Кровная связь

– Пока ты остаешься здесь, ты будешь в безопасности. – Он поднял голову и пристально посмотрел на нее. – Если ты не лжешь мне.

– Я рассказала тебе все, что случилось с того момента, как я проснулась под мостом. Мне кажется, будто я заново родилась в тот момент.

Он склонил голову и провел рукой по подбородку.

– Возможно, именно так и было.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне кажется, Лилит, что ты превратилась в вампира прямо перед этим… сном. Возможно, что ты впервые проснулась вампиром именно тогда.

– Вампиры забывают все, что было раньше?

Он пожал плечами:

– Я не забыл. Хотя никогда… не знал других вампиров.

Лилит вздрогнула, когда он сказал это, ее голова склонилась вправо, и она закрыла глаза.

– Что? Что такое?

Она сжала переносицу большим и указательным пальцами.

– Я не знаю. Вспышка.

– Воспоминание?

Лилит открыла глаза и пристально посмотрела на Этана:

– Я видела человека. По крайней мере, мне показалось, что это был человек, хотя он был больше похож на разлагающийся труп. Он был закован в цепи, и я чувствовала его агонию. И все.

Этан посмотрел на нее изучающе, представляя себе, какие ужасы она могла видеть на Ферме, о которых он не имел и понятия.

– Ты знаешь, что это может значить? – спросила она.

Этан медленно покачал головой:

– Нет, я не знаю.

– Что ты знаешь о таких, как мы?

Что он мог ответить на это? Он знал только об Избранных – пленниках, таких как они с братом, выросших на Ферме. Все, что он знал о вампирах, рассказывали ему охранники, а он никогда не доверял им. Но воспоминания Лилит заставили его задуматься. Если амнезия была распространена среди новообращенных вампиров, было не так удивительно, почему он больше ничего не слышал о Джеймсе. Возможно, его брат просто не помнил его.

– Но в таком случае зачем все эти знания и тренировки, если мы в итоге все забудем? – пробормотал он.

– О чем ты говоришь?

Он резко посмотрел на нее, поняв, что углубился в свои мысли.

– Ничего… – сказал он. – Просто мысли вслух.

– О! – Она снова напряглась. – Это было не единственное воспоминание из прошлого.

Этан снова посмотрел на Лилит, пытаясь не выдать того, что ее видение несколько его озадачило. Нет, он не хотел, чтобы она потеряла память полностью, но ему нужно было немного времени, чтобы собраться с мыслями.

– Я… помню поцелуй – мужчины. – Она моргнула, но не отвела от него взгляд. – Мне кажется, это был ты.

– Но мы встретились только час назад, – возразил он.

– Это правда?

Прочистив горло, он встал, видно было, что он нервничает.

– Мне нужно вернуться в конюшню. Я как раз собирался позаботиться о лошадях, когда нашел тебя.

Лилит кивнула, потом повернулась к нему спиной, подошла к камину и встала, опершись одной рукой на каминную полку.

– Ты можешь пойти со мной, если хочешь.

Не шевельнувшись, она ответила:

– Я хотела бы остаться, если ты не будешь против. Мне нужно многое… осознать, о многом подумать.

– Хорошо. – Этан сделал несколько шагов к двери, потом остановился, потому что не успел рассказать и половину того, что хотел. – Лилит, та машина, которую ты видела, «эскалада». Ты уверена, что она не последовала за тобой сюда?

– Я уверена.

Только два слова. Он надеялся, что она говорит правду.

– Если я тебе понадоблюсь… – начал он.

– Я открою дверь и крикну тебе.

Не обязательно. Ты можешь… просто позвать меня мысленно. Я услышу тебя.

Лилит медленно подняла голову и повернулась к нему, лицо ее выражало удивление.

– Услышишь?

Теперь, глядя на него, она смогла убедиться, что он не произнес вслух ни слова.

В этом одно из преимуществ… таких, как мы, Лилит.

Этан говорил с ней ясно и четко, не произнося ни слова, и она смотрела на него с интересом.

Одно из многих преимуществ, – добавил он. – Быть бессмертным не так уж и плохо.

Он внимательно наблюдал за ней. Лилит закрыла глаза, и он услышал ее мысли.

Но мы на самом деле не бессмертны, правда?

Он улыбнулся.

– Это зависит от того, что ты подразумеваешь под этим словом, – сказал он вслух. – Аккуратнее с огнем.

Лилит улыбнулась, очевидно довольная тем, что он услышал ее вопрос и ответил ей. Она могла разговаривать с ним, просто передавая свои мысли. Этану даже показалось на секунду, что он увидел в ее глазах прежний огонь.

– Спасибо, что помог мне, Этан.

– Я сам очень рад этому, – сказал он. И это было правдой.

Все же Лилит была единственной, кого он с сожалением оставил на Ферме, когда покидал ее. Он постоянно думал о ней и просто не мог не купить гравюру Уотерхауза, когда увидел ее. Эта картина напоминала ему о ней. Тогда Лилит было всего девятнадцать, и о ней уже тогда ходили самые разные слухи. Все знали, кто она.

Лилит была единственной, кого им не удалось сломить. Она предпочла бы смерть подчинению.

Она была голосом его совести, когда он закрывал глаза и оставался один на один с собой. Ее лицо он видел, когда закрывал глаза, ее имя слышал в шуме ветра.

Ее поцелуй был единственным, который он так никогда и не смог забыть. Он назвал ее Лилит не потому, что она напоминала ему женщину на картине. Он купил картину, потому что она напомнила ему о ней.

Она была настоящей Лилит.

И она нашла его.

И она расскажет ему, как ей это удалось.

21 год назад

Такси высадило Серену перед небольшим домом в явно не престижном районе и уехало. Она никогда раньше не чувствовала себя такой одинокой.

Конечно, одиночество не было для нее новым чувством. Серена всегда была одна. Она осиротела в девятнадцать лет и с тех пор сама себя обеспечивала, подрабатывая официанткой, жила в маленькой съемной квартире в дешевом районе. Однажды она провела ночь с незнакомцем и узнала, что беременна. Они познакомились в баре, у нее было плохое настроение, и ей не хотелось возвращаться домой одной. Она даже не знала его имени.

Зато последние девять месяцев нельзя было назвать одинокими. У нее внутри росла маленькая дочка. Серена разговаривала с ней, смеялась с ней, пела песни и читала ей сказки. Когда подошел срок, она родила девочку – и кто-то украл ее у Серены.

Это было несправедливо.

В какой-то момент она захотела вернуться в свою квартиру. Продолжить работать. Вернуться к прежней жизни. Но единственного человека, который хотел ей помочь, взорвали у нее на глазах.

Серена была напугана. Страх доминировал надо всеми эмоциями. Когда Серена ложилась в больницу, она предоставила всю информацию о себе – имя, адрес, место работы, номер страховки. Поэтому теперь она не сможет вернуться домой. По крайней мере, пока не выяснит, что происходит. Это было бы небезопасно.

Теперь, стоя перед невзрачным домом, она спрашивала себя: мог ли он быть домом сестры Морин Кинан? В руке у нее был ключ на цепочке, который она нашла в рюкзаке. Если это действительно дом Морин и если ее убили из-за того, что она пыталась помочь Серене, тогда он мог вполне находиться под наблюдением этих убийц. Что, если они уже сейчас наблюдают за ней?

Серена повернулась и огляделась вокруг. Везде были столь же невзрачные домики, как и тот, перед которым она стояла. По сторонам идеально заасфальтированной дороги росли с одинаковыми интервалами небольшие клены. Перед домами проходил аккуратно подметенный тротуар.

На нескольких подъездных дорожках стояли машины. Людей вокруг не было. В некоторых дворах виднелись качели и карусели. Квартал выглядел очень уютным, приветливым и безопасным. Из окон тоже никто не выглядывал, все было тихо.

Затаив дыхание, Серена прошла по дорожке к дому, постучала в дверь, но ответа не последовало. Тогда дрожащими руками она вставила ключ в замочную скважину, повернула его и открыла дверь.

В доме было темно, но не было пусто. Она не знала, почему никто не открыл дверь, хотя явственно чувствовала, что в доме кто-то есть. Кроме того, она ощутила ароматы пищи. Это был запах чего-то горячего и аппетитного, и в ее животе заурчало.

Серена очутилась в темной комнате, в дверном проеме соседнего помещения горел свет и был виден силуэт женщины.

– Серена? – спросил тихий женский голос, и Серене показалось, что женщина все знает.

– Да.

– А где Морин?

Серена опять почувствовала, что женщина, лица которой она не видела, уже знала ответ.

– Я… вышла на остановке, как она мне сказала. И она ждала меня там, в машине. Она помахала мне… – Серена говорила все быстрее. – Я стала переходить улицу, и тогда ее машина… она… взорвалась. И все. Я даже не успела…

Серена не смогла продолжить рассказ и запрокинула голову вверх, чтобы не расплакаться, хотя слезы были уже близко.

Девушка услышала шаги женщины, почувствовала ее руку на своем плече, опустила голову и увидела ее добрые глаза, наполненные слезами. У женщины были привлекательное лицо, полные дрожащие губы и высокие скулы, кожа ее казалась бледной в этом недостаточном освещении.

– Мне так жаль, – сказала Серена, всхлипывая. – Она была вашей подругой?

– Она была больше чем другом. Она была моей сестрой. Не по крови, но… черт, скоро вы сами все поймете.

– Почему ее убили? – Сердце Серены сжалось. – Из-за того, что она пыталась помочь мне?

– Морин знала, на что идет, Серена. – Незнакомка сжала плечо Серены. Женщина произнесла эти слова спокойно и отчетливо, как будто они были очень важны. – Это… эта ситуация касается не только вас или вашего ребенка. Вы не виноваты в том, что случилось с Морин. Если бы она знала, что ей грозит, она поступила бы так же.

Серена склонила голову, и из глаз ее полились слезы.

– Я запуталась. Я не понимаю, что происходит. Где мой ребенок? Зачем кому-то отнимать его у меня? Зачем убивать ни в чем не повинную медицинскую сестру?

– Я понимаю, как вам сейчас сложно. Но обещаю вам, что обязательно все вам объясню. Только… не здесь.

– Мы должны уходить? – Серена почувствовала в собственном голосе плаксивые нотки, но ничего не могла с этим поделать. – Я так устала.

– Я знаю. Я приготовила вам куриный бульон и сэндвич, чтобы съесть его по дороге. Этот дом безопасен, но мы не можем рисковать – за вами могли следить. Моя машина стоит в гараже. Пойдемте.

Женщина взяла Серену за руку и повела ее в кухню, где взяла термос и сумку на молнии с сэндвичем.

– Возьмите в холодильнике что-нибудь выпить, и мы уходим, – сказала она.

Серена открыла холодильник, который был полностью забит продуктами, и взяла две бутылки диетической колы. Женщина тем временем открыла дверь, за которой виднелась голубая малолитражка.

– Пойдемте.

– Нет. – Серена стояла не двигаясь, собрав все свое мужество в кулак. – Сначала расскажите мне, что происходит.

Женщина кивнула.

– Что вы хотите знать?

Серена нахмурилась, ее мысли смешались.

– Все. Куда мы едем? Кто нас преследует? Где мой ребенок? Черт… как вас зовут? Расскажите мне.

Лицо женщины смягчилось. Ей около тридцати, подумала Серена. Женщина была брюнеткой, шелковистые волосы собраны в хвост. Идеальная форма бровей, карие глаза, кожа словно свежий персик, ни следа косметики.

– Терри. Меня зовут Терри. Я состою в… думаю, это можно назвать секретным обществом. Сестры Афины. Мы только… наблюдаем, но почти никогда не вмешиваемся. Но когда что-то идет не так, мы приводим все в порядок. Морин была одной из нас.

– Вы… наблюдаете?

– Да.

– Наблюдаете за чем? – спросила Серена.

Губы Терри сжались, будто она тщательно подбирала подходящие слова.

– Ваш ребенок был особенным, Серена. Девочка родилась с очень редким антигеном в крови.

Серена вспомнила медицинскую карту, которую нашла в своем рюкзаке. Там было что-то написано об антигене.

– Белладонна, – сказала она, произнося впервые это слово вслух.

– Да. Белладонна. Люди с антигеном Белладонны обладают… необычными качествами. Это сложно, но я расскажу вам все, когда у нас будет больше времени и мы будем в безопасности. Но сейчас я должна сказать вам, что младенцы и дети с этим антигеном стали пропадать в последние пять лет. В большинстве случаев их родителей находили убитыми.

Серена почувствовала, как ее глаза расширяются от ужаса, а сердце замирает.

– Убитыми?

Терри кивнула:

– Чаще всего это выглядит как несчастный случай. Автокатастрофа, крушение самолета, отравление угарным газом, пожар в доме, падение со скалы. Но такие случаи происходили слишком часто. Поэтому мы проникли в разные учреждения – больницы, клиники, общества по защите детей – и стали наблюдать. Когда кто-то упоминает об этом антигене, мы стараемся спасти мать и дитя, пока не поздно. Морин хотела спасти вас, пока они не устроили какой-нибудь несчастный случай.

Серена внимательно наблюдала за лицом Терри, пока та говорила. Ее слова казались фантастическими, но она верила ей. Как могла Серена сомневаться?

– Так куда вы меня везете?

Терри положила руку Серене на плечо:

– Туда, где вы будете в безопасности.

– Это далеко? Я не могу ехать далеко, я должна найти своего ребенка.

Терри опустила глаза, теперь ее голос стал тише и мягче.

– Если ты останешься с нами, Серена, мы поможем тебе отыскать твоего ребенка. У нас есть средства, связи и намного больше шансов найти твоего ребенка, чем у тебя. Но ты должна будешь отречься от всего, что знала раньше. Если ты присоединишься к Сестрам, ты должна будешь оставить прежнюю жизнь и родиться заново. У тебя будет новая семья, новая жизнь. Ты навсегда простишься со своим прошлым.

Серена размышляла всего несколько секунд.

– Вы нашли других детей, которые были украдены?

– Нет. Еще нет. Но с каждой минутой мы все ближе к их обнаружению.

– О… – Серена чуть не задохнулась от разочарования. – Тогда… я не знаю.

– Тебе не нужно принимать решение прямо сейчас. Ты можешь провести с нами несколько дней, чтобы понять, чем и как мы занимаемся. Если ты захочешь уйти, ты сможешь беспрепятственно это сделать. Но ты должна понимать, что, оставаясь здесь, ты подвергаешь себя опасности. А сейчас мы должны идти.

Серена кивнула:

– Хорошо.

Она последовала за Терри. Та завела машину, открыла ворота и выехала, предварительно проверив зеркала заднего вида.

– Советую подкрепиться, – сказала она Серене через некоторое время. – Тебе понадобятся силы, и это немного успокоит тебя. – Она кивнула на сумку с сэндвичем и термос.

Серена открутила крышку термоса, налила в нее горячего куриного бульона и стала пить его небольшими глотками. Это успокоило ее нервы, и даже сердце, казалось, стало меньше болеть. Тогда она налила себе еще и тоже выпила.

С каждым глотком ее беспокойство уменьшалось. Она завинтила крышку термоса и расслабилась на мягком сиденье. Веки стали тяжелыми, Серена закрыла глаза, но снова открыла их, борясь с накатывающей на нее волной сна.

Хмурясь, она повернулась в сторону Терри:

– Суп… в нем что-то было?

– Да. Но ничего вредного. Мы едем к Сестрам, а никому из посторонних не позволено знать, где находится штаб-квартира. Ни при каких обстоятельствах. Сейчас ты будешь спать. Тебе это необходимо, Серена. А когда проснешься, окажешься в прекрасном и безопасном месте, в окружении женщин, которые готовы отдать жизнь друг за друга и за твоего ребенка.

Это невозможно, подумала Серена. Никто не будет жертвовать собой ради человека, которого совсем не знает. Или она ошибается?

Она перестала сопротивляться сну и, пока не заснула, молилась о том, чтобы она действительно встретила таких людей.

Глава 5

Когда Этан ушел, я поспешила к входной двери, чтобы проследить за ним. Мне хотелось убедиться в том, что он действительно ушел, а не притаился где-нибудь, чтобы проследить за мной и застать меня врасплох. Он удалялся от дома по извивающейся дорожке, которая вела к конюшне.

Я опустила тяжелую занавеску и повернулась, оглядывая комнату своим не совсем человеческим зрением. Этан лгал мне. Я не знала, как это поняла, но была в этом уверена. И я также не могла сказать, в чем конкретно он обманул меня.

Этот мужчина был мне знаком. Несмотря на мою амнезию, я была уверена в этом. Это было не воспоминание, а какое-то особое чувство.

Мои чувства более острые, чем у обычных людей. Я могла говорить, не произнося ни слова, и ощущать присутствие другого человека, не видя и не слыша его. Я чувствовала приближение опасности. Я могла отличить присутствие обычного человека от присутствия подобного мне – вампира.

При таком количестве ощущений, медленно укладывавшихся у меня в голове, я не могла игнорировать то чувство, которое подсказывало мне, что я знаю Этана.

Я не просто чувствовала, что он мне знаком. Я испытывала острое желание с того самого момента, как его увидела. Желание быть ближе. Прикоснуться к нему. Очутиться в его объятиях, почувствовать его губы… Нет, мне нельзя думать об этом. Он лгал мне. Он о чем-то сознательно умалчивал. И если даже мне придется перерыть весь его дом, я узнаю о чем.

Я оглядела гостиную, куда Этан привел меня, и прошептала: «Всегда нужно начинать сначала». Я смутно помнила, что кто-то часто повторял эту фразу, и я всегда думала, что это очень мудро.

Женщина. Добрая женщина. Смертная.

На долю секунды в моей памяти всплыли светло-коричневые волосы, завитые внутрь чуть ниже ушей, и блестящие искрящиеся голубые глаза, которые всегда казались такими необычными по сравнению с тусклыми глазами других людей.

Там были и другие люди?

Я не могла ответить на этот вопрос, но в моей памяти я увидела, как двигаются губы женщины и она произносит: «Всегда лучше начинать с самого начала».

Каллиста.

Ее имя всплыло на поверхность моей памяти. Ее звали Каллиста, и она не была похожа на остальных.

На этом мои воспоминания кончились. Хотя я мысленно цеплялась за их обрывки, они быстро растаяли, и я словно пыталась поймать руками туман. Но даже от этой единственной крупицы знакомого в этом враждебном мире я почувствовала себя лучше.

Это вселило в меня надежду.

Моя память пропала не навсегда. Она возвращалась, хотя и небольшими фрагментами. Поэтому я стала осматривать жилище Этана, надеясь найти подсказку из моего прошлого, которая поможет мне вспомнить, кто я или кем была. Но в душу ко мне вдруг закралось сомнение, я подошла к окну, отдернула занавеску и стала смотреть в сторону конюшни. Что, если он не вернется? Что, если он бросил меня?

Как и раньше.

Я нахмурилась, когда эта странная мысль неожиданно пришла мне в голову. Я уже не сомневалась в том, что мы были знакомы. Нас что-то связывало. Боже, почему я не могла этого вспомнить?

21 год назад

Серена проснулась и обнаружила, что лежит на кушетке в просторной комнате, которая, видимо, была частью особняка. Она открыла глаза, прижала руку к голове и медленно села. Серена увидела женщин, стоявших поодаль от нее маленькими группками и переговаривавшихся шепотом. В руках у многих были фарфоровые чашки. Терри тоже была здесь. Одна из женщин заметила, что Серена встала, подошла к ней и сказала:

– Здравствуй, Серена.

Она поставила свою чашку на столик и села рядом. Женщина была очень красивой, на вид казалось, что ей было около тридцати, хотя ее лицо было из тех, по которым точно нельзя определить возраст человека. Все женщины здесь выглядели так. Их глаза светились жизненной мудростью, которая плохо сочеталась с их стройными фигурами и молодыми лицами.

Женщина указала рукой на чайный сервиз, стоявший на столе в дальнем углу комнаты, и другая женщина налила Серене чашку чая.

– Меня зовут Джинджер. Я здесь главная. Мне очень жаль, что ваш ребенок пропал.

Серена кивнула и попыталась что-то ответить, но слова застряли у нее в горле. Джинджер протянула ей чашку чая со сливками. Серена взяла чашку и сделала глоток. Чай был горячим и сладким.

– Я не знала, любите ли вы больше с сахаром или сливками, но решила, что после всего, что вы пережили, они не помешают.

Серена сделала еще глоток.

– Спасибо, – сказала она. – Мне очень жаль вашу… Морин.

– Морин ничуть не жалела бы о произошедшем. Единственное, о чем она могла бы жалеть, – что не нашла бомбу перед тем, как она взорвалась. Я не сомневаюсь в этом. Эта работа была делом ее жизни.

Серена оглядела комнату.

– Эта работа… Какая?.. – Она облизнула губы и продолжила: – Вы знаете, кто забрал моего ребенка? И почему? – И потом, хмурясь, добавила:

– Терри рассказывала что-то о редком антигене в ее крови.

– Да, – сказала Джинджер. – Мы подозреваем, что за этим стоит правительственная организация, хотя большинство людей считают, что она прекратила свое существование несколько лет назад. Она была известна как ОПР и была секретным подразделением ЦРУ.

В голове Серены мгновенно возник миллион вопросов.

– Что означает эта аббревиатура? ОПР?

– Отдел паранормальных расследований, – ответила Джинджер.

Джинджер изучающе смотрела на Серену и, как ей показалось, оценивала ее реакцию.

– Но их название не совсем точно соответствует деятельности, – продолжала она, – их интерес ко многим сферам сверхъестественного в лучшем случае поверхностный. Их главная цель – Бессмертные. Вампиры.

Серена молча слушала, ее взгляд перемещался с одной женщины на другую, ища объяснения. Все это было похоже на шутку. Но никто не смеялся.

– Вы хотите сказать, что моя девочка была…

– Нет, конечно нет, – махнула рукой Джинджер. – Но поскольку ты ее мать, ты должна знать о них. Нет, твой ребенок был человеком, в этом не может быть никаких сомнений. Но в каком-то смысле она имеет к ним отношение. Понимаешь, абсолютно все вампиры рождаются на свет обычными людьми, но их объединяет то, что все они рождаются с антигеном Белладонны. Именно он позволяет им становиться вампирами.

Серена пыталась понять то, что ей говорили. Это было возмутительно, просто невероятно.

– Я знаю, что в это сложно поверить, еще сложнее это понять. Но если ты останешься с нами, ты скоро сможешь сама увидеть доказательство. Я хочу, чтобы ты все знала; даже если ты не захочешь к нам присоединиться, мы приложим все усилия, чтобы найти твоего ребенка. И мы позволим тебе уйти, снабдив информацией, которой владеют лишь немногие. У тебя, как матери одной из Избранных, есть право знать это.

– Избранных?

– Так называют людей с этим антигеном. Вампиры по своей натуре чувствуют их и вынуждены защищать их и следить за ними. Но в последнее время Избранные стали исчезать. Вампиры тоже знают об этом. Но на сегодняшний день никто точно не знает, куда и почему забирают детей.

– Но… у вас есть догадки? – спросила Серена.

– Да, но они не подкреплены никакой реальной информацией.

– А чем занимался ОПР до того, как его «закрыли»?

Джинджер отвернулась и встретилась глазами с Терри. Вид у той был обеспокоенный, и Серена поняла, что она не скажет ничего хорошего.

– Они в основном занимались… исследованиями. Они изучали природу вампиров, особенности их физического строения, они изучали, как можно подчинять вампиров себе и уничтожать их.

Сдавленный вскрик сорвался с губ Серены раньше, чем она успела его подавить.

– Вы думаете, что они используют моего ребенка как подопытного кролика в лаборатории для какого-нибудь государственного эксперимента?

– У нас нет абсолютно никаких доказательств этого.

– О боже! – Серена закрыла лицо руками и заплакала.

Женщины по очереди покинули комнату. Она слышала, как они выходили, оставляя за собой пустоту, потом подняла голову и вытерла глаза. По обе стороны от нее сидели Терри и Джинджер.

– Мне не понятно, чем вы занимаетесь здесь.

– Мы – Сестры Афины, наш орден существует уже многие столетия. Чем мы занимаемся… мы наблюдаем. Следим. Мы стараемся не вмешиваться, пока это не становится абсолютно необходимо. Наша миссия – защищать баланс сверхъестественного. То есть баланс природы вообще, ведь есть вещи, о существовании которых большинство людей просто не подозревают.

– Вы… защищаете вампиров?

– У них тоже есть право на существование. Они являются такой же частью природы, как и мы. Их исчезновение может привести к разрушению мирового баланса, как исчезновение любого другого вида. Мы считаем, что им нужно позволить жить и развиваться так же, как нам. Люди не должны вмешиваться в их жизнь.

– Но разве они… не питаются людьми?

– Они такие же, как мы, Серена, – повторила Джинджер. – Среди них есть хорошие и плохие. Хотя, когда появляется плохой, хорошие пытаются избавиться от него. Вампиры питаются кровью из банков крови, изредка ищут себе жертв среди преступников. Они практически никогда не трогают обычных людей, возможно, только в целях самозащиты.

Таким образом, обычно мы просто наблюдаем за вампирами, – продолжала она. – И защищаем их, когда это становится необходимо. Даже вампиры не должны знать о нашем существовании. Мы действуем тайно.