Вракли-5. (Пятьдесят лет в строю)

И, наконец, ресторан Дом Хлеба. Врать не стану, почти на пять с плюсом. Главное, наконец, нам подали настоящее «Киндзмараули». Сначала налили на пробу, но я только сделал глоток, как потребовал две бутылки. Это было то, о чём я мечтал столько лет. Хотя нас пугали тем, что в этот ресторан не попасть и надо было резервировать места, народу было немного. Тем не менее, большинство столиков были заняты. Мы сидели друг против друга, медленно пили отличное вино, закусывали вкуснятиной по высшему разряду. Отметили сына, потом выпили за нас, потом долго сидели молча. Каждый думал о чём-то своём. Я, о том, что сорок пять лет прошло с того момента, когда тётка в ЗАГСе проштемпелевала наши паспорта, что никто из нас не думал, что будем столько лет вместе, что можно с уверенностью утверждать – браки заключаются на небесах и мы к этому имеем малое отношение, что все эти годы я был счастлив, что с чистой душой могу сказать: дерево посажено, дом поставлен, сын родился и сколько бы лет мне не осталось жить, главное чтоб вот эта самая любимая и самая прекрасная женщина была всегда со мной, и чтобы мы жили долго и счастливо и чтобы ушли в один день…

После ресторана мы медленно шли по ночному городу. Был тёплый вечер начала лета. Да, Тбилиси оказался совсем не тем, которым мы его знали. Стал ли он лучше или хуже, не нам судить. Мы наконец попали в музей Пиросманишвили. До этого мы практически не были знакомы с оригиналами картин, в основном с репродукциями. Но даже прекрасного качества открытки, которые имелись в нашей коллекции, не давали представления о художнике. «Живьём» картины выглядели необычно в первую очередь из-за материала, на котором они были нарисованы. Мы провели там полдня, уходить не хотелось и только вопли желудка заставили нас перейти от духовного к низменному, материальному, к обеду. Скажу сразу, что если бы не Дом Хлеба, мы бы были окончательно разочарованы в грузинской кухне. Может быть где-нибудь в провинции, в глуши можно найти настоящий харчо или чахохбили, или лобио, или… Но времени на это у нас не было. Мы ещё смотались в Мцхету, вспомнили Мцыри… Сходил в Пантеон, посетили базар. Но везде было странное ощущение. Что это? Европа, СССР, Грузия? Чёртова глобализация убивает всё аутентичное, своё, национальное. Местами – да, евпропиизировались, местами, кажется время встало. Нашли барахолку, что-то вроде блошиного рынка. С удовольствием таскались пару часов. Смотрю, рядом какая-то странная толпа. Люди стоят группками, что-то обсуждают, записывают в блокнотики. Подошёл, поинтересовался. Оказалось – явление из восьмидесятых годов прошлого века. Биржа по обмену квартир! Я спросил про риелторов, про интернет. Ответ был прост – тут не обжулят, а там, запросто. С одной стороны – независимая республика. После 2008 к России вроде бы плохое отношение. Но… все говорят по-русски. В том числе, дети! За всё время только раз на базаре встретил старушку, которая нас не понимала. Отношение крайне доброжелательное, если не затрагивать больные темы. Не знаю, вернёмся мы сюда когда-нибудь или нет. Скорее всего нет. И вот почему. Во времена СССР национальные окраины жили свой жизнью. Многое из их жизни нам казалось странным, многое непонятным, иногда неприятным. Но это было своё, реально национальное, а не декоративное, рассчитанное на равнодушных туристов. Хотя мы остались довольны этим коротким путешествием, но прийти к однозначному выводу, стоило сюда ехать или сохранить нетронутыми давние первые впечатления, так и не смогли. Ну, и ладно.

В последний день поздно вечером ждём такси в аэропорт.

– Ну, что, – спрашиваю жену. – Как тебе?

– Отлично. Но, знаешь, к чёрту эти свадебные «танцы»! Мы с тобой славно жили и, надеюсь, так и продолжим. А отмечать каждую годовщину лучше всего у нас на даче. И вкуснее и приятнее…

Вот так и окончилось наше единственное свадебное путешествие.

Автомобиль не роскошь

Мои мечты…

Их реализация…

Впервые за руль я сел в шесть лет. Руль тот был от велосипеда… Но долго подержаться за него мне не дали, забрали и отдали кому-то. Дело было в Ленинграде, где мы жили на углу Невского и Герцена, в ста метрах от Дворцовой площади. На ней-то отец и учил меня кататься. Бабушка, прознав про это безобразие, закатила грандиозный скандал. Её родной брат в начале тридцатых годов ехал на велосипеде по шоссе и был сбит пролетевшим мимо грузовиком. С того времени слово «велосипед» в нашей семье был полным и окончательным табу. Отец вяло сопротивлялся, но в конце концов не стал портить без того не радужные отношения с тёщей и велосипед куда-то дел. Все мои попытки получить новый уже вдали от бабушки успехом не увенчались. Отец обещал купить, но ставил непосильные задачи типа окончить учебный год на все пятёрки. Непосильной эта задача была из-за русского языка, по которому вплоть до окончания школы тройка была вожделенной отметкой, четвёрка – мечтой, а пятёрка непокорённой ни разу вершиной. Мама ничего не обещала, но и не запрещала. Когда же отец умер, а мне тогда едва минуло тринадцать, я решил, что велосипед-таки получу. Но мама то ли в память об отце, то ли по бабушкиному наущению категорически запретила мне даже думать об этом.

Реализовать же свою мечту детства я смог только после того как женился и нас с женой выперли в собственную квартиру почти на окраине города. Сейчас, правда, это тихий центр… Мама, конечно, поскуливала, но я старался ей на глаза на велосипеде не попадаться и избегал любых разговоров на эту тему. Я же блаженствовал. Для меня «велик» стал заменой общественному транспорту. Так как после окончания университета я попал по распределению в ядерный центр, который находился в 15 километрах от города и доставлял туда сотрудников служебными автобусами, то в общественном транспорте я нуждался только по выходным и по делу или для посещения друзей-приятелей. Велосипед подходил для этого идеально практически круглый год за исключением дней с особыми погодными катаклизмами. Моя жена сначала не обращала внимания на мои развлечения, потом обратила, потом начала завидовать, а потом мы купили и ей. Эпопея овладения её этим нехитрым транспортным средством состояла из двух частей. Первая – простая, научиться ездить на велосипеде. Этот этап она прошла буквально за пару дней. Недаром же мастер спорта по спортивной гимнастике. А вот второй этап – вождение велосипеда в условия города дался ей с большим трудом. И, честно говоря, так полностью и не завершился. Дело в том, что долгое время жена могла выполнять только одно действие: поворачивать, тормозить или кричать. Два вместе – никогда. По этой причине, если на пути у неё попадалась человеческая особь, всё решало то, что первым приходило в голову. Если руль – то жена благополучно объезжала препятствие, если тормоз, то в зависимости от скорости и расстояния до объекта, она или успевала остановиться или слегка наезжала на человека. Правда звук торможения был хорошо слышим, и жертва как правило успевала уступить дорогу. Но, если ни про руль, ни про тормоз жена вспомнить не успевала (что было наиболее частым явлением), то с криком: «Женщина! Осторожнее!» она влетала в несчастную. Я наблюдал эти картинки постоянно. Крик, потом ещё один, но уже не жены, звук удара, на земле жертва, сверху велосипед и на нём моя жена. Бог мой, сколько же народу она положила до тех пор, пока не научилась совмещать хотя два действия, и теперь не полагаясь на тормоза или руль, она кричит, тормозит и даже иногда успевает повернуть. Народ успокоился и ходит в окрестностях нашего дома безбоязненно.

Другой проблемой для жены при езде на велосипеде являлась полный топографический дибилизм. Сто раз мы ездим по одной и той же дороге, она каждый раз спрашивала, куда повернуть. Это конечно началось давно, когда мы таскались по тайге. Я всегда шёл впереди с ружьём, она как верная скво следовала за мной. И на велосипедных прогулках точно также я ехал первым, ибо стоило только её пропустить вперёд, как только богу было известно, куда мы попадём. Я говорю об этом столь подробно, чтобы объясним причины, по которым мы долго не заводили автомобиль.

Большую часть нашей жизни мы не нуждались в своём автомобиле. Во-первых, и я, и жена легко обходились без общественного транспорта. Как отмечено выше, я работал в ядерном центре в пятнадцати километрах от города. Сотрудников к институту доставляли служебные автобусы. Мой – отправлялся с остановки в двухстах метрах от дома. Сюда же он возвращал меня по окончанию рабочего дня. Жена работала недалеко от дома. В хорошую погоду пешком минут двадцать, в плохую – три остановки трамваем. Летом в отпуск – в те места, где и пешком-то с трудом. Дом же в шаговой доступности от всех объектов жизнеобеспечения. Дачи не было. За город – электричкой, если с ночёвкой, велосипедом – если на день. Никакой мотивации, чтоб купить машину. Во-вторых, пример автомобилистов из моей лаборатории. Дело в том, что хотя институт был академический, но кормился он из рук могучего Средмаша (министерства среднего машиностроения). Благодаря этой кормёжке мы не только были обеспечены более высокой по сравнению с другими НИИ зарплатой, но имели возможность быстрее двигаться в очереди на жильё (строились дома в посёлке при институте), а также гораздо проще получить вожделенный автомобиль. Средмаш давал нам их заметно больше, чем получали другие организации из не столь приличных источников. Поэтому чуть ли не каждое утро я был свидетелем бурных обсуждений о каких-то крестовинах, мастерах, которые могли подобрать краску, чем и как дополнительно обрабатывать днище против ржавчины, какие прокладки годятся для перехода на долее дешёвый бензин и о прочей ерунде. Кроме этого я слышал о постоянных проблемах с гаражом, парковкой вблизи дома и массе других проблем, которые появлялись одновременно с приобретением авто. Если учесть, что по сравнению с зарплатой стоимость автомобиля была заоблачной и купить его могли лишь те, кому помогали родители или внезапно упавшее на голову наследство от также внезапно скончавшегося далёкого родственника. Некоторые, чтобы приобрести мечту, несколько лет подряд тратили летние отпуска в шабашных бригадах, другие влезали в долги. Меня коллеги подначивали, знали наверняка, что деньги есть. Но я говорил, что куплю машину только при следующих условиях:

1. Когда её стоимость будет не больше, чем моя полугодовая зарплата.

2. Когда запчасти я смогу покупать запросто в магазине в тот момент, когда они понадобятся.

3. Когда не я буду бегать за мастером, униженно клянча посмотреть машину, а когда мастера будут встречать меня у порога мастерской с низким поклоном и благодарностью, что я оказал им честь обратиться.

– Гы-гы! – ржали коллеги. Значит никогда!

По этим причинам я и в мыслях не держал идею стать автомобилистом. Ну и дурак. После смерти мамы осталась приличная сумма денег, достаточная для того, чтобы купить и машину и даже гараж к ней. Но мы были наивными гражданами, верили в СССР и поэтому после его развала всей той наследованной суммы хватило на два трамвайных билета…

Всё изменилось, когда моя жена стала работать в институте, до которого приходилось ехать автобусом/троллейбусом. Вначале это не было проблемой. Особенно в тёплое время года. Правда, зимой, когда все укутаны, свободное место в транспорте резко сокращалось. Но терпеть было можно. Однако, вскоре институт стал расширяться, появились филиалы в разных концах города. И начались мучения – две лекции в основном здании, далее форточка и лекция на окраине города, потом опять форточка и снова лекция, но уже в другом удалённом районе. Жена замучалась мотаться по городу, а когда началась поздняя осень и за ней зима, то взвыла и потребовала машину. Делать нечего и мы купили задрыпанный «Опель». Задрыпанный потому, что я, зная жену по велосипеду, понимал – живым он долго не протянет.

Для того, чтобы сесть за руль надо получить права. А чтоб их получить, надо пройти обучение и сдать два экзамена. Первый – теория, второй – вождение. И жена отправилась на Голгофу. Первое занятие. В группе коллеги возраста… все поголовно годились в дети, некоторые были близки к внукам. Преподаватель, войдя в класс и увидев жену, покачнулся, но сдержался. Жена же видя такую реакцию, поклялась страшной клятвой, что будет лучшей ученицей. И таки стала, чем заслужила глубокое уважение у преподавателя и не менее глубокое изумление у детишек. Теоретический экзамен она сдала блестяще и преподаватель просто сиял, ставя её в пример всей школе. Вождению училась она истово, но жаловалась, что инструктор не владеет педагогическими навыками и ей приходится трудно. Поэтому, накануне сдачи экзамена, она созвонилась с нашим другом Санькой, известному по моим предыдущим враклям человеку с внешностью уголовника и сердцем ангела, и попросила поездить с ней по городу. Он опрометчиво согласился и они поехали. Вернулись через часа два. Жена бледная и всколоченная, Санька со странным выраженьем лица и абсолютно мокрой спиной. Оказалось, что Санька как педагог уступал инструктору из школы многократно. Жена же впервые выехала на круг. Как его проезжать её естественно не учили, и она двигалась по собственному разумению. Сашка же вместо обучения высунулся из окна и извинялся налево и направо перед разъярёнными участниками движения. Такое повторялось всю дорогу, и под конец он взмолился о возвращении в стойло. На следующий день я провожал жену на сдачу экзамена как провожают приговорённого на эшафот. Сам же тут же напился, так как ожидал полного и позорного фиаско. К моему изумлению жена вернулась, держа в руках вожделенный документ. Но на мои расспросы как всё прошло, отвечала уклончиво и тут же прошелестела на кухню, где мы обмыли права. Прошла пара дней и вот наступил торжественный момент – выезд на работу на собственном автомобиле. С содроганием я попрощался, надеясь, что современная медицина творит чудеса, а машина… ну и хрен с ней! Лишь бы живая! На всякий случай накрыл стол, достал бутылку водки и уселся у окна. Через несколько часов, о чудо! во двор въехал «Опель», из него вышла жена. Сама, без помощи и без костылей! Я открыл дверь. Вошла любимая. По её виду было впечатление, что не она на машине, а машина на ней каталась всё это время. Мы прошли на кухню, я разлил водку, жена пыталась выпить, но рука так дрожала, что мне пришлось влить водку ей в рот самому. Руки стали дрожать меньше, вторую, третью, четвёртую и пятую она опрокинула сама.

– Ну, как?

– Нормально, – ответила она и опустила личико в салат…

Долгое время я не рисковал сесть на пассажирское сидение, но, наконец, пришлось. Жена попросила покататься с ней по городу для закрепления навыков и заодно ознакомиться с некоторыми ранее недоступными районами города. Скажу сразу, если на мне были памперсы, я бы усцался, а возможно и обосрался. Только их отсутствие помогло мне сдержаться. Я вёл себя как последняя скотина – кричал, что она ни хрена не видит, что она не понимает куда едет и тому подобное. Довёл бедняжку да слёз, ирод! Но постепенно жена водила всё лучше и лучше и мы, наконец, предприняли поездку на дачу. Как ни странно, доехали. Понравилось и мы поняли, что наша жизнь вышла на новый уровень. Я же водить машину не собирался и блаженствовал на пассажирском сидении. Правда периодически доводил жену до слёз, так как не мог понять – как можно ехать и не видеть ничего вокруг! Эх, знал бы кот, как отольются ему мышкины слёзы.

И, если вождение жена довольно быстро освоила и уже лихо гоняла по городу, то две проблемы мешали ей ощутить полноту счастья владелицы собственного автомобиля. Первая проблема была – ГАИ.

Если бы я своими собственными глазами не видел последствия появления сотрудников ГАИ на горизонте перед машиной с женой за рулём, ни в жисть бы не поверил. Судя по всему обе они – жена и машина настолько боялись ГАИ, что при его виде обе впадали в ступор. Машина глохла, жена окаменевала. Причём в независимости от места встречи. Один раз прямо на круге. Тщетно жена пыталась завести машину, та прикинулась мёртвой и не отзывалась ни на ключ зажигания, ни на мольбы водителя. Гаишник, узрев непорядок, подошёл к машине и поинтересовался у жены, кого она ждёт в неположенном месте. Жена жалобно:

– Она Вас испугалась и заглохла.

Гаишник вытаращился на жену. Тут я напомню, что на вид моей любимой всегда было лет на… много меньше, чем указывалось в паспорте, а голосок – как у нашкодившей пятиклассницы. Гаишник сначала было подумал, что несовершеннолетняя хулиганка угнала машину и не умеет управлять. Потребовал документы, внутренне ахнул, увидев дату рождения и должность (жена лихо подсунула профессорское удостоверение). Потом ещё раз переспросил причину остановки. Жена повторила, потом слёзно попросила гаишника отойти так, чтобы машина его не видела. Тот покрутил пальцем у виска, но отошёл. Машина тут же завелась и они вместе с женой благополучно смылись. Так продолжалось пару лет, но в конце концов и жена и автомобиль привыкли к виду ГАИ и уже спокойно проезжали мимо. Тем более, что жена быстро научилась отмазываться от наказания в случае нарушения ПДД. Её коронное выражение:

– Что-то мне Ваше лицо знакомо. Вы, случайно не учились у меня?

Она преподавала в нескольких ВУЗах, в которых учились в том числе и мвдэшники. Поэтому зачастую нарывалась на тех, кто её узнавал. В других же случаях гаишники на всякий случай ограничивались внушением и за многие годы талон жены сохранил свою невинность, как сохраняли свою, известные весталки в течение тридцатилетнего срока службы.

Как я писал выше, проблемой у жены был топографический дибилизм. Он проявлялся как и за рулём и в пешем строю. У нас в семье даже было такое определение: сто восемьдесят градусов. Его появление связано с тем, как жена определяет направление собственного движения. Например, мы идём по улице. Магазин. Естественно, заходим внутрь. Выходим. В 99 случаях из ста жена вместо того, чтобы продолжать движение, поворачивает в противоположном направлении. Я ржу.

Она:

– Что, опять?

– Да, сто восемьдесят градусов. Т.е. разворачивайся…

На машине и того хуже. Помню как-то раз она меня высадила на кольцевой. Я пошёл по делам, она – домой. Через полчаса я звоню по мобильному. Без ответа. Ясный перец, сунула телефон в сумочку, сама на кухню. Звоню через час по домашнему. Без ответа. Ещё через полчаса по обоим. Без ответа. Я в панике. Прошу приятеля подбросить к дому. Во двор мы въезжаем одновременно с женой. Оказалось, что она трижды проехала по кольцевой, пока не сообразила, где надо таки съехать на дорогу к нам! Я спрашивал, как она ориентируется в городе, если не имеет никакого представления о его географии.

– По направлениям, отвечает. – Прикидываю приблизительно куда мне надо и еду. Правда приходится крутиться, но ничего, как видишь рано или поздно, но до места доезжаю.

Ещё хуже дело обстояло в лесу. У нас рядом с дачей небольшой лесной массив. С одной стороны его болото, с другой шоссе, с третьей – дорога от шоссе к дачам. Треугольник шириной не более километра в самом широком месте. Заблудиться невозможно. Тем более, что недалеко железная дорога – прекрасный звуковой ориентир. Всё равно – пошла за ягодами, а через час звонок по мобильному:

– Ой-ой! Заблудилась! Выручай…

И как тут не вспомнить анекдот:

После двухчасовой езды с женщиной, навигатор спросил:

– Ну, и где мы?

Однако, эту проблему решили просто. Я научил её пользоваться компасом и всё стало на свои места. А вот с автомобилем компас не подмога, с навигатором одной трудно. Поэтому я теперь по большей части сижу на пассажирском сидении с навигатором в руках и работаю штурманом.

Случилось так, что мы провели весь уикенд на даче и только собрались ехать домой, как жена подвернула правую ногу. Да так, что вести машину стало проблемой. Решили заночевать до понедельника – авось за ночь полегчает. Компрессы, магнит и впрямь поутру она уже смогла доковылять до машины. Доехали. С трудом, но доехали.

– Так вот что, милый, – заявила жена, – завтра же шагом марш на курсы. Получишь права, а иначе в машину больше не сядешь.

Куда деваться, машина её и я подчинился. На курсах полностью повторилась история моей жены – вид бородатого седоватого престарелого марксиста огорошил преподавателя и потряс детишек, которые попали в одну со мной группу. Я, следуя примеру жены, учился на отлично и без проблем сдал теоретический экзамен. Правда, занятия по вождению меня удивили. Мы в основном ездили в окрестностях школы по частному сектору. Конечно, когда я первый раз сел за руль и двинулся на второй передаче со скоростью асфальтоукладчика, мне казалось, что я просто лечу над землёй. Потом постепенно привык и уже лихачил на третьей передаче со скоростью велосипедиста. Тем не менее, на более загруженные трассы инструктор меня не пускал и учил в основном на полигоне как заезжать на эстакаду, въезжать задом в гараж или парковаться боком. Эти нехитрые упражнения я быстро освоил и пребывал в заблуждении, что экзамен на вождение сдам на раз. Эх! Наступил день сдачи. Жена перекрестила, поцеловала, и я прибыл на площадку. Стандартные упражнения я прошёл почти без помарок и мы, наконец, выехали в город. Причём не просто в город, а на улицу, на которой от машин мельтешило в глазах. Я напрягся. Тут инструктор направил меня к т-образному перекрёстку и предложил развернуться. Я ни сном, ни духом не ожидал такой подлянки. Во-первых я просто не знал, по какой полосе надо приближаться для разворота. Во-вторых, совершенно не понимал, как собственно говоря, надо двигаться на развороте. Короче, я наехал на поребрик, чуть не создал аварийную ситуацию и на этом экзамен провалил полностью. Вышел из машины и отправился узнавать, когда пересдача. Уши горели от стыда, готов был провалиться сквозь землю. Меня встретил преподаватель.

– Ай, ай, что Вы так? А я считал Вас лучшим учеником.

– Что говорить, облажался…

Тут он посмотрел на меня, потом открыл папку, достал права, протянул мне:

– Ладно, получите. Только из уважения к Вам и Вашей профессии (я как обычно наплёл ему в начале знакомства три короба про ядерные дела) отдаю права. Но даю совет – тренируйтесь, тренируйтесь. Выезжайте в город рано утром, пока движение небольшое или вечером.

Счастливый я помчался домой. Ждала жена и накрытый стол.

– Получил?

– Получил, – ответил сияя.

– Ну, как прошло?

– Наливай, щас расскажу.

Я опрокинул рюмку и рассказал, как было в действительности. А жены хмыкнула и сообщила, что ей тоже права дали из жалости после того как она не прошла ни одного упражнения. Мы напились.

Несмотря на полученные права, сесть за руль я не спешил. Прошли рабочие дни, и мы двинулись на дачу. Проехали Марьину Горку, жена и говорит, что пора мне попытаться. Я сел на водительское место и тронулся. Точнее, попытался тронуться. Жена заржала. Надо сказать, что учился я на «Жигулях», а тут иномарка. Ладно, с третьей попытки тронулся. Пока на второй передаче и жмусь к обочине. А впереди, мать его, трактор. Движется еле-еле. Жена понукает, дескать, обгони. В общем, не хочу вспоминать позора своего. А жена отвязалась по полной. Так издевалась, что чуть меня до слёз не довела.

– Теперь понял, гадёныш, каково мне было! Вот побудь в моей шкуре, а я посмеюсь.

Она сдержала обещание и перестала издеваться лишь, когда я начал более или менее нормально водить. К счастью, у мальчиков чувство вождения врождённое и мой процесс становления водителем собственного автомобиля прошёл довольно быстро. Гораздо быстрее, чем у жены.

С автомобилем жизнь наша преобразилась. Жена лихо моталась по городу, я же в основном сидел за рулём при поездках на дачу. Работал я в то время в десяти минутах ходу от дома и в машине не нуждался. Постепенно «Опель» стал отдавать концы – сказались многочисленные его неожиданные встречи с различными объектами типа столбов, деревьев и прочих торчащих в неположенных местах подобных предметов. Наконец мы его спихнули за гроши и купили «Рено», который по блату мне пригнали друзья моего шефа. Машинка оказалась как новая и мы не могли её нарадоваться. Она верно отслужила положенные годы и наступил момент, когда в силу существенного улучшения нашего материального положения мы решили купить новую машину в салоне. Поскольку никаких предпочтений у нас не было за исключением одного – «Опель» больше никогда, то мы просто пошли по разным салонам. Мы решили положиться на предложения дилеров в пределах суммы, выделенной на покупку. И тут началось… Но сначала небольшое отступление. После того, как я «завязал» с госслужбой и перешёл в частную фирму, моё представление о требованиях к сотрудникам претерпело существенное изменение. Ну, чем я мог угрожать своему подчинённому в госучреждении, если он лодырь и бездельник? Выговор, лишение копеечной премии… Уволить? Ага, замучаешься пыль глотать! Легче самому слинять по собственному желанию, чем уволить кого-нибудь. Или, наоборот, если он пашет как раб на галерах, чем его поощрить? Той же копеечной премией, благодарностью или Доской Почёта… А вот в частной фирме, мне казалось, всё проще – плохой – вон, хороший – на тебе двойную зарплату. И я стал гонять своих сотрудников в три шеи. Причина гонять была простая: мы производили приборы радиационного контроля, которые были сами по себе довольно сложными устройствами, но кроме этого, их применение требовало серьёзных знаний. А мои сотрудники должны были эти приборы втюхивать самым разным потребителям, в том числе тем, кто сам мало понимал в них. Поэтому я неукоснительно требовал от своих подчинённых знать каждый прибор, все особенности его применения, почему именно наше оборудование лучшее, а, следовательно, точно также знать приборы конкурирующих фирм. Чтоб, значит, ночью растолкаю и они должны были, как «Отче наш», выдать всю информацию. Гонял я сотрудников ещё и потому, что все они имели далеко не профильное образование, в лучшем случае техническое, но в основном гуманитарное или в том числе и пресловутый кулинарный техникум. Особенно придирчив я был на выставках у нашего стенда. И горе было сотруднику, который не смог правильно ответить на вопрос или, не дай бог, ошибиться в характеристиках прибора. Бил таких нещадно финансово, а парочку выгнал с позором.