Дети Гитлера. Воспитанники Гитлерюгенда

Неустанно Ширах добивался своей заветной цели – получить неограниченную власть над немецкой молодежью. Гитлер поощрял своего «поставщика людских резервов» передачей ему возрастающих полномочий. Принятием «закона о гитлерюгенде» от 1 декабря 1936 года он повысил в должности Шираха до звания воспитателя нации. Закон гласил: «Воспитывать немецкую молодежь в рядах гитлерюгенда и в школе, и дома физически, морально и нравственно в духе служения народу и на благо его единения». Закон отвечал честолюбивым устремлениям самого Шираха. Руководители гитлерюгенда превратились в высших «имперских чиновников». В качестве фюрера гитлерюгенда Ширах стал государственным секретарем и подчинялся непосредственно только Гитлеру. В своем лице он сосредоточил как государственную, так и партийную власть. Вся молодежь рейха без исключения была обязана подчиняться его приказам.

Наряду с семьей и школой гитлерюгенд стал официально признанным воспитателем и превратился в инструмент государственного аппарата по воспитанию подрастающего поколения в духе национал-социализма. «Борьба за единство немецкой молодежи окончена», – ликовал Ширах. «Родители сами отправляли нас в юнгфольк. Выбора не было. А там нам приказывали делать то же самое, что родители уже делали, – маршировать», – вспоминал бывший член гитлерюгенда Пауль Штюбен.

Гитлерюгенд старался заполнить собой все свободное время своих членов. Ширах выполнял требование Гитлера «охватить как молодежь, так и все жизненные сферы молодых немцев». Участие в «государственном молодежном дне» освобождало члена гитлерюгенда от посещения школьных занятий по субботам. В такие дни дети служили в гитлерюгенде. В летнее время служба могла длиться по двенадцать часов. Писатель Эрих Лёст рассказывает: «Дважды в неделю была служба. Скоро я стал „фюрером“, и у меня появились обязанности по понедельникам. В воскресенье у нас были занятия по стрельбе, или мы мчались куда-нибудь на велосипедах или участвовали в маршах. Таким образом, четыре-пять дней в неделю мы „служили“ в гитлерюгенде. У нас не было времени размышлять, чем мы, собственно говоря, занимаемся. Все время шло беспрерывное действие».

С 1935 года специальные группы гитлерюгенда в целях дополнительного контроля за членами организации несли патрульную службу, выполняя фактически полицейские функции. Юные блюстители порядка патрулировали массовые общественные мероприятия и обходили закусочные. Они следили за соблюдением запрета на употребление алкоголя, сигарет и устанавливали личности подгулявших подростков. При оказании сопротивления или в случае антиправительственной критики они обращались в гестапо или полицию.

Хотя до 1939 года членство в гитлерюгенде формально оставалось добровольным, мало кто из детей и подростков смог противостоять ежедневному давлению и посулам большой организации. Подобно тому, как во времена кайзера армия считалась «школой нации», национал-социалистический строй воспитывал своих самых маленьких «сотоварищей» в духе солдатской корпоративности и почтения к службе под лозунгом «ты – ничто, твой народ – всё». Восхищенно взирали шестилетние первоклассники на своих старших товарищей, которые в форме и с ножами на поясах маршировали на службу. Им самим оставалось ждать еще долгих четыре года. Бальдур фон Ширах видел в детях будущие людские резервы: «Под ребенком мы понимаем существо, неодетое в форму, которое еще ни разу не принимало участие с нами в маршах и вечерних мероприятиях».

Зачастую дети едва могли дождаться момента вступления в большое «движение». Бывший гитлерюгендовец Ханс Юрген Хабенихт вспоминает о себе и многих сверстниках, которым не терпелось попасть в юнгфольк: «Мой старший брат был уже в гитлерюгенде. Я тоже хотел наконец-то принадлежать этой организации, с которой были связаны такие понятия, как товарищество, родина, честь. В форме я чувствовал себя уверенней. Я был теперь вместе с большими».

«Форменную одежду уважали», – говорит Йобст-Кристиан фон Корнберг. «Коричневые шорты, коричневая рубашка, черный треугольный галстук, который крепился на коричневых кожаных ремешках. Портупея из кожи, кожаный ремень с пряжкой, на которой были рунические знаки победы. На ногах были коричневые башмаки и белые носки до колен, – описывает свою форму тех времен Клаус Маульсхаген. – На наших головах были коричневые пилотки. Мы дерзко сдвигали их на ухо и были горды собой. Девочки нас обожали». Тот, кто одевал столь вожделенную форму, ощущал себя «частицей народа» и был готов к большим свершениям. «„Я больше не маленький, я теперь большой и стану солдатом фюрера!“» – нечто подобное я произнес, когда моя мать сказала: „Это же еще дети!“», – вспоминает Альберт Бастиан.

В условиях возрастающего влияния национал-социализма на германское общество гитлерюгенд использовал в своих целях детское тщеславие и самолюбие, так как свое участие в служении народу и отчизне дети считали престижным занятием. Сотни тысяч девочек и мальчиков из гитлерюгенда ежегодно выходили на улицы с кружками для сбора денег и просили делать пожертвования в фонд «зимней помощи». Под таким пропагандистским названием проходила кампания по оказанию помощи «нуждающимся товарищам». Гитлерюгенд регулярно организовывал сбор старой одежды и других вещей, бывших в употреблении, награждая отличившихся. «Я нужна. Ощущать себя полезным для общества, а не сидеть безучастным зрителем на обочине. Я ощутила себя по-иному. Это было пьянящее чувство, – описывает Рената Финк свое прощание с детством в тогдашней Германии. – Было здорово, потому что была служба. Служа фюреру, я ощущала себя одним целым вместе с родителями».

«Молодежь должна руководить молодежью», – подхватил Ширах лозунг Гитлера и превратил его в догму нацистской молодежной организации. Часто руководители дружин в юнгфольке были всего на несколько лет старше своих подопечных. У детей появился дополнительный стимул следовать примеру родителей. Те десятилетние девочки и мальчики, которым было поручено руководить сверстниками, были рады оказанному доверию. Они с гордостью выполняли все поручения. Каким примерам должна подражать молодежь – решали взрослые. Чтобы воспитывать молодых руководителей гитлерюгенда в духе национал-социализма, Ширах в августе 1934 года объявил для них «год обучения». На 287 учебных курсах было подготовлено 12 727 «фюреров» гитлерюгенда и 24 660 «фюреров» юнгфолька. В последующие годы руководители молодежной организации проходили специальную подготовку в «фюрерских школах». Преподаватели этих школ строго следовали указаниям нацистской партии и постепенно осваивали новое для себя ремесло. От начинающих вождей гитлерюгенда Ширах потребовал «стать проповедниками национал-социалистической веры и офицерами национал-социалистической службы в деле воспитания молодого поколения».

Спорт считался одним из первостепенных направлений деятельности гитлерюгенда. Уже в «Майн кампф» Гитлер провозгласил физическое воспитание главным законом национал-социалистической работы с молодежью: «Народное государство, заботясь о молодежи, не просто накачивает ее знаниями, а в первую очередь уделяет внимание воспитанию ее крепкого здорового тела. На второе место мы ставим воспитание ее духовных качеств и лишь на третье общеобразовательную научную подготовку». Сразу после прихода Гитлера к власти гитлерюгенд принялся активно влиять на молодежный и детский спорт. Для детей младше 14 лет физическая подготовка была возможна исключительно в рамках этой нацистской организации. Молодежь имела право посещать спортивные и физкультурные секции лишь при наличии членства в гитлерюгенде. Спортивные тренеры также проходили подготовку исключительно в имперских спортивных школах. Под лозунгом «Посвяти себя тому, что закаливает» сотни тысяч детей из бесчисленных спортивных обществ состязались, чтобы получить знаки отличия гитлерюгенда. Весенние кроссы по пересеченной местности, зимние состязания, «фюрерское» десятиборье, региональные и местные спортивные игры проходили беспрерывно. Исповедуя национал-социалистическую расовую идеологию, которая отдавала приоритет наиболее сильным в «борьбе за существование», гитлерюгенд активизировал усилия по «выведению породы сильнейших». Для демонстрации «арийских» спортивных достижений с 1937 года стали проводиться «имперские спортивные соревнования гитлерюгенда», которые были призваны показать «германскую силу и непобедимость». Гитлер, не освоивший даже велосипед, ожидал от физической закалки молодежи «возрождения нации через воспитание нового человека». Гитлерюгенд пропагандировал народный «долг по физической закалке». В ход шли такие лозунги, как «Твое тело принадлежит народу» и «Ты обязан быть здоровым».

После вступления в юнгфольк к детям предъявлялись жесткие требования. В первые же месяцы своей «службы» дети проходили испытания по физической подготовке. В детское троеборье были включены следующие состязания: бег на дистанцию в 60 метров за 12 секунд, прыжки в длину на 2,75 метра и бросание мяча на 25 метров. Публицист и политик из СПД Клаус Бёллинг вспоминает о «проверках на мужество», которые практиковали вожаки юнгфолька: «Нас привели в бассейн имперского стадиона в Берлине. Каждый из нас должен был прыгнуть в воду с вышки высотой в пять метров. Это стоило больших усилий». Одновременно самые младшие заучивали по вечерам песню «Хорст Вессель», зазубривали биографию Адольфа Гитлера и слова присяги членов юнгфолька: «Члены юнгфолька должны быть суровыми, молчаливыми и верными. Все члены юнгфолька – товарищи. Честь превыше всего». После проверки новички получали вожделенный нож для ношения на ремне с надписью «Моя честь – это преданность». Отныне они становились полноправными членами германского юнгфолька.

Наряду с физическими упражнениями господствовал почти военный характер распорядка дня. Повзрослевшие вожаки юнгфолька водили своих подопечных строем на любое служебное мероприятие. Марширование, речевки, упражнения, длившиеся часами, должны были воспитывать в детях солдатскую дисциплину. Слабаков наказывали муштрой. Вспоминает тогдашний член юнгфолька Рудольф Химке: «Наказание было как в армии: лечь, встать, шагом марш. И так по пятнадцать минут, чтобы привести в чувство». Будущее нации – поколение, идущее нога в ногу строем. В загородных лагерях во время каникул или в выходные дни дети устраивали друг против друга военизированные игры на местности. Они пробирались с картой и компасом по «вражеской» территории, передавали донесения, занимались разведкой. Военный порядок пронизывал лагерную жизнь от подъема до построения на вечернюю зарю. Во время военной подготовки всех подростков и юношей от четырнадцати и до восемнадцати лет обучали пользоваться малокалиберными винтовками. Уже в 1938 году четверть миллиона членов гитлерюгенда прошли стрелковые курсы. На них преподавали 20 000 инструкторов. Лучшие из учеников получали значки за отличную стрельбу. Хельмут Штельрех, заместитель Шираха, отвечавший за военную подготовку, заявил: «За один год мы добьемся того, что немецкие юноши будут держать в своих руках винтовку с той же легкостью, что и перьевую ручку. Либералы написали над школьными дверьми „Знание – сила“. Но мы узнали в военные и послевоенные времена, что сила народа основывается на оружии и на тех, кто умеет им пользоваться».

«Вместо молодежи, которую воспитывали получать удовольствия от жизни, подрастает иная молодежь. Она воспитывается в духе готовности к жертвам, лишениям. И прежде всего в духе взращивания здорового, способного противостоять испытаниям тела. Так как мы верим, что без подобного тела не может быть здорового духа у нации», – заявил Гитлер своей молодежи на съезде НСДАП в 1937 году. «Это великолепно, что каждый из вас представляет собой звено цепи в деле воспитания нашего народа. Вами начинается эта цепь, а кончится с последним немцем, который сойдет в могилу. Возник новый прекрасный тип человека. Отныне не толстый пивной мещанин, а стройный и мужественный юноша олицетворяет собой наше время. Он здоров физически, духовно и прочно обеими ногами стоит на нашей земле», – эти слова произнес диктатор еще в 1936 году.

Гитлерюгенд фактически отравлял души целого поколения идеями иррационального мировоззрения. Вожди гитлерюгенда постоянно занимались промывкой мозгов у своих подопечных, заставляя их с юных лет мыслить «по-коричневому». Ни одно мероприятие, ни один выезд в лагерь не проходили без «уроков по мировоззрению». Учебные планы по «воспитанию имперской молодежи», рассчитанные на различные возрастные группы обучаемых, строго придерживались точки зрения Гитлера, который проповедовал необходимость идеологической обработки подрастающего поколения: «Объединенная образовательная и воспитательная деятельность народного государства призвана будить в сердцах и умах молодых людей расовый разум и расовое чувство, воздействуя на инстинкт и на сознание».

Еженедельно по средам члены гитлерюгенда собирались на так называемых «домашних вечерах», чтобы изучать германские героические сказания и легенды. Следуя предвзятому взгляду партии на историю Германии, они знакомились с такими личностями, как Херман Херускер, Фридрих Великий, Бисмарк, и изучали их не столько как исторических деятелей, а как предшественников и предвозвестников «фюрера». Зачарованно слушали они рассказы солдатской прозы Эрнста Юнгера, Вернера Боймельбурга, Франца Шаувекера и Фридриха Хильшера о героизме, самопожертвовании, храбрости в битвах Первой мировой войны, которые уже в двадцатые годы выходили огромными тиражами. Им рассказывали о «предательском ударе в спину непобежденным фронтовым войскам», о «всемирном поджигателе еврее», о «чистоте немецкой крови», и о «огромных жизненных пространствах на Востоке».

«Домашние вечера» входили в обязательную программу гитлерюгенда. Если кто-то пропускал их, он был обязан предоставить в письменном виде извинения и причину пропуска от родителей. В случае повторного отсутствия ребенка, к нему домой мог пожаловать его руководитель в дружине гитлерюгенда и потребовать от родителей, чтобы они впредь обеспечили явку их отпрыска на подобных мероприятиях. Насколько эффективно «мировоззренческое обучение» достигало заданной цели и формировало убежденных национал-социалистов, вызывает вопросы и сомнения. Многие бывшие члены гитлерюгенда воспринимали «домашние вечера» как скучные, обязательные учебные часы, которые можно слушать вполуха. Йобст-Кристиан фон Корнберг вспоминает: «Мы смотрели на „домашние вечера“ как на неизбежные обязательные занятия. Наши „фюреры“, проводившие их, были лишь чуть старше обучаемых. Вряд ли четырнадцати-пятнадцатилетние мальчики были способны изложить тему так, как это мог бы сделать школьный учитель истории. Поэтому такие занятия не воспринимались. В то время существовал принцип „молодежью должна руководить молодежь“, однако в этом случае принцип действовал слабо. Многие из присутствующих на занятиях спрашивали друг друга, сколько можно выслушивать подобное. Конечно, высшее руководство гитлерюгенда знало об этой проблеме и вскоре издало в письменном виде все 14 дней этой программы. Каждая тема была педантично представлена в виде введения, текстов и песен. Позднее программа обучения издавалась отдельными брошюрами и еженедельно поступала в организации гитлерюгенда. Таким образом, ошибки лекторов сводились к минимуму и занятия проходили по накатанной колее».

На таких мероприятиях слушатели должны были не только терпеливо выслушивать доклады на международные темы, но и петь и читать стихи. «Мир принадлежит вождям. Путь им освещает солнце. Мы маршируем. Никто не остановит нас. Старый гнилой мир трещит по швам. Мы – молодая сила и мы победим. Вставай, вперед, вперед! Знамя на башню!» На «домашних вечерах» никто не выступал с критическими замечаниями. «Занятия шли строго по плану. Дискуссии были запрещены. Все было организовано как в армии: по команде, по приказу. У нас не было возможности высказываться или критиковать», – рассказал Рудольф Химке.

Однако гитлеровская молодежь нуждалась не только в солдатской муштре и изматывающих политических лекциях. Бальдур фон Ширах понимал желание молодых товарищей, стремившихся к независимости от родительского дома и мира взрослых и увлекательному времяпрепровождению в компании сверстников. Подобно умелому игроку на флейте, он притягивал слух и внимание своей музыкой. Гитлерюгенд успешно использовал желания молодых людей вести активный образ жизни и предлагал им такие возможности отдыха, которые прежде были доступны лишь детям из богатых семей. Поездки по Германии, путешествия, велосипедные туры, палаточные лагеря сулили молодежи массу приключений и впечатлений. Бывший член гитлерюгенда Карл-Альберт Шлютер вспоминает: «Раньше у детей не было возможности поехать куда-нибудь во время каникул. Не каждому выпадало счастье иметь деревенскую бабушку в Мекленбурге, куда можно было бы отправиться погостить. И вдруг дети смогли на две-три недели уехать из дома, путешествовать. Это было что-то новое».

Пребывание в летнем лагере относилось к числу самых лучших возможностей отдыха, предлагаемых гитлерюгендом. Путешествия на лоне загородной природы и общение со сверстниками сулили детям отличную возможность сменить надоевшее домашнее однообразие. Вильфрид Глаттен вспоминает: «Нам нравилось быть в компании, совместно ощущать душевный подъем и радоваться путешествиям. Мы замерзали, потели, спали в сырых палатках. Мы могли ругаться и негодовать, но всякий раз снова стремились обратно в коллектив. Это было важнее всего». Лагерные костры и палаточная романтика заставляли биться быстрее детские сердца. «По вечерам мы сидели вокруг костра. Мы вместе пели песни. В темном небе сияли звезды. Это чувство невозможно забыть», – сказал бывший участник походов Петер Лёрер.

В хоровых группах дети занимались пением, осваивали музыкальные инструменты и учились маршировать, играя на ходу. Наделенные актерским талантом ставили спектакли. Бесчисленные значки и другие знаки отличия гитлерюгенда служили дополнительным стимулом для детей проявить свои способности в ходе «имперских дней музыки», «имперских дней театра», «имперских спортивных или профессиональных состязаний».

Особое внимание уделялось более старшим детям, когда они в 14 лет покидали юнгфольк и переходили в гитлерюгенд. В механизированных, разведывательных, авиационных и военно-морских секциях гитлерюгенда подростков знакомили с образцами вооружения вермахта и готовили к будущей службе в армии и войсках СС. Писатель Вальтер Кемповский вспоминает: «Ребенок мог изучать планерное дело в авиационной секции гитлерюгенда. В механизированной секции он осваивал мотоцикл, а в военно-морской, надев красивую морскую форму, плавал под парусом. Такие возможности для детей! Разве он мог дома испытать подобное? Многих это привлекало».

Постоянно удовлетворяя жажду деятельности молодежи за счет организации ее досуга, гитлерюгенд воспитывал новое поколение национал-социалистов. Был востребован активный, физически развитый, профессионально подготовленный, дисциплинированный молодой человек, который без колебаний мог выполнять все приказы диктатуры. По мнению руководства гитлерюгенда, нарисованный тип юноши должен был разительно отличаться от «романтически настроенного, чрезмерно интеллектуального, проблемного или социал-революционного» типа молодого человека времен ненавистной Веймарской республики. Воспитание активности и готовности без сомнений воспринимать национал-социалистическое мировоззрение имело целью повысить бойцовские качества молодежи. Один из публицистов гитлерюгенда писал: «Молодежь, которую воспитали для активных действий, будет воевать с непоколебимым желанием выполнить как можно больше боевых задач. И никак иначе».

Гитлерюгенд использовал в качестве идеологических средств уже «обкатанные» традиции и методы молодежных движений, существовавших до 1933 года. Форменная одежда, знаки различия, знамена и вымпелы, шествия и марши были на вооружении многих групп и объединений, в которые входили миллионы молодых немцев во времена Веймарской республики, пока их не разогнали нацисты, пришедшие к власти.

В начале двадцатого столетия молодежное самосознание переживало стремительное развитие. Подрастающее поколение испытывало неудовлетворение мелкобуржуазной атмосферой кайзеровского государства с ее патриотизмом. В кайзеровском рейхе былые авторитеты еще занимали прочные позиции. Анахронизмы продолжали существовать в школе и семье, в церкви и государственных институтах наряду с огромными изменениями, которые несла с собой индустриальная революция. Средняя и мелкая буржуазия успешно воспользовалась плодами промышленного подъема. Да и сам германский пролетариат по сравнению с рабочими Англии или Америки относился более лояльно к существующему строю.

Тем не менее именно молодежь из благополучных и зажиточных семей выступила с критикой закостенелых порядков авторитарного, бюрократического государства, в котором старшее поколение чувствовало себя весьма комфортно. Эта молодежь не желала далее существовать в мире взрослых с его рутинным укладом. В поисках собственного «я» часть нового поколения выступила против возрастающего милитаризма и безоглядной веры в безграничный прогресс науки и техники. Происходящий процесс модернизации вверг многих молодых людей в глубокую озабоченность. В фабричных корпусах века машин они увидели разрушение индивидуальной свободы человека. Многие критично настроенные журналы предупреждали об опасных последствиях появления «массового общества», которое, по мнению многих, вело к «закату Европы». Выступая против индустриального рационализма и вычурного фасада кайзеровской культуры, молодая Германия формировала собственное восприятие жизни. Вместо того чтобы бросить вызов своему времени, часть молодежи предпочла уход в романтизированное прошлое. Другие же разглядели в армии альтернативу бесчеловечной деперсонализации личности в условиях индустриального прогресса. В армии с ее четкой иерархией, приказами, дисциплиной и подчинением они усмотрели больше единства и содружества в отличие от «анархии» индустриального общества и либеральной экономики свободного предпринимательства. Часть молодежи приветствовала идеалы единой нации в виде «третьего рейха», «божественного рейха», социалистической республики или «молодежного рейха». В своих выступлениях против системы воспитания кайзеровского государства некоторые молодые люди обратились к учению Юлиуса Лангбенса. Он подчеркивал роль расового фактора и утверждал, что кровь определяет поведение и характер человека, а врожденные качества доминируют над приобретенными. Поиски «органичной субстанции» для заполнения новых форм отечества в изложении ученого Пауля де Лагарде отражали процессы, происходившие в сознании молодых немцев: «Если бы среди нас был тайный союз, члены которого думали бы о великом будущем Германии и работали бы для этого, то тогда многие бы захотели примкнуть к нему. Мы устали довольствоваться тем, что имеем сегодня. Мы хотим нового. Но время перемен пока не наступило».

В это время у молодежного движения не было ярких вождей, которые могли бы сформулировать размытые цели и устремления нового поколения и объединить его силы. Однако все больше молодых людей начинали выражать свою тягу к независимости в самостоятельно созданном образе жизни и поведения. Так, в одной гимназии в берлинском пригороде Штеглиц в самом конце XIX века возник кружок студентов и школьников, которые совершали длительные прогулки по сельской местности. По выходным они стремились забраться подальше, чтобы совместно восхищаться красотами природы. Во время каникул они совершали пешие походы по Гарцу или вдоль Рейна по берегу реки. Они носили короткие штаны, темные рубашки, обувались в шипованные сапоги, имели за спиной рюкзаки и в лучших традициях средневековых бродячих студентов и подмастерий исполняли старые народные песни под аккомпанемент гитары и губной гармошки, возрождали забытые обычаи. Они игнорировали общественный транспорт, предпочитая передвигаться на своих двоих. Новые «ваганты» занимались закаливанием и при случае ночевали охотнее в стогу сена, чем в доме на кровати. Вместо того чтобы при встрече обниматься или щелкать каблуками, как было принято, они поднимали правую руку и кричали «хайль». Пример берлинских буршей, которые называли себя «перелетными птицами», спустя годы стал заразительным для десятков тысяч молодых людей и превратился в массовый культ, поклонники которого отыскались по всей Европе.

С приходом нового века появилось новое поколение молодежи. К «перелетным птицам» добавилась «объединенная молодежь». Повсюду возникали молодежные союзы, которые были готовы бороться за свои идеалы. Их требования охватывали как запрет на употребление алкоголя и табака, так и разрешение появляться на людях в голом виде. Однако из-за оппозиции ко всем без исключения существующим ценностям и институтам власти большая часть молодежи избегала вести практическую политическую деятельность. Из-за своего презрения к политическим партиям и парламентской системе эта молодежь считала, что политика есть всего лишь грязное занятие. Ни одно из существующих политических течений не устраивало молодых людей. Они сами решали, куда им идти.