Н+П=??? «Будьте внимательны…»

Ася дернулась, как от удара током, и даже в полутьме гаража было заметно, что у нее вспыхнули щеки.

– Извини, – глухо произнес Неделя. Сжал мокрую ткань в кулаке и резко поднялся. – Давай ещё немного посидим и пойдем обратно.

– Хорошо, – кивнула Ася. – Ты только без меня не уходи, ладно?

– Ладно, Ась. Я подожду.

Ближе к полуночи большая часть класса стала разбиваться на небольшие компании. Кто-то болтал за столом о поступлении, кто-то танцевал в беседке, а несколько парочек уединились под покровом темноты, и только проходя мимо можно было услышать звуки поцелуев и шебуршание одежды. Егор старался проскочить такие места как можно тише, а после перекура возвращался обратно другой дорогой. С двумя целями: первая, чтобы не мешать, а вторая – посмотреть со стороны на Половинку, закутавшуюся в плед. Она не особо рвалась танцевать – буквально упиралась рогом, – стоило зазвучать первым аккордам медляков, практически не пила – пригубила из бокала, а потом только делала вид, что пьет, – и не особо участвовала в разговорах – так, ответит, если ее о чем-то спросят, и снова погружается в свои мысли. Сидит, кутается в плед, смотрит на темные силуэты сосен или на лунную дорожку на озере, улыбается своим мыслям и иногда, всего раз или два, обернется, чтобы посмотреть в сторону, где курил Егор. И в этот момент он улыбался. Стряхивал пепел, неторопливо затягивался и кивал, снова соглашаясь с тем, что купить букет для Половинки было правильно. Не потому, что захотелось выпендриться, как она подумала, а потому что захотелось сделать ей приятное. И чем дольше Егор на нее смотрел, тем сильнее крепло решение – документы на поступление он подаст на туристический. Баллов хватит. И бегать тоже хватит.

– Ну и как вам праздник, молодой человек? – раздалось за спиной басовито.

Егор обернулся и посмотрел на стоящего с сигаретой мужчину.

– Добрый вечер, Сергей Львович, – поздоровался он с отцом Ирки. – Круто.

– Это не может не радовать. Ира очень просила, чтобы после выпускного весь класс смог собраться и вот так отдохнуть. Без родителей.

– Ну да. Клёво.

– Может выпьем чего-нибудь, Егор? – спросил Синицын. – Тебе же уже восемнадцать?

– Ну да, но…

– Буквально по рюмочке. Из уважения к хозяину дома, так сказать. Надолго я тебя не задержу, обещаю.

– Ну если только совсем каплю, – кивнул Егор.

– Ну вот и хорошо. Пойдем.

6

– Проходи, чувствуй себя как дома, – открыв перед Егором дверь в кабинет, мужчина сделал приглашающий жест рукой и после того, как парень вошёл, звякнул стеклом двух бокалов. – Пробовал когда-нибудь «Хэнесси»?

– Нет. Я вообще такое не пью.

– Такое крепкое или такое дорогое?

– И то и другое.

– Ну, надо привыкать, – усмехнулся в усы Сергей Львович, передал один бокал Егору и показал на кресло, – Присаживайся, не стесняйся.

– Спасибо.

Обойдя стол, мужчина бесшумно опустился в кожаное кресло, хотя под более лёгким Неделей оно заскрипело.

– Как экзамены?

– Неплохо, – Егор понюхал содержимое своего бокала, но пить первым не стал.

– Неплохо? – рассмеялся Синицын, – Скромность – это хорошо. Но и она должна быть в меру. Иринка рассказывала, что ты одним из лучших в классе сдал русский, а математику и физику так вообще самый лучший.

– Ну, с русским мне просто повезло, Сергей Львович. Я так-то больше технарь, чем гуманитарий.

– Да-да… Слышал-слышал… – хмыкнул в усы мужчина и пригубил коньяка. – Замечательный напиток для разговоров. Ты не стесняйся.

– Да я как бы и не стесняюсь, – Егор тоже сделал крохотный глоток и с непривычки закашлялся. – Крепкий.

– Так и ты не слабый. Спортом вроде как занимаешься. Лёгкая атлетика, да?

– Да. Бегаю потихоньку.

– Хорошее дело, хорошее, – пододвинув пепельницу, Синицын достал из кармана пачку и снова повторил, – Не стесняйся. Что ты там куришь? Дрянь какую-нибудь? Если уж курить, так табак, а не бумагу.

– Да я так-то только что…

– Бери, – с нажимом произнес мужчина и Егор быстро вытащил сигарету. – Какие планы? Институт или в армию.

– Так-то в институт, но я совсем что-то забегался, Сергей Львович… Мне, наверное, нужно было сразу вам позвонить и сказать спасибо, но тут такое дело…

– Не переживай. Пустяки. Было бы странно, если бы я не помог дочери. Особенно, когда она так настойчиво просит. Ты же знаешь, какая Иришка упертая. Вся в мать.

– Ну я с ней не то чтобы сильно дружил, чтобы так говорить…

– А мне так почему-то не кажется, Егор, – медленно произнес Синицын. Сдвинул бокал на край стола и сцепив пальцы в замок пристально посмотрел в глаза парню, – Дружили. Может даже больше, да?

– Я, наверное, лучше пойду, Сергей Львович? – Неделя привстал с кресла, но тут же опустился под наливающимся кровью взглядом обратно.

– Егор, ты ведь прекрасно знаешь, что Иришка – единственный ребенок в семье.

– Ну-у-у да.

– И я очень надеюсь, что у тебя нет сомнений в моих связях. Так?

– Я не очень понимаю к чему вы клоните, Сергей Львович. Вы крутой… то есть серьезный человек.

– Вот именно, Егор. Вот именно. И мне крайне непонятна сложившаяся ситуация.

– А-а-а какая, если не секрет? Я что-то малость не вдупляю…

– Да? А что ты скажешь на это? – спросил мужчина, достал из верхнего ящика стола какой-то узкий пластиковый футляр и бросил Егору на колени. – Что это такое, друг? – последнее слово Синицын фактически прохрипел.

Судорожно протолкнув комок в горле, Неделя взял в руки брошенную штуку и повертев его никак не мог взять в толк, что это за хрень, пока на одной из сторон не увидел небольшое окошечко с двумя тонкими малиновыми полосками.

– Это… это… это… – севшим в миг голосом просипел он.

– Да, дружочек, это результат вашей с Иркой дружбы, – подтвердил догадку Егора Синицын. – Так дружили, что не заметили, как додружились?

– Я… вы… я с ней.. вообще… – замотал парень головой, – Такого быть не может, Сергей Львович! Я вам клянусь, что Ирку пальцем даже не трогал, не то чтобы вот это! Это точно не я. В смысле не то, что она с кем-то ещё, а то, что я с ней не… Да я богом клянусь, что с ней не спал! – выпалил Егор, залпом выпил остатки коньяка, сунул сигарету в зубы и дрожащими пальцами с третьего раза зажёг зажигалку. Глубоко затянувшись, закашлялся, но затянулся снова, а потом неуверенно спросил, – Это ведь типа прикол, да?

– Прикол? – переспросил Синицын, нависая над столом. – По-твоему, такое может быть приколом? Ты, мать твою, вообще с головой не дружишь? Или думаешь, что трахнул мою дочь, а потом, как последняя скотина, в кусты свинтишь?

– Так я же вам вроде как говорю, что не спал с ней, Сергей Львович. Может, Ирка так пошутила? Ну вы же знаете, что есть всякие такие приколы вроде…

– Молчать! – проревел Синицын. Обошел стол и встав за Неделиным, опустил ладони ему на плечи. – Значит так, друг. Если ты думаешь, что мне можно попробовать лапшу на уши вешать, то я тебя сразу разочарую. Лучше не рискуй. У меня хватит и сил, и связей, чтобы тебе устроить такую райскую жизнь, какая даже в кошмарах не приснится. Понял?

– Д-да, – кивнул Егор.

– Вот и ладно. Вот и молодец, – мужчина похлопал парня по плечу и прихватив с собой бутылку снова бесшумно опустился в свое кресло. Налил до половины в бокал, выпил залпом и, прочистив горло, почти спокойно произнес. – Ладно. Мне эти новости тоже не очень нравятся, но, как говорится, какие есть. Куда собрался поступать?

– На туристический…

– Нет. Не пойдет.

– В смысле не пойдет, Сергей Львович? Так-то это мне решать куда…

– Ты решать будешь тогда, когда я скажу и то, что я скажу. Понял? Ни о каком туристическом и речи быть не может. Не для того я людей напрягал твою писанину исправлять. Значит так. Документы подаешь либо на робототехнику либо на что-нибудь с компьютерами. Пойдешь туда, где гуманитарного по минимуму и профессия будет солидной. Всю эту фигню с туризмами из башки выкинь.

– А я не хочу…

– А меня это не волнует, Егор. Пойдешь, как миленький. Если ты до сих пор думаешь, что все это шуточки, то я тебе сейчас быстренько разложу варианты. Первый, ты и дальше валяешь Ваньку. Сам понимаешь, что тогда я завтра же положу на стол в ментовке заявление об изнасиловании, и ты поедешь лет так на десять лес валить. Доходчиво? И не забывай, что тут у тебя ещё родители. Мало ли что случится и их уволят? Как тебе, нравится?

– Нет, – дёрнул головой Егор.

– Вот и я так подумал, когда узнал. Ни тебе, ни мне эти скандалы не нужны. Поэтому переходим ко второму варианту. Ты поступаешь туда, куда я сказал. Учишься себе спокойно, сессии сдаешь, а когда Ирке стукнет восемнадцать идете подавать заявление. Распишитесь, ребенка родите и будете жить припеваючи. Как у Христа за пазухой. Мы потом эту историю ещё и в плюс обернем.

– Что-то я тут плюсов не вижу.

– Ты мне еще поторгуйся. Наворотил делов, так теперь сиди и не вякай, если нечего умного сказать.

– Сергей Львович, ну должны же быть другие варианты, чтобы без вот этого всего, – неуверенно произнес Егор, но он и сам в это не особо верил. – Может, как-нибудь не так?

– На аборт намекаешь? – спросил Синицын и расхохотался. – Нет, дружочек. Нет, Егорушка. Как-нибудь так не получится.

– Но почему? Я денег найду и Ирке тоже объясню, что так лучше будет.

– О-о-о… Признался таки.

– Да ни в чем я не признался! Не было у нас ничего!

– Значит так, Егор. Если бы не выборы, то мы бы с тобой сейчас тут не разговаривали.

– Да выборы-то тут при чем? Откуда они-то ещё взялись?

– Откуда? Оттуда, дружочек. Оттуда. Думаешь почему я тебе про скандалы говорил, а? О тебе что-ли заботился? Нет, Егор. Не о тебе, а о себе и Ирке. Тут ведь какое дело. Не с руки мне, чтобы она аборт делала. Ой как не с руки. Журналисты сейчас только спят и видят, как накопать что-нибудь погрязнее, да в своих газетенках написать под заголовком: «Кандидат в губернаторы отправляет дочь на аборт!» – Синицын даже рукой перед собой провел, будто вживую читал, а потом провел ребром ладони по горлу, – Мне эта жёлтая пресса вот где. Хорошего не напишут, а в белье покопаются обязательно. Нет, дружок. Аборт тут не поможет, и Ирка сказала, что рожать будет. Дура. Так что мы эту вашу шалость переиграем в «Дочь губернатора вышла замуж за школьную любовь!» И вам хорошо, и мне рейтинг поднимете. Народ же любит слезливые истории про счастливую любовь между простым электоратом и теми, кто повыше. Усёк?

– Но, Сергей Львович…

– Без но. Либо играешь по моим правилам и изображаешь пламенные чувства, либо… Свободен. Завтра Ирке ответ скажешь, и бежать или прятаться не советую. Из-под земли достану и тогда тюрьма тебе сказкой покажется. Дружок, – Синицын улыбнулся, но почему-то Егору его улыбка больше напомнила оскал. И это сравнение только усилилось, когда ему в спину прилетело, – Иди, отмечай с друзьями выпускной, зятек.

Выскочив на улицу, Егор жадно хватанул полной грудью воздух, показавшийся сейчас ледяным. Словно выпрыгнул распаренный из парилки прямиком в прорубь. Без предбанников, тапочек и хрустящего снега под ногами. Мозг отчаянно лихорадился внутри головы ища хотя бы одну, самую малейшую, возможность, которая откатит все назад или загрохает басовитым хохотом за спиной:

– Расслабься, Егор, я пошутил.

Но никто не хлопнул дверью, не вышел на террасу и уж тем более не рассмеялся. Жопа пришла оттуда, откуда ее никто не ждал и уж тем более от того, от кого, если бы и ждал, то меньше всего.

– Синица, как так-то? – прошипел Егор, – Ведь ничего не было. Не было же.

Ненавидящим взглядом он скакал от силуэта к силуэту, ища тот, из-за чьего глупого вранья кулаки сами сжимались до хруста. Нет, нет, не она, снова нет, где же ты, тварь, спряталась, нет, нет, нет, Аська… И сердце защемило, сдавило внутри грудной клетки так, будто это и не сердце вовсе, а шея Синицыной, а ребра – пальцы, требующие сломать хоть что-то. Все, что угодно, лишь бы не так. И Половинка, почувствовав это взгляд, дернулась, повернула голову к парню и будто сразу все поняла – улыбка на ее губах потухла, а в глазах, не смотря на расстояние, он увидел отблески ещё не выступивших слез.

– Егора, ну где ты ходишь, а? Мы тебя совсем потеряли, – елейно пропела Ирка, улыбаясь и уже в который раз за сегодня протягивая ладонь, чтобы провести ею по плечу.

– Что ж ты за тварь, Синица? – прохрипел парень, стряхивая резким движением наманикюренные пальцы, перехватил тонкое запястье своими и дёрнув подбородком отбросил в сторону.

– Егора… – протянула Ирка вслед парню, рванувшему к гостевому домику не разбирая дороги.

Столкнувшись по пути с одним из одноклассников, Неделя сперва прорычал, чтобы тот смотрел под ноги, а потом, узнав в темном силуэте Максима, выпалил:

– Алкашку куда заныкал?

– Ты это, Неделя, чего? Сам же сказал…

– Где? – захрипел Егор и Макс, вздрогнув, махнул себе за спину:

– На втором этаже, в дальнем углу поставил и пледами закидал.

– Красава.

Кивнул и рванул дальше. Через три ступеньки взлетел по лестнице, разметал по сторонам пледы и, подсветив фонариком на телефоне, быстро стал вытаскивать и убирать одну за другой бутылки. Словно издеваясь, Максим свалил в коробку минералку, соки, воду, несколько баночек пива и только на самом дне Егор обнаружил бутылку водки. Несколько пластиковых стаканчиков, прихваченных не глядя со стола, коробка вишневого сока и полупустая тарелка с нарезкой – парень хватал первое попавшееся под руку, чтобы потом, отмахиваясь от встречающихся, уйти в лодочный гараж. Хлопнув дверью, Егор привалился к ней спиной и несколько раз ударился затылком о вышкуренные доски. Хотелось выть, но горло только и смогло что прохрипеть:

– Ненавижу!

Ася нашла его через час. Тихонечко приоткрыла дверь, вошла бесшумной тенью и едва коснулась сцепленных на затылке пальцев.

– Половинка, ну почему все так? – спросил сгорбившийся Егор. Зло отпнул так и не открытую бутылку и она покатилась по доскам настила. Замерла на самом краю, в нерешительности, и все же упала в воду, практически не издав ни звука.

– Все плохо?

– Ась, ты даже не представляешь на сколько.

– Это можно как-то исправить?

– Я не знаю. Ась, я правда не знаю. Я сам не понимаю, как такое возможно. Я ведь с ней не спал, понимаешь? Не спал!

– Я тебе верю.

Ася придвинулась ближе, потопталась, оглядываясь назад, а затем скинула плед Егору на колени, вытащила из угла огромных размеров сумку и потащила ее волоком, чтобы подпереть дверь изнутри. Подергав за ручку и убедившись, что никто не сможет войти, Половинка присела рядом с парнем, закутала его и себя в плед, прижимаясь плечом к плечу.

– А помнишь… – неуверенно начала она, – Помнишь, как в девятом классе нас с тобой закрыли в раздевалке? Ещё и свет выключили. Я тогда уревелась от страха, а ты вот так же сидел рядом и говорил, что все будет хорошо. Помнишь?

– Помню, Ась. Только тут через четыре часа не придет вахтерша и двери не откроет.

– Ты ещё хотел стекло разбить и попробовать через решетку выползти на улицу.

– Ну да. И разбил бы, если бы кто-то не стонал, что я себе обязательно руки изрежу, – хмуро улыбнулся Егор. – Я ж не совсем дурак кулаками стекла хреначить, Ась. Взял бы скамейку и ей уже выстегнул.

– Я ж не знала. Что ты вообще в раздевалке забыл?

– С Ящером поспорил, что притащу оттуда лифчик.

– Дурак. Вот же дурак ты, Неделя, – хмыкнула Аська. – Ты что думал, что кто-то в раздевалке лифчики оставляет?

– Я ж не знал.

– И что проспорил?

– Три щелбана.

– Вы вообще придурки? Хоть бы на что-то стоящее спорили, а так… Мог бы у меня попросить, я б дала.

– Половинкина, ты тогда выла и тряслась, как заяц, и у меня честно говоря мысли такой в голове не возникло, чтобы с тебя лифон снимать, – мотнул головой Егор. – Сидит, воет, как потерпевшая, и зубами стучит.

– Знаешь как страшно было?

– Наверное, – пожал плечами Неделя.

– Зато сейчас так смешно это вспоминать.

– Ну да. Прикольно было. Только сейчас вряд ли получится отделаться щелбаном.

– Эй, Неделя, а давай найдем скамейку?

– Зачем? – спросил Егор.

– Как размахнемся и шандарахнем, а?

– Аська, Аська, – покачал головой парень, приобнимая девушку, – Где б найти такую скамейку…

– Где-нибудь найдем.

– Мне бы твою уверенность.

– Держи, – Ася высунула из-под пледа ладошку, сложенную лодочкой, и заговорщически прошептала, – Ты только ее не потеряй, ладно? У меня больше нет.

– Аська, вот ты… – рассмеялся Егор, но через мгновение подставил свою ладонь под ладошку девушки и застыл, когда она осторожно стала ее наклонять.

– Только не потеряй, – снова прошептала Ася, заглядывая в глаза Егора.

– Не потеряю, Ась.

Они медленно брели к площадке, на которой стояли два микроавтобуса. Шли так, словно до победного оттягивали неизбежное. Уже встав на подножку, Ася развернулась и закусив губу смахнула покатившуюся по щеке робкую слезинку:

– Только не потеряй, Неделя.

– Ни за что, Половинка, – Егор осторожно сжал пальцы девушки и, мотнув головой, резко развернулся и зашагал в сторону дома, не оборачиваясь.

Быстрым шагом прошагал по террасе, постучался в дверь кабинета и, когда услышал: «Да», вошёл внутрь.

– И что дальше, Сергей Львович? – спросил Егор.

– Я же тебе сказал, чтобы ты позвонил Ире.

– У меня с ней не было и не будет ничего общего. Значит и говорить я буду с вами, а не с ней.

– Это мы посмотрим, Егор. Это мы посмотрим.

7

– Добрый день, что будете заказывать?

– Два «Мохито» и побыстрее, – не поворачивая головы к официанту, бросила девушка, передвинула дальше по диванчику пакеты и, закинув ногу на ногу, покачала головой. – Нет, Ирка, ты, конечно, меня извини, но ты дура. Сдался тебе этот Ниделин.

– Хочу и все, – ответила ей подруга, поджав губы.

– Нет, я понимаю что именно ты от него «хочу», Ирэн, но давай на чистоту? Ты как себе все это представляешь, а? Ещё скажи, что ослепла и не видишь, как он на тебя смотрит?

– Пожалуйста, ваш «Мохито». Что-нибудь еще? – официант быстро переставил два бокала с коктейлями на стол и исчез, увидев брезгливое движение руки.

Ира перемешала трубочкой ледяную крошку, сделала маленький глоток и обиженно спросила:

– Откуда я знала, что папа молчать не будет и все ему расскажет?

– А я говорила, что с тестом ты доиграешься. Придумала тоже.

– Зато теперь никуда от меня не денется. Сам виноват, – обида из голоса девушки пропала с такой же скоростью, как капля воды, превращается в одно упоминание, попав на раскаленную сковороду.

– Да-да-да, – усмехнулась Маша. – Только ты все равно ничего не получишь, Ирэн. Ни-че-го! Твой папик как ему горлышко придавил, так и тебе той же рукой хотелки обломал. И, поверь мне, теперь нежности от Ниделина можешь хоть до самой смерти ждать, а вот через пару месяцев вопрос о твоей беременности, – девушка пальцами в воздухе изобразила кавычки, – Ой как остро встанет.

– Ничего. Стерпится, слюбится. Это сейчас он зубы скалит, а завтра-послезавтра у меня с ладошки есть начнет и добавки просить будет.

– Ниделин? – Маша громко рассмеялась и помотала головой, – Нет, Ирэн, ты точно дура. Неделя тебе эту руку отгрызет раньше и не подавится. Хочешь совет? Пока не поздно гони его подальше. Папику скажешь, что тест ошибочный. Можешь даже к гинекологу с ним сходить. Поплачешься что просто перепугалась и не подумала все точно узнать. Папик у тебя сам Ниделина выпроводит. Не выйдет у тебя с ним ничего, Ир, только нервы попортишь.

– Посмотрим.

– Ой, смотри сама. – Маша окончательно махнула рукой на попытку втолковать подруге реальное положение вещей и постучала ноготками по запотевшему стеклу бокала. – Ладно. Это все, конечно, весело, но как ты с ним собираешься на люди выходить? Прятать в шкафу будешь или тоже стиль поменяешь на деревенщину? Я-то еще глаза закрою – подруга все же, – а вот другие не поймут, Ир. Ты в какой галактике представляешь его кроссовки рядом с твоими Лабутенами?

– Не переживай. Не глупее тебя. Пройдусь с ним по магазинам и потом посмотрю, как ты слюни на него пускать будешь.

– Я? – Маша широко улыбнулась в ответ и, откинувшись на спинку диванчика, произнесла, – Я от него и так получила все, что хотела, Ирэн. Без всяких заморочек и тестов на беременность. И, получается, что слюни сейчас пускаешь ты.

Синицина молча проглотила эту колкость. Как бы Машка сейчас не ерничала, она была права. Во всем. И про слюни, и про Лабутены. Ниделин третью неделю даже не пытался скрывать, что Ира для него – пустое место, не вызывающее никаких эмоций. Вообще никаких. И когда она ему что-то говорила, Егор глох, слеп и немел. Только когда отец повторял слова дочери, удосуживался сухо ответить: «Хорошо, Сергей Львович, как скажете.» Кивал китайским болванчиком, и снова превращался в каменное изваяние.

«Все равно будет по-моему,» – уже в который раз подумала Ирка и дернулась, когда Маша провела у нее перед глазами ладонью.

– Ау, Ирэн, ты со мной или где-то там?

– А? Что? Задумалась просто…

– Задумалась? Удивительно, – рассмеялась Маша. – И о чем? Или точнее о ком?

– Маш, если ты решила теперь постоянно меня этим подкалывать, то лучше я пойду, – девушка поднялась, подхватила свои пакеты и с вопросом посмотрела на подругу.

– Сядь, Ир, не бесись, – Глызина глазами показала на диванчик и, когда Ира на него опустилась, постучала ноготком по столешнице. – Если хочешь как-нибудь изменить отношение в свою сторону, то стань для него пряником. Пусть твой папик гайки и дальше закручивает. Он будет для Ниделина кнутом. А ты, наоборот, не дави. Тут чуточку, там капельку. Может что и получится, – Маша посмотрела на непонимающее выражение на лице подруги и тряхнула головой. – Господи, ну ты и дура, Ирэн.

Ася выглянула из закутка, в котором стояла уже минут двадцать, высмотрела затылок Егора, добравшегося, наконец, до стола приемной комиссии, и снова нырнула за колонну. На этаже, выделенном для приема заявлений на поступление, творился сущий кошмар: толкучка, путаница с очередями, кто-то постоянно толкается и норовит отдавить ноги. И если Асе повезло – на кафедре туризма особого наплыва желающих не было, – то Неделе будто специально палки в колеса ставили. Кажется, кто-то наверху уже не просто намекал, а кричал во все горло, что не стоит Егору поступать на «Информационные технологии». Вообще ни разу. Сперва дома аттестат забыл, потом паспорт. Автобус, на котором они поехали подавать документы, сломался, отъехав от остановки триста метров. Ещё и очередь, запутанная настолько, что сам черт ногу сломит и плюнет. Но там, где спасует нечисть, Неделя только поморщился. И если бы Ася совсем не знала Егора, то просто удивилась его спокойствию, когда все вокруг, да и она сама, дёргаются и нервничают. А с учётом подробностей, которые Половинка практически выпытала, волосы на затылке поднимались дыбом. Как можно быть настолько спокойным? Ну как? И когда Аська ревела в голос за двоих, он ее ещё и успокаивал.

– Я все, – выдохнул Егор. – Ты же заявление на общагу написала?

– Ну да, – кивнула Ася.

– И я написал, – провел ладонью по волосам и улыбнулся, как ни в чем ни бывало. – Будем с тобой почти соседями.

– Да?

– Угу. Я у тетки, которая заявление принимала, спросил, и она сказала, что в этом году всех в новую общагу заселять будут. У вас седьмой этаж, а у айтишников восьмой. Так что жди в гости, Половинка.

– А как… – Ася осеклась и вместо вопроса про Синицыну быстро перевела все в другую сторону, – А как родители на это посмотрят?

– Да нормально. Им же проще будет, – Егор вытащил из кармана мобильный телефон и скрежетнул зубами. – Извини, Ась, – нажал на кнопку ответа и, выслушав короткий вопрос, ответил, – Написал. Зачем? Хорошо. Приду.

– Контролят?

– Ага, – кивнул Егор. – Шаг в сторону – попытка побега, прыжок вверх – попытка улететь… Скоро икнуть не смогу без звонка.

– Родителям так ничего и не сказал?

– Нет. Им ещё этого головняка не хватает до полного счастья. У мамки и так с утра давление скакануло от того, что я заявление поехал писать… – Егор помотал головой, – Сам разберусь.

– Может я с ней поговорю, а?

– Аська, Аська, вот ты… – усмехнулся парень, а потом посмотрел в потолок и протянул, – Слу-у-ушай. Можешь мне с одним делом помочь?

– Конечно, – с уверенностью закивала Ася. – А что нужно сделать?

– Пойдем тогда, расскажу все после того, как подготовимся. Только учти – никому об этом ни слова.

– Неделя, ты совсем что ли?

Выйдя из здания университета, Егор покрутил головой, а потом махнул ладонью в сторону сквера и уверенной походкой пошел к нему.

– Здесь подожди, я быстро, – шепотом сказал он Аське и припустил по дорожке, ускоряясь с каждым шагом все быстрее и быстрее. А когда возвращался обратно с каким-то пакетом в руке, ещё метров за десять крикнул, – Погнали! Быстрей, быстрей!!!