Выходной апрель

Он протянул стакан Семёну:

– Я тебя, чего позвал, – вывели меня с утречка церковники по телеку…. Помнишь, мы с тобой о религии говорили?

Семён кивнул. В большой комнате дяди Валеры, они обсуждали многие вещи, от качества кефира разных производителей до теории возникновения мира и опасности для человечества развития искусственного интеллекта, а в последний раз – на восьмое марта, разговор зашёл о вере. Дядя Валера вспоминал 90-е годы, смеялся над вдруг «прозревшими» комсомольцами и коммунистами, хлынувшими в храмы. Они, неловко переглядываясь, неумело осеняли себя крестом.

Тогда, он выпил лишнего, раскраснелся и кричал:

– Вот ты и в бога веришь, и работяга, денежки в кубышку складываешь, трудишься, по графику живешь. Молодец, нечего сказать, честно, без капли иронии, а я в себя верю, в свои правила, мораль там, сука. Представь семейным, дети у тебя голодают, работы лишили, а если жрать нечего, семью кормить, во что, верить? Пропадает она, вера твоя! Раньше государство веру давало. Веру, что всё будет, и следующее поколение заживёт лучше, чем мы! Наше государство ушло давным-давно. Нет его, нет веры. Вот и потянулся народ к мракобесам. Думаешь Чумак, с Кашпировским, сектанты разные нарисовались, чёрные, жёлтые, белые, братья, просто так? Помнишь таких? Одна ягода, волчье лыко….

Семён припоминал, что, сошлись они уже ночью, на священной миссии православия, необходимого для потерянной большой страны…. Конец дискуссии терялся в тумане. Проснулся он на диване дяди Валеры, а вежливый хозяин, как настоящий христианин, уступивший место гостю, спал, свернувшись калачиком на ковре.

***

– Ты знаешь, я люблю каналы религиозные под настроение смотреть, иногда интересно, там батюшки благостные вещи умные иногда говорят, а сегодня, слушай, чуть с дивана не упал, – дядя Валера сделал большой глоток. – Поп старый вещал, уроки выживания карантинные давал…. Если, говорит, не хватает на еду, не грех и милостыню попросить. Крупки, сахарку… Странные вещи происходят. Мне предлагают просить милостыню. У олигархов перила на яхтах из мамонтовых бивней, а у меня пенсия пятнаха… «Власть и деньги от бога, а то, что вы бедные, это хорошо, правильно. На том свете зачтётся»…. Представляешь? Я их драные газопроводы с нефтепроводами варил, сшивал, тащил через Сибирь, Урал и Русскую равнину. Начинал на нефтепроводе, Сургут – Полоцк, а магистральный, как его там, трансконтинентальный газопровод, Уренгой – Помары – Ужгород, слыхал?

Семён, жил в этой квартире уже седьмой год и о трубопроводном транспорте Советского Союза мог бы написать диссертацию, на вопрос соседа, молча кивнул.

– Вот этими руками сделано, – дядя Валера показал две скрюченные мозолистые лапы, покрытые седым жёстким волосом. Кожа с застаревшими ожогами и шрамами, на кистях была испещрена черными жирными точками и запятыми, следами въевшейся окалины.

– Мне со светлыми глазками предлагают горстку перловочки вымаливать…. Вы там, в столицах, кто стряпает эти телеблюда, ничего не попутали? – он вопрошал к тёмному немому экрану телевизора.

– Тогда, ты дядя Валера, сваривал не их трубы, а наши, народные, – успокаивал его Семён.

– Правда твоя, Сёма, сопливый был, малец после техникума и армии, но гордость за общее дело охватывало, аж огнём горел, – уже спокойнее, сказал дядя Валера. Он мог мгновенно вспыхнуть, как сварочный электрод и остывал также быстро.

Товарищи допили бутылку, посидели, погрызли яблоки. Семён рассказал про случай с летающим Толяном и дядя Валера хохотал до слёз, потом предложил ещё по стаканчику, но гость отказался:

– Спасибо за угощение, дядя Валера, я пойду.

Когда Семён подходил к двери, Валерий Иванович вдруг окликнул его и показал на монитор с графиком:

– Запомни эту картинку. Вечность уже не будет пахнуть нефтью…. Если отбросить гнев и накипное, во всём этом я вижу, Сёма, большие положительные перемены. Обещали нам двадцать лет, что слезем с нефтяной иглы. Добровольно не получилось, за штанину стащили, да ещё ткнули пару раз под дых, как назойливому попрошайке у пивнухи…. Мы свидетели, начала освобождения от нефтяной зависимости, благодаря упрямым арабским принцам, эффективным менеджерам и мудрому лидеру. Будет ломка страшная, присели на чёрную жижу плотно. Поломает, да отпустит, может выводы наша колониальная администрация сделает…, а может и нет.

Дядя Валера помолчал, будто вспоминая что-то, а потом серьёзно добавил:

– Представляю, каково сейчас им, и спят наверно плохо.

4

Это был странный апрель, прошло две недели, потом ещё одна. Выходные продлевались, а наличные таяли.

Семён лежал на диване и думал, что неплохо было бы сходить в банк и снять немного денег с депозита, и в это время на телефоне высветился незнакомый номер. Саша Осинин учил соседей не брать трубку от неизвестных, «обманут вас лохов, знаете, сколько жуликов развелось, трубку возьмёте, с вас денег и снимут!»

Семён его не слушал, и всегда отвечал на незнакомые звонки. Может он был одинок, и просто хотел с кем-нибудь поговорить.

– Алло.

В трубке после трёхсекундной паузы приятный женский голос спросил:

– Семён Максимович?

– Это я.

– Вас беспокоят из банка, меня зовут Элеонора. Семён Максимович, у вас есть несколько минут, чтобы выслушать небольшую информацию.

– Да, Элеонора, вы вовремя, сейчас у меня очень много свободного времени.

– Семён Максимович, персонально для вас, наш банк предлагает кредит…

Семён наслаждался виртуальным женским обществом, не вдавался в детали, он прекрасно знал, что не воспользуется «выгодным предложением» и думал про своё.

Он уважал чужой труд, и всегда старался их дослушать: молодые настойчивые голоса из телефона, не обрывая. Может, это было высокомерно, но ему, работающему руками, было немного жалко этих ребят с гарнитурой на ухе. Они молоды и сильны, могли бы сдвинуть горы, но ломать гранит на благо общества этих людей не учат. Им поручили другую задачу, обмануть, и навязать человеку тяжёлые финансовые обязательства, а по сути, взять в кабалу. Интересно, они же учили историю в школе, помнят что такое «сдать холопа в кабалу?»

– Элеонора, а вы знаете что такое «кабала»? – вдруг перебил он её.

На линии произошла заминка, девушка сделала вид, что не расслышала и продолжала.

– «Их учат не вступать в личный контакт, не отвлекаться от главной цели…. Ах, какой приятный голос»…

– Элеонора, у вас очень красивое имя, так звали прекрасных дам в рыцарских романах, – Семён опять столкнул её с заданной линии. Ему показалось, что на том конце провода улыбнулись, и он торопливо, сбиваясь, продолжил, – Элеонора, отвлекитесь на секундочку, на чуточку…. Вы могли бы влюбиться в простого слесаря или сварщика?.... Представьте, этот человек носил бы вас на руках, работал не покладая рук, ведь он умеет работать, он будет так работать, как никогда не работал, этот парень убивался бы ради вас, вашего взгляда, улыбки, поцелуя, покупал бы вам всё, что душе угодно…. Он щедрый и сильный, всю накопленную и нерастраченную заботу он тратил бы на вас, Элеонора, – Вы могли бы стать моей, то есть его, такого человека… Дамой сердца? …

– Вас заинтересовало наше предложение? – девушка из банка как будто не услышала, предыдущей его тирады.

Семёну стало неловко, он кашлянул в трубку, повисла неловкая пауза.

– Не бойтесь Элеонора, по телефону вирус не опасен, – сказал Семён и отключился.

– «Боже, что я сейчас прогнал?» – он бросил смартфон на диван и схватился за голову. – «То-то сегодня будет кому-то свежий анекдот рассказать, посмешит Эля друзей».

На следующее утро позвонил из банка некто Станислав, наверно надо было закрыть гештальт с клиентом, Семён же не сказал по кредиту ни «да», ни «нет». Он ответил, что «занят, позвоните попозже».

Вечером опять высветился уже знакомый номер, Семён на этот раз, терпеливо приготовился впитать информацию от парня по имени Георгий, то есть Жоры.

Жора долго и со вкусом расписывал преимущества займа.

Семён сказал: – Георгий, спасибо. Всё что надо – у меня есть.

– Семён Максимович, вы наверно не понимаете. Разве плохо иметь дорогую машину и костюм от Версаче. Мы вам предлагаем такую возможность прямо сейчас, не выходя из дома, онлайн, – консультанта понесло, он получал удовольствие от своей речи, это был человек новой формации, которую дядя Валера называл поколением трёх «П», смысл жизни таких ребят заключался в трёх вещах: «пожрать, посрать, потрахаться». По мнению Жоры, все три «П» надо обязательно делать дорого и с пафосом.

– Георгий, о чём вы говорите, какой костюм, какой Версаче? Во-первых, мне не нужна машина, я хожу на работу пешком, да и прав у меня нет, а во-вторых, я не ношу пиджаки, тем более по цене квартальной зарплаты.

Чувствовалось, что парень сник: – Может быть, Семён Максимович, наше предложение заинтересует вас позже?

– Нет.

– До свидания, Семён Максимович.

– Да, Георгий, счастливо…. Хотя, слушай, а у вас работает Элеонора? – вдруг спохватился Семён, но поздно, он услышал в ответ длинные гудки.

5

Светлоглазый дворник Гена смотрел на красное солнце и щурился. Понимал ли он, что происходит в мире, неизвестно, но приходил каждое утро подметать, и без того вылизанную территорию. Несколько дней назад его остановили полицейские, попросили документы и спросили, почему гражданин нарушает запрет и во время изоляции гуляет более чем в сотне метров от своего дома.

Гена почтительно выслушал стражей порядка, а потом спросил:

– Здравствуйте, а вы где работаете?

Полицейские переглянулись, спросили паспорт. Гена вытащил руку из кармана куртки, мягко повернул широкую правую ладонь и показал её стражам порядка, сперва одному, потом другому. Сержанты внимательно посмотрели на мозоли, линии жизни, ума и удачи, молча выписали штраф и побрели в поисках следующего нарушителя. Гена тщательно изучил квитанцию, аккуратно сложил в три раза, положил в карман и выкинул бумажный прямоугольник в первую попавшуюся урну.

Сегодня опять он встречал рассвет на своём любимом месте. Тишину разорвал резкий птичий крик и на воду, растопырив розовые в рассветном воздухе крылья, спланировала чайка, потом ещё одна.

Он почувствовал за спиной сотрясение атмосферы и обернулся. Со стороны города приближалась пронзительно галдящая, стая голодных птиц. Пропитания не хватало в мусорных контейнерах и городских свалках. Люди перестали выбрасывать хлеб. Чайки начали ловить крыс и охотиться на голубей, но сегодня, необычно алое восходящее солнце что-то переключило в маленьких головках пернатых, вскрыло скрытые уголки памяти и повлекло к воде с непреодолимой силой.

Гена восторженно смотрел на танцующих над зеркальной гладью чаек. В его светлых глазах рассеивался окружающий рассветный мир. Длинная чёрная его тень, вдруг побледнела и исчезла. Тело Гены потеряло резкость, края мерцали и словно вытекали в атмосферу. Волнистыми мягкими дендритами фигура разливалась серой гуашью в розовом воздушном стакане, светлее, ещё светлее, пока сквозь неё не пробились лучи и птицы. Прозрачное тело развеялось легким муаром, над причалом улыбалось еще несколько мгновений облако головы:

– Здравствуйте, а вы где работаете? – выдохнуло оно и пропало.

Кричали птицы, поднималось солнце, начинался второй месяц самоизоляции.

Семён курил на балконе, дядя Валера, щёлкая мышкой, листал новостные сайты, Саша, вылезая из душа, матюгался, увидев пустую вешалку для полотенец, Толян проснулся, поморщился от головной боли и замер в Шавасане.

Здесь должен быть конец истории, но ребята – вы читаете сказку!

Элеонора, сероглазая брюнетка с ямочкой на правой щеке, проснувшись, взяла с прикроватной тумбочки блестящую пластину смарта и мятый листочек с цифрами. Это был телефон того странного парня, слесаря что ли? Она тайком переписала его из банковской базы данных и решила, в нарушение всех инструкций, позвонить в свободное время. Сделала три глубоких вдоха и выдоха…, набрала номер, сверилась с бумажкой и нажала на иконку с зелёной трубкой.

– Алло, – сказал Семён. Он всегда отвечал на незнакомые звонки.

Вот теперь –

КОНЕЦ

04.20