Поселок

любви глаза Женечки.

Роберт привлек ее к себе, обнял, зашептал, целуя и гипнотизируя лаской женский слух:

– Милая, как я по тебе соскучился! Разве ты этого не замечаешь? Разве тебе там, где ты

была, твое феноменальное женское чутье не заставляло поскорей вернуться ко мне?

– Наверное, да. Но как ты быстро по мне соскучился! Это что, такая у тебя ко мне жаркая

любовь? – шутливо поинтересовалась она. – Тогда почему усталый лежишь, словно одно из

двух – либо за десять минут моего отсутствия в кафе ты разгрузил вагон на вокзале

«Сортировка», либо успел за такое короткое время сыграть в любовь с другой женщиной.

Роберт насторожился.

– Постой. Какие десять минут?! – он сел на край тахты, охватил ладонями ее лицо,

пристально посмотрел в глаза. – Не десять минут, а десять дней, на минуточку. Ну-ка,

подруга, рассказывай все по порядку. Вначале, куда ты пошла после того, как переговорила с

барменом?

Женечка осторожно оторвала от щек его ладони, положила его руки на свои колени.

Посмотрела с укоризной.

– Роберт? Ты чего?

– Ты можешь без эмоций ответить на простой вопрос? Пожалуйста, дорогая.

– Да куда я пошла! В туалет, куда же еще? – возмутилась она.

– Ну, дальше. Открыла дверь туалета. Кстати, я там был. Тебя там не было. Ты зашла?..

Женечка потупилась. Роберт знал – врать она не хотела. Правду сказать – тоже. И он

настоял:

– Милая, чего ты боишься мне сказать что-то, от чего тебе кажется, что я буду не в

восторге? Не бойся, скажи откровенно, клянусь, не обижусь и никогда даже не вспомню.

Клянусь! Я уже забыл, говори.

– Роберт, это, наверное, пустяк. Мне просто не хотелось тебя расстраивать. У меня что-то с

головой. Я потеряла сознание, – она заволновалась, взяла его руки в свои ладони,

успокаивающе принялась гладить. – Роберт, ты только не волнуйся. Это быстро прошло. Я

оказалась в кабинете у директора кафе на диване. Встала и пошла, даже голова не болела.

– А потом… – хмуро проговорил Роберт.

– Ну, что потом? Потом ты все знаешь. Я хотела этот случай от тебя скрыть, но ты, как и

ожидалось, меня расколол.

Роберт смобрался было вспылить, но вовремя сдержался, сообразив, что напором истину у

запутавшейся Женечки не добудешь.

113

– Ладно. Если ты считаешь что это пустяк, то поподробнее об ощущениях перед самой

отключкой. Может быть, я смогу хоть приблизительно сказать, что это было.

Она скривила губки, припоминая.

– Ну… дышать вдруг стало трудно. Стала задыхаться… А потом не помню. Но скорей это

мне прибредилось, пока я лежала без памяти. Потому, что только зашла и за собой закрыла

дверь, сразу и потеряла сознание… Роберт, какое это имеет значение! Я жива и мы снова

вместе, дорогой.

– Так если ты за собой закрыла дверь, как же тебя из туалета извлекли?! – чувствуя, что

срывается, возмутился Роберт. – Я когда туда зашел…

– В женский туалет?! – Женечка не смогла скрыть своего удивления.

– Да, дорогая! В женский туалет! В общий. Но закрывашка там была исправна… в смысле

крючок. И фрамуга открыта. Это для подтверждения, что я там был.

– И тебе не стыдно? А если б там была женщина?

– А я зашел в сопровождении женщины, так что…

– Так-так… – протянула Женечка, воспользовавшись неожиданным открытием и решив

неприятный разговор превратить в шутку, – значит, пока я лежала без памяти, ты с женщиной

пошел в туалет!

– Кстати, ты тоже не святая: провела несколько дней в компании с директором.

– Вот этого я не помню. Но когда я пришла, ты меня ждал за столом. Что же, по-твоему, ты

там сидел все эти десять дней?

– Что ты еще помнишь? – потеряв надежду добиться правды, повернул он в сторону.

– Помню несносный бред в компании с подругой… Ну да это в памяти у меня задумка все

время торчала придти с тобой к ней в гости. А перед этим какой-то тип домогался меня,

душил. В общем, бредила я.

Роберт устало махнул рукой и с досадой отвалил на подушку.

– Хорошо, милая. Ты жива и это главное. Уже поздно, извини, меня клонит как никогда.

Спокойной… – он сладко зевнул, и уже отходя, непослушным языком добавил, – желаю тебе

досмотреть твой бред до конца и разобраться во всем…

– А что?.. Ты прямо здесь и заснешь? – спросила она, окинув Роберта широко раскрытыми

от удивления глазами. Но вместо ответа последовало едва слышимое методичное сопение.

Глава 29

Бесплатный курорт

Только зашла и за собой закрыла дверь туалета, чья-то железная рука плотно прижала

кляп. Удушливый газ закрыл дыхание. Еще два-три вдоха и окружающий мир ускользнул из-

под ног.

Она лежала, в чем была. И поняла – это всего лишь сон. Там за дверью спит муж. Вчера во

время разбирательства ее исчезновения, как он выразился, заснул прямо на тахте. Но сейчас

почему-то его посапывания не были слышны. Она осмотрелась. Оказывается, быстро светало.

С двух сторон деревянной двуспальной кровати стояли низенькие темных сортов дерева

спальные тумбочки, на полированной поверхности скучали настольные лампы и вазы с

засушенными ветками каких-то южных деревьев. Воздух благоухал ароматом южной флоры,

в пространстве отдаленно звучала однообразная африканская мелодия. Изредка испуганно

вскрикивала неизвестная птица. Потолок оклеен приглушенных голубых тонов обоями явно

не советского производства, еще более уютно-дикими казались стены панорамных фотообоев

114

с изображением тихих водоемов и видовых сортов южной растительности. Огромное с

самого пола окно раскрыто наружу и за ним – живая лесная поляна, словно продолжение

экзотических стен. В комнате кроме платяного и книжного шкафов и серванта, на полках

которого расставлен чайный сервиз, стояли по бокам у входа два мягких кресла.

Это было что-то! Явление напоминало приятное рождение в следующей жизни. С

условием, конечно, если ты его заработала на Земле. А если нет? Тогда по правилам

традиционного толкования о загробной жизни или еще авторитетней – научного

экзотерического учения – окружающее не должно было походить на реальность следующей

жизни, а скорей на хитрый обман заинтересованных соплеменников, с теми же лицами, с

теми же проблемами, в этой же жизни с самого рождения.

Она понимала, что еще спит, но проснуться никак не удавалось. Слишком глубоко она

вошла в жизненные события сна, видно понравившиеся ей, что любые попытки мысленно

изменить ситуацию тут же сливались с сюжетом продолжения сна. Выходит, выбраться из

него не представляло никакой возможности. Оставалось смириться и жить в этой другой

жизни и наслаждаться необыкновенными благами в качестве безгрешной души в Раю, пока

сюжет, завершая тему, как в классическом произведении, не кончится тем, с чего начался –

удушливым кляпом. Ну, что касается «безгрешной», это так, к слову, она прекрасно понимала,

что непогрешимых существ в природе не существует, а вот в отношении Рая, тут лучше не

разбираться, пока это «что-то» не отняли у слишком любопытной.

Для начала она поднялась с постели несколько примятых очень дорогих цветных

простыней и двух пуховых таких же по стилю подушек, ласковой байковой накидки,

сдвинутой небрежно на край у ног, и осмотрелась. Вторая подушка лежала рядом, была

примята, причем, в центральной ее части, явно наличествовало характерное углубление от

головы, непонятно только чьей головы – мужской или женской, но уж точно не мужа, который

на эту ночь почему-то лег в гостиной на тахте. Возле стены, на «плечиках», подвешенных на

деревянной стойке, болталась шикарная, может быть даже импортная ночная рубашка.

Пожалуйста, снимай с себя все, вплоть до трусиков, и валяйся себе, благоухай в душистом

ложе любви и забвенья! Не хватало только самого любовника, впрочем, как знать – может

быть, как раз в следующую секунду с легкого упоминания явится и он.

На столике, кроме вазы с засушенными ветками, стоял высокий бокал любимого ее сока

«Манго», в расписном пластмассовом стаканчике – свернутые веером бумажные салфетки.

Судя по соблазнительной прохладе напитка, со страстью тут же отпитой ею, ясно стало, что

его налили совсем недавно. Кто бы это мог быть? Возле края кровати, как раз там, где по

привычке опустились ноги, стояли мягкие с двумя пушистыми шариками тапочки. Тапочки

неприятно оказались ее ногам впору…

Да. Благодетель сна и хозяин Рая, был щедр и предусмотрителен. А главное не вызывал

никаких возражений. Наоборот, захотелось продолжения сюжета и более острых ощущений.

И чтобы их получить, естественно ее потянуло на любопытную экскурсию по местности. Так

хорошо она себя еще никогда не чувствовала. Никакого опасения за свою жизнь, куда и

делось чувство самосохранения, никакой инфантильной сдержанности предрассудков

советского воспитания гостя в чужом доме, никакой скрытности, хотя тайн во сне не могло и

быть. Словом лишилась всего того, что было в ней самой в изобилии.

Она вышла в просторный холл, обставленный по всем правилам звездных гостиниц – с

вальяжными креслами и софой, телевизором непонятной модели, во всяком случае, ей

неизвестной, зеркалом во всю торцевую стену, переходящим в потолок и кадкой в углу с

молодой пальмой. На полу, приятно лаская подошвы ног, стелился еще не приглушенный

ногами палас. Из холла вели четыре двери с эмблемами – одна в Toilet, другая – с рисунком

душа над головой – в ванную, третья – более фундаментально выглядевшая с надписью

115

«Exit» – на выход. Была еще дверь без опознавательных знаков. Из нее доносились тихие

шуршания, ритмичные учащающиеся звуки соития и частого посапывания, по звуку

принадлежащие женщине. Но почему не мужчине? Ведь чаще всего мужчина сопит, а

женщина кричит, если страстная, естественно. Как вот, например, она. И откуда у нее эти

мысли? Какие? Вульгарные!.. Раньше она такого за собой не замечала. То есть, не исключено,

что они, конечно, были, но не на поверхности и, во всяком случае, не на языке. Такое

впечатление, что ее раздели, обнажили ее душу и заставили исповедоваться в том, что раньше

со стыдливой тщательностью скрывала. А теперь пришло время со вкусом обнажить

окружающее лицемерие, чтобы получить от этого ликующее наслаждение! И в самом деле –

эта дверь и то, что происходит за ней! Да это же настоящий траходром! «Ни стыда, ни

совести», – сказал бы отец, если бы, не дай Бог, появился тут. Она подумала, и испугалась: в

этом сне мысли приобщаются к сюжету. И чтобы не свершилось это… она даже побоялась

назвать что именно… тут же вычеркнула из сознания подменой другой текущей мыслью.

Похрапывающие движения и придыхания участились, что-то о деревянное стукнуло и

неожиданно все стихло. «Ну вот, – подумала она, – как и должно было этим закончиться.

Теперь, пожалуй, можно и зайти».

В открытой двери она застыла от неожиданности. Глазам предстала чудесным образом

оборудованная кухня с самыми современными приборами и приспособлениями, каких она

еще никогда не видела. И только здесь, во сне, ей неизвестным благодетелем предоставлена

теперь такая возможность, не только увидеть это чудо кухонной техники, но и потрогать

руками, а может и попользоваться… У рабочего стола, отчищая терку от настроганной свеклы,

стояла ее самая близкая подруга! Она хотела возмутиться, сказать, какого черта подруга

портит свой маникюр, в то время как рядом стоит автоматическая шинковка? Но тут же

забыла об этом и бросилась подругу обнимать.

– Как ты здесь оказалась? Я подумала совсем о другом.

– Не всегда сбывается так, как думаешь.

– Да, но только не в этом сне.

– А ты считаешь, что это сон? – на лице подруги возникла скептическая улыбка.

– Ну конечно. И он мне все больше нравится.

– Чем же? – улыбка расплылась еще больше.

– Тем, что все, как ты подумаешь, так и происходит. Значит ты сама себе хозяйка, дорогая.

Рассказывай, что нового?

– Ты какая-то странная. Что может произойти?

– Может, вышла замуж… – решила пошутить она.

– Замуж за одну ночь?!

– А почему нет? – улыбаясь, настояла она.

– Здрасти! Вчера только виделись. Я успела только переспать, как и ты.

– Ну вот, – обрадовалась она, – с кем, если не секрет?

Подруга секунду испытывающе рассматривала ее. Но опомнилась и поспешно добавила:

– С тобой.

Улыбка с ее лица, наверное, сползла, потому что подруга настороженно ждала реакции.

– Что значит «со мной»? – она растерянно обвела подругу расширенными зрачками, –

подожди. Хочешь сказать, что в моем сне ты с самого начала?

Подруга теперь уже не на шутку рассмеялась:

– В нашем, дорогая моя, сне. В нашем! Тебе нравится? А мне ой как! Я и не мечтала о

таком курорте. И точно знаю, если бы не ты и твой поклонник, с каким мы пришли сюда,

никогда бы не побывала в Турции при таких апартаментах! Тебе, милая, огромное спасибо! –

116

подруга снова принялась с благодарностью обнимать ее. – Вот готовлю тебе, моя принцесса…

Будет вкусный борщ на обед. Теперь ты у меня принцесса, а я твоя прислуга по роли.

– Ничего не понимаю, – махнула она рукой и с наслаждением потянула аромат чего-то

очень аппетитного готовящегося на пяти-конфорочной электроплите. – Ну да ладно. Оно мне

надо – разбираться во сне! Мне просто интересно, вот и все! Что будем делать? Подруга?

– А что? Завтрак уже готов. Пока ты наведешь туалет-макияж, я накрою на стол, и будем

есть. Не возражаешь?

– Ну, ты даешь! А кто бы возражал?! Просто все это как-то странно. Ну да ладно, пойду,

как скажешь… – она пошла, настороженно переступая границу кухонной двери и закрывая ее

за собой с чувством неожиданного превращения только что увиденного в недавно

представленный кабинет для сексуальных развлечений.

За столом пошли странные разговоры. На темы, которые возникали сами по себе, как ей

казалось, или, что вернее, – из уст подруги, как из рога изобилия. Говорили о том, чего еще не

хватает таким, как они, к тому, что поимели, к тому, что наверняка еще будет. Впрочем, в

основном эти темы как-то незаметно и невольно подняла она, а казалось что они вместе,

иначе подруга не возникла бы с недовольным, но осторожно-скромным видом.

Потупив взгляд, подруга заметила:

– Дорогая, только у нас с тобой разные посадочные места. А значит и разные интересы

запросов.

– Как это?

– Ну… Только ты смотри, не пожалуйся на меня своему поклоннику. Он меня вмиг уволит,

и тогда я лишусь этого, как ты говоришь, сна. А мне, милая, как и тебе, начинает очень

нравится это… Да не то слово, – вдруг вскрикнула подруга, – я такой сказки в своей жизни не

только в настоящем сне не видела, но знаю точно никогда и не увижу в будущей жизни. Это,

знаешь, дорогая моя, не для нас, советских плебеев, вдохновленных коммунистическим

будущим, – подруга неожиданно опасливо оглянулась и, наклонившись вперед, доверительно

зашептала, – я надеюсь, здесь агентов-невидимок из КГБ твой сон не предусмотрел?..

Искренне и благодарно она рассмеялась в хитрые сощуренные глаза подруги на

политическую шутку, ибо прекрасно знала эрудицию своей самой близкой подруги на

подобные темы и всегда восторгалась ею.

– Ты меня уморила. Но я поняла, что совсем другое ты мне хотела сказать. Верно?

– Да! – вспыхнула та, – просто одна тема перебила другую. Я хотела сказать, что, имея то,

что мы имеем, у каждого из нас в зависимости от титула, в нашем сне нам обязательно

захотелось бы еще чего-то такого, от чего наша развращенная душа растаяла бы

окончательно.

– Например?

– Например, мне не хватает того, что на первый момент поимела ты: прислугу. . но

конечно, хорошо оплачиваемую, а иначе кто же захочет пахать за копейки. Сногсшибательный

комплект косметики, каким ты только что в туалетной комнате пользовалась… кстати, не

стесняйся, дорогая, смелей открывай коробочки с кремами, лосьон-тоником и водой, пробуй

набор помад всех цветов радуги подряд, пока не найдешь подходящий тебе оттенок…

запомни, это все твое. Разберись с импортными прокладками разных производителей страны

проклятого капитализма, а может тебе понравится «Tampax».

– А что это? – притворно смеясь, спросила она.

– Ну, вот попробуешь, тогда узнаешь. Это, конечно, не то, что ты с такой тщательностью

присобачиваешь у себя между ног, и прикрепляешь, чем попало, чтобы не дай бог где-нибудь

в троллейбусе… ну, сама понимаешь. Потом…

117

– Ой, какая ты вульгарная, – перебила она подругу, – я тебя такой не знала! Ну, хорошо, –

извинительно пресекла она себя, вспомнив, что все происходит во сне, – а мне чего не

хватает, по-твоему?

– Тебе? – подруга от неожиданности задумалась, но всего лишь на мгновенье, и в

следующую секунду ляпнула:

– Опытного трахальщика.

– Ну, ты даешь!

– А что?

– Я же замужем!

– Ну и что?.. – подруга сделала паузу, выжидая время на сообразительность. – Да

успокойся ты! Это же твой сон! Никто не узнает. Имеешь право наслаждаться тем, чего ты

еще не испробовала. Того, чего тебе не позволило высоконравственное советское воспитание.

Она подумала и не смогла не согласиться с точными логическими доводами подруги.

Очень уж все было убедительно. А главное – интересно. Захотелось услышать еще чего-

нибудь эдакого остросюжетного, но в этот момент открылась входная дверь, и в холл вошел

непроизвольной уверенной походкой мужчина. Крупного атлетического телосложения, в

спортивной майке для тяжелоатлетов, он внушал неопровержимое впечатление «Костолома».

Она невольно залюбовалась здоровым накаченным телом Геркулеса. Ну, как в сказке:

подумала, и «это» явилось тут же!

Геркулес подошел вплотную к столу, посмотрел не на подругу и нее, а только на нее. Лицо

у него было с той волевой мужской красотой, о которой говорят «лицо хищника», – широкое,

с мощными желваками скул, глаза голубые, стремительные, нос прямой орлиный.

Подруга изменилась в лице.

– Кофе, – коротко сказал он. Отодвинул стул, приставленный к столу, как раз между нею и

подругой, сел, не отрывая от нее немигающего взгляда.

Подруга сорвалась с места и юркнула в кухню.

Он несколько минут отхлебывал кофе, слегка с наслаждением морщась, изредка

посматривал на нее и только пару раз – на подругу. Создавалось впечатление, словно

присматривался, выбирал будущую партнершу на ночь… а может и на все двадцать четыре

часа, а может и на все дни пребывания в этом теперь уже их сне. Только неизвестно, в

качестве какой роли останется подруга, если он выберет ее, в чем, кстати, она почему-то и не

сомневалась. А раз подумала в свою пользу, то по закону сна, так и будет.

– Ты заканчивай и пошли, – сказал он, все так же, не отрывая своих пронзительных глаз от

нее, и кивнул в сторону спальни. Она насторожено посмотрела на подругу, в ответ получила

согласительный едва заметный кивок и на секунду прикрытые веки, кто-то внутри нее в знак

согласия с готовностью вытер ей салфеткой губы. Уловив взгляд в сторону подруги, Геркулес

произнес:

– У нее другие обязанности. Пока мы там с тобой займемся, она все уберет, приготовит к

обеду и будет на стреме, если понадобится. Пошли. – Он легко поднялся, протянул ей

широкую мускулистую руку, мощность которой без малейшего труда обеспечила бы ей

посадочную перекладину качели в лесопарке, наскоро привязанной к деревьям. Она отдала

ему свое узкое запястье и покорно пошла за ним. Ее поведение ей было странным, за нее кто-

то все делал, как хотел этого Геркулес.

Прикрыв за собой дверь, даже не провернул торчащий в скважине ключ, он подошел к

платяному шкафу, открыл половинку, где на плечиках висели различные модели легкой

одежды.

– Сними с себя всю эту дрянь, – он сексуально провел рукой от плеча к ее бедру,

задержавшись на ягодице, что означало «все», – надень халат, какой понравится. Работать

118

будем Prolongatus* – долго и утомительно. Вспотеешь. А я ненавижу потливых женщин, – и

усмехнулся.

Она направилась к шкафу, по пути подошла к двери, чтобы закрыть ее на ключ.

– Не надо, – сказал он спокойно, как о пустяке, – твоя подруга тогда не сможет зайти.

Возможно, и она мне понадобится. А мы в это время будем заняты, – и подошел к другому

отсеку шкафа, открыл его, достал раскладное деревянное приспособление. Конструкция была

непонятна, немного напоминала раскладной стол или приспособление для сексуальных игр

или… в общем, ничего хорошего. Только почему-то ее нисколько не пугало что будет с ней в

ближайшие минуты и часы. На то, что будет с ней еще дальше, фантазии у нее не только не

хватало, она просто в голове не возникала.

Он перенес приспособление поближе к окну, несколько движений оказалось достаточным,

чтобы непонятное превратилось в очень знакомую конструкцию. Где-то она это уже видела:

кусок серванта, где предположительно должна стоять посуда. Но здесь посередине на полке

лежала толстая общая тетрадь Роберта с записями. Полкой ниже лежал ее фотоаппарат «Зенит

Е» с насадками, каким-то образом готовый к съемке. Теперь ей стало понятно, зачем все

«это»: на столе во время секса третий… это, безусловно, будет ее подруга… начнет снимать

весь процесс на обратимую пленку для диапозитивов. Значит у Геркулеса такой бизнес.

Запрещенный в Советском Союзе. Поэтому они с подругой здесь, на «курорте»… в Турции?

Геркулес показал на стол ладонью вверх, что, как она догадалась, ей надлежало снять халат

и лечь. Она подошла, стеснительно глянула на огромного звероподобного мужика и,

расстегивая халат, хладнокровно подумала: «Сейчас уляжется на меня и раздавит…»

– Нет, это не понадобится, – сказал он, насмешливо скривив улыбку.

– А что, прямо в халате? – недоуменно спросила.

– Ну, как хотите… снимите потом, если станет жарко, – иронично приподняв брови, нехотя

заметил он, неожиданно перейдя на «вы». – Сейчас только начало дня.

– Тогда…

– Не понятно? Ты мне нужна для дела, а не для тела, – раздраженно сообщил он. – Можно

на «ты»?

Она безупречно пожала плечами:

– «Ты» уже был.

– Тогда внимательно слушай условия нашей работы и твоего выживания в этом диком

месте.

– А разве это не сон?

Геркулес откровенно улыбнулся:

– Ну конечно. Для тебя это настоящий сон от грустного к радостному и наоборот. В

зависимости на что заработаешь.

– Что я должна делать и для чего?

– На первое отвечу. На второе – пошлю. Согласна?

Она обидчиво пожала плечами.

– Ничего не поняла.

– Учитывая твои небольшие навыки фотографа, проведем профессиональное обучение

скрытой съемки в условиях бдительного наблюдения хозяина за своим объектом. Ты будешь

фотографировать то, что в этом, – он взял тетрадку и потряс ею перед самым ее носом, –

талмуде. Каждый день в нем будут появляться все новые записи, и ты их должна

систематически незаметно от хозяина фотографировать, а пленки тайно передавать своей

лучшей подруге. Если хозяин заметит или застанет тебя за этой преступной шпионской

работой, вывезу в местные джунгли и брошу там на россуд зверья и охотников за ведьмами.

Кстати, самые опасные из них для тебя – охотники за ведьмами. Они быстры и стреляют без

119

промаха. Поняла? Вот так. А как ты хотела? Иначе скрытной съемке тебя никогда не научить.

И еще. Охотники иногда будут тебя обучать некоторым приемам выживания в экстремальных

условиях. Потому, как не верю в гениальную способность Штирлица-2 в твоем лице, и тебе

все равно придется спасаться в качестве дикого зверя от охотников. Короче! Твою наработку

будем проверять на практике. Малейший промах – смерть, справишься – жизнь. Надеюсь,

теперь все поняла.

Теперь она впервые почувствовала свое небезразличное отношение к обстоятельствам.

Такое бывает только в реальной жизни… или в жутком потливом сне.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас. Начинай пока что при мне. Посмотрю, на что ты способна.

– Но у меня там нет пленки. Нужна малочувствительная. Выдержка очень длинная… –

показала она на фотоаппарат.