Хроники Транквила: Порабощение

– В любом случае это делают не родные. А неизвестные моряки так и остаются гнилыми мертвецами где-то на чужбине. Они все ведь надеялись, что, вернувшись и получив жалование, они накормят свои семьи и будут жить в достатке. А теперь ни их, ни денег, и жены с детьми умирают с голода.

– Ваши слова хуже любых кошмаров, мой лорд. Мне кажется, на вас сказывается переутомление.

– Я не устал! – крикнул Лукреций, – я не могу свалиться от усталости в то время, пока мои люди страдают, а моё дело всеми доходами только лишь покрывает затраты! Но то, что я предложу, не понравится тебе ещё больше.

– Вы опять хотите что-то кому-то раздарить?

– Именно.

Старый Якоб вздохнул. Конечно, внутри его очень трогало меценатство и добросердечие юноши, глядя на него, он понимал, что в этом мире ещё осталось священное бесхитростное добро, не просящее ничего взамен, но рассудком он понимал, что ещё пара таких «актов щедрости», и его господин попросту разорится.

– Что на этот раз? Школа или приют? Это хотя бы в Адрианополе? Или опять на отшибе мира, где грабят быстрее, чем вы даёте?

– Тот опыт был полезен, Якоб! Зато мы узнали, что в следующий раз там сперва нужно будет финансировать стражу. А в этот раз своих денег мы не потратим.

– Это как так?

– Все те деньги, предназначенные для платы моряку в конце плавания, которые, если он погиб, мы удерживаем себе, по сути, являются не нашими. Мы должны отдать их семьям погибших. Они рассчитывали на эти средства. Кого-то это спасёт от голода или смерти.

– Да как так не нашими? Мой лорд, он помер, зачем ему деньги? Тем более, лично этот мертвец товар не довёз, корабль не привёл. За что это его семейке, интересно, платить?

– Да за то, – Дивус взвёлся, – что эти люди доверились нам, взошли на мои корабли, а мы не смогли обезопасить их работу. Их кровь и на наших руках! Как ты этого не понимаешь?

– Я согласен с вами сердцем, мой лорд. Только такой щедрый и справедливый человек как вы так поступит. Но головой я неслыханно против таких трат. Жаба душит. Деньги ваши, мой лорд, я просто советую. Главное, чтобы мы с вами не пошли ко дну, будучи на суше.

– Красиво сказал, мой старый друг. Сегодня у меня нет дел, поэтому я займусь подсчётом всех накладных и прочих бумаг, сравню их с реальными доходами. Сможешь опросить сегодняшние четыре корабля, как я вчера это делал?

– Время в пути, пункт назначения, груз и число экипажа?

– Ещё питание и сохранность груза.

– Так точно. Будет сделано. Я встречу их в гостиной, вы не против?

– Я – нет, но Фероксиния планировала сделать там сегодня небольшую перестановку, как она сказала.

– Что ж, тогда не буду гневить будущую леди Дивус и приму капитанов у себя дома.

– Якоб, я же просил. Пока что она леди Сини. И, боюсь, ещё не скоро станет мой женой. Отец до сих пор не признаёт в ней достойную для меня партию.

– Тысяча извинений, мой лорд. Но, сами понимаете, в таком деле торопить события больно уж хочется. Надеюсь, советник Поркий примет ваше решение.

Якоб ушёл к себе, бубня под нос то, что должен спрашивать у капитанов.

«Место, время, товар, еда и воры».

Затем вставал как вкопанный посреди улицы и говорил уже в полный голос:

– Экипаж! Экипаж же ещё!

Людей в округе давно забавлял этот со всеми открытый старичок в смешной шапке. Мало кто уже узнавал в нём бывшего владельца компании «Холодный ветер», который продал её Поркию Дивусу, когда тот ещё работал у него управителем по уплате налогов. Причина сентиментальна: пустив корни на новом месте в строящемся Адрианополе, он на старости лет решил жениться, и чтобы ничего не мешало его любви под конец жизни, он избавился от прибыльной организации, практически подарив её своему самому талантливому сотруднику.

Прошло время, и «голубка его заката» погибла, а старик вернулся к тому, что умел, туда, где уже был. Уже зрелый Поркий устроил его к своему сыну, чтобы более мудрый Якоб давал советы более юному и неопытному Лукрецию.

* * *

– Господин Дивус, вы заняты?

Дворянин поднял взгляд.

– Что нужно, Цитир? Твоё плавание отменено. Как и любое другое. До каких пор – не знаю. Если проблемы с деньгами, попроси, я могу пристроить тебя на время на одну из мелких лодок, торговлю на них я не закрыл.

– Я знаю, господин. Я не по этому поводу. А что это вы делаете?

– Проверяю ваши бумаги. Всё ли погруженное совпадает с отгруженным.

Лицо Цитира изменилось в гримасе. Он глубоко вздохнул и, набравшись сил, начал:

– Тогда тем более я должен вам кое в чём признаться.

– Что такое?

– В бумагах на мой товар кое-что не сойдётся.

Лукреций даже не повёл бровью.

– То, что ты воруешь у того, кто тебя кормит, не является уже ни для кого секретом. Что в этот раз?

– Апельсины, господин. Помните, вы вчера нас вызывали? Я уж думал всё, пропал Цитирка. А вы про этот мор треклятый интересовались. Мне весь вечер совестно было, решил сегодня наконец прийти и признаться. Ну, чтобы совесть свою очистить. Простите меня, пожалуйста, будьте добры, я же не для себя, а для ребят моих! Они туда шли ну вообще никакие. Уставшие, продрогшие, смотреть больно. А как мы цитрусы-то погрузили, от них пахло так приятно, вкусно, прямо будто сок в воздухе витал, ну мы и приложились немного. И через недельку ещё.

Лукреций, не перебивая, продолжал слушать капитана, надеясь, когда уже тот закончит свои скучные оправдания. Конечно, он его не уволит за этот проступок. Есть такой тип людей, которые ну последние сволочи, но если что-то и делают дурное, то на благо другим, да и капитан он был особенный: под его началом люди почти не умирали, возвращались практически в полном составе, иногда даже забирали кого-то с собой с плантаций.

«Под его началом люди почти не умирали».

Лукреция осенило.

– Цитир, ты, возможно, своей халатностью спас тысячи людей!

– Так я прощён, господин?

– Через месяц увидим. Мне кажется, я наконец-то докопался до истины!

– А что будет через месяц?

– Вернётся корабль, который мы отправим сегодня же! Якоб! Иди сюда. Якоб!

Парень оглянулся, но за спиной никого не было. Он вспомнил, что тот давно ушёл, и распоряжаться о срочном рейсе придётся ему самому.

Цитир в непонятках собрался уходить. Причём тут новый корабль и апельсины его особо не волновало, главное, что он не уволен, и его совесть чиста.

Ближе к вечеру корабль был собран. Отправились самые бесстрашные, ведь в последнее время воды очень опустели под гнётом морского мора. В рацион каждого моряка были добавлены цитрусы, два раза в неделю. Контролировать их распределение вызвался лично Якоб, отправившись вместе с остальными на корабле, переименованном в честь поездки в «Спасение».

В последующие за отплытием дни Лукреций выплатил вдовам положенные суммы и со слегка неспокойной душой отправился в столицу. Жизнь его наставника и старого помощника зависела от случайной, возможно бесполезной, информации, полученной от самого ненадёжного источника.

«Лукреций, надеюсь, ты знаешь, что делаешь».

В Ховерстаде у него было достаточно дел, чтобы вернуться в Адрианополь как раз к прибытию «Спасения». Вернее, дело у него было всего одно, но занять оно может всё это время.

Глава VIII. Сделка

– Нет, нет и ещё раз нет! И хватит это обсуждать! Ты знаешь мою позицию!

Поркий Дивус кричал тяжёлым басом на весь особняк. Тёмные волосы с пробивающейся сединой и небольшой лысиной на затылке он носил с гордостью за свой почтенный возраст и даже в домашнем халате сейчас выглядел как достойный аристократ средних лет. Толику человечности ему добавляло побагровевшее лицо, которое приобрело такой оттенок, когда законный владелец этого лица в сотый раз отвечал отказом на в сотый раз сказанную просьбу его сына.

– У меня вас всего двое! И я дорожу вами и не могу выдать за вас не пойми кого! Я эту твою девицу ни разу в жизни не видел! Вдруг она испортит нашу кровь! В этом Адрианополе ни одной достойной женщины, я-то знаю. Как вы вообще познакомились? Ты дал шлюхе на монету больше, и с тех пор она привязалась к тебе как дворовая собака?

Парень проглотил обиду. Он знает, что отец всегда так общается и в данном случае не имел целью обидеть его возлюбленную. Таким образом он просто напоминает всем вокруг, где их место. Просто он такой.

– Отец, леди Сини не заслуживает такого мнения о ней. Она достойная девушка. Просто поверь мне.

– Ты знаешь мои условия. Прежде чем я дам тебе благословение, я должен увидеть её сам. Ты влюблён в неё, и твой взгляд может быть затуманен, ты и не заметишь, как пригреешь змею.

– Она благородная женщина, она ни за что не согласится на это!

– Значит, разговор окончен.

И так продолжалось уже более полугода. Детали диалога могли меняться, но суть его оставалась неизменной. С тех пор, как молодая пара решила узаконить свои отношения, над ними навис принципиальный старик, который, к тому же, был тем ещё старым любовником.

Как уже стало понятно из его слов, он не доверял выбору своих сыновей и стремился лично проверять каждую свою потенциальную сноху. Грубо говоря, он с ними спал и между делом расспрашивал о знатности рода, денежном состоянии и хронических заболеваниях. Бывало, что Поркий советовал кому-то из своих детей жениться на одной из проституток, что недавно идеально его обслужила.

Это противостояние надоело уже обеим сторонам, но каждый продолжать стоять на своём. Лукреций понимал, что в ближайшее время своей настойчивостью он старика не сломает, и потому ему был необходим запасной план, который ускорит эту непоколебимую войну. Самым очевидным был вариант обратиться к своему брату Просперу, ведь где, если не внутри семьи, должно обсуждать такие вопросы?

* * *

Брат Лукреция был самым настоящим подлецом в хорошем смысле этого слова. Да, он избалован, но тратил он только собственно заработанные деньги и никогда не просил у своего отца-советника помощи в этом плане. Да, он был корыстный и во всём искал выгоду, но, с другой стороны, кто бы стал делать что-то, если бы в итоге ничего за это не получил? Безусловно, слово «честь» у него не на последнем месте, но и не на одном из первых. Он был мошенником, но делал всё по закону.

Если его брат делал деньги из воды, то Проспер делал их прямо из воздуха. Его стихия – придворные слухи и редкие вещицы. Новость о нежеланной беременности одной из дворянок он с радостью менял на древний молитвенный фолиант, а, впарив его священнику, получал секрет исповеди одного старого генерала. Эти цепочки он может тянуть вечно, и у него это прекрасно получается.

Дерзко-притягательный красавец был взят на вооружение многими при дворе, и именно через него тёк самый широкий поток тайных переписок, передачек, пару раз он даже был организатором романтических свиданий для неуверенных в себе господ.

Да, конечно, не видящий в этом потенциала отец пытался устроить Проспера в настоящее дело, подарив тому государственные прииски, но тот, быстро разобравшись, как всё там работает, назначил туда управляющих, которые идеально справлялись со своими задачами, а сам вновь вернулся к разгульной жизни в столице.

Любой наряд из дорогих адрианопольских тканей всегда был ему как раз, будто бы именно его тело являлось образцом роскошного молодого дворянства, словно подтверждая слова «подлецу всё к лицу».

С семьёй его отношения всегда были хорошими. Род Дивус в принципе не известен внутренними распрями. Отец любил его за его амбиции и предпринимательскую жилку, брат ценил в нём то, что какой бы скотиной он ни был для чужих, для родных и друзей он всегда оставался добрым и благочестивым человеком.

Сегодня Проспер с утра был вызван в замок Рэгемов на первое собрание Совета при Короне под предводительством нового Главы – Адриана Рэгем. Причины такого приглашения были ему неясны, но игнорировать государственную волю он не хотел. По пути он уже мысленно прокручивал все свои последние сделки и думал, где мог проколоться, но ничего ненадёжного не приходило ему в голову.

«Мирклу было известно, что свидетельство о наследстве поддельное, а та лошадь вроде была не очень старая. Кто же тогда, если не они?»

Заседание началось. Царь и все его советники расселись на свои места за большим круглым столом с кожаной обивкой по краям. Стулья были крайне неудобными, без подлокотников и с жёсткими сиденьями, чтобы советники не засыпали во время заседаний и, желая поскорее встать с этой ужасной мебели, быстрее разрешали все дела и тем самым ускоряли работу государственного аппарата. Или же прошлые правители просто экономили на стульях для дворца, что тоже, в принципе, могло иметь место.

Первой стадией заседания было «царское время», на котором присутствовал лидер государства, задавал вопросы советникам, те ему отчитывались, он отдавал поручения и уходил, затем уже наступало «советничье время», когда Глава разбирал остальную повестку и распределял обязанности.

В силу стремления создателей этого зала к красоте и симметрии в расположении стульев, мест за столом было шестнадцать вместо необходимых четырнадцати, и потому оставшиеся два (а при руководстве Адриана – три) принято было называть гостевыми и сажать на них приглашённых экспертов или других необходимых для заседания лиц.

Когда Галактион Второй покинул собрание, верховенство взял на себя кронпринц. В первую очередь он решил разобрать вопрос, касающийся приглашения сюда Проспера, чтобы рассмотреть вопросы государственного управления без лишних ушей, которые, к слову, давно уже пора было отрезать.

– Проспер Дивус, Совет в лице меня сегодня пригласил тебя на наше заседание с целью предложить возглавить большое посольство в соседние страны на нашем материке. Цели – Рупид и Анспранд. Внешняя политика последних десяти лет, возглавляемая в это время советником Короны по межплеменным отношениям Трибусом Зервом, – Адриан требовательно и недовольно посмотрел на старейшего члена совета, который сидел рядом с Проспером, – оставляет желать лучшего. Мы потеряли все контакты, не имеем ни одного торгового пути в те стороны, и по факту не знаем, что происходит в этих государствах. Возможно, они готовятся к войне, а мы даже не подозреваем об этом.

Новое амплуа крайне шло Адриану, хоть и было для него очень ново. Адресант его сообщения сидел на противоположном краю стола, поэтому ему приходилось говорить гораздо громче, что он крайне не любил делать.

– Послам необходимо будет установить дружественные отношения с главами обоих королевств. Ирену Дол, королеву Рупида, также можно будет пригласить к нам в Ховерстад. Она известна своим лояльным отношениям к Картраду, и потому это может стать началом крепкого союза. Помимо этого, необходимо будет заключить по несколько контрактов по поставкам чего-либо, объект сделки не принципиален, главное – факт сотрудничества. Неофициально нужно будет незаметно разузнать настроения в народе и его отношение к действующей власти и к Картраду. Безусловно, тебе как организатору будет выделена значительная денежная сумма, которой ты будешь покрывать все необходимые расходы экспедиции. Время на подготовку – полтора месяца.

– Я понял ваш приказ, советник, когда я смогу узнать полный список всех послов, чтобы распределить деньги на их питание и содержание?

– Конкретных цифр пока что нет. Они будут в течение одной недели, и тебя уведомят.

– Буду ждать, мой принц.

– На этом всё, можешь идти по своим делам. Царство и лично я надеемся на тебя.

Проспер вышел из зала и немного задержался у двери, делая вид, что поправляет сюртук, в надежде подслушать что-нибудь полезное. Адриан и некоторые члены совета знали об этой его привычке, и потому начали обсуждать самые бесполезные в мире вещи. Даже Трибус, который, иногда думалось, тихо умер во время заседания, стал оживлённо и громко рассказывать о том, как в своё время вкусно кормили послов в Анспранде при прошлом ярле Фредере.

* * *

Раздевшись после улицы, Проспер прошёл в свою комнату и накинул на себя домашний халат с поясом. Он был багрового цвета и по краям обшивался мехом. Ткань была невероятно красивая внешне, но внутри была жёсткая, натирала кожу и не пропускала воздух. Но знал об этом только владелец халата, и потому со стороны он смотрелся ослепительно, что ему и требовалось. Это очень наглядно демонстрировало характер столичных Дивусов: главное – то, как ты выглядишь для других.

Переодевшись в домашнее, он перешёл в общий зал, где стоял большой диван и аквариум с экзотическими рыбками.

Юноша удобно разлёгся на ложе, прикрыл глаза и наконец, пока никого не было, распахнул свой неудобный халат. Каким бы сумбурным ни было его утро, теперь он мог спокойно отдохнуть.

– Ох, Двести, я теперь великий посол от Картрада! Я буду общаться с монархами других королевств о погоде и обсуждать с ними важные вопросы от имени целой страны!

Он рисовал в голове себя, входящего в красивейшие дворцы и говорящего с правителями как со своими старыми друзьями. А вот тут его уже приглашают к праздничному столу для дорогих гостей, и вот уже сама королева, подмигивая, зовёт его «обсудить более личные вопросы» в свои покои.

Проспер расслабился и унёсся в мир фантазий. Полёт мыслей нарушила девушка, внезапно вышедшая из спальни его отца. По видимому, она только пробудилась после бурной ночи с резвым стариком, но теперь, судя по её взгляду, была не прочь напрыгнуть и на младшего представителя рода.

Но Дивусу сейчас это было не нужно, и он, не стесняясь и не запахиваясь, просто прогнал её, прислушиваясь к её удаляющимся шагам, чтобы убедиться, что она покинула их поместье. Конечно, она была разочарована, но знала – сегодняшний день принесёт ей не одного притягательного мужчину.

Однако одним посетителем всё не закончилось. Только дверь захлопнулась, как её медленно приоткрыли вновь. В комнату вошёл Лукреций. Брат был так расслаблен и абстрагирован от реальности, что не услышал шагов рядом с собой.

Младший Дивус был немного смущён. Нет, дело даже не в абсолютно голом брате рядом с ним, няньки с детства купали их вместе, и они обоюдно и полностью знали тела друг друга. Да и с кем было обсуждать изменения, происходящие с их организмом, если не с родным старшим братом, у которого творится то же самое? Его скорее немного коробил тот факт, что после годовой разлуки они встретились именно в такой момент.

– А я думал, – парень решил подвести некий итог увиденному, – что у тебя хватает денег на одежду.

Голос его был спокойным, безучастным, практически без какой-либо интонации. Его издёвка пришлась очень кстати и заставила парня зашевелиться.

Проспер ошалел, оживел, огляделся вокруг, начал было прикрываться, но, увидев, что рядом только его брат, расслабился и снова разлёгся на диване.

– Хорошо, что это ты, мой любимый братец. Я испугался, что я понадобился кому-то куда серьёзнее тебя. Давно не виделись. Извини, что я в таком положении.

– Ты легко можешь исправить его. Оденься.

– Для такой долгой разлуки ты слишком необходителен. Может, поможешь мне кое с чем, как в старые-добрые?

Юноша засмущался от услышанного. Проспер никогда не лез за словом в карман, а теперь и вовсе стал настоящим нахалом.

– Нет, Проспер, хватит, мы уже не дети, и не можем заниматься этим. Тогда у нас просто не было альтернативы. Я тебе уже говорил это.

– Жаль, жаль, Лукреций, я думал, брат всегда должен помогать брату, когда тот в беде.

– Ты не в беде.

– Многое ты понимаешь! Ладно, что ты хотел?

– Прикройся.

– Даже не собираюсь, я у себя дома. И ты моя кровь.

– Тогда я буду ждать тебя через десять минут в кабинете. Одетого и настроенного на конструктивный диалог.

– Ты одновременно возбуждаешь меня и заставляешь ненавидеть. Ты ужасный человек. Ладно, пойдём. Я даже запахнусь.

Их детские игры уже давным-давно закончились, но старший до сих пор припоминает всё младшему, которому теперь ничего этого не было нужно. Провоцирует его своим поведением, говорит с ним томным голосом, пытается всячески его подловить на скрытом желании согласиться на хоть какую-то близость. И игра эта для него, скорее всего, тоже является просто развлечением и затянувшейся шуткой, ведь и в его жизни с тех пор уже была не одна девушка.

– Итак, что ты будешь просить от человека, которому только что сам отказал? – в тоне одевшегося Проспера не убавилось ноток игривости.

– У меня серьёзная проблема, Прос. Уже долгое время я встречаюсь с одной девушкой. Она понимает меня и поддерживает во всём, что я делаю для «Ветра».

– О, так вы ещё не разорились?

– Мы уже живём с ней вместе и мечтаем пожениться. Но отец не даёт мне своё благословение на брак. Думаю, ты сам догадываешься, почему.

– Он хочет затащить её в свою постель, а ты против?

– И она тоже.

– Ну разумеется. Как-то раз он сватал мне проститутку, ты представляешь? Он сам придумал принципы, а теперь думает, что все должны ему потакать. К слову, об этой девушке, во всём остальном она желательная партия для тебя? Из какого рода?

– Сини.

– Не слышал.

– Это новая семья, они получили титул уже в Адрианополе.

– Понятно. Богатые?

– Вполне.

– Она сама-то красивая?

– Спрашиваешь. Иначе я бы её не выбрал.

– Эх, везёт тебе, братик. Ты наконец-то нашёл себе кого-то. А я вот всё никак не могу, метаюсь туда-сюда, – после, немного погодя, Проспер обратился к брату, – Ладно, отец, но я-то почему её ещё ни разу не видел?

– Я хотел познакомить вас, когда уже привезу её в Ховерстад на свадьбу.

– Ну понятно. А от меня ты чего хочешь? Чтобы я сказал отцу не спать с твоей женой?

– Говорить ему это бессмысленно. Я занимаюсь этим всё время, и каждый раз мы оба слышим одни и те же фразы. Нужно придумать что-то необычное. А ты как раз по этой сфере. Ну и, думаю, ты сам будешь рад сделать меня счастливым.

– А себя ещё более несчастным. Ну да ладно, – парень немного подумал, повертев пальцем в воздухе, будто рисуя стрелки, – думаю, я смогу тебе в этом помочь. Но, разумеется не просто так.

– Ты сам говорил о том, что брат всегда должен помогать брату, когда тот в беде.

– Я и помогаю. То, что мне нужна плата за это, не делает утверждение неверным.

– Так что ты хочешь?

– Давай так. Сегодня меня вызвали в Совет и сказали, что я возглавлю большое посольство в Рупид и Анспранд. Ты дашь мне необходимые корабли для этого бесплатно, а деньги, которые мне на это выделит Корона, я приберегу для себя.

– С этим могут возникнуть проблемы. Сейчас дальние рейсы отменены, экипаж умирает от непонятного морского мора. У меня есть догадка, как избавиться от этого, но наверняка я могу сказать ещё не скоро.

– Через сколько?

– Месяц. Как только придёт экспериментальный корабль.

– Отлично. Мне на сборы дали полтора, успеем. И ещё одна вещь.

– Какая?

– Клык Адриана.

Лукреций автоматически начал было думать, сможет ли он отдать то, что он попросит, но данное условие находилось в разряде того, что точно не пришло бы ему в голову.

– Ещё раз, что тебе нужно?

– Клык Адриана. Клык – это такой острый зуб, Адриан – это такой принц. Я сегодня видел его на заседании и сразу понял, что мне срочно нужен его красивый ровный зуб. Естественно, с письменным подтверждением владельца, что это именно его зуб, а не подделка.

– Ты ненормальный?

– Причём тут это? Ховерстад – город идиотов, готовых последние деньги или тайны выложить за побрякушку, которой больше ни у кого нет. Я сам бы ни за что в жизни не попросил, а если подставить под удар тебя, то почему бы и нет? Я так на этом разживусь!

– Ты ненормальный.

– Называй как хочешь, но теперь, когда я произнёс это, я загорелся этой идеей! Зуб и корабль, и твоя свадьба будет хоть завтра! Ну, наверное, не завтра, но отпраздновать мы успеем даже до моего отплытия! А, и ещё одно условие: мне нужен какой-то её предмет. Вышитый платок, фамильная брошь или что-то такое.

– Ты и это продавать собрался? Её род же никому не сдался в столице.

– Да много ты понимаешь. Это мне для дела нужно, чтобы уговорить отца.

– Как ты вообще собрался это делать?

– Не твоего ума дело! Сказал сделаю, значит сделаю! Ну что, ты согласен на мои условия?

Лукреций помялся. Он до сих пор отходил от шока с зубом. Проспер всегда выкидывал всякие фокусы, но теперь он превзошёл сам себя.

– Заметь, – он добавил, – я думал, попросить корабли или безотказного тебя на одну ночь, но выбрал корабли! Я уважаю тебя и не буду пользоваться своим положением! Надеюсь, ты это ценишь.

– Ценил бы больше, если бы ты не пытался совратить меня каждой фразой. Но я всё равно благодарен тебе, – он посмотрел ему в глаза, – брат.

Они обнялись и попрощались. Теперь уже младший брат отправился во дворец. Старший же решил больше не выходить в гостиный зал, чтобы хоть остаток утра провести в гордом одиночестве.