bannerbanner
Джареф. Кровь. Цикл Мемуары Бога
Джареф. Кровь. Цикл Мемуары Бога

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
7 из 11

“Решать проблемы по мере их поступления”, – подумал я и затолкал мысли о жене поглубже в разум. В воздухе с каждым моим шагом вниз нарастал запах аканов. “Впереди меня ждут”.

Коридор, спускаясь вниз, привел к небольшой круглой комнате, с пятью арочными проемами. Слева располагалась кухня и столовая, где в обычной обстановке собирались члены клана. В воздухе витали запахи свежего хлеба и древесного дыма. Костяк клана собрался за длинным деревянным столом. Карминовые глаза Сиберии зорко следили за каждым из них и при этом словно сквозь них. Девушка о чем-то думала. Каждый из девяти занимал свое место. Я сел во главе стола. Справа сидел Нагариан, слева Аир.

– Сумки готовы. Лошади ждут внизу, – произнесла Сиберия, не отрывая взгляда от своих рук.

– Благодарю, – от слов девушки напряжение в комнате мгновенно подскочило.

– Ты снова уезжаешь? – Аир, скрипя зубами, откинулся на спинку стула. Его жесты и взгляд выражали крайнее недовольство.

– Да.

– О чем ты? Тебе плевать на клан? – Ризанд сжал кулачищи на столе, зло смотря на меня. Эта гора мышц мгновенно вспыхнула гаммой отрицательных эмоций. На его мощных руках вздулись вены. Через спутанные, взъерошенные волосы и густые пряди, что ниспадали на его лицо, виднелся колючий взгляд серых глаз. – Мы же только что вытащили тебя из плена!

– Благодарю вас за это. Запомните это утро. Главой клана назначен Нагариан, – аканы ошарашено смотрели на меня.

– Джареф, ты правил нами более тысячи лет. Что повлияло на твое решение? – Матфей играл с кольцом на пальце. Он никогда не расставался с ним, ведь это единственное, что осталось от его семьи.

– Пятнадцать лет рабства, друзья мои, – я сплел пальцы в замок. Иначе дрожь была бы заметна. – За эти пятнадцать лет мир изменился. Мне неизвестно, что происходит сейчас.

– Недостаточный повод сдачи позиций, – Кор сверкнул сталью серых глаз. Как всегда, высокомерно, что свойственно всем магам. Проклятый склонил голову на бок, и тяжелая волна его серебристых волос упала ему на плечо.

– Мое решение не обсуждается. Сейчас я слаб, – мои трясущиеся пальцы и тускло сияющий эллизар поставили точку в дискуссии, едва я поднял руки перед собой. Краем глаза я видел, как потемнели лица мужчин. – Дориан уезжает. Я поддержал предложение сопроводить его.

– Временная слабость? Или мы не стоим твоего внимания после пятнадцати лет поиска, мастер? – добавил маг издевательски. – А может, ты боишься не справиться с нами?

– Все совсем не так, – аканы всегда испытывали окружающих на силу духа, прочность нервов и умение владеть мечом или магией. Сейчас, когда я показал свою слабость, для многих это стало возможностью бросить мне вызов. Только их собственная кровь говорила, кто здесь Старший. – Доля страха во мне есть. Во время Очищения, я стал тем, кем должен был быть столетия назад, и кроме Дориана, никто из вас не может помочь развить эти силы. Община, в которой я родился, не станет учить акана.

– Что такого в твоих силах? Обычная магия. С ней я могу помочь разобраться, – Кор нахмурился, постучав по столу пальцем с длинным черным ногтем. – Тем более, твои магические силы не развивались, следовательно, из тебя маг посредственный.

Я отрицательно покачал головой, откинувшись на спинку стула. Едва появившись на свет, с молоком матери я вбирал в себя знания и умения жрецов. Едва научился сидеть, старшие брали меня на занятия, как и многих других детей. Едва научился ходить, учили первым ритуалам. А едва я научился говорить: языки, значение рун, заклинания, стихии и прочее посыпалось, как из рога изобилия. Затем было чтение и письмо на всех известных языках. Никакого детства, никаких игр на улице с друзьями. Затем была школа жизни, где появились первые родные души. И враги.

– В общих чертах, из сидящих здесь и живущих в этом доме, никто не сможет помочь мне с развитием этих сил. Слышали о Жрецах Солнца?

– Да, знаем таких, – ответила за всех Сиберия. – Живут на юге в укрепленной цитадели на острове. Лечат многие болезни за материальные блага и знания. Дорогое удовольствие для богатых мира сего. Но с приходом культа, проще заплатить поклонникам веры, чем вызвать жреца. Каким образом вы связаны, Владыка?

– Я жил в этом самом городе-цитадели тысячу четыреста лет назад. И судя по всему, остался единственным из своего рода.

Тишина в комнате стала осязаемой. По лицам и глазам сидящих передо мной стало видно, что они обдумывают слова, сопоставляют факты из моей и своей жизней. У многих посветлели взоры от осознания ситуации, и появления ответов на многие вопросы, что я раньше игнорировал. Но только не глаза мага. Кордрейн осознал масштаб своего невежества, и его жажда знаний вспыхнула с новой силой. Ведь никто не мог заменить жрецов на их поприще. Так как никто не знал, что за магию используют эти ойды. Даже новоявленный культ.

– Ты прав, – взгляд Аира скользнул по моим рукам. – Никто из нас не вправе указывать тебе. Этот Рогатый в силах выучить тебя? Едь. Я только рад, в очередной раз вытащить твою душу из какой-нибудь западни.

– Из чего произрастает ваша нелюбовь к Дориану? – мой вопрос без ответа повис в воздухе. – Дориан не заслуживает подобного отношения. Ваше предубеждение может стоить дорого. Мы, словно дети, что считают себя умнее других, основываясь на призрачной пелене своей непобедимости. Мнительного факта, что нет никого сильнее нас. Все это ложь, – я сжал кулаки. Отвращение прокатилось по мне при воспоминании о плене. От моих слов Нагариан вспыхнул стыдом. – И я тому пример. Примите это во внимание и учитесь.

В столовой повисла тишина.

– Я отправляюсь в путь, – я поднялся из-за стола, ощущая себя не в своей тарелке. – И, да. Вернусь как смогу. Не знаю, сколько займет времени обучение. Держите меня в курсе всех дел. Если понадоблюсь, вернусь тотчас же. Кор, у меня к тебе есть небольшая просьба.

Маг поднял на меня свою беловолосую голову и с интересом уставился, сверкая серебром глаз.

– Нагариан предложил интересный выход из ситуации подобной моей, – это займет светлую голову мага на некоторое время. – Попробуй создать заклинание на основе Маяка. Привязать все кольца нашего клана с передачей между ними сигналов о жизни того или иного члена семьи и его местонахождения.

– Сделаю, – Кордрейн кивнул. По его отрешённому взгляду, стало видно, что маг погрузился в расчеты магической формулы.


***

Холл-площадь встретила треском факелов. Аканы, молча, провожали меня до выхода, только наши шаги разносились на сотни метров вокруг, отражаясь от далекого свода последнего, третьего, яруса. Центральные врата были все так же покрыты вековой пылью. Коснувшись полотна малой калитки рукой, я привел в действие скрытый механизм, и дверь бесшумно открылась вовнутрь, осветив пространство перед вратами. Дориан ждал. Его походная одежда сливалась с темнотой ночи, только белые волосы, собранные в толстую косу, выделялись на добротной ткани. Двое коней фыркали, мотая крупными головами и с настороженностью косясь в сторону алхимика. Скакуны нервно приплясывали на месте. Темные масти животных украшала черная сбруя, без каких-либо отличительных черт.

– Эти животные заметны, – Дориан держал под уздцы обоих коней. Лицо алхимика ничего не выражало, только глаза тускло горели в темноте.

– До порта. Там вас ждет судно до ближайшего острова. Благодарю вас, за оказанный визит, мастер Дориан, – Нагариан склонил голову в поклоне.

Остальные склонили головы в знак уважения.

– До встречи, – Дориан кивнул в ответ, сверкнув золотом рогов в свете факела.

– Буду писать, – я встал напротив Нагариана, коснулся его плеча рукой в кожаной черной перчатке. – Надеюсь на тебя, старина.

– Сделаю все, что в моих силах Владыка. И больше, – акан положил руку на мое левое плечо. Это была клятва. – Легкой дороги.

– Светлого неба, – я вскочил в седло, улыбнувшись своей семье, и тронул поводья. Животное послушно двинулось по утоптанной тропе вниз, в долину. Дориан последовал за мной. Снег громко хрустел под копытами коней. – К обеду мы подъедем к портовому городу, если двигаться напрямик через поля.

– Корабль отплывает только вечером, при любых обстоятельствах, – Дориан накинул на голову капюшон от плаща, через специальные выемки, роговые украшения его обруча показались наружу. – У нас есть время.

Время. Самое неопределённое понятие. Никто и никогда не знает, сколько времени осталось до очередной вехи в жизни. Мои внутренние часы оповестили о скором восходе солнца. Натянув маску на половину лица, оставляя открытыми глаза, я поглубже натянул капюшон плаща. Будет жарко. Впрочем, как всегда.

Небо на западе посветлело, и горы окрасились в светлые оттенки синевы. А на востоке вспыхнула заря, скрывая дневное светило за высокой горой. Кони медленно трусили по тропинке к порту, скрываясь в тени горы и столетних сосен. Запахло дымом. Это проснулись люди в деревеньке, в нескольких лигах от нас. Вскоре солнечные лучи озарили дорогу, мгновенно встряхнув всего меня. Инстинкты взыграли с новой силой, заставляя убраться подальше от испепеляющих лучей. Несмотря на мороз, мгновенно стало жарко, и пот побежал между лопаток, отчего рубашка пропиталась и прилипла к телу.

Дориан посмотрел на меня. Хмурое выражение его лица можно было трактовать по-разному, но судя по всему, он уловил мой страх перед солнцем. Алхимик отвернулся и больше не смотрел в мою сторону. Кони продолжали неспешный бег теперь уже по бескрайним полям.

Меня заметно трясло.

“Нужно отвлечься. Иначе не справлюсь и уползу в тень, скуля, как побитая собака. Как же так случилось, что все навыки выживания канули в забвение?” Гнев мгновенно выдавил ощущение страха перед смертью от испепеления солнцем. Перед взором мигом появились воспоминания из пятнадцатилетнего прошлого. А следом пришли ощущения – мерзости, отвращения, неправильности и отчаяния столь глубокого, что хотелось выть.

Ударив пятками бока, я послал животное в галоп. Конь всхрапнул, вытянул шею и понесся по белоснежному полю. Снег вылетал из-под копыт, и ветер засвистел в ушах. Вслед я услышал смех и нарастающий топот копыт за спиной. Дориан нагонял. Постепенно злость переросла в азарт.

– До конца поля, – вскрикнул я, погоняя коня еще быстрее. Я пригнулся к мощной шее и ослабил поводья. И животное подо мной рвануло во всю прыть, почувствовав свободу. Копыта стучали по дороге, отбивая барабанную дробь.

Конец поля был совсем близко, а Дориан не отставал. Алхимик пригнулся в седле, обхватывая руками шею своего коня, и что-то зашептал, улыбаясь и хитро поглядывая на меня. Конь под ним всхрапнул, ударяя копытами в снег, и рванул вперед!

И оказался на корпус впереди!

Смех Дориана разнесся над полями, которые оканчивались густой стеной ельника.

– У тебя лисьи повадки, друг мой, – улыбнулся я, ощущая бешеный, от адреналина, гул крови в ушах.

– Никому не удавалось обойти меня, – алхимик пустил коня рысью, постепенно укорачивая шаг животного и скорость, пока конь не пошел медленным шагом.

– Я так легко не сдамся и в следующий раз возьму реванш!

Мужчина кивнул, направляя коня дальше по дороге.

– В верхнем порту оставаться нет смысла. Думаю, сидеть взаперти ты не будешь, не так ли?

– Нет. Когда у меня еще будет возможность побывать в гостях у твоего «дружелюбного» клана? – желтые глаза мужчины подозрительно смотрели сквозь густой ельник по краям дороги. – Давно ли у вас волки?

– Что? – я не ослышался?

– Волки.

– Нагариан не упоминал. Сомневаюсь, что он знает о пришествии волков на территорию, – теперь уже я не отрывал взгляд от ельника. Запахло кровью животного. Кони ведут себя спокойно, значит, хищников поблизости нет.

Я остановил скакуна, спешился, хрустнув снежным настилом. Перекинул поводья через голову коня, взял его под уздцы и стал пробираться по запаху в ельник. Лавируя между пушистыми деревьями, временами я утопал в снегу по колено. Запах крови становился все гуще. Кроме запаха животного в воздухе чувствовался странный аромат. Источником запахов оказалась небольшая поляна, истоптанная зверьми и припорошенная свежим снегом. Бедный олень и не подозревал о нападении. Земли клана настолько давно покинуты всякими хищниками, что дикое зверье перестало опасаться за свою жизнь от своих собратьев-мясоедов. То, что осталось от короля леса это в буквальном смысле рога и кости. Да и те были раскиданы по поляне в беспорядке. Ближе к краю поляны возвышался небольшой холмик. Стараясь не задевать костей оленя, я подошел к нему. Конь мгновенно встал на дыбы. Впрочем, как и волосы у меня на затылке.

В воздухе разливался аромат оборотня. Молодого, еще неопытного оборотня. Я смахнул снег. Глазам предстал труп обнаженного мальчика лет пятнадцати с разорванным горлом и застрявшем в нем осколке рога. “Все же олень не сдался без боя”.

– У вас проблемы, – тень Дориана накрыла меня, скрыв от палящего солнца. – Дитё только прошло обращение, поэтому не справилось с оленем. Неуклюжий, в первое время, молодняк еще не управляет своим могучим телом и чаще заканчивает так.

– Если не было рядом взрослого. В деревне жила пара оборотней. Если это их ребенок, следует с ними переговорить. Видимо твои желания сбудутся. Мы едем в деревню, – я подхватил замерзшее тело парня и, завернул его в плащ алхимика, предусмотрительно вынутый из седельных сумок. – Еще бы послать за кем-нибудь из клана.

– Сделаю, – Дориан помог перекинуть тело ребенка через круп моего коня. – Езжай вперед, я следом. Отмечу место.

Я потянул поводья, и конь, всхрапнув, двинулся за мной меж елей на дорогу. Едва достигнув ее, я вскочил в седло и пустил коня рысью до развилки.


***

Дориан нагнал меня спустя некоторое время и ехал молча. Солнце поднялось, вошло в полную зимнюю силу и пекло нещадно. Инстинкты вопили убраться, подобру по-здорову, подальше от испепеляющих лучей дневного светила, но воля держала в узде бушующие чувства. Снег отражал губительные лучи, пришлось укутать голову зачарованной тряпицей. Знаки рун мягко вспыхивали, поглощая солнечный свет. Сквозь плетение нитей виднелись общие очертания предметов, приходилось ориентироваться на слух и обоняние.

Вскоре стало слышно людскую деревню. А за очередным поворотом, разверзлась огромная поляна с возвышающимся на ней поселением. Стражники на вратах, с эмблемами клана, охраняли перекидной мост через реку. Мост был опущен и на встречу попадались первые груженые повозки.

Копыта животных гулко простучали по деревянному мосту. Река у берегов была покрыта тонким льдом, что тихо хрустел на солнце. Едва мы проехали ворота, нас мгновенно окутал гомон голосов. Кто-то спорил со стражником, жестикулируя и показывая на очередной обоз, накрытый плотным серым полотнищем. Страж качал головой, указывая на бумаги в руках. Кто-то, молча, шел за повозкой, а кто-то, пытался усмирить детей, которые гомонили и проказничали, прыгая на лавках телег.

– Шумная деревушка, – Дориан привстал в стременах, оглядывая округу со спешащими людьми.

– Как и любая другая, на мой взгляд, – я повернул коня, сворачивая на улицу. Оборотни жили у самой стены частокола, являясь элитой стражи. Спокойно преодолев остаток пути, мы остановились перед деревянными воротами, окованными железом. Спешившись, я подхватил коня под уздцы. Воздух огласил тройной удар металлического молоточка по вратам.

– Хороший дом, – алхимик коснулся моего плеча. В воздухе повис резкий запах трав, от чего в носу запершило.

– Как и все, чего касается Ру́фус.

Долго ждать не пришлось. Послышался звук отворенной двери дома и скорые шаги по снежному подворью, лязг засова и передо мной появилось лицо невысокой полноватой женщины, вкусно пахнущей свежим хлебом. В приятный аромат выпечки примешивался запах волка. Овальное личико с большими серыми глазами лучилось здоровьем и легким испугом. Губы женщины приоткрылись в узнавании, и хозяйка дома отошла в сторону, предлагая войти. Коня я повел за собой.

– Ти́льда, – я поприветствовал волчицу кивком головы. – Руфус дома?

– Он на охоте. Должен вернуться с минуты на минуту, – щебечущий голос женщины выдавал нервозность. – Что-то случилось? Почему от вас пахнет оборотнем? Молодым…оборотнем.

– У вас есть дети, Тильда?

– Нет, Владыка.

– Тогда все еще хуже, чем я думал, – я повернулся к стригущему ушами коню и снял с него тело мальчика. – Его мы нашли в лесу.

Хрустнул снег, и калитка открылась. Могучая фигура оборотня заполнила проем. Хозяин дома вернулся, обдав запахами животного, крови и смерти.

– Давно не виделись, Владыка, – словно дуб, и такой же широкоплечий, Руфус склонился в поклоне, одновременно скидывая на притоптанный двор тушу оленя. – Какими судьбами?

– Разговор будет не из приятных. У нас ноша, которой не место в доме. Летняя кухня еще на месте?

– Да. Конечно, – мужчина обнял жену и двинулся мимо крыльца бревенчатого дома за угол, где по моим воспоминаниям и находился сарай – летняя кухня.

– Руфус, Тильда, познакомьтесь, это мой друг Дориан. Алхимик, – я представил мужчину, переступившего порог кухни. Войдя в помещение, я опустил тело ребенка на стол.

– От вас пахнет травами, отбивающими запах, – Руфус нахмурил косматые брови, скрестил руки на груди и настороженно вглядывался в наши фигуры.

– Как было сказано, я алхимик, – Дориан снял капюшон, явив свой лик оборотням.

Дар всегда рассчитывал свои действия. Видимо он не желал, чтобы его запах стал знаком оборотням. В помещении было относительно безопасно, соломенная крыша не пропускала солнечный свет, только через щели в плетеных стенах гуляли солнечные зайчики на хорошо утоптанном земляном полу. Я стянул с лица тряпицу, откинул капюшон и опустил полумаску.

– По пути в порт мы наткнулись на запахи волков, – я развернул плащ, показывая лицо ребенка. – Нашли там его.

– У нас нет детей, – Руфус покачал головой, а Тильда поджала губы. – Совсем сопляк, – произнес оборотень, разглядывая труп ребенка. – Видимо олень не сдался без боя? О, а мальчишка пытался вытащить кусок рога, – мощными руками, медведь распеленал окоченевший труп и стал рассматривать его со всех сторон. – Руки не до конца обернулись, видишь? Когтями больше разодрал себе горло, чем помог.

Снег растаял, оголяя изменившиеся руки ребенка с длинными кривыми когтями черного цвета. В засохшей крови.

– Скоро прибудут из крепости, – я коснулся широкого плеча Руфуса. – Сможешь осмотреть поляну?

– Да.

Кинув последний взгляд на умершего мальчишку, я остановил взгляд на его лодыжках. На левой ноге была содрана кожа, и сустав был деформирован. Знакомые раны. Кости стопы сломаны, как и лодыжка. А характерный след содранной кожи указывал на оковы.

– Все страннее, – молвил я, поднимая взгляд на Дориана. Алхимик стоял поодаль у выхода, почти касаясь спиной выбеленной стены. Полы его плаща подметали соломенный настил, и из угольно-черного стали грязно-серыми. – Слышал что-нибудь, друг мой?

Алхимик молчал.

– Дориан?

– Да. Слышал. Видел, – среброволосый мужчина покачал головой, словно избавляясь от наваждения. – Оборотни выносливы. Работорговля процветает. Особенно сейчас, когда мир на юге бушует от войн. Я видел не только оборотней…

В помещении под соломенной крышей повисла тишина. Даже звуки улицы стали, как будто, доноситься через толщу воды. Тильда коснулась мужа, тот ее обнял, закрывая от нас в объятиях мощных рук. Взгляд Дориана не отрывался от мальца, тело которого уже полностью оттаяло от снега, являя перед нами не только трупные пятна, но и синяки и ссадины, а также рассеченную кожу от хлыста на руках и спине. Запах волков смешивался со слабым ароматом трав, что висели под потолком, качаясь на ветру, пробивающем себе путь между неплотно подогнанными прутьями плетения перегородок. Мерно колыхалась ткань на стенах, временами издавая громкий хлопок, при натяжении от ветра.

– Мы похороним малыша,– Руфус накрыл труп ребенка. – Едем на поляну.

В полном молчании, все направились на выход. Натягивая полумаску, я остановился перед столом. Тело ребенка было завернуто в темную ткань, словно в саван. Долгие годы наблюдений, опыта и развитой интуиции, кричали, что это только начало всех бед. Накинув капюшон, я вышел на солнце, прикрывая лицо зачарованной тряпицей. Температура тела мгновенно подскочила на несколько градусов, и инстинкты завопили по новой.

“Изматывает”.

Попрощавшись с Тильдой, я вышел на дорогу. Слякоть неприятно хлюпала под сапогами. Кони испуганно косили глаза на Руфуса, нервно стуча копытами о землю. Оседлав животное, я выехал к главным вратам. Дориан тронулся следом. Кони шли медленно, лавируя между лужами, людьми и грязью. А на душе стало муторно.


***

Спешившись у следов, что вели на поляну, я шел вслед за Руфусом, прикрывающим наготу длинным плащом. Его частично обращенные ноги, покрытые густым мехом, защищали от холода. А в определенные моменты, служили грозным оружием.

– Небольшая стая волков. Видимо горных, у них особенный запах, – мужчина присел перед деревом, принюхиваясь к воздуху. До поляны оставалось приличное расстояние. – Впереди один из ваших.

Оборотень поднялся и двинулся дальше, продолжая нюхать воздух.

Дориан не пошел, решил остаться у дороги с животными. Казалось, алхимик нервничает в присутствии оборотня. Чем это объясняется? Может запахом, который тот удачно отбил травами? Зная Дара, тот напрямую не ответит на вопрос и уведет тему разговора в сторону. Впрочем, как всегда.

На поляне стоял Аир, внимательно оглядывая место бойни. Его широкая фигура, укутанная в плащ, чернела среди запорошенных снегом елей. Акан стоял у места, где нашли труп ребенка.

– Что ж,– Руфус поприветствовал Льва крепким рукопожатием. – Мальчик охотился на оленя. Судя по следам и характеру раны, а также осмотру трупа, я пришел к такому выводу. Парень гнал оленя. Так как первое обращение требует больших затрат энергии, ему хотелось есть. Олень, не зная запаха хищников, вылетел на поляну, где был атакован волками. И видимо, в пылу азарта, мальчик вылетел на поляну, прямиком на рога.

– Почему волки не тронули труп ребенка? – прячась в тени ели, я глядел на Медведя. Несмотря на свой возраст, мне мало что было известно об оборотнях на охоте, а об их отношениях с животными совсем ничего.

– Волки не трогают волков. Даже обернувшихся, – Руфус посмотрел на меня взглядом карих глаз. – Мы не аканы. Хотя частично похожи на вас. Мальчишку приняли за своего. Оленем полакомились и ушли.

Аир рассматривал оборотня, сквозь зачарованный полог на лице. Акан присел, разгребая что-то у своих ног. Клок шерсти, пропитавшийся кровью мальчика. Порывшись в складках плаща, Лев вынул холстину и аккуратно упаковал свою находку.

– По запаху, не больше семи особей, – шагая по периметру поляны, произнес Руфус. – Для охоты необходимо собрать опытный отряд. Горные волки могут дать отпор.

– За этим дело не встанет, – пробасил Аир, поднимаясь от земли. – Кор подстрахует своими фокусами. Заведем стаю в ловушку на открытом пространстве. А там с этими духровыми отродьями разберутся луки.

Закончив с обследованием поляны, мы вернулись на дорогу. Дориан стоял с подветренной стороны, поглаживая коней и смотря куда-то вдаль. Я вновь коснулся плеча Руфуса. Мужчина, молча, обернулся. На его волевом лице выражалась гамма эмоций.

– Прошу тебя помочь в этом деле. А также с выяснением обстоятельств прихода хищников на территорию, – мой голос звучал глухо из-за слоев ткани на лице.

– Да. Сам хотел предложить свою помощь, – мужчина кивнул. – Ведь мы обязаны вам своей жизнью. Клан стал нам домом, а оборотни всегда защищают дом.

– Благодарю, – я сжал плечо Медведя. Кивнул Аиру и двинулся к коням.

Акан подошел к Руфусу и мужчины стали решать вопросы, планируя предстоящую операцию. Обрывки разговора долетали с порывами ветра. Вскочив в седло, я тронул поводья. Дориан последовал за мной, обдав задумчивым взглядом беседующих мужчин.


***

К порту мы добрались ближе к вечеру. Море на горизонте темнело свинцовыми водами, и резко контрастировало с белыми боками гор. Вскоре глухой стук копыт сменился звонким цоканьем по мощеной камнем улице. Небольшая гавань, где стояли корабли, чернела деревом мачт. С момента оборудования естественной пещеры в портовые ярусы, маленькая деревушка разрослась до города.

Порт делился два уровня. Жилой и торговый. Жилой за пятнадцать лет расширился на две улицы, потеснив лес. Теперь город пересекало четыре поперечных и три продольных дороги. Дома из дерева и камня ближе к центру и к пристани становились сплошь из камня, с резным орнаментом и толстыми стенами. Ведь война могла начаться в любой момент. На случай атаки с моря, старались предусмотреть все. Площадь, что являла собой свод для пещеры, была испещрена сквозными проемами, для циркуляции воздуха и освещения нижнего уровня порта. Каждый проем возвышался над землей на четыре ладони, по периметру прикрывался бордюром с цветочными зубьями и закрывался не менее вычурной каменной сеткой. В центре проема зияла полутораметровая нора, над которой на треноге стояла чаша с маслом, наглухо прикрытая крышкой. Под треногой горел огонь, поддерживая постоянную температуру в сосуде. Такое освещение было приспособлено на всей территории портовой площади. Шесть светильных ламп, под которыми располагались три дока. На каждый док по две лампы. Здесь снега почти не было, его выдувало ветром с моря, и затаптывали тысячи ног горожан и прибывших по делам торговцев. Тонкая пленка льда к утру покрывала мостовую, а уже через два часа после восхода, все это становилось слякотью.

На страницу:
7 из 11