Квантовиты. Книга 1. Соммелис

– Видишь? – заметив ее взгляд, спросила Мизуки.

– Санитаров? Вижу, – кивнула Инна. – Мне Риота сказал, что ты уже не первая, кто пытается сбежать с этой стороны.

– Да нет же! – раздраженно топнула ногой Мизуки. – Впрочем, так ты не поймешь, – она запустила руку в карман, достала бутылку, отвинтила крышку и плеснула жидкостью в сторону подруги.

От неожиданности та отпрыгнула в сторону. Жидкость, пахнущая соммелисом, расплескалась по земле. Инна сложила руки на груди:

– Так и знала, что все дело в галлюцинациях. Я пыталась закрывать глаза на это твое увлечение, старалась верить людям, убеждающим, что соммелис безвреден, но больше я терпеть не намерена. Приду домой и выброшу всю эту гадость!

– Ты не понимаешь, Инна, – поспешно сказала Мизуки. – И не поймешь, если хотя бы не глотнешь.

– Я не наркоманка! – сердито воскликнула Инна.

– Соммелис – не наркотик,– покачала головой Мизуки. – Пожалуйста, просто глотни, и сразу все поймешь!

– Это правда, – принялся поддакивать Рави. – Я вот тоже глотнул – и сразу все понял. Там стоит скала – и, судя по всему, давно стоит, но мы ее никогда не замечали!

На всякий случай Инна еще раз покосилась в сторону северной границы, но там по-прежнему ничего не было. Да и как такое возможно, чтобы люди поколение за поколением жили рядом со скалой, и никогда этого не замечали? Все это глупости, а Инна слишком долго позволяла своей подруге вести себя эксцентрично. Похоже, все это время Мизуки под влиянием соммелиса медленно теряла рассудок. Задача Инны, как ее подруги, помочь бедной девушке прийти в себя, а для этого необходимо отвести ее домой.

Инна осторожно коснулась руки Мизуки:

– Слушай, пойдем домой, там ты протрезвеешь, и если после этого по-прежнему будешь видеть скалу, то мы завтра вместе сходим и посмотрим на нее…

– Ты мне не веришь! – с отчаянием крикнула Мизуки и рванулась в сторону границы.

Инна понимала, что если санитары снова схватят Мизуки, то ее доставят в сумасшедший дом. А потому попыталась остановить ее. Но девушка с неожиданной силой отбросила Инну в сторону, и та упала на землю, ощутив резкую боль в левой руке. Кажется, она ее вывихнула. Корчась от боли, Инна смотрела, как Мизуки бежит к санитарам и легкими движениями отбрасывает их в сторону. Это было глупо, но на какую-то секунду ей вдруг действительно показалось, что подруга сейчас налетит на что-то твердое, но та бежала и бежала по пустырю, пока растерянно не остановилась. В этот момент санитары набросились на нее, и скрутили.

Инна обессиленно выдохнула. Конечно, там не было и не могло быть никакой скалы. Конечно же, нет.

Глава 4

Разумеется, Мизуки в очередной раз забрали. Пока санитары уводили ее, девушка даже не брыкалась, и только лишь повторяла: «Но она там есть». Инна пыталась уговорить их отпустить ее, твердила, что ее подруга в порядке, а скала, которую она якобы видит – всего лишь последствие передозировки отвара соммелиса, но ее никто не послушал. Пришлось смириться.

Поэтому Инна только молча проводила Мизуки взглядом. Ее рука просто адски болела, поэтому, поморщившись, она решила отправиться в больницу, и только тут поняла, что Рави продолжал стоять рядом, растерянно глядя в сторону пустыря. Так как парень не пытался удрать из города, его никто не останавливал, но Инна помнила, что тот тоже говорил, что видит эту «скалу».

– Ты в порядке? – неуверенно спросила она.

Рави покачал головой:

– Нет, я не в порядке. Мизуки просто взяла и прошла сквозь эту скалу, словно ее там нет!

– Ее там нет, – подтвердила Инна. – Скала, которую вы видите, находится только в вашем воображении.

– Нет, этого не может быть, – бормотал Рави, однако попыток броситься в ту сторону не делал.

Боль стала совсем нестерпимой, и Инна решила оставить его в покое. Все равно рано или поздно действие дурмана пройдет, и тогда все галлюцинации закончатся. Инна посмотрела на свою руку, и увидела, что она начала опухать. «Вот и умудрилась же я! – подумала Инна. – Ладно хоть, рука левая, а не правая».

Она встала на свой ховерборд и медленно поехала. К тому времени, как она добралась до больницы, звезда, освещающая эту планету, уже почти опустилась за горизонт. Едва Инна зашла в приемное отделение, как вокруг нее тут же засуетились дежурные медсестры. При помощи специального аппарата девушке просветили руку и обезболили ее анестезирующими лучами. Убедившись, что перелома нет, они немного успокились. Похоже, все доктора были слишком заняты, поэтому ее отвели в какую-то комнатку с кушеткой и сказали ждать там.

Несмотря на то, что сегодня Инна проспала до обеда, на нее навалилась усталость. Удивляться тут нечему – сначала отец пропал, потом вся эта история с Мизуки… Девушка даже зевнула, почувствовав, что хочет спать. Еще в животе заурчало…

Наконец, дверь распахнулась, и на пороге появился парень не старше тридцати лет. Серьезные карие глаза, немного тяжеловатая нижняя челюсть, худощавое телосложение. Выглядел он странно задумчивым, но заметив Инну, тут же встряхнулся.

– К сожалению, все врачи сейчас заняты, но мне сказали, что у Вас вывих, а с этим вполне могу справиться и я, – произнес он. Его голос оказался неожиданно приятным. – Как Вас зовут?

– Инна Рябинина, – ответила девушка.

– Я интерн Клод Ламбер, – представился парень, сел за стол рядом с ней и принялся осторожно осматривать поврежденное место. – Что ж, ничего страшного, обычный вывих, сейчас вправим и наложим гипсовую повязку. Как Ваше самочувствие?

Инна вздохнула:

– Немного устала, а так ничего.

– Понятно. Не бойтесь, эффект обезболивания, которое Вам сделали при приеме, продлится еще около часа, – объяснил Клод и ловко вправил ей кость. Инна даже ничего не почувствовала.

Пока Клод накладывал ей гипсовую повязку, она размышляла о том, что же теперь будет дальше. Отец пропал, Мизуки забрали в сумасшедший дом, работы у нее больше нет…

– Что-то Вы грустны, – неожиданно подал голос Клод. – Вас что-то беспокоит?

– Да много чего, – уклончиво пробормотала Инна.

– Если хотите, можете рассказать, – предложил парень. – По крайней мере, как Вы сломали руку. Уж это-то я имею право знать – мне нужно будет отметить в Вашей истории болезни.

Сначала Инна не горела желанием посвящать в свои проблемы незнакомого человека, но было в его голосе что-то успокаивающее и надежное. К тому же, он врач, ну или будет им, возможно, он знает что-нибудь о том, какой эффект соммелис может оказывать на людей.

– Все дело в моей подруге, Мизуки, – начала Инна. – Она всегда была чересчур эмоциональной и взбалмошной, поэтому еще в детстве ей прописали пить в небольших дозах отвар соммелиса. Но так получилось, что она постепенно начинала пить больше и больше, и… ну, Вы понимаете…

– Да, понимаю, – кивнул Клод. – Смотреть галлюцинации.

– Картины, появляющиеся у нее перед глазами, она зарисовывала, – продолжила Инна. – У нас весь дом ими увешен. Довольно неплохие, нужно признать, но меня всегда тревожило это ее увлечение соммелисом. Конечно, было доказано, что он безвреден и не вызывает привыкания, и у Мизуки были периоды, когда она совершенно спокойно жила без этого отвара по несколько месяцев, но рано или поздно она все равно к нему возвращалась. Когда мы окончили школу, то стали жить вместе, и все эти годы я наблюдала, как она медленно… теряет рассудок. Я, конечно, не хочу сказать, что она сумасшедшая. Но большую часть своей жизни она проводит под сонными грезами, и у этого, само собой, есть свои последствия.

Клод закончил бинтовать ее руку, но отпускать девушку не спешил. Он нахмурился, а его глаза стали еще более серьезными.

– Мизуки – одна из тех, кто видит скалу у северной границы? – спросил он.

– Да. Я пыталась остановить ее, но она меня оттолкнула и просто побежала вперед, – покачала головой Инна. – Я упала – и вот результат.

– Да, вижу, – Клод слегка улыбнулся. – Что ж, какое-то время придется походить вот так, руку не напрягать и гипс не мочить, через неделю приходите на прием – проверим, как Ваши дела.

Инна молча кивнула. Рука не болела, все тело было как будто ватным, она даже с трудом ощущала, что двигается – однако все конечности послушно шевелились. Девушка уже собралась пойти домой, но у выхода помедлила и обернулась.

– Знаете, меня смущает один момент… Как могут разные люди видеть одну и ту же галлюцинацию? – растерянно спросила она. – Вот Вы врач. Скажите, возможны ли массовые галлюцинации?

– Я пока еще не врач, только учусь, – поправил ее Клод. – Но вряд ли даже у опытных докторов есть ответ на Ваш вопрос. На Форисе массовых галлюцинаций до недавних событий не было – ну или, во всяком случае, мне о них не известно. Но на Земле, если верить привезенной оттуда литературе, такое случалось. Научного объяснения этому нет, есть только теории. Вот одна из них. Если применить к нашему случаю, то, предполагаю, дело было так. Кто-то один под действием соммелиса увидел скалу. Сказал об этом остальным. И они поверили ему, и стали видеть ее и сами. Потом весть распространилась по всему Форису, и теперь каждый, кто подвергается воздействию этого растения, видит ее. Человеку очень легко что-то внушить. Особенно если он под сонными грезами.

Инну его слова успокоили. Она уже начинала думать, а что, если и в самом деле там есть какая-то скала, просто она по какой-то причине ее не видит… Но теперь ее сомнения развеялись. Да, конечно, Мизуки очень внушаемый человек, потому все так и случилось. Оставалось только надеяться, что, после окончания действия отвара она придет в себя.

– Спасибо. И до свидания, – Инна напоследок улыбнулась интерну и покинула комнату.

После ухода Инны Клод неожиданно поймал себя на мысли, что не может перестать думать об этом странном растении. Его смена подходила к концу, больше никаких происшествий не было, так что ему ничего другого не оставалось, кроме как предаваться мрачным мыслям. Судя по всему, дело принимало серьезный оборот. Сначала эти подростки в чаще. Но это еще ладно, они молодые и глупые, да и в принципе никому не мешают. Сидят себе среди деревьев, ловят глюки… Но вот теперь Мизуки. Судя по всему, она настолько обезумела, что навредила своей подруге, пусть даже неосознанно. Это уже непорядок.

Клод снова вспомнил о том, что его прадед очень интересовался соммелисом. В своем дневнике он описывал его биологические свойства, а также то, как он действует на разных людей. Однако Клод еще не дочитал дневник до конца. Возможно, там что-то сказано про массовые галлюцинации, и как влияет на человека прием соммелиса с самого детства.

Поэтому, едва его смена закончилась, Клод поспешил домой. Наскоро перекусив салатом из еще оставшихся у него овощей и консервированной фасоли, он взял старый планшет, на котором сохранился дневник и открыл место, где остановился вчера. Его прадед писал на французском, а Клоду не так часто приходилось пользоваться этим языком в реальной жизни, поэтому процесс чтения продвигался медленно.

«Судя по собранной информации, соммелис появился на этой планете относительно недавно.

Несомненным остается тот факт, что это растение помогает уснуть – мне и самому довелось на этой неделе его пару раз принять. Спится после этого хорошо, сон глубокий и здоровый, сны яркие и насыщенные. Даже простой запах соммелиса успокаивает души. Для нашего поселения это особенно важно, ведь всего месяц назад мы пережили крушение корабля, и нам приходится жить с мыслью, что, вероятно, мы больше никогда не вернемся на Землю. Конечно, я пока не изучил это растение как следует, но все же решил дать совет принимать отвар соммелиса тем, кто не может заснуть в эти тяжелые дни».

Дальше вновь описывалось, как влияет соммелис на сон, но все это Клод уже знал, к тому же его гораздо больше интересовал галлюциногенный эффект, который первые поселенцы обнаружили далеко не сразу, поэтому он перелистнул несколько страниц.

«Спустя два месяца применения соммелиса могу подвести итог тому, что я наблюдал. Отвар соммелиса помогает при бессоннице и успокаивает нервы – это факт. Иногда мне кажется, что только благодаря этому причудливому растению нам и удалось пережить последние месяцы. Однако недавно обнаружился один побочный эффект: некоторые люди почему-то, вместо того, чтобы уснуть, начинают видеть галлюцинации.

Такие случаи редки, но все же они имеют место быть. Пациенты неожиданно становятся неспокойными, утверждают, что за нами следят, у них начинает развиваться паранойя.

Никто понятия не имеет, с чем это связано. С этим нужно будет разобраться. А пока что стоит немного ограничить применение соммелиса».

Дальше прадед пустился в описания повседневных проблем первых колонистов на Форисе, и Клод нетерпеливо пролистал эти записи и нашел то место, где речь снова зашла о соммелисе. Это случилось аж через два года.

«Как я ни пытался предостерегать людей против соммелиса, это растение получило слишком большое распространение в нашем обществе. Запас снотворных, привезенных с Земли, заканчивается, а потому мы построили специальный завод, где изготавливаются новые таблетки с использованием экстракта соммелиса. Галлюциногенный эффект стал проявляться все чаще, но многих это только привлекло – людей теперь из рощи просто не выгнать. Я тщательно рассмотрел клетки растения. Вид их хромосом показался мне странным. Однако, исследуя химический состав, ничего угрожающего жизни я не нашел, поэтому соммелис официально был признан безопасным растением и теперь активно используется при бессоннице и стрессах».

Клод задумчиво прикусил губу. Интересно, а что бы было с ним самим, если бы он выпил этот отвар? Клод неожиданно понял, что за всю свою жизнь он ни разу его не принимал. У него не было такой бессонницы, от которой могло бы потребоваться лечение. На какое-то мгновение у Клода даже появилось желание провести эксперимент, но тут его взгляд упал на следующую строчку:

«Я не в силах никого остановить, но все же, если у вас есть голова на плечах, то ни в коем случае не применяйте это растение: я пока не могу этого доказать, но думаю, что оно опасно».

Клод был склонен ему верить. Что, если он тоже увидит галлюцинацию? Вряд ли из этого выйдет что-то хорошее.

Когда Клод закончил чтение, на улице уже стемнело. Завтра его ждал очередной тяжелый день, и разумнее всего сейчас лечь спать. Однако вместо этого парень подошел к окну и долго смотрел вдаль, пытаясь представить себе скалу, которую видят эти люди.

Глава 5

Возвращаясь домой, Инна собиралась быстро поужинать и лечь спать. Она по-прежнему не знала, где ее отец, и какая-то часть твердила о том, что нужно отправиться на его поиски, но умом девушка понимала, что ночные прогулки по городу ничего ей не дадут. Поэтому она дошла до своего дома, открыла дверь, и тут же с удивлением расширила глаза:

– Мама?

Невысокая русоволосая женщина стояла в прихожей, нервно покусывая ногти. Инна редко общалась со своей матерью с тех пор, как уехала от нее в восемнадцать лет, и при встрече с ней всегда терялась, не зная, как себя вести.

– Здравствуй, Инна, – мама быстро подошла к ней и порывисто обняла. – Я только что услышала о том, что случилось с твоим отцом. Уму непостижимо, как это он мог пропасть?

Инна пожала плечами и двинулась на кухню. Обсуждать отца ей не хотелось, во всяком случае, не с матерью. Достав из холодильника то, что осталось с завтрака, девушка принялась это доедать, не предлагая ничего незваной гостье.

– Зачем ты пришла? – спросила Инна.

– Как это зачем? – вскинула брови ее мать. – Ты моя дочь, в конце концов. Думала, что тебе нужна поддержка.

Инна отложила тарелку в сторону.

– Мне не нужна ничья поддержка.

Не добавив больше ни слова, девушка прошла мимо гостиной, потом мимо комнаты Мизуки и остановилась перед небольшим чуланом. За исключением нескольких старых вещей, о назначении которых Инна давно уже забыла, он был практически пуст. Она деловито распахнула двери и принялась прощупывать стены, на глаз определяя его размеры.

– Что ты делаешь? – спросила мама.

– Вместе с отцом пропал квантовый изолятор, – слегка нахмурилась Инна. – Мне нужен новый. Вот, думаю, не сгодится ли эта комната для постройки…

– Инна, да что ты такое говоришь! – возмутилась мать. – Твой отец пропал, ко мне сегодня приходила эта мерзкая мисс Маклейн и расспрашивала меня так, как будто я его у себя прячу!

– Это было глупо с ее стороны, – заметила Инна. – Если бы папа у кого-то и спрятался, то точно не у тебя.

– Я про то, что сейчас есть и более важные проблемы, чем этот ваш квантовый изолятор!

Инна лишь вздохнула. Обернувшись, она снова посмотрела на свою мать. Виктория Домбровская, когда-то бывшая Рябининой, никогда не проявляла интереса к науке, и всю жизнь недовольно хмурилась, когда Инна в свободное время изучала квантовую физику. Ее мать считала, что отец поступал неправильно, прививая дочери интерес к своей работе, и из-за этого у них были довольно натянутые отношения, что впоследствии передалось и самой Инне.

– А где Мизуки, дорогая? – мама смягчила свой тон.

– В сумасшедшем доме, – ответила Инна так, как будто та была в ванной.

– Где? – переспросила мама.

Инна не стала повторять, уверенная, что ее мать все слышала. Спать неожиданно расхотелось, и Инна молча проследовала в свою комнату, не обращая внимания на мать, следующую за ней тенью. Девушка запустила на планшете файл со старыми чертежами квантового изолятора и принялась их изучать.

Виктория Домбровская заметила ее сосредоточенный взгляд и поморщилась.

– Дорогая, уже почти ночь, тебе не кажется, что перед сном следует расслабиться и отдохнуть, а не грузить себе голову?

– Мама, мне некогда расслабляться, – сердито сказала Инна. – Раз отец пропал, дальше мне придется работать одной. А в таком случае на восстановление квантового компьютера уйдет гораздо больше времени, чем я думала.

Ее мать немного помолчала, растерянно осматривая просторную комнату, в которой не было ни одной лишней детали, а потом спросила:

– Скажи мне, Инна… ты знаешь, где отец?

Этот вопрос окончательно выбил девушку из колеи. Инна встала и возмутилась:

– Неужели ты всерьез полагаешь, что я его где-то прячу? Да будет тебе известно, что он мне ничего не сказал, перед тем, как исчезнуть, и для меня все произошедшее такая же загадка, как и для тебя! Но с какой стати тебе вообще интересоваться папой? По-моему, ты вполне счастлива со своим новым мужем!

Кажется, ее мать оскорбил такой тон, и та даже начала что-то выговаривать дочери, но на Инну неожиданно нахлынула злость, и она поняла, что больше не может находиться в этом доме. Так что она вновь выбежала на улицу. Уже наступила ночь, и темнота окутала их город, но Инне вовсе не было страшно. В их обществе все друг друга знали, и маньяков тут отроду не водилось, поэтому девушка вполне могла выйти ночью на улицу, ничем не рискуя. По правде говоря, в студенческие времена они с Мизуки часто совершали такие прогулки.

Но при мысли о Мизуки у Инны что-то сдавило в груди. Ее подруга находилась в сумасшедшем доме, и она ничего не могла с этим сделать. Однако Инне было ясно, что она не может просто бездействовать. Она должна найти отца, и у нее нет сил ждать утра. Поэтому она направилась к единственному месту, в котором ей могли оказать помощь.

Когда Алистер Кроссман открыл дверь и увидел Инну, стоящую на пороге, он недовольно покачал головой:

– Зачем ты пришла так поздно? Твой отец пока не появился.

Инна пожала плечами:

– Не хотелось сидеть дома.

Кроссман немного помялся, но все же отступил в сторону, чтобы Инна могла зайти.

Так как именно здесь жил до своего исчезновения ее отец, Инна бывала в этом доме не раз. Девушка быстро прошла по почти пустой прихожей в гостиную, заполненную различными приборами для исследований. Эти приборы заполняли все видимое пространство, оставляя лишь небольшую дорожку, по которой можно было пройти до дивана. Инне показалось, что после исчезновения отца бардак принял гораздо большие масштабы.

Инна с трудом пробралась к дивану и уселась на него. Кроссман остался стоять у входа.

– О твоем отце никаких новостей, – сообщил он. – Впрочем, это неудивительно, учитывая, что за дело взялась Эшли Маклейн.

– Ваша бывшая жена?

– Она самая, – Кроссман тяжело вздохнул. – Вряд ли она что-нибудь найдет. По-моему, нам только остается надеяться, что Павел объявится сам. В конце концов, куда он мог отсюда деться? Космических кораблей у нас нет, и мы единственное поселение на этой планете.

Инна качнула головой:

– Я не могу сидеть и ничего не делать. Без квантового изолятора мы не можем продолжить исследования. Я должна найти отца.

– И как ты собираешься это сделать?

– Для начала можно обыскать дом. Он мог оставить какую-нибудь записку.

Кроссман усмехнулся:

– Инна, мы не на Земле. Ты же знаешь, что в Форисе давно уже отказались от бумаги, как от способа хранения и передачи информации. В нашем доме ее нет.

Инна решительно встала и сжала руки в кулаки:

– Ну, может, и не записку, но какой-нибудь носитель с инструкцией или что-то в этом роде. В любом случае, я буду искать.

Первым делом девушка принялась медленно и тщательно осматривать каждый прибор в гостиной. К ее удивлению, Кроссман не спешил ей помогать. Он так и стоял у входа, не сводя с нее глаз, и нервно барабанил пальцами по своей ноге. Инна бросила на него подозрительный взгляд. Может, он что-то скрывает от нее? Но остановить ее мужчина не пытался, так что она продолжила поиски.

Однако делать что-то, когда на тебя так пристально смотрят, это очень неприятно. В конце концов, Инна не выдержала и обернулась. Встретившись с ним взглядом, она сказала:

– Доктор Кроссман, Вы или помогите, или поищите в другом месте. Не смотрите на меня так, это напрягает.

– А что у тебя с рукой? – невпопад спросил Кроссман.

Инна покосилась на гипсовую повязку. Действие обезболивающего уже прошло, и рука немного ныла, но больше травма ничем себя не проявляла, так что она даже успела о ней забыть.

– Упала, – пробормотала девушка. – Знаете, мне кажется, что Вы хотите что-то сказать.

Кроссман посмотрел куда-то в сторону:

– Ты очень проницательна. Должен признаться, у меня есть кое-какая информация о твоем отце. Но я не уверен, что стоит тебе об этом говорить.

Сердце Инны усиленно заколотилось, и она встала:

– Почему? Я имею право знать правду!

– Это никакая не правда, так, странный факт, я даже сам не уверен, что это не розыгрыш, – протянул мужчина. – И я, кажется, догадываюсь, какими будут твои действия после того, как ты это узнаешь. Потому и не хочу говорить.

Инна ловко перемахнула через небольшую кучу обломков и встала прямо перед Кроссманом, заглядывая ему в глаза. Потом серьезно произнесла:

– Я должна знать, куда пропал мой отец.

Мужчина вздохнул:

– Я не знаю, куда он пропал. Но есть кое-какая информация о том, что он делал перед своим исчезновением. Ко мне сегодня приходила Эшли.

И он пересказал Инне то, что ему сообщила его бывшая жена. Девушка нахмурилась. Обычно ее отец не был склонен тратить время, просто гуляя по парку.

– Вы уверены, что она Вам не врет? – спросила Инна.

– Зачем ей это? – пожал плечами Кроссман. – К тому же вещица странная, я никогда раньше таких не видел, даже на фотографиях с Земли. Это просто сплошной кусок какого-то материала, поддающегося при нажатии, но достаточно тяжелого. Я не смог разобраться, для чего он нужен.

– Можете показать?

Кроссман кивнул. Вместе они вышли в прихожую и прошли в его комнату. Там царил полнейший бардак, все столы, полки, шкафы были заставлены разного рода приборами, не оставляя места чему-либо еще. Кроссман ни капельки не смутился, шагнул к небольшому прикроватному столику и взял лежащую на ней сферу. Та и в самом деле оказалась сплошным куском загадочного материала. Инна на всякий случай поскребла ногтем всю ее поверхность, но не нашла ни одного шва, который мог бы указать на то, что это была сборка.

Какое-то время Инна задумчиво вертела сферу в руках. Материал поддавался, но не до конца, сохраняя некую упругость. В конце концов, она заключила:

– Так мы ничего не поймем. Думаю, нам нужно сходить к этому фонтану. Может, там есть что-то еще.

Кроссман застонал:

– Только не говори, что ты хочешь пойти прямо сейчас! На дворе же ночь.

– А какие у нас еще варианты? – спросила Инна.

– Можно утром сходить в институт и попытаться изучить внутренности этого шара.

– Во-первых, так мы можем невольно его повредить, а во-вторых, стоит нам только ступить на порог, как на нас тут же повесят какие-нибудь задания – без изолятора мы не можем заниматься нашим проектом, и вряд ли Эриксон разрешит нам начать все заново.