Права (статусы) прокурора

Произнесение судебной речи в прениях для государственного обвинителя является его обязанностью, от которой он не имеет права отказаться. Содержание обвинительной речи прокурора не определено законом. Вместе с тем можно выделить некоторые общие элементы ее структуры:

1) вступление, в котором отражается общий характер совершенного преступления и степень его общественной опасности;

2) изложение фактических обстоятельств совершенного преступления;

3) анализ и оценка доказательств, исследованных в судебном следствии; анализ причин и условий, способствовавших совершению преступления;

4) указание на квалификацию преступления по УК;

5) оценка свойств личности подсудимого;

6) предложения прокурора о мере уголовного наказания, порядке разрешения гражданского иска.

При определении своей позиции относительно наказания необходимо строго руководствоваться требованиями закона о его соразмерности и справедливости с учетом характера и степени общественной опасности преступления, личности виновного, а также обстоятельств, отягчающих или смягчающих ответственность. Во всех необходимых случаях прокурору надлежит ставить перед судом вопрос о назначении дополнительного наказания, возмещении причиненного материального ущерба, компенсации морального вреда.

После выступления всех участников судебного разбирательства в прениях согласно уголовно-процессуальному закону (ч. 6 ст. 292 УПК РФ) каждому их них разрешается выступить еще один раз с репликой. Право последней реплики принадлежит подсудимому и его защитнику.

Реплика не является обязательным элементом судебного разбирательства. Не следует оставлять на произнесение реплики тех фактических обстоятельств, которые должны быть освещены в обвинительной речи прокурора. В реплике он должен высказать свое отношение к позиции тех участников судебного разбирательства, которые выступали в судебных прениях. Причем необходимо отметить, что свое отношение (возражение) государственный обвинитель должен высказывать исключительно по важным, принципиальным вопросам, касающимся сущности рассматриваемого уголовного дела. Из сказанного следует, что далеко не по каждому уголовному делу государственному обвинителю есть необходимость выступать с репликой.

В отличие от обвинительной речи прокурора реплика не имеет своей четко выраженной структуры. Ее содержание определяется прокурором в зависимости от тех обстоятельств, в отношении которых он выступает с репликой. Вместе с тем при ее произнесении государственный обвинитель должен указать, в отношении какого участника он намерен высказаться, далее назвать мотивы, побудившие его сделать это, перечислить вопросы и затем перейти к обоснованию своей позиции.

Подготовка к реплике осуществляется в момент выступления других участников, если есть необходимость, то прокурор может заявить ходатайство суду о предоставлении ему времени для подготовки реплики.

Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает возможность по окончании прений сторон и произнесения участниками реплик, но до удаления суда в совещательную комнату предоставить суду в письменном виде предлагаемые сторонами формулировки решений по вопросам, указанным в п. 1–6 ч. 1 ст. 299 УПК РФ. Однако предлагаемые формулировки не являются дня суда обязательными. В течение пяти суток со дня провозглашения приговора его копии вручаются осужденному или оправданному, его защитнику и обвинителю.

Являясь представителем органа, осуществляющего надзор за исполнением законов, прокурор должен установить правильные взаимоотношения с судом и участниками процесса. Осуществление правосудия только судом, независимость судей и подчинение их только закону ставят суд в руководящее положение относительно всех субъектов уголовного процесса, участвующих в судебном рассмотрении, в том числе и прокурора. Для того, чтобы рассмотрение дела проходило в рамках закона, необходимо установить деловые, строго официальные отношения между судом и прокурором. От прокурора требуется постоянный самоконтроль за всеми своими действиями и высказываниями, чтобы не допустить малейшего отклонения от установленного порядка судебного разбирательства уголовного дела. Прокуроры, участвующие в судах всех инстанций, обязаны строго соблюдать принцип независимости судей и подчинения их только закону, неукоснительно выполнять правила судебного разбирательства, быть дисциплинированными и всем своим поведением в судебном заседании проявлять уважение к суду. Распоряжения председательствующего в судебном заседании, а также определения суда о порядке проведения судебного разбирательства обязательны для всех участников процесса, в том числе и для прокурора.

5.3.2. В апелляционных и кассационных производствах. Апелляционные и кассационные представления прокурора

Правовой статус прокурора в суде апелляционной инстанции, цель и задачи его участия, процессуальный интерес существенно отличаются от положения, целей и задач других участников уголовного процесса. Прокурор как представитель государства движим публичным интересом, выражающимся не столько в отстаивании обвинительного тезиса, сколько в правильном применении законодательства, как уголовного (материального), так и уголовно-процессуального, путем успешного осуществления функций, закрепленных за ним в ст. 37 УПК РФ. Иные участники уголовного судопроизводства преследуют свои частные интересы.

В. Ф. Крюков правовой статус прокурора определяет как совокупность его прав и обязанностей, образующих определенную систему. Автор включает в определение уголовно-процессуального статуса прокурора наличие процессуального интереса, соответствующего общим целям уголовного судопроизводства и выражающегося в необходимости применения установленной законом процессуальной ответственности.

Проблема определения процессуального положения прокурора в проверочных стадиях уголовного судопроизводства, где происходит пересмотр судебных решений, является весьма спорной в уголовно-процессуальной науке. Впрочем, по вопросу о статусе прокурора в общем в уголовном процессе также высказываются неоднозначные суждения. Некоторые исследователи пишут о том, что при проверке судебных решений на предмет их законности, обоснованности, справедливости прокурор, оставаясь стороной обвинения, продолжает осуществляет функцию уголовного преследования как представитель стороны обвинения. В то же время, отстаивая интересы государства, прокурор осуществляет правозащитную функцию.

Ряд авторов считают, что прокурор не должен и не может осуществлять и способствовать осуществлению защитной функции, так как на него законом возлагается обязанность по осуществлению уголовного преследования на всех стадиях уголовного процесса. Некоторыми авторами также высказывается мнение, что в суде апелляционной, кассационной, надзорной инстанций деятельность прокурора напрямую не связана с функцией поддержания обвинения. Прокурор при проверке решения нижестоящей инстанции суда лишь должен высказать свою позицию по поводу законности и обоснованности принятого решения.

Другими словами, проблемы определения процессуального статуса и функций прокурора в суде апелляционной инстанции, целей и задач его участия в проверочных стадиях, сравнения его роли в судебном разбирательстве суда второй инстанции и в других стадиях уголовного судопроизводства, сопоставления положения прокурора и иных участников апелляционного производства вызывают необходимость детального исследования, в том числе и для правильной организации данной работы.

Поддержание прокурором государственного обвинения представляет собой деятельность, являющуюся важнейшим этапом уголовного преследования, включающую в себя обоснование суду обвинительного тезиса или, иными словами, доказывание виновности лица в совершении запрещенного уголовным законом деяния, а также отстаивание точки зрения об уголовном наказании лиц, виновных в совершении преступления. В то же время деятельность прокурора может быть направлена и на прекращение уголовного преследования, в случае если обвинительный тезис не находит своего подтверждения. Тогда прокурор обязан полностью или частично отказаться от обвинения, изложив и обосновав мотивы подобного отказа. И в этом случае он остается обвинителем, поскольку отказ от уголовного преследования не означает отказ от своего процессуального статуса государственного обвинителя. Отказ происходит лишь ввиду нецелесообразности и бесперспективности продолжения уголовного преследования.

Продолжая свою деятельность в суде апелляционной инстанции, прокурор не перестает реализовывать функцию уголовного преследования, хотя эта деятельность, в отличие от деятельности государственного обвинителя в суде первой инстанции, может осуществляться прокурором в различном правовом статусе (государственного обвинителя, прокурора и (или) вышестоящего прокурора). Так же происходит и в судах кассационной и надзорной инстанций. То есть в суде первой инстанции у прокурора единый процессуальный статус – государственный обвинитель. В свою очередь, в судах апелляционной, кассационной, надзорной инстанций процессуальный статус прокурора не является единым, что может вызывать как сложности процессуального характера (разные цели, задачи, процессуальные отношения прокуроров разных уровней), так и проблемы организации деятельности прокуратуры в вышестоящих судебных инстанциях по уголовным делам.

Представляется, что вопросы деятельности и организации прокуратуры РФ не являются уголовно-процессуальными. Ответы на эти вопросы должны иметь четкое закрепление в нормах законодательства «О прокуратуре». Уголовно-процессуальное законодательство определяет процессуальный статус «прокурора» или «вышестоящего прокурора», но никак не должно определять, кто именно из прокурорских работников должен выступать в данных ролях.

В. Ф. Крюков выделяет три функции, реализуемые прокурором в проверочных инстанциях: процессуальную, выявления судебных ошибок и принятия процессуальных мер к их устранению, а также правозащитную. Процессуальная функция связана с отстаиванием законного и обоснованного обвинения. Функция выявления судебных ошибок дает возможность обращать к исполнению только правосудные приговоры. Правозащитная функция позволяет восстанавливать нарушенные права и свободы участников уголовного процесса. Причем все названные функции, по мнению автора, взаимосвязаны между собой в едином механизме уголовного преследования.

Судебное следствие является важнейшим этапом производства в суде апелляционной инстанции. В апелляционном производстве судебное следствие имеет ряд отличий от судебного следствия в судебном разбирательстве в суде первой инстанции. Здесь данный этап начинается с краткого изложения председательствующим или одним из судей содержания приговора или иного обжалуемого судебного решения, существа апелляционных жалоб и (или) представлений, возражений на них, а также существа представляемых дополнительных материалов, тогда как в суде первой инстанции судебное следствие начинается с изложения обвинителем, государственным либо частным, предъявленного подсудимому обвинения или поданного заявления соответственно.

После доклада председательствующего по существу апелляционной жалобы или представления выступает участник со стороны, подавшей жалобу или представление, и заслушиваются возражения участника с другой стороны. Иными словами, судебное следствие начинается с состязания сторон, хотя эти стороны не имеют в данном случае четкого разграничения на стороны обвинения и защиты, как в суде первой инстанции. Заслушав стороны, суд переходит к исследованию доказательств.

Сущность уголовно-процессуальной деятельности прокурора – работника в стадии апелляционного производства заключается в доказывании. Прокурор обязан активно участвовать в доказывании, отстаивая свою позицию, для чего должен использовать все имеющиеся у него полномочия. Однако, участвуя как сторона судебного разбирательства, прокурор не имеет и не должен иметь каких-либо привилегий по сравнению с противоположной стороной. Прокурор, как и участники с другой стороны, вправе представлять доказательства, активно участвовать в их исследовании, допрашивать свидетелей, экспертов, потерпевших, подсудимого, которые были допрошены ранее в суде первой инстанции.

Согласно ч. 4 ст. 389.13 УПК РФ свидетели, которые были допрошены ранее в суде первой инстанции, допрашиваются в суде апелляционной инстанции, если их вызов суд признал необходимым. В то же время в суде первой инстанции с учетом условия, закрепленного в ст. 240 УПК РФ, суд непосредственно заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей. Исключением являются лишь случаи, предусмотренные ст. 276 и 281 УПК РФ.

Расширение апелляции проводилось для того, чтобы в полной мере обеспечить возможность повторного рассмотрения уголовного дела в суде второй инстанции по правилам, максимально приближенным к правилам рассмотрения дела в суде первой инстанции. Подход к исследованию показаний свидетелей, закрепленный в ч. 4 ст. 389.13 УПК РФ, противоречит непосредственности исследования доказательств, сущности апелляционного производства и в конечном итоге принципу состязательности уголовного судопроизводства. Вопрос о необходимости допроса свидетелей должен решаться сторонами, а не судом, который не может выступать ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты.

Признаем верной позицию Г. Н. Королева, считающего, что «апелляционный суд не вправе ограничивать государственного обвинителя, как, впрочем, и противоположную сторону процесса, в возможности представлять и исследовать доказательства».

По завершении судебного следствия в суде апелляционной инстанции прокурор участвует в прениях сторон, осуществляющихся согласно правилам гл. 38 УПК РФ. Между тем в отличие от суда первой инстанции, где в любом случае первым выступает обвинитель, в суде апелляционной инстанции первым в прениях выступает то лицо, которое подало жалобу либо представление. Учитывая то, что прокурор, как было отмечено выше, в суде апелляционной инстанции не перестает быть обвинителем, считаем, что в судебных прениях в апелляционном производстве он и должен выступать первым, вне зависимости от того, приносил он представление или нет. В то же время прокурору необходимо выстраивать свою речь с учетом того, кто подавал жалобу или представление и какие требования были выдвинуты.

Также, по аналогии с разбирательством дела в суде первой инстанции, считаем необходимым наделить участников прений правом выступления с репликой.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что разбирательство уголовного дела в суде апелляционной инстанции предполагает полномасштабную проверку правильности закрепленных решением суда первой инстанции фактических обстоятельств уголовного дела, применения уголовного закона, а также соблюдения норм уголовно-процессуального законодательства.

Суд апелляционной инстанции, как на это верно указывает В. В. Демидов, «призван решать так называемые вопросы и факта, и права, то есть решать дело по существу по правилам производства в суде первой инстанции».

В суде апелляционной инстанции прокурор, оставаясь представителем стороны обвинения и отстаивая публичный интерес, доказывает суду апелляционной инстанции, в том числе и путем предоставления дополнительных доказательств, то, что преступное деяние, совершенное подсудимым, имело место, он виновен в его совершении и поэтому должен понести предусмотренное уголовным законом наказание. Само же разбирательство дела в суде апелляционной инстанции должно осуществляться в условиях, максимально приближенных к условиям разбирательства дела в суде первой инстанции.

С 1 января 2013 г. вступил в силу Федеральный закон от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации». Данные изменения напрямую коснулись института кассационного пересмотра решений, принимаемых судами по уголовным делам, а в Уголовно-процессуальном кодексе РФ появилась новая глава 471 «Производство в суде кассационной инстанции».

Следует отметить, что Европейский суд по правам человека поспособствовал ускорению проведения реформы уголовного судопроизводства в нашей стране, так как продолжался рост количества обращений российских граждан в ЕСПЧ. Из данных статистики были очевидны повышенный спрос на использование такого способа защиты прав, предусмотренных Конституцией РФ, как межгосударственный орган по защите прав и свобод человека, и доверие к этому институту со стороны заявителей, направляющих жалобы против России (только в 2018 г. в ЕСПЧ поступило 12 000 жалоб против России). Чтобы как можно меньше жалоб доходило до Страсбурга, ЕСПЧ была предложена новая модель судопроизводства в России.

Законодателем при внесении новелл в российскую судебную систему за основу была взята континентальная система права. Именно французская модель кассации, будучи классическим образцом данного института, представляла особый интерес как прародительница всех остальных ее вариантов.

Необходимо отметить, что в названном Законе произошло ограничение возможности реализации функции обвинения прокурором, участвовавшим в деле на предыдущих стадиях.

В рамках данной статьи наибольший интерес представляют полномочия прокуроров по внесению кассационных представлений на судебное решение.

Так, в ст. 401.2 УПК РФ нет упоминания о государственном обвинителе как субъекте, которому принадлежит право внесения кассационного представления. Видимо, исключение государственного обвинителя из числа кассаторов обусловлено тем, что со вступлением приговора или иного судебного решения в законную силу спор по вопросам факта считается исчерпанным и, соответственно, начинает свое действие запрет поворота к худшему. В то же время в ч. 2 названной статьи в качестве кассаторов указываются Генеральный прокурор РФ и его заместители, а также прокурор субъекта РФ, приравненный к нему военный прокурор и их заместители. Понятно, что указанные субъекты при внесении кассационных представлений действуют в целях осуществления правозащитной функции прокуратуры, в интересах любого из участвовавших в деле лиц. Аналогичный порядок предусматривался и в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. Относительно этого порядка еще Н. В. Давыдов писал, что прокурор в кассационном производстве участвует не как сторона (обвинитель), а как представитель закона, действуя по образцу французского судопроизводства в интересах законности.

Следует отметить, что с участием прокуроров, например, в 2013 г. было рассмотрено 1847 уголовных дел, а в 2014 г. – 49322. В 2013 г. принесено 1825 кассационных представлений (без отозванных) и 3079 в 2014 г. Из них в 2013 г. удовлетворено 971 кассационное представление (в лицах), в 2014 г. – 2291. При этом статистика год от года растет.

Если же взять статистику особого порядка, то доля применения особого порядка по делам, где он возможен, действительно уменьшилась (в 2018 году – 65,2 %, в первом полугодии 2019-го – 60,5 %). Одновременно несколько снизилась скорость прохождения дел: в первой половине 2019 года суды рассмотрели на 2 % меньше в долях от поступивших (93,7 % против 95,6 % в первой половине 2018-го) при общем снижении количества потока дел.

Ранее в ст. 402 УПК РФ указывалось, что надзорное представление на приговор, вступивший в законную силу, вправе принести прокурор. При этом не конкретизировалось, какой именно прокурор. Перечень прокуроров, которые вправе внести надзорные представления, определялся приказом Генерального прокурора РФ от 11 февраля 2003 г. № 10 «Об участии прокуроров в надзорной стадии уголовного судопроизводства», где в п. 3 указывалось, что надзорные представления в президиумы верховных судов республик, краевых, областных судов, судов городов федерального значения, судов автономной области и автономных округов вправе вносить прокуроры субъектов РФ и их заместители. Эта же норма содержалась и в п. 117 приказа Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. «Об участии прокурора в судебных стадиях уголовного судопроизводства» (оба приказа утратили силу). В настоящее время перечень прокуроров, имеющих право принести кассационные представления, содержится в ст. 4012 УПК РФ.

Если обратиться к Федеральному закону от 17 января 1992 г. № 2202 «О прокуратуре Российской Федерации», то государственный обвинитель или вышестоящий прокурор по смыслу ст. 36 этого Закона обращаются в суд апелляционной или кассационной инстанции с представлением на приговор или иное судебное решение суда нижестоящей инстанции, если по их убеждению оно вынесено незаконно, необоснованно или несправедливо.

По смыслу п. 31 ст. 5 УПК РФ под вышестоящим прокурором следует понимать вышестоящего по должности по отношению к государственному обвинителю прокурора (его заместителя), наделенного в соответствии со ст. 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» полномочиями по принесению представлений на судебные решения. Отсюда следует, что если государственное обвинение поддерживал помощник прокурора, то представление может принести как он сам, так и руководитель прокуратуры или его заместитель. Это правило действует в суде апелляционной инстанции (ст. 389.3 УПК РФ).

Представляется логичным и в суде кассационной инстанции сохранить это право государственных обвинителей и вышестоящих прокуроров.

По нашему мнению, государственный обвинитель, участвовавший в суде апелляционной инстанции (предварительно изучивший дело), по сути, мог бы подготовить вышестоящему прокурору все необходимые документы и кассационное представление по данному делу. Так как именно этот государственный обвинитель, как никто другой, лучше подготовлен к внесению данного представления.

Приведем несколько примеров из практики.

Отмена приговора и возвращение дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ в связи с несоблюдением особенностей производства по уголовному делу в отношении отдельной категории лиц (гл. 52 УПК РФ).

Приговором Люблинского районного суда г. Москвы от 11 февраля 2014 г. с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции, С. С. Цуприк, ранее несудимый, осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ к трем годам четырем месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Этим же приговором Цуприк оправдан по ч. 1 ст. 222 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления. Приговором также осуждены А. В. Моисеев и А. А. Каменецкий. Уголовное дело возбуждено 7 июля 2013 г. в отношении А. В. Моисеева и неустановленных лиц по ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 327 УК РФ.

Из объяснений С. С. Цуприка, данных им 7 июля 2013 г., усматривается, что он, работая прокурором, написал заявление об увольнении, но официальный приказ об увольнении не подписывал. Кроме того, в материалах уголовного дела имеются протокол задержания С. С. Цуприка 8 июля 2013 г. в 21.30, приказ об увольнении Цуприка – прокурора отдела по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью в аппарате ГУВД Московской области управления по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью органов внутренних дел и юстиции прокуратуры Московской области от 8 июля 2013 г.

Однако материалами уголовного дела подтверждено, что Цуприк фактически задержан 6 июля 2013 г., в том числе в резолютивной части приговора срок его отбывания под стражей исчислялся с указанной даты.

При таких обстоятельствах, учитывая установленный судом первой инстанции факт задержания С. С. Цуприка 6 июля 2013 г., т. е. до возбуждения уголовного дела и увольнения С. С. Цуприка из органов прокуратуры, президиум Московского городского суда пришел к выводу о несоблюдении органами предварительного следствия по уголовному делу положений ст. 448–449 УПК РФ, повлекшем нарушение гарантированных процессуальным законом прав С. С. Цуприка и недопустимость собранных доказательств по делу.

Оснований для отмены судебных решений в части оправдания Цуприка по ч. 1 ст. 222 УК РФ по делу президиум не усмотрел.

Постановлением президиума Московского городского суда от 7 ноября 2014 г. кассационная и дополнительная жалобы осужденного Цуприка удовлетворены. Приговор Люблинского районного суда г. Москвы от 11 февраля 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 18 июня 2014 г. в отношении С. С. Цуприка в части его осуждения по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ отменены, уголовное дело возвращено прокурору ЮВАО г. Москвы в порядке ст. 237 УПК РФ. В данном случае отмена приговора и возвращение дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ в связи с несоблюдением особенностей производства по уголовному делу в отношении отдельной категории лиц (гл. 52 УПК РФ) было следствием невнимательности к материалам дела и неподготовленности прокурора.

Создание условий для совершения разбойного нападения повлекло переквалификацию действий осужденного на ч. 1 ст. 30 УК РФ.