Путевой дневник. Том 1. Хозяйка демонов

– Это? Это же диван! – она рассмеялась, прикрывая рот рукой. – Вот тебе и учёный, диванов не видел.

– И… зачем он?

– Чтобы сидеть, дурачок. К тебе приходят гости, ты восседаешь с ними на диванах, распивая вино и играя в карты, или же просто ведя остроумную беседу. Затем и нужен подобный предмет гостиной.

– В Империи у людей нет времени, чтобы сидеть и распивать вина, ничем не занимаясь. Нет права на праздность.

Мина продолжала хихикать. Корка льда, сковывающая горную реку, треснула.

Несмотря на холод, мы обустроились на террасе, на обитых бархатом кушетках, предметах мебели, хорошо мне знакомых. В распоряжении у Мины находилась личная прислуга, одна из которых принесла мне кувшин с вином и позолоченный кубок. Мило.

Я пил и смотрел в чернеющую даль. Бездонное, глубокое чрево ночи. Полное опасности и неизведанного. Правда, на небе сияли звёзды, но даже они не скрашивали мрачной обстановки.

– Ты хочешь? – протянул я Мине кубок, опять пытаясь угостить её чем-нибудь.

– Я такое не пью, – с игривой улыбкой ответила красавица.

– А какое ты пьёшь?

Но ответа не последовало. Поскольку напиток уже повлиял на мою уставшую голову и придал смелости, я решил обрушить накопленный массив вопросов на Манназ. Может, я просто выбрал не верный источник, и зря пытался что-то выудить из несговорчивой Металлии?

– Вы все какие-то странные здесь…

– Здесь, это где, позволь спросить? – загадочно обронила Мина.

– В Диких Землях. Все. С тех пор, как я оказался рядом с вами, с Металлией, в частности, я ровным счётом ничего не понимаю. Ни происходящего, ни причин происходящего, ни окружающих. Особенно окружающих. Конечно, возможно это обусловлено тем, что я окунулся в совершенно иную страну, где иные обычаи и иные нравы… но что-то сомневаюсь. Вы словно сговорились, и разыгрываете меня.

Мина усмехнулась и выдала:

– Поглядите-ка! Маленький человек, а счёл себя столь важным, что для всех обитателей славного Мирсварина, вовсе не Диких Земель, вспыхнула великая нужда его разыгрывать. Ось мироздания, вокруг которой вертится любое существо, не иначе!

Я недовольно нахмурился, опять ощутив на плечах груз неправомерного осуждения.

– Ты ничего не понимаешь, и вряд ли поймёшь, вовсе не потому, что очутился в другой стране, с другими обычаями и нравами. Ты среди иных происхождений. В землях Ривер-Немма проживают по большей части люди, ведь так? – спросила Дамина, и я утвердительно кивнул. – И, осмелюсь предположить, что ты в своей скромной жизни даже эльфов не имел чести встречать, не говоря уже о других…

– О ком? Кто эти другие? Древние?

– Да, – раздражённо отрезала Мина. – Древние. Лунги! Говори правильно, ты теперь в Мирсварине, не в Империи. Говори и делай так, как местные. Вот рецепт к успеху.

– И кто ещё, кроме лунгов и эльфов? Какие ещё расы и народности заселяют просторы Мирсварина?

– Не расы, а происхождения! Никто не говорит «раса» в Мирсварине. Их великое множество, – сухо ответила черноокая красавица, будто теряя ко мне былой интерес.

– А ты не человек? – я показательно удивился, хотя подозревал, что Мина далеко не простая смертная женщина.

– Для начала, Валентор, скажи мне, в какие сроки ты намереваешься втиснуться под кожу к нашей госпоже, а затем вытянуть из неё желанное и бесславно удалиться? Мне надо знать, чтобы быть готовой, – Мина поднялась на ноги и приняла грациозную позу, взирая на меня сверху вниз. – Дар прови́дения, особая возможность слышать людские мысли, столь свойственная моему происхождению, миновала меня, как и мою мать. Но я могу узнать правду иными способами.

– Вытянуть желанное?! – раздражённо вспылил я. – Почему? Отчего все вокруг меня подозревают в тёмных намерениях? Я уже выложил твоей госпоже всю правду, цельную и неприглядную! Я что, похож на лжеца и вора?

– Похож? – высокомерно переспросила Дамина Манназ. – А как выглядит упомянутый лжец и вор? Имеется определённый набор характерных черт, отличий? Расскажи, коли знаешь, – она замолчала и принялась теребить длинный рукав богато отделанного платья. – Металлия – мой друг. Я стою на страже тут, гляжу на тебя сквозь ночь. Вспомни это, как задумаешь нечестный бой. Защитить её от тебя – мой долг.

– Защитить от меня?! – проорал я. – Да это меня пора защищать! От твоей госпожи! От Аман-Тар! Кстати. Что это значит?

Мы оба успокоились и замолчали. Мина взглянула на меня, пронзительно, проницательно, и видимо решила, что урок я усвоил, и она довольно напугала полночного гостя. Присела обратно на кушетку, произнеся:

– Аман-Тар – ничего не значит, это просто крайне вежливое обращение к почтенной особе, к любому лунгу. Всегда обращайся к лунгам именно так, они вспыльчивые и гневливые.

– Это я заметил, – ехидно отозвался я, наполняя кубок вином в очередной раз.

– Меня же можешь звать: «Ран-Тар», ведь я – вампир.

Я подавился питьём. Захлебнулся сведениями. Как же неприятно давиться вином, оно дерёт горло. Но напиток сейчас волновал меня меньше всего.

Она вампир. Я подобрал себе превосходную компанию! Непредсказуемого лунга, рубящего неугодным головы, и вампиршу, при любом удобном случае готовую поживиться моей кровью. Хотя, слово «поживиться» вряд ли можно употребить по отношению к Мине… она же мёртвая

– Не волнуйся, – проговорила хозяйка покоев, – я не пью кровь простых смертных.

– Да? Брезгуешь?

– Нет, – совершенно спокойно ответила мне красавица. – Пить кровь смертных настрого запрещено в Мирсварине, но я не могу сказать тебе, что та не вкусная… тогда мне пришлось бы солгать, – она протянула тонкие пальчики и дотронулась ими до моего вспотевшего лба. Ледяное прикосновение, – а лгать, это тоже страшный грех. Человеческая кровь очень вкусная. Сладкая и ядовитая… Но мы, гордые вампиры современности, питаемся иными существами, разводя их в пищу. В угоду аппетиту.

– И кто же эти загадочные существа? – боязливо спросил я, глядя в чарующие глаза вампирши. Это какая-то магия? Не иначе.

– Нет, я тебе не скажу. Это ведь так скучно. Попробуй угадать.

– Не знаю, – расстроенно отстранился я. – Я всегда думал, что вампиры – это такие жуткие мертвецы, ходячие, зловонные трупы, что пьют кровь любого, до кого сумеют добраться. Днём они спят в гробах, а ночью выходят на охоту, оборачиваясь летучими мышами.

Манназ звонко рассмеялась.

– Живые мертвецы? – переспросила она, с трудом силясь подавить приступ смеха. – Днём спят в гробах?! Мы не боимся дневного света. Отнюдь! Мы же не безмозглые упыри! Та часть про летучих мышей – вообще волшебна! Я – знатная дама высокого происхождения, а не какая-нибудь жалкая мертвячка из твоих потрёпанных сказаний, человек!

– Человек? У меня имеется имя – Валентор. Хватит называть меня человеком, да ещё и так презрительно, словно я блоха какая-то.

Мина очаровательно насупила носик и замолкла.

– Чем занимается Металлия? – неожиданно даже для самого себя, спросил я. – Она в доспехах, рассекает просторы на вороном жеребце, в уродливом шлеме-черепе, наводящая ужас. К чему всё это? Что ещё за врата такие в Междумирье? И что за заклятье?

Собеседница моя сверкнула глазами, но ответить не решилась.

– Не расскажешь? Так и знал, – безнадёжным тоном обронил я. – И всё же, вы играете в какую-то игру со мной. Ты и твоя госпожа. Почему ты с ней? Здесь?

– Я здесь, потому что Металлия оказала мне великую услугу и дала приют и пристанище. Большего тебе знать и не следует. Ты для нас – лишь чужак. Не местный, странник, Имперская тень. Зачем ты вмешиваешься в нашу жизнь? Думаешь, кто-то добровольно доверится незнакомцу и расскажет ему самое сокровенное? Впрочем, мне слишком скучно, для того, чтобы я могла позволить себе упустить чудесный шанс понаблюдать, как ты будешь страдать и мучиться, пытаясь познать окружающий мир и проникнуть в его суть. Сердцевину. Словно всматриваясь в глубины мутного кристалла, поднося его к свету на вытянутой руке. У меня имеется в запасе целая вечность, а у тебя сколько, человек? Сколько тебе сейчас? Двадцать лет? Тридцать?

– Двадцать шесть, – пробурчал я.

– Смешно! Жестокая игра, и имя ей – век смертного, подвластного чарам времени. Так что пей своё винцо и ложись спать. И не задавайся глупыми вопросами. Человеческая жизнь слишком коротка, чтобы ты мог тратить её на подобный вздор.

Что именно она подразумевала под вздором – познание окружающего, постановка нелепых вопросов или распивание вина и сон – я так и не понял. Мина ушла.

Проснулся утром в её гостиной на диване. Удивительно, кто-то позаботился и притащил меня сюда. Не сама ли знатная дама кровопийц? Наверно, я несправедлив. Не следует ставить на Мине клеймо прокажённой, всего лишь из-за того, что та –вампир. Вероятно, сказания о кровососах и впрямь преувеличены и разведены суевериями и предрассудками, как вино на плохих вечерних приёмах водой, в соотношении одна часть напитка на шестьдесят четыре пустого наполнения.

Голова моя звучала трезво, и похмелья не наблюдалось. Выспавшийся и одухотворённый, я намеревался отыскать свои покои, слегка позавтракать, и усесться за рабочий стол. И писать, писать, писать.

Приподнялся с дивана и с удивлением пробормотал:

– Надо же… даже сапоги сняли…

Из угла залы раздался тихий кашель, призванный послужить знаком того, что я находился в помещении не один. Испуганно обернувшись, приметил незнакомую фигуру, сидящую в кресле и глазеющую на меня с особым любопытством. Сочтя новенькую служанкой, я нечётко произнёс:

– Воды… мне бы сейчас воды.

Девушка нехотя поднялась на ноги и направилась к небольшому подставочному столику, а я тем временем, пока она занималась графином и кубком, принялся лихорадочно натягивать камзол и поправлять растрёпанные волосы.

Девица молча протянула мне кубок, и я прильнул к нему губами, жадно поглощая содержимое большими глотками.

Настал мой час изучать очередную обитательницу Эль’Кавре. Служанка оказалась довольно симпатичной. Скромно, но хорошо одетая, аккуратная такая, милая. Большие серые глаза, пухлые губки. Светлые волосы по плечи… и поднесла мне воды в момент острой необходимости. Подумалось, что всю эту луну я провел в каком-то дурном, нескладном сне, но вот очнулся от него, и жизнь вернулась в привычное русло. Может, комната выглядела непривычной, диван, на котором я спал, очутился непривычным. Но эта милая служанка с графином воды, охраняющая мой сон, казалась настолько привычной и знакомой, что становилось трепетно и тесно на душе, но, одновременно чуток не по себе. Она молча отстранилась и присела на прежнее место – в кресло, словно запрятанное в тёмном углу, как в тайник.

Её белокурые локоны, рассыпанные по плечам, стеснительные глаза, обрамлённые чёрными ресницами, бегающие туда-сюда, и непременно останавливающиеся на моём лице, но лишь на миг. Бледно-розовая, нежная кожа шеи, казавшаяся столь соблазнительной. Серебреный кулон, застрявший в ложбинке между грудью, натуго стянутой плотной тканью длинного платья, и поэтому выглядевшей маленькой и аккуратной, но не менее аппетитной от того… И запах, исходящий от девушки… сладковато-приторный, дурманящий запах… всё это одним мигом воскресило в моей памяти прекрасное утро, одно из тех, когда Дамала просыпалась раньше, и для того, чтобы разбудить меня, запускала свои пальчики мне в волосы, а потом нежно, еле заметно прикасалась губами к щеке. В такие дни я всегда просыпался довольным, можно сказать, умеренно счастливым. И счастье моё происходило от осознания того, что сейчас я возобладаю ей. Но…

Но, к сожалению, я не могу просыпаться с подобной мыслью здесь. Служанка недовольным, непонимающим взглядом следила за каждым моим движением. А я был страшно благодарен девушке. Не только за воду, но и за то, что она пробудила во мне столь сладкие воспоминания и позволила, хоть лишь в воображении, побыть недолго с ней.

Следом за такой нескромной мыслью, меня посетила следующая, многообещающая идея и я заговорил, отчаянно пытаясь состроить из себя «молодого господина». Которым никогда не являлся.

– Утро доброе, – проговорил я. Служанка, явно не одобряющая всякого рода беседы, потупила взгляд. – Как твое имя?

– Сайла, – холодно ответила она.

– Итак, Сайла. У меня к тебе имеется пара очень важных вопросов. Я полагаю, ты знаешь, кто я такой? – старался говорить, как можно серьёзней. Вдруг, она меня не поймет, или подумает ещё, что я шучу?

– Да, – равнодушно отвечала она, уводя взор в сторону. Подальше от моих нескромных глаз.

– Я прибыл в ваши края не ради удовольствия, но по делам. С важным поручением от самого Императора Ривер-Немма. И я подумал, возможно, ты могла бы мне помочь, просто честно ответив на пару вопросов.

Ответом мне послужило молчание. Ну раз не возражает, значит согласна.

– Ты родилась в Мирсварине?

Служанка лишь утвердительно кивнула.

Впрочем, и жеста мне хватит. Чудесно, хоть что-то из неё вытянул.

– То есть, ты служишь у Металлии?

– Да, – вновь произнесла она звонкое, привычное слово.

– И ты наверно знакома с делами владычицы замка… так расскажи мне, чем занимается твоя хозяйка? Ты говоришь на хатре?

Сайла предательски молчала, не желая становиться участницей беседы, которая постепенно превращалась в пустой, бестолковый опросник. Несговорчивая дама. Может, её просто запугали? Металлия кого хочешь запугает.

– Слушай, у меня серьёзное задание, я описываю быт и нравы этого… места… и у меня нет времени на всякие глупости и недомолвки. Если поможешь мне, то я заплачу.

Тут глаза девушки округлились, она открыла рот и начала хлопать им, как рыба на суше, испепеляя меня негодующим взором. Потом суетливо подскочила на ноги, подобрала подол платья, собралась было выбежать вон, но натолкнулась в дверях на Дамину. Прямо-таки налетела на неё.

– Извините, моя госпожа, – испуганно простонала служанка, поклонившись вошедшей.

Мина скорчила гримасу отвращения, но всё же выдавила из себя:

– Убирайся прочь.

Затем Манназ посмотрела на меня с осуждением и проговорила:

– Мало того, что пьёшь безудержно, ещё и к прислуге пристаёшь. Вон как напугал бедняжку.

– Нет, нет… я ничего такого не делал, – почувствовал, как вновь на лбу выступает холодный пот. – Не приставал к ней вовсе. Я просто… поинтересовался насчёт её жизни, спросил, что она знает о делах Металлии, говорит ли на хатре. Она лишь смотрела на меня, как зачарованная. А потом наоборот не смотрела… но ничего не сказала, кроме собственного имени! – я пытался вразумить суровую вампиршу, но голос мой дрожал, наравне с руками.

Мина окатила меня презрительным взглядом, тем самым, что был припасён специально для Сайлы и растрачен впустую, на назойливого смертного, не в меру любопытного и задающего слишком много вопросов.

– Постой, – тут я опомнился от наваждения. – Ты что, её за мной следить приставила? Всё ещё полагаешь, что я – ловкий воришка?

– Ловкий? Больно громкое слово, – насмешливо изрекла Дамина, продвигаясь вглубь гостиной.

– С такой госпожой, не удивительно, что прислуга боится рта раскрыть, – недовольно процедил я сквозь зубы.

Мина неодобрительно глянула на меня, подошла ближе и наклонилась над диваном так, чтобы я мог смотреть ей прямо в глаза.

– Сайла – моя личная служанка, изволь не допекать её своими бестолковыми расспросами. Она и без того занята, и работы у неё только прибавляется. И помни, что мои глаза хоть и чернее ночи, но днём тоже следят за тобой, обернувшись уже иным цветом.

Она развернулась и поспешила удалиться.

Очевидно, две госпожи замка – чёрная, двуличная Дамина и светловолосая, мрачная Металлия постепенно сходят с ума от скуки и безделья, и вот однажды они выбрали меня на роль маленькой, ручной собачонки. Теперь же играют со мной, забавляясь. Отвели мне центральное место в скверном развлечении, правила которого я так и не усвоил.

Или же, это просто некое колдовство! Чёрная магия, тёмный ритуал, где я – приглашённый гость, обречённый сложить голову и кости на алтаре богомерзких, порочных сил и устремлений. Раб, приготовленный в жертву неведомым, кровожадным божествам.

Если всё именно так – то я должен написать то, что узнал за вчерашний день. Подробно и тщательно, и найти способ отправить наработки в Лемн. Ведь имеется способ как-то отослать почту из Мирсварина в Империю?

Очутился в гнездовье лунгов и вампиров! Сложно поверить, что последние вообще реально существуют, вышедшие прямиком из древних легенд и сказаний. Прошлое, что смотрело на меня с пожелтевших страниц, обросло плотью и кровью, обернувшись правдой, у которой чёрные глаза.

И вроде бы, всё не так плохо. Да. Да-да. Я неплохо устроился! Проживаю в огромном дворце по имени замок, мне прислуживают очаровательные девицы, от которых веет сладостью и обаянием. Подносят вино, напитки, кушанья. Даже новой одеждой разжился! Разве так живёт раб, обречённый на смерть? Жертва жестоких чар?

Но, право, что может приключиться со мной, оберегаемым великими Имперскими богами? Весь прошлый год я исправно подносил дары и жертвы и Кенферону, и Шеррул. Ведь белый свет Бледного Суллуна по-прежнему во мне, где бы я не находился. Я знаю множество заклятий, способных отогнать злых духов и нечистые силы. Они помогут мне не стать жертвой чужого колдовства, и без всякого инородного майна!

Облегчённо вздохнув, я отправился на поиски отведённой мне комнаты, с твёрдым намерением описать всё увиденное и услышанное подробно и добросовестно. И отыскать верный метод отправить труды в Лемн, в Империю, дорогому Учителю.

Во множестве коридоров на этот раз разобраться оказалось легче, оттого ли, что стоял день, оттого ли, что я выспался и отдохнул. Из редких, длинных окон сочился холодный белый свет. Даже не выглядывая наружу, я сделал вывод, что сегодня пасмурно.

По пути я обдумывал сказанное Миной, и воображение рисовало мне ужасающие, отталкивающие картины, соперничающие с привлекательными и потрясающими. В конце концов, Дамина не предъявила никаких доказательств своему «происхождению». Я заметил удлинённые клыки, когда она злобно скалилась, но разве этого достаточно для того, чтобы прослыть настоящим вампиром?

Внезапно, впереди образовался яркий, бело-жёлтый свет, изливающийся потоками на мрачные коридоры. Я сильно удивился, даже испугался, и чуть попятился назад. Наконец, сияние отделилось от своего источника, и я уже мог разглядеть фигуру высокого человека. Он стремительно направлялся в мою сторону, и чем ближе подходил, тем больше я убеждался в том, что незнакомец вовсе не человек.

Широкоплечий, высокий, с длинными бледно-золотистыми волосами и резковатыми, но всё же прекрасными, чертами лица, он создавал впечатление скорее эльфа. Свет, исходящий от мужчины, обернулся всего лишь блеском его светло-серого плаща, пронизанного серебристыми нитями, и золотых волос. Одетый богато и многослойно, чужак статно выхаживал. Когда незнакомец прошёл мимо, мы встретились взглядом, буквально на мгновение. Но и этого хватило для того, чтобы красивый миф об эльфе развеялся, как утренний туман. Никакой он не эльф. Этот взгляд, проникновенный, ледяной, какой-то даже убийственный. Ярко-синие глаза, как имперская краска, известная тем, что никогда не выцветет на солнце. Два холодных, неживых, стеклянных глаза… Эльфу не могут принадлежать такие. Хотя, конечно, с эльфами мне не довелось ещё близко пообщаться. У незнакомца, во всяком случае, не было длинных, заостренных ушей, характерных эльфам.

Он прошёл мимо, не оборачиваясь. Не произнеся мне и слова, приветствия, не представляясь. Вскоре о блондине напоминало лишь лёгкое, едва заметное свечение вдали коридора, но и оно исчезло где-то за поворотом. Моя тревога же не исчезла. Как и холод, которым одарил меня этот гость. Будто он был вырезан изо льда.

Продолжил путь, хотя чувство тревоги и неприязни никак не могли покинуть меня. Наконец-то, обнаружив нужную дверь, я проник в комнату и приступил к работе. Радостной неожиданностью очутился завтрак, оставленный на столе.

В середине дня мне надоело корпеть над бумагами и картами. Да, собственно, и запасы сведений иссякли. Поэтому я занялся не менее «увлекательным» делом – подошёл к витражному окну, открыл его и принялся изучать местность. На террасу соваться не хотелось, наверно, холод остановил. Но ведь и открытое окно доставляло массу неудобств.

За террасой, там, внизу, раскинулся небольшой парк. Зелёная, все ещё сочная трава, редкие приземистые деревья и изумрудные кусты. По лужайке пролегала извилистая тропинка, выложенная крупными плитами и ведущая к маленькому прудику. Рядом с водоёмом находилась большая каменная плита, оборудованная под скамью. Мило. Смущало только одно – тишина. Не видно ни людей, ни животных, ни птиц. Мне вдруг привиделось, что на плите-скамье расположился тот странный подсвеченный незнакомец, высокий и весь белый. Тяжёлый, бархатный плащ синеглазого растекается по зелёной траве жидким серебром, волосы золотом блестят, и взор его устремлён на меня. Ярко-синие глаза. Неподвижные. Я вздрогнул.

Кто-то постучал в дверь, и, не дожидаясь разрешения, вошёл. Оказалось, что это та самая служанка, приставленная ко мне ещё вчера. Она суетливо подбежала к окну, небрежно отпихнув меня в сторону, и резко закрыла его со словами:

– Мечтаешь поветрие подцепить? А ну в сторону!

Я недоумённо посмотрел на неё, но протестовать не стал.

– Госпожа зовёт тебя. Немедленно, – твёрдо и беспрекословно объявила строгая Зэла.

Интересно, какая из двух?

Служанка выбежала из комнаты, будто на пожар опаздывает. Я отправился за ней, прихватив с собой наработки. Может, госпожа окажется в хорошем расположении духа и посодействует мне в отправке листов в палаты Лемна? Вскоре девушка распахнула передо мной двухстворчатую, тяжёлую дверь. Я шагнул вперёд, но неловко запнулся от волнения.

Оглядевшись, понял, что попал в библиотеку. И, позвольте заметить, это очутилась самая прекрасная библиотека, что мне довелось видеть. Даже лучше той, что находится в верховных палатах Империи. У меня дух перехватило. Я, как зевака и простак, стоял с открытым ртом и разведенными руками, и молча поглощал взглядом небывалую красоту.

Высоченные полки, набитые книгами, множество извивающихся лестниц и огромный письменный стол посередине, какие бывают лишь в залах для пиршеств у знатных господ. За одним из высоких стульев с узорной спинкой, придвинувшись к окну (которое, между прочим, замещало почти всю левую стену от пола до потолка) сидела Металлия и что-то увлечённо писала. Она даже не заметила меня.

Я скромно подошёл. Лунг показала жестом, чтобы я занял место напротив. Я повиновался. Некоторое время мы так и сидели молча. Обратил внимание, что она орудует не обычным гусиным, а каким-то особенно красивым пером алого цвета с золотыми и перламутровыми отливами. Я было протянул руку, чтобы прикоснуться к прекрасному, но госпожа резко шлёпнула меня по тыльной стороне ладони. Я опомнился и сжался от страха.

– Хватит, довольно, – сказала Металлия, не поднимая взгляда.

– Довольно… чего? – невнятно переспросил я.

– Довольно содроганий. Дрожь – удел звёзд.

Мы снова умолкли. Я посмотрел в окно. Вид из него открывался на тот же самый садик, что и из моих покоев.

– Ты нравишься мне, и мне не по нраву это, – усмехнулась Металлия. – Ты ничего не боишься. Тянешь свои длинные, жадные ручонки ко всему, что воспаляет в тебе болезненный интерес.

Да ну уж. Ничего я не боюсь. А кто же только что дрожал, как девка?

– Не боишься меня, по твоим же заверениям. Или же, то была ложь, и слово твоё ничего не сто́ит? – древняя сверкнула глазами.

– Но я… не…

– Ещё не утратил живости за свой короткий век. Но Мирсварин быстро стряхнёт с тебя прыть высокомерия и самодовольства, – она расхохоталась.

Да… Живости. Вот Дамина утратила. Я ухмыльнулся своей коварной шутке.

– И ты меня веселишь. Наверно поэтому ещё не утратил живости, – теперь ухмыльнулась она. Да, шутка Дрейк куда острее моей, тем более, свою я не потрудился озвучивать. – И, ко всему, ты упорно продолжаешь совать свой длинный нос в мои дела.

На этой фразе она отложила перо в сторону и пристально посмотрела на меня. Сейчас Металлия напоминала обычного человека, можно сказать, даже обычную женщину, с которой можно спокойно поболтать о всяких безделицах, не опасаясь за собственную жизнь.

– На тебе неплохо сидят мои наряды, – язвительно отметила она, игриво подмигнув.

От удивления я подскочил на ноги и почти неосознанно выпалил:

– Твои наряды?! Дак это что, женское платье?!

Моё возмущение не знало границ. Ведь в Империи никакой уважающий себя и собственное положение в обществе мужчина никогда не облачился в женские одежды.

– То-то я приметил, что камзол странно сидит в груди, – в один миг освободившись от гнева, пролепетал я, пристально осматривая ту самую упомянутую часть тела Металлии. – Так я, значится, шут, раз веселю тебя?