Ликбез для бабочки

– Здесь очень необычный куриный суп, подают с куриной ножкой целиком, и завернутым в фольгу кончиком, чтобы удобно было брать и кусать.

– Если, что я в курсе, что куриный суп во всех заведениях, считается самым дешевым первым блюдом.

– Он здесь не единственный. Но, есть калорийный кусок мяса при подруге, которая толстеет, даже от взгляда на него – бесчеловечно!

– Тебе надо воспитывать силу воли. Очень полезная, знаешь ли, штука.

– Между прочим сейчас во всем мире процветает толерантность. А, это оскорбление чувств худеющих, когда ты при них жрешь вкусные жирные вкусняшки!

– Нет, все-таки стейк. А то, в нашей жизни никогда, не заешь, сколько тебе осталось.

Мы сделали заказ подошедшему мальчику официанту.

– Что-то тебя на философию потянуло?

– Я с Лешкой недавно кофе пила. У нас в городе, опять, девушка пропала. Он говорит, есть версия маньяка. Она не официальная, чтобы СМИ панику не поднимало

– Как занимательно. И в каком районе орудует?

– Находят девчонок в центре. Все молодые, длинноволосые. А уж где он их ловит неизвестно.

– Жаль девочек. Сильно издевается?

– Вроде нет. Из следов насилия только удушение и фенозепам в крови.

– Фенозепам, вроде, не так легко достать?

– Ты в какой стране живешь? У нас все легко достать.

– А почему, версия о маньяке? Они, вроде, гуманностью не отличаются и просто так, не простившись по полной, уйти своим жертвам в мир иной не дают?

– Он их потом красиво раскладывает.

– Как это красиво?

– Так Леша сказал. Летом цветочек им в руки клал. Теперь, волосы расправляет, ноги кладет, будто девушка позирует.

– Жуть, – поежилась я.

Нам принесли заказ и вдохнув неописуемый аромат горячего бульона, я взяла ложку предпочтя забыть пока о маньяках, оставив жестокосердную подругу разбираться со стейком.

– Ты как вообще? – спросила она, покончив с мясом.

– Как? Я счастлива. Постоянно это чувствую. Это ощущение будто взрывается внутри меня фейерверками. Хочется все время улыбаться. Но, прохожие косятся, – хихикнула я.– Так что стараюсь их не пугать, сильно.

– Ты, так быстро, замуж вышла. Уже несколько месяцев прошло, все в голове не укладывается. Лешка, мне кажется, до сих пор не поверил.

– Я сама не понимаю, что значит замуж выйти. Ну поставили нам штамп в паспорт и что теперь? Но, мне даже заморачиваться этим не хочется. Замужем, не замужем. Мне хорошо и остальное на важно.

– Он переживает.

– Кто, Лешка?

– Не знаю, может и Петя твой тоже. Только его то я не вижу, а у нашего родного мента тоска во взгляде и вздыхать начинает, как только о тебе речь заходит.

– Он просто знает, что мы общаемся. Хочет, чтобы передала мне это, вызвав искренний стыд.

– Леша, хороший парень, мне кажется.

– Мне тоже, так кажется, но я люблю своего мужа. А, любовь – это такое чувство, когда для остальных места не остается.

– А как же дети, родители?

– Это не то. С детьми и родителями мы связаны кровью, генетикой. Это нас тянет и связывает. А муж, он, по сути, совсем чужой человек и именно любовь в чистейшем своем виде может соединить с ним так, что даже дышать начинаешь через раз.

– Даже так? – она грустно усмехнулась.

– Я ночью просыпаюсь и смотрю на него. Как он дышит, как хмурится, иногда во сне или улыбается. А я просто лежу и смотрю на него, чувствую его запах. Очень родной запах.

– Да, – крякнула Юлька. – Я как-то, даже не представляю, чтобы у меня к кому-то такое отношение было. Мне и замуж не хочется. Мне хочется жить в своей уютной квартирке, утром не накрасившись и даже, не причесавшись, пить кофе и слушать болтовню по телевизору, на которую, не надо отвечать. А, по вечерам закутавшись в уютный старый халат, читать книжку под треск камина, можно даже электрического.

– Я слышала мировые ученые твердят о глобальном перенаселении и золотом миллиарде, который необходим для правильного и экономичного распределения ресурсов Земли. Так что, такими идеями ты, можно сказать, делаешь вклад в мировую гармонию.

– По поводу перенаселения, сложно не согласиться. Некоторые особи, просто бесят. Ты помнишь дорогу к нам домой?

– Ну не то, чтобы помню, но предполагаю, что она есть.

– Все верно. Я всегда предполагала в тебе великие возможности, – с серьезным лицом призналась она. – Так вот, там дорогу отремонтировали. Давно, на самом деле, пора было. Так что, данный факт вызвал у всех поросячий восторг. Но, прошло немного времени, и дорожники, вновь, засыпали все щебенкой и бросили, поставив знаки, ехать не быстрее сорока. Только, даже при такой скорости, из-под машин. во все стороны летели камни. А, с учетом того же человеческого фактора, то некоторые водители, считали ниже своего достоинства соблюдать скоростной режим и активно обгоняли. Представляешь, что было с машиной, которой "повезло" быть обогнанной? Ее со всех сторон на хорошей скорости прошивало булыжниками с дороги. Рабочие, которые, устроили это безобразие, видимо вспомнили, что сериал не досмотрели, потому что просто свалили, бросив кучу этого самого щебня на обочине. Ездить невозможно! Через две недели, я не выдержала и написала жалобу в дорожный департамент и все описала. Это было в сентябре. Ответили мне, когда вся щебенка была уже покрыта плотным слоем снега. И знаешь, что мне ответили? Сейчас прочитаю, – она залезла в телефончик. – Вот. Слушай: "… работы по устройству одиночной поверхности обработки асфальтобетонного покрытия на участке таком-то, выполняются в рамках реализации программы приоритетного направления стратегического развития в соответствии с контрактом таким- то. Поверхность дороги – это способ создания шероховатой поверхности и устройства слоев износа и защитных слоев путем розлива на основании тонкого слоя органического вяжущего, распределения высокосортного щебня и его уплотнения. Указанные работ выполняются в соответствии с ОДМ "Методические рекомендации по устройству одиночной шероховатой поверхностной обработки техникой с синхронным распределением битума и щебня", в качестве верхнего слоя дорожного покрытия с характеристиками шероховатости, обеспечивающими сцепление и хорошее дренирование дороги. До приведения дороги в нормативное состояние работы не будут приняты и оплачены. Дополнительно сообщаем, что в целях предотвращения аварийных ситуаций, силами подрядной организации были установлены знаки "Ограничение скорости" и "Выброс гравия". Это все. Только разве я об этом спрашивала? Я им писала, что даже на маленькой скорости, камни летят и стекла бьют. Объехать там, никак, нельзя. И что делать? Лобовое стекло, даже китайское, стоит треть моей зарплаты. Да и почему, я должна оплачивать ремонт разбитого стекла, только из-за, того, что они, видите ли, в методическом пособии прочитали, что так щебенку разбрасывать, хорошее дело? Можешь представить себе в Европе, например такую ситуацию? Да их бы засудили!

– Ты просто отстала. Народ, по поводу наших чиновников, уже анекдоты устал складывать. Принял, как данность существование этих странных особей.

– Наверное, отстала. Просто, бесят эти твари, которые даже не пытаются делать свою работу. – Она взглянула на часы – Ну, что, если еще раз захочешь задолжать мне обед, можешь, вновь, забить на меня на некоторое время. К тому ж,е я работу новую нашла. Надо будет потратить время и проявить себя во всей красе.

– Что за работа?

– Бухгалтером, конечно, – Юлька удивленно подняла брови. – Не зря же я пять лет, в институте грызла экономику в разных ее вариациях.

– Насколько, я знаю по своему небольшому опыту, твои коллеги оплачиваются по тарифу, чуть выше минимального.

– Это, смотря какие коллеги, – заявила она с вызовом собачки в которой усомнились, что сможет пометить колесо целиком. – Нормальные бухгалтера первые помощники руководителей. А, если ты мозги тренировать не хочешь, так на любом месте останешься девочкой, бегающей за пивом!

– Останешься? Значит, вот с чего начинают неофиты бухгалтерии…

– Ты бы, лучше, занялась своим образованием, а то с мужем скоро, кроме варки щей, поговорить будет не о чем!

– Я тоже тебя люблю и жду новой встречи, – широко улыбнулась подружке.

– Ну так бы и сказала: хватит прожирать мой бюджет, вали уже. Мне, к тому же и правда пора.

– Удачи на работе, – я, приподнявшись, обняла ее.

– Спасибо. Тебе тоже удачи.

Посмотрев на отъезжающую машину подружки, расплатилась.

Оставшуюся часть дня, провела в бесцельных шатаниях по магазинах. Благо, проживание в центре города, давало для этого большие возможности.

Когда-то у моей бабушки в серванте стояли чудесные фарфоровые статуэтки в виде прекрасных девушек и милых кошечек. В те времена, как не сложно это сейчас представить, найти такие штуковины в магазинах нашей страны, было очень не просто. Полки, большинства торговых точек, радовали стерильной чистотой и пустотой. Если же появлялся какой-нибудь нужный товар, например куриные тушки, то за ним выстраивалась очередь почти до соседней улицы. А продавщицы, устанавливали лимит птичек, выдаваемых в одни руки.

Перед глазами сразу всплыла картинка. Мне лет восемь, гуляю с подружкой и прохожу мимо очередной очереди. Тут, от нее отделяется женщина и подходит к нам.

– Девчонки, мы с мужем, – и кивнув на сурового мужчину рядом, продолжила. – Колбасу хотим купить, постоите с нами в очереди, чтобы продавщица, и на вас выдала. Скажите, что наши дочки. А, мы вам, за это, по мороженному подарим! – она посмотрела на нас выжидающе.

Деньги у родителей тоже были в дефиците и лакомства доставались нам редко, так что, переглянувшись, мы тут же согласились.

Отстояв около часа с супружеской парой и получив обещанные ледяные стаканчики, с необыкновенно вкусной сладкой массой, довольные, отправились гулять дальше.

Так что, фарфоровые фигурки в бабушкином серванте казались волшебными. Я могла по часу сидеть и рассматривая их. Представлять, будто играю и они оживают, обретая свой собственный мир и историю. Брать в руки, мне их категорически запрещали.

Теперь и куколок, и любых животин из фарфора, можно найти в каждой, более-менее крупной, торговой точке. Стоят они, конечно, не дешево, но пройти, мимо сохранив наличность, мне всегда сложно.

Вот и в этот раз, я не удержалась и приобрела сине-белую скульптурку девочки, дарившей своей, присевшей рядом маме, букетик розовых цветов, похожих на тюльпаны.

Опознавательных знаков об родстве на них, правда, не было. Но, почему-то, я была уверенна, что это не сестры или ученица с учительницей, а именно мама с дочкой. Хотя, скорее всего, это влияние моего социального статуса. Ведь, став женой, ты вроде как подписываешься, стать в ближайшем будущем мамой. Да и Петя, не раз заговаривал о детях. Только пока, ничего не получалось, почему-то. Меня это, впрочем, не заботило. Впереди, еще целая жизнь и что такое быть родителями, мы еще успеем попробовать.

Вспомнив о муже, решила ему набрать.

Пошли долгие гудки. Видимо, сегодня со мною не тянулись общаться, хотя в отличии от подружки, супругу на меня обижаться, вроде, было не за что.

Телефон устал пробиваться к Пете и отключился, но любимый сам перезвонил, сразу же.

– Привет Зайка, чем занимаешься?

– Трачу твои деньги!

– Какой ужас! – констатировал он, шутливо. – Лучше иди домой. Мне так будет спокойнее.

– А ты скоро освободишься?

– Не знаю. У нас новые поступившие. Надо всех описать.

– Может я к тебе заеду? Возьму чего-нибудь поесть и фильм посмотрим?

– Это, тогда должен быть фильм, соответствующий месту. Раз, мы будем смотреть его в психушке.

– Не сомневайся! Ты оценишь, – ехидно заметила я.

Заведя машину, отправилась в свой любимый прокат.

Так получилось, что основная часть моей взрослой жизни, была связана с центром нашего города.

Началось все с учебы в университе, потом там же, в сердце нашего человейника, была квартира мужчины, к которому я сбежала от полуночных истерик моей мамы. Она, к тому моменту твердо решила, избавить свою жилплощадь от моего присутствия, и не смогла придумать ничего лучше, как каждую ночь, без устали, дождавшись, когда я отбуду в страну Морфея, приходить ко мне в комнату, включать свет и на весь дом в повышенных тонах, озвучивать мне свои претензии за истекший день. Долго, этой развлекаловки, я не выдержала и свалила жить к подруге, снимавшей однушку, опять же в центре. А от нее меня позвал жить к себе, мужчина, коим я была, крайне увлечена, в то время. Но, воспитанная на старых добрых советских фильмах, жить без росписи с ним, мне казалось неправильным, что я избраннику и озвучила. Пожав плечами, он пошел на встречу причудам подружки, наверное, списав все на возраст. Я была на семнадцать лет младше него.

Вот так мы и поженились. Правда, милый сразу дал понять, что терпению его есть предел. И если совместный поход в ЗАГС, он как-нибудь, готов пережить, то свадебное платье и катание на машине с наряженной куклой на бампере, будет явным перегибом с моей стороны.

Я, конечно, согласилась. Но, простить, что не было в моей жизни этой свадебной сказки, его не смогла и спустя три года мы расстались. Не оставив у меня ни малейшего ощущения, что была в моей жизни семейная жизнь.

Возвращаться в родные пинаты к любящей мамочке, я не рискнула и сняла небольшую квартирку, правда в целях экономии не в центре, а в одном из спальных районов города. После свадьбы с Петром, сняв воздушное платье из десятка тонких полупрозрачных юбок, я попросила супруга, чтобы пока своего общего жилья у нас нет, мы сняли его, именно в сердце нашего города. Возражать он не стал, и я снова поселилась, недалеко от здания Правительства нашей области.

Неизменным оставалась и любовь смотреть всевозможные фильмы по вечерам. Прогуливаясь, однажды, после работы, я наткнулась на видео прокат. Он находился в одном из старинных домов нашего города, по соседству с музеем. И вот, мужчины в моей жизни менялись, место жительства тоже, а преданность точке, предоставляющей фильмы на прокат, сохранилась.

Не меняя привычек, за фильмом, и сегодня, отправилась туда же.

Открыв тяжелую дверь, которая, будто предлагала подумать еще раз, точно ли тебе надо именно сюда или лучше завернуть, например в библиотеку, я вошла в небольшое помещение, полностью заставленное стеллажами с дисками. Решив не тратить время, на бесконечные поиски по узким проходам, подошла к кассе.

– Добрый день! – улыбнулась знакомому мальчику за компьютером. Он был то ли хозяином, то ли преданным продавцом и хранителем здешних сокровищ.

– Здравствуйте, – узнав меня он тоже улыбнулся.

– Посоветуйте, что-нибудь такое, чтобы кровь стыла от ужаса. Но, не мерзкое.

– Вам из современного или старенького?

– Давайте новинку, чтобы точно никто не смотрел.

– Тогда вот! – выйдя в зал, он достал один из дисков и протянул мне. На коробке была нарисована юная девушка с бледным лицом, запавшими глазами и длинными растрепанными черными волосами, свисающими с нее, словно, водоросли.

– Колоритная девушка. А про что фильм?

– Как раз про нее. Эта красавица, неожиданно, начинает вылазить из телевизора и протягивая руки, шипеть. При этом, у несчастного, зрителя звонил телефон и ему загробным голосом сообщали:" семь дней". И ровно, через неделю человек погибал. Спецэффекты неплохие, снято прикольно. Попробуйте взять.

– Отлично! – взвизгнула я и отдав задаток, отправилась в психушку. На улице стало совсем темно, самое то для такого кино.

Предвкушая, как впечатлю благоверного, чуть не забыла про еду. А интуиция, мне настойчиво подсказывала, что женам мужей нужно не только пугать, но и периодически кормить. Поэтому, сделав круг, заехала в круглосуточный супермаркет и набрав всего, что могло наилучшим образом дополнить наш чудесный вечер, отправилась кормить любимого.

В этот раз, шлагбаум оказался открыт, похоже, администрация больницы считала, что, если уж человеку, в такое время приспичило явится в психиатрическую больницу, мешать, ему точно, не стоит.

Мрачно нависающие здания с пустыми глазницами окон и хищно замершие деревья, в кромешной темноте, создавали не очень гостеприимное впечатление. Поэтому, так и не доехав до единственного фонаря, я припарковалась, почти, у ступенек. Прислушиваясь и успокаивая себя, что все психи под надежным замком, а маньякам в это части города, просто нечего делать, поднялась на второй этаж, и не решившись будить все отделение, которому, по моим подсчетам уже объявили отбой набрала Пете.

– Ты где? – прозвучал в трубке его веселый голос, и я сразу успокоилась.

– Под дверью твоего отделения. Пустишь?

– Конечно! А разве есть варианты?

– Мало ли. Но, чтобы повысить свои шансы, сообщаю, я поесть принесла и диск с фильмом.

Замок на двери щелкнул, и я могла лично обнять супруга. В длинном коридоре царил полумрак.

– Пойдем, – отцепившись от меня и забрав пакеты, он закрыл дверь и пошел в кабинет.

– Присаживайся. Я уберу со стола.

– Я помогу тебе распаковать продукты. Там мясо, овощи и свежий толстый лаваш- очень мягкий. А еще, пирожные корзиночки.

– Шикарно!– одобрила моя половинка, как и я любившая пожрать на ночь.

Разложив лакомства на столе и поставив к креслу хозяина еще и стул для посетителей, включили фильм, вырубив для антуража свет.

Когда на мониторе компьютера показали зарябивший телевизор и не знакомую с загаром девочку, я ойкнула.

– Ты смотри, а мне, что-то в дамскую комнату понадобилось

Перебравшись через мужа, я незаметно взяла телефон.

Выйдя из кабинета, приложила ухо к двери. Там продолжался фильм. Когда послышался звонок домашнего телефона героя, я отскочила подальше и набрала супруга и стараясь, делась свой голос, как можно более страшным, прошипела в мобильник: " Семь дней".

– Ой-ей,– сказал он, совсем неиспуганно. Расстроившись такой толстокожестью, отключилась и решила в самом деле отправиться туда, куда грозилась. Оставалось вспомнить, за которой из похожих друг на друга дверей скрывается сия комната.

Подергав несколько одинаковый белых деревянных створок, прошла в глубь. Наконец, одна из них, поддалась. В комнате было темно.

Нашарив рукой слева на стене выключатель, зажмурилась, на несколько секунд, от яркого света.

По среди небольшого помещения, стояла кровать. Рядом какой-то прибор с проводами.

Сделав несколько шагов, я не поверила своим глазам. На ней лежал мужчина, с таким белым лицом и застывшим взглядом открытых глаз, что мне даже сначала показалось, что он неживой. Его лодыжки и запястья были крепко привязаны к металлическим ножкам.

От неожиданности, я не могла отвести от него взгляда.

Услышав мои шаги, с явным трудом сфокусировав на мне взгляд он, несколько секунд, рассматривал меня, потом дернувшись открыл рот и что-то сказал. Но, так тихо, что ни одного слова разобрать не получилось.

– Простите, не могу понять. Что Вы говорите? – я еще приблизилась, но наклониться к нему, так и не решилась.

– Помогите, – прошептал он. Встретить вот так, по среди ночи, в больнице привязанного мужчину, было так невероятно, что больше походило на розыгрыш.

– Как помочь? Вы пить хотите?

Он поморщился.

– Нет. Помогите. Они держат меня тут. Не могу больше, – ему, похоже так тяжело было даже шептать, что, задохнувшись последними словами, на минуту замолчал.

– Помогите. Я не выдержу больше.

– Вы же в больнице. Вас лечат, – бестолково переминаясь с ноги на ногу, никак не могла решить, что делать. Развязывать пациента психушки, было черева-то.

Он поморщился, как от зубной боли.

– Я Трофимов Александр Александрович. Они, силой держат меня здесь, чтобы не мешал. Лучше бы убили, твари, – мужчина снова дернулся, но тугие бинты, не дали ему даже приподнять руку.

Неожиданно, по палате, разлилась бодрая мелодия. Забыв, что это звонок моего собственного телефона, я подпрыгнула.

Меня разыскивал супруг.

– Ты там не заблудилась?

– Слегка, – я замялась, но решила, что он должен знать, что за ерунда твориться в его отделении. – Петь, тут мужчина привязанный. Это нормально?

– Как это, привязанный?

– По рукам и ногам и ему плохо. Очень плохо.

– Где ты?

– Прямо по коридору дверь. Увидишь, она открыта.

Почти сразу, я услышала родные шаги. Петя зашел и увидев мужчину на кровати нахмурился.

– Черте, что! – пробормотал он и вышел и через пару минут вернулся с медсестрой. Их пациент не высказывал больше никакой активности, а лежал закрыв глаза.

– Вы должны ухаживать за тяжелыми пациентами, а не бросать их ночью одних!

– Простите Петр Васильевич. Перекусить отошла. Не думала, что случиться что-то может! Тяжело всю ночь на ногах.

– Не можете ночью работать, не вставайте на дежурства! Вы, вроде, не единственная медсестра отделения!

– Простите, – прозаикалась она, посмотрев на меня со злостью. А мне стало стыдно. Человек поесть отошел, а я заложила.

– Ладно, теперь все хорошо, пойдем. Я, просто, испугалась и навела шороху. Давай, не будем мешать дежурить.

Оставшись наедине, я, не выдержав спросила, заглянув супругу в глаза:

– Он говорил, его силой держат. Кто он?

– Конечно, силой. Он несколько раз пытался суициднуть! Вбил себе в голову, что внутри него живет демон, и никак не хочет понять, что это не демон, а обычная шизофрения и она лечиться!

В кабинете на экране продолжался фильм. Похоже, я так напугала мужа, что он вылетел ко мне, даже не поставив фильм на паузу. Пришлось, немного отмотать назад, чт бы понятней было о чем сейчас речь.

Но, фильм уже не производил впечатления. Вместо экрана, я видела перед собою отчаянные глаза того мужчины, на бескровном лице. Он просил о помощи, а я сдала его мужу. Но, шизофреники бывают очень убедительны, об этом я тоже слышала не раз, и выпускать одного из них только потому, что мне стало его жалко, было безумием. Да и у мужа, не смотря на замки, тут все-таки больница, а не тюрьма. Ходя по коридорам, я много раз видела гуляющих пациентов. Некоторых, и на улицу выпускают, и замученными они не выглядели, даже вполне нормальными, как пациенты обычных больниц. И все-таки, я ненавидела такие ситуации, когда до конца не знаешь, как правильно поступить.

– Ты где? – я почувствовала, как Петя взял меня за руку.

– Не знаю, – растерялась я, признаваться, что считаю, что он плохо выполняет свои обязанности, было неловко. – Задумалась.

Петя внимательно рассматривал мое лицо.

– Ты переживаешь, из-за чего-то?

Ох уж эти дотошные психиатры. Я вздохнула.

– Сегодня я встречалась с Юлькой. Она говорит в нашем городе девушки пропадают. А потом, их находят в позах, будто позируют, только мертвых.

– Психов везде достаточно, – он грустно улыбнулся. – Не только в нашем городе. А откуда у твоей Юльки такие познания?

– Она с Лешкой встречалась. Помнишь, я рассказывала тебе, о нашем знакомом менте.

– Возможно, он не знал, как поддержать разговор и придумал эту страшилку?

– Весьма специфический способ. Ты не находишь?

– У людей много странностей. Ко мне на сеансы, ходит молодой парень. Его навязчиво преследуют фантазии, как он преследует какую-то девушку, нападает на нее и убивает. Он постоянно представляет себе это, в подробностях.

– Жуть. А почему, он ходит к тебе, а не лежит привязанный.

– Ну уж, – Петр усмехнулся. – Привязываем мы только тех, кто проявляет агрессию. Так же, как и госпитализируем исключительно, если, есть вероятность причинения вреда себе или другим.

– Как интересно! А то, что человек, признается в навязчивом желании укокошить, ни в чем не повинную девушку – это по твоему, не является вероятностью причинения вреда?

– Так он понимает, что это ненормальное желание. Поэтому сам ко мне обратился. Делают, обычно те, кто не хочет замечать своих отклонений.

– А как же маньяки, которые делают все, чтобы их нашли наконец. Потому, что не могут сами остановиться?

– Это где, такие маньяки, в фильмах?

– Ну где я их могла еще увидеть? – пришлось мне признаться.

– Так это шоу. На самом деле, все по-другому происходит. Пока человек понимает, что нечто находится за гранью. Он может с этим бороться, а когда начинает придумывать оправдания себе, то только тогда и поступки, начинает совершать, соответствующие.

– А тот парень, ты уверен, что не совершает поступков. Может, он тебе именно их описывает, а не только фантазии.

– Нет. Поверь. Я бы увидел.

– Если честно, глядя на твоих пациентов, я не вижу, особой разницы со всеми остальными людьми.

– Так, абсолютно здоровых людей, сложно найти. Даже по физике, почти у всех, либо желудок больной, либо зрение или еще что-то. Психические болезни, такое же частое явление. Но, кто-то ногой трясет или считает про себя, когда волнуется, и лечит его принудительно, нет необходимости. Он не мешает, никому и неопасен. А вот, если истерические припадки начинаются и агрессия, то надо вмешиваться и купировать.