Сама наплела. Книга стихов

Сама наплела

Книга стихов

Елена Вахрушева

© Елена Вахрушева, 2020

ISBN 978-5-0051-2428-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. Силуэты домов

«Легкий гелий летит с Земли…»

Легкий гелий летит с Земли,Водород улетит с Земли,А тяжелое – оседает.Тяжесть Космоса на плечах…Кремний. Тысячи тонн сейчасНакопились и давят, давят…И не годы, и не века.Возраст – это когда рекаВсе летучее испаряет.Алюминия блеск на днеКотелка. Его в тишинеХлебной корочкой драят, драят…

«Я хожу и клею объявленья…»

Я хожу и клею объявленья,Что продам квартиру, что куплю.Но не благосклонно населеньеК этакой работе. Узнаю:Что я все засорю,Что плохих поселюТут.Что бумажки сорвут,А меня изобьют.(Врут.)И что в суд подадут,И причину найдут.А в адуДля таких, как я,Не жалея смолья,Персональный костерЖгут!Столько негатива не вместила.И, ходя по Братску в забытьи,Вместо объявленья прилепилаСто рублей последние свои.

«А новоселы с улицы соседней…»

А новоселы с улицы соседнейМалиной засадили палисадник.И только я твердила безрассудно,Что я не знаю, что садить пока.Ведь мне хотелось озеро с рыбешкой,Чтоб ирисов цветущие рубашкиИ чтобы пчелы с полосатым брюшком,Свисающие с каждого цветка.Чтоб поплавками в ожиданье клёваМедитативно замирал бы клевер,А выросший шиповник красноклювыйТаким необходимым представал,Как в чае запах мяты или рутыИли грейпфрут в коктейле «Маргарита»Или гречиха в виде сидерата(Конечно, если кто практиковал).Чертополох с шипами на колене,Почти декоративная калина,И тянет муравьиная колоннаИдти куда-то к заводям реки,Где листья мечевидно-перегнуты,А в их тени, как будто бы под гнетом,Толпою, как булавки пред магнитом,Стояли серебристые мальки.Уже давно покинута деревня,И памятью залечена дыра в ней.И доктор говорит: «Дышите ровно».И я дышу, но слышу я опять,Как шумная деревня-говоруньяВсех потчует малиновым вареньем,А я лечу, как перышко воронье,И ничего не в силах поменять.

«Я не очень люблю Братск…»

Я не очень люблю Братск,Но приходится с ним житьИ искать такие места,Что способны нас примирить.Выхожу на плотине, гдеНа бетонной врезке солдат.Сколько лет по его звездеТо дожди колотят, то град…А ведь с этой плотины давно,Когда был первый сброс воды,Мой отец, обнимаясь со мной,Шапку сбросил – и счастлив был!И накал энергосистемВ пальце крохотном был высок,Когда я исполняла всемВашу песню про ЛЭП-500.Оживил провода ток,И гудят они в вышине.Сто опор ты возвел в срок.Что ж не стал ты опорой мне?Без претензий. Моя судьбаСостоялась. Какая есть.На бетонной стенке солдат —Моя точка опоры здесь.Хоть несутся во весь опор«Воруй лес» и «Воняй БРаЗ»,Не уехала до сих пор…Я не очень люблю Братск.

«Время течет, размывает начинку в часах…»

Время течет, размывает начинку в часах.Крупные имена разбивает в бликиФраза простая «Мичурин упал с клубники»Встретит недоуменье в чужих глазах.Кто этот парень? И почему упал?И почему лежит? Ему что, приятно?Крупный фингал, что сделал лицо развратным,Круглые очертания обретал,Словно гибридный плод из его садов.Впрочем, их потеснили вполне гуманноЯщики для дозаривания банановИ привозные фрукты чужих сортов.Правда, невкусные. Если топливо гнатьИз апельсинов и недозрелых ягод,Фраза «упал с клубники» вполне могла быФразой «взлетел с клубники на вертолете» стать.Он бы парил над собственными садами,Женщины бы смотрели, забеспокоясь,Блузки у них прозрачные, как совесть,Юбки у них короткие, как память.

«Человечек на песке…»

Человечек на пескеХодит с удочкой в руке,И соломенная шляпаОтражается в реке.Соблазняя окуньков,Под серебряный покровОпускает ножки краба,А не пошлых червяков.Но не ловится обед,Интереса в рыбе нет,И участвовать не хочетДаже в собственной судьбе.Как поникшие цветы,Как кувшин без пустоты,Как бутылочная тыква,Залетевшая в кусты.

В больничной палате

Изучаем, насколько ровноК потолку приделаны лампы,И течет лекарство в иголкиИз систем, похожих на ландыш.Став сиамскими близнецами,С двух сторон подставляем веныСтруйно-капельному мерцаньюСтройно вытянутой системы.Ты, засушенная постелью,Шевелишь узловатым пальцем.Накормлю – выпадает челюсть,Напою – подтекает памперс.В безысходности обвиняешь,Что ворую твои продукты.Не сержусь, потому что знаю —Мы повязаны одной трубкой.Мы – разобранные матрешкиИ разложенные по кучкам.Кто-то выйти хотел в окошко —У окна отвинтили ручку.Меня выпишут слишком рано.И другая придет на смену —На очистку твоих бананов,На распятие под систему.

«Все училась и училась…»

Все училась и училасьИ почти что защитилась,В сумке перекошены журналы,Оттого что я с плотины,Темно-синей и красивой,Самолетики пускала из шпаргалок.Самолетики летелиДо деревни и горелиСо стыда, что нет аэродрома.По весеннему заливу —Вот такая перспективаДобираться до родного дома.А темнеет на двореЧто-то рано,Я иду по АнгареС чемоданом.Ветки уже, ужеЗа ногами кружат,Отмечая полыньи,Купая в лужах.Обстоятельства и мусор,Невесомость или грузы.Тех, кого испытывает ужас,Тех, кого не берегутИ с дипломом не берут,Никого на берегу,Почему жеОборвавшийся крючок,Где же дверца?Фиолетовый жучокВместо сердца.Вот так села в лужу!Все гораздо хуже —Человек, что не встречал,Звался мужем.

«Их можно оторвать, глаза от скучной книги…»

Их можно оторвать, глаза от скучной книги,И сразу увидать такой привычный быт:Будильник на столе, набросок старой Риги,А на углу букет ромашковый стоит.И можно погадать – полюбит, не полюбит,А можно просто ждать – продам иль не продамРодительскую дачу. Ведь никто не будет —Увы! – работать там. Увы! – трудиться там.