Брошенная

Она протянула конверт.

– Спасибо, Мария Сергеевна, желаю вам найти общий язык с вашей дочерью, – няня опустила глаза и прикусила нижнюю губу.

Та, ничего не ответив, сверкнула глазами, а няня принялась судорожно собирать немногочисленные вещи.

Через пятнадцать минут Татьяна покинула богатый дом своих бывших работодателей, а супруги, одев Изольду, отправились в дом малютки…

Часть третья

Когда Алевтина Степановна увидела вошедших с ребёнком на руках людей, то нервно закрутилась на стуле.

– Эдуард Константинович, здравствуйте! Что произошло?

В её голове тут же мелькнула страшная мысль. Если чиновник здесь с целью возвращения Вольской, то теперь заведующая обязана вернуть полученную ранее «благодарность». Но это было невозможно ни в теории, ни на практике, ибо свою долю она уже потратила. А забрать остальное у Стрельникова означало подписать себе смертный приговор. Жить на одну зарплату она уже не сможет, уж слишком привыкла к «ежемесячным премиям».

Чиновник откашлялся и ответил.

– Доброго дня, Алевтина Степановна. Как вам сказать… Не то что бы случилось, просто мы с супругой решили повременить с ребёнком и пока не привыкли к этой девочке, возвращаем её. А вот здесь компенсация за причинённые неудобства. Надеюсь, это поможет вам забыть о том, куда вы положили наши документы на удочерение?

Алевтина облегчённо выдохнула.

– Само собой. Они сегодня же таинственным образом затеряются в мусорном баке, но предварительно бумаги совершенно случайно угодят в шредер и превратятся в чёрно-белый серпантин.

Чиновник довольно улыбнулся, положил на стол спящую Изольду, а рядом с ней очередной жёлтый конверт.

– На этом и закроем вопрос. Спасибо вам за всё, и до свидания!

– Моё почтение, Эдуард Константинович, всего доброго!

Заведующая проводила супругов взглядом и посмотрела на девочку.

– Как ты мне надоела, Вольская, если бы ты только знала… Ладно, в следующий раз сделаю скидку, может кто и заберёт.

С этими словами зав. приюта отнесла Изи в так называемый «инкубатор». Няня, издевавшаяся ранее над малышкой, не была уволена, а лишь оштрафована и морально унижена лично директрисой. Что ж, легко отделалась, а учитывая уровень образованности данной особы, то она и половины услышанных слов попросту не поняла.

Заведующая отдала нянечке Изольду со словами.

– Вольскую вернули. Делай с ней что хочешь, только не бей. С синяками её никто не возьмёт.

Волею судьбы крошка опять оказалась под злой пятой тирана. С развязанными руками надзирательница Людмила снова позволяла себе гадости.

Недели сменяли друг друга, а Алевтина всё пыталась выгодно избавиться от девочки. Но богатые от неё отказывались, простые семьи не подходили требованиям. Либо финансово не соответствовали, либо были сложности с жилищными условиями.

Так Изольда пробыла в доме малютки до трёх лет. За это время она многому научилась. Многому… Только не общению. Для своего возраста она великолепно разговаривала, но крайне редко использовала этот навык. Просто беседовать ей было не с кем. Единственным другом девочки была кукла. У игрушки отсутствовала рука, один глаз открывался не полностью, а губы были разрисованы синей ручкой. Санитарка хотела выбросить её, но Изольда подбежала и в последний момент успела схватить изуродованную куклу. Женщина пожалела девочку и не стала отнимать её единственное утешение.

– Я буду звать тебя Вика, – прошептала Изольда кукле в резиновое ушко и пошла по коридору.

С каждым днём всё больше замыкаясь в себе, малышка общалась лишь с игрушкой. Ровесники не любили её, часто дразнили и толкали. Девочка стойко выносила унижения, уже тогда понимая, что нельзя показывать слёзы и страх, но по ночам, когда дети крепко спали, Изольда плакала под одеялом и рассказывала кукле о всех своих горестях.

Алевтина видела, что шанс устроить девочку потерян и пустила всё на самотёк.

С каждым месяцем смотрины были всё реже и заведующая мечтала о том дне, когда Изи исполнится три года. Сам факт того, что девчонке были ни по чём козни няни, раздражал зав. приюта. Лучше бы она окна в столовой била и закатывала истерики по ночам, чем с таким невозмутимым взглядом молча всё терпела.

И вот настал долгожданный для Алевтины момент. Изи переводили в детский дом.

Заведующая склонилась над дремавшей в кроватке девочкой.

– Ещё ни на одного из скулящих здесь щенков я не была так зла, как на тебя. Твоя стойкость лишила меня покоя на все три года. Но теперь всё позади. С сегодняшнего дня ты больше не моя головная боль!

Алевтина Степановна вышла в коридор и отправилась встречать "опеку".

В детском доме Изольда попала в группу из двадцати пяти детей с престарелой воспитательницей Надеждой Викторовной. Женщина хорошо занималась с малышами, было видно, что она действительно любит их и хочет многому научить. О таких говорят – человек на своём месте.

Детишки проявляли интерес к новенькой, и со временем девочка начала выходить на контакт, но когда сверстники узнали о кукле Вике, которую Изи забрала с собой, мальчишки начали подтрунивать.

– Фу, какая уродина!

Изольда поняла, что и здесь у неё нет друзей, кроме игрушки. Она, как и раньше по ночам плакала, обнимая куклу. Однажды, когда вся группа гуляла во дворе, Изольда опять сидела на скамейке в одиночестве. Под одним из кустарников она заметила одуванчик. Девочка лишь на минуту оставила куклу без присмотра, а когда вернулась, то увидела, как один из мальчишек держал Вику и рисовал на её личике чёрным фломастером.

Изольда так разозлилась, что даже не смогла заплакать. Вместо этого девочка бросилась в драку, не сразу подоспевшая воспитательница с трудом разняла детей.

– Изольда, как тебе не стыдно? Ты же девочка!

– Он пелвый начал, он обидел Вику, – со злобой ответила малышка.

– Вику? Кто это?

– Моя куколка. Он её фломастелом лазлисовал, – не выговаривая букву «р», ответила Изи и её нижняя губка задрожала.

Воспитательница с сочувствием посмотрела на игрушку.

– Максим, иди к ребятам, поговорим позже.

Изольда вся подобралась и приготовилась к наказанию, но Надежда Викторовна подняла куклу с земли и отдала девочке.

– Изольда, я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело. Ребятам тоже надо к тебе привыкнуть. Я вижу, что эта кукла дорога тебе, и Максим поступил очень плохо, с ним я тоже поговорю. Но драка не поможет, так ты только ещё сильнее поссоришься с ребятами. А фломастер мы выведем, обещаю тебе. Договорились?

– Я так больше не буду, – Изи улыбнулась и прижалась к кукле.

На следующее утро к директору детского дома Александру Анатольевичу пришла солидная цыганская пара. Женщина была одета в ослепительную, расшитую паетками блузу и цветастую юбку в пол. Голову покрывал ярко-голубой платок. В дополнение ко всему она была буквально обвешана ювелирными украшениями из золота. На её спутнике был строгий чёрный костюм, лакированные туфли и шляпа.

Мужчина снял головной убор и с небольшим акцентом поздоровался.

– Добрый день, Александр Анатольевич! Жена сказала, что вы хотели нас видеть.

Оторвавшись от компьютера, заведующий ответил.

– Да, здравствуйте! Шандер Харманович и Лала Яноровна, из нашего учреждения вы удочерили двух прекрасных девочек. И вот, наконец, в вашей дружной семье появится третья дочурка. Если, конечно, вы не передумали, и если она вам понравится. Готовы познакомиться?

Супруги одновременно кивнули.

Войдя в игровую, они застали воспитательницу за «спасением» куклы. Надежда Викторовна, как и обещала, очищала личико старой игрушки.

Директор подошёл и что-то прошептал ей на ухо. Женщина растерялась, но потом кивнула и подозвала Изи к себе.

– Изольда, детка, подойди, пожалуйста.

Девочка подбежала к няне и с восторгом спросила.

– Вы вылечили мою Вику?

– Да, вот, держи. А ещё я хотела тебя кое с кем познакомить.

Взрослые подошли к девочке. Лала подобрала юбку и присела на корточки.

– Здравствуй, Изольда. У тебя очень красивая кукла. Она у тебя всего одна?

Малышку подкупил лживый комплимент в адрес её Вики.

– Да, у меня только одна куколка, я её очень люблю.

– А хочешь, чтобы у тебя было много игрушек?

Глаза Изольды загорелись.

– Да. Очень!

– Тогда приглашаю тебя и твою куколку погостить у нас в большом красивом доме, где тебя ждут две сестрички.

Девочка смутилась. С одной стороны ей очень хотелось принять приглашение, но с другой – она понятия не имела откуда могли взяться сёстры, да ещё и две.

– А они не будут обижать мою куклу Вику?

Женщина улыбнулась и положила руку на худенькое плечико Изольды.

– Конечно, не будут. Ни Вику, ни тебя!

Девочка лучезарно улыбнулась и обняла Лалу.

Директор пригласил супругов в кабинет.

– Я не уверен, что у девочки цыганские корни. О родителях ничего неизвестно. Я ориентировался только на особенности внешности.

Лала Яноровна с улыбкой прервала заведующего.

– Всё хорошо, Александр Анатольевич. Это то, что мы искали и готовы забрать девочку прямо сейчас.

Зав. приюта обрадовался и отдал часть документов на Изольду.

– А остальные бумаги по готовности я передам с кем-нибудь из сотрудников. Вы у нас люди проверенные, не впервые обращаетесь. Я вам доверяю.

Супруги поблагодарили директора за оказанное доверие и вышли из кабинета.

За дверью их поджидала Надежда Викторовна. Она собрала вещи Изольды и, вручив сумочку главе семейства, попросила о возможности попрощаться с девочкой.

– Изольдочка, эти тётя и дядя теперь будут о тебе заботиться. Веди себя хорошо и слушайся их. Ты обязательно их полюбишь.

Женщина обняла девочку, коротко всхлипнула и ушла прочь.

Супруги усадили Изольду в большую дорогую машину. Судя по уровню обеспеченности, Шандер Харманович был цыганским бароном, а значит человеком небедным.

Автомобиль вёз их через весь город.

Наконец, машина остановилась. Лала аккуратно взяла Изи на руки, а её муж расплатился с водителем.

Дом, возле которого они вышли, абсолютно не соответствовал описанию Лалы. Это оказалась небольшая хибарка с обшарпанным забором.

Будь Изольда постарше, она наверняка бы сильно удивилась, но ещё больше расстроилась.

Когда взрослые вошли в дом, из кухни появились две девочки. Старшая была среднего роста, худощавая, немного сутулая, на вид лет тринадцать. Она уже несколько лет жила здесь. Младшей было около пяти. Лала передала Изольду сёстрам.

Изнутри дом представлял собой жалкое зрелище. Родители жили в зале, а девчушки ютились в небольшой кладовке, переделанной в детскую.

Переодевшись в потрёпанную домашнюю одежду, супруги занялись каждый своим делом. Мать отправилась готовить нехитрый ужин, а отец включил в зале маленький старый телевизор и улёгся на диван.

Изольда осмотрела новое жилище, потом изучила сестёр. Те особого интереса к ней не проявляли. Тогда Изи отправилась на кухню. Подойдя к Лале, она потянула за подол длинного халата.

– А где иглушки?

Женщина растерялась, вспомнив о своём обещании, но тут же сориентировалась и сказала.

– Игрушки будут, только на них нужно заработать денежек. Завтра твои сестрички тебе всё покажут и расскажут.

После скромного ужина семья легла спать. Изольду положили в одну кроватку со средней девочкой Сэрой. Старшая Лэйла постелила себе на полу.

На следующее утро сёстры разбудили Изи чуть рассвело. Её одели, покормили и вывели на улицу. Малышка, зевая, спросила у старшей Лэйлы.

– А куда мы идём? За иглушками?

– Нет, мы идём на рынок. Там наша работа.

Девочка не поняла зачем им туда, но задавать вопросов больше не стала.

Подойдя к центральному входу небольшого рынка, Лэйла постелила старый рваный плед, принесённый из дома, и усадила на него младших сестрёнок. Рядом поставила складной стульчик и села на него. Из-за пазухи она достала табличку, на которой детской рукой, с ошибками, было написано: «Памагите на прапитание».

Богатая цыганская пара на деле оказала фикцией. Мужчина и женщина, подделывая документы о собственной состоятельности, удочеряли детей с целью заработка. Помимо ежемесячных "опекунских" выплат, девочки приносили милостыню, которую детям подавали охотнее, чем взрослым. Изо дня в день они приходили к рынку и попрошайничали.

Так прошёл месяц. Дома сестёр встречали «родители». Лала брала заработанные деньги и отправлялась в ближайший магазин.

В один из таких «рабочих» дней, Лэйла привычно расстелила плед и усадила на него девочек. Младшие сёстры принялись играть с куклой Викой, с которой Изольда никогда не расставалась, а проходившие мимо люди начали заполнять пустую баночку для податей.

В нескольких метрах от них остановилась женщина. В первое мгновение она хотела подойти, но не желая спугнуть девчушек, достала телефон и набрала городской номер.

– Александр Анатольевич, здравствуйте! Это воспитатель пятой группы, Надежда Викторовна. Вы не поверите, кого я сейчас вижу!

Бывшая нянечка Изольды в мельчайших подробностях рассказала директору о происходящем. Через час к центральному входу Володарского рынка подъехал заведующий детдома в сопровождении органов опеки и полицейских. Старшая девочка, понимая, что происходит, отказалась показывать, где они живут, но младшие с радостью пригласили всех в гости.

Вошедшие в дом сотрудники правоохранительных органов застали «родителей» врасплох. Понимая происходящее, те не оказали сопротивления.

Со временем на мошенников завели уголовное дело. А кроме этого, вопросы возникли и к директору детского дома. Как он мог не проверить документы на подлинность и условия содержания детей? Позолоченная бижутерия, дорогой костюм и внедорожник за воротами приюта не давали права в слепую раздавать детей.

На время следствия, заместитель директора детдома, Инга Альбертовна, с готовностью приняла полномочия.

Сэру и Изольду вернули под опеку Надежды Викторовны. Лэйла же, в силу возраста, была переведена в дом-интернат.

Так Изи в очередной раз потеряла призрачный шанс обрести счастье и семью.

Часть четвёртая

В детской голове плохо не укладывалось случившееся. Ведь Надежда Викторовна на прощанье пообещала, что всё будет хорошо. Но Изи снова в детдоме. Значит воспитательница, единственный человек, которому она так искренне доверяла, жестоко обманула. В маленьком сердечке острой иглой засела боль предательства и с тех пор девочка больше никому не верила.

С каждым днём Изольда всё сильней отдалялась от окружающих. Хронический страх перед очередным страданием, оставался её верным спутником.

С малышкой начал работать молодой психолог Елена Васильевна, успевшая, несмотря на возраст, заработать репутацию опытного врача. Изучая Изольду, она пыталась разобраться в причинах странного поведения девочки. Ребёнок не имел физических отклонений, но замкнутость вызывала вопросы, касаемые её психоэмоционального состояния.

Шло время, занятия не давали ожидаемого эффекта. Девочка по-прежнему замыкалась в себе.

Ей было почти семь лет, когда Елена Васильевна на очередной планёрке подняла вопрос о переводе нескольких детей в спец. интернат. Изи была в их числе.

– Работа этого учреждения направлена как раз на таких детей. Особенно там будет хорошо Вольской. Очевидно, что девочка страдает социофобией. В моей практике это единственный случай, где за несколько лет работы я так и не смогла адаптировать пациента к обществу. В интернате она сможет общаться с такими же детьми и, возможно, это повлияет на её психотип. По крайней мере, я на это надеюсь.

Директор детдома, взвесив все «за» и «против», принял решение всё-таки перевести трудных малышей.

К началу учебного года Изольда попала в интернат для детей с психологическими особенностями. Заведение было закрытого типа, что означало пропускную систему, жёсткий режим и серьёзные ограничения.

Но самое большое испытание для воспитанников – межличностные отношения, которые нередко приводили к серьёзным конфликтам.

Когда-то воспитательница рассказывала Изольде о Дне Знаний и она, держа Надежду Викторовну за руку, мечтала о своей первой в жизни Школьной Линейке. Но теперь этот светлый праздник казался ей вдвойне грустным и бесцветным, ведь сегодня был её день рождения… По крайней мере, именно эта дата была проставлена в документах. Когда на самом деле появилась на свет девочка, знала лишь бросившая её на обочине дороги мать. И никому не было до этого дела…

Дети из класса, в который попала Изи, встретили её не слишком дружелюбно. Большинство проявляло девиантное поведение, характеризующееся грубостью, духом бунтарства и агрессией.

Её не смущало подобное отношение, мало отличающееся от того, как с ней обращались в детском доме. Единственное, что по-настоящему расстроило, так это расставание с любимой куклой. Подгоняемая в день переезда, она по рассеянности забыла свою Вику на кровати. Вернуться девочке не позволили, и всю дорогу до интерната Изольда проплакала. И вот сейчас ей очень не хватало её лучшей и единственной подруги.

В первый учебный день, после нескольких уроков учительница Светлана Евгеньевна построила детей для похода в столовую.

Кормили здесь гораздо лучше, чем в детском доме и Изольда принялась с удовольствием уплетать свою порцию. Рядом сидела худенькая бледная девочка с рыжими волосами. Она скромно накалывала на вилку макароны-ракушки. В этот момент девочка напротив, нагло ухмыльнувшись, схватила котлету из тарелки Изольдиной соседки и откусила кусок. Рыженькая испугалась и не смогла удержать слёз.

Изольда поиграла желваками, но промолчала. Память разбудила воспоминания о её собственных душевных терзаниях в детдоме. Там так же издевались, отнимая еду, игрушки и одежду в дни поступления "гуманитарки".

На десерт дети получили по три карамельки. Обиженная девочка, её звали Софья, положила конфеты в кармашек и направилась в класс. Следом за ней подскочила «воришка» и выбежала из столовой. Учительница отвлеклась на беседу с коллегой и не заметила, что две ученицы, не доев, покинули стол.

Изольда всё поняла. Хулиганка явно мощнее Сони и, конечно, намеревалась добыть сладкий трофей силой. Влетев в класс, Изи успела схватить занесённый над плачущей Соней кулак. От неожиданности обидчица потеряла равновесие и упала на спину.

– Зря ты так, новенькая! Я тебе это ещё припомню!

Она встала и замахнулась на Изольду, но в это время из коридора донёсся стук каблуков учительницы.

– Девочки, кто вам разрешил уходить без меня?

Хулиганка Наташа Груздева посмотрела на соперницу и ответила.

– Светлана Евгеньевна, мы не знали, что надо было всех подождать. Больше не будем…

– Хорошо, на первый раз обойдёмся предупреждением.

По звонку ученики расселись по местам и начался следующий урок. Все сорок пять минут задира Груздева косилась на Изольду.

На перемене Соня подошла к спасительнице.

– Спасибо тебе, не ожидала. Меня Соня зовут, а тебя?

– Изольда, – протянув руку, девочка тепло улыбнулась.

Вот так за несколько мгновений, Изи одновременно обрела и друга, и врага…

Изольда и Софья стали лучшими подругами. Не сразу, конечно, ведь у обеих девочек были явные проблемы в общении со сверстниками, к тому же Груздева не давала им расслабиться, то и дело подстраивая козни. Девчонки с завидной регулярностью обнаруживали в учебниках изрисованные или рваные страницы, не находили ручек, карандашей и ластиков или садились на испачканные стулья. Эти мелкие неприятные пакости ещё сильнее сплотили Соню и Изольду в борьбе с вредной одноклассницей.

Однажды на перемене Груздева прижала Софью к стенке и по-змеиному прошипела ей в ухо.

– Твоя «чернушка» не всегда будет рядом. Ты ещё получишь!

Изольда вышла из класса в коридор и бросилась к подруге, но обидчица отпустила Соню и ретировалась.

– Сонь, она опять к тебе лезет?

– Да всё нормально, не обращай внимания. Просто у неё нет такой подруги, как ты, вот и задирается.

В этот момент Изольда почувствовала острое чувство собственной значимости в жизни Софьи и поняла, что всегда будет помогать беззащитной подруге.

Они взялись за руки и пошли проведать престарелого сторожа деда Степана, которого застали в подсобке с кружкой чая в руках.

– О, вот и мои внучата пришли, – с щербатой улыбкой встретил старик девочек. Он взял со стола несколько конфет и угостил детей.

– Спасибо, дед Степан, – поблагодарила Изольда и спросила, – как у тебя дела, как коленка? Сильно болит?

Сторож не был одинок: две дочери, трое сыновей и восемь внуков, но все жили далеко, а потому редко навещали родственника, поэтому он всегда был рад видеть воспитанниц интерната в своей коморке.

– Болит, девчата, но хожу маленько. Как же я без вас буду, если не смогу приходить на работу? Ну, бегите, сейчас звонок буду давать.

Дедок потрепал обеих девочек по волосам и проводил в коридор.

Из года в год, бережно храня дружбу, Изольда и Соня росли и вот уже перешли в восьмой класс. Конечно, временами случались ссоры, но долгих обид друг на друга в сердцах девочки не держали.

Однажды на уроке Софью вызвали в кабинет директора. Изи не понимала, что произошло, ведь подруга, прилежная в учёбе и поведении, никогда не давала поводов для наказаний. Сони долго не было, и вернулась она лишь к концу следующей перемены. Когда девочки встретились в коридоре, Изольда бросилась с расспросами. Подружка, сияя от счастья, выпалила на одном дыхании.

– Представляешь, меня удочеряют! Я уже видела их! Мама такая красивая, а у папы добрые глаза!!!

Софья обняла Изи, но та была насколько шокирована известием, что смогла лишь выдавить.

– Когда?

– Завтра утром, перед уроками они заберут меня! Ты не рада?

На глазах Изольды навернулись слёзы.

– Конечно, рада! Поздравляю! Просто мы с тобой больше не будем дружить и никогда не увидимся…

Соня только сейчас поняла, что им придётся расстаться. На мгновение, опустив взгляд, девочка сказала.

– Я и не подумала… Я знаю, что делать! Надо попросить родителей, чтобы они и тебя удочерили. И тогда мы с тобой станем ещё и сёстрами!

Она радостно захохотала и опять обняла подругу, ещё не осознавая наивности своего предложения. Изольда же понимала, что удочерение взрослой девочки уже само по себе чудо, так что о второй в одну семью и говорить нечего. Она знала, что уже давно переросла свой шанс, но не хотела омрачать счастье Сони.

Всю ночь подруги не спали. Их кровати стояли рядом и они проболтали до утра. Груздева, которая спала у окна, несколько раз угрожала позвать старшую, если они не замолчат. Тогда девочки на некоторое время затихали, но как только из постели Наташи начинало доноситься сопение, продолжали секретничать.

Ближе к рассвету Софья пообещала.

– Я обязательно тебе напишу, когда узнаю свой новый адрес. И постараюсь тебя навещать.

– Хорошо, буду ждать.

Когда вошла куратор, девочки подошли с просьбой выйти на крыльцо вместе.

– Можно нам попрощаться? – срывающимся на слёзы голосом спросила Изольда.

Строгая женщина нехотя кивнула.

– Хорошо. Только быстро. Нечего сопли разводить, как в детском саду.

Выйдя на крыльцо, Соня подбежала к идущему в учебный корпус сторожу.

– Дед Степан, меня удочерили! Еду домой с родителями!

– Вот и славно, моя золотая! Расти большая и здоровенькая, слушайся старших!

Старик по-отечески поцеловал девочку в щёчку и смахнул скупую слезу.

На крыльце подруги снова крепко обнялись. Изольда напомнила, что с нетерпением будет ждать письма. Соня кивнула, улыбнулась и, подхватив свои вещи, спустилась по ступеням.

Изи наблюдала, как удочеренная подруга садится в машину к новым маме с папой и понимала, что так как они смотрят на Софью, на Изольду никто никогда смотреть не будет…

Изольда была разбита. Её хрупкий внутренний мир разлетелся на миллиарды осколков, которые собрать уже невозможно. Она опять осталась одна.

Девочка вернулась в корпус для подготовки к новому учебному дню, но там для неё затевался весьма неприятный сюрприз. Груздева в сопровождении нескольких одноклассниц поджидала Изи с явно плохими намерениями.

– Ну, что, «чернуха», я же тебе обещала, что ты ещё получишь. Жалко, что твоя бедная рыжая овечка свалила. Ну, ладно, её «порция» достанется тебе! Дина, дверь!»

Высокая грузная деваха с наглой физиономией подошла к дверному проёму и заблокировала своей широкой спиной выход из комнаты.

Изольда увидела в налитых кровью глазах Груздевой накопившуюся за годы ненависть и поняла – расплаты не избежать.

Хулиганка с двумя приспешницами бросилась на Изи. Хаотичные удары приходились по лицу, голове, почкам, спине и в рёбра. Девочка сначала пыталась дать отпор, но силы были слишком неравные, и поэтому, спустя несколько минут, Изольда просто поджала колени к подбородку и спрятала лицо. Она закрывала голову руками, но Груздева заламывала ей пальцы и таскала за волосы. «Вышибала» в дверях напомнила о времени и апофеозом избиения стал удар головой о железную спинку кровати. Изи потеряла сознание, а обидчицы схватили учебники и выбежали в коридор.