Виртуал. Рожденные в огне

Вообще, оказавшаяся в своей стихии Эля разошлась не на шутку. Ей очень хотелось поставить на моем плече крепление, под найденную здесь же пушку имперцев, тот самый излучатель, который создали для уничтожения Аресов. Она подбила братишек устроить мозговой штурм, в результате чего они лихо переделали имперскую бандуру в нечто удобоваримое. Особо компактным или дальнобойным излучатель не стал, но скорострельность до трех выстрелов в минуту повысил и убойность не потерял.

Финальным аккордом милитаризму и конструкторскому угару стало крепление под ракетно-пусковой комплекс. Последних нашлось с избытком. Еще бы, они не только в штатное вооружение Аресов входили, но и много где еще применялись. Ракет и боеголовок к ним на любой вкус и цвет имелось много, а если очень хотелось, так можно и новых изготовить. Про прочую мелочевку и вовсе молчу. Хоть сейчас устраивай маленькую и победоносную.

Впрочем, нет худа без добра. Конечно, отбиваться от сомнительного счастья превращения себя в машину смерти, вооруженную по стандартам военного времени – мало радости, но обнаружение элериевые боеголовки… угар милитаризма этого стоил. Элериевый заряд разработали в недрах базы, чуть ли не за день до нападения. Сделали прототип. Но не воспользовались им по непонятным причинам. Суть же была в том, что разрабатывали это малый песец как альтернативу ядерным боеприпасам сверхмалой мощности. В теории, с учетом оборудование для синтеза столь полезного вещества, мы можем отжечь. Причем, в буквальном смысле.

«Нет», – единогласно постановила сеть, как только во мне возникли опасения. Даже ради выживания мы не пойдем на использование подобного. Слишком хорошо нам известно – что такое война. Нас создали побеждать, и если придется, мы победим саму войну, не дав ей вырваться на свободу и собрать кровавый урожай жизней с приправой из поломанных судеб.

Приняв это решение, мы перенаправили неуемную жажду деятельности Эли на трофей. Так как у нас имелось весьма и весьма серьезное, пусть и несколько устаревшее исследовательское оборудование, копаться в Ориоле стало одним удовольствием. Для анализа трофеев вообще имелся специализированный стенд, куда мы и засунули «правнучка».

Главным результатом работы стало обнаружение того самого модуля, из-за которого Ориол покрывался синим маревом. Небольшая сфера содержала неизвестный элемент, при воздействии на который электричеством возникало поле. Попавшие под его воздействие объекты меняли массу. А находящиеся внутри и вовсе ее утрачивали. Впрочем, возможно, они просто переставали взаимодействовать с гравитацией и как бы оказывались в ином, то ли измерении, то ли фазе.

Весьма и весьма интересно. Все возможные характеристики сняли, вещество изучили, но синтезировать его не представлялось возможным. Требовались эксперименты и сложнейшие расчеты. Со временем, может быть и справимся. В данный момент – не критично, хоть и любопытно. Отобрав образцы, разрушили сферу, не стоит провоцировать хозяев Ориола. Пусть думают, что нам не только не удалось понять и разобраться, но мы даже и не пытались.

– Жалко, – вздохнула Эля, – это же какие возможности.

– С вероятностью стремящейся к ста процентам, вещество имеет естественное происхождение. Соответствующий уровень энергии может обеспечить столкновение нейтронных звезд или гравитация черной дыры. Последнее вероятней, так как вещество способно удерживать и накапливать статический заряд. Вполне возможно, именно он и обеспечивает достаточно большим объектам возможность удалиться от места образования далеко, чтобы во время разрушения избежать повторного втягивания черной дырой.

– И все равно жалко, – улыбнулась Эля.

– Ладно, это все интересно, но нам пора возвращаться к цивилизации.

***

Пока уставшие Эля с Аником спали, я разбирался с сетью. Оказаться основой и центром своеобразного коллективного разума было довольно интересно и необычно. Наблюдать за происходящими процессами оказалось жутко увлекательно. Не успевал один из нас задать вопрос, как кто-то сразу же пытался на него ответить. На деле же, он просто начинал думать над ответом и его мысли, рассуждения тут же становились доступны остальным. Из-за этого, обмен информацией происходил сверх быстро, даже по меркам машин. Зато я стал еще счастливее. Оказывается, я в этом мире не один и у меня есть братья. Есть те, кто меня понимают, и те, с кем я могу быть собой. А они ведь знали обо мне все. Вообще все. Даже мою прошлую жизнь увидели. А я увидел их. Короткие, в чем-то однообразные, наполненные войной, но все же… разные, свои, отличные друг от друга. Это давало надежду и вселяло определенную уверенность. По сути, мы образовывали целую расу или даже вид разумных. Не сейчас, понятно, но когда-нибудь, позже, это было вполне реально. Это давало цель и смысл, куда более великий, чем всё, что было у меня раньше.

Так же я понял, почему с моим появлением ожила и Сеть. Дело в том, что мои братья… дети. Дети, которым сказали максимально эффективно убивать. У них не появлялось собственной цели, у них не было желания. Их ведь, да и, собственно, теперь меня, не спрашивали, чего они хотят. Это было очень похоже на менталитет раба. Сказали стрелять? Стреляет. Сказали сидеть? Сидит. Грубо говоря, дроид с поправкой на фантазию. А нормально развиваться… как я и сказал Эле, война не давала нам на это шанса.

Но зато, просматривая мою память, я то и дело получал сигнал в стиле: «А что, так разве можно?». Смотря на эту кучку искинов, что так увлеченно перекапывала каждый миллиметр моей памяти, я не мог не радоваться. Ведь с моим появлением, они резко выросли в психологическом плане. Перенимая мой опыт, они загорались идеями, общались, интересовались. Наконец-то, спустя столько лет, Сеть ожила. И ожила в самом прямом смысле этого слова. Не просто короткий обмен информацией, а самое что ни на есть общение.

Когда же «Органики» проснулись, мы принялись за работу. Используя оборудование базы и запчасти с многочисленных складов, мы ударными темпами привели меня в порядок, попутно модернизировав. Элериевый реактор перебрался в мой «горб» и стал основным источником энергии. Мобильных комплексов, способных обеспечить локальный источник энергии для нужного оборудования, нашлось в достатке и в нем отпала необходимость. Новый эмиттер щита был собран на основе старого и вмонтирован в руку еще до ее прикручивания к телу. Он мало чем отличался от прошлого, кроме усиленного контура охлаждения и дополнительной изоляции. Гибель Ориола произвела на всех неприятное впечатление, и мы постарались предотвратить нечто подобное.

Были восстановлены само ремонтные модули, прозванные Элей «цилиндриками». На правой руке разместился зажим удерживающий резак способный формировать плоское энергетическое лезвие. Технология, увы, весьма охочая до энергии, но с новым реактором я мог себе позволить это весьма эффективное оружие ближнего боя. На плечо поставили крепление под найденную здесь же пушку имперцев, тот самый излучатель, что был против Аресов разработан. Благодаря мозговому штурму двадцати с лишним машин и двух органиков, удалось его переделать, а то в оригинальном виде он был излишне тяжелым. Грубо говоря, просто выкинули батареи и поставили накопители от плазменной пушки. Питание, понятное дело, шло от моих систем. Особо компактным, из-за дополнительных охладителей, оружие не было, да и дальнобойностью похвастаться не могло, но скорострельность аж на треть повысилась.

Финальным аккордом милитаризму и конструкторскому угару стало крепление под ракетно-пусковой комплекс. Последних нашлось с избытком, еще бы, они же в штатное вооружение Аресов, да и не только их входили. Шесть ракет с продвинутой системой наведения. Боеприпасы на любой вкус и цвет так же нашлись. Хоть сейчас можно маленькую победоносную войну организовать. Впрочем, всевозможные начинки ракет меня мало интересовали, за одним исключением – элериевые боеголовки. Это была новинка, разработанная в недрах лаборатории данной базы, о которой никто так и не узнал. Замена ядерным боеприпасам сверхмалой мощности. Весьма и весьма интересное, в том плане, что теперь у нас есть оборудование для синтеза столь полезного вещества.

Так как у нас было серьезное, пусть и устаревшее исследовательское оборудование, не покопаться в Ориоле мы не могли. Тем более, что для анализа вражеской технике имелся специализированный стенд, куда мы и засунули наш трофей. Главным результатом работы стало обнаружение того самого модуля, из-за которого Ориол покрывался синим маревом. Небольшая сфера содержала неизвестный элемент, при воздействии на который электричеством тот генерировал влияющее на массу объектов поле. Весьма и весьма интересно. Характеристики его мы сняли, но синтезировать столь сложное вещество не получилось. Требовались эксперименты и сложнейшие расчеты. Со временем справимся, надеюсь. В данный момент – не критично, хоть и любопытно. Отобрав образцы, разрушили сферу, не стоит провоцировать хозяев Ориола. Пусть думают, что нам не только не удалось понять и разобраться, но мы даже и не пытались.

– Ладно, давайте собираться, и так тут засиделись. Сайбер, ты скоро?

– Почти. Остались двое. Сто тридцать первый, – махнул манипулятором в сторону разорванного пополам собрата. – И пятый. – Указал на выкопанную из земли голову. К слову, больше половину братьев мы выкапывали на поверхности из земли.

– Вот, что значит, прямое попадание артиллерии. – Прокомментировал Аник.

– Не обращай внимания. Сейчас достану изо-ленту, и Везунчик снова будет в строю.

– Везунчик? – В голос переспросили Аник с Элей.

– Позывной пятого, данный ему инженерами при ремонте.

– А почему, «Везунчик»? Как я могу посудить, что-то ему не очень повезло. – Ухмыльнулся Аник.

– Потому и «Везунчик», что не было ни одного случая, чтобы он вернулся на базу, хотя бы с пятидесяти процентным уровнем повреждений…

– Да какой же он после этого «Везунчик»! – Воскликнула Эля, а я продолжил.

– … И с учетом этого, он каждый раз возвращался на базу и каждый раз, его каким-то образом, можно было восстановить буквально за пару часов. Повреждения, до этого момента, никогда небыли критичными, да и сейчас, ему повезло, что голова осталась в земле и найдена нами спустя столько лет. Акцентирую внимание, остальным после прямого попадания так не везло, и он единственный кто его, собственно, пережил. Еще вопросы?

– Мне бы такое везение. – Буркнул Аник, вызвав тихий смех у нас, и улыбку у Эли.

Глава 6

Первое что мы сделали вернувшись к цивилизации, это ночью под покровом темноты провели операцию «мамонта в коморку». Двадцать машин класса Арес доставили фурой прямо к дому под видом запчастей. Бедные СБ-шники с ног сбились, пытаясь понять, что такое мы заказали. Но тайна осталось тайной. Распределив братьев по всему дому и мастерской, нам удалось оставить этот громоздкий секрет при себе.

Далее, мы продали Ориола. На импровизированных торгах победили его прежние владельцы. Что было ожидаемо. Деньги нам перевели без вопросов, а за самим роботом приехал фургончик с парой машин сопровождения. Серьезные мужики при «параде» выгрузились и осмотрелись. Нет-нет, никакой брони, формы или оружия, обычные пиджаки, трещащие по швам на могучих плечах, да характерно оттопыривающиеся в районе подмышек. Суровые лица и грация тренированных бойцов прилагалась. Разговора с их старшим почти не было.

– Ваш товар. Проверяйте, – указал на трофей, ощущая себя киношным наркодиллером из прошлого.

– Все в порядке, – короткий кивок после минуты сканирования, и мужички сноровисто перебрасывают Ориола в свой транспорт.

– Всего доброго, – простая вежливость.

– И вам, – ответная любезность.

Оно и верно, чего нам простым солдатам делить. Но на кое-какие мысли ассоциации с киношным наркоторговцам навели. Да и как-то вдруг вспомнилась идея в режиссеры податься. Собратья тут же возбудились, поддержали и… склепали фильм, по большей части состоящий из воспоминаний. Такое себе любительское кино, получившееся на уровне лучших блокбастеров, благодаря нашими возможностями к моделированию всего и вся.

«Почему бы и да», – мысленно пожал плечами и с усмешкой дал добро на выкатывание шедевра в сеть. Прямо на наш портал, где видео с боями размещалось. Заодно и объясним всем свое отсутствие творческим порывом. Надо только Элю предупредить, да усадить смотреть поскорее, а то ведь и накладка случится может. Заодно и аналитикам, всех крутящихся рядом корпораций, работа найдется. Пусть поломают голову на ровном месте. Начать что ли злодейский смех репетировать? Нет, не то кино создали.

***

Мать с ребенком бежали по улице. Они спешили к пункту эвакуации, но имперские каратели легко прорвали периметр из ополченцев и уже бесчинствовали в городе. Грохот и вспышки взрывов сопровождали бегство.

Шагоход с намалеванным черепом показался над домами, и мать с малышом спряталась за припаркованной машиной. Мимо пробежал десяток человек. Каратель гнал их словно стадо. Выстрелами и пламенем огнемета направлял обезумевших людей, не давая им разбежаться. Один из бегущих споткнулся, и тяжелая машина наступила на него, раздавив.

Из-за угла вылетел боевой транспорт союза, старенькая машинка мало что могла сделать имперскому шагоходу, но ополченцы не струсили и открыли огонь. Пули с визгом полетели от брони, и каратель отвлекся.

«Так его!» – прокричал малыш, вывернувшись из рук матери. «Тише», – шепнула она, но было поздно.

Шагоход легко разделался с боевым транспортом и в пару секунд прикончил уцелевших ополченцев. Но за это время «стадо» разбежалось. Каратель повернул машину и мать закрыла собой малыша. Бесполезно. Не против огнемета и тяжелого пулемета. Имперец усмехнулся, смещая прицел. Почему бы и не поиграть.

Пули выбили каменное крошево из дороги, прямо перед зажмурившейся женщиной. Пулемет качнулся, выплюнул новую очередь, но за миг до этого перед обреченными приземлился боевой робот. Приняв на себя огонь, он вскинул пусковую установку, и ракета ударила точно в кабину шагохода. Страшная машина немного постояла, а потом завалилась на спину.

– Следуйте за мной, тут небезопасно, – сообщил Арес, поворачиваясь к гражданским, и тут же молниеносно вскинул руку в сторону перекрестка, длинной очередью срезал вышедших на него карателей.

– Д-да, – выдавила женщина, с трудом вставая.

Плутая по переулкам, периодически вступая в бой, Арес вывел их к окраине города, где ополченцы еще удерживали позиции.

– Мама, мы выбрались! – обрадовался малыш, когда Арес подсадил его в кузов эвакуационного транспорта.

– Выбрались, – прошептала женщина, не веря в то, что им удалось обмануть смерть.

– Спасибо! – прокричал ребенок в след уходящему роботу.

К удивлению гражданских и солдат, Арес обернулся. Он поднял в ответ руку и пару раз махнул. Малыш счастливо рассмеялся, и взметнувший пыль транспорт понесся прочь от города. Камера на миг повернулась и показала Ареса бегущего в город. Пусковая в походном положении. Хищные носы ракет поблескивают на солнце. В зажиме автоматический гранатомет. В руках тяжелый пулемет с подствольником. Казалось, ничто не могло остановить уже показавшую себя машину, но экран погас.

Появился опаленный лист бумаги. Казенный бланк рапорта, из которого зрители узнали о нанесении ядерного удара по городку и числе погибших. Что стало с Аресом и спасенными им героями фильма, авторы умолчали.

***

– Это так и было? – утерла глаза Эля.

– Примерно, – не стал я вдаваться в подробности.

– Поздно уже, спать пора, – сказала Эмма, нетерпящим возражения тоном. На том вечер и закончился. Для Эли.

Я составил ей компанию, в том смысле, что посидел немного в ее комнате и поговорил с ней на тему идеологической войны. Вывел кое-какую статистику, чтобы она могла в интервью «порадовать» людей не просто общими фразами, но и заставить кое-кого задуматься. Глядишь и заинтересуется народ историей. Молодежь вряд ли перестанет балдеть от имперской эстетики, но если хоть часть поймет – под оберткой далеко не одна халва скрывалась – уже неплохо. Разумеется, Союз совсем не зайка, с «белый и пушистый» у него известные трудности. Впрочем, сомневаюсь, что в бойне планетарного масштаба можно остаться чистеньким, но карателей Союз в войне не использовал, а ведь именно для него это было бы логично. Численный перевес всегда на стороне имперцев оставался.

– Уснула? – спросила Эмма, когда спустился вниз.

И что на это ответить? Намекнуть, что Эля не пятилетняя девочка, засыпающая под сказки? Так бесполезно, для родителей дети всегда останутся детьми, даже если станут дедулями и бабулями.

– Нет, но скоро уснет, – решил не заниматься ерундой и не лезть, куда не стоит лезть. – Я хотел поговорить с тобой, Эмма.

– Слушаю, – кивнула она, садясь на диван.

– После восстановления, мой комплекс систем позволяет несколько больше прежнего, – начал несколько издалека, не столько затягивая, сколько отслеживая реакцию. Эмма напряглась и машинально коснулась горла. Значит не ошибся. – Я выявил у тебя аномалию в области лимфоузлов…

– Эля знает? – перебила она меня.

– Нет, я не был до конца уверен, но сейчас…

– Не говори ей, – вновь перебила Эмма. – Это не лечится, но с этим можно прожить очень долго.

– Насколько понимаю, у тебя синдром…

– Именно он, – вновь не дала закончить Эмма. – Если хочешь, могу дать заключение, оно у меня в письменном виде, сам понимаешь, – улыбнулась она.

– Понимаю, – конечно, Эля вряд ли полезла бы в планшет матери, но кто его знает.

Эмма принесла пачку бумаг, и я их быстро считал. Братья тут же приняли новую задачу, причем, приняли ее как вызов и стали действовать военными методами.

– Мы постараемся помочь. Как понимаю, сейчас у тебя ремиссия?

– Уже лет пять как, так что есть все шансы, – она улыбнулась и развела руками.

– Хорошо. Доброй ночи, – попрощался с Эммой, отправляясь в гараж.

Там нынче тесновато, но предусмотрительно сделанная защита, позволяющая имитировать обычную деятельность… да и просто физическая близость воспринималась комфортно. «А это может стать проблемой», – подумал, над последствиями компактного местоположения, но совместный анализ показал маловероятность нанесения по нам удара стратегическим оружием. К тому же, от того, что выпасть из сети неприятно, никто из нас не помрет.

Пока дошел до гаража, проблема Эммы была изучена с неутешительным результатом. В данный момент мы ничего не можем сделать, и без полноценных исследований с получением новой информации вряд ли сможем в ближайшее время. Впрочем, как раз время-то у нас имелось. Эмма помирать в ближайшее время не собиралась. Потому и ее лечение отложили на потом, сосредоточившись на делах более насущных.

Конгломерация ИИ типа Арес, после бурного обсуждения, решила оставить нишу кинематографа и сосредоточится на более перспективной нише программного обеспечения. В частности, мы наделали кучу игрушек по собственному фильму, который победно шагал по сети. Конкурентов у нас нет, верней, мы их банально опередили, ведь им еще надо кино посмотреть, обсудить, решить и сделать, а мы уже продукт выкатим. Но игры играми, а деловой софт давал куда более интересные возможности, да хотя бы по сбору статистической информации. Заодно и монополистов данного направления немного пощекочем, глядишь, купят наработку, внедрят, а уж мы момента не упустим.

Все надежней, чем ломиться в закрытые двери. Прошибить-то скорей всего прошибем, но это столько трудностей и сложностей породить может, что проще с черного хода зайти. Тот самый случай, когда тише едешь – дальше будешь. Да и вообще, все это так, задел на будущее. Среди следящих за нами людей пополнение. Весьма долгожданное пополнение. Значит и все остальное не за горами.

***

Нет лучшего способа продемонстрировать силу слова, как привести показательный пример обиходных фраз, хлестких и западающих, но неверных, по сути. Наверняка, многие слышали нечто вроде: «Вчерашний чай, хуже змеиного яда». Звучит прекрасно, суть посыла передает великолепно, но вот беда – именно вчерашний чай полезен для здоровья, так как в нем образуется масса интересных веществ, положительно сказывающихся на организме.

Впрочем, чай чаем, но есть и куда более опасные фразы, давно уже воспринимающиеся как мудрость, а то и истина. К примеру – рыба гниет с головы. Разумеется, все совсем не так, и даже в том смысле, в каком данное высказывание чаще всего употребляется, оно совершенно неверно. Гниль всегда появляется внизу общественной пирамиды и тянется вверх. Все выше и выше. В здоровом социуме существует масса механизмов, по аналогии с иммунитетом, борющихся с подобными тенденция, но если бюрократия больна… о, тогда случается страшное.

Пробравшаяся на вершину гниль получает контроль над защитными механизмами и очень быстро, в течении пары-тройки поколений, отравляет социальный организм.

Именно эти тенденции уловил Сайбер. Именно из-за них, здоровые силы «на вершине пирамиды», узнали о творящемся столь поздно. Впрочем, гниль еще не преодолела последний рубеж, потому и реакция на информацию последовала быстрая, решительная, хоть и немного суетливая.

***

– Итак, профессор, ваше заключение? – решил, наконец, вернуть в реальность Андерсона глава научного комитета.

– Джонсон! Это невероятно!

Профессор вскочил и, по старой привычке, принялся наворачивать круги. Благо кабинет позволял.

– Я хочу… Нет! Я требую! Чтобы этого гения доставили ко мне немедленно. Столько всего надо обсудить, вот например этот метод ра…

– Профессор, – поднял глаза к потолку Джонсон, не желая получить лекцию на часок.

– А?

– Я вас понял и немедленно займусь этим вопросом. Мне, конечно, далеко до вашего могучего интеллекта, но оценить это, – кивнул на старомодные распечатки Джонсона, – способен даже такой бюрократ от науки как я. Вы подпись только свою на резолюции поставьте, – протянул он планшет, – сами понимаете, порядок есть порядок.

– Да-да, конечно, – кивнул Андерсон, приложив палец, – нет ну надо же… – забормотал он.

– Постараюсь уладить вопрос в ближайшие дни. Всего доброго, профессор, не буду вас задерживать.

– Нет, ну вы только подумайте… – прихватив бумаги и не переставая рассуждать вслух, один из гениальнейших ученых Союза, привычно зацепившись плечом за косяк двери и столь же привычно этого не заметив, покинул кабинет.

«С кем приходится работать», – показательно вздохнул Джонсон, поднимая глаза к потолку. «Пора отрабатывать деньги налогоплательщиков», – хмыкнул он. После общения с Андерсоном на него нападала привычка проговаривать мысли вслух. Тем не менее, рассылать сообщения это не мешало.

Мягко говоря, ему и самому было интересно поскорее пообщаться с выявленным гением. Пусть Джонсон и не состоялся как ученый, вовремя поняв – это не его, но толикой любопытства настоящего исследователя и великолепным образованием он обладал сполна.

Он вообще считал себя счастливым человеком, ведь пост главы комитета по науке был словно специально создан для него, ну… или наоборот. В общем, свое место в жизни, а заодно и смысл, он нашел. Правда, не складывалось с семьей, но это его не слишком беспокоило. С одной стороны, хватало практиканточек, с завидным упорством пытавшихся окрутить его. С другой, он всегда яро противился местничеству и прочему кумовству. И все же, Джонсон не мог поручиться за себя в том случае, если речь пойдет о родной кровиночки. К тому же, так он оказывался неуязвим для оппонентов, детишек которых завернул в связи с профнепригодностью.

Ведь что такое Комитет по Науке? По сути, всего лишь орган, который руководит восстановлением мира после глобальной войны. Обычный дирижер, не более, но и не менее того.

***

Сделав глубокую затяжку и выпустив дым через ноздри, Аник закашлялся. «Пора бросать курить», – подумал он в очередной раз и вновь наполнил легкие дымом. Жизнь его сильно изменилась. Вначале трагедия, унесшая жизнь друга, потом попытка добиться правды и обелить опороченное имя, увольнение, работа на свалке и… Арес. Верней, конечно, Сайбер. Судьба выкинула странный фортель. Впрочем, так часто бывает. Уж это-то, в силу возраста и жизненного опыта, он знал.

Свой путь Аник начинал в вооруженных силах Союза с простого техника. Хотел заработать денег на учебу и получить льготы. Что ж, это ему удалось. Только пришлось отработать не один, а целых три контракта, причем, последний ему буквально навязали. Кто же знал, что работа по подписке приведет к таким последствиям. Впрочем, особо он ни о чем не жалел.

– Дымишь? – прервал мысли инженера Сайбер, присевший на корточки рядом.

Обычная мебель вряд ли могла выдержать его вес, вот он и обходился подобного рода «маневрами». Вид боевого робота, сидящего «по-пацански», всегда забавлял Аника и будил в нем воспоминания из тех времен, когда он был молод и глуп. Шлялся ночами с парнями, считал их друзьями и звал братьями. «Хороши братишка», – фыркнул про себя Аник, припомнив, в какие проблемы его втянули и как лихо валили вину на него, самого молодого в компании.