Домовой

– Ах, ты… – расплылся в улыбке Домовой. – Смазка, я так понимаю, тоже какая-то особая?

Довольный кивок вместо ответа.

– Там механизм внутренний нужно особой смазкой протирать, простой калашниковской не пойдет…

– И когда ты мне это собирался сказать?

– Как когда?! – притворно удивился продавец, – конечно же, после покупки автомата!..

– Вот ты… – не смог подобрать слова Домовой, захлебнувшись негодованием…

Племянник владельца магазина обезоруживающе развел руками, мол, не я такой, жизнь такая, и принялся собираться, намекая, что покупателю тоже стоило бы поторопиться, если он не хочет складывать свою покупку в сумку под дождем…

***

Глава 3. «Дело чести»

Тело болело после побоев. Сломанные пальцы рук практически не слушались, ребра ныли при каждой попытке улечься чуточку удобнее. Голова гудела, отдаваясь ноющей болью с каждым ударом сердца. Зашитый шрам на щеке пульсировал, напоминая о себе ежесекундно, даже во сне, а мозги, казалось, превратились в вяло перетекающее желе.

– Саш, – проник в сознание чей-то голос.

Мальчик с трудом приоткрыл правый, не заплывший глаз. В комнату заглядывала рыжеволосая голова Васьки – единственного, с кем Сашка успел тут более-менее сдружиться за неполные две недели.

Мальчонка осмотрелся, не входя в комнату, убедился, что в коридоре никого нет и за ним никто не наблюдает, юркнул в палату, прикрыл за собой дверь.

– Ты как?

– Нормально, – прошепелявив, буркнул Саша, с трудом разлепив пересохшие губы.

– На, попей, – подал стакан рыжий Васька и помог товарищу приподняться. – Сильно тебя… – грустно выдохнул он, осмотрев товарища.

– Кто это? – утер губы избитый ребенок, сжимая зубы от боли.

Васька помялся, нерешительно перешагнул с ноги на ногу, опустил взгляд. Несколько секунд на его лице можно было видеть борьбу противоречий, но, наконец-то, сделав какие-то выводы, он назвал товарищу имена избивших его подростков.

Когда Сашу перевели обратно в общую комнату, именно Васька смог заманить всех четверых обидчиков в душевую, передал другу украденный на кухне нож, после чего запер дверь, не давая подросткам сбежать от правосудия. Драка была яростной но короткой. Страшнее всего были звуки хрипящих, разорванных глоток. Звук, с которым из них вырывается придавленный крик вместе с потоками крови, надолго врезался в память Васьки. Он до боли закусил губу, стоя за дверями, из-за которых доносились стоны. Эта четверка подростков, самых старших в интернате, уже давно терроризировала своих младших собратьев, но никто не решался дать им сдачи, боясь потом возмездия. Они были старше, они были сильнее и они были стаей, в отличии от одиночек этажом ниже.

Когда все стихло и в дверь тихонечко поскреблись, Рыжий вздрогнул. Белый, словно стена, он отпер дверь непослушными пальцами. Сашка стоял на пороге, весь перемазанный кровью, тяжело дыша и прижимая к груди искалеченную руку. В душевой за его спиной лежали четыре тела. Васька побледнел еще больше, осознав, во что вляпался, но пути назад уже не было. Этой же ночью он помог другу сбежать, за что Сашка поблагодарил Рыжего, пообещав, что однажды обязательно за ним вернется.

***

– Короче, мужики, – начал Домовой, когда вечером вся банда солдат удачи вновь собралась в баре после заката. – Мне снова нужны ваши патроны…

– Ну До-о-о-о-ом! – устало выдохнул один из наемников, скривившись и закатив глаза к потолку. – Я их пол дня таскал в комнату… Они так-то не грамм весят…

– Я понимаю, – оборвал Домовой начинающийся за столиком гул. – Я нашел покупателя… Берут по тридцать тысяч за цинк…

В вип-кабинете, отведенном специально для подобных переговоров, мгновенно повисла такая тишина, что стала слышна музыка, льющаяся с первого этажа. Наемники, уже готовые было начать бухтеть, активно заработали своими серыми веществами под черепами.

– О-о-о-о-оу! – наконец-то выдал снова первый, откинувшись на спинку стула. – Это ж… по триста тыщ на рыло…

Слева кто-то присвистнул, справа хекнули. Домовой, радостный произведенным впечатлением, расслабился, улыбнулся и сделал большой глоток холодного пива, наблюдая, как морды коллег постепенно удлиняются.

– Да. По триста тыщ на каждого… Но мне нужны патроны сейчас, пока покупатель готов платить. Мои – уже в машине. Там, у дверей, Урал стоит нанятый, нужно прямо сейчас отгрузиться и через пару часиков я вам наличку привезу, как закончу дела. Мужики, я знаю, что накосячил и заставил вас ждать, потому, это будет моим, так сказать, извинением перед вами.

– Да брось ты, – радостно расплескивая пиво, подскочил снова первый наемник. – Мы же все обсудили. Все верно сделал, никто не в обиде. А за такую цену я тебе сейчас сам эти патроны на место встречи принесу!

– Борода разобиделся, – напомнил третий.

– Да хрен ему на бороду! – рыкнул снова первый. – Пес облезлый!..

– Ну, так что, мужики? – остановил разгорающийся гомон Домовой. – Нужно патроны грузить срочняком. Рыжий, кстати, где? Не видели? Комната закрыта, а там еще его доля ведь…Опять поди по девкам поперся?..

Над столиком повисла тишина, и Сашка нахмурился.

– Ты это… не слышал что ли? – потупил взгляд еще один наемник. – Рыжий погиб сегодня. Там почти вся группа полегла… Их накрыли где-то… – дальнейшего Домовой не слышал, его ошеломили слова о смерти единственного друга.

Васька! Рыжий? Да ну? Нет! Не может быть! Как же так… Васька ж Рэмбо! Как он погибнуть-то может? Да и где? Тут места ж спокойные… Не-не-не-е-е! Вечно улыбающийся здоровяк с пулеметом, готовый сорваться посреди ночи на любую авантюру, верный и надежный друг… погиб? В это не хотелось верить, но шутить подобным среди солдат удачи было не принято. Домовой сел.

– Эй, ты как? – позвали его слева, чья-то рука коснулась плеча.

– Нормально, – хотелось сказать, но слова застряли в горле, потому Домовой лишь кивнул.

Помолчали. Выпили.

– Что ж, – первым же и нарушил тишину Сашка. – Рыжий был хорошим другом и верным товарищем, но его больше нет. Рано или поздно всех нас это ждет, мы сами выбрали такую тропу, – он пожал плечами. – Но он там, а мы еще здесь. Наша задача встретиться с ним как можно позже, потому давайте, мужики, надо делами заниматься. Потом помянем обязательно еще.

– А что с долей-то его делать будем? – задал немного не уместный, но все же насущный вопрос первый. – По идее, вещи родственникам положены или друзьям, но он же один был… Ни семьи, ни жены. Дети-то понятно, по всем городам имеются, но разве ж найдешь…

– Да он и сам наверное не знал, в каком городе у него сын или дочь, – грустно пошутил, разряжая обстановку, второй.

Сдержанно улыбнулись, задумались.

– По всему выходит, что ты единственный его наследник, Дом… как единственный, так сказать, и настоящий друг… Тебе, стало быть, и распоряжаться вещами… – осушив свою кружку пива, заметил третий.

Группа коротко кивнула.

– Да.

– Выходит так.

– Точно…

– Не-е-е-е-е, мужики, – продолжал греть свое пиво в ладонях Домовой. – Друг он мне, конечно, единственный, но вот не могу утверждать, что у него я был один.

– Ну, как ближайший-то ты выходишь, – снова начал первый. – Я других не знаю. Мужики не в претензиях, наверное, будут…

– Народ, – перекрикнул спорящих третий наемник. – Так вещи-то в комнате, а она бармену ведь принадлежит! Значит, по закону, всё ему перейдёт в течение суток, или тому, в чьей группе он состоял на момент смерти, если старший заявится…

– А кто, кстати, старшим-то был? – внезапно поинтересовался Домовой, и над столиком в третий раз повисла пауза.

– Борода, – грустно выдохнул кто-то, и наемник выматерился.

– Ну, не-е-е-ет! Этому-то ушлепку они точно не достанутся! – отрезал Сашка и грохнул почти полной кружкой по столу так, что четырехногий жалобно звякнул, а тяжелая стеклянная ручка на полулитровой кружке со звоном откололась, неприятно царапнув мужчину осколком по костяшке пальца.

– Ясен хрен, – поддержали остальные наемники. – Но пес обязательно рот свой откроет…

– Так он живой остался!? – еще больше завелся Домовой.

– Ну да, – удивленно хлопнул глазами третий. – Я ж рассказывал, ты что, не слушал? Он, да еще пара его дружков выжили, крысы! Остальная артель, кого тут Борода нанял, погибли. Говорят, что урод свалил на броневике, бросив ребят под обстрелом, но также говорят, мол, это артель взбунтовалась и хотела бородача на пику насадить за делишки темные, говорят, он с неким Батей якшался, вроде как караваны по его наводке бандиты потрошили… Но правду знает только сам Борода да те двое, что с ним остались, и, – наемник развел руками, – сам понимаешь, у них он своя…

– Надо с ним поговорить, – поднялся Домовой, сжимая кулаки. – Если он причастен к смерти Васьки, я этого урода лично на куски разорву!..

– Тихо, тихо, успокойся, – охолодил пыл товарища первый. – С ним потом решим, надо с патронами что-то делать, ты же говорил, дело срочное…

– Да, покупатель ждет уже, – выпуская пар сквозь зубы, согласился Сашка. – Но тварь эту бородатую я обязательно достану!.. Эх, говорил же, что он мутный… Васька, Васька…

***

Патроны удалось продать очень выгодно, но радости это особо не принесло. Даже торг с вернувшимся владельцем магазина по поводу сделанного заказа не смог заглушить душевной раны.

Торг вообще такая штука, ради которой некоторые торговцы, кажется, и появились на свет. Некоторые из них еще в самом начале могут с великой точностью, чуть ли не до копейки, предположить итоговую цену товара, за который идет спор. Это больше походило на битву интеллектов, чем на простой треп. Каждая сторона пыталась подобрать такие эпитеты, чтобы оппонент остался ими доволен, предлагая свой вариант, но вот стоило сказать что-то не правильное и оп, вся игра рушилась. Скажешь, например, что у владельца магазина очень красивая жена и за ее взгляд ты готов скинуть сотню, а "владельцу" жены это не понравится, и все, пиши пропало, повторит свою сумму и больше она не сдвинется, а то и еще упадет или вовсе сделка рухнет… А вот скажи что-то приятное, и расплывшийся в улыбке торгаш с радостью скинет еще соточку… Домовой любил торговаться и делал это с азартом и умением, но сегодня торг не шел. Пожилой оружейник сразу считал настроение покупателя и потому остался в жирном плюсе, накрутив цену на сделанный заказ.

– Скажи, Домовой, – подписывая накладные на передачу товара, поинтересовался седой торговец. – Вот то, что ты заказал… – он подслеповато придвинул листочек с мелким убористым почерком поближе к лампе и быстро перечислил все пункты, – активная и динамическая защита «Трофи», семь штук РПГ-30 «Крюк», два АГС-40, снаряды для гаубичной пушки типа «Буревесник» и прочее… – торговец отодвинул листок и посмотрел в печальные глаза наемника, сверявшего накладные со своим списком. – Ты что, на войну собрался с кем-то? У тебя, судя по спискам, целый танк есть?..

– Может и есть, – буркнул Сашка, не отвлекаясь от списка. – Тебе-то какое дело?

– Ну, – удивился и даже слегка испугался торговец, заметивший непроизвольно дернувшийся кадык, напряжение в уголках глаз и такое же непроизвольное движение щекой. – Я должен знать, на чьей стороне, если что, играть. Вдруг мне потребуется сила для защиты, например… Или я смогу сделать интересное предложение…

– Нет, – также коротко буркнул наемник и кивнул головой. – Можешь достать мне еще вот такую или подобную штуку?

Он вынул из подсумка листок, протянул торговцу. Тот аккуратно расправил края и хмыкнул. На фото красовалось нечто на четырех узких колесах, похожее на остов автомобиля с установленной на дно четырехствольной крупнокалиберной зенитной пушкой.

– Нет, таких штуковин я не найду. Это уже военный образец. Вряд ли такие сохранились. Я защиту-то тебе нашел едва-едва, пришлось даже кое-кому врать и кое-кого подкупать, чтобы раздобыть тебе работающие образцы, а самоходные зенитки, это, брат, не ко мне. Езжай в столицу, там тебе помогут, но, если вдруг я найду что-то подобное, то дам знать через бармена, хотя это конечно, вряд ли.

– Хорошо, – забрал вырезанную из какого-то старого военного журнала слегка выцветшую фотографию Домовой.– Давай посчитаем.

– Давай, – надел очки торгаш. – За патроны я должен тебе миллион четыреста. За заказ ты мне должен девятьсот тысяч… выходит, еще пол миллиона я тебе остаюсь должен. Наличкой возьмешь или товаром?

– Наличкой, – предложил наемник и задумался.

С учетом тех денег, что у него были отложены на заказ, за вычетом доли парней, плюс то, что продать патроны удалось не по тридцать, а по сорок пять тысяч, оставив для себя навар, выходило, что в кармане должна скопиться еще пара сотен тысяч дублей… Что ж, неплохо. Кому-то этих денег может хватить на полгода безбедной веселой жизни, но наемник радости от кругленькой суммы, свалившейся практически из ниоткуда, не испытывал. Смерть друга все еще тяготила его и не давала мыслям сосредоточиться.

Забрав причитающиеся деньги, дождавшись погрузки заказа все в тот же УРАЛ, на котором он привез сюда патроны, Домовой вновь отправился в бар. Нужно было рассчитаться с парнями и решать, что же делать с оставшимися ящиками. Оставлять их Бороде категорически не хотелось, как и бармену, хотя второму бы он отдал патроны с меньшей скорбью. Дело в том, что помимо патронов в комнате у Рыжего осталось очень много личных вещей, и ему не хотелось бы, чтобы кто-то другой копался в них. Сашка даже подумывал о том, чтобы отдать чертовы МДЗ-шки хозяину бара взамен того, что тот позволит забрать личные вещи друга себе, если встанет такой вопрос. Бармен, конечно же, и так бы не отказал, все же нормальный мужик, все понимает, но умаслить старика тоже было бы полезным делом… однако планам не суждено было сбыться.

Еще на подъезде к бару он рассмотрел знакомый броневик, припаркованный у дверей. Покоцаный, с подпалинами и следами взрыва, с царапинами от пуль, он стоял, перегородив половину парковки так, словно кто-то пригнал его сюда и бросил в ярости, абы как.

Соскочив с подножки грузовика, отдав сидевшему рядом водителю, занявшему сейчас его место распоряжение везти груз на склад, Домовой, распаляя себя, двинулся к дверям заведения, откуда слышались яростные споры и крики. Сейчас бородач огребет по полной, ох огребет!

– Эти твари кинули меня! – орал измазанный кровью Борода на бармена, плюясь тому чуть ли не в самое лицо. – Я те слово наемника даю! Сговорились, уроды!

– Слышь! – с ходу окрикнул собрата по оружию мгновенно закипевший Домовой. – Ты хлебало-то свое прикрой!

Его раскатистый бас перекрыл гомон толпы, вспугнул молодых наемников, словно перепелок, которые повскакивали со своих мест в ожидании эпичного месилова, ибо то, как выглядел вошедший здоровяк, говорило только о таком исходе спора.

– Твой дружок, заднеприводный, меня слить надумал! – развернул заляпанную в крови бороденку наемник. – Ты его подговорил?!

Домовой кинулся вперед, занося кулак для удара, но был перехвачен подоспевшими товарищами.

– Тихо, тихо, тихо, – схватили Сашку за плечи. – Саня тормози, тормози, твою мать!

Рыча, налившись кровью, он грубо стряхнул нависших на нем товарищей и снова кинулся к ухмылявшемуся Бороде, который мгновенно встал в стойку, выхватив нож.

– Ну, иди сюда, я тебя на ремни порежу, урод.

– Угомонились! – выкрикнул бармен, и в баре почти сразу воцарилась тишина.

Сашка остановился, тяжело дыша и глядя в ехидные глаза Бороды окровавленными глазами.

– Вы знаете, что будет, если вы устроите здесь драку? – Поднял руку к висящему над стойкой золоченому корабельному колоколу хозяин заведения. – Один удар – и вы здесь больше никто…

– Но эта гнида Ваську завалила! – еще больше набычился Сашка.

– Это дружок твой на нас напал!.. – набычил лоб Борода.

– Ти-и-ихо! – снова призвал к тишине бармен. – Правила для всех одинаковы! Есть вопросы?! Решайте их за городом, или…

Владелец бара замолчал, посмотрев на спорящих мужиков, не досказав свою мысль. Домовой, тяжело дыша, повел плечами, поднял голову.

– Не надо! – предостерегающе прошептал стоящий рядом второй, но Сашка отмахнулся от него, словно от мухи.

– Я. Вызываю. Тебя. На дуэль! – рыкнув диким зверем, бросил он в сторону Бороды.

Тот оскалился, а толпа вокруг вздохнула, словно единый организм. Клочковатые волосы на подбородке наемника вздыбились, в глазах зажглась хитринка, и бородач, чинно сложив руки на груди, с ехидной улыбкой кивнул.

– Я принимаю твой вызов, сопляк, и по закону выбираю дуэль. Сегодня, в восемь утра, на складах. Три на три, до смерти…

Толпа снова вздохнула, а кто-то за спиной Домового даже застонал.

– Дебил, – раздался шепот третьего. – Они ж тебя размажут…

– … приходи со своими двумя друзьями на склады и там решим наш спор…

Борода вновь ухмыльнулся, и только теперь Сашка осознал, в какой истории он оказался. «Три на три»… «Три на три» – гудели слова ухмыляющегося урода в его голове.

– Кто за тебя встанет? – с вызовом бросил бородач, поравнявшись с Сашкой по пути к выходу из бара. – Какой дебил за тебя подохнет!?..

– Я и сам справлюсь, – все, что оставалось также сквозь зубы бросить Домовому, сжимая кулаки и зубы до хруста.

***

– Нет, ну ты совсем?! – шептала Моргана, вцепившись себе в волосы, прилетев в бар уже через несколько минут, после того, как хозяин заведения объявил о дуэли между наемниками. – Нет, вот ты точно без мозгов! – для наглядности она даже несколько раз постучала ему по лбу костяшками пальцев. – Что тебе эти ящики-то? Полмиллиона – не такие деньги, чтобы из-за них Бороду на дуэль тащить!.. Да он же специально тебя провоцировал! Ему теперь и Рыжий с рук сойдет и тебя завалит! Он же, пес облезлый, живет этими сраными дуэлями! Ну, ты точно, дебил!

– Помолчи, – негромко попросил Сашка, перебирая новехонький автомат.

Пальцы сами собой, без участия мозга разобрали оружие, собрали и снова разобрали, а теперь тщательно проверяли, протирали и смазывали все его детали.

– Дело не в патронах и даже не в деньгах, – все так же негромко продолжил он, когда Моргана, яростно чиркнув зажигалкой, закурила уже, наверное, десятую сигарету.

Все так же, не выходя из задумчивого состояния, он ловко выхватил у нее из рук дымящий сверток и, зажав в пальцах, принялся покачивать им, рисуя в воздухе затейливые узоры.

– Дело в другом, Ян. Я уверен, эта тварь убила моего друга, и теперь отомстить за него – это дело чести!

– Ну да, – скривилась Яна-Моргана, присаживаясь рядом. – Погибнуть просто так. Офигенная честь! Взял бы да за воротами его вальнул! Так нет же! Дуэль ему подавай! Чтобы все знали, какой великой Домовой справедливый и ужасный, какой крутой! И не называй меня Яной!

– Вот так да, – натянуто улыбнулся наемник, заканчивая «узор». – Ты в меня не веришь…

– В тебя – верю, а в чудеса нет, – уже более спокойным голосом, потерев сонное лицо, негромко, даже с какой-то горечью ответила женщина. – Их трое, а ты будешь один. Ну, сам подумай головой своей бестолковой! Никто ведь за тебя не впишется, у тебя же и друзей-то нет! Только в книжках герои всех уродов налево и направо укладывают. Очнись, – она коснулась его лица руками, повернула его к себе, вперилась взглядом в глаза. – Это реальность! Тут люди погибают долго и противно…

– А то я не знаю, как люди погибают? – ухмыльнулся Домовой. – Сам на тот свет ни один десяток отправил… Этот урод подохнет сегодня и будет делать это долго и противно!

Женщина завыла в голос, встала. Нервно накинув на плечи плащ, она секунду помолчала, подбирая слова, но, так ничего и не придумав, вышла из комнаты, оглушительно хлопнув за собой дверью. Наемник вздохнул, печально опустил голову. Что ж, дело сделано, назад пути нет.

***

Утро оказалось приветливым до омерзения. Ладно бы было хмуро и промозгло, а то ведь нет! Солнце радостное такое где-то за горизонтом, птицы щебечут, небо чистейшее… Ну вот как в такой день умирать?! Сашка не спал ни минуты и в сотый, наверное, уже раз разбирал и собирал свое оружие, проверяя снаряжение. Когда часы на стене показали семь утра, он вздохнул и принялся собираться. Не к лицу будет опаздывать. Сейчас, успокоившись и взвесив все действия, продумав все варианты, он с горечью отметил, что действительно, вчера поспешил, но идти на попятную уже было поздно. Надо было просто-напросто, как и говорила Моргана, выловить урода где-то за городом и кончить гада без свидетелей, причем, чтобы та непременно долго мучился… Но, что теперь поделать? Именно! Ничего. Нужно идти, хочешь, не хочешь.

Подойдя к вешалке со снаряжением, он неспешно снял с нее бронежилет, накинул на плечи, застегнул липучки на боках, отметив, что они уже поистрепались и нужно обязательно будет их заменить. Горько ухмыльнувшись от мысли, что после боя может так случиться, что ему будет все равно, какие там липучки, новые или старые, наемник попытался отогнать от себя темные мысли. Хрена там! За Ваську нужно отомстить! Поверх броника села разгрузка, в подсумки поместились все шесть двадцатизарядных магазинов, а барабан он пристегнул к автомату заранее. Вот, кстати, тоже надо будет как-то потом подсумки придумывать-шить, чтобы можно было куда-то «яйца» и «бубен» складывать. Конечно, можно носить его пристегнутым, но куда девать, когда патроны кончатся? Пока он думал соорудить петлю на ремень, но в будущем все же нужен будет подсумок хотя бы под барабан. "Яйца" он скорее всего вообще выбросит, очень уж некомфортно получается. Ладно, если с сошек, лежа, по пулеметному, это еще вроде как возможно, а вот в руках держать такую конструкцию жуть как не удобно! И какой только "гений" придумал подобное извращение?!

Затянув стропы, отрегулировав ремни и набив подсумки снаряжением, наемник попрыгал, проверяя, удобна ли развесовка. Два автоматических пистолета, проверенные, заряженные и так же вычищенные ночью чуть ли не до заводской сборки, уютно разместились на своих местах. Быстро намотав жгут на приклад, накинул на шею ремень, пристегнул карабинчик к оружию. Бросив печальный взгляд в окно, за которым уже поднималось солнце, водрузил на голову кепку, поверх по привычке надел большие тактические наушники. Вряд ли связь с кем-то придется держать, но прослушать эфир, как он делает это обычно по утрам, и не оглохнуть от выстрелов лишний раз, это да, это они помогут.

В эфире стоял гвалт. Наемники, перебивая друг друга, спорили и делали ставки на сегодняшнюю дуэль, и, нужно было отметить, что большинство все-таки болеет за него. Это не могло не радовать.

С Морганой он столкнулся в дверях.

– Все же идешь? – Насуплено спросила она.

Вид ее говорил о бессонной ночи. Несмотря на освежающий макияж, от взгляда Александра не скрылись темные пятна под глазами, несколько свежих морщинок и слегка взлохмаченные волосы.

– Конечно, – удивился вопросу он, закрывая за собой дверь в гостиничный номер. – А ты что думала?! Сбегу? Так, во-первых, это не в моих правилах, а во-вторых, кто бы мне дал это сделать?.. Тут же такое дело: вызвал на дуэль, жди назначенного часа, а если надумаешь улизнуть, то свои же еще и отпинают, повредят чего в организме попутно, а в итоге все равно притащат на место рандеву.

– Куда?

– Не важно, – махнул рукой Сашка, убирая ключ от комнаты в нагрудный карман под бронежилет, по привычке.

Нет, умирать он сегодня точно не намерен. Какой там сегодня день? Вторник? Ну вот, кто ж во вторник умирает-то? Герою – никак нельзя, однозначно! Нет-нет-нет!

– Ты пешком или подвезти? – догнала хозяйка борделя мужчину в конце коридора. – Я на машине…

– Нет, – не останавливаясь, буркнул Домовой, спускаясь по ступеням на первый этаж, в бар. – Я прогуляюсь, мне подумать надо, сосредоточиться…

– А-а-а, – вздохнула женщина, ощущая, как от волнения у нее самой колени начинают трястись.

Это ж какой выдержкой нужно обладать, подумала она, глядя на внешне спокойного наемника. Собран, сконцентрирован, но не напряжен. Движения, жесты и голос, как и обычно, скупые, расчетливые, плавные. Настоящий мужик! Моргана передернула плечами. Так бы и запрыгнула на него снова!..

В баре стоял шум, словно на базаре. Собравшиеся со всех концов города солдаты удачи мусолили и обсуждали сегодня всего одну единственную тему – предстоящую схватку Домового и Бороды. Заметив первого участника развлечения, толпа стала сбавила гомон. Кто-то подбадривающе хлопнул Сашку по плечу, кто-то поднял вверх кружку с пивом, а кто-то презрительно отвернулся, бурча себе под нос что-то не довольное. Что ж, у Бороды тоже в этом городе есть своя фанатская база, имеет на это право.

Прибыл он на место ровно к оговоренному сроку. Неспешно прогулявшись по еще спящим улочкам города, в полном боевом облачении, Домовой отлично размялся и смог успокоить бешено скачущее сердце. В дуэлях ему еще не доводилось участвовать. Вроде бы, чего там? Обычная перестрелка, в коих он побывал уже не раз, а, поди-ка… Колено, ушибленное недавним падением, стало слегка ныть, спина тоже дала о себе знать, в ногах появился небольшой мандраж, в животе неприятное волнение образовалось. В бою все как-то не так. Там все быстро, все понятно. Это враг, в него стреляй, а тут… Вроде еще вчера пили вместе, а теперь уже кровные враги… Как-то не привычно, хотя… всякое уже бывало и такое тоже, что пили вечером, а ночью чуть горло не перерезали.