Роль Убийцы. Детектив

– Глупость! – дёрнулся Виталик.

– А, потом, вы от неё избавились. Вот только куда вы её спрятали – в этом нам ещё предстоит разобраться.

– Это всего лишь догадки, – рассмеялся Виталик, – у вас ничего на меня нет. Вы подозреваете ни в чём неповинного человека. Учтите, я буду жаловаться!

Кубасов встал, обошёл вокруг стола и подошёл к Виталику.

– Жалуйтесь гражданин Богатов, жалуйтесь! Но, учти, если я узнаю, что ты, хоть как-то причастен к исчезновению Копыловой, а я обязательно это узнаю – то ты загремишь у меня, по полной!

– Попрошу не грубить! – приподнялся Виталик.

Кубасов вернулся на своё место, посмотрел на Богатова, что-то ещё дописал и неохотно пододвинул к нему бумагу с ручкой.

– Распишитесь!

Виталик прочёл содержимое, расписался и посмотрел на Кубасова.

– Я могу идти? – Виталик махнул головой в сторону выхода.

– Идите, – строго ответил Кубасов.

Богатов встал со стула, направился к выходу, и не оборачиваясь – махнул рукой.

– Всего доброго! – издевательски попрощался Виталик и вышел из кабинета.

– До скорого, – произнёс сквозь зубы Кубасов.

Кубасов нервно бросил ручку на стол и снова закурил.

– Вот так вот, Саша. – Кубасов сделал несколько затяжек горького дыма и затушил сигарету. – Я больше, чем уверен, что он причастен к исчезновению Копыловой.

– Шеф. Так ведь он последний, кто её видел.

– А, что ты предлагаешь? – Кубасов подошел к окну и проводил Виталика взглядом до машины. – Ему даже предъявить нечего.

Саша пожал плечами и посмотрел на часы.

– А может, он действительно не причастен к её исчезновению!

Кубасов очень хотел докопаться до истины. Но он не понимал, как обычный артист мог провернуть такую махинацию с бумагами. Ему явно кто-то помогал, но вот, кто? Или пропавшая Копылова действительно сама переписала своё имущество на Богатова? В голове у Кубасова было очень много вопросов, а вот ответа не было ни одного

– Нет, Саша, я нутром чувствую, что это он. Уж очень он скользкий оказался. Кубасов проводил Богатова взглядом и отошёл от окна.

– Ты видел во что он одет? Нам, Саша, чтоб такое купить – нужно полгода работа и ничего не есть. А машину ты его видел?

– Может, ну его, – Саша пожал плечами. – И вообще… рабочий день уже окончен.

– Может ты и прав, Саша. – Кубасов немного подумал, – давай по домам.

Кубасов накинул костюм, и они вышли из кабинета.

– Кстати, моё предложение ещё в силе.

– Какое предложение? – удивился Кубасов.

– Обижаешь, шеф. – Саша сделал недовольное лицо. – Я тебе ещё в начале недели говорил об этом.

– Всё, вспомнил. – Улыбнулся Кубасов. – Извини. Сам понимаешь, забегался.

– Ну так, что? Я ведь и наших уже всех предупредил.

– Хорошо, я обязательно приеду.

– Обещаю, шашлыки будут то, что надо, – довольно произнёс Саша.

Кубасов остановился почти у самого выхода из отдела.

– Постой. – Кубасов начал шарить у себя по карманам. – Чёрт!

– Что-то потерял?

– Я, кажется, ключи от квартиры оставил у себя в кабинете.

Ища по карманам, было заметно, что Кубасов думает не о том, что, оставил ли он свои ключи в кабинете, или потерял их? Он думал совершенно о другом.

– Ну, что шеф, мне тебя ждать?

– Нет, нет, ты езжай, я сам доберусь.

– Ну, ладно. Тогда до завтра.

– Да, да. До завтра, Саша.

Кубасов быстро вернулся в свой кабинет и включил компьютер.

«Так, так, так. Смерть наступила с двадцати одного до двадцати трёх. Причина смерти – Асфиксия».

Кубасов прикурил сигарету, и начал, что-то искать в интернете.

«Сорока трёхлетняя вдова известного бизнесмена, Говорина. А. А. после того, как покончить с собой переписала всё своё состояние на своего любовника. Как признался в интервью местной газете сам, так называемый наследник не малого состояния, Селиванов. О. Л. он не ожидал такого, и был просто шокирован. Расследование не нашло никаких улик против Селиванова, все документы были подписаны самой Говориной, а так же, заверены нотариусом.

Спустя полгода Селиванов бесследно исчез.

2

Тихий и небольшой провинциальный городок, как всегда, просыпался с первыми лучами летнего солнца. Он будто медленно оживал, от золотистых лучей. Освещая темно-зелёные кроны стройных, а где-то не больших, пушистых тополей, солнце наполняло тёплым светом всё живое этого городка.

В этом городе, как и в других провинциальных городах, по-своему кипела жизнь. Прохожие так же спешили на работу, с раннего утра простаивая в пробках.

Цветущие клумбы около подъездов жилых домов придавали более опрятный вид серым домам, чем это выглядело ранней весной или поздней осенью. Лишь обшарпанные стены девятиэтажек нагоняли, какую-то тоску и грусть.

Яркие лучи утреннего солнца проглядывали сквозь чуть отдёрнутые друг от друга темно синие шторы, и так назойливо падали на лицо, ослепляя не выспавшиеся, глаза Марины. Она улыбалась, поворачивая головой, то на одну строну кровати, то на другую. Смятая постель напомнила ей счастливую ночь. Её золотистые локоны, как волны блестели на белой подушке. Вытянув руки в стороны и чуть потянувшись, она улыбнулась и приподнялась, опершись руками о кровать, вдруг, застыла.

– Мне конец, – произнесла она взволнованно, – у меня же репетиция.

Она вскочила с кровати и быстро побежала в ванную.

В это время зазвонил телефон, но Марина не слышала его. Выйдя из ванной, она начала копошиться в косметичке, как снова раздался звонок её телефона.

В спешке и в растерянности, она побежала на звук телефона.

– Ну, где же ты?

Она быстро прошла на другую сторону кровати и, нагнувшись, подняла телефон с пола.

– Да, да, Борис Феклистович.

– Тебя, где черти носят? Восемь часов утра! Доносился кричащий голос из трубки. – Уже давно пора начинать!

– Извините, пожалуйста, я скоро буду! Я сейчас в пробке.

Короткие гудки в телефоне дали Марине успокоиться.

Она быстро начала собираться, надев платье, Марина быстро вскочила в туфли,

подошла к зеркалу, торопясь собрала золотистые волосы в хвост, и наконец-то найдя помаду в косметичке, так же торопливо накрасила губы. Она с улыбкой посмотрела на фотографию, где она была вместе с Ильей. Фото было прикреплено на краю зеркала.

На фото у неё была очень милая улыбка, ведь это самое первое фото с Ильёй. Фото с первого дня знакомства.

Она бросила свой мобильник в сумочку, стащив со стола связку звенящих ключей.

– Ключи от машины… где же они?

Оглядывая прихожую, она сдёрнула ключи с гвоздика.

– Чёрт, даже кофе не успела попить.

Щелкнув по выключателю в прихожей, она захлопнула за собой дверь.

Большая сцена с декорациями, освещалась рампами. Все актеры уже были готовы к репетиции.

Очень громко распахнулась парадная дверь, проносясь эхом по залу.

– Здравствуйте, Борис Феклистович.

Марина подошла к Мужчине не большого роста, стоящего у края сцены. Это был Озарин Борис Феклистович. Директор и режиссёр драматического театра.

– Извините, что…

– Мариночка, ну наконец-то. – Перебил её Борис Феклистович.

– Вы же сами понимаете, – начала успокаивать его Марина, – пробки на дорогах.

– Мы ведь только тебя и ждём.

Он обнял её рукой за талию и повёл в сторону сцены.

– Мариночка, вы же прекрасно понимаете, что такое театр, что такое репетиция. И, к тому же, мы вам дали главную роль…

– Да, я всё понимаю. Простите меня.

Марина сделала жалостный вид. Ведь она знала, как её любит и уважает Борис Феклистович.

– Мариночка, ты прекрасная, замечательная девушка, и талант у тебя есть, но если так небрежно относиться к своей работе, то в этом удачи не видать.

– Да, я понимаю вас. – Произнесла она тихо. – Простите меня, больше такого не повториться.

– Я на это очень надеюсь. – Мило улыбнулся Борис Феклистович. – А сейчас бегом переодеваться и на сцену. У нас через неделю постановка.

Она быстро убежала в костюмерную.

– Когда мы уже начнем? – Донёсся женский голос со сцены. – Мы так не сможем работать, если каждый день будем ждать нашу актрису. Тоже мне, богиня! Как будто не могли подобрать другую.

На сцене выделялась красивая стройная женщина, лет сорока – сорока пяти. Она проводила взглядом Марину. Это была Елизавета Дмитриевна Проскурина. Очень известная актриса не только в своём родном городе.

Она была очень пунктуальной женщиной, и не любила, когда опаздывают другие.

Елизавета Дмитриевна и Борис Феклистович Озарин, прожили в законном браке почти десять лет, но детей у них так и не было.

Может от того, он и начал ей изменять. Хотя Елизавета Дмитриевна прекрасно знала, что Борис ей изменяет, она всё же надеялась, что он одумается, и попросит прощения у неё. Но, борис Феклистови даже не думал об этом. Через месяц, когда Елизавета узнала, что его любовница младше его лет на тридцать – она сразу подала на развод.

– Лиза, прошу тебя, не начинай. – Спокойно попросил Борис, и поднялся к Елизавете на сцену. – Ведь, пока я ещё здесь главный. И, к тому же, у меня не было большого выбора среди местных актрис. И вообще, она очень хорошо подходит на эту роль. И я очень устал ото всех кастингов, на которые толпами шли одни бездарные Пэтэушницы. А у неё талант.

– Видела я такие таланты. – Недовольным тоном произнесла Елизавета Дмитриевна.

Из костюмерной появилась Марина, одетая в синее платье с корсетом, её рыжие, волнистые волосы ложились на плечи, а её улыбка не исчезала с лица.

– Всем доброе утро!

– Я бы не назвала его добрым. – Недовольно отвернулась Елизавета Дмитриевна.

– Привет, Марина. Ты, как всегда, неотразима.

– Привет Виталик. – Чуть заметно улыбнулась ему Марина. Виталик хотел подойти поближе к Марине, но в это время Борис Феклистович подошёл спустился со сцены и хлопнул в ладоши.

– Так. Все приготовились, начинаем с самого начала.

3

Марина сидела в костюмерной и очень внимательно смотрела на своё отражение в зеркале.

После спешки актеров с репетиции, в костюмерной был беспорядок, но Марина не обращала на это внимания.

Она вздрогнула от того, как неожиданно открылась дверь, и на входе появился Борис Феклистович.

Борис Феклистович посветил всю свою жизнь театру. Он отдал почти сорок лет этой профессии и старался, как можно чаще ставить спектакли. В театре все прекрасно знали, что Борис и Елизавета развелись. Но сами же они никогда не подавили вида, что у них не всё хорошо. Елизавета Дмитриевна строгая женщина, но как актриса она очень хорошо играла все свои роли. Она всегда была на высоте. Вот только на эту роль, которую дали Марине, она никак не подходила. Так как, возраст ей не позволял, от чего она и была рассержена. И даже хотела, чтоб поставили другой спектакль. Елизавета постоянно критиковала Марину, хотя сама была уверена в том, что она действительно хорошо справляется со своей работой. Марина знала, как к ней относится Елизавета Дмитриевна, но всё равно никогда не обижалась на неё. Даже наоборот – Марина брала с неё пример.

– Мариночка, ты ещё здесь! – Прикрывая за собой дверь, уставшим голосом спросил Борис Феклистович.

– Да, Борис Феклистович. Я только собиралась уходить…

– Хочу тебя поздравить с тем, что ты очень хорошо справилась сегодня. Сегодня твоя репетиция прошла на ура. А то, что к тебе было пару замечаний, не обращай на то внимания. У тебя есть талант и это главное. Тебе просто нужно развиваться, в том плане, что личная жизнь – это одно, а жизнь на сцене – это совсем другое.

– Я вас не понимаю, Борис Феклистович?

– Девочка моя, ну, я же прекрасно вижу. Я в этой профессии почти сорок лет, и меня трудно обмануть! Я вижу, что вы влюблены, и вот именно ваша влюбленность мешает вам полноценно вжиться в образ нашей героини на этой сцене.

– Я буду очень стараться. Я вам обещаю.

– Я верю тебе, верю. – Продолжил Борис Феклистович. – Ведь я тоже помню свою молодость. Помню, когда я только начинал играть в театре, и не был столь известным нашей не большой публике, я не боялся того, что меня могут ни взять, ни на какую-либо роль, пока не встретил на этой сцене Лизу. Ах, какие были времена, – Борис вздохнул с каким-то сожалением, – ни то, что сейчас. Я тогда влюбился в неё, как мальчишка, хотя мне в то время уже было двадцать девять лет.

Сначала мы проводили с ней лишь свободное от работы время, но потом, мы начали позже приходить на репетиции, за что у Елизаветы и забрали главную роль, а я на долгое время стал актером второго плана.

– И что же потом?

– Потом, Мариночка… – Борис снова вздохнул, – потом мы поженились. Начался, так скажем своеобразный быт. Всё встало на свои места. Так что Мариночка, я, пожалуй, повторюсь, что личная жизнь – это одно, а жизнь на сцене – это… совсем другое.

Борис Феклистович снял очки, немного подумал.

– На сцене можно быть кем угодно, а вот в жизни нельзя быть даже двуличным. Но всё же, многие, кто стал хорошим артистом, просто-напросто начинали забывать, где есть реальный мир, а где мир, который ты создаёшь на сцене.

– Значит, нужно стать хорошим артистом, и остаться тем, кто ты есть в жизни?

– Трудно быть просто артистом, но ещё труднее – это быть артистом в реальной жизни. Ведь порой нам нужно подыгрывать тому, кого мы очень любим в своей жизни. Но, как бы это не было грустно, всё же бывает трудно.

– Получается, что у артистов две жизни сразу?

– Знаешь, Мариночка, наша жизнь – это один большой театр, в котором, очень разные люди встречаются у нас на пути. Наш путь, он как спиральная лестница, или, ты оступишься и упадёшь в низ, или, упадёт тот, кто идёт рядом с тобой.

– Я вас не понимаю.

– Когда-то я тоже не понимал этого, но со временем, когда я полностью окунулся в гущу этих событий, я начал понимать, что в каждой повести, в каждом написанном романе, пьесе, остаётся лишь один главный герой. Их никак не может быть два. Пусть это будет даже счастливый конец, но главный герой в нём всегда один. И порой ты даже не можешь понять, кто же в той или иной книги главный герой. Лишь только тогда узнаем об этом, когда дочитаем книгу до конца. Оказывается, что главный герой повести оказывается совсем другой человек.

Марина сидела почти неподвижно и слушала Бориса Феклистовича, пытаясь, хоть, что-то понять из сказанного.

– И как же выбрать именно тот путь, который приведёт нас на самый верх?

– Вот, Мариночка. Вот. Именно этот вопрос я и ждал от тебя. Вот только жаль, что ответ на этот вопрос ты должна найти сама. Главное понимать то, – какие люди тебя окружают. Ведь порой, даже самый близкий человек может оказаться предателем.

– Но ведь этого не поймёшь, пока он сам себя не проявит.

– Всему нужно учиться, Мариночка. Нужно понимать лишь две вещи.

– И какие же?

– Первое, это то, что нельзя быть в двух мирах одновременно.

– А, второе?

– Второе, Мариночка, это то, что нужно хоть немного понимать, кто здесь в главный герой.

– Но ведь, каждый, сам пишет свою книгу жизни.

– Но ведь в твою жизнь кто-то приходит и меняет её. Вот именно здесь и возникает вопрос: а кто же из этих двух героев главнее?

– Наверное, тот, кто пишет свою книгу и впускает в неё ещё одного героя.

– А, как вам такой ответ; что эту книгу пишет тот, кого вы, якобы, впустили в свою. Ведь тот, кого ты впустила в свою жизнь, – он тоже впустил тебя в свою.

– Но, по-другому никак не получится.

– Дорогая вы моя, – мило улыбнулся Борис Феклистович, – я наверняка уже наскучил вам своей болтовнёй. Я ведь могу говорить об этом часами, но на сегодня, я думаю, что достаточно.

Всего доброго тебе Мариночка. Долго не засиживайся здесь, лучше дома хорошенько отдохни! Всё, до завтра!

– До свидания, Борис Феклистович.

Марина еще долго размышляла над тем, что еёй говорил Борис Феклистович.

Посмотрев на себя ещё раз в зеркало, она набрала номер Ильи, но он не отвечал. Она была очень обеспокоена этим, ведь он всегда ей отвечал на звонки. Он даже не ответил на её смс – сообщение, которое она написала ему ещё днём, во время перерыва на репетиции.

В дверь кто-то постучал, повернувшись на кресле, Марина увидела в дверях Виталика.

– А, это ты, – грустно вздохнула Марина.

– А, ты кого-то ждала?

– Нет.

– Что он от тебя хотел? Был вынос мозга? Подожди. Он приглашал тебя на романтическое свидание?

– Нет. Ни то и ни другое. И вообще, как тебе такое могло прийти в голову?

– Да, у него есть жена, но здесь все прекрасно знают, что они давно уже в разводе. А всё благодаря кому? Как ты думаешь?

– Я не знаю. И в отличие от тебя, мне это не интересно.

– Пусть даже тебе и не интересно, но я всё равно скажу. Это всё из-за твоей матушки! Ну, я не про настоящую маму, а про ту, которая на сцене для тебя матушка.

– Елизавета Андреевна?

– В точку.

– Ну и ладно, мне то что?

– Да это я так, на всякий случай, мало ли.

– Что значит, мало-ли?

– Ну… наш Бориска, так мы его здесь зовём. Он, просто, очень падкий на одиноких и молодых девушек.

– И причем здесь я? Я всего лишь актриса. Марина отвернулась от Виталика, не желая слушать все эти сплетни.

– Ну как причём? Ты же сейчас одна, и я знаю, что у тебя никого нет.

Виталик подошёл ближе к Марине и в отражение в зеркале, произнёс:

– Ты ведь не забыла, как нам было хорошо вместе?

– Нет, Виталик! Я-то, как раз забыла. Я лишь не забыла, как ты мне сделал больно…

– Но, это же, всё в прошлом, – перебил её Виталик, – и я думаю, что не стоит ворошить прошлое.

– Не стоит ворошить прошлое? – безумно удивилась Марина. – Ведь ты же сбежал тогда от меня, как последний предатель.

Виталик оказался в неловком положение. Он даже не знал, что на это ответить.

– Куда же пропали твои слова оправданий? – начала язвить Марина. – Ты всегда умел выйти из воды сухим, и, оказаться белым и пушистым!

Марина встала с кресла и начала слаживать свои вещи в сумочку.

– Кстати, как там твоя Настя? Она, наверное, уже заждалась тебя на ужин?

– Я не знаю. И знать не хочу.

– Ах, вот как! Сначала ты бросил меня и убежал к ней, а теперь ты бросил её, в надежде, что я тебя простила. Так вот Виталик, я забыла, и давно уже простила, но, между нами, уже ничего не может быть!

– А, как же твоя любовь?

– А, что любовь? Любовь давно прошла. С легкостью сказала Марина. Может это и не любовь была вовсе, а так… просто мимолётная влюблённость.

Марина следила за поведением Виталика. Она замечала, как он нервничает, но старается этого не показывать.

– Но, я по-прежнему люблю тебя! И, не забывал о тебе ни на минуту.

– Любишь? – усмехнулась Марина. – Да если бы ты меня любил, ты бы не сделал мне так больно! Это я любила тебя, до того момента, когда увидела вас вместе. Именно в тот момент ты разрушил во мне всю мою любовь.

– Я её не любил и не люблю! Пойми! Меня просто чёрт попутал!

– Чёрт попутал приглашать её в дорогой ресторан? – Марина слегка прищурила глаза. – А может, чёрт попутал признаваться ей в своих чувствах? Глядя на вас со стороны, и слушая всё то, что ты ей говорил…

– Да, я виноват в этом, – неожиданно растерялся Виталик, – но я не знал, что всё зайдёт так далеко.

– Виталик, – успокоилась Марина, – какое же ты ничтожество.

– Значит, для тебя я теперь всего лишь ничтожество, – Виталик нервно провёл ладонями по лицу, – и не более того.

– Я вообще надеялась, что больше тебя не встречу в своей жизни.

Марина накрасила губы помадой.

– Так может это не случайно?

По лицу Виталика можно было увидеть, что он всё ещё надеется услышать от Марины, что-то такое, на что ему можно было надеяться.

– Ради этой роли я пошла на всё. Я пошла против всех своих принципов и правил. лишь только бы играть в театре.

– Может, хотя бы поужинаем вместе?

– Нет, Виталик. Не получится. И вообще у меня уже есть молодой человек.

– Как? – Удивился Виталик, – и кто же он?

– Да, да Виталик, я не одна. Даже наш, как вы там его называете? Бориска? Так вот, даже Борис Феклистович знает, что я не одна. А ты, этого и не заметил. Всё, мне пора. Она взяла свою сумочку и направилась к выходу.

– Телефон, как всегда, я его забываю.

Вернувшись к столу, она огляделась вокруг.

– Не его ищешь? – спросил Виталик, разглядывая её телефон. – Здесь, наверное, много интересного?

– Отдай!

– А то, что? Боишься, прочитаю любовную переписку?

– Отдай! Она выхватила телефон из его руки и вскоре исчезла за дверью.

– Очень-то и хотелось! Он вышел следом за ней, но, тут же остановился. – Я не верю тебе! – Закричал Виталик. – Ты меня обманываешь, – его голос стал вдруг тихим, – у тебя никого нет, ты одна.

4

Надоедливые звонки раздражали Марину всё больше и больше. В какой-то момент ей казалось, что от них уже не будет покоя. Все звонили, спрашивали, как успехи, кто-то просто поздравлял. Она ходила по квартире, занимаясь незначительной уборкой, и в тоже время перечитывала сценарий.

Мысли в голове не давали ей сосредоточиться на чем-нибудь одном. Бесконечные звонки наконец-то закончились, даже как-то скучно и тихо стало без них. На неё неожиданно нахлынуло беспокойство. Телефон зазвонил коротким сигналом, – пришло смс-сообщение. Она быстро схватила телефон и начала читать.

«Марина, дорогая, прости, что я утром не разбудил тебя и не попрощался! У меня постоянно так, непредвиденные поездки и командировки. Как будет свободное время, я тебе обязательно позвоню. Я тебя очень люблю! Илья».

Никто не знал, что у Марины есть мужчина. Только один Борис Феклистович сразу догадался.

Его звали Илья, и в свои тридцать девять лет, он уже добился не малых успехов. У него уже была своя небольшая компания по проект – дизайнам в области архитектуры.

На её лице появилась милая улыбка.

– Какая же я… навыдумывала себе всякого. Так. Успокойся и приведи себя в порядок. Все хорошо.

Вновь зазвонил телефон.

– Да, мамочка! Да у меня всё замечательно. Мама, ну какой молодой человек? Какой ухажер? Скажешь тоже.

Марина медленно поднялась и так игриво, на цыпочках прошла в ванную.

– Мам, подожди минутку, я воду в ванной включу.

Марина быстро включила воду и вышла из ванной.

– Как там папа? Нет, вы только за меня не беспокойтесь, у меня всё хорошо. А в понедельник я к вам обязательно заеду. Ладно, пока мам. Я сегодня устала очень, сейчас приму ванну и спать. Всё мама, пока.

Она зашла в ванную и повернулась к зеркалу.

– У меня всё просто прекрасно. Её глаза блестели, а улыбка не исчезала с её лица. Она выключила воду и легким движением развязала шелковый пояс. Розовый халат бесшумно скользнул по бархатистому телу и упал на пол. Она медленно опустилась в наполненную водой ванну, с белой пушистой пеной и наконец-то расслабилась. Марина вспоминала о том, как прошёл день.

После ванной Марина постелила постель и ещё не много полистала сценарий, положила его на тумбочку, завела будильник на семь тридцать и, расслабившись, упала на кровать, раскинув руки в стороны. Она заснула почти мгновенно.

«Старый незнакомый театр, большая сцена и очень тусклое освещение, немного удивили Марину.

Она прошла вдоль сцены, поднялась по ступенькам наверх и осмотрелась. Для неё всё это было не знакомым и каким-то странным.

Не одной живой души. Марина внимательно осмотрелась по сторонам

Из-за кулис неожиданно начали выходить люди.

Марина была в недоумении от того, что здесь происходит. Почему она здесь, на этой сцене? Здесь должно быть репетируют или более того, ставят спектакль.

Они выходили парами, пока почти вся сцена не заполнилась.

Но, одного она заметила от того, что он не был похож на остальных. Он стоял и смотрел на Марину из-за кулис.

Его лицо казалось расплывчатым и не понятным, а его глаза с блеском смотрели на неё из полумрака. Хотя все остальные не обращали на неё внимания, как будто её вообще здесь нет. Марина обернулась назад в надежде увидеть там того, на кого он так внимательно смотрит, но, увы.

Она опять посмотрела в сторону кулис, но его там уже не было.

Марине стало жутко интересно, и она пошла в сторону кулис, узнать, где она, и кто все эти люди.

Уйдя со сцены, Она оглянулась назад, чтоб посмотреть на тех странных актёров, которые остались на сцене. Марина была в недоумении, когда никого там не увидела. Сцена была пуста. В центре сцены лежало, что-то белое и не понятное, похожее толи на бархатное платье, толи на костюм одного из тех людей, что были на этой сцене.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.