«Откровения о…» Книга 2. Милаха

Перед выходом из дома я долго вертелась у зеркала: замшевые ботфорты на плоской подошве, или лаковые шпильки с бантиками на пяточках? В сапогах я выглядела дерзко, агрессивно сексуально. В туфлях – стильно и, как и велел Денис – статусно. И снова преимущество от езды с водителем: несмотря на зиму, я поехала прямо в туфлях.

Зойка была феерична! Неизменный чёрный, но как он раскрывал её натуру! Шумную, вездесущую и привычно несдержанную! Поначалу я боялась смотреть ей в глаза, но она, так запросто обняв меня и троекратно приложившись щекой к щеке, отпустила в мой адрес такой цепкий, меткий комплимент, что я расслабилась. И правда, всё в порядке!

Денис сразу попал в компанию каких-то мужиков, среди которых особенно выделялся один хохотун лет шестидесяти. Такой же, как Зойка – шумный, несдержанный, правда, в отличие от её корсетно-гипюрового безумия, одет был в серую деловую классику.

Как только Денис отошёл, я потерялась в толпе. Столько людей, и все такие… непростые. И все друг с другом общаются, на ходу потягивая выпивку. А я сама по себе. Даже к столику за фужером подойти стеснялась.

А потом заявилась Боярская. Я не ожидала этого настолько, что даже скривилась от досады. Ведь она, пока мы были в салоне, ни словом не обмолвилась, что тоже приглашена! И Денис ничего не сказал!

Выглядела Ольга подчёркнуто по-деловому, выгодно контрастируя со всеми, в том числе и со мной. Полупрозрачная блуза из белого шёлка, узкая юбка до колен, с высоким разрезом по левому бедру, строгая «улитка» на затылке, красиво стоя́щая чёлка. Изящные длинные серьги.

Её знали. С ней здоровались, радостно помахивая издалека ручкой. К ней подходили, прерывая давно начатые беседы с другими гостями. С ней чокались, к ней подбегали официанты, предлагая обновить бокал. Зойка, облобызав её так же горячо, как и меня, ещё долго что-то активно говорила, держа её за руку. Тот шумный, смешливый мужик, увидев её, крикнул на весь большущий зал:

– Пани Боярская! – и покачал пузатым бокалом в поднятой руке. – Альбер де Монтобер сорок шестого года, специально для тебя, как обещал!

Она тут же поспешила к нему. Чинно расцеловались в щёчки. По его короткому жесту Ольге подали другой бокал с другим, по всей видимости, коньяком. Чокнулись, выпили…

– Самая красивая девушка на этом празднике жизни, и самая одинокая. Непорядок!

Я обернулась. Ему было под шестьдесят, пожалуй. Не славянин, это точно. Возможно татарин – глаза слегка раскосые, но сам не чернявый, скорее рыжеватый. Элегантный. Смотрел в лицо прямо, внимательно, словно изучал что-то в моей реакции на него. А реакция была просто шедевральная – я залилась краской в тон платью и зачем-то поднялась с диванчика. Тут же забегала глазами по залу, отыскивая Дениса, но куда там!

Мужчина протянул руку:

– Каримов Рахмат Рифатович. Но для вас – просто Рахмат.

И мне не осталось ничего, кроме как тоже протянуть ему руку.

– Люда.

– Мм-м! – восхитился он. – Людмила – значит Милая Людям! Тот случай, когда имя говорит за себя! Позволите? – подставил локоть, и мне снова не осталось ничего, кроме как позволить. В неловком молчании мы неспешно подошли к фуршетному столику.

– А ваше имя что значит? – такая глупая, почти детская попытка поддержать беседу.

Но мужчина ответил с заинтересованной готовностью:

– Рахмат – значит милосердие. Так звали моего деда и деда его деда. И когда у меня появится внук, его туже будут звать Рахмат. Такая в нашем роду традиция.

– Здо́рово…

– Может, шампанского? – и он, не давая опомниться, сунул мне в руку фужер. – За знакомство, Людмила!

Чокнулись. Рахмат смотрел на меня всё так же неотрывно, и уже, даже, я бы сказала, нагло.

– А я ведь довольно долго наблюдаю за вами, Милая Людям. Каюсь, не заметил, когда вы пришли, но потом – просто не смог отвести глаз! Богиня, клянусь Аллахом!

Приятно? Нет. Навязчиво до неловкости. Я всё так же бросала вороватые взгляды по сторонам, но Дениса не видела.

– Позвольте узнать, вы здесь одна или со спутником?

– Да! – наверное, слишком поспешно ответила я, выдавая свою нервозность. Смутилась. – В смысле, конечно со спутником.

– И? – спросил он, удивлённо оглянувшись. – Кто счастливец?

И что отвечать? И можно ли отвечать? И вообще – можно ли с кем-то разговаривать, выпивать? Как это скажется на эмм… авторитете Дениса? На всякий случай я так и не притронулась к шампанскому, просто крутила тонкую ножку фужера в пальцах и рассматривала, как вверх по стеночкам ползут ленивые пузырьки. Кажется, Рахмат Рифатович, истолковал это по-своему. Улыбнулся, положил руку мне на запястье:

– Не грустите. Я буду счастлив, если вы позволите мне ухаживать за вами сегодня…

– Рахмат… Рифатович, здравствуйте! – Отчество было произнесено с таким демонстративным нажимом, что прозвучало скорее как фамильярный стёб. – Я даже не сомневалась, что найду вас рядом с самым ценным экспонатом этой выставки!

– Экспонат? Скорее – произведение искусства! – он вежливо рассмеялся и убрал руку с моего запястья. – Оленька, а ведь я уже начал скучать, так давно мы не виделись! Ты совсем перестала заходить в гости.

Боярская натянуто рассмеялась:

– О, это всегда успеется! А пока, как говорится, лучше уж вы к нам! И Людочке тоже, знаете, рано ещё… К вам.

Он поддержал её шутку небрежной улыбкой:

– Ну что ж, разве я смею принуждать? Моё дело маленькое: достойно встретить, когда всё же соберётесь. Позвольте откланяться… – послал мне липкий взгляд и затерялся среди гостей.

Кто бы мог подумать, что я могу обрадоваться Боярской настолько, что буду готова броситься ей на шею? Она окинула меня слегка хмельным взглядом:

– Что за угрюмый вид? А-а-а, ну понятно… Кто ж пьёт такую кислятину, когда в загашнике есть Монтобер? – Забрала у меня так и не пригубленный фужер с шампанским, вернула его на столик. – Ну-к, пошли со мной… – Потащила куда-то в сторону небольшой сцены, на которой как раз устраивался за клавишами музыкант. – Ну и как тебе старый козлина Рахмик?

– Интеллигентный.

– А то! Две академические вышки, искусствовед в далёком прошлом! А нынешнее блатное погоняло, знаешь какое? – Судя по её ехидной усмешке, гадать было бесполезно. – Холмик!

– Ка-а-ак?

– Холмик! Формально, он гендир ООО «Память», а фактически, его единоличный хозяин. Аид местного пошиба, мать его. Поэтому, будет звать в гости – отказывайся нахрен! – расхохоталась. – Рано нам ещё, молодым-красивым, на кладбище!

За сценой стоял отдельный малоприметный столик и специальный официант разливал особенные напитки особенным гостям. Протекция Боярской сработала и здесь, и мне тоже вручили бокал с коньяком, вынутым из красивой деревянной коробки.

– Попробуй… – мурлыкнула Ольга, принюхиваясь к терпким пара́м. – Если Панин не брешет, то это элитный Альбер де Монтобер, сорок шестого года.

Я тоже принюхалась, глотнула. Коньяк, как коньяк. Кизлярский «три звезды» из мамкиного овощного, примерно такой же.

– Ну? Чувствуешь? – пытливо сощурилась Ольга.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.