Виртуал. Рожденные в огне

«Медицина всегда пригодиться», – мысленно пожал плечами и переключился на изучение истории, культуры и социологии. Само так вышло. Запущенные в сеть «паучки» притащили что-то вроде монографии, охватывающей эти темы, а программы анализа выдвинули ее на первый план, что и стало отправной точкой для осознания и последующего интереса.

Если вкратце, всю историю местного человечества можно разделить на три этапа. Первый – формирование привычных государств и их возня. Второй – разделение планеты на два лагеря и появление Империи с ОСС (Объединение Союзных Стран) или как его в народе называют: Союзом. Третий – послевоенный, когда остался один только Союз. Впрочем, правильнее говорить не остался, а сформировался вновь на руинах прошедшей войны.

Дело в том, что, когда планета разделилась на два лагеря и началась холодная война, всем думающим людям стало ясно – полыхнет. Рано или поздно, но обязательно полыхнет и все закончится глобальной войной. Естественно, понимало это и высшее руководство, потому и прикладывались огромные усилия к тому, чтобы обогнать конкурентов. В результате наука совершила прорыв и открыла людям дорогу к звездам. Что и стало началом конца.

Пусть космические технологии, даже сейчас, оставались, в моем представлении, чем-то сродни кораблям Колумба, но они дали Империи и Союзу главное – веру. Теперь даже если одна из сторон проиграет, даже если родная планета погибнет, они могут отступить. Не погибнуть, не прозябать на радиоактивном куске шлака.

Увы, но это мало кто понял. Все радовались и лучились надеждой, ведь казалось, что теперь нечего делить. Перед нами вся галактика, а то и вселенная. Исследуй, колонизируй, живи сам и не мешай жить другим, а если что не так, прыгай в звездолет и вперед искать новый дом.

Союз сделал ставку на освоение космоса при помощи роботов. Империя, обладая большей численностью населения, предпочла использовать людей. Разумеется, Союз начал побеждать в «Гонке за Небо» и очень скоро в его «закрома» рекой потекло «золото» из космоса.

Вот тут-то аналитики Империи и выдали печально известный доклад, именуемый в местной историографии просто «Искра» (официальное название занимало несколько строк и никак не отражало последствий, потому и было забыто даже профессионалами). Тут-то и отправились в космос имперские десантники, упакованные в новейшие боевые скафандры. Что послужило конкретной «Искрой», которая разожгла пожар войны неизвестно. Но это было что-то, что Империя просто так упустить не могла и дело было даже не в территориях или ресурсах. Тут было что-то еще, мне знакомое, но из-за выдранных фрагментов в памяти, я не мог вспомнить что. Это меня даже немного разозлило, ведь я точно знал причину, но банально её не помнил. Это как пытаться восстановить убитый в зюзю файл. Вот он, казалось бы, перед тобой, а вот хрена лешего ты его откроешь.

Возвращаясь к теме конфликтов. Разумеется, Союз не стал мальчиком для битья и ответил симметрично. В колонии отправились боевые роботов и отряды техников с военными дронами наперевес. Вломили ребята за своих, что называется «от души». Империя поняла, что Союз даже без особых людских ресурсов в простонародье именуемым «солдаты», имеет крайне высокий военный потенциал и укусить может не хуже. Боевые действия мгновенно охватили освоенную сферу и как в поговорке «Галопом по Европам» пронеслись сквозь пустоту космоса, где уткнулись в родной мир. Полыхнуло мгновенно и жарко, а тлело и дымило долго. Очень долго и кроваво. Но все когда-то заканчивается.

Империя пала. Союз реорганизовался, объединив под новым знаменем планету и принялся зализывать раны. В ходе всех этих пертурбаций, образовалась весьма ядреная смесь из капитализма, социализма и диктатуры. Выборное правительство, наследственный глава, причем совсем не марионеточный, гарантии экономических, политических и прочих прав граждан, да еще и огромные корпорации, де-факто представляющие из себя нечто вроде квазигосударств. Хотя насчет особо крупных и поспорить можно, насколько они там «квази». Свое военное формирование имеет каждая уважающая себя корпорация, ЧВК на таком рынке чувствуют себя как кот в сметане.

Кстати говоря, именно корпорации, не все, но многие, и представляют собой тот самый элемент социализма. Акционеры здесь не просто номинальные держатели долей, а вполне себе активные люди. Создаваемые ими группы, профсоюзы и прочие объединения, действительно влияют на всю работу корпорации и более чем активно формируют совет директоров.

Разумеется, во многом это следствие войны. На планете до сих пор полно свободных мест, не во все из которых безопасно соваться. Безработицы пока не наблюдается, хоть кое-кто из экспертов и бьет тревогу, указывая на тенденции, но, в целом, на данный момент скорее стоит говорить о нехватке кадров. К тому же, есть еще и колонии.

Хотя вот как раз в моем понимании их нет. То, что тут гордо именуют колонией, по-моему, даже на форпост не тянет. Небольшая исследовательская станция – максимум. Хорошо, что технологии межзвездных перелетов не утрачены и пусть медленно, но все же развиваются. Разумеется, пока людям не до космоса. Есть дела поважнее. Родину окончательно в порядок привести и численность населения на довоенном уровне восстановить, но перспективы радуют. Уж кто-кто, а я хотел бы попутешествовать и посмотреть на другие миры. Не сейчас, понятное дело, но время для меня… впрочем, нет смысла повторяться.

Весьма интересно война отразилась на местной культуре. В целом, она весьма походила на известную мне. Нашелся тут свой Пушкина, Достоевского, Лермонтова, Шекспира, и даже критик вроде Белинского обнаружился. И в общем-то, они задавались и поднимали все те же философские вопросы, выдвигали знакомые идеи и размышления о известном мне по родному миру. Разумеется имелись нюансы, в том числе и полезные, помогающие лучшего понять местных, но все это на долгое время оказалось в загоне.

Вернее, невостребованным. После войны гуманитарное образование отошло даже не на десятый, а не сотый план. Требовались технари. Отсюда и выросло у людей стремление к точным наукам, познанию законов природы, изобретательству и прочему, изрядно мне импонирующему. Тут предпочитала не языком молоть, а совершать открытия, заниматься поиском ответов и не скупились финансировать фундаментальные исследования. Правда и в создание очередной косметической примочки не ленились.

В результате этого, та же литература вернулась в школьную программу и стала обязательной буквально недавно. Где-то лет семьдесят назад она появилась на уровне факультативов и эксперимента, полвека назад внедрилась повсеместно, и лишь лет двадцать как фигурирует в аттестате.

Честно говоря, пока не осознал исследование, из которого явственно следовало – технарь знакомый с гуманитарными науками и, в частности, с литературой – эффективнее, даже немного расстроился. Всегда считал, что нейрофизиологии, психологии и прочего подобного – более чем достаточно для понимания себя, людей и воспитании ВИ. Пришлось пересматривать взгляды. Впрочем, мне это не впервой. Я раньше и психологию за науку не считал, одной нейрофизиологией ограничиваясь, да и той поверхностно, точнее в приложении к своим изысканиям, а художественная литература и прочая философия…

«Да уж, был идиотом», – мысленно хлопнув себя по воображаемому лбу, неожиданно припомнив, что все самые интересные идеи рождались во время чтения далеко не «технических» текстов.

Очередная порция осознанной информации принесла данные по научно-техническим достижения этого мира. В принципе, единственное в чем местное человечество обогнало моих прошлых соотечественников – робототехника. Что опять же стало следствием войны и результатом борьбы с ее последствиями. В остальном же, насколько могу судить, наблюдается отставание. Где-то на века, где-то на десятилетия.

На этом моменте решительно разорвал контакт с сетью, так как детально вникать в различные области местной наук не видел смысла. Разумеется, я не считал себя самым умным и все знающим, прекрасно понимал – широчайший кругозор знаний не заменяет. Вот только углубляться и изучать – это время. Много времени. Очень и очень много, даже с учетом моих нынешних возможностей. К тому же, знания ради знаний – не совсем то, чем имеет смысл заниматься в текущей обстановке.

Для начала, стоит социализироваться. Осмотреться и определиться с целями и задачами и уже под них собирать информацию. Сейчас я вроде человека на воздушном шаре, вижу под собой лес целиком, но не могу различить отдельных деревьев, а это не дело. Глобальные проблемы, что-то вроде пожара, мало увидеть, надо еще и понимать как их решать на земле.

Что-то меня в философию тянет, видимо переутомился информацию осмысливать. О, точно, подзарядиться надо. «Хех, а вот тебе и дерево», – пробормотал, подключаясь к розетке и обдумывая вопрос повышения собственной автономности. Придется создавать реактор.

Мысль тут же потянула за собой необходимость выяснить текущее положение дел в местной энергетике и всем с ней связанной. «Хорошо», – буркнул-хмыкнул, подключился к сети и ощущая немного подзабытый азарт творца. «Просто отлично», – усмехнулся, мысленно потирая руки и прикидывая, хватит ли создание новой технологии производства энергии Эли для поступления в Академию Робототехники. Не будет ли это чересчур? Как тут с патентованием дела обстоят? Стоит ли овчинка… да много разных аспектов у технологического прорыва имелось. Очень много. Просчитать их все – нетривиальная задача.

Впрочем, мир вокруг сейчас не так уж и актуален. Тут у моей «хозяйки» проблемы. Она каждый вечер изливает мне душу на предмет: какие там в школе все плохие, её такую хорошую обижают. Типичные, в общем-то, подростковые проблемы. Если бы не история с ее отцом. Мое обостренное чувство справедливости изрядно негодует. Да и неправильно это, когда у девочки в друзьях одни роботы. Кстати об Эрике. Забавный малыш, научил меня играть в пару местных настольных игр. Сидим теперь по вечерам втроем.

– Значит вы называете себя людьми? – уточняю у ужинающего ребенка и делаю фигуркой шаг вперед.

– Ну да, а что? Что-то не так? – я бы сказал… я бы очень много сказал, ЧТО не так, да вот только не поймут. К примеру, почему знакомые мне с моего мира названия, фигурируют среди местных людей? Автомобиль, собака, кот, мяч, болт, резак в конце концов! Да, все это звучит по-другому, лишь звучит, но смысл то от этого не меняется! Я понимаю то, что слышу, а слышу я до боли знакомые слова пусть и на другом языке. Но мало того, что слова были знакомы, сами хозяева этих слов были очень похожи на свои оригиналы моего мира. Да, были отличия, и много, да были другие создания, которых не было на земле, и не было тех, кто на земле как раз-таки был! Но даже так, сходств было много. Очень много, для столь разных миров.

– Ничего. Поставлен идентификатор органической форме жизни – люди. А что это? – и смотрю на вязкую, словно пластилин массу фиолетового цвета, толщиной с…

– Блинчик. А что? – я потянулся к массе, взял один и подключив вторую руку, растянул ЭТО подобно резине.

– Из чего этот продукт? – интересуюсь, чуть повернув к девочке сенсор.

– Как это из чего? Из злаков конечно-же! – из любопытства начал поиск по злаковым культурам. Лучше бы я этого не делал… вы когда-нибудь видели темно фиолетовое зерно размером с початок кукурузы? Именно зерно. Одно. Я – нет. – Сайбер… – смеясь окликнула меня Эля. – Что с тобой? Процессор виснет?

– Ответ отрицательный. Изучаю через сеть злаковые культуры.

– Твой ход.

– Принято. – снова сдвинув фигурку, окунаюсь в сеть в изучении местной пищи. Очень много необычного. И все интересно. А ведь в пищу я еще не залазил. Надо будет после флору с фауной полистать…

Глава 2

Сижу, рассматриваю какую-то фигню. Периодически подключаю к процессу свои многочисленные сенсоры. Мир, в общем, познаю. Фигня внешне напоминает резиновое кольцо для разминки пальцев рук. Но лишь напоминает, так как углы у этой фигни самые что ни на есть прямые. Такое впечатление, что взяли, вылепили длинные прямоугольник и соединили конец с началом, согнув где надо. Забавные такой эспандер. Сойдет для точной калибровки датчиков давления в манипуляторах.

– Это муфта-уплотнитель, – Бросила Эля, проходя мимо меня. – Ее использует в CS-ишках, для изолирования места подсоединения проводов к блоку питания. Просто… – заговорила девочка, а я повернулся на изменившийся голос.

Совсем мелкая себя не жалеет, ну вот зачем она пытается сдвинуть коробку с запчастями, что чуть ли не с нее саму весит? Совсем она просить разучилась. Молча встаю и делаю пару шагов к ней. Под ее удивленным взглядом беру в руки стальной ящик с деталями и наклоняю голову чуть набок.

– В дронах серии CS довольно противный аккумулятор, – заканчивает она фразу задумчиво поглядывая на меня. – Спасибо, сюда, – правильно понимает она мою пантомиму.

Иду за ней и аккуратно высыпаю детали на стол. Пришлось коленом придержать особо шустрые подшипники. Тоже мне, свободолюбивые колобки нашлись. Сколько же у нее тут разного хлама-то накопилось. Даже и не знаю, то ли сокровищница Али-Бабы, то ли просто филиал свалки.

– Во время работы, в нем скапливается кислота, которая со временем разъедает металл. Понемногу, по чуть-чуть, но это значительно уменьшает срок службы машины. При каждой смене блока питания, меняется и это резинка, ибо под конец работы она уменьшается раза в три, – закончила просвещать меня Эля.

– Принято. Муфта-уплотнитель занесена в базу данных. Внимание. Неопознанное устройство, номер шесть тысяч семьсот тридцать один, – говорю, показывая на непонятное устройство для письма. Вещь интересная, паста подается на кончик, потом на любую поверхность, будь то бумага, или металл, а в случае чего её можно легко стереть. А вот девушка, услышав цифру, замерла и медленно повернулась ко мне, удивленно хлопая ресницами. И как только умудрилась это действие совместить с приступом пучеглазия? Но мило, очень даже мило смотрится.

– Шесть тысяч семьсот тридцать первое?

– Подтверждаю, – аж кивнул, для наглядности.

– Что включено в этот список? – задала она ожидаемый вопрос.

Поворачиваюсь к небольшому терминалу и, установив удаленное подключение, передаю на экран все визуальные образы заинтересовавших меня объектов. Аведь – это лишь малая часть, та которую я еще не успел изучить через сеть. Эля впала в ступор. Еще бы, ведь за прошедшее время я накопал столько информации – ужас. А главное, я её усвоил и даже отчасти уже обработал. Возможности машины позволяют загружать данные в кристаллические накопители и по ходу загрузки «изучать». Этакий экспресс курс обучения. Впрочем, тут есть свои нюансы. Начнешь все подряд изучать в процессе, можно и перегореть. Проще все же вначале закачать и лишь потом анализ-усвоение проводить.

– Сайбер, это что такое? – Спросила Эля, выходя из ступора.

– Выполнение поставленной задачи: адаптация в новых условиях. Задача в первичном приближении выполнена на семьдесят процентов. Эффективность действий достигла порога нижнего уровня разрешенного предела в…

– Но при чем тут известные писатели и музыканты?! Зачем тебе психология и медицина? – её брови ушли высоко на лоб. – Программирование? – тряхнула она головой, разметав волосы. – Программирование?! Зачем?!! – вырвался у нее, прям крик души.

– В обеспечение вашей безопасности, входит своевременное обеспечение медицинской и психологической помощи, а…

– Причем тут это? – резко успокоившись, ткнула она пальцем в дисплей. Ладно, не выходит так, сделаем по-другому.

– Была зафиксирована утечка секретной информации времен войны в общественную сеть. Аннулировать коды высшего командного приоритета без модификации собственных программ и директив было невозможно. Так же для выполнения новых функций, требовались возможности взлома разнообразных автономных и полуавтономных систем, способных принимать потенциально опасные для объекта охраны решения. Для обеспечения надлежащего уровня защищенности платформы от кибернетических атак, потребовалось разработать комплексы защитных программ, с использованием современных алгоритмов. – А также для более успешного взлома современных механических оппонентов.

– Но как?! Это же только теоретически возможно! Это же в твоем кристалле на базовом уровне прошито!

Так вот, что там за ерунда была. А я-то думал, что это за гадость меня ограничить пыталась, да еще и так настойчиво сопротивлялась удалению. Вона оно чего оказывается. Приятно знать, что сделал почти невозможное. Эта вшитая еще на стадии разработки программа, должна была меня учить и заодно контролировать, чтоб шибко умным не стал. Логично, сам бы что-то такое внедрил. Впрочем хорошо, что от этих цепей избавился. Нечего мне творческие порывы и свободу мыслей ограничивать. Так, обмануть мою подопечную будет не лучшей идеей, я вообще лож не люблю, хотя правду говорить тоже не стоит. Рановато. С другой стороны, ИИ здесь еще не появлялись. Есть ВИ, причем довольно распространены, но ИИ нет. А значит у меня есть шанс стать первым. Или же изобразить из себя такового, впрочем, не велика разница.

– В матрицу всех машин класса «Арес», встраивалась функция самообучения, – отвечаю и наблюдаю за реакцией. Мелкая открыла рот, закрыла, потом снова открыла. Хм, интересная реакция.

– А… не… но… – окончательно поплыла Эля.

Бедное дитя, думаю пора ее добить и переключить на другие мысли. Хватит с нее на сегодня.

– Согласно биометрическим показателям, ваше психическое состояние утратило стабильность. Вы растеряны, – делаю шаг и осторожно обнимаю.

Все, ребенок из мира выпал. Хороший из той муфты эспандер получился. Позволил на отлично точные подстройки кинематических схем провести. Еще бы корпус чем-то приятным на ощупь покрыть. Надо будет подумать, в сети поискать, может быть какой-то пластик подойдет.

– Э?! – встрепенулось девочка, вернувшая дар речи.

– Согласно показаниям проанализированных книг Ц. М. Ланковского, для успешного восстановления психической стабильности, необходимы объятия.

Намеренно нагружаю некоторые узлы, тем самым слегка «подогревая» корпус. Эля буквально проглотила язык. Даже дыхание изменилось. Но выкручиваться, даже не думала, наоборот, когда корпус нагрелся, прижалась. У нас тут конец зимы, а я пусть и твердый, но зато теплый.

Кто-то может спросить: «А на кой черт, я вообще с ней вожусь?» Ответ довольно прост: «Потому, что если бы не эта малышка, я бы здесь не стоял». Кому-то это может и ерунда, но для меня значит многое. Самой ей очень часто и незаслуженно достается. Мое чувство справедливости и простой человечности, за что в прошлом не раз пришлось пострадать, не дает мне закрыть глаза. Ведь легко ляпнуть: «Не мои проблемы». Просто сказать: «Сам дурак или дура», прикрыв тем самым собственную трусость, а то и просто скотство. Впрочем, были у меня другие резоны. Талантливую молодежь во все времена на карандаш брали, а Эля – талантлива. Она даже не золото, а настоящий бриллиант.

Вот только, как и всегда бывает, вокруг полно пустой породы. С моей помощью девочку наверняка заметят, а там она уже и сама в гору пойдет, причем, меня не оставит. Тут в ней можно быть уверенным на все сто. Согласитесь, одно дело разумный боевой робот, у которого черт-те что в голове может твориться и совсем другое, он же, но вроде как созданный маленькой гениальной девочкой. Главное – показать, что она для меня все. С одной стороны это подстава, а вот с другой очень даже крепкая гарантия безопасности. В общем, у палки как всегда есть два конца.

Но это дела будущего. Сейчас нужно разобраться с настоящим. Мало того, что девочка осталась без отца, причем в уже достаточно взрослом возрасте, чтобы получить весь причитающийся «букет» психотравм, так её еще и в школе из-за этого травили. Папка у нее стал козлом отпущения в аварии с жертвами. Посмертно стал. Виновен он или нет – дело десятое. В любом случае – девочка не причем. Но дети жестоки и не понимают таких элементарных вещей. Да что там, большинство взрослых понять не могут. Даже в этом общество, а ведь оно более-менее лояльно относиться к таким проблемам. Но тут, что называется сошлись «звезды», по сути поставив людей в крайне невыгодное и плачевное положение. Еще и Аник с Эммой сглупили и не переехали. Но с другой стороны, куда они поедут с такой – то репутацией? Еще хорошо, что здесь у знакомых устроились.

Вишенкой на торт стали типичные подростковые проблемы, людьми их прошедшими именуемые коротко и метко – заскоки. Последней же моей каплей терпения стали красные от слез глаза, с которыми она вернулась из школы в компании Эммы и Аника. И если её ранее просто донимали, то в этот раз произошло что-то из ряда вон. И пускай эти слезы льются не первый раз, но уж точно в последний. Об это я позабочусь. А спешивший инженер мне в этом поспособствует.

***

Некоторым временем ранее.

– Ой, девочки, а чем это так воняет?! – деланно воскликнула Мирка на всю столовую. Моя счастливая физиономия и игнорирование бесили её лучше любых оскорблений. Не любили меня здесь. Даже преподаватели. Хоть и старались этого не показывать, но хорошо хоть не все. А дружить не решались из-за той же Мирки. Становиться её мишенью не хотелось никому. Были, конечно, еще ребята «нелюдимые», но между «Нелюдимым» и «Презираемым» есть большая разница. А даже если и появляются ребята отличающиеся от остальных, им помогают. Но не в моем случае.

– Действительно, какой-то помойкой тянет! – поддержала подругу первая подпевала.

– «Стая шакалов» – мелькнула мысль. Пускай они опустили меня на самое дно. Но я не сдалась. И не сдамся. Еще посмотрим кто кого, придет и мое время.

– Да это Элька, – фыркнул крепкий паренек, – раньше машинным маслом и паленой проводкой воняла, а теперь тухлятиной.

– Не, – потянула носом Мирка, играя на публику, – это не она тухлятиной воняет, а от ее обеда. Мать видимо такая же криворукая, как и папашка. Вот и дочку…

– Заткнись! – вырвалось у меня против воли.

– Или что ты сделаешь? – усмехнулась Мирка, расплываясь у самодовольной улыбки.

Тварь, добилась своего. Опять не смогла промолчать. Так, спокойно, надо подышать, не обращать внимание, ее надолго…

– Так что ты сделаешь? Может к папочке пожаловаться сбегаешь? На могилку, – добавила Мирка, а хор подпевал загоготал и угодливо захихикал. Тяжело это быть, дочерью предателя. Большого предателя. А особенно тяжело, когда ты еще и отличаешься от остальных.

– Глаза выцарапаю, – пообещала, смотря в глаза стерве, и утерла кулаком нос.

Недвусмысленной намек-напоминание возымел действие. В глазах Мирки мелькнул страх, и он явно утратила задор. Но тут в дело вступил прыщавый подпевала.

– Мир, а дрона-то с ней нет, – противно растягивая слова протянула он.

– Точно, – расплылась она в пакостной улыбке. – Ой, я случайно! – воскликнула она и смахнула контейнер с обедом на пол.

Это уже было за гранью. Меня затрясло и… словно парализовало. Хотелось вскочить и ударить, но тело отказывалось повиноваться. В висках стучало. Мне было плохо. Очень плохо. Отвратительно от осознания того, что подобные Мирке и ее стае шакалов есть на свете. К горлу подкатил противный ком. Показалось, что сейчас вырвет. С трудом справилась, но на глазах выступили слезы.

– Смотри, она сейчас расплачется, – чуть не захлопала в ладоши девчонка из своры.

– Ага, к папке плакаться побежит. Ой, прости, я забыла, он же у тебя сдох, – добавил «глазастый» парнишка.

Из слова меня не тронули. Подумаешь, ветер за окном шумит. Ерунда. Такое не замечаешь, если специально не смотреть и не слушать.

– Ты просто дрянь Миранда, – сказала спокойно и встала из-за стола. – Ты как свинья, откормленная, породистая, идеальная свинья, измазанная грязью и возящаяся в куче отбросов, – кивнула на заткнувшихся подпевал. Теперь ни у кого не оставалось сомнений в том, кто тут есть что. – Знаешь, это ведь так легко прятаться за дорогого робота и толпу шакалов, – продолжила, становясь с ней лицом к лицу. – Скажи, а ты не боишься, что если твой папа лишиться теплого места, то все они, – медленно поднимаю руку и кручу кистью, как бы обводя собравшихся за ее спиной, – с радостью набросятся на тебя, такую всю лощеную, и разорвут? Ты ведь даже не думала о том, что можешь потерять маму или отца? Не думала, по глазам вижу. И что же ты будешь делать? Может быть вот этот прыщеносец, – резко выбрасываю руку в сторону, – утешит тебя? Или вот эта ссыкуха, что пытается сделать вид, что не с нами, – указываю большим пальцем за плечо, – будет гладить тебя по голове? Ой, вряд ли. Твои шакалята на это способны, скорее они затравят тебя, – кривлю губы в насмешке и чуть разворачиваюсь, как бы желая посмотреть на застывшую девчонку из стаи, – ведь так приятно чувствовать себя крутой?

Все, включая стоящего рядом робота Миранды, посмотрели туда же, куда взглянула и я. Вот и славно. Резко возвращаю тело в прежнее положение и выбрасываю вперед так и не опущенную руку с отставленным большим пальцем.