Разлетаясь на осколки

Разлетаясь на осколки

Радаслава Андреева

© Радаслава Андреева, 2020

ISBN 978-5-0051-7362-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1. Рисовать ты больше не будешь

─ Ой, Вера, ты посмотри, что твоя опять натворила, ─ в песочнице громогласно ревел четырёхлетний мальчишка, голова которого была обильно посыпана песком.

─ Инна, что ты опять хулиганишь, ─ мать сердито подхватила девочку трёх с половиной лет и, поставив перед собой, грозно подняла её голову, чтобы глаза дочери смотрели на неё.

─ Он забрал мои игрушки, ─ девочка говорила хорошо и чётко, выговаривая все буквы.

─ И за это надо было его песком посыпать? ─ вопрошала Вера Сергеевна.

─ Я ему последнюю формочку отдала, она была с песком, ─ девочка хотела опустить голову к полу, но мать держала её за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

Инне было очень обидно, так как мальчик, по имени Ванюша, медленно и тихо забрал все её игрушки, при этом свои спрятал в сторонку и не давал взять. Мама почему-то всегда учила Инну делиться, но при этом взамен ничего не просить. Этого девочка понять не могла в силу своего возраста, было просто обидно и чувствовалось, что как-то это не правильно. Но мама говорила, что неправа именно Инночка и приходилось ей верить. Она же мама, она же большая и знает как надо.

Вторая женщина счищала со своего Ванечки песок и приговаривала:

─ Не плачь мой хороший, плохую Инну накажет мама, и больше она обижать моего мальчика не будет.

Инна слышала эти слова, и хотела только одного, больше не встречаться с этим Ванечкой. Но мама упорно тащила её гулять, когда на площадке были другие дети, и чаще всего это был именно Ванечка. Остальные детки часто в игре предлагали играть вместе или менялись игрушками. Ваня забирал у всех всё и играл сам.

Вера Сергеевна смотрела на дочь и вздыхала, она не могла понять, что она делает не так, воспитывая дочь. Старший сын, который уже учился в школе, с рождения был идеальным ребёнком: послушным, неконфликтным, не дрался, делился игрушками. Дочь же была совершенной противоположностью брату. Она не слушалась, капризничала и постоянно делала всё не так. Женщина воспитывала дочь, так же как и сына, но эффекта в этот раз не было. Это удивляло, удручало и расстраивало.

Этим вечером Инна не получила вечернюю конфету. Вера Сергеевна демонстративно дала конфету брату, а дочери сообщила:

─ А ты себя сегодня плохо вела, поэтому не заслужила.

Инна часто оставалась без конфет, и последнее время даже перестала плакать по этому поводу. Разжалобить родителей слезами было невозможно, она это уже поняла. Конфету таким способом не получить. Девочка почти равнодушно смотрела на сладость, борясь с чувством обиды, и уже стараясь не показывать взрослым свои чувства. Внутри этой маленькой девчушки, с короткой стрижкой пшеничного цвета и васильковыми глазами произрастала бунтарка. В свои три с половиной года она уже смотрела на мир более взросло, чем её сверстники.

─ Что сегодня опять натворила дочь? ─ спросил строгим голосом отец. Он вроде бы спрашивал у жены, но на самом деле обращался к малышке. ─ Инна, я тебя спрашиваю?

Девочка каждый раз пребывала в тупике, после такой постановки вопроса. Ей всегда казалось, что обращаются не к ней, но именно с этого момента не дождавшись ответа от дочери, папа начинал сердиться ещё больше. Он ждал ответа от неё, а на что именно, она не понимала.

Мама потом рассказала про инцидент в песочнице, а девочка, уловив в рассказе слова: песок и Ванечка, задумалась. Для неё случившееся днём было так давно, что она совсем сбивалась с толку и пыталась вспомнить детали случившегося на прогулке. Пока она хмурилась, родители выжидательно смотрели на неё и ждали ответа.

─ Может она у нас умственно отсталая? ─ предположил отец.

─ Как песком сыпать на детей, она быстро соображает, ─ сердито парировала мать.

─ Тогда поставь её в угол, пусть постоит, подумает, ─ вынес свой вердикт отец, а Инна обрадовалась, она положила в карман два карандашика недавно, так, что в углу она спокойно сможет рисовать на обоях.

─ Что это? ─ отец вместо ужина на столе увидел целую кучу карандашей разного размера, и все как один с тупым грифелем.

─ Надо всё переточить, ─ вздохнула Вера Сергеевна. ─ Инна сегодня изрисовала обои чёрными карандашами. Больше никаких цветов не осталось, и она нарисовала там такую картину.

─ Картину? ─ Олег Владимирович удивлённо глянул на жену.

─ Пойдём, покажу, ─ женщина поманила мужа за собой в детскую комнату.

Инночке уже было четыре с половиной годика, и самым любимым её занятием было рисовать. Пока ей нравились карандаши, только они быстро изрисовывались, и приходилось просить маму поточить. Вернее раньше в этой помогал старший брат Захар, но сейчас у парня появилась спортивная секция и кружок по моделированию. На заточку карандашей времени уже не оставалось.

Так же быстро заканчивались всевозможные раскраски и альбомы для рисования. В такие моменты девочка переходила на обои. В её детской комнате были специальные обои, на которых можно было рисовать. И Инночка не стеснялась, самозабвенно вырисовывая там рыбок и птичек.

Сейчас перед Олегом Владимировичем предстала картина в чёрном цвете: домик с крестами на окнах, чёрное солнце и такой же чёрный туман вокруг. От детского рисунка веяло чем-то зловещим.

─ Это ещё не всё, ─ Вера Сергеевна обратила внимание мужа немного правее, и показала нарисованное кладбище, тоже чёрное с надгробиями, на каждой плиточке был нарисован карандаш.

─ Кажется, надо завязывать с этими художествами, ─ пробормотал мужчина, и вместо того, чтобы поточить цветные карандаши для дочки, смахнул их все в мусорное ведро. ─ Больше никакого рисования.

Вера Сергеевна нахмурилась:

─ Ты думаешь это выход?

─ Дочь себя безобразно ведёт, постоянно не слушается. А теперь ещё кладбища рисует. Ты считаешь, что это нормально?

Вера Сергеевна промолчала в ответ, она не понимала, почему дочка так себя ведёт. Инночка получала такую же заботу с рождения, как и старший брат. Её никто не обижал, но она всегда поступала по своему, и часто это было в ущерб окружающим. Да, муж Веры Сергеевны был скуп на чувства, если не сказать чёрств, но таким он был с обоими детьми. Захар при этом рос покладистым, не конфликтным ребёнком, и женщина до рождения дочери считала, что всё это происходит благодаря правильному воспитанию.

С Инной такое же воспитание не работало. Она не хотела играть на детской площадке с другими детьми. В садике у неё было мало друзей, так как она не любила ни с кем делиться игрушками, чаще предпочитала обособленно притаиться в уголке и рисовать. Воспитатели, тем не менее, к Инне относились благодушно, замечая, что девочка рисует на порядок лучше всех детей её возраста. Поэтому в садике всегда имелись наточенные карандаши и целая стопка бумаги.

Мать и отец девочки только вздыхали, но несли в садик дополнительные принадлежности для рисования.

─ Думаю надо поговорить с воспитателями и попросить их запретить Инне рисовать, ну только когда общие занятия, ─ вынес своё решение Олег Владимирович.

─ Как бы не стало хуже, ─ с тревогой в сердце тихо возразила Вера Сергеевна.

─ Куда ещё хуже? ─ недоумевал мужчина. ─ Мне кажется именно рисование, приводит её в такое состояние, ты же помнишь, когда надо идти куда-то, а она рисует, начинается целая истерика, так как она не дорисовала. Эта детская забава превращается уже в какой-то кошмар.

Вера Сергеевна опять промолчала, подумав:

«Может муж прав, может, если исключить эту прихоть дочери, она перебесится, а потом перестанет устраивать истерики».

Проснувшаяся после дневного сна Инночка долго искала свои карандаши, но не нашла даже чёрных.

─ Мама, а где мои карандашики, ─ обратилась она к родительнице. ─ Ты их поточила?

Девочка решила, что мать их просто куда-то убрала.

─ Больше ты рисовать не будешь, ─ строгим тоном сообщил новость девочке папа, сидевший тут же на кухне.

─ Почему? ─ удивлённо уставилась на отца Инна.

─ Потому что ты не умеешь себя хорошо вести, а когда ты рисуешь, становишься совсем плохая. Поэтому теперь рисование для тебя под запретом.

Инночке исполнилось шесть лет, и мама решила, что пора отвести дочь на подготовительные курсы. Дома девочка отказывалась даже учить буквы, хотя брат уже в этом возрасте вовсю читал по слогам.

История с карандашами закончилась благополучно, как считала Вера Сергеевна. Обе воспитательницы были проинструктированы, что рисовать Инне теперь можно только строго в рамках занятий по рисованию. Всё остальное время девочка должна играть с ребятами в нормальные игры.

Галина Григорьевна, одна из воспитательниц, просьбу родителей выслушала и согласно кивнув, продолжала тайком от всех разрешать Инночке рисовать. Последний год в садике Инна почти всегда просто лежала во время дневного сна и, заметив это, воспитательница разрешала девочке тихонечко садиться за стол и, пока остальные ребята видели сны, рисовать. Галина Григорьевна была очень строгой воспитательницей, и у родителей Инны даже мысли не возникало, что именно она может не выполнить их просьбу.

А девочка очень быстро поняла, что маме и папе говорить про это нельзя, и она молчала. Она училась обманывать и не договаривать.

Первая неделя подготовки к школе оказалась даже очень интересной. Инне понравилось сидеть за партой, все остальные ребята тоже сидели спокойно и слушали. А ещё они учились выводить линии в тетрадке, именно карандашами и это девочке нравилось больше всего. Когда учительница по рисованию на первом уроке попросила детей нарисовать всё что им хочется, девочка нарисовала лошадь.

─ Инночка, ─ удивлённо рассматривала Ирина Викторовна рисунок. ─ А кто тебя научил так рисовать?

─ Сама, ─ тихо ответила девочка. Она немного испугалась, так как не знала, что учительница скажет маме и что за этим последует.

Ирина Викторовна радостно поведала Вере Сергеевне о таланте дочери, и увидела странную реакцию:

─ Да какой там талант? ─ строго возмутилась мать Инны. ─ Чирикает карандашами. Но я бы хотела вас попросить, чтобы дочь рисовала только в рамках урока, и никогда больше. У нас рисование под запретом. Дома даже карандашей и красок не держим.

Услышав такой ответ, учительница нахмурилась и сделала вывод, что мама достаточно недалёкая женщина. Но попытку повлиять на женщину она всё-таки предприняла:

─ Вы не думаете, что таким решением лишаете ребёнка возможности реализоваться в будущем. Может она станет великой художницей?

─ Да что там эта мазня может дать? ─ всё тем же строгим тоном ответила Вера Сергеевна. ─ Вот в истории великие художники были всю жизнь нищими и становились знаменитыми только после смерти. И нам её талант кормить до старости?

На следующем занятии Ирина Викторовна отвела Инну в сторонку и спросила:

─ Инночка, а ты ещё где-нибудь рисуешь? ─ она понимала, что та нарисованная лошадь это не спонтанный рисунок, это значит ─ девочка тренировалась.

Инна испуганно посмотрела на женщину, не зная, можно ли говорить правду. Потом она опустила голову и еле-еле мотнула головой справа налево.

Ирина Викторовна присела на корточки и, заглянув девочке в глаза, улыбнулась и сказала:

─ Не бойся, ─ она накрыла своей ладонью сцепленные руки девочки. ─ Я никому не расскажу.

─ Галина Григорьевна разрешает мне рисовать во время дневного сна, ─ еле слышно ответила Инна. ─ Только маме не говорите, пожалуйста.

─ Я сохраню твой секрет, ─ пообещала Ирина Викторовна, впервые пожалев, что она не будет вести эту малышку дальше, уже в первом классе. Она работала только на подготовке к школе.

ГЛАВА 2. Школьные годы чудесные

Первое сентября, такой радостный и волнительный день для всех первоклашек. Какой будет первая учительница, какими буду друзья в школе. В этот момент ещё не думаешь, а будут ли эти друзья вообще. Кажется, что впереди всё только прекрасное.

Учительницу звали очень красивым именем ─ Ариадна. Отец, когда прочитал имя, даже немного возмутился:

─ Что это за имя такое? Отчество Андреевна, а имя откуда?

─ Да по-разному называют, ─ пожала в ответ плечами Вера Сергеевна, ─ у меня в школе географию вела учительница ─ Дора Титовна. Детей же не спрашивают, как их называть. Я узнавала, учительницу хвалят.

─ Ну ладно, надеюсь, наша Инка будет её слушаться, ─ вздохнул Олег Владимирович.

Инночке было боязно, она не знала чего ожидать от этой милой женщины, с таким красивым именем Ариадна Андреевна. Опытная в общении с взрослыми она смотрела на нового человека настороженно и хмуро.

Все первоклашки стояли нарядные и взволнованные, все с букетами, девочки с белыми бантами. Что-то говорили взрослые, вот большой мальчик пронёс на руках девочку, маленькую и похожую на куклу, она трясла большим колокольчиком и улыбалась. Инна смотрела на происходящее, и ей становилось как-то хорошо. В класс она вошла вместе со своими одноклассниками, улыбаясь и приветливо оглядываясь вокруг.

Ариадна Андреевна посадила её за парту с мальчиком в очках и очень-очень худенького. Его даже стало жалко, таким болезненным он выглядел. Мальчика звали Богдан, он был единственным, кто не улыбался из ребят.

Потом было знакомство всех со всеми. Вернее, Ариадна Андреевна поднимала каждого ученика и просила представиться. Несколько ребят были из одного садика с Инной, поэтому тут она всё-таки не совсем одна оказалась.

Уроки начались интересно, и на первом же занятии по рисованию учительница заметила талантливую ученицу. Она, просматривая рисунки, позвала Инну и поинтересовалась:

─ Инночка, ты где-то занимаешься?

Девочка погрустнела моментально, когда поняла что спрашивают про рисунок и отрицательно помотала головой.

─ А ты бы хотела заниматься? ─ последовал ещё один вопрос учительницы.

─ Мне мама и папа не разрешают, ─ тихим голосом поведала Инна.

─ Не разрешают учиться рисовать? ─ уточнила Ариадна Андреевна.

─ Мне вообще не разрешают рисовать, только на уроках в школе, ─ уточнила девочка.

Учительница нахмурилась и задумалась. Ей показалось это странным, она не поверила, и решила уточнить у мамы девочки. Та всегда приводила дочку утром в школу.

─ Здравствуйте Вера Сергеевна, ─ начала она свой разговор с матерью Инны на следующее утро. ─ Ваша дочь очень хорошо рисует, Вы это знаете?

Женщина горестно вздохнула и ответила:

─ Да, знаю, что делать с этой напастью не понятно, ─ голос матери ученицы был таким печальным, будто её дочь была смертельно больна.

─ Не поняла? ─ удивлённо переспросила Ариадна Андреевна.

─ Она постоянно рисует, и если, пока она была в садике, то дома мы просто не держали карандашей, то теперь она рисует и простыми карандашами и ручками. В пенале лежат цветные карандаши, но отец строго настрого ей запретил их исписывать, ─ совершенно искренне делилась своим горем Вера Сергеевна.

Учительница ошарашенно смотрела на женщину и недоумевала. В её голове не укладывалась эта информация. Как можно так зарывать талант, этого она не могла понять. Инночку стало жаль.

Спасением для девочки стало то, что её отдали на продлёнку уже в октябре. Старший брат не успевал забирать сестру после школы. Уроков у него было больше, а потом он бежал на свои секции и кружки. День Захара был расписан по часам и сестра сюда совершенно не вписывалась. Мать, взявшая отпуск в сентябре, чтобы водить дочь в школу вышла на работу.

Ариадна Андреевна отыскала все карандаши, какие завалялись у неё в ящике, купила коробку новых, и выдавала их девочке, как только та доделывала все письменные уроки. И Инна старалась, ей не хотелось огорчать этого доброго человека, который ей помогал. Она внимательно слушала на уроках, чтобы потом можно быстрее сделать задания и взяться за рисование.

У первоклашек оставался последний урок, а потом кто пойдёт на продлёнку, кого заберут бабушки-дедушки или родители.

Прозвенел звонок, все ребята расселись по партам, только Инночка как приклеенная стояла у окна.

─ Инк, ─ дёрнул за рукав её одноклассник.

Ариадна Андреевна выглянула в окно, и сразу увидела, что же там так заинтересовало девочку. На пригорке примостилась группка ребят с мольбертами, скорее всего из второй смены, у них в это время бывали уроки с местным художником Игнатием Романовичем. Учительница подошла к девочке и, тронув ту за плечо, отвлекла от увиденного.

─ Инночка, урок начался, пора садиться за парту.

Инна подняла на учительницу глаза и в них плескалась такая невысказанная боль, что у Ариадны Андреевны сжалось сердце.

После урока, уже распустив всех детей по домам, она часто в мыслях возвращалась к случившемуся, понимая, что надо как-то девочку всё-таки учить. Пара её выпускников прошлогодних занимались у этого художника. Ариадна Андреевна сомневалась, но всё же решилась узнать координаты мужчины и позвонить. Надежды было мало, так как человек этим зарабатывал, но всё же.

Просить ─ процедура не особо-то приятная, но Ариадна Андреевна собралась с духом и позвонила по добытому номеру. У Игнатия Романовича оказался очень приятный голос: немного тихий и какой-то вкрадчивый, но отторжения он не вызывал.

─ Здравствуйте, Игнатий Романович, меня зовут Ариадна Андреевна, я учительница начальных классов в школе, ─ вежливо начала учительница. ─ У меня к вам деликатная просьба, ─ тут же поймала себя на мысли, что как-то двояко начала, но вздохнув, продолжила, ─ не могли бы Вы посмотреть одну мою первоклассницу, она очень хорошо рисует для своих лет.

─ Здравствуйте, ─ поздоровался художник. ─ А почему звоните Вы, а не родители?

─ Понимаете ли… ─ Ариадна Андреевна замялась. ─ Родители…

─ Родители считают рисование детской забавой? ─ подсказал Игнатий Романович. ─ Знаю, знаю такое. Давайте я посмотрю всех ваших детей, может, есть такие кто захочет у меня учиться? И Вашу девочку тоже посмотрю. Когда у Вас будет урок рисования?

Облегчённо выдохнув, Ариадна Андреевна поделилась своим расписанием, они выбрали удобный для художника день, и оставалось только ждать.

В этот день детям было предложено посмотреть за окошко и нарисовать то, что они там увидели. Ребятам эта затея понравилась, они толпились у окна, возбуждённо переговаривались. Инночка забилась в уголок и, прихватив альбом и простой карандаш усердно начала рисовать.

Вошедшего в класс мужчину дети даже не заметили, так они были увлечены происходящим.

Поздоровавшись с учительницей, Игнатий Романович окинув взглядом деток и кивнув в сторону Инночки, спросил:

─ Она?

Ариадна Андреевна подтвердила кивком и подвела мужчину к детям.

─ Инна, что у тебя там? ─ спросила учительница у девочки.

─ Вот дорожка около школы, деревья, а это само окно из которого я смотрю, ─ пояснила свой рисунок девочка.

─ А это что за комочек? ─ обратила внимание учительница на непонятное пятно на нарисованной дороге.

─ Это собака тут сидела и чесала за ухом, я её ещё не прорисовала, ─ пояснила девочка и, подняв глаза от своего творения, увидела мужчину, который с интересом рассматривал её рисунок. Девочка нахмурилась, в её окружении мужчины считали данное увлечение придурью. Помимо отца и брата, ещё имелось два дедушки родных и два двоюродных, с которыми приходилось общаться. И вся семья Инночки одобряла политику родителей в отношения художеств дочери. Что ожидать от данного мужчины она не знала, поэтому перевернула альбом и встала.

Ариадна Андреевна заметила напряжение, поэтому отвела художника в сторонку и предложила глянуть остальных детей.

Потом было приглашение детей на учёбу к художнику, в этом и в двух параллельных первых классах. Игнатий Романович набрал десять ребят на платное обучение, и одиннадцатой взял Инну, как талантливую девочку, без оплаты, и собственно на своё обеспечение, ибо карандашами и красками с кисточками никто её не снабжал.

Начальная школа пролетела для родителей Инны почти незаметно (проблемы были, но минимальные), девочка охотно училась и с удовольствием бежала в школу. Любила оставаться на продлёнке, и отказывалась идти на какие-либо кружки. Отец предлагал отдать дочь в спорт, но тут Инна взбунтовалась. Первое же занятие по лёгкой атлетике завершилось тем, что тренер не досчитался новенькой девочки и, сообщив родителям о пропаже, пришлось искать её чуть ли не с собаками.

Нашли её сидящей около подвальной двери, в доме напротив того, где девочка жила, чумазую со слёзными дорожками под глазами.

─ Что ты за ребёнок, ─ причитала всю дорогу мать. ─ Захар вон, сколько лет занимается, бегает и прыгает лучше всех в классе, а ты превратишься в неповоротливую корову.

К чему мать приплела корову, было не понятно, ибо Инна не была даже упитанной, скорее её можно было назвать тощенькой.

─ Я не хочу бегать, ─ упрямо твердила девочка.

Родители только вздыхали, убеждаясь в том, что дочь у них однозначно не получилась.

Попытка отдать девочку ещё в пару секций провалилась, и от Инны отстали. Девочка успокоилась и продолжила с удовольствием ходить на продлёнку после уроков. Правда, домой она всегда приходила очень поздно. Как-то раз, отец возвращался с работы позже обычного. Неожиданно для самого себя обнаружил на лавочке у подъезда собственную дочь.

─ Ты чего тут сидишь? ─ строгим голосом поинтересовался родитель, а Инна сразу и не поняла, что это папа подошёл.

─ Просто сижу, ─ испуганно ответила она и, вздохнув, встала на ноги, теперь уже не получится отвертеться и придётся идти домой.

Дома отец молчал, и всё время поглядывала на дочь. После ужина сказал жене:

─ Может нам Инну к врачу сводить? Странно она себя ведёт.

Инна тогда про врача не поняла, а мать ответила, что перед школой проверяли и папа успокоился.

После этого случая Инночка чаще сидела в подъезде у окна, на последнем этаже. Тут обычно вечером никто особо не шастал и к ней с вопросами не приставал.

Один раз, медленно спускаясь по лестнице, она столкнулась с братом, который возвращался после своих каких-то занятий.

─ Ты откуда? ─ удивился Захар, портфель и одежда на сестре говорили о том, что она явно не мусор вышла выкинуть в мусоропровод.

─ А тебе-то что? ─ глянув исподлобья на брата, ответила вопросом девочка.

─ Да, ничего, ─ пожал плечами Захар. ─ Мне-то всё равно, а вот мама с папой волнуются.

Отвечать ему Инна не стала, да и они уже вошли в квартиру.

Если честно, девочка брата не любила, его родители всегда в пример ставили, Захар там хороший, а вот тут Захар вообще молодец. Только Инна в их семье была самой плохой, её и не хвалили вовсе. Девочке нравилось в школе. Ариадна Андреевна её любила, а Игнатий Романович-то как радовался её успехам.

В третьем классе случилась ситуация, в которой чуть не вскрылось, что Инна занимается рисованием. В школе проходила неделя посвящённая творчеству А.С.Пушкина, и ребят попросили нарисовать сюжет из произведения «Руслан и Людмила». Собственно дети изучали-то только самое начало, где дуб зелёный с цепью златой и котом учёным. Ну и рисовали они кто кота, кто русалку. Инна тоже взялась поучаствовать, и нарисовала очень красивый рисунок, у более старших ребят лучше не нашлось.

И все эти художества были развешены в школе на стенах первого и второго этажа. Когда Инночка видела свою работу на стене, ей было приятно, и она гордилась, что вот теперь все смотрят, как она красиво нарисовала. Мама уже давно не водила её в школу, и девочка чувствовала себя безопасно.

Так уж совпало, что в эти дни у третьеклашек проходили родительские собрания, и мама, пришедшая пораньше, заняла себя разглядыванием рисунков детей, висевших на стене. Фамилию дочери на одном из шедевров детского творчества она разглядела не сразу, но когда проходила мимо второй раз, всё-таки поняла, что это именно её Инна нарисовала.

Ариадна Андреевна столкнулась с матерью девочки у кабинета, и сначала не поняла в чём претензия:

─ Где Инна рисовала рисунок для вот этой выставки?

─ На уроке изо, ─ не моргнув глазом соврала учительница, в надежде на то, что никто из других родителей её не услышал.

В классе имелись такие мамы, которые отслеживали все школьные работы детей не только по основным предметам, но интересовались и рисунками своего чада, и изделиями урока труда. А уж они-то знали, что рисунки к Пушкинской неделе рисовали в свободное от уроков время.

Вера Сергеевна устало вздохнула, но учительнице поверила.

Приближался выпускной в четвёртом классе, ничто не предвещало беды. Вся параллель Инночки училась во вторую смену, и девочка радовалась, что она спокойно может ходить на занятия к Игнатию Романовичу по утрам, когда родители и брат на работе-учёбе.