Зачарованный город N

– Ну, не она первая.

Нарочито любуясь переливами темно-красного напитка, Кир-Кули боковым зрением внимательно следил за собеседницей, в тысячный раз отмечая про себя ее неуравновешенность.

– Та невеста стоила всем нам много нервов, – огрызнулась она, опустив тот факт, что именно в ее смену произошла неприятность. – И это была случайность, а сегодня…

– Послушай меня, Лу из рода Ла, успокойся! – Он поставил недопитый фужер и гибкой тенью выскользнул из-за стола. – Я просто хочу немного подкорректировать существующую ситуацию, не более того.

– То есть? – спросила она настороженно.

– Анархия, моя дорогая заместительница. – Теперь пришла его очередь одаривать гостью клыкастой улыбкой, но на мирный жест она явно не тянула. – В прошлый раз мы были заняты попытками прикончить чудом выжившую девицу, теперь же я намерен извлечь пользу от присутствия другой иномирянки на территории зачарованного города.

– Какая польза, Кир-Кули?! Невеста же может нарушить чары, – заявила собеседница, нахмурившись, а ладонь ее, потонув в красно-фиолетовых разводах Силы, опять судорожно сжала рукоять кинжала.

Когда голубоглазый азор медленно двинулся к ней, женщина вся подобралась, точно дикая кошка перед атакой.

«Ну, хоть бы определилась с оружием, – мысленно вздохнул эйсард, оценив ее взвинченное состояние, – либо холодное, либо магическое. А то в потоке энергии за нож хвататься… Тьфу, идиотка!»

– Ну что ты, Лу-Ла, – сказал мужчина, – эта маленькая человеческая девочка ничего не успеет нарушить, – заверил он обманчиво-успокаивающим тоном, ничем не демонстрируя свое мнение о визитерше. – Мы об этом позаботимся. Только на сей раз устранение неугодной невесты я собираюсь поручить кое-кому другому.

– Кому же? – Надо отдать ей должное, ни от его приближения, ни от холодного, будто прозрачный лед, взгляда, эйресард не отступила.

«Ну-ну. Смелая девочка… – мелькнуло в голове предводителя, – и глупая».

– Почтенным горожанам, например, – ответил он на ее вопрос.

– Издеваешься? – На мгновение напряжение покинуло Лу-Ла, и она громко расхохоталась. – Да они голову сложат за эту чужачку, лишь бы избавиться от многовекового проклятия!

– Все зависит от правильно поданной информации. – Кир-Кули остановился в паре шагов от нее и скрестил руки на груди, продолжая изучать визави. – Вместе с проклятием люди потеряют и свои жизни. Надо лишь подсказать горожанам такую версию событий, и несчастной невесте конец. А вместе с ней конец и всему остальному населению, ведь кое-кому не понравится предательство подданных. И, вырезав город, этот кто-то останется один, совсем один. Одного стеречь легче. Особенно если он впадет в спячку. А если нет… мысль о том, что ему будет так же скучно, как и мне, очень согревает душу. – Улыбка коварного лиса заскользила по белым губам, а на лице гостьи отразились минимум понимания и максимум несогласия. – Хотя девушку немного жаль, – вздохнул блондин. О ком именно он это сказал, об обреченной невесте или о своем тугодуме-заместителе, история умалчивала.

– Это лишит нас развлечения, – продолжая хмуриться, проговорила Лу-Ла.

– Надоевшего уже развлечения. Я предлагаю достойную альтернативу.

– Мы торчим тут почти тысячу лет, осталось еще пятьсот – и все, контракт закончится. Ты уверен, что стоит менять устоявшиеся правила, когда две трети срока службы прошли?

– Почему бы и нет? – пожал плечами хозяин дома.

– Полагаю, – она немного помолчала, раздумывая, – ты знаешь, что делаешь.

– Естественно.

– Я не стану тебе перечить, – покорно склонила голову эйресард. – Мы все, как и прежде, будем исполнять твои приказы, Кир из рода Кули, – сказала она, и это была ложь. Такая наглая и фальшивая, что мужчина невольно поморщился, словно уловил неверную ноту в призванной ласкать слух мелодии. Волна раздражения прокатилась по его нервам и затихла, как растревоженная струна, уступив место привычному спокойствию.

Ей не удалось даже охнуть, как коротко остриженная голова с выбритой полосой слетела с плеч и покатилась по полу. Рука в затухающем ореоле красно-фиолетовых искр еще судорожно впивалась в не вытащенное вовремя оружие, а бездыханное тело уже медленно оседало вниз, разбрызгивая алый фонтан крови по серебристому интерьеру столовой.

Пятый уровень силы был далек от седьмого, а мастерство Кир-Кули – на порядок выше, чем у всех его подчиненных. О ловкости же предводителя и о его особом умении заговорить жертве зубы ходили легенды. Самоуверенная баба, неужели она рассчитывала его обмануть своей наигранной покладистостью? После стольких лет службы… Вот же… дура!

– Ты на редкость плохая актриса, Лу-Ла, – вытирая об ее одежду свой длинный клинок, сообщил палач. Он всегда выхватывал кинжал из ножен с молниеносной скоростью и никогда не пускался в пафосные предупреждения о своих намерениях перед тем, кого собирался прикончить. Честь, мораль, благородство – бред! А вот немного порассуждать над хладным трупом противника Кир-Кули вполне мог себе позволить. Звукоизоляция у главного шарту была безупречная, так что его хозяин ничем не рисковал. – Что бы ни значили твои слова, эмоции в глазах выдали тебя с потрохами, эйресард, – одной рукой он поднял ее голову и заглянул в чуть удивленные красно-фиолетовые глаза, в которых больше не теплилась жизнь. Лишь мертвая пустота. – Я знаю, что ты собиралась пообщаться с сильнейшими по экстренному каналу связи*, чтобы доложить о сегодняшнем происшествии. У тебя это на лице было написано, милая. Отличный повод сместить меня и захватить власть, не так ли? – Его усмешка сочилась ядом, таким же опасным, как и тот, которым был покрыт длинный клинок. – Но, увы, мне нужно полное повиновение, а не его неумелая демонстрация. К тому же… – Он бросил взгляд на женское тело, медленно поглощаемое полом, – шарту приступил к уборке мусора. Чистоплотный дом! – Пора преподать урок остальным, а заодно и дать им подходящие объяснения. Намечается большая игра.

Не выпуская из пальцев прядь окровавленных волос мертвой заместительницы, ее убийца ленивой походкой двинулся к выходу, где его ожидали молчаливые наемники. Они прекрасно видели, как, стремительно меняя привычную форму на красно-фиолетовый шар, вспыхнул ярким пламенем и рассыпался миллиардом искр дом Лу из рода Ла. От некогда роскошного здания осталась лишь гора медленно оседающего серого пепла. Это могло означать только одно: связь хозяйки и ее шарту была разорвана. И подтверждение данного факта не заставило себя долго ждать, представ их испуганным, но отнюдь не возмущенным взглядам, когда Кир-Кули, появившись на пороге, продемонстрировал всем результат содеянного.

За долгие века в их маленьком поселении случились всего две замены азоров: один добровольный уход и одна смерть в поединке. Но заместитель эйсарда, несмотря на свой вспыльчивый нрав, умудрялась не влезать в серьезные неприятности, ограничиваясь мелкими трениями с предводителем. А теперь… ее не стало. Вот только разочарования на лицах подчиненных почему-то не было. Лишь напряжение, некоторая растерянность и страх перед будущим, наряду с которым отчетливо проступало одобрение. Побеждает сильнейший. Так было, так есть и так будет всегда!

– Предательство – неблагодарное дело, – сообщил Кир-Кули, задумчиво улыбаясь. Он окинул голову своей жертвы взором влюбленного маньяка, после чего добавил: – Бедняжка не рассчитала сил, решив потягаться со мной. Как опрометчиво. Ну, а сейчас, – эйсард повернул лицо к застывшим в молчании присутствующим, – послушайте меня! С этого момента жизнь станет интересней, обещаю. – Последняя фраза прозвучала гораздо тише, но от этого не менее убедительно. А потом он начал рассказывать. Спокойно и понятно, словно вел дружескую беседу. Но каждое слово, произносимое им, отдавалось гулким эхом в сознании азоров и оседало клеймом на их памяти. Прав тот, кто сильнее, таков закон жизни. И все они сейчас были готовы подчиниться сильнейшему.

Никто, кроме Кир-Кули и покойницы, не имел доступа к экстренному каналу связи с работодателями. Это означало, что никто больше не мог навредить планам эйсарда, которые, что неудивительно, несколько отличались от версии, выданной товарищам по оружию. Время пока работало в пользу уставшего от непроглядной скуки предводителя. До открытия Ворот* на территории мира, запертого магией сильнейших, оставалось еще около месяца. Чудесно! При таком раскладе ни один из белолицых доносчиков не сможет покинуть это место до назначенной даты, и уж точно никто из них не посмеет встать на пути Кира из рода Кули. Ведь жизнь без головы для представителей их расы невозможна.

В горах…

Небольшая, но глубокая пещера с кристаллическими наростами, живописно свисающими с потолка, оказалась вполне пригодной для привала. Мой неразговорчивый спутник установил светильник возле каменного углубления, куда со стены стекал ручеек, и принялся обустраивать место для отдыха. В тусклом освещении окружающее пространство казалось особенно таинственным и, как ни странно, романтичным. Большой ворох из тонких веток и высушенной соломы, сваленный в самом дальнем углу, сильно походил на лежанку, а несколько сложенных друг на друга плит с неровными краями вполне могли заменить стол.

После вереницы темных тоннелей, где царил пробирающий до костей сквозняк, эту пещеру можно было назвать и теплой, и удобной, и, без сомнения, красивой. Я бы даже добавила «безопасной», потому что, очутившись здесь, смогла избавиться от ощущения чьего-то незримого присутствия. Кромешная тьма, окружавшая нас все время пути, не выдавала чужака, если он вообще был, и мне ничего не оставалось, кроме как следовать за проводником, усилием воли подавляя тревогу. Неприятный запах, исходящий от меня, сопровождал нас, словно верный страж. Я старалась не смущаться, уповая на безвыходность ситуации, парень же не обращал на это внимания. Он нравился мне все больше, но рассчитывать на взаимность из-за моего неприглядного вида не приходилось.

Восьмигранный кристалл размером с мой кулак был закован в ажурный металлический каркас и оттого напоминал причудливый фонарь. Он светился целиком, отбрасывая бело-золотые лучи в разные стороны. Рядом с этой диковинной «лампой» было тепло, как возле костра, но ее яркости хватало лишь на небольшой пятачок, дальние же участки нашего убежища оставались погруженными во мрак. Я сидела между светильником и неглубоким бассейном метра два шириной. Прозрачная вода рассыпалась бликами и журчала, дожидаясь меня. Когда мы пришли сюда, мой спаситель жестом указал на эту созданную природой купальню, всем видом намекая на принятие ледяной ванны. Я колебалась, сидя на корточках рядом с водоемом, лезть в который мне совершенно не хотелось. Немного подумав, я принялась зачерпывать ладонями воду и осторожно споласкивать открытые участки лица и тела, не касаясь тех мест, что прятались под остатками одежды. Бр-р-р, холодно!

Парень тем временем снял свой плащ и распотрошил сумку на предмет съестного. Он также извлек оттуда два пузырька с чудодейственным эликсиром, полотенце и еще парочку каких-то склянок. Ну просто бабушкина аптечка! Все маленькое, прозрачное, с душистым содержимым, травяной аромат которого поплыл по пещере. Закончив со своими делами, мой новый знакомый (если его можно так назвать, учитывая, что мы по-прежнему не представились друг другу) поднялся с соломы и подошел ко мне. Какое-то время он хмуро наблюдал за моими действиями, после чего одним решительным рывком поднял меня на ноги и, отмахнувшись от протестов, сорвал остатки многострадального платья вместе с ни в чем не повинным бюстгальтером. В общую кучу полетели и кружевные танга, разодранные чулки и слабое подобие туфель.

От такого варварского обращения я потеряла дар речи, но он быстро вернулся, когда этот жестокий человек опустил меня в холодную воду целиком и принялся совсем не нежными движениями смывать остатки желто-зеленой гадости с моей кожи. Я верещала и царапалась, как перепуганная кошка, а он продолжал меня оттирать, что-то недовольно бормоча. Перехватив одной рукой мои запястья, этот изверг избавил от засохшей грязи шею, а потом осторожно ополоснул и обнаженную грудь. Сжавшиеся от холода соски болезненно отреагировали на прикосновение его ладони, что взбесило меня окончательно. С яростным всплеском я вывернулась из мужской хватки и вцепилась зубами в предплечье нахала. На его лице не отразилось никаких эмоций, хотя след от укуса остался, и немаленький. Усмирив меня, парень продолжил мытье, уделяя особое внимание моим ногам. Красные пятна от ожогов, вызванных рвотными массами ящера, кое-где пошли пузырями. Так что зрелище оставляло желать лучшего.

Когда пальцы мучителя заскользили по моим бедрам, я в панике подумала: «Отмоет и изнасилует». Но, взглянув в его потемневшие глаза, решила, что сам он мараться не будет, скорее в рабство меня продаст или на себя пахать заставит, для того небось и притащил в это каменное логово. Дальнейшие размышления были оборваны бесцеремонным погружением моей головы под воду – настала очередь волос, чудом уцелевших благодаря профессиональному лаку убойной фиксации. Хвала парикмахерам! Стоило парню ослабить хватку, чтобы дать мне возможность всплыть, как я снова начала яростно отбиваться от его «заботы». Мне даже стыдно не было, злость оттеснила все прочие чувства. Как смеет этот тип так себя вести?! Это же… это… издевательство над разумным существом, то есть надо мной! Мог бы и объяснить, прежде чем применять такие радикальные меры. Хотя… он, кажется, объяснял.

Наконец мои мучения подошли к своему логическому завершению. Парень вытащил вяло брыкающуюся меня из сильно помутневшей купальни, осторожно отнес в угол, где лежала солома, и поставил на каменный пол рядом с лежанкой. Затем тщательно вытер полотенцем, завернул в свой плащ и уложил на импровизированное ложе. Я все еще дрожала, зубы стучали, сухая трава кололась сквозь ткань, а в душе недовольно ворочалось возмущение. Что ж, я по-прежнему выглядела как жертва кораблекрушения и кислотной атаки одновременно, зато уже не так паршиво пахла, а это для девушки немало. Теплая ткань согревала, как и светящийся кристалл, переставленный ближе. А предложенный кусок хлеба с сыром добавил приятных ощущений к моему послекупальному «оттаиванию».

В лучистых глазах спасителя отражалась забота. Он принялся кормить меня бутербродами, давая запивать еду прохладной водой из плоской фляги. Пузырьки с хмельным напитком и склянки с мазями стояли на каменном «столе», ожидая своей участи. И я почему-то не сомневалась, что все это вскоре будет использовано по назначению. Так и случилось. Когда моя рука мягко отодвинула очередной бутерброд, молодой человек убрал продукты в сумку и придвинул ближе лекарства. Открыл флакон, плеснул его содержимое на раскрытую ладонь и, повернувшись ко мне, начал аккуратно смазывать ранки на моем лице. Как я умудрилась не переломать кости в том жутком приключении с ящерами, не знаю. Видимо, просто повезло.

Сначала мне хотелось отстраниться от новоявленного лекаря, но я быстро передумала, вспомнив о благотворном воздействии жидкости, выпитой некоторое время назад. Был, конечно, соблазн заняться обработкой травм самой, но его пальцы… такие прохладные и чуткие, нежно поглаживали кожу, нанося эликсир, и я отогнала прочь мысли о любой инициативе. Мои веки опустились, тело расслабилось, а мысли, словно мухи в киселе, все медленнее ворочались в голове. Мр-р-р… как же хорошо. Вслед за лицом парень смазал волосяную часть моей головы, затем перешел к обработке ушей и шеи. Когда же его руки опустились ниже, я недовольно дернулась и резко открыла глаза. Ну вот, опять меня раздевают, не спросив! Что за наглость? Пусть я далеко не красавица по меркам современного мира: худая, маленькая, лопоухая, да еще и вся в синяках, но ведь и не бессознательный пациент, чтобы моим мнением не интересоваться. Я ударила парня по запястью, когда он попытался стянуть с меня плащ. Хмурый карий взгляд с золотыми искорками недовольства был мне ответом.

– Аше-ар-р-р! – прорычал визави, а мне подумалось, что слышу это не впервой.

– Сама сделаю! – огрызнулась я, потянувшись к пузырьку.

Но лекарь не дал мне двинуться с места, припечатав слишком уж хрупкое для его сильных рук тело к соломенной лежанке. Еще пара коротких словечек то ли наставительного, то ли угрожающего смысла слетела с его губ прежде, чем он продолжил меня раздевать. Я ругалась на русском, проклиная собственную слабость и чужую наглость. Однако это совершенно не мешало новому знакомому размазывать по моему обнаженному телу холодную жидкость. Не глядя мне в глаза, он обрабатывал ожоги, и на лице его не отражалось даже намека на чувства, которые мужчина мог бы испытывать к женщине в таких щекотливых обстоятельствах.

Я в очередной раз подумала, что не нравлюсь ему, и это почему-то вызвало досаду. Ну да, тело девочки-подростка с узкой талией и вторым (с натягом) размером груди на эталон красоты не тянуло. Ладно хоть бедра были, как и положено, девяносто в объеме. Черты лица тонкие, глаза обычные, серые, волосы… тоже не без примеси пепельного оттенка. Да уж, мышь мышью, на что тут зариться? Очередной печальный вздох притупил смущение. Ресницы вновь опустились. Сквернословить надоело, и я замолкла. Не изнасилует? Да и черт с ним! Зато хоть подлечит.

Конечно, подобные рассуждения были для меня чересчур, но я тут же списала все на стресс. Мой сексуальный опыт содержал в себе несколько поцелуев и не очень-то тесных объятий с однокурсником, а также бурную ночь с одним из наших ветеринаров, которая началась с ужина при свечах и закончилась разбитой о мужскую голову вазой, так как переводить отношения в горизонтальную плоскость с пьяным кавалером я отказалась. Недоразумение, к счастью, разрешилось миром и дружескими отношениями с пострадавшим, а моя девственность осталась при мне. И лишаться ее насильственным путем, пусть даже и с таким привлекательным парнем, как мой спаситель, не хотелось.

Я не ханжа, нет! Просто мне по жизни не везло с поклонниками. Те, которых больше прельщали родительские деньги, нежели я, вызывали лишь раздражение, а других, кроме все того же ветврача, просто не встречалось. Либо я без отцовского кошелька была не слишком привлекательна, либо все приличные мужчины паслись на каких-то других угодьях. Одним словом, почти до девятнадцати лет я дотянула без каких-либо сексуальных приключений, чему и радовалась тайком от многочисленных знакомых, считавших, что быть девственницей в этом возрасте неприлично.

Мужские пальцы легли на красное пятно, занимавшее едва ли не половину моей грудной клетки. Скользя ниже, они осторожно втерли целебную жидкость в настрадавшуюся кожу, мягко обогнули темную горошину соска, оставляя за собой влажный след эликсира. Я даже дышать перестала, что уж там говорить о возмущении. Ни один мужчина еще не дотрагивался до меня так! Прикосновения лекаря волновали, заставляя волны приятной дрожи расходиться по телу. Но парень, похоже, не замечал моей реакции. И мне ничего не оставалось, кроме как краснеть от смущения, тихо беситься от собственной податливости и молча лежать, тренируя терпение и прочие мало знакомые черты характера.

Подавлять возбуждение было ой как трудно, но и открыто демонстрировать этому человеку свои слабости я не собиралась. Сладкая пытка длилась и длилась: слои ароматной жидкости сменялись чуть резковатыми на запах мазями, а умелые и на удивление нежные мужские руки неустанно скользили по моей коже, втирая лечебные снадобья. Я и не заметила, как в разгар борьбы между злостью и невостребованной сексуальностью провалилась в глубокий сон.

Тем же днем…

Кейли-Оз – белокожая азора с тонкими сильными руками, на которых как перчатки сидели металлические каркасы миниатюрных, но на удивление мощных арбалетов, быстро шла к своему шарту. За спиной ее висел колчан со стрелами, чьи острые трехгранные наконечники были смазаны ядом, а на бедре покачивались ножны. Уровень Силы этой женщины соответствовал третьему, но сегодня глаза ее горели оранжевым огнем гордости и высокомерия. Именно ей эйсард поручил выполнение важной миссии и, что осталось для остальных тайной, посулил за услугу кое-какое личное вознаграждение. Кейли из рода Оз так любила деньги, что не брезговала никакими методами их заработка.

Иногда Кир-Кули приглашал ее в свою постель и щедро за это расплачивался. Жаль только, редко. Такой приятный способ «левого» заработка ей нравился особенно. Остальные мужчины давали меньше. Да и что с них взять? Они ведь имели совсем не те доходы, что предводитель. К тому же были более прижимистыми – каждый копил на будущее, не желая расставаться со своими кровными по пустякам. Кейли-Оз себя пустяком не считала, поэтому спала с этими скрягами исключительно под настроение.

Жизнь представителям их расы давалась лишь раз. Ни один из белолицых магов не был способен к реинкарнации. Бездна поглощала их души, забирая навсегда. С другими обитателями Тайлаари* дела обстояли иначе, они умирали и перерождались. Теряли память прошлых жизней или сохраняли ее, но продолжали существовать в мире живых бесконечно, в то время как соплеменники белокожей азоры довольствовались всего одной попыткой. Поэтому после истечения контракта наемники собирались тратить свои накопления исключительно на себя, а не спускать их на дорогостоящих шлюх из собственной команды. Тем более в Неронге хватало девиц, обмануть и заполучить которых было раз плюнуть.

Эйсард же, по мнению Кейли-Оз, выгодно отличался от остальных. Его поведение многим казалось странным и слишком расточительным, чем азора вовсю пользовалась. Может, власть ему кружила голову, может, «крыша» от скуки ехала – лучница не вникала. Она была горда и довольна тем, что имела. Ведь из трех, точнее, уже двух женщин в поселении только ей удалось стать его любовницей. Хорошо оплачиваемой к тому же! Ее соперница – красноглазая Мира-Нин не имела доступа к телу Кир-Кули и, соответственно, была обделена его щедрыми подарками. Высокая и остролицая наемница четвертого уровня Силы откровенно ненавидела и презирала конкурентку, но это не мешало им сосуществовать рядом век за веком, выполняя обязанности тюремщиков. Да и подзаработать менее разборчивая Мира-Нин вполне могла на других мужчинах в лагере – пусть куш невелик, зато удовольствий предостаточно. А что может быть слаще денег и удовольствий? Только удовольствия, приносящие деньги!

Лучница переступила порог родного шарту, спустившего к ее ногам прозрачную лестницу. Зеленый коридор петлял между комнатами, провожая хозяйку в спальню. Сегодня ей больше не понадобится метательное оружие, лишь нож, спрятанный на бедре, да несколько энергетических «бомб», порожденных ее личными чарами, – так, на всякий случай. При хорошем самочувствии любой из наемников мог без труда создавать подобные шары. Только цвет и мощность разнилась в зависимости от уровня Силы творца.

Подойдя к зеркалу, Кейли-Оз одобрительно кивнула своему отражению. Она обладала спортивным телосложением, симпатичным лицом и длинными белыми волосами, заплетенными в косы, корзиночкой уложенные вокруг головы. Две полоски, выбритые по бокам высокого лба, придавали ее облику хищность. Большие, чуть раскосые глаза цвета рыжего пламени светились самодовольством. А полные белые губы и белесые от природы плавно выгнутые брови, которые она подкрашивала тайком от окружающих, добавляли лицу азоры особую мягкость и чувственность. По мнению Кейли-Оз, она была не просто хороша собой, а очень хороша, если не сказать – прекрасна. Но сегодня ночью ей требовалась иная внешность. Простая, пестрая… человеческая. Смена облика являлась обычным для ее расы процессом, но до чего же приятным! Иллюзии окутывали тело, переплавляли черты, перекрашивали кожу и волосы, создавая искомый образ. М-м-м… Отличное поле для фантазии, а сколько вариаций нарядов можно придумать!

Лучница не сомневалась, что глупые горожане не заметят подмены. Как, впрочем, и всегда. А тот, кто мог бы раскусить ее маскарад, редко появляется в верхнем городе. Однако осторожность прежде всего! Под покровом ночи совершить задуманное будет проще, и усыпить бдительность людей не составит большого труда. До захода Мелирис* еще целых четыре часа, значит, у получившей задание наемницы достаточно времени на приготовления. Так почему бы не поэкспериментировать, подбирая прическу и макияж?

Илин-Ули, недавно вернувшийся с гор, сообщил, что уцелевшая на пустоши девчонка заснула в одной из пещер, куда ее проводил Эван – дефектный продукт знаменитого пророчества. Мальчишка, рождения которого так ждали горожане и так боялись их белокожие тюремщики. Напрасно! Он не оправдал ничьих надежд. Одно из условий было нарушено, и кое-кто обломался. К счастью, не азоры. Подумав об Эване, Кейли-Оз хищно улыбнулась. Симпатичный получился полукровка, жаль только, слишком подозрительный. В противном случае она с удовольствием испробовала бы его в своей постели, прикинувшись одной из смазливых горожанок. Может быть, даже бесплатно.