Хранители хаоса

– Смерть!

– Смерть!

– Жизнь! – проскользнуло чье-то скупое благодушие.

– Смерть! – снова потребовала толпа, уже настойчивее.

– Не нужен ты им больше. – Ибрагил опустил взгляд на поверженного противника.

– Смерть, смерть, смерть! – бушевало неистовство зрителей.

– Твоя смерть порадует их, человек.

Мишул злобно хрипел, не в силах произнести и слова. Глаза налились кровью, на лбу вздулись кривые линии вен, крупные, словно черви, выползшие на гладкую мостовую после дождя.

Ибрагил поднял дубину еще выше. Толпа буквально взревела – каждый желал поскорее узреть кровавую расправу над беспомощным бойцом. Посмаковать, как деликатес на богатом пиршестве.

– Смерть! – Это слово начало надоедать волоту. Он ощутил тоску. Ничего, совершенно ничего вокруг не менялось. Он опустил громоздкое оружие и отбросил в сторону. Могучая стопа освободила горло Мишула, дав тому с хрипом вдохнуть пыльного воздуха. Не торопясь, с нарочитым безразличием к происходящему, волот направился к воротам.

Зрители недовольно загудели. Кто-то продолжал кричать, призывая вернуться к расправе, но энтузиазма заметно поубавилось.

– Ты что, твою мать, дерьма собственного обожрался? – встретил его заботливый Малькон. – Почему ослушался толпы? Почему не добил этого полутрупа?

– Мне надоело.

– Что?… Что ты сказал, бесполезная гора мяса? Надоело? – срывающимся голосом заверещал хозяин.

– Надоело потакать им.

– Заткнись! Заткнись, пока я не прибил тебя собственными руками. – Малькон угрожающе замахал кулачками. – Они платят деньги за то, чтобы увидеть, как подобные тебе тупорылы убивают друг друга. Понимаешь, безмозглая твоя башка? Или мне стоит вновь подержать тебя на голодном пайке недельку-другую, чтоб ты снова стал собственное дерьмо жрать?

– Я не делал этого.

– А теперь будешь делать, пока до твоей твердолобости не дойдет, что перечить мне – значит, делать хуже только себе.

– Я… – Ибрагил открыл рот, собираясь что-то сказать в оправдание, как в дверь требовательно постучали.

– Кого это еще демоны принесли? – раздраженно пробурчал Малькон, поглядев на дверь. – А-а-а, наверное, пришли жаловаться на неудавшийся бой. За деньгами явились… Вот видишь, что ты натворил, пустая твоя башка? Что я им сейчас скажу? А?

– Может, это кто другой?

– Может – не может… Порассуждай мне еще тут! – Малькон, озлобленно скривившись, замахнулся кулачишком на подопечного, но бить не стал – навязчивый стук повторился, заставив его все-таки подойти к двери.

– Кто там? – раздраженно рявкнул он.

– Господин Малькон, там… в общем, к вам пришли, – послышался неуверенный голос слуги.

– Так скажи, что меня нет. Или сплю. Или сильно занят. Или помер, в конце концов. Наплети чего-нибудь.

– Я бы с радостью, но понимаете… Он, кажется, к господам магам принадлежит. А им, сами знаете, лучше не отказывать.

– Ох, дерьмо собачье! – в сердцах воскликнул Малькон. – Ему-то что от меня нужно? – И резко повернулся к волоту. – Неужто явился на твой бездарный бой сетовать?

– Может, он поблагодарить пришел, что я того гладиатора не прикончил? – предположил Ибрагил. – Не все же люди изуверы, есть и милосердные.

– Ты что, издеваешься? – Глаза Малькона зло сверкнули. – Где это видано, чтобы люди ратовали за бескровную и, мало того, безжертвенную битву гладиаторов? После боя обязательно должен остаться хотя бы один труп.

– Глупое рассуждение.

– Что ты сказал, уродец-переросток? – Хозяин гневно прищурился.

– Господин Малькон, ну что с господином магом делать-то? – прервал его голос слуги из-за двери.

– Агх! – нервно передернуло того. – Пес с ним, проведи ко мне! – И снова прищуренный злой взгляд опустился на Ибрагила. – А с тобой я потом разберусь.

Слуга тихо скрылся с глаз, но через минуту вернулся в сопровождении рослого сероглазого человека в голубой мантии и двух здоровенных детин в легких доспехах и черных плащах.

– Вы Малькон Фольстер? – холодно спросил человек в мантии.

– Да, я. Чем могу служить, господин… – растянул последнее слово он.

– Мое имя Йов. Я пришел к вам от имени магистра Булфадия. Скажите, в вашем владении находится раб по имени Ибрагил Делкхин Джуба?

– О, я даже не знал, что у него такое длинное имя, – наигранно улыбнулся Малькон, невольно обернувшись к волоту. Тот тем временем заинтересованно покосился на гостя, только что произнесшего его полное имя… Имя, которое осталось в далеком прошлом.

Сероглазый тоже перевел взгляд на раба-гладиатора.

– Собственно, вы поняли, что это он. – Малькон снова повернулся к Йову. – Вы по поводу боя пришли? Так вот, послушайте. Произошло поистине великое недоразумение. Этот раб по совершенно чистой случайности не прикончил того, другого, раба, понимаете? Он его, конечно, победил, но победу вряд ли засчитают, и все ставки расформируют. Но деньги вам должны вернуть. Вы ведь на Ибрагила поставили, я правильно понял?

– Господин Малькон, мне нет дела до денег, побед и поражений. Мне нужен ваш раб.

– Что, простите? – Лицо рабовладельца приобрело растерянный вид. Искусственная улыбка стала таять на глазах.

– Ибрагил. Он мне нужен.

– О… Кхм, – растерянно кашлянул Малькон. – При всем моем уважении, вы же понимаете, что это невозможно.

– Всего лишь вопрос цены. Сколько? – Во взгляде сероглазого не прослеживалось ни единой эмоции.

– Нет, нет. Он не продается, – мелко замотал головой рабовладелец. Глаза затравленно забегали, всем своим видом выдавая испуг.

– В нашем мире все имеет свою цену. Тысячи золотом хватит?

– Тысячи? – Бровь Малькона дернулась. К испугу добавилась заинтересованность. – Ни один раб не стоит таких денег. Правда, Ибрагил – не простой раб. Он гладиатор и, более того, неофициальный чемпион всего Кантара.

– Набиваете цену? Хорошо. Полторы. – Лицо сероглазого оставалось невозмутимым.

– Даже так? – Теперь интерес в глазах рабовладельца сменился жадностью. Ему предложил целых полторы тысячи золотых пускай и за хорошего воина, но очень непослушного раба. Такую сумму ему едва удавалось насобирать за полгода. А тут сразу и целиком. Но разум все же возобладал над порочной душой. – Понимаете, если его признают официальным чемпионом, а такая возможность все-таки вполне допустима, то я смогу столько же заработать за пять-шесть месяцев.

– Хорошо, я даю две тысячи. Но это мое последнее предложение. И я вам настоятельно рекомендую к нему прислушаться. – Теперь в серых глазах незнакомца сверкнул недобрый огонек. Он явно терял терпение.

И снова страх начал закрадываться в душу Малькона. С магами шутить чревато, порой даже смертельно. Нет, конечно, существуют всевозможные суды, защищающие права обычных смертных от посягательств чародеев. Но случается всякое, и далеко не всегда злостные деяния магов раскрываются.

Работорговец снова посмотрел на волота, зачем-то попытался оценить его, разложить по достоинствам и недостаткам. Потом мысленно махнул рукой, мирясь с судьбой, и поглядел на незнакомца, за считанные минуты разрушившего все его планы.

– Хорошо, я согласен. Сейчас напишу бумагу.

Пока Малькон составлял документ о передаче прав владения на Ибрагила, тот стоял не шевелясь и, казалось, даже не дыша. Еще мгновение назад он жил в постоянно повторяющемся опостылевшем дне, как вдруг появился этот человек и выдернул его из рутины. Хотя будет ли он хорошим хозяином? Оставалось только верить.

Сероглазый же, переждав несколько секунд, повернулся к одному из спутников и требовательно попросил:

– Симал, принеси деньги.

Тот кивнул и скрылся с глаз, но скоро вернулся, держа в руках два увесистых тряпичных мешочка. Малькон к тому времени как раз закончил писать.

– Вот, возьмите купчую. Поставьте здесь и вот здесь подпись, имя и, если имеется, фамильную или гильдейскую печать. Это ваш экземпляр, а это мой. – Малькон с легкостью оперировал документами – сказывался десятилетний опыт городского счетовода.

Йов взял просунутое ему перо, расписался в обоих документах. Потом дыхнул на массивную печатку на безымянном пальце левой руки и прижал к бумаге, оставив черный, чуть смазанный оттиск Хранителей Барьера – изображение башни под куполом.

– Вот, собственно, и все. – Малькон многозначительно посмотрел на сероглазого.

– Симал, отдай ему, – кивнул в сторону рабовладельца Йов.

Его спутник послушно передал мешочки Малькону. Тот с жадным блеском принял плату, взвесил в руках, с довольной улыбкой вымолвил:

– Чувствуется, что денег тут много… А теперь забирайте эту вонючую гору мяса и покончим с этим.

– Ибрагил Делкхин Джуба, подойди ко мне. – В голосе сероглазого одновременно звучали и просьба, и приказ.

Волот без особой спешки подошел к новому хозяину. В голове до сих пор царила неразбериха. Как теперь себя вести, он определиться еще не мог.

– Ибрагил Делкхин Джуба, – повторил Йов. – Посмотри мне в глаза. И внимай моим словам… Именем Богоподобных Творцов, именем веры и справедливости, именем магистра Булфадия из Огонеппа, достопочтенного Хранителя Барьера и последнего из Последователей, освобождаю тебя от уз рабства. – И со всего размаху сероглазый влепил волоту звонкую пощечину. – Теперь ты полноправный подданный королевства Дриг. Прими мои поздравления. – Рука, которая мгновение назад засадила Ибрагилу по лицу, была протянута в дружеском жесте. – Остальные бумажные формальности обсудим позже.

– Вы… вы что делаете? – Голос Малькона задребезжал. – Зачем вы его освободили? Зачем?… Он был рабом и должен им оставаться до конца дней.

– Спасибо тебе, человек. – Не обращая внимания на предыдущего хозяина, Ибрагил с радостью ответил на столь непредсказуемый жест – огромная ручища крепко сжала аристократичную ладонь мага… Свобода! Он давно позабыл, каково это слово на вкус.

– В свете всего произошедшего у меня есть к тебе крайне важное дело, Ибрагил. Ты должен отправиться со мной, – с абсолютным безразличием к стенаниям рабовладельца, проговорил Йов.

– Я пойду с тобой, человек. Но сначала… – Волот повернулся к бывшему хозяину, сияющее радостью лицо стало меняться.

– Что ты… что хочешь сделать? – в ужасе залепетал тот и медленно попятился.

– У нас, волотов, есть одна народная мудрость, – заговорил Ибрагил, двигаясь к Малькону. – Не кидай камень во врага, ибо завтра враг кинет этот же камень в тебя…

– Ты… ты смеешь угрожать мне? – пытаясь сохранить достоинство, провизжал Малькон.

– Нет, хозя… кхм… Малькон. Я тебе не угрожаю. Совсем. – Слова выплевывались отрывисто, будто волоту было тяжело их произносить. Чего не скажешь о действиях. Одной рукой Ибрагил с легкостью поднял работорговца за шкирку, как котенка, и поднес к своему огромному лицу. – Когда-то ты плевал мне в лицо. Избивал, морил голодом, всячески издевался. Тогда, наверное, ты и представить не мог, что наступит день, когда я смогу ответить тем же.

– Ты… ты… – Голос Малькона дрожал. Тело задергалось, работорговец упорно старался вырваться.

Йов тем временем сложил руки у груди, прислонился спиной к косяку двери и с ленивым интересом следил за развитием событий.

– Ты… я… тебя… – невнятно мямлил раскрасневшийся от натуги Малькон, раскачиваясь на могучей руке Ибрагила, словно грузило на удочке.

В комнате прозвучал раскатистый хрип собираемых в глотке слюней. Губы волота шевельнулись, собирая вязкий снаряд в комок. И тут же вся эта текучая масса со свистом выплеснулась на лицо Малькона.

– Твою мать! – Униженный рабовладелец, брезгливо сморщив лицо, начал работать рукавами, пытаясь стереть густую слизь.

– Как же я давно мечтал это сделать, – с легкой улыбкой произнес Ибрагил, отшвырнув недавнего хозяина в сторону.

– Иногда мечты сбываются… – пожал плечами сероглазый, повернулся к выходу и через плечо бросил: – Ты закончил?

Волот подхватил огромную дубину, взвалил на плечо. Подобрал какие-то безделушки со своей лежанки, сунул в позаимствованный у Малькона мешок, с довольной ухмылкой взглянул на Йова и сказал:

– Да.

Вскоре они покинули апартаменты рабовладельца, сопровождаемые безудержной, но почти неслышной бранью Малькона.

Глава четвертая

Нондер Сумасшедший

Город Хэнш, королевство Людвин8-ый день месяца Восхода Солнца2891 г. от ЯБТ

Зал Правосудия был полон народа как никогда. Те, кого не пустили внутрь, заглядывали в узкие оконца, ругаясь и отталкивая друг друга. Еще бы! Такое зрелище пропускать неразумно. Ведь именно сегодя судили Нондера Сумасшедшего, злого гения, унесшего на погост не один десяток человек, как, впрочем, и спасшего не меньше жизней. Но кто помнит добрые дела? История чаще всего хранит память о великих подлецах и негодяях.

Так, во всяком случае, думал Нондер.

– Я требую тишины в зале! – раздраженно рявкнул судья, пожилой мужчина в красном кафтане с двумя черными полосками и белом парике с завитушками, и звонко постучал изящным молоточком по бронзовому блюдцу. – Иначе мне придется выгнать половину слушателей.

Гомон начал сбавляться.

– Итак, продолжим, – сдержанней заговорил судья, вытирая белым платком лоб – в зале суда было невыносимо душно. – Нондер, поведайте суду, где вы были вечером тринадцатого числа месяца Цветов?

Все обратили взор на томящегося внутри магической сферы высокого человека в темно-серой мантии. Тяжелый и пронзительный взгляд его зеленых глаз заставил многих из собравшихся смутиться, а иных – содрогнуться от ужаса.

– Отвечай, потрох! – Один из магов-охранников, злобно оскалившись, ударил посохом по сфере. Тонкие ниточки молний запрыгали по внутреннему пространству защитного купола, соприкасаясь с телом Нондера.

– Агр-р-р… – Лицо подсудимого мага скривилось. – Чтоб вас демоны сожрали!

– В первую очередь они сожрут тебя! – еще больше разгневавшись, прокричал маг-охранник и снова шарахнул по сфере.

– Прекратите! – В голосе судьи проскользнули визгливые нотки. – Мы еще успеем казнить его. Сейчас нужно докопаться до истины.

Маг-охранник опустил посох, но яростный взгляд продолжал буравить подсудимого. Два других его сподвижника, злорадно ухмылялись и косились друг на друга.

– Повторяю вопрос. Где…

– Как и обычно, я был в своей башне, – перебил судью нервный голос Нондера.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул тот. – Теперь поведайте…

– Если ты хочешь знать, убил ли я того оболтуса, то можешь не распинаться в глупых вопросах, – снова перебил подсудимый. – Да, я это сделал.

– О, даже так. – В глазах судьи отразилось удивление. – Можем ли мы тогда узнать мотивы преступления?

– Мотивы… – зло усмехнулся Нондер. – Мне нужен был материал для одного эксперимента. А этот розовощекий пыж как раз проезжал мимо моей башни.

– Прошу учесть, уважаемый господин судья, что не простого эксперимента, а некромантского, – вскочив с места, выкрикнул одетый в отороченный серебряной нитью красный камзол и черные бриджи пожилой мужчина из первого ряда слушателей.

– Герцог Вайк, прошу вас, не переживайте. Я все учту, – заверил судья.

– Конечно, конечно.

– Материал, говорите… – Судья снова обратился к подсудимому. – Как бы это цинично не прозвучало, но я хотел бы узнать: почему вы не воспользовались рабом или, на крайний случай, простолюдином? Почему ваш выбор пал именно на молодого герцога?

– Я же сказал вам: потому что он был рядом. А рабы у меня закончились. Да и какая разница, обычный человек или из высшего света? Внутренности ведь что у рабов, что у аристократов – везде одинаковые…

– Вы слышали, господин судья? – снова влез в разговор герцог Вайк. – Это ж самое настоящее надругательство над моим покойным сыном, да и вообще над всем нашим родом. Он сравнивает нас с рабами.

– Прошу вас, герцог, успокойтесь. – Судья умоляюще поглядел на убитого горем старика. Повернулся к подсудимому. – А вас я попрошу впредь не выдавать подобных оскорбительных заявлений. И так уже дел наворотили.

Нондер злобно ухмыльнулся. И тут же на купол обрушился удар посоха. Молнии забегали по сфере, пронзая тело колющей болью.

– Не смей улыбаться, грязный пес! – И снова маг-охранник нанес удар.

– Да прекратите вы, наконец! – вскрикнул судья.

– Простите, но его цинизм и хамство сводят меня с ума. Он позорит честь мага, оскверняет святая святых – наш устав.

– Ваш устав – лишь бред трусливых чародейчиков, не способных ни на что, кроме невнятного лепетания простейших заклинаний, – процедил сквозь зубы Нондер.

– Заткнись, иначе я больше не сдержу себя! – Лицо мага-стражника раскраснелось от злобы, глаза заполонила ненависть.

– Подсудимый, да вы тоже хороши. Не провоцируйте стражу. – Судья перевел дыхание, протер лоб. И, стараясь казаться спокойным и непредвзятым, продолжил: – Вернемся к делу… Итак, вы убили герцога Вайка младшего, руководствуясь лишь одним мотивом: использовать его тело в ужасающем опыте, все верно?

– Не совсем так. Мне были нужны только его печень и мозг.

– Это значения не имеет. Вы знаете, что некромантская практика в Людвине запрещена?

– Да.

– Вы знаете, что можете получить запрет на пользование магией навсегда?

– Да. Я его уже получил в шести государствах.

– И это вас не остановило?

– Нет.

– Разрешите узнать, почему?

– Потому что мне плевать на ваши законы. Они глупы и противоречивы. Они связывают руки достойным и развязывают трусливым хвастунам, наподобие вашей стражи, – презрительно скривившись, Нондер кивнул в сторону мага-стражника.

И того в миг обуяло бешенство. Со всей силы он грохнул по магическому куполу, да и двое его соратников в этот раз не остались без дела. Их посохи быстро пошли в ход. Молнии били внутри сферы, как во время ужасного шторма. Подсудимый выл от боли, закрывался от навязчивых голубых нитей, протыкающих все нутро по несколько раз за секунду.

Толпа снова засуетилась, с неким вожделением наблюдая за страданиями подсудимого. Большинство собравшихся, свято соблюдая заложившийся в обществе стереотип, яро презирало некромантскую братию, а такого яркого ее представителя как Нондер – тем более.

Судья не пытался остановить стражу. То ли устал повторять одно и то же, то ли хотел преподать наглецу урок. Когда истязания прекратились, и подсудимый пришел в себя, он спокойно продолжил допрос.

– Теперь-то, надеюсь, вы будете вести себя благоразумнее, – с неестественной горестью вздохнул судья.

– Благоразумие у него не в чести, – озлобленно рявкнул маг-стражник. – Он понимает только язык кнута.

– Может быть, и так, но мы – общество цивилизованное. И кнут применяем только в крайних случаях. – Судья осуждающе поглядел на стражников.

Нондер снова усмехнулся, но говорить ничего не стал.

– Продолжим. Значит, вы утверждаете, что не согласны с законами Людвина и, более того, с законами всех цивилизованных королевств Кантара. Я правильно вас понял?

– Я уже все сказал. Ваша цивилизованность – лишь фикция. Все мы, все люди и другие расы, живем по одному закону – Закону Хищника. Отличие меня от вас только в том, что я понимаю это, а вы – нет. Остальное вами выдуманное – чушь, предназначенная для слабаков, – тихо вымолвил некромант.

– Не буду с вами спорить, это вне моих обязанностей. Но вынужден сообщить, что в данный момент вы находитесь на территории Людвина. Здесь законы соблюдаются и надлежащим образом исполняются, поэтому вы будете осуждены именно по ним. И в данное время вы понесете кару за то злодеяние, которое безрассудно совершили несколько дней назад. – Голос судьи был холоден и в некоторой степени надменен. – И посему объявляю: согласно закона Людвина «О преступлениях и вредительстве» за хладнокровное убийство особы дворянского происхождения герцога Минрура Вайка Третьего вы приговариваетесь к смертной казни через четвертование и последующее сжигание. Принимая во внимание то обстоятельство, что вы являетесь магом и, более того, некромантом, ваш прах будет разделен на несколько частей и закопан на разных кладбищах во избежание вашего случайного или умышленного воскрешения.

Слушая приговор, Нондер не выдавал никаких эмоций, кроме усталости и злобы. Его осуждали за убийство уже в шестнадцатый раз, за умерщвление особы дворянского происхождения – в четвертый, приговаривали к смертной казни – в седьмой. За ним охотились тайные службы королевской безопасности трех государств, его выслеживало пять ассасинов и один отряд вольных наемников. Если бы кто и мог испугать его смертью, то уж точно не судебный приговор королевства Людвин и не этот толстяк с глазами сонной собаки.

– Вам понятен приговор? – спросил судья, глядя на Нондера с деланным безразличием.

Некромант лениво кивнул.

– Приговор вступает в силу отныне и навсегда. Казнь состоится через час на Площади Висельников. – Теперь судья обращался к собравшимся в зале зевакам. – Прошу не приводить маленьких детей и слишком мнительных девиц.

«Слишком быстро тут все у них, – проскользнула мысль у Нондера. – В Бикмере мне хотя бы дали один день».

Судья поднял молоточек над блюдцем, чтобы провозгласить окончание судебного процесса, как дверь суда вдруг распахнулась. Теплый ветер влетел в зал, словно подгоняемый чьим-то усилием, и обдал лица всех присутствующих пылью. В зал вошел высокий человек в голубой мантии, на спине и груди желтыми нитями был вышит герб, изображающий башню под куполом. В его серых глазах сияла уверенность, балансирующая на грани с надменностью. В широкой, ровной поступи ощущался некий триумф. По обе стороны от него шествовало по три вооруженных бойца в легких кожаных доспехах и лоснящихся черных плащах.

Судья сощурил взгляд и поджал нижнюю губу. Маги-стражи у сферы с заключенным заметно напряглись, сжав свои посохи. Двое простых стражников, что несли караул у дверей, вошли вслед за новоприбывшими, держа руки на рукоятях мечей.

– Какое вы имеете право входить сюда? И кто вы такие? – возмущенно спросил судья.

Сероглазый незнакомец со своей свитой медленно приближались.

– Прошу прощения, ваша светлость, но у них была бумага, – сказал один из стражников, что вошли следом за ними.

– Бумага? – На белом напудренном лице судьи проступило изумление. – Какая бумага?

– Вот эта. – Сероглазый почти вплотную подошел к столу судьи и протянул свиток.

– Что это? – В глазах судьи зарождалось смятение, вызванное неожиданным появлением незнакомцев, неловкостью момента и чем-то еще.

– Читайте, – повелительно сказал сероглазый.

Судя по его тону Нондер подумал, что в свитке, наверное, приказ самого короля Питрирха. Но с чего бы это монарх стал посылать мага в зал суда, где ведется процесс над самым безжалостным и хладнокровным убийцей?

То, что сероглазый – маг, он не сомневался. Своего брата он всегда узнавал издалека, и чтение аур здесь не причем. Стоит только взглянуть на статную осанку и слегка надменный взгляд – и все становится ясно. Хотя маги, как и люди вообще, бывают разные, но большинству все же не удается избавиться от этих опознавательных черт до самой старости.

Судья хмыкнул, но свиток взял, нарочито неторопливо, будто стараясь показать окружающим, что кем бы ни был пришелец главный здесь по-прежнему он. Развернул и принялся читать.

Через пару мгновений глаза изумленно расширились, рот непроизвольно открылся.

– Это что, помилование? – Судья обратил полный возмущения взгляд на сероглазого.

– Да, – невозмутимо сказал пришелец.

Судья снова опустил глаза на свиток и начал жадно перечитывать. Его губы шевелились, а глаза тревожно бегали по строкам.

– Да вы вообще в своем уме? – Он снова уставился на сероглазого.

– Наверное, этот вопрос уместнее будет задать не мне, а королю Питрирху.

В глубине души Нондера кольнула горячая игла. Неужели он угадал? Король Людвина решил его помиловать? Но откуда у венценосца взялось такое сострадание?

– Постойте, постойте. – Судья все еще не мог поверить в прочитанное. – Такого быть не может. Этот… – толстый палец указал на пленника, – …подсудимый является преступником. И ему уже вынесен приговор, который должен быть исполнен сегодня.

– Тем не менее, в руках у вас документ на помилование, подписанный королем Питрирхом Восьмым. Вы должны подчиниться воле своего правителя и тотчас же освободить пленника. А я позабочусь о том, чтобы он смог выйти из здания суда целым и невредимым.

– Но это возмутительно! – Судья резко встал со своего трона, его широкий кафтан колыхнулся, как парус под дуновением ветра.

– Вы хотите воспротивиться приказу? – В спокойно-надменном тоне сероглазого звякнула угрожающая нотка.

Судья, казалось, хотел что-то выкрикнуть, но его губы плотно сжались и задрожали. Лишь взгляд излучал крайнее негодование. Он поднял руку, опять зачем-то указал на пленника, но тут же опустил ее.

– Нет, что вы. – Судья покачал головой и, стараясь излучать хладнокровие, сел на место. – Конечно же, я повинуюсь. – И чуть громче выкрикнул: – Освободите пленника.