Письмо из Петрограда. Остросюжетный детектив

Филип встал из-за стола и подошёл к окну. Он уже давно заметил, что созерцание жизни проходящей за стеклом его офиса неплохо стимулирует его умственную активность.

«Старые письма с яркими марками и перевязанные шерстяной, кручёной ниткой… Где же я их видел в последний раз? Кажется, мама показывала мне эту пожелтевшую связку. Она тогда что-то говорила о семейных раритетах и смеялась… Мама…»

Филип закрыл глаза и прижался лбом к прохладному стеклу. Мама умерла два года назад. Злокачественная опухоль сожгла её за считанные недели. Отец с тех пор почти не выходил из дома и Филипу приходилось привозить ему продукты и почти силой заставлять есть.

– Поехали к отцу. Кажется, я знаю, где может быть письмо.

Они вошли в тёмный холл отцовской квартиры. Из-за закрытых дверей зала раздавались невнятные звуки работающего телевизора. Отец Филипа сидел в кресле с пультом в руке, покрытой тёмными пятнышками, как перепелиное яйцо и дремал.

Филип осторожно, чтобы не напугать спящего отца, дотронулся до его плеча:

– Пап, ты сегодня ел что-нибудь?

Отец открыл глаза и несколько секунд недовольно смотрел на Филипа. Потом перевёл взгляд на Драгана и улыбнулся:

– Знаешь Драган, этот твой друг и мой сын такой зануда. Он думает, что без его опеки я тут засохну как сломанная яблоневая ветка.

Филип демонстративно закатил глаза к потолку, а Драган рассмеялся:

– Я очень рад, что вы шутите, пан Милош.

– Папа, – Филип присел на корточки напротив отцовского кресла, – я не хотел тебя беспокоить, но у нас с Драганом есть к тебе вопрос. Ты помнишь, где мама хранила старинные семейные письма, которые остались ещё от твоего деда? Такая, перевязанная грубой ниткой, не очень толстая пачка?

Глаза старшего Красича подёрнулись задумчивой пеленой, как всегда, когда заходил разговор о любимой жене или о том, что было связано с ней.

– Ты же знаешь, сынок, я не трогал вещи твоей мамы со дня её кончины… Если есть какие-то письма, то ты их найдёшь в её спальне.

Филип зашёл в спальню матери.

Прошло уже столько времени, а здесь всё было как при её жизни. Казалось, сейчас она неслышно подойдёт сзади и обнимет его за плечи, ласково взъерошит волосы на его макушке и, как обычно, пожурит, что он давно не был у парикмахера.

Филип невольно пригладил рукой волосы и открыл дверцу платяного шкафа.

На верхней полке он увидел серую картонную коробку, неплотно прикрытую плоской крышкой. Содержимого коробки, видимо, было так много, что крышка не в силах была удержать его внутри.

Поставив коробку на прикроватный столик, Филип аккуратно стал вытаскивать и рассматривать бумаги. Перебрав кучи писем, открыток, банковских счетов и даже своих детских рисунков, он, наконец, наткнулся на ту самую пожелтевшую пачку, перевязанную коричневой шерстяной нитью. Филип развязал пачку и разложил письма на столике. Письмо из Петрограда он узнал сразу по синим маркам, гашённых штемпелем с русской аббревиатурой «Р. С. Ф. С. Р.»

Филип взял письмо и вышел к Драгану и отцу.

Милош Красич мельком глянул на конверт в руках сына:

– Ааа, тебе понадобилось письмо о наследных сокровищах. Помню, оно нас очень позабавило, когда мы его с мамой обнаружили в вещах дедушки. Забавная сказка для искателей кладов.

Красич старший откинулся на спинку кресла:

– Почитайте, почитайте, вам это будет интересно. Но читайте вслух, я тоже хочу ещё раз услышать этот увлекательный рассказ.

Филип развернул письмо:

«Дорогой мой брат, я пишу тебе это письмо в надежде, что оно не подвергнется перлюстрации и дойдёт до тебя в целости и сохранности. В городе сейчас такая дикая неразбериха, странно, что Главпочтамп ещё работает. Прошу тебя отнесись серьёзно к тому, что я тебе сейчас расскажу. Твой скоропалительный отъезд из России, вынудил меня самостоятельно принимать решение относительно наследства, оставленного нам отцом. Слава Богу, я успел спрятать бóльшую часть семейных драгоценностей до того, как их экспроприировали большевики. Но, к сожалению, здоровье моё настолько плохо, что присоединиться к вам в Белграде и передать наследство из рук в руки у меня уже не будет ни сил, ни возможности. По этой причине ты должен будешь сам постараться приехать в нашу квартиру в Петербурге и забрать фамильные драгоценности. Теперь же внимательно прочти и запомни мои инструкции:

Ты, наверно, хорошо помнишь старый комод в отцовском кабинете. И, конечно, не забыл, что он напичкан множеством потайных ящиков, которые мы с тобой в юности с таким интересом исследовали. Так вот оказалось, что мы открыли не все секреты этого деревянного ящика. Я совершенно случайно обнаружил, что в центральную консоль вмонтирована маленькая латунная ручка, которая открывает дополнительную нишу с механизмом, приводящим в движение часть стены у окна.

Эту ручку ты нащупаешь, когда проведёшь пальцами по верхней стенке центральной ниши до самого конца, предварительно вынув оттуда ящик.

Что делать дальше я напишу тебе в следующем письме, так будет безопаснее.

Твой любящий брат Николай.

5 июня 1922 год.»

– М-да, сколько же раз я представлял себе эти оставленные в России сокровища, – Красич старший поднялся из кресла и взял у Филипа письмо.

Правду говоря, дед, действительно, часто рассказывал, как они были богаты до революции, сколько драгоценных украшений было в их семье. По его словам, некоторые из них были изготовлены именитыми ювелирами ещё во времена правления Анны Иоанновны и имели очень высокую художественную и историческую ценность. Но что теперь об этом говорить, ведь, как мы поняли, второе письмо получено не было и, скорее всего, если наследство и существовало на самом деле, то уж точно было национализировано советской властью или найдено новыми жильцами квартиры, – сказал Милош и постучал пальцем по адресу отправителя на конверте.

– Но вы, парни, так и не сказали мне, почему вдруг заинтересовались такими старыми событиями из жизни нашей семьи?

Филип бросил быстрый, но очень красноречивый взгляд на Драгана, призывая его не открывать рта, а сам сказал:

– Не волнуйся, папа, ничего особенного. Просто мы с Драганом поспорили, что он видел не все документы, которые принадлежали нашему прадеду и вот теперь он проиграл спор и должен мне бутылку хорошего Виски! – Филип похлопал Драгана по спине ладонью.

– Ну, ну, – Милош хитро прищурил голубой глаз, – Сделаю вид, что я вам поверил.

Выйдя из квартиры отца, Драган по-дружески тыкнул кулаком Филипа в плечо:

– Бутылку Виски?! Ты же не пьёшь Виски! Что это вообще был за экспромт про спор?

Филип спустился по ступенькам лестницы и пройдя несколько метров от дома, наконец, произнёс:

– Послушай, Драган, о том, что я получил второе письмо, не должен знать никто. И особенно о том, что я получил его таким странным и загадочным образом. Ты не находишь, что это не случайные доброжелатели нам его подкинули? Может быть, сейчас за нами даже следят.

От его слов Драган невольно завертел головой.

– Да не вертись ты, – Филип притянул адвоката за рукав пиджака поближе к себе и сказал вполголоса:

– Возможно, у меня и есть небольшая паранойя, но в любом случае подвергать отца опасности я не имею права. Сначала мы должны проверить всё сами. Ты поедешь в Санкт-Петербург и аккуратно выяснишь, вскрывался ли тайник. Если сокровища не семейная легенда и они остались на месте, мы будем думать как предъявить на них права, ну а если их там уже нет, то и разговаривать не о чем. Я, конечно, мог бы и сам туда поехать, но если за мной есть наблюдение, то нам лучше разделиться. Нужно показать, что я не придал значения письму и не поехал проверять его достоверность. А за тобой следить вряд ли будут.

Драган растерянно посмотрел на друга:

– Филип, я, конечно, сделаю, как ты скажешь, но, прости, я не запомнил даже адрес квартиры, не говоря уже о руководстве для вскрытия тайника. Нам нужно вернуться к твоему отцу и забрать письмо.

Он уже собирался развернуться, чтобы идти обратно, но Филип резко дернул его за руку:

– Пошли скорее, письмо у меня. Я забрал его, когда ты прощался с отцом в холле.

– Ну, Фил, ты просто фокусник какой-то! – в очередной раз восхитился талантами друга Драган.

Вернувшись в офис, Филип спрятал оба письма в сейф.

*****

Прошло немало времени, прежде чем Драган смог завершить текущие дела и наконец-то выехать в Санкт-Петербург. Перед поездкой Филип настоял, чтобы поверенный выучил инструкции из обоих писем наизусть во избежание их потери или, не дай бог, кражи.

До Санкт-Петербурга Дивац добрался без приключений и вот теперь пропал.

Филип стоял у открытого сейфа с голубым конвертом в руках и тщетно пытался дозвониться до своего друга. Он уже сто раз пожалел, что так опрометчиво отправил его одного и не позаботился о безопасности. В том, что произошло несчастье, мужчина уже не сомневался.

Потерпев очередную неудачу при попытке дозвониться до Драгана, Филип решил ехать в Россию.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Уже почти стемнело, когда Арина закончила рассказывать незнакомцу о своих злоключениях. Она ещё немного всхлипывала, вытирая нос платком, который тот ей любезно одолжил, но уже не плакала. Действительно, выговорившись, девушка почувствовала облегчение.

– А кто вёл следствие? – спросил мужчина, после того как Арина сообщила об отказе в возбуждении уголовного дела по факту гибели Калерии Сергеевны.

Арина порылась в сумочке и выудила из нее визитку, которую вручил ей старший оперуполномоченный.

Мужчина взял визитку и посветил на нее экраном смартфона.

– Ах, Олежек, знаю, – усмехнулся он.

– Знаете?! А откуда? – запоздало поинтересовалась Арина и вдруг поняла, что проговорила с человеком больше часа и даже не поинтересовалась, как его зовут и почему он проявил к ней такое участие.

Мужчина, видимо, считал всё это с её лица, поэтому поспешил успокоить:

– Арина, простите, я не успел представиться, меня зовут Андрей Никифоров. Я подполковник полиции в отставке и служил в этом отделении, – он помахал в воздухе визиткой, – Вместе с капитаном Переваловым.

– Ах, ну надо же какое совпадение, а как вы узнали, что меня зовут Арина?

– Ну, это было несложно, когда вы рассказывали о своих родителях, несколько раз назвали себя по имени.

– А я даже не заметила, – тихо проговорила Арина.

Андрей взял её за руку:

– У вас ладони ледяные, вы совсем замёрзли. Пойдёмте, мы с Джулем проводим вас до дома.

Пёс, услышав своё имя, радостно заметался вокруг скамейки. Пока Андрей слушал рассказ Арины, Джуль старался не мешать и развлекал себя сам. Он уже и посидел, и полежал, и погонял нахального голубя, который ожидая подачки от людей, бочком несколько раз подбирался к лавочке. Сейчас пёс, поняв, что сказали про дом, подставил Андрею шею, чтобы тот прикрепил к ошейнику поводок и радостно засеменил рядом с хозяином, иногда бросая лукавый взгляд круглым карим глазом на Арину.

Когда они втроём подошли к парадной двери временного Арининого пристанища, Андрей взял девушку за плечи и развернул к себе лицом:

– Послушай, девочка, я не хочу тебя пугать, но думаю, что тебе грозит опасность. Я почти на 100% уверен, что смерть твоей двоюродной бабушки была неслучайна.

В понедельник я зайду в отдел полиции и посмотрю материалы дела. Возможно, я найду там что-то, что подтвердит мои предположения. Тогда мы сможем вновь возбудить дело. А пока ты должна будешь переехать отсюда в безопасное место. У тебя есть другая квартира?

Арина стояла на месте как вкопанная и смотрела на Андрея большими удивлёнными глазами. Этот крупный, средних лет мужчина вызывал у неё странные чувства. С одной стороны, это был абсолютно посторонний ей человек, с которым она была знакома всего пару часов, а с другой – он был единственным, кто за последние две недели проявил участие и серьёзно отнёсся к её истории, разделяя Аринины мысли и опасения о неслучайной гибели старенькой родственницы.

– Да, у меня есть своя квартира на севере города, но я пока не могу найти в себе силы и уехать отсюда. Здесь я не чувствую себя так одиноко, как там. У меня ещё две недели отпуска и я планировала пожить в это время в бабушкиной квартире. Но если нужно я, конечно, поеду к себе. Только я должна забрать кое-какие вещи отсюда.

– Это будет лучше всего, мы с Джулем вас покараулим, а потом вызовем такси. А если вы нас пустите погреться и напоите горячим чаем, мы будем вам ещё и очень признательны.

– Конечно, – Арина погладила золотистую шерсть ретривера, – Я с удовольствием вас чем-нибудь угощу.

Они поднялись к квартире и Арина, повернув ключи в замке, уже потянулась к ручке, но Андрей перехватил её руку и сам аккуратно открыл входную дверь.

– Вы говорили, что труп бабушки наполовину вывалился из квартиры на лестничную площадку, когда открылась дверь. Это значит, что дверь удерживала тело Калерии Сергеевны в полу сидячем положении и, если она была убита, то убийца не мог выйти из квартиры через этот выход, не сместив тело.

Девушка согласно кивнула. Эта мысль и ей самой приходила в голову.

Андрей вошёл в квартиру, внимательно осмотрел дверь с внутренней стороны и бронзовую ручку, об которую, по версии следствия, старая женщина ударилась головой при падении.

– Арина, а вы не знаете случайно, есть ли второй выход из квартиры?

– Обычно, до революции, апартаменты в этих доходных домах имели парадный вход для хозяев и чёрный вход для прислуги, – пояснил свой вопрос Никифоров, – Он располагался на кухне, чтобы продукты не проносили через жилые помещения. Некоторые жильцы до сих пор пользуются двумя выходами.

Вопрос Андрея озадачил девушку. Арина никогда не слышала, чтобы родственники упоминали при ней про второй вход в квартиру. Во всяком случае, на кухне точно нет никаких дополнительных дверей, а только небольшой оконный проём, который смотрит в двор-колодец. Об этом она и сказала Андрею, когда они прошли на довольно большую кухню.

Посреди неё, на коврике, прикрывающем тайник в полу, уже лежал крайне довольный Джуль. Он тихонько пробрался на кухню, пока хозяин и Арина разговаривали в холле.

– Джуль, да ты бессовестный нахал, – сказал Андрей псу, – Ты почему не попросил у Арины разрешения войти на кухню?

Джуль, как бы демонстрируя полное раскаяние, смешно прикрыл глаза лохматой лапой.

Арина, глядя на это представление, в очередной раз искренне рассмеялась. Этот дуэт полицейского в отставке и его золотого пса начинал ей не на шутку нравиться.

Девушка зажгла плиту и поставила на неё чайник, затем достала хлеб и варёную колбасу. Отрезав от неё несколько небольших кусочков, отдала Джулю, который уже вовсю топтался рядом и улыбался во весь рот, заглядывая Арине в глаза.

– Значит так, раз вы сами напросились на чай, то делаете бутерброды и следите за чайником, – Арина вручила нож и колбасу Андрею, – А я пока соберу свои вещи.

Когда через некоторое время Арина вернулась на кухню, то увидела следующую картину: на столе в кружках дымился горячий чёрный чай, на тарелке лежали тонкие бутерброды, Андрей и Джуль в одинаковых позах, опираясь кто на лапы, кто на руки, на коленках стояли под оконной батареей и что-то рассматривали на полу.

– Эй, – окликнула она, – что это вы там делаете?

Не меняя позы, Андрей повернул к ней голову:

– Арин, кажется, Джуль нашёл у вас какой-то тайник. Он активно нюхает пол и скребёт лапами паркет.

– Ах, это, ваш пёсик не ошибся, там, действительно, есть небольшой тайник в полу. Я его показывала оперативникам, когда они осматривали квартиру, но они ничего особенного там не нашли.

– А я могу тоже в него заглянуть? – попросил Андрей.

Арина пожала плечами:

– Конечно, почему нет. Только мне понадобится ваша помощь.

Вдвоём они подняли крышку из наборного паркета и сдвинули в сторону. Джуль сразу скрылся в образовавшемся проеме. Снаружи торчал только жёлтый пушистый хвост.

– А тайник-то немаленький, – удивился Андрей и посветил под пол фонариком смартфона, – Почти как погреб в деревенском доме. Здесь, оказывается, очень толстые перекрытия

Из-под паркета раздалось характерное звяканье стекла. Мужчина навёл яркий луч на собаку, которая с остервенением царапала банки с вареньем стоящие в углублении тайника. Джуль что-то нашёл и пытался лапами и зубами вытащить из-за стеклянных банок заинтересовавший его предмет. Наконец ему это удалось сделать и он вылез из – под пола со стареньким мобильным телефоном в зубах.

– Эт… это же пропавший телефон Калерии Сергеевны! – вскрикнула Арина. От неожиданности она даже начала слегка заикаться.

– Мы с сотрудникам везде его искали, но безрезультатно. И эксперт здесь смотрел тоже.

– Ни один эксперт не сравнится в поисках с собакой, – Андрей потрепал довольного пса по холке.

– Джуль, молодец! А теперь фу, положи телефон на пол.

Пёс аккуратно выпустил мобильную трубку из зубов на коврик и, сделав шаг назад, улёгся на живот, не сводя глаз со своей добычи.

Арина наклонилась, чтобы забрать трубку, но Андрей отвёл её руку в сторону.

– Не нужно его трогать, мы не знаем, кто прикасался к нему последним. Возможно, здесь остались какие-нибудь отпечатки. Дайте мне, пожалуйста, какой-нибудь пакет.

Арина оторвала от рулона голубой мешок для мусора с жёлтыми завязками и вручила его подполковнику. Андрей аккуратно обхватил полиэтиленом трубку и, поместив её внутрь пакета, затянул завязки.

– Ну вот, Ариночка, теперь нам придётся вместе навестить моих бывших коллег в участке.

Джуль разочарованно проводил глазами ускользнувшую от него добычу. Этот грустный взгляд не мог оставить Арину равнодушной и она дала псу ещё колбаски, приговаривая при этом, какой он умный и хороший мальчик и что она ему обязательно купит самый красивый мячик.

Андрей слушал, как Арина лепечет над его собакой и думал, что Джуль был бы совсем не прочь иметь такую добрую и ласковую хозяйку.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Драган Дивац открыл глаза и сразу зажмурился. Яркий свет больно бил в глаза, которые уже привыкли быть в полной темноте. Что-то изменилось в комнате, в которой он провёл несколько дней. Точное их количество он вряд ли бы смог назвать. Он осознавал только, что с момента, как он зашёл в эту комнату, прошло немало времени.

Адвокат медленно приоткрыл один глаз и осмотрелся. Окно было открыто и низкое осеннее солнце хорошо освещало комнату – место его заточения. Он рассмотрел скромную обстановку комнаты и решил, что находится в старом загородном доме. Раздавшийся где-то вдалеке сигнал, приближающегося к станции, железнодорожного состава только подтвердил его догадку.

Дивац вытащил из-за спины руку. Она впервые на удивление легко поддалась. Наручники ей больше не мешали. Только сине-чёрный след на запястье свидетельствовал, что руки адвоката были скованы металлическими кольцами долгое время. Мужчина ощупал голову – шрам, от удара железным прутом, уже затянулся и не кровил, но ещё изредка напоминал о себе сильными приступами головной боли.

Удар, боль и яркая вспышка разноцветных искр – это всё, что помнил Драган перед тем как попал сюда. Дальше только мрак и редкие всплески сознания в тот миг, когда какой-то мужчина приносил ему воду с чёрствым белым хлебом и задавал каждый раз один и тот же вопрос, кажется, на русском: «Где письмо из Петрограда?»

Драган никогда не видел его лица. Заходя в тёмную комнату, мужчина всегда оставлял дверь открытой и стоял к ней спиной. Поэтому адвокат видел только силуэт и слышал голос.

Но Драган не понимал о каком письме идёт речь и что от него хочет этот человек. Более того, он вообще не помнил кто он, как его зовут и как очутился в этой тёмной комнате, прикованный за руку к перекладине узкой металлической кровати.

Но вот сейчас Драган осознал, что он больше не пленник. Он тяжело поднялся и подошёл к окну с давно немытыми, пыльными стёклами и распахнул его. Холодный ветер приятно обдувал лицо и делал мысли поверенного более ясными. Он решил, что должен поскорее убраться из этого дома.

Мужчина осторожно вышел из комнаты и прислушался. В доме всё было тихо. Он качаясь, голова сильно кружилась отболи и голода, прошёл по узкому коридору и оказался на просторной террасе. Всё ещё щурясь от непривычного дневного света, Драган огляделся по сторонам. Справа и слева от дома, служившего ему временной тюрьмой, на соседних участках, виднелись разноцветные крыши домов.

«Значит я в каком-то посёлке, а не на заброшенном хуторе. Уже легче.»

Драган пересек участок, вышел через незапертую калитку на улицу и прислонился спиной к кирпичному столбу забора. Ноги его абсолютно не слушались, а всё тело сотрясала крупная дрожь.

«Без посторонней помощи мне не справиться. Нужно как-то дойти до соседнего дома и попросить хозяев позвонить в полицию. Может быть, меня кто-нибудь уже ищет», – теплилась в мозгу слабая надежда.

Сделав усилие оторваться от забора и переставить непослушные ноги, Драган потерпел неудачу и понял, что единственным способом передвижения для него сейчас будет ходьба на четвереньках. Он опустился на колени и пополз вдоль дороги по жухлой грязной траве обочины.

Мимо него на велосипеде ехала девочка лет десяти – двенадцати. Дивац оторвал руку от влажной земли и помахал в воздухе, чтобы привлечь её внимание. Девочка заметила этот жест и, развернув велосипед, подъехала к Драгану.

– Помоги мне… Нужна полиция и врач, – прошептал мужчина на сербском и потерял сознание.

Расстояние, которое он преодолел за последние десять минут от дома, оказалось для адвоката серьёзным испытанием. Тяжёлая травма головы и почти полное отсутствие еды сильно подорвали силы адвоката.

Придя в себя, он как через пелену, увидел подъехавшую машину скорой помощи. Почувствовал, как его погрузили на носилках в салон передвижной амбулатории. Слабо слышал как молодой полицейский, сидящий рядом с носилками, задаёт ему какие-то вопросы. И он даже что-то отвечал поначалу. Но очень быстро его мозг, почувствовав безопасность, отключился и вновь погрузил тело Драгана в спасительное забытьё.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Андрей и Арина встретились утром понедельника в отделе полиции. Подполковник поймал девушку на входе и попросил подождать его в служебном коридоре. Сам Андрей вошёл в кабинет своего бывшего подчинённого и плотно закрыл за собой дверь. Арина слышала приглушённые голоса, доносившиеся из-за двери, но не могла разобрать слов. Она не понимала, что там происходит, но разговор шёл явно на повышенных тонах. Девушка сидела на прикрученной к полу скамейке для посетителей и нервно перебирала пальцами складки полиэтиленового пакета, в котором лежал старенький телефон Калерии Сергеевны.

Она не стала рассказывать Андрею, как боролась целых полтора дня с искушением достать из мешка этот проклятый телефон и посмотреть список входящих и исходящих звонков! И только честное слово, данное подполковнику, удерживало её от этого шага.

Наконец дверь распахнулась, и она увидела Андрея:

– Арина, зайди! – он опять перешёл на «ты». Вообще Арина уже заметила, что когда Никифоров был удивлён или рассержен, он переходил на неформальный стиль общения.

Девушка вошла в кабинет и увидела уже знакомого ей оперативника. Олег сидел за рабочим столом и автоматически перекладывал на нем какие-то документы. Когда он поднял глаза, чтобы поздороваться с Ариной, она отметила, что лицо его было красным, даже слегка пунцовым. Видимо, он только что перенёс бурю, которую из-за нее обрушил на его голову бывший начальник.

– Арина Вадимовна, – обратился он официально к Арине, – Я же говорил вам, чтобы вы позвонили, если найдёте трубку.

– А я и не находила, это заслуга Андрея ээээ…, – Арина попыталась вспомнить отчество, но поняла, что оказывается не знает его, – И его золотистого ретривера. Если бы пёс не залез далеко под пол и не вытащил трубку, я бы никогда её не нашла.

От опытного оперативника не скрылось это «Андрей» и он понял, почему бывший шеф так настаивал на возобновлении расследования её дела. У него, оказывается, личный интерес.

Но и от Андрея не укрылась почти незаметная усмешка Олега:

– Ты не улыбайся, а неси телефон экспертам, пусть снимут отпечатки, если они есть, а мы тебя здесь подождём. Я хочу, чтобы Арина при тебе посмотрела, с кем общалась её бабушка перед смертью. Возможно, она сама узнает какие-нибудь телефонные номера.

Олег вышел, а Андрей сел за его стол и молча стал изучать папку с документами по закрытому делу Калерии Сергеевны. Арина села на казённый стул напротив Андрея и, чтобы чем-то занять себя, стала исподтишка разглядывать его лицо.

Тогда в сумерках сквера и позже в суматохе, которую они втроём устроили в квартире, нечаянно найдя трубку мобильного телефона, она толком и не успела, как следует рассмотреть этого случайного мужчину, который проявил к ней такое участие.