СССР 2.0

– Ну, надо что-нибудь придумать, – говорит Лев. – Вы видели это устройство, изучить его не так просто. Полагаю, что Воронин собирался отправить его для этого в какую-нибудь лабораторию.

– Я слышал, что в Троицком, под Москвой, есть секретные лаборатории. Может, там разберутся, – предлагает Виктор, пытаясь придумать выход.

– Ладно, ребята. Смотрите: приедем в Москву и сообщим местному начальству, что нас отправил генерал Воронин отвезти этот груз, приказав сопровождать до Троицкого, где его будут изучать. Тимур, спрячь инструкцию, пока мы не будем уверены, что ситуация стабильная. Это наш единственный козырь, – серьезно говорит Лев.

– Так точно! – иронизирует казах.

– Нам надо действовать сообща, если хотим спастись. Хорошо бы перевести эту инструкцию как можно скорее. Словарь бы нам не помешал, – заключает Лев, стараясь не звучать надменным, а помочь ситуации.

– Он прав, – соглашается Виктор. – Пожалуй, если действовать так, то проблем не должно возникнуть.

– Парни, мы победили фашистов, самое тяжелое позади! – оптимистично добавляет Тимур. – Нас встретят как героев!

Лев и Виктор кивают головами, улыбаясь.

– Да, думаю, нам не стоит так бояться. Мы же возвращаемся на родину, в конце концов! Мы герои! – ободряет себя и сослуживцев Виктор.

Глава 2. Паника на Октябрьском поле

В 4:45 утра 4 мая 1945 года самолет приземляется на Октябрьское поле в окрестностях Москвы. На авиабазе военные принимают грузы в режиме строгой секретности и распределяют их в соответствии с пунктами назначения. Самолеты везут самые разнообразные объекты: шедевры искусства, оружие, секретные документы, военнопленных, особенно ученых и высокопоставленных военных, от которых СМЕРШ может получить важную информацию, и так далее.

– Ну, мужики, положитесь на меня, пойду разберусь с ребятами внизу, – уверенно говорит Виктор.

Задняя рампа грузового самолета с солдатами опускается, и они выходят, вынося ящики. На полосе самолет принимает группа военных. Когда весь груз на земле, подходит офицер, чтобы зарегистрировать его.

– А вы кто такие? – сурово спрашивает офицер – рыжая девушка невероятной красоты.

Виктор, который до сих пор был уверен, что все под контролем, зная точно, что говорить в такой ситуации, теряется и не находит слов перед этой женщиной. Несмотря на слабый свет холодного утра, огней самолета и полосы, освещающих ее фигуру, достаточно, чтобы восхититься красотой и гармоничными линиями офицера. Ее голос звучит, как ангельская симфония, а тело – воплощение шедевров Ренессанса, идеала красоты, перед которым ничего больше не имеет значения.

– Мы… Вы… Герои… Э-э-э… – бормочет солдат, непонятно жестикулируя.

Лев и Тимур тоже впечатлены красотой офицера, тем более после стольких месяцев войны, проведенных в основном в мужском обществе.

– Ну! Будете отвечать или бормотать? – возмущается девушка.

Пронзительный голос офицера пробуждает солдат от оцепенения, хотя они продолжают восхищаться ее красивым лицом, даже выражающим злость.

– Извините, товарищ…? – спрашивает Тимур, пытаясь быть вежливым и узнать, как зовут офицера.

– Вы что, оглохли?! – кричит девушка, доставая пистолет. – Кто вы такие?!

Испуганные агрессивным поведением офицера, солдаты понимают, что она не шутит и сейчас нужно действовать соответственно.

– Спокойно, мы можем все объяснить! Мы прибыли из Берлина, чтобы доставить этот груз в Троицкий по приказу генерала Игоря Прокофьевича Воронина, – отвечает Виктор за троих.

– Генерала Воронина, который погиб вчера в фюрербункере? – с еще большим подозрением спрашивает офицер.

– Погиб? Что, правда? – удивляется русский, стараясь быть убедительным.

– А вы, видимо, те трое, замешанные в его гибели! – восклицает девушка, как будто все знает.

– Мы не знаем о никакой гибели, а уж тем более в ней не замешаны! – отвечает Лев, который до этого молчал.

– Oтведите их под стражу, – приказывает офицер сопровождавшим ее военным.

– Стойте! Это, должно быть, какая-то ошибка! – восклицает Виктор, пока солдаты c винтовками окружают их. – Мы не враги! Мы воевали против фашистов, мы взяли Берлин, мы заслуживаем медалей, а не пуль!

– Ах, вы думаете, что лучше других, только потому что дрались против фашистов, когда они уже проигрывали? – возражает один из солдат. – Так знай, что это мы остановили их здесь, когда они побеждали! Это мы помешали им захватить Москву! – заявляет он, упоминая кровавое сражение между советскими войсками и фашистами в окрестностях столицы, еще во время операции «Барбаросса» в 1941 году.

– Я совсем не это имел в виду… – оправдывается Виктор.

– Они были связаны с предполагаемым фашистским шпионом, внедренным в наши войска в Берлине, и имеют отношение к его гибели и смерти еще одного солдата при загадочных обстоятельствах. А теперь прилетают сюда без какого-либо предупреждения, направляясь с этим неизвестным грузом в Троицкий! Только шпионам может быть известно о секретных лабораториях! – заявляет девушка, направляя оружие на солдат. – Арестуйте этих бандитов! – приказывает она. – Отведите их в штаб СМЕРШ!

– Так точно! – отвечают подчиненные офицеру.

– Разрешите объяснить! Вы неправильно поняли! – отчаянно кричит Лев.

Охрана игнорирует мольбы парней, надевает на них наручники и провожает в автомобиль. Ящики с аппаратом относят в другую машину не церемонясь. Девушка наблюдает за сценой, будто ей приятно видеть отчаяние солдат.

Молодые люди очень хорошо представляют, что их ожидает. Официально, СМЕРШ расшифровывается как Специальные Методы Разоблачения Шпионов, но известен он по другой аббревиатуре: СМЕРть Шпионам. Созданное Сталиным, управление контрразведки состоит из отделений с разнообразными задачами, такими, как контртерроризм, поиск предателей и дезертиров Красной Армии, допросы военнопленных, защита информации и конфиденциальных данных, помимо прочего. Солдат наверняка осудят по всем этим и другим статьям, о существовании которых они даже не предполагают. Агенты СМЕРШ будут пытать их, пока те не расскажут все, что произошло в фюрербункере, а потом будут безжалостно убиты.

Лев, Виктор и Тимур оглядываются по сторонам, замечая довольный взгляд офицера, отправившей их на верную смерть, и охрану, которой безразлично, что произойдет с арестованными. Поразмыслив, Лев решает действовать. Их сопровождают шестеро: двое впереди, четверо сзади. Он смотрит на Виктора, который замечает характерный взгляд друга, когда тот замышляет что-то грандиозное.

– Покурить есть? – обращается белорус к конвойным. – Серьезно, мужики, это наверняка будет последняя сигарета в моей жизни!

– И мне бы! – подыгрывает Виктор. – Я даже не против разделить сигарету с этим придурком! Хоть бы разок затянуться, мужики!

Охранники смотрят на них с презрением. Тимур, не понимая плана сослуживцев, замечает связку ключей одного из охранников, в которой наверняка есть и ключи от наручников.

– Заткнулись, идиоты! – возмущается конвойный, как раз тот, с ключами, замахиваясь кулаком Льву в лицо, но тот уклоняется, и охранник падает, потеряв равновесие.

Сослуживцы упавшего конвойного подбегают помочь ему и наказать арестантов. Виктор пинает одного из охранников в пах, тот падает, завывая от боли, в то время как Лев разбивает другому нос сильным ударом головой. Пока военные сцепились в драке, Тимур прыгает на упавшего охранника, ломая ему несколько ребер и отстегивая ключи от его ремня. Освободившись, казахский великан бросает ключи Виктору, который пытается открыть наручники, продолжая бороться и уклоняться от ударов врага. Виктор, которому никак не удается освободиться, бьет нападающего скованными руками, как мощным молотом, в висок, и тот теряет сознание.

В это время другие охранники базы уже заметили потасовку и бегут на подмогу. Лев и Виктор, которым уже становится трудно сражаться каждому с одним конвойным, даже подумывают сдаться, увидев десяток приближающихся военных. К их счастью, охранники не стреляют, опасаясь ранить своих. Однако, даже так, двенадцать против двоих в наручниках – это слишком. В момент, когда охранники объединяются, чтобы напасть на арестантов, атакующих сбивает большая военная машина. Это Тимур, который, захватив ключи, завел автомобиль и приехал на помощь товарищам.

– Давайте сюда! Быстрей!

Те послушно запрыгивают в машину, и он спешно отъезжает. Издалека, загадочная рыжая офицер пораженно наблюдает, как резко изменили ситуацию трое солдат, в наручниках и без оружия нокаутировав 15 охранников и угнав военную машину.

– Понятно, как они фашистов победили, – говорит офицеру удивленный охранник.

– Далеко они не уйдут! – кричит рыжая, достав пистолет и стреляя по автомобилю. – Давайте, идиоты! Стреляйте! – приказывает она военным.

– Надо что-то делать! – говорит Виктор, освобождаясь от наручников.

– Черт! В машине нет никакого оружия, не отстреляться! – говорит Лев, после быстрых поисков.

– Ребята, кажется, они попали в мотор! – говорит Тимур, заметив черный дым из выхлопной трубы.

Военные, в том числе и офицер, безжалостно палят по машине, которая внезапно разворачивается и мчится на них.

– Они с ума сошли! – кричит один из охранников. – Они хотят нас раздавить! Бежим! – пугаются солдаты, прекращая стрельбу.

Машина подъезжает на полной скорости, ее двери открываются, и оттуда выпрыгивают трое солдат, которые жестко ударяются о землю и быстро катятся назад, пока автомобиль, уже без водителя, несется в сторону стрелков, где осталась только офицер, которая стреляет до последнего момента, когда охранник бросается к ней, отталкивая в сторону и спасая от столкновения с машиной.

– Отпусти меня, придурок! – рыжая кричит, как одержимая, солдату, только что спасшему ее жизнь.

Офицер резко поднимается и бежит в сторону солдат, с пистолетом в руке, когда с ее головы падает фуражка, и длинные огненные волосы развеваются на ветру, обрамляя ее лицо – столь же красивое, сколь и злое.

– Сдавайтесь, мерзавцы! – приказывает рыжая солдатам, которые оправляются от падения, дезориентированные и израненные. Тимур, Лев и Виктор с усилием поднимают руки вверх, а рыжая теперь триумфально улыбается. Внезапно раздается мощный взрыв и поднимается огромный огненный столб, уничтожая большую часть авиабазы. Это был автомобиль, который продолжал нестись к запасам топлива, пока не наехал на склад с десятками контейнеров бензина и дизеля.

Офицера взрыв за спиной застает врасплох. Она оборачивается и смотрит на гигантское пламя, которое на несколько мгновений ослепительно освещает базу. Как только она снова поворачивается к тройке, Виктор молниеносно вырывает ее оружие и крепко обхватывает женщину.

– Пусти меня, подлец! – кричит рыжая, отбрыкиваясь, как сумасшедшая. – Я тебя убью! Я убью твоих друзей! Подождите, вот приедет мое начальство и…

Не зная, как успокоить женщину, которая привлекала слишком много внимания своими истерическими воплями, Виктор крепко целует ее в малиновые губы. Как будто под транквилизатором, рыжая постепенно перестает сопротивляться, пока их лица медленно отдаляются и они смотрят друг на друга, освещаемые пламенем продолжающихся взрывов.

– Стоять! Всем стоять! – кричат охранники, которые, оправившись от взрыва, подбегают к ним.

Рыжая, как будто пробудившись ото сна, ударяет Виктора в пах, и он падает, корчась от боли. Военные с обеих сторон не могут сдержать громкое «ух!» и морщатся, представляя боль от удара.

– Этот маньяк на меня напал! – кричит рыжая, поправляя одежду. – Арестовать его!

После жесткого падения из машины на ходу, а еще и после подлого удара коленом, в случае Виктора, в окружении вооруженной охраны, не имея возможности сбежать, у ослабленных солдат не остается другого выхода, кроме как сдаться. Их сопровождают, в этот раз приставив к спинам стволы винтовок, охранники, разозленные настолько же, насколько напуганные разрушительной силой этих бойцов.

По авиабазе как будто прошелся ураган: она практически разрушена, там и тут полыхают пожары, которые трудно потушить. Десятки раненых на последнем издыхании ожидают медицинской помощи, а самолеты изменяют траектории, совершая аварийные посадки на других базах в радиусе до 20 км, не имея возможности приземлиться здесь.

Рыжая офицер смотрит на троицу, задерживая взгляд на Викторе. Тот оглядывается на рыжую, которая тут же отворачивается, краснея. Солдат улыбается, замедляя шаг, и охранник толкает его винтовкой вперед. Офицер вспоминает о ящиках, которые солдаты оставили на полосе, и идет посмотреть, что в них. Она осторожно открывает первый и находит одну из частей странного аппарата. Разобрав остальные, замечает, что содержимое – это части одного набора из трех пар деталей, но все еще не понимает их назначения.

– Лидия! Ты в порядке? – спрашивает ее коллега Антанас.

– Нормально, – сухо отвечает рыжая, сконцентрированная на таинственном аппарате.

– А что это? – интересуется мужчина.

– Не знаю, но планирую выяснить очень скоро! – уверенно отвечает Лидия.

– Гениальная идея – направить машину на бочки с топливом, Тим! Это был потрясающий взрыв! – улыбается Лев.

– Да ладно! Это твоя идея попросить закурить, с которой все началось – вот это гениально! Если бы ситуация не была такой серьезной, я бы умер от смеха прямо там! – отвечает Тимур.

Пока Тимур и Лев весело беседуют о своих подвигах во время неудачного, но фантастического побега с Октябрьской авиабазы, Виктор может думать только о рыжей незнакомке, которую он целовал посреди борьбы и взрывов. Солдаты находятся в следственном изоляторе в окрестностях Москвы, ожидая наказания за устроенную ими катастрофу.

– Все еще думаешь об ударе рыжей колдуньи, Виктор? – спрашивает Лев, издевательски имитируя момент, когда офицер ударила его друга, и тот согнулся от боли.

Солдат не отвечает, лежа в углу и глядя в потолок.

– Оставь его в покое, Лев. У моего народа есть поговорка: «Поцелуй любимой важнее, чем удар по яйцам».

– Правда?! У вас есть такая поговорка? – поражается Лев мудрости казахского народа.

– Нет… Я только что придумал, ха-ха-ха! – смеется Тимур.

– Не понимаю, как можно шутить в такой ситуации, – бормочет Виктор. – Мы в заключении, ждем, когда будем казнены этими здоровяками, и пока даже не знаем, куда пропал аппарат, который мы привезли. А еще у нас больше нет инструкции! Ее изъяли при обыске, когда нас сюда привели. Мы потеряли единственный козырь! – грустно восклицает солдат.

– Ты прав, Виктор… – отвечают его товарищи, погрустнев, как дети, которые только что узнали, что перемены между уроками не будет.

– Кроме того, после бардака, который мы устроили на авиабазе, я даже удивлен, что нам еще не поотрывали головы, – озабоченно продолжает Виктор, хотя на самом деле больше всего он переживает, что никогда не увидит ту девушку снова.

В этот момент в камеру входит сержант в сопровождении нескольких солдат, раненных в стычке на авиабазе, вооруженных винтовками и с довольными улыбками на лицах.

– Ну что, ветераны, пора заплатить за то, что вы натворили! – угрожает один из солдат.

– Заткнись! Я не давал тебе разрешения говорить, ефрейтор Иванов! – кричит сержант.

Военный замолкает, опозоренный перед заключенными, которые не могут сдержать смех.

– Радуйтесь, солдаты! – обращается к ним сержант.

– Что такое? Вы нас отпустите? – оживляется Виктор.

– Вроде того… Вас отпустят из этой жизни! – отвечает военный, открывая камеру.

Заключенные нервно переглядываются.

– А почему мы должны радоваться своей казни? – спрашивает Тимур.

– Потому что по крайней мере вы удостоитесь чести быть похороненными на своей родине, зная, что победили в войне! – отвечает сержант так естественно, что солдаты сомневаются, есть ли в этой речи хоть толика сарказма.

Заключенных сопровождают к стене расстрела, пока они думают о словах сержанта. Для советского солдата умереть на родной земле, победив в мировой войне, на самом деле большая честь, но и большая ирония. Лев, Виктор и Тимур героически воевали еще в операции «Барбаросса», когда фашисты напали на СССР, до самой победы над Третьим Рейхом.

Солдаты идут навстречу смерти с высоко поднятыми головами, уверенные, что они сделали все, что считали правильным, даже если, к их сожалению, столько людей пострадало из-за этого. Жаль, конечно, умирать, так и не узнав, что это за таинственный аппарат, открытие которого привело их к теперешнему положению. У стены, под дулом направленных на них винтовок, сослуживцы переглядываются и легко одобрительно кивают головами друг другу, в знак взаимного признания.

Внезапно, когда охранники уже держат пальцы на спусковом крючке, ожидая только приказа сержанта, появляется другой военный со срочным сообщением. Сержант читает его и удивленно смотрит на заключенных.

– Ну, ребята, похоже, сегодня ваша смерть взяла отпуск, – констатирует сержант.

– А что случилось? – спрашивают парни.

– Невероятно, как быстро распространяются новости. Похоже, Сталин узнал о ваших приключениях и – внимание! – хочет с вами встретиться! Вы только что стали особо важными персонами! – отвечает сержант.

Солдаты не показывают никакой реакции, опасаясь, что сержант все это придумал, чтобы расстрелять их без предупреждения.

– Что такое, мужики? Вы разве не слышите? – спрашивает сержант. – Вперед, вас ждут в Кремле!

Как будто погоняя их, сержант отталкивает солдат от стены и жестом отпускает стрелков, раздосадованных, что не смогут убить своих врагов, которые к тому же стали известными даже в Кремле, после устроенных ими разрушений.

Солдат, все еще не верящих в происходящее, сопровождают к машине. Из окна автомобиля они смотрят на советскую столицу, ее широкие проспекты и внушительные здания. Виктор, выросший в Москве, решает прервать тишину путешествия:

– Кажется, город приветствует своих защитников! Смотрите, ребята, какая наша столица красивая и невредимая, по сравнению с разрушенным Берлином.

Лев кивает головой и грустно смотрит вдаль. Его родной город Минск практически сметен с лица Земли за время войны.

Замечая, что некрасиво поступил, Виктор пытается поднять настроение друга:

– Не грусти, Лев, скоро и твой город поднимется из руин, более великолепный, чем когда-либо!

– Если бы Сталин имел хоть капельку благоразумия, он бы подготовил войска к войне еще когда фашисты напали на Польшу, – грустно комментирует белорус. – На нас напали внезапно, на неготовых, из-за неорганизованности действий Кремля. У меня такое чувство, что именно этого они и хотели – сделать нас пушечным мясом, чтобы удовлетворить свои националистские желания, издеваясь над населением, как во время украинского большого голода. Теперь, когда значительная часть народа погибла, правительство собирается перестроить города и заселить русскими, чтобы колонизировать белорусские земли и русифицировать нас еще больше, чем прежде. И мы заплатили нашей кровью и жизнями, чтобы защитить москвичей, которые столько зла нам приносили на протяжении веков…

– Зла? Да если бы вы даже были независимым государством, история была бы абсолютно такой же, если не хуже, как в случае с Польшей, которая моментально сдалась фашистам, и только Красная Армия смогла ее освободить. Победа принадлежит советским людям, вне зависимости от происхождения! Вот здесь и Тимур, который воевал, чтобы выгнать фашистов из нашей страны, а ведь его республику война не затронула.

– Ну, ребята, во время операции «Барбаросса» я служил в Ленинграде. Но, на самом деле, эту войну мы бы не выиграли без мобилизации всего советского народа. Казахскую ССР война не затронула напрямую, но наши поля и заводы производили многое необходимое Красной Армии во время войны, и тысячи солдат сражались на фронтах.

– Это все в прошлом, – вздыхает Лев. – Нельзя вернуться в прошлое и переписать историю, но можно научиться на ошибках и изменить будущее.

Солдаты замолкают и в тишине смотрят на пейзаж за окном.

Наконец, спустя около часа, они входят в Кремль, где их обыскивают и провожают в секретную лабораторию в подвале крепости. Там они встречают нескольких стариков в белом пальто, очевидно, ученых, и рыжего офицера с судьбоносного инцидента на Октябрьской авиабазе. Все они расположились вокруг странного металлического аппарата, похожего на портал. Это машина, привезенная солдатами, но на этот раз собранная по инструкции, которая оказалась у военной. Глядя на девушку, Виктор чувствует, как его сердце бьется сильнее, но она игнорирует его, делая серьезное лицо.

– Вот они, доктор Валк, – говорит один из охранников, показывая на солдат.

– Добро пожаловать, парни, – приветствует их старик в белом пальто и толстых очках. – Присаживайтесь, пожалуйста.

– Нам и стоя хорошо, – недоверчиво отвечает Лев.

– Как хотите. Охрана может быть свободна, прошу, – говорит Валк.

Как только те уходят, доктор приветливо представляет себя и остальных присутствующих:

– Я доктор Эндель Валк, а это мои коллеги Всеволод Хмельницкий, Алмаст Нохчий и Камал Самани, а еще с нами прекрасная спецагент Лидия Кайсина, которой вы должны быть благодарны за спасение ваших жизней, – говорит улыбчивый доктор с эстонским акцентом.

– Как так? Это же она нас отправила на расстрел! – возмущается Тимур.

– Что ж, ребята, видимо, груз, который вы сопровождали, изменил ее решение. Если бы она не действовала оперативно, сообщив о происшедшем в Кремль, возможно, вас уже бы и расстреляли, – отвечает доктор.

– Хватит бесполезных объяснений! – раздражается офицер, – Будь моя воля, вы бы уже горели в аду, но, узнав об инциденте на Октябрьском поле, вместо того, чтобы разозлиться, товарищ Сталин рассмеялся и решил, что было бы «неразумно убить трех талантливых солдат, которые без оружия и в наручниках смогли разгромить целую советскую авиабазу и настучать по голове охранникам», – рыжая, очевидно возмущенная, цитирует Сталина, преувеличивая грузинский акцент советского вождя.

Солдаты стараются, но не могут сдержать смех в такой ситуации.

– Кроме того, – продолжает рыжая, – ему очень интересно узнать, где вы нашли этот артефакт.

– Да, товарищи солдаты, – перебивает доктор Нохчий. – Нам нужна вся возможная информация об этом фантастическом аппарате. Где вы его нашли? Кто его создал? Вы им уже воспользовались?

Солдаты переглядываются. Виктор, как обычно, решает взять на себя роль представителя группы:

– Мы нашли его в бункере Гитлера, в Берлине. Мы не знаем ни кто его создал, ни что это такое. Знаем только, что это, должно быть, нечто важное, его хранили в огромном сейфе в комнате самого фюрера.

– И не было никого, кто мог бы сообщить о свойствах аппарата? – спрашивает Хмельницкий.

– Живых – никого, – отвечает Виктор. – Вы наверное, представляете, насколько кровавой была битва за Берлин. Те немногие, что остались в бункере, либо покончили с собой, либо погибли, когда наши войска вошли в периметр.

– А вокруг? Не поймали никакого ученого? Это наверняка работа очень талантливых ученых, – продолжает доктор.

– Нет, насколько мне известно, никаких ученых не было замечено в окрестностях бункера, – отвечает Виктор.

– Постойте! Я думаю, что видел ученого там, во время битвы, – говорит Лев. – Помнишь, Виктор, тот дылда на входе в рейхсканцелярию, вместе с невидимым монстром? В белом халате, и он казался бессмертным: даже пулеметная очередь его не брала!

– Точно! Если не ошибаюсь, он был еще с каким-то мужчиной, и шел к бункеру, наши выстрелы его не останавливали. Думаешь, это он изобрел аппарат? – спрашивает Виктор.

– Вполне возможно! – отвечает Лев.

– Бессмертный ученый? Невидимый монстр? О чем вы говорите, молодые люди, о битве за Берлин или о научной фантастике? – спрашивает Валк.

– Нет, товарищ Валк. Сражение за Берлин было похлеще любой фантастики… – серьезно отвечает Лев. – Это правдивая история. В тот день мы потеряли одних из лучших бойцов, но начальство настаивает, что это всего лишь коллективные галлюцинации, возникшие от нервной военной обстановки.

– А вы узнали, что это за машина? – спрашивает Тимур, будучи прагматичным, как обычно.

– А что, вы привезли этот аппарат в Москву, так и не зная, что это? – заинтригованно спрашивает Лидия.

– Ну, единственная подсказка – это инструкция и карта на немецком, но никто из нас не говорит на этом фашистском языке, – отвечает Виктор.

– А генерал, который вас прислал, тоже не знал, что это? – спрашивает девушка.

– Если и знал, то нам не сказал. А теперь, когда он умер, как Вы нам сообщили, боюсь, что никогда не узнаем, – говорит Виктор, скрывая инцидент между Дубовым и Ворониным.

– Так вы тоже не выяснили, что это за аппарат? – спрашивает Тимур.

– Выяснили. Мой немецкий не идеален, но его было достаточно, чтобы разобраться, – отвечает Лидия, демонстрируя инструкцию.