Покорение Европы

Когда Хэпибулин прервался, чтобы сделать глоток воды, Али задал вопрос, который явно волновал всю команду:

– Так что, сдадим его Департаменту Общественной безопасности?

– Конечно нет, Али, – раздраженно ответил Хэпибулин. – В данной ситуации доказать злой умысел практически невозможно, поэтому это будет квалифицироваться, как несчастный случай. Не будем никого привлекать со стороны. Не будем выносить сор из избы, разберемся в узком кругу. Ставлю на голосование: освободить Лепова Гора Александровича от членства в юношеской сборной Калининского дистрикта. Кто «за», прошу поднять руку.

Борис, морщась, поднял здоровую руку. За ним подняли руки все остальные игроки сборной, кроме самого Гора.

– Единогласно. Воздержавшихся нет, – удовлетворенно промолвил бывший капитан сборной. – Давайте сделаем перерыв минут на тридцать, а потом будем выбирать нового капитана. Скажу сразу, мою кандидатуру прошу не предлагать, потому что я откажусь.

Хэпибулин с помощью других игроков сполз со стола и заковылял в сторону трибуны.

– Гор, можно тебя на два слова? – мимоходом бросил он.

Лепов молча последовал за своим товарищем. А что ему ещё оставалось?

Когда оба молодых человека оказались около трибуны, Гор затараторил:

– Борян, это была случайность. Я совершенно не хотел нанести тебе вред, я…

– Слишком много совпадений, Гор, – резко прервал парня Хэпибулин. В его голосе больше не присутствовало ни бывалого веселья, ни тех ноток дружелюбия и иронии, с которыми он раньше обращался к Лепову. – Да и мотив у тебя есть. В любом случае, сборная тебя бы больше не потерпела, так же, как и я. Поэтому слушай меня внимательно: просить тебя не появляться на горизонте моей жизни не буду – это было бы чересчур самонадеянно, ведь мы живем в одном городе. Но я прошу тебя, давай просто прервем общение. Не звони мне больше и не пиши. Я поступлю точно так же. А, если мы окажемся в одной компании, то постарайся сделать вид, что мы с тобой не знакомы.

– Зря ты так, Борян.

Хэпибулин пристально посмотрел в глаза Лепову и с расстановкой проговорил:

– Прощай, Гор.

Гор был расстроен сложившейся ситуацией, но усталость от постоянных неудач и потерь взяли над ним верх, вызывая в нём бессилие и отрешённость. Облизнув сухие губы, он коротко кивнул Хэпибулину:

– Прощай, Борис.

Лепов тяжело вздохнул и пошел прямо навстречу яркому июньскому солнцу. От солнца слезились глаза и першило в горле. Он шел долго, пока не оказался на берегу Балтийского моря. Место, в котором он оказался, было рядом с городом: он был виден сквозь водяную дымку, но при этом дикое и совершенно безлюдное.

Гор попробовал воду на ощупь. Она была очень холодная, почти ледяная. Теплая солнечная погода установилась совсем недавно после холодной весны, и поэтому вода не успела прогреться.

Несмотря на это, парень разделся догола и с разбегу забежал в море, рискуя подвернуть ногу на скользких камнях. Он плавал до изнеможения, потом еще очень долго плавал через силу, но все равно не выходил из ледяной воды. И только после того, как ноги начало сводить судорогой и почти пропала чувствительность тела, Гор позволил себе покинуть неласковую воду.

Начинало смеркаться, и пока Лепов голышом бегал по берегу, пытаясь согреться, тьма спустилась на ненавидимый им город, древний Калинин.

Наконец согревшись, Гор кружным путем, всячески оттягивая возвращение домой, двинулся в сторону дома. Стояла теплая балтийская ночь. Оглушительно шумели цикады, яростно зазывая полового партнера. Чуть слышно шумели деревья под легким ветерком.

Молодой человек не спеша пробирался сквозь густой туман, неожиданно спустившийся на лесную тропинку. Лицо уже не было таким хмурым, и на нем даже иногда появлялась тень улыбки. Стальной обруч, многие часы сковывавший грудь, казалось, начал немного ослаблять свои тиски. Неожиданно, как будто сработал выключатель, стали слышны звуки музыки и тот характерный шум, который всегда сопровождает места сборищ большого количества народа.

Когда Гор вышел из леса на открытое место, перед ним открылось феерическое зрелище: круговое факельное шествие, торжественно вышагивающее под рваный ритм больших барабанов. Несколько минут Лепов завороженно смотрел на проходящих мимо него людей, пока не подошел какой-то парень в черной рубашке с длинными рукавами, заправленной в широкие желтые штаны.

– На, возьми, – незнакомец протянул какой-то вытянутый предмет. – Здесь находится кнопка включения подсветки.

Гор машинально взял протянутый жезл и нажал указанную кнопку. Из торца появилось довольно реалистичное изображение пламени, которое сопровождалось характерным потрескиванием и запахом. Гор отпустил кнопку, и пламя тут же исчезло.

– Слышь, а что здесь происходит? – почему-то шепотом спросил Лепов парня.

– Совпали два больших праздника: День Явления и годовщина падения Китая.

– А что это за день явления такой?

– Ну ты темный, однако, – протянул парень. – В этот день Буратин явил миру свою Доктрину и, соответственно, основал Церковь энергоэволюционизма Буратина, более известную как ЦЭБ.

– Спасибо, теперь буду знать. Возьми факел. Я, пожалуй, пойду.

Тот сделал отрицательный жест рукой.

– Позже вернешь. Пройдись с факелом в шествии, проникнись ритмами наших знаменитых барабанов, послушай проповедь. После слова магистра сможешь потрапезничать, если захочешь. Тебе понравится, вот увидишь! А когда надоест, сразу вернешь факел, я постоянно буду находиться возле этого шатра.

– Почему бы и нет, – хмыкнул Гор и влился в шествие.

Нахождение в толпе незнакомых людей впервые в жизни не раздражало Лепова. Он даже начал получать удовольствие от происходящего. Рваный ритм заставлял бездумно двигаться, притоптывать ногами и в нужный момент кричать древний клич «Ку!», вскидывая факел вверх.

– Бум, бум, бум, бум, – могуче гремели барабаны. – Бум, бум, бум, бум.

– Ку-у-у-у! – кричали в ответ люди.

Гор потерял чувство времени. Казалось, он так шел всегда с начала времен бесконечной чередой прожитых жизней по древней траектории уробороса. Внутри горело какое-то первобытное чувство. Это чувство приятно жгло изнутри, пьянило и напрочь смывало лишние мысли. Кайф! А что еще надо от жизни? Сделать восемь шагов в окружении соратников и во все горло крикнуть «Ку-у-у-у!» в темноту ночи. И так идти по кругу, пока хватит сил или жизнь не оставит бренное тело.

Барабаны стихли, и транс начал постепенно сдавать позиции. Процессия еще некоторое время по инерции продвигалась по кругу пока дружно, как по команде, не развернулась к центру шествия. Чьи-то заботливые руки уверенно развернули в нужную сторону Гора, который совершенно не понимал, что надо делать.

Барабаны забили дробь. Из толпы торжественно вышло несколько человек в малиновых штанах с настоящими факелами, и подожгли огромную кучу дров, находящуюся всё это время в центре поляны. Дрова занялись сразу – видимо, были чем-то пропитаны – и стала видна огромная деревянная конструкция, со всех сторон обложенная связками дров. Конструкция стилизовано изображала обнаженного человека, раскидывающего руки на фоне языков пламени, и в точности повторяла панно, разбитое в комнате матери Гором утром этого нелегкого дня.

С глаз Лепова как будто упала пелена. Он немного удивленно посмотрел на свой голографический факел и начал обеспокоенно вертеть головой в поисках свободного прохода для выхода из толпы. Но процессия, до этого растянутая по всей длине окружности, сейчас компактно сгруппировалась за спиной Гора, так что аккуратно выйти из толпы не было никакой возможности.

Причина, почему люди собрались в кучу, стала понятна, когда на грубо сколоченную трибуну, окруженную невысоким заборчиком, вскарабкался человек ужасно похожий на древнего медийного идола Стивена Сигала, которого Лепов помнил ещё по школьному курсу истории. Человек был одет в черную шелковую рубашку и голубые штаны свободного кроя.

– Извините, а кто это? – шепотом спросил Гор у соседа.

– Молодой человек, ЭТО, как вы выразились, сам Патриарх церкви, – скрипучий старческий голос выражал такую степень негодования, что Лепову даже стало стыдно от своего невежества.

Между тем патриарх начал проповедь. Гор пропускал словоизлияния мимо ушей. Его научный склад ума больше интересовал феномен, который только что произошел с ним и окружающими людьми. Они явно были введены в трансовое состояние, но механизм, запустивший такую реакцию, был пока Гору не понятен. Пока рабочей версией был психотропный газ, распыленный во время шествия, поэтому он активировал химический анализатор, интегрированный в наручный коммуникатор, и с вежливостью бегемота и напором ледокола бесцеремонно рассекал толпу, делая замеры каждые несколько шагов. Но к огромному разочарованию Гора ни одна проба воздуха не показала наличие хоть какого-нибудь психоактивного вещества.

От обиды он позволил себе настолько громко выругаться, что на него зашикали окружающие люди. Во время проверки своей теории влекомый научным ражем Гор оказался в первых рядах толпы, внимательно слушающей патриарха, который с жаром что-то вещал уже минут десять.

– Братья и сестры, и в заключение маленькой проповеди хочу сказать радостную вещь. Эксперимент по переходу от биологического человека к энергетическому вступил в финальную стадию. Я верю, что эксперимент будет удачным, что тварная суть имманентно присущая Хомо Сапиенсам переродится и перейдет на принципиально новый трансцендентный уровень. Я горд, что наша церковь, несущая миру свет миссии великого Буратина, смогла приблизить начало новой эры! Эры сверхчеловеческого разума. Не важно, будет ли телесная оболочка у этого разума или нет. Главное, что наступит время гармонии и баланса, экология земли станет, наконец, возрождаться, а уровень личного счастья будет, как никогда, высок.

И тут Лепов узнал патриарха. Это был дядя Эдик, старый друг семьи Леповых, которого Гор помнил с самого раннего детства. В последние годы дядя Эдик куду-то запропал, а Гор специально его судьбой никогда не интересовался, но то, что старый друг семьи был главой ЦЭБ, для молодого человека стало полнейшей неожиданностью.

После внезапной смерти дочери мать Гора впала в депрессию, практически ушла из науки, с головой окунувшись в деятельность секты под названием Церковь энергоэволюционизма Буратина. Главный догмат этой церкви гласил, что раз Бога не существует, то каждый человек должен уподобиться ему, например, путем перехода на новый энергетический уровень своей личности или, как минимум, многолетними практиками самосовершенствования. Секта была небольшая, но пользовалась большим влиянием на востоке Еврассии.

Депрессия закончилась попыткой суицида, к счастью неудачной, но из-за врачебной ошибки мать Гора впала в кому. С медицинской точки зрения, было достаточно легко вывести её из комы, но неожиданным препятствием к возвращению к жизни блистательного ученого стал юридический казус: буквально за неделю до несчастья все члены секты подписали новый устав ЦЭБ. Одним из пунктов устава было прописано, что при попадании в кому прихожанина ЦЭБ ни в коем случае не выводят из нее, а сохраняют в текущем состоянии, пока не будет разработана технология перемещения разума человека в чисто энергетическую субстанцию. Этот жест якобы должен был показать всему миру, что главная доктрина ЦЭБ реализуется в обозримом будущем. В такой ситуации семья Леповых была бессильна что-либо сделать. Оставалось только ждать чуда – чуда выздоровления или чуда новой технологии.

Гор решительно, яростно работая локтями – благо ему позволяли рост и комплекция – пробился в первый ряд зрителей.

– Дядя Эдик! – во все горло закричал он. – Нам надо поговорить о моей матери!

Патриарху в глаза светили яркие софиты, поэтому разглядеть лицо человека, кричащего из толпы, ему было не просто. Да и вряд ли патриарх обладал наблюдательностью, позволяющей сопоставить маленького застенчивого мальчика, которого он видел многие годы назад, с огромным взрослым парнем.

– Братья и сестры, – продолжал проповедь патриарх. – Прямо сейчас я вылетаю на другой край земли, чтобы присутствовать при открытии первого американского отделения ЦЭБ. А вы продолжайте праздновать, дорогие мои! Да пребудет с вами сила и энергия!

Толпа в ответ разразилась одобрительными криками. Когда Гор понял, что единственный человек, который может помочь вывести его мать из комы, уезжает в Америку на неопределенное время, он решил поговорить с патриархом несмотря ни на что.

Между тем патриарх под бурные аплодисменты приготовился сойти с трибуны. Многочисленные служители ЦЭБ все как один в штанах ярких цветов образовывали плотный живой коридор к только что приземлившемуся летательному боту. Лепов с места взял максимальный разгон и прыгнул на невысокий заборчик, чтобы использовать его как трамплин для прыжка на трибуну. Хлипкий забор с сухим треском мгновенно развалился, не выдержав ударной нагрузки, поэтому прыжка не получилось, а Гор, набравший слишком большую инерцию, головой влетел в трибуну. Тонкая фанера не выдержала, и Лепов оказался внутри трибуны прямо под ногами предводителя секты, который все еще прощался со своей паствой. Патриарх испуганно отшатнулся к краю трибуны, потом выхватил из рук стоявшего рядом охранника длинный электрошокер и выставил его перед собой. Когда ошалевший от удара головой Лепов рывком поднялся, то его сильно качнуло вперед на главу секты, а тот от испуга начал раз за разом бить Гора электрошокером.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.