полная версияПолная версия
Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 4. Перестройка
Надоело мне, если честно сказать, всё до чёртиков, ужасно всё надоело.
Некоторые устроились, чёрт знает, как, не служат, а отдыхают. А подумаешь, как я попал. Не везучий я человек.
Чувствую, если домой не отпустят на Новый год, с ума сойду. Только и живу надеждой. Может, хоть отпустят домой вас увидеть, да и на Москву посмотреть, хоть глазами. А то, как в тюрьме – та же зона, и никаких тебе увольнений, точь в точь, как на зоне. Людей не видишь. Дикарём станешь. Ждёшь, может, хоть вывезут куда-нибудь в город, а то, уже всё приелось глазам и умам. Ну, а делать-то нечего. Придётся ждать конца этому кошмару.
Ну, вроде всё. Пишите, какие дела у вас. Всем от меня привет. Как дела у папки. Крепко обнимаю, и целую.
ВАШ ЕДИНСТВЕННЫЙ СЫН – ЮРИЙ.Пишите, как прошли праздники. 13.11.75 г.
С огромным приветом и массой наилучших пожеланий спешит к вам ваш сын Юрий.
У меня всё хорошо. Я жив и здоров, чего и вам желаю.
Служба идёт потихонечку. Два дня стоит оттепель. Снег тает. Температура – 10 градусов.
Получил письмо от Людочки из Таллина, думаю сегодня тоже ответ написать. Перевод ваш тоже получил позавчера. Спасибо вам.
Сегодня у нас суббота, парно-хозяйственный день. Ну, а так как у меня с машиной всё в порядке, зашел на К. Т. П. и пишу письмо здесь.
Никого нет кроме диспетчера – паренька с моего призыва, да и он спит на столе, так что мне никто не мешает. Новостей особых нет, всё по старому. Наперёд знаешь, что будет завтра.
Да, в понедельник в роту приходит молодёжь после учебки. Это ребята с осеннего призыва, как мы сперва были в карантине, потом – учебка, и в роты. Вот и смена наша от уборок, заготовок и т. д.
Вот и пошел у нас девятый месяц, а всё как один день. Проходит время и всё забывается. С каждым разом становится всё легче и легче. Скоро и весна не за горами. Ждем, не дождёмся. Скорей бы в Клин, на лето.
Вот тогда и свидимся. Вы обо мне особо не скучайте. Что уж делать, положено. 1975-ый уже с плеч долой. А этот, как – ни будь перекантуемся.
В мае уйдёт на дембель наш командир отделения – хороший парнишка из Ярославля. Я у него принял машину, на которой сейчас работаю. Ну, а вместо него буду командовать отделением я. Младшим сержантом он мне говорил – командир роты имеет меня на примете. Говорит, малый хороший, в плохом ни в чём не замечен пока, если и дальше будет так, будет твоей сменой.
Я пришлю фото, где снялся с командиром роты для стенгазеты. Это на ученьях было, в декабре, а я фото с неё вырезал, пришлю вам.
Ну, а какие пироги у вас, как живёте-поживаете? Да, получил письмо от Смыгалиных. Привет им от меня. Спасибо за письмо. Будет время, я им напишу обязательно. Следите, сами за собой и своим здоровьем, особенно отца касается. Не ругайтесь.
Я-то здесь уже пообжился так, что такой тоски зелёной нет, всё идёт своим чередом. День быстро начинается и быстро кончается, даже ничего сделать не успеваешь. Зима, ведь. У нас сейчас много снега. И здесь очень красиво. Ведь, кругом природа. Праздники прошли хорошо. Приезжали артисты, а потом показывали "Приваловские миллионы".
А потом опять рабочие дни, как всегда. Здесь чувствуешь себя не солдатом, а как будто шофёром работать пригнали. Ну, а это и к лучшему. Авиация есть Авиация.
Ну, ещё раз спасибо вам за всё, мои дорогие, мама и папа. Крепко-крепко целую вас. Желаю вам крепкого здоровья. Не болейте у меня больше.
Будьте весёлыми и жизнерадостными. Всем от меня огромный привет Смыгалиным, Степановым, Самошиным, уковым, Дедушке – как он? Маше.
Сейчас писать кончаю, тороплюсь на ужин. Он у нас по расходу в 20–30.
Ещё раз до свидания.
ВАШ СЫН – ЮРИЙ. 9.12.75 г.Целую крепко.
Да, от Володьки нет ни одного письма. Как переехал на новое место, и писать перестал. Узнай у тёти Жени – как он? Ей тоже привет от меня.
Пишите.
Прошу извинить меня, подлеца, что долго не писал. Все ваши письма я получил, переводы и посылку тоже. Большое спасибо вам за всё.
Хочу сообщить, что я жив и здоров, чего и вам, мои хорошие, желаю. У меня всё хорошо. По-прежнему работаю. Как-то смирился уже со всем. Скоро уже 1976 год. пред дембельский год, а за ним и 77-ой. С 15 мая до 15 сентября будем в Клину. А после сразу в командировку, в Красноводск. Это были поставлены нам задачи командиром на новый учебный 1976 год.
На следующий год всё время в разъездах. Бог даст, увидимся не раз. Так что вы не горюйте сильно за меня, мои старички. Я вас очень люблю, мои хорошие. Если б вы знали, как я хочу увидеть вас. На следующей неделе напишу рапорт на увольнение. Буду надеяться. Пойду к командиру роты, поговорю с ним. Он, кажется, должен понять меня. Пообещаю что-нибудь привезти из Москвы. Может, клюнет.
А ты, мам, на всякий случай, постарайся достать рыбки красной, и сервелату перед праздником, а то, если приеду, пообещаю, и не привезу, не удобно будет. А он, может, и клюнет на это. Буду надеяться, прикинусь обиженным, подойду и поговорю, как только будет подходящий момент. Мужик он у нас классный. Ну, а если не выйдет, что-нибудь придумаем ещё.
Нужно будет купить перед праздником, а то всё разберут в магазинах, и ничего не будет. Я поговорю, может, ему еще, что надо будет, и напишу вам. Чтобы заранее достать, а уж там видно будет.
С зам. ком. взвода я уже поговорил, он мне подпишет, и командир отделения – тоже. Остаётся дело за командиром роты. Его последнее слово. Ну, и вы там помолитесь. Авось? Уж очень горю желанием увидеть вас. А, если ничего не выйдет, тогда пришлёте посылочку к Новому году. Как, если получится что, напишу.
Сейчас еду с полётов в парк. Сейчас 8 часов вечера. А завтра уже 10 число. Что писать даже, не знаю. Самое главное, что я жив и здоров, и вы, прошу, за меня не волнуйтесь.
Окончание письма отсутствует.
С огромным приветом и массой наилучших пожеланий, ваш сын – ЮРА.
Я жив и здоров, чего и вам желаю.
Настроение так себе, очень устаю. Встаём каждый день в 4 часа утра на полёты, или на материальную часть. Пока машины заведёшь, пака то, да сё, начинает рассветать, и так до вечера. У нас тут ветра замучили, дуют и дуют. Спрятаться негде. Не погода, а чёрт те что.
Бандероль вашу с открытками я получил. Спасибо. Я всё гадал – кто разрисовал открытки. Думал – Евгений Яшин – у отца на работе, а, оказывается, девчата.
Сейчас нет построения. Жду, как там вопрос мой решится или нет. Рапорт я написал, и пошел он гулять по чинам.
Как там решится что, чёрт его знает, вот и жду.
Сегодня у нас 24-ое. Семь дней до Нового Года осталось.
Удастся вырваться или нет, трудно сказать. Тут много ребят написали на увольнение, а кому дадут предпочтение, не знаю. На плохом счету я не нахожусь, ни с чем не попадался, может, и мне повезёт, а когда объявят, не знаю. Мам, получишь письмо, и вышли на всякий случай денег на дорогу. Мало ли, а то не на что билет купить будет, если повезёт. Ну, а, если ничего не получится, они так и так пригодятся на Новый год, в чинок сходить.
Приезжать ко мне, или нет, даже и не знаю. Чего вы будете в такую даль переться, да на праздник, который нужно встречать только дома. Только вымотаетесь, да ещё не выспитесь, и как следует, не отдохнёте.
Решайте сами. Сейчас зима, да отец после болезни, недавно выздоровел. А то опять заболеет, да и ты, мам, не дай бог, тоже заболеешь. Что делать, не знаю, сам не свой хожу, не в своей тарелке, вообще.
Ну, а так, всё в основном у меня хорошо, не болею. Ничего особенного нету, здесь только кино в субботу и в воскресенье. Вот и всё развлечение здесь, скучища, и весь разговор тут.
Ну, а как у вас дела, чем занимаетесь, готовитесь к Новому году, наверное.
Да, недавно от Володьки Кудрявцева пришло письмо, извиняется, что долго не писал. А у меня сейчас нет времени ему ответить. Вам-то редко пишу, и Наташке тоже. А вы обижаетесь, ну это правильно. Что делать. Вы меня поймёте: то нет возможности, то хочется посидеть, ничего не делая, посмотреть в потолок и помечтать о лучших днях. Вот такие пироги.
Что ещё конкретного написать, даже и не знаю, всё, как в тумане при ясной погоде. Очень надеюсь и жду. Может, у меня сегодня просто плохое настроение. Даже не найду, что написать. Плаваю поверхностно, в голову ничего не приходит. По вам скучаю, страшно увидеть хочу, может, доведётся.
А так ни о чём не тужу. Каждый денёк встречаю подъёмом, а провожаю отбоем, как в армии.
Как Володька Кудрявцев пишет – "Да, когда услышит бог наши моления, и доведёт до командира отделения, и спасёт всех нас святая демобилизация. Аминь!". Расписал мне, как доехал, как то, да сё, кого ещё в армию забрали – Гену Жукова, Андрюшу.
Помнишь, они ко мне заходили часто. Ну, что делать, все здесь будут, им-то, вообще, тоска зелёная.
К нам тут в роту дали 5 человек с осеннего призыва. Посмотришь на них, и себя вспоминаешь, как пришел. Сейчас-то обжилось. Свои люди. Внимания не обращают на них. И в феврале ещё девять человек должны дать, короче 14 человек должны взять. Будут жить в нашей краснознамённой роте.
За 1975 год наша рота всё-таки первое место в части взяла. Вот так вот.
Сейчас новый учебный год начался с 1 декабря. А вместе с ним и пахота.
Что ещё написать, даже и не знаю. Буду, наверное, закругляться. Что жизнь и обстоятельства преподнесут мне в подарок к Новому году, я узнаю скоро. Ну, а вам я желаю крепкого здоровья, не болеть, обо мне больно не говорить, перебьюсь как не то. А вы берегите себя. А ты, отец, особенно, так как большая часть, сколько служу, мать всё пишет – болеет, да болеет.
И когда ты будешь, здоров, даже и не знаю, так что, мотай на ус.
Передавайте всем от меня привет: Жуковым, Деду, Маше, Самошиным, Степановым, ну и так далее. Всем желаю хорошего настроения, здоровья. Новый год встретить отлично, чтобы всё на высшем уровне. Если я не явлюсь, как сон, за меня – стаконягу.
За то, что я в Новый год буду ходить не в лаковых туфлях, а в кирзовых сапогах с оторванными подмётками. Наверное, до Нового года я не напишу уже ни одного письма. Так что, это письмо моё – завершающее, письмо за 1975 год. Ну, ещё раз крепко вас всех целую. Спасибо Наде за отличную разрисовку открыток, всё на высшем уровне, даже птичка на погонах. Ну, всё!
ЦЕЛУЮ КРЕПКО, ВАШ СЫН – ЮРА
Отсутствует начало письма.
……… Ну, а какое несчастье у Демидовых, тоже читал. Да это уму непостижимо, ужас просто. Пришли с армии, нечего сказать.
Ну, а как здоровье у наших родных? Все ли живут в достатке. Как там Миня Смыгалин? Не болеет ли, как батянька? Что-то он не пишет. А всё ты, да ты, мам, а? Или занятой стал, на заработках где? Пусть передаёт от мня привет Генке. Ты, мам пишешь, что он сейчас по-прежнему в институте работает. Геннадию Андреевичу Ротмистрову, ну и всем остальным.
Да, тут во вторник были полёты, почти у вертолётчиков. Летал один вертолёт, а я на своём заправщике заправлял его после каждого взлёта. Ну, и попросился у лётчиков покататься. Они разрешили. Я заправил их, поставил автомобиль на стоянку, и сел в вертолёт. Они меня за штору спрятали от ком. эскадрильи. Он в этот день летал вместе с ними. Ну, а когда взлетели, борт техник, по – моему, говорит – выходи теперь, смотри.
Видел, значит, я Кулебяки сверху, аэродром свой весь в огнях. Красивое зрелище. Гарнизон сверху, как город какой-то. В сторону Новашино не летали, видел только огоньки.
Вижу, немного видно было, как машины на шоссе проходят с зажжёнными фарами, ну и деревушки разные, какие, не знаю. В общем, можно сказать, настоящий теперь авиатор.
Хоть в армии на чём-нибудь полетал. Обещали ещё взять, как будут отдельные полёты от полка. А то, вдруг искать будут. А так, я у них на полётах, и всё. Кончили поздно, в казарму пришел где-то в 2 ночи, но был рад, что посмотрел наш аэродром сверху, да и вообще полетал, покатался.
Только вот что нового, а остальное осталось по-старому. Да и привык уже. Время идёт не заметно, скоро уже и год. Что ещё написать, даже и не знаю.
Пишите, как дела у вас, да и на бульваре есть ли чего нового. Вроде всё. Крепко обнимаю вас, мои дорогие, мамка и папка.
Горячо целую вас, ваш сын – ЮРИЙ. 24.01.76 г.До свидания.
В настоящее время бытует мнение, что в совковые времена, в армии не было дедовщины. Но вот на конкретном примере мы убеждаемся, что это далеко не так.
Юра по натуре имел горячий, заводной характер. Он мог вспылить, и тогда уже шел напролом. Ну, и не надо забывать, что улица его воспитала в духе решимости – не уступать обидчикам, и стоять за себя в любой ситуации.
Случилось так, что, когда после карантина, новичков распределили по полкам, они начали "проходить школу новобранцев" под руководством тех самых дедов. Унижения, черновая работа за других, оскорбления, издевательства, и даже побои.
В один прекрасный момент, когда Юру стегануло по самолюбию, он возмутился, взбунтовался и попробовал дать отпор. Подробности этой стычки не известны. Но деды избивали его жестоко. Была выбита и сломана челюсть. Сломана рука, и масса других гематом от ушибов.
Пролежав довольно длительное время в госпитале, Юра вернулся в часть.
Естественно, было проведено расследование.
Юра никого не выдал из ребят. Это опять по тем же не писаным законом уличного детства – домой жалобы после драк не приносились.
Видно, всё, что происходит в жизни, имеет свои законы, не происходит случайно, и не проходит бесследно.
Несколько лет спустя, когда Юру судьба забросила на зону, он там встретился с одним из «дедов», которого он не выдал после драки.
В знак признательности и благодарности за то, что Юра их тогда не выдал, этот парень взял над Юрой шефство. Опекал его, защищал. И это здорово не раз помогало Юре в разных щекотливых ситуациях…
С огромным приветом к вам – сын Юрий.
Письмо ваше я получил, и вернее, целых пять писем сразу. Получил то письмо, где вы пишете, что добрались домой в полном здравии. Ещё мне из части переслали, где ты, мам, писала, что приедете ко мне на 23. Затем с конвертами. В одном из конвертов – 1 рубль. В этом конверте и пошлю вам письмо. Затем от Генки Григорьева с работы и от Смыгалиных.
Тут думали, что я выписался, а письма приходят.
А вчера заходит в палату сестра и спрашивает – ребята, вы, говорит, не знаете адреса Ануфриева в часть. Ему нужно письма переслать. А я говорю, куда пересылать, вот я сам.
Ну, что о себе. У меня всё хорошо. Сняли верхнюю шину. Ем всё к ряду. 26 хотят снимать нижнюю. Сегодня сделали снимок ещё раз. Всё хорошо. До праздников мартовских ещё, наверное, пролежу. Во-первых, когда снимут нижнюю, но есть привыкать.
Затем, зубы запломбирую заодно, а то там времени в части не будет. А то у меня две старые пломбы выскочили, и теперь нужно срочно их закрыть. Настроение у меня хорошее, погода стоит замечательная. Выходим гулять, фильмы в клубе показывают. На 23-ье был концерт, а затем фильм – «Офицеры». Очень замечательный фильм. По телевизору в этот день был в 4 часа, а у нас в 18–00. Я посмотрел его с удовольствием 2 раза.
За меня не переживайте. У меня всё хорошо на самом деле. Уже ем. Только корочки хлебные ещё не ем, а остальное всё.
Ну, какие дела у тебя, батенька? Не заболел ли ты, а то был какой-то хворый, когда приезжал. С Аликами на работе не связывайся. Береги здоровье. А то посмотрел я, худющий, как шкилет. Нажимай лучше на фрукты, да на масло. От Гены письмо я получил, мне прислали ребята из части. Ну, я ему обязательно сегодня отвечу. Сейчас у нас тихий час, как в доме отдыха. Я уже здесь порядком набаловался. Встаёшь в 8, поешь, затем опять на бок, или книгу читать. Потом обед, и опять приходится отдыхать. Затем ужин, и опять спать. Отосплюсь, хоть, вдоволь, а то забыл, когда и спал-то, как человек. А то подымают, как петуха, в 5 часов, и до конца вечера, как белка в колесе. Ну, летом-то кайф.
Да, весна не за горизонтом. Ну, а, когда дело будет ближе к выписке, я напишу вам дня за два, чтобы больше сюда не писали.
Международный женский день я, наверное, встречу здесь. Да, скорее всего, буду здесь, так что пока пишите сюда.
Ну, что ещё писать, даже и не знаю. Я очень рад, что у вас всё хорошо.
Передавайте от меня привет Смыгалиным, да и остальным тоже.
Писать закругляюсь. Жду ответа от вас. Пишите обо всём.
Крепко обнимаю вас, и горячо целую вас.
ВАШ СЫН – ЮРИЙ. ЖДУ ОТВЕТА. 25.02.76 г.
Извините, что долго не писал. Просто было нечего писать. Письмо ваше я получил. Большое спасибо. Шло оно до меня ровно неделю.
Ну, дела у меня просто хорошие. В пятницу, т. е. 19, меня выписывают. Так что, больше не пишите сюда.
Залечил все зубы, где были дырки, чтобы в части не мучиться с ними, а то там времени не было бы залечить. Ну, а здоровье у меня отличное. В этом госпитале привык, как дома, спишь сколько хочешь, ничего не слышишь, даже выписываться не хочется. Снова в 5 часов подъём, и до темна работать на аэродроме. Полтора месяца пролетели, даже не заметил. Дни пролетели быстро.
Погода стоит хорошая. Скоро вообще тепло будет. Когда приеду в часть, я пришлю письмо вам.
Мам, скажи Наташе, чтобы та тоже не писала больше сюда. Ну, вроде всё.
Пишите, как у вас дела, и что нового дома. Передавайте от меня всем привет.
Ну, мои дорогие, писать заканчиваю. Крепко целую вас. Новостей больше никаких нет, так что, извиняйте, что мало написал.
Ещё раз горячо целую вас.
ВАШ СЫН – ЮРИЙ.Письмо буду ждать в часть. 17.03.76 г.
С огромным приветом – ваш сын ЮРИЙ.
Хочу сообщить, что доехал из Клина отлично, жив и здоров. Большое спасибо вам за перевод. Я его получил. Двадцать седьмого августа уезжаем в Красноводск. Это точно.
Мои дорогие, завтра у меня день рождения. Да, пойдёт уже 3-ий десяток.
Думаю собраться небольшим кругом, 4 человека нас. Близкие мои кореша: Мишка, Кузнечик, Петруха Ерш. и я. Только вот погоды нет. Идут дожди здесь, а в смысле жизни здесь полный порядок в казарме. Народу раз – два и обчёлся.
Много уехало на целину. Живём спокойно, тихо, мирно, никто не кантует. В общем, лучше, чем в Клину. Я даже не жалею, что напросился уехать из Клина в другую очередную командировку. Время быстрее идёт как-то, да и интересней быть всё время в разъездах. Тем более, что сейчас не служба, а лафа.
А в Клину о доме всё думалось. А здесь почти и не вспоминается. Там всё как-то рвешься домой, а здесь так себе.
Вчера, в воскресенье ходил в офицерский клуб с корешами, смотрели фильм "Возвращение высокого блондина". Франция. Кинокомедия. Не сказать, что очень хороший, но смешной, лёгкий фильм. Здесь сейчас можно спокойно ходить в клуб. Пускают всех. Вот и ходим помаленьку. Фильмы идут интереснее во много раз, такие же, как и в Москве.
Была хорошая погода, ходим загорать на водоём, и кататься на лодках. В общем, замечательно проходит лето. Скоро осень, а там – зима, и я дома. Так что, обо мне сильно не скучайте. Делать дома сейчас всё равно нечего. Да и всё я там видел, когда заезжал. Добирались сюда мы через Владимир. Посмотрел, можно сказать, ещё раз родной город. У Собинки делали привал на обед.
Вспоминалось былое, как мы ездили в деревню. С горы был виден купол Булановской церкви. Проезжали мимо Наспоровых, дом их видел, да жаль, нельзя было остановиться.
Кто бы мог думать раньше, что в армии я буду ездить по знакомым местам моего детства.
В Савослейке хорошо, мам, и за меня не беспокойся, ничем плохим я здесь не занимаюсь. В будний день готовим машины для командировки. В воскресенье отдыхаем, загораем. В воскресенье отдыхаем, загораем. В основном, всё идёт отлично.
Ну, вроде и всё. Крепко целую вас. Жду от вас ответа. Передавайте привет от меня Смыгалиным, Мише и Степановым, Жуковым.
Да, чуть не забыл я, когда приезжал, брал взаймы у дяди Миши милиционера из 104–10 рублей на дорогу. Может быть, ты, мам, и не знаешь, а он молчит. А то, может, неудобно получиться. Мол, я не сказал. Если не будет затруднений, верни, пожалуйста, долг. А меня извините за то, что не сказал раньше.
Целую.
ЮРИЙ. 9.08.76 г.
С огромным приветом к вам – ваш сын ЮРИЙ.
Ну, вот, я опять, в Савослейке. Приехали вчера, 28 сентября, в 18 часов вечера. До 12 была разгрузка. Сегодня дали целый день отдыху. И вот я решил вам написать. Извините, что я не писал вам оттуда. Не было смысла. Жили мы не в городке, а за аэродромом, в казарме, типа – барак. Да, и пока письмо пришло бы, откуда я был, я был бы уже на обратном пути. Мы там были всего две недели. Остальные – в дороге. Уехали 25 числа, а не 27.
Деньги, которые вы мне выслали, получил прямо в день отъезда. После обеда зашел в казарму, смотрю – перевод. А потом колонной поехали в Новашино. Там погрузка была, где-то до 8 часов, и тронулись. В дороге целыми днями спали. На станциях, где останавливались, нас не выпускали из вагона. Боялись, что отстанем, или ещё чего-нибудь сообразим. Правда, удавалось несколько раз слезать. Купили с ребятами ведро яблок у старух, на станции Дербент. А так эшелон останавливался мало.
Деньги были целы, что впоследствии пригодилось.
В Баку наш эшелон посадили на корабль – паром "Советский Казахстан". На нём мы плыли до Красноводска через Каспийское море, 12 часов. Это было прекрасно. Самое, что и понравилось за время путешествия. По парому лазали взад и вперёд. Было народу уйма гражданского, бывало и девчата встречались.
Когда разгрузились в Красноводске, колонной поехали в Городок.
Часть там – гвардейские ребята ходят рубать в столовую, под барак. Ну, столовая такая, что и говорить не хочется. Жили мы от неё в 3 км. Ездили рубать на тягачах, прямо с аэродрома. За километр от неё начинало тянуть парашей. Вонища невыносимая, а кормят таким дерьмом, что наша столовая по сравнению с той, это – ресторан "Золотой колос" на ВДНХ.
Да, в гарнизоне у нас открыли новую столовую. Очень красивая. Открыли где-то на той неделе. Ты, наверное, помнишь, мама, когда я был в карантине, и вы ко мне приезжали, строили около казармы белое здание, так вот, её открыли. Красивое заведение, слов нет. Светлая, с репродукциями всевозможными. Вся посуда новая. Музей нужно было сделать, а не столовую, туда бы её.
Ну, что нас спасало в Красноводске, так это – чинок. В чинке, там есть всё, есть фрукты, мясное, и т. д. Вот тут-то и понадобилась монета. Ел арбузы, дыни, и, короче, всего, попробовал в этот год.
Самолёты прилетели где-то дня через два, после нашего приезда туда.
Начались обыкновенные, как и у нас здесь, полёты. Там я был на АУ – 8500, раскачивал самолёты. Помню, они поднимались в воздух, и сбивали мишени, такие же самолёты, только без лётчика, радиоуправляемые.
С поставленной задачей все справились отлично.
Было не выносимо торчать в машине, на улице + 35–40 градусов, а ещё надо мной движок, пришлось попотеть.
Растительности никакой, только в городке, около казарм, есть несколько деревьев, а так – песок, да трава сухая пучками торчит.
Насчёт скорпионов, ты писала в письме, так они под каждым камнем сидят. Поднял камень, а он там. Привезли сюда. Будем в эпоксидную смолу заливать, кулоны делать. Уже и эпоксидной смолы достали. Черепах здесь тоже полно. Верблюды в аулах есть у чурок. Да и сам их гарнизон, большинство из узкоглазых.
