Заговор против заговора: ГКЧП-3. Книга вторая

Но в последнее время и «Михал Сергеич» – «тот ещё» хам! – всё чаще понимал, что наступает момент, когда ему придётся либо самому перейти «на Вы» – либо не скрипеть зубами в ответ на ельцинское «ты».

На уважительное «Вы» работало и то обстоятельство, что Руцкой по природе не был хамом. До недавнего времени Александр Владимирович был военным лётчиком, полковником, воевал в Афганистане, попал в плен, много чего перенёс – зато на Родину, в отличие от многих товарищей по несчастью, вернулся в ранге героя и ореоле славы. Ранг героя тут же был оформлен надлежащим образом: Руцкому присвоили звание Героя Советского Союза.

К этому времени «перестройка» уже вовсю корёжила не только судьбу страны, но и судьбы людские. Настал черёд Руцкого – и служба как-то сразу перестала занимать Александра Владимировича. Даже учёба в Академии Генерального Штаба – предел мечтаний в прежние годы – уже не входила в планы героического полковника. Руцкой подался в политику.

Но, не имеющий никакого опыта «закулисья» и «подковёрья», он не сразу пробился в депутаты. Зато, когда пробился, сразу понял, что, первым делом, ему надо правильно сориентироваться в обстановке. Сориентироваться помогли депутаты либеральных взглядов. Имя Руцкого, как одной из «звёзд» «демплатформы в КПСС», было теперь на слуху у всех.

Подошедшие выборы президента РСФСР довершили «переформирование образа» отставного полковника: демократический кандидат Ельцин неожиданно предложил Руцкому идти с ним на выборы «в одной упряжке». В чине кандидата на пост вице-президента России, то есть. Не понял Александр Владимирович, что нужен он был Ельцину как… нет, не «как пятая нога»: как таран, которым можно было сокрушить «ворота» к сердцам избирателей. Ведь у главного противника Ельцина – бывшего Предсовмина СССР Рыжкова – «пристяжным» шёл другой герой недавней войны: генерал Громов. Эта конфигурация сразу же понизила шансы Ельцина на избрание до минимума. Нужен был эффективный противовес.

Таким противовесом и стал Руцкой. Естественно, товарищу «предложили откушать» совсем другую наживку: Ельцин пообещал Александру Владимировичу, что тот не превратится в декорацию, а будет реально контролировать весь блок силовых министерств. Избрание состоялось, но после июня прошло слишком мало времени для того, чтобы делать выводы…

– Садись, Александр Владимирович: разговор у нас с тобой будет долгим.

Лицо Руцкого моментально напряглось и посерело – да так выразительно, что даже пышные «буденовские» усы Александра Владимировича не смогли «расцветить» его. Но «лезть поперёд батьки» с вопросами он не стал – и молча занял предложенный стул.

Ельцин долго «гулял взглядом» по сторонам, в основном, за окном: никак не мог начать разговор. И лишь, когда Руцкой начал беспокойно ёрзать на стуле, президент «включил звук».

– Вот, какое, значит, дело, Александр Владимирович… Как тебе известно, со дня на день произойдёт выступление… путч этого… ГКЧП…

Ельцин покосил глазом в Руцкого, но тот лишь молча прибавил в бледности. Борис Николаевич ухмыльнулся.

– Не пугайся, Александр Владимирович: мы готовы к этому путчу…. в отличие от самих путчистов. Наши люди не позволят ГКЧП ничего серьёзного. А своими глупостями те лишь сыграют нам на руку…

Ельцин красиво – как только он один и умел – сдвинул брови.

– Меня сейчас занимает другой вопрос: Горбачёв…

На этот раз «вице» не смог «отделаться краской»: тут же удивлённо вскинул брови.

– Да-да, – краем глаза одобрив реакцию собеседника, покачал головой Борис Николаевич. – С этими дураками мы разберёмся, как сказал бы Лёлик из «Бриллиантовой руки», «без шума и пыли». Они даже полезны – в качестве дураков. А, вот – Горбачёв…

Злость полилась и из голоса, и из глаз Ельцина, но он даже не «прикрутил крантик».

– Этот тип будет выжидать: кто кого переборет – чтобы примкнуть к победителю. Да и на тот случай, если победим мы, он уже заготовил себе «запасной аэродром»… как говорят не только в авиации, но и в политике.

– Союзный договор?

Словно отвечая Ельцину почти «один в один», Руцкой показал, что в политике соображают и авиаторы. И Борис Николаевич понял это, хоть и не переменился в лице.

– Да. Горбачёв рассчитывает избавиться от консерваторов из своего окружения, чтобы они не мешали ему возглавить новый Союз.

– Опять метит в президенты?

– В президенты ССГ.

Рукой озадаченно наморщил лоб.

– Что это такое, и с чем его едят?!

Ельцин рассмеялся: ему понравились и вопрос, и формулировка.

– Ну, сейчас, как ты знаешь, планируется сохранить название «СССР» – только с другим содержанием. Если будет подписан новый союзный договор, СССР из «Союза Советских Социалистических Республик» превратится в «Союз Советских Суверенных Республик».

– Существенная разница, – покривил щекой Руцкой.

– Но это – лишь начало, Александр Владимирович!

Ельцин многозначительно потряс толстым указательным пальцем в сантиметре от лица вице-президента.

– Вторую часть Горбачёв уже сейчас наметил к сокращению – только помалкивает об этом до поры до времени, чтобы «не дразнить собак». Так что, себя он видит президентом ССГ: «Союза Суверенных Государств».

Своей паузой Борис Николаевич словно «оставил местечко» для вице-президента – и тот укоризненно покачал головой.

– Не лучшее название… Лишённое смысла и географической привязки… Да и – вообще…

– Вот именно: «вообще»! – тут же подхватил Ельцин. – Горбачёв понимает, что «ССГ» – это всего лишь временная остановка на пути к полной независимости республик. Но, поскольку ему хочется уйти красиво – так, что не плевали в спину – о большем он и не думает…

Ельцин опять замолчал – а Руцкой почти растерянно наморщил лоб. Он всё ещё не понимал, к чему клонит «Бабай», как называла Бориса Николаевича его спичрайтер Люся Пихоя. Хотя одно уже было ясно: его приглашение к президенту как-то связано с Горбачёвым, то ли с «настоящим», то ли с «будущим».

– Я предпочёл бы разом избавиться от Горбачёва! – здоровенной мужицкой ладонью рубанул воздух Ельцин. – Всё время он путается под ногами у республик! Всё время комбинирует, чтобы выгоднее пристроить самого себя! Но…

Борис Николаевич с непритворным сожалением развёл руками.

– … пока убрать его не получается… Пока существует СССР и пока идут разговоры о новом Союзном договоре, Горбачёв неуязвим…

– Борис Николаевич, Вы хотите сказать, что ГКЧП…

– Вот именно! – решительно махнул головой Ельцин. – ГКЧП, сам того не желая, сделает для нас доброе дело – и даже не одно! Во-первых…

Ельцин энергично загнул «сосисочный» палец.

– … Он ускорит так называемые… как их… ну?..

– Центробежные тенденции?

– Точно! Как только мы раздавим ГКЧП, республики, одна за другой, начнут объявлять о своей независимости.

– Но хорошо ли это? – с сомнением покачал головой Руцкой. – Хорошо ли это для России? Не окажемся ли мы в кольце враждебных государств? Если сейчас все, кому не лень, обвиняют русских в империализме, колониализме и ещё, чёрт знает в чём – что же будет потом?!

– Накручиваешь, Александр Владимирович!

Ельцин презрительно махнул рукой.

– Да, нам – России – Союз больше не нужен. Ни этот, ни любой другой. Россия пойдёт одна, своим путём. А что касается остальных…

Ухмылка Ельцина прибавила в размере.

– Они сами прибегут к России! На коленях приползут! Упрашивать будут! Умолять! А мы ещё подумаем: брать – или не брать!

– «Упрашивать и умолять»?..

Руцкой с сомнением – но на этот раз предельно осторожно – покачал головой.

– Не уверен, Борис Николаевич…

– Да так и будет! – ещё решительней отмахнулся Ельцин, и тут же, словно вспомнив о главном, величественно сдвинул брови к переносице. – Но мы ушли в сторону… Значит, центробежные тенденции – это во-первых. А, во-вторых: никакого подписания нового Союзного договора не будет!

Лицо Ельцина, всё в красных прожилках от злоупотребления спиртным – пришло в ликование.

– Не будет никакого двадцатого августа! А это значит, что не будет никакого «Союза Суверенных Государств» и тёпленького местечка для Горбачёва!

– Но Президентом СССР он, всё равно, останется, – то ли возразил, то ли констатировал Руцкой. – Кто бы и как ни заявлял о независимости – Союз не сразу кончится…

– Вот!

Ельцин грузно, всем животом, налёг на столик, разделяющий их с Руцким, затем перегнулся через него – и панибратски, от всей «широкой русской души», врезал собеседнику по плечу.

– Вот, Александр Владимирович! «В яблочко»! Об этом я и хотел поговорить с тобой!

Как всегда, умело «напустив туман» и бледность на лицо контрагента, Борис Николаевич грузно осел в кресло.

– Ты верно подметил, Александр Владимирович: из путча Горбачёв выйдет, хоть и не победителем, но не без выгоды для себя…

Гримаса ненависти, изрядно сдобренная презрительной иронией в адрес «героя повествования», искривила лицо Ельцина.

– А как иначе: «жертва коварных заговорщиков», которым он «героически противостоял». Вот увидишь: сам себя запрёт в Форосе – а будет кричать на весь мир, что его чуть ли не «повязали»!

Не удовлетворившись гримасой, Борис Николаевич длинно и сочно выматерился, вложив в текст не только душу, но и всю свою «любовь» к «дорогому Михал Сергеичу».

– А, главное: он останется Президентом Союза. Потому что Союз останется… пока…

Воспользовавшись паузой, Руцкой неожиданно «легковесно» пожал плечами.

– Ну, и пусть остаётся! Вы же сами говорите: «пока». Центробежные тенденции уже не остановить и процесс впять не повернуть. Союзу остались считанные месяцы – а, может, недели. Всё это время Горбачёв будет ежедневно лишаться тех или иных властных полномочий. И это – не потому, что я – такой «Нострадамус»: после разгрома ГКЧП обязательно начнётся демонтаж советского государства. Так бывает всегда: это – диалектика, закон политической борьбы. И, скорее всего, он начнётся с силовых ведомств. Контроль над ними у Горбачёва отберут в первую очередь… В свете этого я не вижу оснований для беспокойства, Борис Николаевич: пусть «Михал Сергеич» «умирает своей смертью»!

Впервые за время беседы Ельцин посмотрел на собеседника с неподдельным уважением. Он даже восхищённо покачал головой.

– Вот, уж, не ожидал от тебя, Александр Владимирович… Грешным делом, я думал, ты – тупо… ты – такой, как все вояки… А ты – словно стоял у меня за спиной, когда мы составляли план работы!.. Не ожидал от тебя…

– Значит, уже есть план? – на удивление… не удивился Руцкой.

– Есть, Александр Владимирович!

Ельцин подмигнул – и с видом неисправимого заговорщика подался вперёд.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.