Моя дочь – оторва

– Ты звал? – спросила Ксения.

Кастрат быстро-быстро замотал головой, боясь, что Ксюша догадается, какую фразу он ляпнул. Хотя больше он опасался и ненавидел Сергея. Но другой компании не было. Да и не стремился Коля никуда, ведь просто смотреть на Ксюшку приносило ему большое удовольствие. Воображение, подпитываемое гормонами и пошлыми желаниями, рисовало такие картины, что о них он не мог рассказать даже Васе.

Проходившие мимо парни с интересом посмотрели на Ксюшу и Таню, вызывая у Коли приступы ревности. Он был уверен, что когда Ксюша разойдется с Сергеем, он обязательно станет ее парнем.

Пьяный прохожий предложил девчонкам прогуляться вместе с ним. Но Ксюша и Таня не удостоили его и взглядом.

Старшеклассники вышли минут через пять. Илья, словно ребенка, прижимал к груди картонную коробку.

– Ксюша, Коля, Таня, вы только не ревнуйте, – самодовольно ухмыляясь, сказал Сергей. – Если б мы с Илюхой не улыбались этому чудовищу на кассе, то остались бы без вина.

– Вы прощены, – засмеялась Ксюша. – Пошли лавку искать.

В первом дворе была свободна единственная лавка. Друзья двинулись к ней, но в последний момент увидели в окне первого этажа бабулю с прищуренными глазами. Она смотрела на лавку, как кавказская овчарка глядит на кусок мяса.

– Не вариант, – кивая на бабку, сказала Ксюша.

– Собака на сене, – задумчиво сказала Танька.

– Эрудитка, – с уважением сказал Илья.

– Ты чего обзываешься? – приподняла брови Таня.

– Наоборот, горжусь тобой.

Друзья пересекли проходной двор и оказались в следующем гигантском прямоугольнике. Узкую асфальтовую дорогу, старые качели, газовую будку и полдесятка мусорных ящиков освещали три фонаря и пару сотен бело-желтых окон.

– Вижу, – сказал Сергей.

– В этом подъезде Виталя-Прыщ живет, – сказала Ксюша.

– И че?

Восьмиклассница пожала плечами.

Илья поставил на лавку вино и достал пачку «Честера». Предложив, как настоящий джентльмен, маленькую смерть вначале девушке, он зажал губами бело-коричневую сигарету. Защелкали зажигалки, и над шестью подростками образовалось густое дымовое облако. Один только Сергей подкурился с помощью спичек – «русского леса», как он их называл.

– К армии готовлюсь, – засмеялся Сергей, поймав недоуменный взгляд друзей.

– Ты еще в шесть утра начни вставать, – засмеялся Илья.

– Пока что это выше моих сил, – прячась за сизым дымом, ответил Серый.

– Я иногда во столько ложусь, – заметила Таня. – Армия – жесть.

– Серега, как же ты там целый год без бухла? – спросил Жорик.

– И без Ксюши, – добавила Таня.

– Дрочить придется, – сочувственно покачав головой, произнес Илюха.

– Идите в пизду, друзья, – беззлобно сказал Сергей. – Умеете поддержать.

– Я к тебе приеду, – пообещала Ксюшка, и обняла одиннадцатиклассника за талию.

– Ништяк, – улыбнулся Сергей.

Коля отвернулся, словно увидел что-то интересное. Нежности между Ксюшей и Сергеем с каждым днем напрягали его все сильнее.

– Разливать? – спросил Илья.

– Может в подъезде попьем? – предложила Ксюша. – А то холодно на улице стоять. Да и паливо.

– Да мне пох как-то, – пожал плечами Сергей. Пожалуй, эта фраза полностью отражала его жизненную философию.

– Пойдем, – поддержала подругу Танька.

На подъездной двери стоял старый кодовый замок. Илья посветил на него телефоном. Нажав на три самых стертых кнопки, он слегка пнул дверь. Послышался короткий щелчок, и дверь открылась.

– Скоро везде домофоны поставят, и хрен куда зайдешь, – заметил Жорик.

– Можно дождаться, пока кто-нибудь выйдет, – пожал плечами Илья. – Или позвонить и попросить открыть.

– Или перестать свинячить в подъездах, – предложила Таня.

– Это уже следующий финансовый уровень, – ухмыльнувшись, сказал Илья.

– Еще возраст, – добавила Ксения. – В кафешке нам бухло точно не продадут.

– А вы пробовали? – поинтересовался Коля с иронией. – У вас-то денег почти не бывает.

– Ой, нашелся богач, – презрительно проговорила Ксения. – Яйца продал что ли?

– Достали, – сухо сказал Коля. – Самим не надоело про яйца твердить?

– А тебе пищать не надоело? – оскалившись, спросил Серый.

Кастрат мрачно посмотрел на старшеклассника.

– Таня, распаковывай стаканчики, – прервал их Илья, дырявя ключом картонный уголок.

Площадку между вторым и третьим этажом наполнил виноградно-спиртовой запах. Таня подняла руки со стаканами. Илья налил в них вина, оставив до края сантиметр. Танька отдала их Ксюше и Сергею. Следующие – Коле и Васе. Последние – оставила себе и Илье.

Пили медленно, растягивая дурманящее, кисло-горькое удовольствие. Сергей допил самый первый и поставил стаканчик на подоконник. Вино согрело, и Ксюша слегка расстегнула куртку. В появившуюся брешь тут же нырнула рука Сергея. Коля посмотрел на старшеклассника с отвращением, но никто, кроме Жорика, этого не заметил.

– Терпимо, – сделав последний глоток, сказал Илья. – Допьем?

– А че ждать? Давай, – сказала Ксюша, и стряхнула оставшиеся капельки в рот.

Теперь каждый сам держал стакан. Илья прошелся по кругу раза три, чтобы у всех было поровну. Коробка опустела, и за ненадобностью полетела в угол площадки.

Кастрат поставил стакан на подоконник и полез в карман за сигаретами. Не рассчитав, а может вино уже дало знать, он задел локтем мягкий пластик. Коля с ужасом увидел, как стаканчик полетел вниз. Таня вскрикнула. Подростки вжались в стены, чтобы не быть забрызганными вином. Площадка покрылась красной жидкостью, словно кому-то здесь пустили кровь.

– Ну ты и олень! – возмущенно сказал Сергей. – Если б ты разлил мой – я бы тебя отмудохал.

Коля стоял и смотрел на валяющийся на боку стаканчик, покрытый красными капельками. На его лице читалось почти младенческое горе, словно кто-то сломал его любимую игрушку.

– Зачем же? – удивился Илья. – Я бы просто его вино забрал.

– Ага, – заржал Сергей. – Это жестче, чем морду бить.

– Да пошли вы все в жопу! – яростно крикнул Коля и побежал по лестнице вниз.

– Истеричка! – крикнул вслед Сергей и густо захохотал.

Хлопнула подъездная дверь, и на минуту воцарилось молчание.

– Жестокие вы, ребята, – сказала Таня.

В этот момент на третьем этаже открылась дверь. На площадку вышла полная женщина преклонных лет в затертом домашнем халате.

– Кто тут орет? – строго спросила она. – Милицию вызвать?

– Хотите, я сам вызову, – показав телефон с оранжевой подсветкой, издевательским голосом проговорил Илья.

– Ты как разговариваешь?! Тебе сколько лет?

– Словами. Почти семнадцать.

– Ах, черти бессовестные, я вас проучу, – сказала женщина и скрылась в квартире.

– Сворачиваем лагерь, – сказал Илья. – На улице допьем.

– Да пошла она… – начал Сергей.

– Пойдем, – взяв парня под руку, сказала Ксюша. – Покурим на улице.

Друзья, держа перед собой стаканы, словно олимпийский огонь, быстро сбежали по ступенькам. Пустынный двор оживляли только несколько взрослых компаний.

– Я думал, Колька на лавке будет сидеть, – подал голос Жорик.

– Соскучился? – спросила Таня.

– Да, нет. У него мои сигареты.

– Я, если честно, не поняла, – сказала Ксюша. – Сам растыка разлил, а на нас обижается.

Школьники пожали плечами.

– Время пол-одиннадцатого, – сказала Танька. – Предлагаю допить, покурить и валить домой.

– Так и сделаем, – согласился Илья.

Так и сделали.

***

Ксюша вернулась в двенадцатом часу, когда я уже лежала в постели с книжкой в руках. Завтра – рабочий день, и мне хотелось уснуть со спокойной душой. «Хотела бы я укусить дочку, как в книге, – подумала я, откладывая в сторону только что дочитанный роман «Empire V». – Р-раз, и знаешь все мысли человека».

– Ксюша! – позвала я. – Ты больше никуда не пойдешь?

– Нет. Я спать, – послышался ответ. Ксюша слегка растягивала слова.

«Наверное, лучше не знать, что она думает. А то с ума можно сойти», – решила я и натянула одеяло до подбородка. Сквозь дрему я слышала, как Ксюша зашла в ванную, потом на кухню. Через четверть часа все стихло, и я уснула.

Глава пятая

К пятнице Ксюша ненавидела весь мир. Оказалось, что эта неделя последняя перед каникулами, и ее спрашивали на каждом гребаном уроке. На Таньку тоже было страшно смотреть. Казалось, она готова выцарапать глаза любому встречному.

Школьницы шли домой вдвоем, держа между пальцев дымящиеся сигареты. Отбросив осторожность и стыд, они курили прямо на ходу.

– В воскресенье напьюсь и завалюсь с Ильей, – процедила Танька.

– Также хочу. Только с Серым, – натянуто улыбнувшись, сказала Ксюша.

– Мы с тобой в Толика не превратимся? – спросила Таня спустя минуту. – Если будем так ботанить?

– Придется тогда самоубиться, – хмыкнула Ксения. – Или больше не пропускать школу.

– Вряд ли такое возможно.

– В учагу или технарь по-любому придется ходить.

– Там не спрашивают на каждом уроке.

Ксюша пожала плечами.

– Везде по-разному. Да и чего ты паришься? Завтра последний день. И всего три урока вместе с классным часом.

– Да, с самым классным часом в моей жизни, – засмеялась Таня над собственной шуткой.

– Зато двоек не будет. Матхер порадуется. Хоть мне и пофиг.

– Моим предкам насрать, что там у меня в дневнике. Они сами на школу клали и неплохо живут. Вот и меня не напрягают.

– Не-е, моя хочет, чтоб я ходила. Ей еще Зойка постоянно названивает, на мозг капает.

Танька засмеялась.

– Мои давно трубку не берут. Говорят: «Твоя школа – твои проблемы».

– Так проще. Если б меня не заставляли, может, я бы и ходила в школу. Еще занятия начинались бы часов в десять.

– Угу, вечера, – хмыкнула Таня. – И проходили бы «Камасутру».

– И изготовление пива и вина, – подхватила Ксюша.

– С каждодневной дегустацией, – засмеялась Танька.

– Пьяный Прыщ, фу, – поморщилась Ксюша.

– Кто нажирается – тому двойка за урок. Кто не пьет – троечка за присутствие.

– С такой школой начнешь читать по вечерам учебники, – засмеялась Ксения.

– Не фига. Ломать – не строить, – мудро заявила Татьяна и остановилась у развилки. – Ладно, давай по домам.

– У меня матхер сегодня работает. Хочешь, приходи, когда выдрыхнешься.

– Че делать?

Ксюша пожала плечами.

– А что ты дома делаешь?

Теперь пришел черед Тани пожимать плечами.

– Я человек дела, – все-таки сказала она, вспомнив прочитанную недавно шутку, – хочу пожру, хочу в интернете посижу. Еще на диване под музыку люблю валяться.

– Тоже самое и у меня можно поделать. Еще поболтаем, на балконе покурим.

– Уговорила, часам к трем приду.

– Окэ, до встречи.

***

Я сидела за компьютером и проверяла квитки оплаты заказов. Я часто думала, чем отличается помощник главного менеджера от секретарши? По моим ощущениям – ничем. Хотя я не жаловалась. Зарплаты хватало, и даже несколько походов в кафе несильно отражались на состоянии месячного бюджета.

Сегодня была заключена крупная сделка с новым молочным комбинатом – все упаковки для него будет изготавливать наша фирма. Начальница, суровая целеустремленная женщина, пребывала в прекрасном настроении. И я не без оснований надеялась на досрочное завершение рабочего дня.

Приемное время кончалось в шесть вечера, а потом еще два часа перепроверялись бумажки, и обсуждался план действий на завтрашний день. Начальница мнила себя великим стратегом мира бизнеса. Хотя была, на мой взгляд, просто любительницей поболтать на эту тему. Особенно, когда перед тобой три безропотных слушательницы.

Давние клиенты, зная, что мы сидим в офисе до восьмого часа точно, частенько приходили в неурочное время. Почему-то им казалось, что так проще решить возникшие вопросы или выбить скидку при большом опте. Хотя стоило им попрощаться и переступить порог, как в их адрес летели довольно грубые в женском коллективе выражения. Но… клиент, есть клиент.

Полседьмого начальница закончила говорить и произнесла божественную для рабочего народа фразу:

– Ну что, коллеги, на сегодня дела закончились?

Мы молчали, зная, что в нашей шарашке дела бесконечны. Одну только базу потенциальных клиентов, казалось, можно обзванивать до скончания веков.

– Уйдем пораньше. Через пятнадцать минут закрываю офис.

На наши благодарности начальница лишь сухо улыбнулась. И только после того, как я увидела эту слегка закругленную ниточку между губ, до меня дошло, что значит для нее наша признательность. Мы просто подписывались под словами: «Мы не любим нашу работу, нас достал офис, отпустите нас». А еще, хоть и незримо, весь рабочий день крутилась мысль: «Повысьте зарплату и дайте премию».

Я усмехнулась собственным размышлениям и выключила компьютер. «Снова расстрою дочку ранним возвращением», – невесело подумала я.

Надев пальто, я попрощалась с коллегами, и вышла в только-только начинающий темнеть день. За что я точно любила свою работу, так это за возможность добраться до нее пешком. Три небольших остановки я проезжала только в самую непролазную грязь или безудержный ливень. Даже если я сильно уставала, небольшая прогулка придавала сил.

Занимать свободный вечер готовкой ужина не хотелось, и я купила полуфабрикатов и картошки в ближайшем от дома магазине. Да и не для кого особо вымудряться. Ксюша готова питаться одними бутербродами, а Юру больше не накормишь. Под воспоминания о муже, я добралась до дома.

Зайдя в квартиру, я почувствовала слабый запах табака. «Из вентиляции», – подумала я. Но увидев чужую обувь, поняла, что вряд ли. «На балконе дымили, – сразу догадалась я. – Совсем дочка обнаглела».

Ксюша на миг выглянула из комнаты и закрыла дверь. «Добрый вечер, – с иронией подумала я, – ужин в сумке».

Сняв только пальто и обувь, я отправилась на кухню. Поставив на плиту кастрюлю с водой, я принялась за чистку картошки. Стоило картофелю нырнуть в кипящую воду, как на сковородке зашипели куриные палочки в кляре. Многие полуфабрикаты жутко воняли при готовке, эти же пахли приятно. Их я считала вполне съедобными, даже вкусными.

Переодевшись в процессе готовки в халат, я, наконец, присела. Оранжево-коричневые палочки уже лежали в большой тарелке, картошке оставалось вариться еще минут десять. «Интересно, кто у Ксюши в гостях?» – подумала я. И тут в голове возник голос моей рыжей подружки: «Пойди и посмотри».

Но я не могла. Перед глазами сразу предстала картина: Ксюша сидит на диване и поворачивается на звук открываемой двери. Во взгляде читается злоба и недовольство, а на лбу словно написано: «Какого черта ты приперлась?»

Я покачала головой, отгоняя неприятное видение, которое в любую секунду могла сделать явью. Бытовая мысль, что я забыла посолить картошку, выбила все остальные.

Через четверть часа, накладывая картошку в тарелку, я услышала громкий скрип дверной ручки. В прихожую вышли Таня и Ксюша.

– Здравствуйте, – поздоровалась девочка.

– Здравствуй, Таня, – поздоровалась я с одноклассницей Ксюши, которую не видела почти год.

Я не могла ни обратить внимания на ее фигуру. «Ужас, какие они уже взрослые. Настоящие женщины! – с тревогой подумала я. – А ведь мозгов еще нет совсем».

– Как успехи в школе? – спросила я у Тани.

– Нормально, тройки-четверки. Завтра последний день.

– Хорошо, – улыбнулась я. – Может, покушаете?

Таня через плечо посмотрела на Ксюшу. Та покачала головой.

Увидев это, я сказала:

– Можете взять в комнату. Или ешьте на кухне, я в зале буду.

– Спасибо, – сказала Таня.

Ксюша кивнула, и двинулась на кухню.

«Господи, зачем я перед ней унижаюсь?» – подумала я, принеся тарелку с едой в зал. Закрыв дверь, я включила телевизор. По Первому каналу шел очередной сериал, которые так не любил Юра. «Реальную жизнь этой чушью не заменишь», – вспомнились мне его слова. Тогда я смеялась и соглашалась.

И теперь соглашаюсь, но уже не смеюсь.

Переключив на беззаботный музыкальный канал, я принялась за еду. На экране женственные мальчики, сменялись мужественными девушками, а я по-прежнему жевала картошку и думала о дочке.

Хлопнула входная дверь. Девочки поели очень быстро. Я вышла на кухню, и посмотрела на раковину с грязными тарелками. Вздохнув, я поставила чайник. Не успел он закипеть, как Ксюша зашла в квартиру.

«Покурила возле подъезда и вернулась, – подумала я. – Странно, что до ночи гулять не умелась».

– Я спать, – сказала Ксюша и закрылась у себя в комнате.

Я выключила телевизор и позвонила Лере.

– Да, Маш? Я только с работы, еще не разделась даже. А ко мне скоро должны прийти, – протараторила она.

– Лера, когда у тебя выходные? С понедельника?

– Нет, в этот раз с воскресенья. Машенька, давай потом созвонимся, хорошо?

– Приятного вечера, – усмехнулась я и положила трубку.

«С такими вечерними романами ты себе точно мужа не найдешь, – мысленно сказала я подруге. – Хотя это твое дело».

Я посмотрела на книгу, затем на телевизор, выбирая, кому отдать предпочтение. Бубнящий ящик выиграл. Прошло несколько часов, и мелькающее на экране изображение постепенно превратилось в картину неожиданно четкого и яркого сна.

Я сидела на лужайке в новом платье. Вокруг поднималась сочно-зеленая трава, высотой не меньше десяти сантиметров. Рядом стояла корзина для пикника. Но выглядела она как пластмассовая клетка, в которой носят котят и прочих домашних любимцев к ветеринару.

Солнце светило прямо в лицо, но не слепило. Пахло медом и свежескошенной травой. Эти запахи так причудливо переплетались, что у меня закружилась голова. Кожу приятно покалывало от тепла и едва заметного ласкающего ветра.

Раздалось равномерное гудение. Я оглянулась, но увидела только стену леса, она начиналась буквально в десяти шагах от меня. «Большой черный джип приехал, – подумала я. – Китайский, но выглядит круто».

Я взяла корзинку и развернулась лицом к лесу. Нижние ветки качнулись, и из-за деревьев вышел человек. Я с удивлением узнала мужчину, который толкнул меня возле торгового центра. Несмотря на теплую погоду, он по-прежнему оставался в коротком пальто и ботинках.

– Здравствуй, я Владимир, – заявил он с детской непосредственностью.

Я показала на траву рядом с собой, предлагая ему сесть. Владимир покачал головой и широко улыбнулся.

– Хорошо здесь, – сказал он, посмотрев на появившийся из ниоткуда раскидистый дуб.

Теперь я показала на корзину, но он снова покачал головой. Как часто бывает во снах – язык был мне неподвластен.

На его плечо упала рыжая гусеница. Он скинул ее небрежным щелчком. На светло-русые волосы упало сразу три гусеницы. На них он не обратил внимания, лишь стоял и продолжал улыбаться. Насекомые посыпались, словно пожелтевшие листья в ураган. Теперь они падали и лопались, словно мыльные пузыри. От каждой гусеницы оставалось оранжевое пятно.

Его лицо стало меняться, приобретать другие знакомые черты – женские. Волосы уже почти полностью стали рыжими.

– Мы еще увидимся, – сказал он и полностью превратился в Леру.

Я смотрела на подругу с недовольством. Мне хотелось, чтобы на ее месте снова появился Владимир. Лера развернулась и пошла к лесу.

– У тебя есть Ксюша, – зло бросила она через плечо и начала растворяться в воздухе вместе с моим сном.

Яркое видение помнилось во всех подробностях. Я поднялась с постели с улыбкой, бодрая и отдохнувшая. Выкрик Леры немного смущал, но в целом я словно побыла в волшебной стране.

Сквозь молодую листву в окна пробивалось весеннее солнышко. Быстро позавтракав, я начала одеваться, напевая что-то под нос.

В полвосьмого, когда я уже собиралась выходить, из комнаты «выползла» Ксюша.

– Доброе утро, – улыбнулась я. И, не дождавшись ответа, захлопнула за собой дверь.

***

– Ксюша, Таня, я очень рада, что вы исправили все оценки, – сказала Зоя Николаевна, когда классный час закончился. – Вы же умненькие девочки. Почему бы не попробовать последнюю четверть поучиться так же, как в конце третьей?

Таня и Ксюша вежливо улыбнулись.

– Постараемся, – сказала Танька, хотя в голове крутился вопрос: «На фига?»

– Да и родителям вашим мне самой неприятно названивать.

– Можете больше не звонить, – подала голос Ксения. – От этого все равно никакого толку.

– Родителей надо уважать, – начала Зоя Николаевна.

– Детей тоже, – кивнув, добавила Ксюша.

Классный руководитель улыбнулась и сказала:

– Хороших каникул, девочки.

– Спасибо, – набрасывая легкие ветровки, ответили школьницы. – До свидания.

– До свидания.

Парни, все четверо, ждали Таню и Ксюшу около входа. На школьном стадионе человек десять играли в футбол, гоняя задрипанный, видавший виды мяч. Сергей и Илья с ленивым интересом наблюдали за носившимися шестиклассниками. А Жорик и Кастрат пристально разглядывали собравшихся кучкой девчонок из десятого класса. Две из них были в юбках намного выше колен.

– Слюни подбери, – улыбнулась Ксюша, слегка пнув Кастрата коленом в пах. – Фу, Коля. Было б с чего возбуждаться.

– Привет, девчонки, – хмыкнул Жорик.

Обалдевший и счастливый от внимания Ксении Кастрат не произнес ни слова. Сейчас он ни секунды не жалел, что вернулся в компанию.

– Че так долго? – спросил Сергей, когда Таня и Ксюша подошли к старшеклассникам.

– Зойка воспитывала.

– Про уважение рассказывала, – добавила Ксюша.

– Короче, учиться надо, – подвела итог Танька.

– У меня есть предложение – напиться сегодня, – сказал Илья. – У кого еще какие предложения?

– Нажраться, – предложил Сергей.

– Налакаться, – сказала Ксюша.

– Насвинячиться, – добавил Жорик.

– Набухаться, – сказала Таня.

– Промочить горло, – неуверенно пропищал Коля.

– Ты бы еще сказал: «Крышку понюхать», – засмеялся Сергей. – Давайте часа на полтора домой заскочим: похаваем, денег сшибем.

– Встретимся на лавке, рядом с садиком и киоском, – вставил Илья и глянул на часы. – В двенадцать, получается.

– До встречи, – сказал Жорик.

– Давай.

Коля и Вася двинулись в одну сторону, остальные – в другую. Через пару сотен шагов от Сергея, Ксюши и Тани отделился Илья.

– В двенадцать, не опаздывайте, – сказал он на прощание.

Через пять минут Ксюша чмокнула Сергея в губы и зашла в свой двор. Насчет денег она иллюзий не питала, а вот хорошенько покушать не отказалась бы.

Вспомнились слова Тани, что: «Пока не стыришь, денег не появится». «А почему бы не поискать? – подумала Ксюша. Внутри появилось какое-то неприятное чувство. – Может мелочь какая-нибудь найдется». «А то перед друзьями паливо, – оправдала себя Ксюша, – как бомжиха какая-то».

Больше по привычке, чем из вежливости, кивнув глухой бабке, Ксения заскочила в сумрачный подъезд. Пахло сыростью. Ксюша поморщилась, когда учуяла запах дерьма, которого утром еще не было. «Скоро кто-нибудь точно замочит соседскую собаку», – приставив рукав к носу, подумала школьница.

Зайдя в квартиру, она с облегчением вздохнула. Запах в подъезде на время отбил аппетит, и Ксюша зашла в зал – в комнату матери. В вазочке на тумбочке лежала кучка юбилейных десятирублевых монет с названиями городов. Их начинал собирать еще отец. К ним Ксюша даже и не подумала прикоснуться.

В маленькой шкатулке лежала тонкая цепочка, сережки и два золотых колечка, которые мама не носила. Ксюша примерила колечко на средний палец и показала зеркалу fuck. Золотой ободок блеснул, отправив в путешествие крошечного солнечного зайчика. Школьница улыбнулась отражению и положила кольцо обратно в резную, до сих пор пахнущую лаком шкатулку.

Ксюша открыла тумбочку, заставленную посудой. Отодвинув стопку тарелок, она увидела обыкновенный белый конверт. Под пальцами он ощутимо промялся. Брови Ксюши приподнялись, в конверте лежало двадцать пятисотрублевых банкнот. «Слишком ровная заначка», – подумала девушка, кладя конверт на место.

Ксения потянула за круглые ручки настенного шкафчика. На нижней полке лежала неаккуратная стопка денег. Мама всегда говорила, что таскать все деньги в кошельке – глупо и неудобно. Ксюша догадалась, что перед ней лежит кусок последней зарплаты. Вытянув из пачки стольник, школьница вздохнула. «Не пойман, не вор», – пришла в голову дурацкая пословица. Желудок заурчал, напоминая, что у Ксюши есть еще одно очень важное дело.

Засунув тарелку супа в микроволновку, Ксения нарубила полдесятка кусочков копченой, резко пахнущей колбасы. Привкус после нее возможно было забить только парой сигарет. Зубная паста перед любимой маминой колбаской пасовала.

Выдавив в суп длинную полоску майонеза, Ксюша тщательно его размешала. Закусывая каждые три ложки первого бутербродом, школьница думала о предстоящей гулянке. Хотелось оторваться по полной. С учетом лежащего в кармане стольника, сигареты и выпивка у нее будут. А вот секс… «Может, надо было пригласить Серегу сейчас? – подумала школьница. – Хотя это вообще жесть: звать парня, чтоб он тебя трахнул».