Инцидент в Южно-Сибирске

– Што смотрышь? Нэ твоё – нэ смотри. Ана чужая шина, понял?

Я замер прямо. Смотрю на неё как ошалелый, и ругаться с ней даже не охота. А она мне: «Тьфу, урус шайтан, глаз как у шакала!», – и пошла себе. Поискал я взглядом Бэллу, не нашёл. Карга старая тоже как в воздухе растворилась… С тех пор стало у меня всё из рук валиться. Запил я, крепко запил… Худрук сначала ругался, потом в отпуск отправил. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон. А дома что? Четыре стены и тишина мёртвая. Хоть удавись. Веришь, до того дошло, что друзьям не рад был. Придут они растормошить меня, в люди вывести, а у меня взгляд отсутствующий, слёзы пьяные, бред всякий несу. Поразмыслили они, да и увезли меня в Ермаковское. Родителей моих нет давно, а здесь тётка живёт, по материной линии. Приняла она меня, значит, на поруки и давай отпаивать чаями, травками всякими. Недели за две я пришёл в себя. По крайней мере, к бутылке руки уже не тянулись. Раз, дай, думаю, прогуляюсь вечерком «вдоль по Питерской». Перед сном, чтобы лучше спалось. Дорога от тёткиной избы сначала круто вверх идёт, а дальше – под гору. Поднялся я наверх, смотрю – внизу туман, прям, кисель молочный, ни дать, ни взять. И жутковато, и любопытство берёт. Решил: ну, всё-таки спущусь. Ещё кошка за мной увязалась соседская. Сначала туман вроде как сгустился, а потом – резко так, – за спиной весь и остался. Оглядываюсь: ёпрст! Ни дороги, ни домов, одна тропинка в чистом поле. Я потом холодным покрылся и назад, через туман. Бесполезно: поле, и всё тебе! Постоял я малость, покурил и зашагал куда глаза глядят, надо же было как-то из задницы выбираться! Животина бедная рядом семенит… Шёл-шёл, какими-то судьбами дошёл до трассы. Ночь, темень, никого. И ведь прохладно весьма – так-то август уже на дворе. Под утро кое-как дождался: КАМАЗ тормознул. «Подбрось, – говорю, – братишка, до Ермаков». А он: «Не, – говорит, – мне прямо, до грузового моста! На набережной тебя высажу, там автобусы с шести пойдут, доберёшься». Чё, думаю, несёт мужик? Ну да ладно, лишь бы довёз. Сел, кошку на колени, поехали. А ему, водиле-то, сам на сам, видать, наскучило кататься, он и завязал беседу:

– Ты откуда, брат? Как тебя в поля занесло?

– Да с Ермаков, – говорю, – Ну, вообще-то, с Абакана, там живу…

Водила подумал с минуту, покачал головой:

– Не знаю. А где это?

– В Хакасии же!

Мужик руками развёл:

– Нет, не знаю…

Хотел было я ответить шутнику, но тут впереди проступили очертания зданий. И страшно мне стало, дружище, как никогда до этого в жизни»…

Серёга умолк. Втянув голову в плечи, он по-мальчишески шмыгнул носом, нащупал рядом с ногой железный прутик и принялся ворошить им потухающие угли в костре. Искры снопами полетели в темноту ночи, взмывая вверх и осыпаясь беспорядочным фейерверком. Дэн поймал себя на мысли, что история странного бича его зацепила. Он готов был поклясться, что не поверил рассказу ни на йоту, но в то же время чувствовал сильнейший азарт. Услышанное тянуло на сенсацию, и Дэн уцепился за эту возможность профессиональной хваткой.

– Эй, – окликнул он рассказчика, – А что было дальше? Как ты здесь столько времени… один-одинёшенек? Менты не замели?

Бич невесело усмехнулся:

– Не замели. Я ж, как крыса, по подвалам партизанил. В первые три дня чуть с голодухи не помер. Ну, думаю, или пан, или пропал: надо милостыню просить. Не воровать же! Стал церковь высматривать. Искал-искал, нашёл одну, в дальнем переулке. Даже не церковь, скорее, молитвенный дом с крестом на крыше. Но только не оказалось там ни прихожан, ни паперти. Это уж я позднее сообразил, что у вас – социализм, и вера не в чести. А тогда захожу – поп сам со свечей нагар снимает. «Батюшка, – говорю, – подайте, очень кушать хочется». Он на меня уставился, будто перед ним привидение, а потом быстро-быстро рукой замахал, за собой, значит, позвал. Увёл в придел и шепчет: «Я тебя накормлю, сын мой, только ты уходи отсюда поскорее! Здесь и у стен глаза да уши». Это он, я так понимаю, про камеры наблюдения и прослушку. Но как ни торопился я, по его совету, наружу, а у иконы Спасителя задержался. «За что мне, – спрашиваю, – Боже, такое наказание? Как бы домой вернуться? Дорогу укажи!». Священник из-за угла, смотрю, наблюдает. Я как нутром почуял: не к добру. Перекрестился – и дай Бог ноги… Но вот ведь совпадение – тем же вечером случайно подслушал я разговор двух бичей в песочнице. Один другому рассказывал, что месяц жил себе спокойно на старых складах в пригороде. Маршрут он своему товарищу до того подробно изложил, что добраться сюда мне труда не составило. Если не считать поездки в автобусе. Я на Предмостной чей-то билетик брошенный подобрал и по нему ехал. Всю дорогу меня трясло. И Кыся, вон, тоже натерпелась страху. Ну, ничего, молча на руках сидела… С тех пор мы здесь и обитаем с ней. По ночам я вылазки в город делаю. Чё на помойках найду, то и наше…

Дэн сглотнул.

– Так ты макароны с тушёнкой из мусорки, что ли, вытащил?

– Не-е! – рассмеялся бич, – Это я наткнулся на пакет с продуктами. Возле подъезда кто-то оставил. Я подождал с часок в кустах, никто не вышел. Ну, и забрал себе. Поблагодарил в душе человека. Там ещё, в пакете-то, зубная паста оказалась и бургеры, прикинь! Утром угостимся…

Ладно, подумал Дэн. Пора, пожалуй… Отставив в сторону чай, он сомкнул руки в замок и слегка наклонился к Серёге.

– Слушай, Серый, осень на дворе. Скоро заморозки, околеете здесь со своей Кысей. Давай ко мне перебирайся! Я живу как раз в Ермаках. Район старый, весь идёт под снос, милиция к нам вообще не суётся, да и жильцов в нашем доме – по пальцам пересчитать. Никто тебя не потревожит. Свет, правда, вот-вот отключат и тепло, по ходу, не дадут. Но всё же – крыша над головой… Что скажешь?

Серёга сидел, не поднимая головы, и только выстукивал прутиком такт какой-то мелодии. Словно вариантов у него было множество, и он все их перебирал в уме. Дэн терпеливо ждал. Наконец, музыкант ответил.

– Уговорил, – поднял он на Дэна взгляд, в котором читались надежда и мука, – Только ты уж нас не бросай. Помоги разобраться в этой грёбаной «матрице». Обещаешь?

– Обещаю, – выдохнул Дэн, обрадованный удачей, и в шутку спросил, – А ты чего, следил за мной? Раз газетной душонкой назвал, так, наверное, неспроста?

– Ну нет! – протестующе замахал бич руками, – Ты же бредил побитый, всё ругался с редактором своим, Рыбьим Глазом, оправдывался, что, мол, не успеваешь на планёрки, живёшь у чёрта на куличках! Не помнишь, конечно?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.