Грани уязвимости

Но я одна и пирог заказан. Захожу в гостевую и ложусь на кровать. Закрываю глаза и проваливаюсь в сон.

***

Кейти стоит надо мной и улыбается.

– Ну, ты и соня, половина шестого, вставай. – Говорит сестра.

– Что? Я не успеваю. – Отвечаю я и вскакиваю с кровати.

На ходу натягиваю золотистое платье, на тонких бретелях, подвожу глаза и собираю темные волосы в низкий пучок.

Сестра смеется и уходит встречать гостей.

Мама завела традицию встречать гостей всей семьей, когда мне было лет шесть. Мы должны были знать всех по именам, здороваться и отвечать на вопросы. И вот сейчас, нам нужно делать то же самое. Только я выросла, и вопросы будут серьезнее.

В прошлом году меня завалили вопросами о планах на будущее, о поступлении в колледж, кажется, я догадываюсь, что ждет меня в этом году.

Мама одаривает меня презрительным взглядом за опоздание, пока я спускаюсь по лестнице. Но не говорит ни слова.

– Одна? – Шепчет мне Алекс, пока я улыбаюсь гостям.

– Он не смог приехать. – Шепчу в ответ я.

Через час с небольшим, я подхожу к фуршетному столу и беру фужер шампанского.

Гости разошлись в кружки по интересам, а ко мне, наконец-то присоединяется Макс. Сегодня у нее легкие волны и желтое платье без бретелек.

– Все хорошо? – Спрашивает она.

– Да, а у тебя?

– Родители завалили вопросами, и я жалею, что решила уехать с тобой. Хочется сбежать утром.

– Мне тоже. А лучше, прямо сейчас. – Отвечаю я.

Мы чокаемся и смеемся. Звонок в дверь прерывает наш диалог, мы удивленно переглядываемся, ведь уже начало восьмого и опоздать на прием к Железной леди может только совсем сумасшедший.

Горничная идет открывать дверь, потом подходит ко мне и говорит:

– Мисс Тернер, это к вам. Пригласить гостя или вы выйдете сама?

– Я выйду. – Отвечаю я, ставлю фужер на стол и иду, гадая, кто же мог прийти сюда без приглашения.

Какого же было мое удивление, когда я увидела его.

Картер

Оливия садится в машину и уезжает, не посмотрев на меня. А я начинаю жалеть о том, что натворил. Конечно, она не должна была оставаться со мной, но все равно обидно.

Беру кофе и еду домой, проведу День Благодарения в одиночестве.

Зайдя, скидываю куртку, ложусь на диван и включаю телевизор, по которому ничего интересного.

Прощелкав каналы целый час, я сам не заметил, как уснул под какую-то комедию.

Меня будит стук в дверь. Кого принесло ко мне в три часа дня?

Конечно, я думал, что это мой любимый брат, но оказалось, что это Стейси.

– Тебе чего? – Резко спрашиваю я.

– Хотела тебя увидеть. – Отвечает она.

– Я занят.

Она стоит на пороге и ждет приглашения войти. Никогда не думал, что она дойдет до того, чтобы заявиться прямо ко мне домой без приглашения. Раньше она никогда не позволяла себе этого.

Стейси стоит на пороге, смотря на меня своими бездонными карими глазами. Макияж, как всегда, безупречен. Стрелки, темные, густо накрашенные ресницы и полное отсутствие какой-либо помады. Ненавижу помаду на губах у моих девушек. Ее желтая куртка расстегнута и под ней я вижу темное платье с вырезом. Отгоняя все мысли об этом вырезе я поднимаю глаза и спрашиваю:

– Что-то еще?

– Нет. – Говорит Стейси. – Но я думала, что ты пригласишь меня войти.

– Я сам ухожу. – Беру куртку, ключи от машины и иду прочь.

Моя бывшая девушка идет за мной. Я закатываю глаза, поворачиваюсь и вопросительно смотрю на нее.

– Я видела, что она уехала. А ты один в праздник. Я тоже одна. – Говорит она дрожащим голосом.

– Я собираюсь провести его с Чаком.

Выхожу из подъезда, сажусь в машину и еду прочь, оставляя ее в зеркале заднего вида.

Как она мне надоела.

Остановившись у общежития брата, я понимаю, что выхода у меня нет. Неизвестно сколько там простоит эта сумасшедшая, поэтому я иду в его комнату.

Мы, конечно, повздорили, но идти больше некуда, Адам и Джеймс разъехались по домам, а брат остался здесь.

Стучу в дверь и жду ответа, слышу, как он медленно встает и идет открывать.

Смотрю и вижу, его удивленные глаза.

– Привет. – Говорит брат, я не дожидаясь приглашения, захожу к нему, и ложусь на кровать.

– Сними обувь. – Продолжает он.

– Как дела? – Игнорирую его просьбу я.

– Я думал, что ты уехал.

Чаки садится за стол и начинает перебирать письменные принадлежности.

– А я не уехал. Мне было скучно, еще и Стейси пришла ко мне. Поэтому я решил приехать и доставать тебя.

Я вижу, как он переживает, пытаясь предугадать мои дальнейшие действия, но даже если он очень захочет, не сможет.

– Почему ты не с ней? – Спрашивает Чаки.

– А почему должен быть? Одно дело тусоваться вместе, а другое ехать на прием к ее родителям. Ты знаешь, кем работает ее мать? – Смеюсь я.

– Знаю. И что? То, что тебя пару раз арестовали, еще не значит, что ты не можешь познакомиться с ней. – Чаки очень осмелел, кулаки начинают чесаться, но я держу себя в руках, практически из последних сил. Я уже успел пожалеть о том, что приехал сюда.

– Пару раз, половину из которых, из-за тебя. Если ты не забыл. – Подвожу итог я.

– Ты будешь вспоминать, и злиться на меня всю жизнь? Ты сам виноват в том, что случилось. Прошло почти три года.

– Да, буду вспоминать до тех пор, пока ты будешь лезть в мою жизнь со своими нравоучениями. Три года. Запрет будет снят. – Говорю я, вспоминая об Аманде. Тогда я думал, что я люблю. Я любил ее настолько, что считал ее своей, своей девушкой, своей собственностью. И немного перегнул палку. Но если бы не Чаки, все не зашло бы так далеко.

– Езжай к ней. Ты успеешь, если поторопишься. – Говорит брат, встает и направляется к шкафу.

– Смеешься? Я приеду на прием в Хэмптонс, в бомпере и на спортивной тачке? Нет уж, это ее мир, а не мой. Если бы я хотел жить в таком мире, то я бы остался жить у нас в Калифорнии. Всегда ненавидел эти званные обеды, в отличие от тебя. – Отвечаю я.

– Допустим, с одеждой проблема решаема. Я дам тебе костюм. Но есть другая. Если ты не поедешь сейчас, то потеряешь ее навсегда. Хочешь ли ты этого? В последний раз я видел тебя таким, когда ты встречался с Минди. Влюбленным. Готовым ждать у общежития. Злящимся из-за того, что она ведет себя не так, как хочется тебе. – Чаки перечисляет все мои недостатки, пока роется в своем шкафу. Достает голубую рубашку и протягивает ее мне.

– Смеешься? Я согласен только на черную. – Смеюсь я, понимая, что согласен поехать за Оливией, потому что мне не хватает ее голубых глаз.

Брат достает черную рубашку и черный костюм с пиджаком.

– Мама передала. Не нашел подходящего времени отдать тебе. Видишь, пригодился. – Улыбается он, а я ищу подвох. Не может же он искренне хотеть мне помочь. Это на него так не похоже.

Я вздыхаю, переодеваюсь и смотрю в зеркало. Вроде совсем не плохо. А что если она не захочет меня видеть? Ехать туда часа два, три. Если выехать прямо сейчас, я должен успеть к семи. Прием начинается на час раньше. А что если Оливия не захочет меня видеть? Или выгонит меня на глазах у всех? Что я вообще ей скажу, когда приеду?

Так много вопросов в голове, пока брат подбирает галстук.

– Я не согласен на галстук. Даже не ищи. – Огрызаюсь я.

– Помнится, кто-то шутил, что я всегда выгляжу так, словно собираюсь на прием к президенту. Теперь ты тоже выглядишь так. – Смеется брат.

Я бы дал ему в глаз, но опаздываю. Его смелость и радость меня раздражает. Хотя нет, меня просто раздражает Чаки, чтобы он не делал или говорил.

Молча выхожу из комнаты, сильно хлопая дверью.

– Пожалуйста. Обращайся. – Кричит он мне в след.

Я сажусь в машину и еду в сторону дома Оливии. Примерно, знаю ее адрес, а дальше разберусь на месте.

***

Спустя несколько часов я останавливаюсь возле огромного дома с высоким забором. Ворота открываются, и я вижу большое количество автомобилей. Я угадал, мне нужно именно сюда.

Звоню в дверь, и мне открывает дворецкий. Он зовет какую-то женщину, а та идет оповестить Оливию.

Через минуту она возвращается и говорит, что Мисс Тернер уже идет. Осматриваюсь, понимая, что у декоратора отличный вкус. Обстановка в доме красивая и очень Хэмптонская. Картины, висящие на стенах, а во дворе я видел фонтан. Вот он какой, мир моей Оливии.

Она выходит, и смотрит на меня своими голубыми глазами, которые наполняются слезами. Интересно, от радости или отчаяния?

– Привет. Прости, что опоздал. – Говорю я. – Надеюсь, ты меня не выгонишь.

Глава 11

Оливия

Я смотрю на него и не нахожу слов. Он здесь, передо мной, приехал. Он все таки приехал, до сих пор не могу в это поверить.

Он что, действительно в костюме? На нем черная рубашка, пару пуговиц сверху расстегнуты.

– Оливия, скажи мне что-нибудь, пожалуйста. – Говорит Картер.

– Привет. Ты как здесь? – Еле выдавливаю из себя я.

– Думаю, наши отношения уже настолько серьезны, что я готов провести День Благодарения в Хэмптонсе. – Улыбается он. – Мир?

– Поговорим об этом позже. Мама начнет меня искать.

Я разворачиваюсь и иду в зал, Картер идет за мной, взяв меня за руку.

Сопротивляться нет ни желания, ни сил. Его рука в моей руке, больше мне не нужно ничего. Мне кажется, я сдалась, как только увидела его в дверях. Мой мир рухнул и снова собрался по кусочкам в единое целое. И в том и другом повинен только он.

Вижу, как округляются глаза Макс, когда я захожу вместе с Картером.

– Привет! Не ожидала, что увижу тебя здесь. – Говорит подруга, а я усмехаюсь.

Я тоже не ожидала, нам предстоит разговор. Серьезный разговор о наших отношениях и будущем, но сейчас я хочу просто насладиться моментом. Официант подносит шампанское, я беру фужер, Картер отказывается и пристально смотрит на меня. Но я делаю глоток. Как он говорил? Не любит, когда девушка пьет? Ну, раз я смирилась с его приступами агрессии, то и он должен идти на уступки.

Вечер тянется очень долго, мой спутник порывается закатать рукава на рубашке, но я не даю. Это не то место, где такой жест воспримут нормально, поэтому ему придется потерпеть.

К нам подходит Алекс, здоровается с ним и спешно удаляется, но я знаю, что он просто не хочет показывать свою неприязнь. Конечно же слухи о прошлом Картера дошли и до него. Вряд ли он узнавал что-то специально, но он четко дал понять, что это не тот человек, который должен быть рядом со мной. Хотя напрямую не влезал. Просто спросил, что я знаю о его прошлом. На одном из обедов в Йелле. И уточнил, хочу ли я узнать что-то, что может меня ранить. Я отказалась. Привыкла делать выводы исходя из поступков человека, а не слухов.

Какая-то девушка играет на скрипке, гости внимательно слушают ее и не обращают на нас никакого внимания.

– Она ужасно фальшивит. – Шепчет мне Картер.

– С чего ты взял? – Спрашиваю я.

– Я много лет ходил к преподавателю и умею играть. – Отвечает он.

– Что? – Мое удивление не скрыть.

Мне казалось, что Картер всегда был таким увлеченным спортом, поэтому с его образом никак не вяжется то, что он умеет играть на скрипке. Тем более на скрипке.

– Не понимаю твоего удивления. Еще я занимался бальными танцами. – Спокойно отвечает он.

– Что я еще не знаю о тебе? – Спрашиваю я, на всякий случай.

Но понимаю, что на самом деле я не знаю о нем ничего. Совершенно ничего. То, что он из Калифорнии, в плохих отношениях с братом и был арестован не секрет ни для кого в нашем колледже. Только причину ареста не знает никто, одни говорят, что он ограбил магазин, другие, что ударил свою девушку, а третьи и вовсе, что угнал машину. Но весь его образ покрыт завесой большой тайны. Я не знаю, даже когда у него День Рождения. А он знает обо мне все и даже больше, что иногда меня напрягает. Я знаю о нем только то, что он сам захотел рассказать мне.

– Ты ничего обо мне не знаешь, детка. – Подтверждает мои догадки он.

– Я хочу узнать о тебе больше. Расскажи мне что-нибудь. Когда у тебя День Рождения?

– Был, три дня назад. В день пожара в общежитии. – Он ошеломляет меня своим ответом.

– Ты сейчас шутишь?

– Нет.

– Так почему ты ничего не сказал? Я имела право знать. – Говорю ему, и мне становится очень обидно.

– Я хотел провести его с тобой. Не люблю поздравления и вообще этот день. – Отвечает Картер и вздыхает. – Может, поднимемся наверх? Тут жутко скучно и мне надоело ходить в рубашке. Я не надевал рубашки с выпускного.

– Мама заметит, что меня нет, но скоро гости начнут расходиться, и мы сможем посидеть внизу только в кругу семьи. Это наша традиция. Приятно, что ради меня ты надел рубашку. – Улыбаюсь я, рассматривая его.

Почему я так быстро перестала на него злиться? Его магнетизм просто забирает мою душу. Смотрю на него прямо сейчас и понимаю, насколько он идеален. Но вспоминаю его наполненные злостью глаза, угрозы и оскорбления и на меня снова накатывает тоска. Как человек может быть таким разным?

– Ты не представляешь, насколько это серьезный шаг для меня. – Улыбается он, а потом смотрит за мою спину и произносит. – Доброго вечера, Миссис Тернер, прекрасный прием.

Я оборачиваюсь и вижу маму с приторной улыбкой.

– Добрый вечер, молодой человек. Оливия, представь мне своего спутника, пожалуйста. – Говорит мама.

– Мама, это Картер. Картер, это моя мама Эддисон Тернер. – Говорю я.

Я надеялась, что я сделаю это в более семейной обстановке, но маме захотелось привлечь мое внимание и внимание гостей. Могу поспорить на двадцатку, что кто-то спросил у нее, с кем это я стою и поэтому, она поспешила разузнать все из первых уст.

– Очень приятно, Картер. Может, пригласите меня на танец? Мы сможем пообщаться. – Говорит мама и меня бросает в дрожь. Она говорит это немного повышенным тоном, чтобы окружающие слышали, и Картер не смог отказать ей.

Я дрожу как кленовый лист на ветру, шампанское просится наружу, смотрю на Картера, он просто Мистер Спокойствие. Пара секунд его раздумий для меня тянулись как несколько часов, я залпом выпиваю фужер шампанского и ставлю его на стол.

– Больше не пей, пожалуйста, Оливия. – Обращается ко мне мой спутник. Потом поворачивается к маме и говорит. – Могу ли я пригласить вас на танец?

– Конечно. – Отвечает она, и они идут в центр зала.

Больше, чем ужасные вопросы от людей, которых я вижу только по праздникам, я ненавижу танцы. Мама всегда устраивает приемы с танцами, где я не могу отказать приглашающим меня партнерам. Чувствую себя героиней романов, на балах, но не люблю ни танцевать, ни вести светские беседы.

Картер

Эддисон протягивает мне руку, и мы идем в центр зала. Я уверен в себе, ведь несколько лет занимался бальными танцами. Из гугла я узнал, что ее называют Железная Леди. Ничего удивительного, теперь я понимаю, откуда у Оливии столько психологических проблем, ведь многие связаны с ее гипер строгой матерью.

– Я думала, что моя дочь будет одна. – Начинает разговор моя партнерша.

– Да, к сожалению, я до последнего не знал, смогу ли я присоединиться к вашей дочери. – Отвечаю я, двигаясь в такт музыке.

– Очень рада, что вы все-таки решили почтить нас своим присутствием. Как дела у Оливии, в колледже? – Немного запнувшись, спрашивает она.

Интересно, что именно она хочет узнать? Не увлекается ли Оливия перееданием? Не проводит ли вечера в ванной? Бывают ли у нее срывы? Хотя я внимательно слежу за ней, но не могу точно ответить. Я изучил много литературы о булимии за последние месяцы и пока не вижу явных признаков. Но люди, страдающими расстройствами пищевого поведения хитры, вполне возможно она скрывает от меня что-то.

– Пока все хорошо, я слежу за этим. – Отвечаю я, она смотрит на меня и все понимает.

Она знает, что я в курсе. Она догадалась.

– Я очень рада, что рядом с ней человек, который присматривает за ней, пока меня нет рядом. – Говорит она и песня заканчивается. – Спасибо за танец, молодой человек. Пообщаемся поближе чуть позже, когда разойдутся все гости. А пока отдыхайте.

– До вечера. – Отвечаю я и понимаю, что сморозил глупость, ведь вечер уже в разгаре, но Миссис Тернер не замечает моей оплошности. Она уходит к гостям, а я возвращаюсь к своей девушке.

Подходя, я оцениваю золотое платье, которое отлично сидит на ней, подчеркивая изгибы ее прекрасного тела. Оливия держит в руках новый бокал шампанского, хотя я говорил ей, чтобы она больше не пила. Во мне начинает кипеть злость, и Оливия видит это в моих глазах.

– Я перестала пить антидепрессанты еще две недели назад. – Говорит она, когда я встаю рядом.

– Но я просил тебя больше не пить.

– Только сегодня, Картер, мне нужно расслабиться. – Отвечает она, допивает бокал и отдает его официанту.

– Я знаю другие способы, давай уйдем отсюда и я покажу. – Я кладу руку ей на талию и заглядываю в глаза.

– Уходить нельзя. Мы обязаны торчать тут до самого конца. – Говорит моя девушка, потупив взгляд.

– Как же здесь скучно. – Вздыхаю я.

– Согласна.

Наконец-то вечер закончен, и гости начинают расходиться, Оливия с семьей выстраиваются в ряд у дверей и прощаются с каждым, по пути обмениваясь любезностями.

Она метает взгляд на меня, давая понять, что я должен присоединиться, но я лишь улыбаюсь и качаю головой. Ну, уж нет, эти ваши Хэмптонские традиции не для меня.

Ее белокурая подружка подходит ко мне, встает рядом и спрашивает:

– Так что у вас случилось?

– Это уже не важно. – Отвечаю я, стараясь скрыть раздражение.

Какое ей дело, до наших отношений? Мы вполне можем разобраться сами, без советов и помощи. А еще я не уверен, что она встанет на мое сторону, когда узнает все. Поэтому лучше промолчать.

– Не хочешь говорить, не надо. Просто она очень подавлена. Была, до твоего приезда. – Говорит она, разворачивается и уходит.

Наконец-то гости расходятся, счастливая Оливия скидывает каблуки и куда-то убегает.

Мне предлагают присесть, остаются только ее родители, брат с невестой и малышка Кейти. Она начинает засыпать меня вопросами, что должно меня сильно раздражать, но она такая маленькая и наивная, что я поддаюсь этому очарованию.

– Алекс, получается, Картер будет другом жениха? – Говорит младшая сестра, обращаясь к брату.

Алекс переводит взгляд за мою спину, я оборачиваюсь и вижу побледневшую Оливию, с пирогом в руках.

– Малышка, я еще не знаю планы Картера на день свадьбы. – Говорит моя девушка.

Начинаю понимать суть происходящего. Сделав шаг на встречу, приехав на этот напыщенный прием, она хочет таскать меня на все семейные посиделки, в том числе и на свадьбу старшего брата.

– Картер, что ты делаешь двадцать третьего декабря? А еще где планируешь провести Рождество? Мы всегда наряжаем огромную елку и ставим ее вон там, возле рояля. – Кейти показывает мне место в гостиной. – А еще вешаем именные чулки. Мама, можно я вышью имя Картера на чулке сама? Ну, пожалуйста!

Не дожидаясь ответа Эддисон, вмешивается Алекс.

– Милая, подожди со своими грандиозными планами. Возможно, Картер хочет уехать и побыть с семьей, или у него уже другие планы и на свадьбу, и на Рождество. – Он спасает меня от объяснений, но я знаю истинную причину этого.

Просто старший брат моей девушки немного недолюбливает меня. Немного, это мягко сказано. В университете про меня ходят разные слухи, он наверняка тоже в курсе. Но я не стремлюсь, стать ему другом, да и вообще не хочу общаться с ним, поэтому меня абсолютно это не волнует.

Оливия ставит пирог на стол и начинает резать.

– Тебе самый маленький кусок, дорогая. – Говорит Эддисон, глядя на нее.

Мне становится жалко свою девушку. Жить под таким давлением своей матери, наверное, не просто.

Оливия молчит, переводя взгляд с матери на меня, потом на отца, который вообще не участвует в разговоре.

Она садится рядом со мной, протягивает мне тарелку и пытается улыбнуться. Я подмигиваю ей в ответ.

– Ладно, я помолчу. – Надувает губы младшая сестра.

– Кейти, мы еще не обсуждали эти вопросы, но как только мы решим, она сразу же оповестит тебя. – Говорю ей я, она улыбается в ответ.

– Завтра примерка, в двенадцать будь готова, пожалуйста. – Обращается Эддисон к средней дочери. – Не заставляй Хелен ждать тебя.

– Хорошо.

– И позвони доктору Хендерсену. Хотя, я сама ему позвоню. – Продолжает Миссис Тернер.

Оливия хочет ответить, но ее перебивает отец:

– Эддисон, мне кажется, сейчас обсуждение проблем нашей дочери не уместны. Сегодня праздник. – Грегори начинает есть пирог. – Жаль, что в этом году приходится есть покупной, мы с Ли делаем намного вкуснее.

– Может, не надо было торчать в кабинете весь праздник? А уделить время дочери? И вообще, они волнуют здесь только меня. – Вскипает мама Оливии.

– Они волнуют всех, но не нужно на этом зацикливаться. Тем более, она не одна. – Говорит мистер Тернер.

– Я вижу дочь раз в несколько месяцев. Когда мне еще с ней разговаривать? В отличие от тебя, я стараюсь уделить ей время. – Отвечает Эддисон.

– Я тоже. Просто я не мог потратить столько времени на этот пирог. – Отбивает подачу Грегори.

– Не мог, или не хотел?

Оливия встает, хватает туфли и идет в кухню. Кейти смотрит на меня испуганными глазами, умоляя пойти за ней.

– Видишь, чего ты добился? – Говорит миссис Тернер.

– Я вижу, чего добилась ты. – Отвечает отец Оливии и уходит наверх.

В комнате воцаряется неловкое молчание. Я встаю, извиняюсь и иду на поиски своей девушки.

Глава 12

Оливия

День Независимости, четвертое июля

Я открываю бутылку и начинаю жадно пить. Последние сутки я совсем не ела и практически не пила. Это были самые ужасные сутки в моей жизни. Я остаюсь совсем одна, меня мучает жажда. Кожу стягивает от крови, которая покрывает мое платье, руки и ноги

Я вспоминаю, сколько крови вытекло из Картера и меня начинает трясти. Журналист сказал, что это я его убила. Что он мертв. Я не смогла его спасти, сколько не пыталась. Я потеряла его навсегда. У меня начинается новая истерика, я облокачиваюсь на руки, которые лежат на столе, и начинаю плакать.

Слезы обжигают кожу, дышать совсем нечем, в комнате душно и пахнет плесенью.

– Оливия, дорогая. На кого ты похожа. – Мама забегает в комнату и бросается ко мне. – Снимите с нее наручники, быстро! – Кричит она.

Мистер Гиллиган подходит и нехотя освобождает меня от оков.

Мама начинает обтирать меня салфетками, пытаясь смыть кровь с моего лица и тела.

– Оставьте нас наедине! – Говорит она строгим голосом и Мистер Гиллиган выходит, – теперь расскажи мне, что произошло и мы решим, как быть дальше. – Она обращается уже ко мне.

– Можно еще воды? – Еле слышно спрашиваю я.

– Конечно.

Мама выбегает из комнаты и возвращается через несколько минут, а может всего через одну, но я уже потеряла счет времени.

– Я его не убивала. – Говорю я. – Стреляла не я.

Комната начинает вращаться, все вокруг темнеет, и я падаю.

Ноябрь

Это опять происходит, я выдержала весь нервный вечер и не сорвалась, но мама, словно специально, каждый раз наступает на больную мозоль. Слезы катятся из глаз, я забегаю на кухню, даже не включая свет, иду к холодильнику.

Достаю из него еще один тыквенный пирог, заботливо оставленный матерью, и начинаю есть его вилкой, прямо сидя на полу. Слезы продолжают катиться, а я ем, чувствуя себя немного лучше. Когда половина пирога уже съедена, рядом садится Картер.

– Почему не включила свет? – Спрашивает он.

– Не успела. – Отвечаю я и продолжаю жевать.

– Прости меня. Сейчас не самое подходящее время, но я хочу отвлечь тебя. Если ты хочешь, я пойду на свадьбу твоего брата. Но Рождество в Хэмптонсе это уже слишком. – Он смотрит на меня, убирает прядь за ухо, вытирает слезинку с моей щеки и целует в лоб.

– Я тоже так считаю. Праздники в Хэмптонсе всегда слишком. – Отвечаю я, закрывая глаза и наслаждаясь его прикосновениями.

– Но это твой мир, Оливия.

– Я не хочу, чтобы он был моим миром.

Картер берет из моих рук чашу с остатками пирога и отставляет в сторону. Он притягивает меня к себе и обнимает. Я закрываю глаза, уткнувшись в его грудь.

– Представляю лицо своей мамы, если бы она увидела меня сейчас на полу кухни, в платье за четыре тысячи долларов. – Говорю я.

– Тебе нужно меньше думать об этом. Какая разница, что она подумает, если тебе здесь хорошо? Поедешь со мной в отель? – Спрашивает он.

– Останься здесь со мной, пожалуйста. Нам выделили гостевую комнату. – Шепчу я.

– Хорошо.

Он помогает мне подняться с пола, убирает чашу в холодильник и берет меня за руку.

– Готова? Выходим отсюда? – Спрашивает Картер.

– Готова. – Отвечаю я.

Подхожу к домочадцам и желаю всем спокойной ночи, целую Кейти, договариваюсь встретиться внизу в двенадцать с Хелен и ухожу, даже не посмотрев на маму.