Аттракцион невиданной щедрости

– У тебя все в порядке? – вдруг услышала я голос Глеба. Судя по всему, он разговаривал с кем-то, находящимся этажом ниже. Ответа на вопрос не последовало.

– Не бойся, – попросил Глеб. – И не молчи, ладно?

Я спустилась по лестнице и увидела Глеба, сидящего на корточках. Того, с кем он вел диалог, почти не было видно.

– Это Женя, – спокойно произнес Глеб и посмотрел на меня через плечо. – Живет в этом доме. Ее тоже можешь не бояться.

И я увидела того, к кому обращался Глеб. В углу, в темноте, прямо на полу сидел подросток. Рядом с ним лежал полупустой рюкзак.

Лицо мальчишки я сначала не разглядела, а потом глаза привыкли к темноте.

– Артем! – ахнула я.

– Твой знакомый? – спросил Глеб, поднявшись на ноги.

– Конечно, знакомый, – улыбнулась я и подошла к мальчику. – Ты чего в подъезде сидишь? Жить теперь тут будешь?

Артем посмотрел на меня снизу вверх. Его лицо было совершенно спокойным. Потом он перевел взгляд на Глеба. Потом снова на меня.

Я решительно протянула ему руку.

– Вставай, – потребовала я. – Простудишь наследство, по врачам затаскают.

Он ухватился за мои пальцы, встал, отряхнул джинсы, набросил на плечо рюкзак и торопливо направился к лестнице.

Артем Кормухин был сыном моих хороших друзей. Его мама Юлька и папа Антон – это молодые и бесшабашные люди. Они умеют справляться с трудностями, не впадая в панику, поэтому даже с родительскими обязанностями они справлялись с радостью и легко. Кормухины жили в соседнем доме. Антон занимался какими-то мелкими поставками, а Юлька была программистом, и весьма неплохим. Имея кучу знакомых за пределами Тарасова, она иногда помогала им разобраться с компьютерными проблемами, не покидая собственную квартиру, но иногда что-то шло не так, и ей приходилось разбираться с ними на месте. В таких случаях Юлька отваливала в командировку. Командировки у Юльки могли быть в любую точку мира, и 2–3 раза в год она на неделю или больше покидала родной дом и отбывала в очередную светлую даль. Муж Юлю к работе не ревновал, она очень хорошо зарабатывала. Никто ни о чем не жалел, всех все устраивало, за исключением, пожалуй, того, что Юлька нечасто бывала дома.

Артем – единственный ребенок в семье Кормухиных. Кажется, Юлька и Антон больше и не планировали. А на данный момент отсутствие еще одного ребенка не было им на руку: сын, пока мама уезжала по работе, оставался один на один с отцом, а два мужика, живущие в одном помещении, не всегда могут найти общий язык. Юлька несколько раз рассказывала мне о том, что они с Антоном не могут найти общий язык с сыном. Подступал переходный возраст, и Артем часто вел себя не очень адекватно: спорил с родителями на ровном месте, мог нахамить кому-то в школе. Дважды был застукан с сигаретой и банкой пива. Вот-вот – и начнутся разговоры о том, что школа – отстой, люди – быдло, жизненные ценности поросли плесенью, а понимания тонкой душевной организации как не было, так и нет.

Увидев Артема на лестничной площадке, я сразу поняла, что дело пахнет керосином. Во-первых, он заныкался в темный угол. Во-вторых, сидел прямо на полу – значит, не до выбора места почище. В-третьих, пацан выбрал внеурочное время для одинокой поздней прогулки по чужому подъезду. Что-то тут было не так. Когда мы нашли Артема и я ему дала руку, чтобы подняться, он убежал от нас, да еще и с видом человека, который не желает общаться с окружающим его миром.

Мы с Глебом переглянулись. Он вопросительно вскинул бровь. Мол, что? Так и отпустишь?

– Торопишься куда-то? – бросила я в спину уходящего Кормухина-младшего. – А поговорить?

Он молча продолжил спускаться.

– Артем! – позвала я.

Глеб тронул меня за руку.

– Не надо, – тихо попросил он, – пусть идет.

В другой раз я бы, наверное, не стала вмешиваться. Согласилась бы. Ну а что? Пусть идет. Действительно, чего я привязалась? За час по полуночи случайно обнаруженный на лестничной клетке ребенок, с которым мы знакомы, уходит в ночь, не сказав мне ни слова. Что же тут такого? Пусть идет. Пускай.

– Я не знаю, что ты за психолог, – сказала я Глебу, – но лучше я сама разберусь. Возвращайся за стол, а я скоро буду.

Тут я поймала себя на мысли, что дверь подъезда так и не открылась. Ну не услышала я этот звук, хотя должна была. А ведь Артем, по сути, уже должен был дойти до первого этажа и непременно ею воспользоваться.

Я взглянула на Глеба. Он отстранился от меня и стал подниматься на мой этаж. Неужели действительно решил вернуться в квартиру и сесть за стол?

Я услышала, как открылась и закрылась дверь в квартиру: Глеб все-таки сделал свой выбор, решил оставить меня одну.

– Артем, ты еще тут? – громко спросила я, перегнувшись через перила. – Ты помнишь, где я живу? Просто позвони, я открою. Просто позвони!

В ответ я не услышала ни звука. Только тишину. И негромкую музыку откуда-то с улицы.

* * *

Глеб положил себе на тарелку остатки картофельного пюре. Сдобрил его ломтиком соленой семги. Подумав, потянулся за укропом и помидорами.

Тетя Мила и Константин, казалось, сдвинули стулья, чтобы быть ближе друг к другу. Оба были совершенно трезвы.

– Ну что же, – произнес Глеб, – надо бы на дорожку, пап. Как думаешь?

– Время детское, сын, – прогудел Константин Глебович.

– Не сказал бы, – не согласился Глеб. – Как ты себя чувствуешь? День-то был суматошным. Да и девушки, наверное, утомились: видишь какую поляну развернули, а еще убираться.

– Все нормально, – утвердительно качнул головой старый друг тети Милы, даже не покосившись на нее.

Константин Глебович действительно не выглядел усталым. Тетя тоже вела себя бодро.

– Жаль, – вдруг задумчиво произнесла она. – Жаль, что быстро прошло время. Уже стемнело, гляньте-ка. Вы устали, наверное?

– Я? Нет! – горячо заверил ее Константин. – Я вообще огурец. А вот насчет других ничего сказать не могу.

– Я в порядке, – заверил его сын. – Мне кажется, что Женя тоже в силах продолжить.

И он посмотрел на меня с самым заговорщицким видом.

– Так о чем я?.. Я хочу произнести тост за неравнодушных людей.

Он на полном серьезе собирался продолжать выпивать. Отвинтил крышечку с бутылки, наполнил коньяком мою рюмку. Не забыл и про себя. Вышел из-за стола, задумался.

Я смотрела на этот спектакль. Ну, давай, Глеб Константиныч. Жги. Неравнодушие – это прямо твоя тема.

– В прошлом году я был в Лондоне, – начал он, – и там случайно познакомился с девушкой. Дело было в пабе, вечер пятницы. Город отрывается, народу кругом полно, но я заметил только ее и подсел к ней.

Тетя Мила и Константин, заслушавшись, прильнули друг к другу, как голуби в мороз.

– Она казалась расстроенной. Тогда я спросил ее: «Почему вы грустите?» Она ответила: «Болит голова. Кажется, я простудилась». Мне нечем было ей помочь.

– Боже мой… – голос тети Милы дрогнул. – И что же было дальше?

Глеб поднял рюмку.

– Я не знаю, я ушел. Но сейчас действительно хотел бы выпить за неравнодушных людей. Иногда нужно всего лишь сказать кому-то два или три слова, дав понять, что ты видишь, насколько ему тяжело. Этого достаточно.

Я не стала пить. Тост получился идиотским. Подводка к нему – не лучше. Перед глазами стояло лицо Артема. Почему он не стал со мной разговаривать? Он ведь меня узнал, я часто бывала у него дома и общалась с родителями, он не мог перепутать меня с другим человеком. Сам Артем с родителями тоже гостил у меня. Почему я не пошла за ним? Могла же выяснить, что произошло. Даже если ничего страшного не случилось. А вдруг случилось?

Зазвонил мобильник. Это был Антон Кормухин.

– Надеюсь, не разбудил? – напряженным голосом произнес он.

– Нет, ты что? Рано спать еще, – возразила я. – Ты насчет Артема?

– Да.

– Подожди, давай встретимся на улице, около детской площадки.

Извинившись перед гостями, я взяла ключи от квартиры и открыла входную дверь. С телефоном около уха я снова вышла на лестничную площадку. Остановилась перед пролетом, прислушалась. Ни звука. Спустившись на первый этаж, я вышла на улицу и пошла к соседнему дому.

В это время Антон должен был производить те же действия, только двигаться мне навстречу.

Он выглядел очень встревоженным и злым одновременно. Пнул ногой камень, некстати попавший под ботинок.

– Ничего? – спросил он, убирая телефон.

– Ничего, – ответила я. – В подъезде пусто, рядом с домом тоже никого нет.

– И я не нашел, – пробормотал Антон. – Всех на уши поднял. По нулям.

– И многим позвонил?

– Ну, всем, кого вспомнил. Это Юлька у нас общается с другими родителями или учителями, но несколько номеров и у меня сохранились.

Теперь стало понятно, почему Антон позвонил мне. А я-то ломала голову.

– Расскажи, что случилось, – попросила я.

– Да блин!

И понеслась. Кормухина рвало на части. Оказалось, что Юля неделю назад умотала в Ямало-Ненецкий автономный округ, где открылся новый торговый центр. Местные программисты справились бы и сами, но владельцу торгового центра порекомендовали подстраховаться и вызвать некую волшебницу из Тарасова, которую ему когда-то порекомендовал знакомый. Юлька согласилась помочь, пообещав семье не задерживаться. Однако что-то пошло не так, и командировка затянулась.

– Значит, вы снова с Артемом остались одни, – поняла я. – Что-то не поделили, что ли? Ты прости, что я так в лоб спрашиваю, но мне нужно знать. На всякий случай.

– Не поделили? – переспросил Антон. – Нет, все у нас нормально… было.

– Было, – повторила я. – Ага. Вот оно в чем дело.

– Именно в этом. Он стал врать, понимаешь?

– Да ладно, все врут.

«Ну, соврал. Не такая уж и беда, – подумала я про себя. – Пацаны в его возрасте часто обманывают. А взрослые иногда вообще врут на каждом шагу, приходится. Порой не соврешь – не выживешь. Хотя…»

– Я не знаю, с какой целью он это делает, – раздраженно продолжал Кормухин. – Для чего-то, вероятно. Но мне не понять. Я же в его глазах выгляжу тупым придурком. А главное, знаешь что? Раньше с ним такого не было. Ругались, конечно. Руку на него как-то даже поднял, когда он свою химичку при всем классе назвал «собака сутулая».

– Господи, – произнесла я, изо всех сил стараясь не улыбаться. – Какой ужас. Как же так можно на педагога-то?

Губы Кормухина тоже дрогнули в улыбке, которая тотчас испарилась.

– Хамло он, вот что я тебе скажу. И возраст ужасный. Но та химичка, если честно, не только его достала. Издевалась над детьми просто так. Если у нее болит голова, значит, всем должно быть плохо. Юлька общается с родителями, она рассказывала, что учительница совсем озверела за последнее время. Правда, сын первый и, подозреваю, единственный, кто ей ответил. До этого все молча сносили оскорбления. Годами она себе позволяла унижать детей, и все почему-то молчали. А наш не выдержал. Разумеется, получил по ушам от всех, кто смог до него дотянуться. Еле уладили конфликт.

– Ему всего двенадцать, – напомнила я. – Сбрасывает с себя все лишнее, чтобы стать человеком. Никто еще не сумел этого избежать. У него возрастная ломка. Не гони на ребенка, папаша.

– Но такого масштабного вранья в нашей семье еще не было, – возмущенно прошептал Антон.

– Прямо уж и масштабного, – не поверила я.

– Да фигня какая-то… Он на днях пришел в полицию и заявил, что стал свидетелем убийства. Самого настоящего. Назвал место, описал там все… Видел, говорит, как вчера один мужик грохнул другого, а потом его тело в реку сбросил. На набережной все это было, да еще глубокой ночью. Полицейские у него спрашивают: «Ты зачем на набережную ночью поперся?» А он отвечает: «Это к делу не относится». И сказал еще, что они прямо сейчас обязаны проверить поступивший к ним сигнал.

– Серьезно? Так и сказал? – улыбнулась я.

– Нет, шучу! – рявкнул Антон. – Герой паршивый. Ты думаешь, что он такой вот весь из себя милый мальчик? У Юльки спроси, она расскажет, во что он превратился.

Артема я знала давно, и Юлька никогда на него не жаловалась.

– Ты точно не преувеличиваешь? – осторожно спросила я. – Нет, я верю, верю. Но иногда мы просто раздуваем из мухи слона.

– Не раздуваю я, – обозлился Кормухин. – В общем, добился он своего, полиция поехала по его наводке. Они обшарили все и, конечно, ничего не нашли. Артем обиделся на них и ушел. А сегодня вечером мне на смартфон прилетел звонок из полиции, с которой у нас состоялся весьма неприятный разговор. Мне ласково сообщили, что штрафанут за ложный вызов, потому что мой сын Артем Кормухин – чертов пранкер[1]!

Он достал из кармана мобильник, ткнул пальцем в экран и приложил его к уху.

Я поняла, каким было продолжение. Скорее всего, Антон после разговора с полицией не стал разговаривать с сыном спокойно и терпеливо. Да и не каждый сдержался бы на его месте. Наверняка разразился скандал, после которого мальчишка просто-напросто рванул из дома. Я еще раз осмотрелась. Покинув мой подъезд, он мог уйти куда угодно, но я все же надеялась увидеть его где-нибудь неподалеку. Если он скрывался в моем доме, значит, он не ставил цель сбежать из дома. Нет, он просто искал убежище неподалеку. Ему необходимо было переждать бурю.

– Не отвечает ведь, говнюк, – в сердцах пробормотал Антон.

– И не ответит, – сказала я, – позвони Юльке.

– Зачем? – напрягся Антон. – Ей-то зачем об этом знать?

– А если сын не вернется?

Антон смерил меня ошарашенным взглядом.

– Офигела? Вернется.

– Позвони Юльке, – повторила я. – И доверься мне.

– Да не буду я! – уперся Антон.

– Твой сын у тебя за спиной.

Кормухин-старший резко обернулся. Артем уже несколько минут стоял возле детской площадки, почти сливаясь со стволом старого дуба, и к нам подходить не собирался.

– Черт, – выдохнул обессилевший отец и согнулся, упираясь ладонями в колени, словно после быстрого бега. – Убью его сейчас.

– Позвони жене, пожалуйста, – снова попросила я. – Или дай телефон мне.

– Зачем?

– Позвони. Я свой дома оставила.

Он молча протянул мне мобильник. Видимо, на возражения и расспросы у него не было сил. Кроме того, Антон знал, что я не собираюсь его сдавать. И жаловаться не стану – с какой стати? Их семейные дела меня, конечно, касаются, но только косвенно, потому что они мои хорошие знакомые. Стучать на папу и ребенка я уж точно не стану. Сами расскажут.

У меня было предложение к моей знакомой, и что-то мне подсказывало, что Антону эта идея не понравится.

Подруга ответила сразу же.

– Привет, Тош. Как вы там? – раздался ее довольный голос.

– Да ничего, – ответила я. – Гуляем вот. Я, твой муж и твой сын.

– Вы кто? – обалдела Юлька.

– Твоя подруга, – рассмеялась я. – Женя.

Юлька кашлянула.

– Почему ты звонишь мне с номера Антона?

– Потому что есть разговор, – понизила я голос и отошла в сторону.

Мне пришлось долго объяснять Юльке, что произошло, и далеко не все, что она услышала, было правдой.

– Твои поссорились из-за какой-то ерунды, – вдохновенно втирала я, – и я вот о чем подумала: Антона ведь целыми днями дома не бывает, так?

Но Юльку не так-то просто было «усыпить».

– Из-за какой ерунды они поссорились? Что случилось? С чего вдруг такие вопросы, Жень? Передай трубку Антону, пожалуйста.

– Передам через минуту, – понизила я голос. – Но сейчас между ними завязался непростой мужской разговор, и я бы хотела дать им несколько минут. Все живы, Юль, все здоровы. Но что-то не поделили.

– И сразу же помчались к тебе за помощью и советом? – с подозрением в голосе спросила Юлька.

– Не помчались. Сама случайно их встретила.

Что бы там ни говорил Антон Кормухин, а ложь все же иногда необходимо использовать в жизни. Во благо.

– Они опять поссорились, да? – обеспокоенно спросила Юлька.

Я решила, что свой собственный лимит неправды на сегодняшний день я уже исчерпала.

– Да, – призналась я. – Сразу скажу, что я не собираюсь выступать ни в роли обвинителя, ни в роли защитника.

– Не выступай, – разрешила Юлька. – Я и сама устала метаться между ними.

– Ну как? Рассмотришь мое предложение?

Юлька замолчала, и я примерно представила, что творится у нее в голове: двое не самых спокойных мужчин, муж и подрастающий сын, оказались в эпицентре бури, а того, кто, судя по всему, поддерживал баланс в их отношениях, рядом не оказалось. Задача перед подругой стояла сложная. Я решила напомнить ей о том, о чем шла речь.

– Артем побудет у меня до твоего возвращения. Или вернется домой раньше, если сам захочет. Ты говорила, что Антон загружен делами, сына видит редко. Устает после работы, все такое. Устроим ему отдых, а Артему каникулы.

– Ну… – забуксовала Юлька, – работой Антон сейчас правда загружен. Даже на меня порой может зарычать. Но Артем не брошен. Я только потому и уехала, что за дом спокойна. Знала, что мои мужики голодными не останутся. Но вот… дело-то, оказывается, не в том, полный ли холодильник…

По тону я поняла, что она совсем расклеилась.

– Понимаю, – согласилась я. – Видно, сегодня нашла коса на камень. Они что-то не поделили дома, и Артем пришел ко мне.

– Зачем пришел? – тут же вскинулась Юлька. – Что они не поделили-то?

– Они не докладывали. Но думаю, твой сын решил свинтить из дома, – ответила я. – А так как делать это в первый раз страшновато, то он направился туда, где ему все более-менее знакомо – в мой подъезд.

– Скажи мне еще раз, они в порядке? – спросила Юлька.

– Они оба в норме, – уверила я ее. – Но настроение что у первого, что у второго – не айс.

– Я так боялась этого, – забормотала подруга. – Блин, так просила их держать себя в руках…

Я молчала. Семейная ссора только со стороны кажется обычным конфликтом. На деле же это каждый раз удар под дых.

Юлька, кажется, взяла себя в руки.

– Слушай, – решительным тоном заявила она, – я не очень тебе верю, ты уж прости. Думаю, ты покрываешь их и не говоришь мне всего. На самом деле все, наверное, очень плохо. Я видела, каким становится Антон, когда его что-то не устраивает. И я объективна к поведению сына, потому что в последнее время он может довести до белого каления любого. Уже и до учительницы добрался.

Я вспомнила про сутулую собаку. Что ни говори, но язык у Кормухина-младшего был всегда подвешен.

– Поэтому твое предложение пока не принимаю, – закончила Юлька.

– А разъехаться им никак? – предположила я. – Бабушки, дедушки, крёстные?

– Не вариант, – отмела мое предложение Юлька. – Да и не выход. Надо это как-то пережить всем вместе. Мы же постоянно учимся понимать друг друга… Черт. Мне что, возвращаться теперь?

Она окончательно расстроилась. Я посмотрела в ту сторону, куда ушел Антон. Он стоял рядом с сыном, засунув руки в карманы. Мальчик держал спину прямо и старался не смотреть ему в глаза. Кажется, переговоры зашли в тупик. Все говорило о том, что перемирие откладывается.

– Пусть Артем поживет у меня пару дней, – повторила я. – У меня сейчас отпуск. Тетю Милу он тоже знает. Скучать не будем. Антон неспроста пришел ко мне. Может, ему спокойнее рядом с кем-то, не чужим.

– Да нет, – неуверенно произнесла Юлька. – Ну, с какой стати, Жень?

– Пусть твои отдохнут друг от друга, – продолжила я чуть увереннее. – Я же не чужая вам. Пауза всем нужна. А я нянька неплохая, ты же знаешь.

Юлька молчала. Кажется, теперь она решила все-таки рассмотреть вариант с временным переселением Артема ко мне. Предложение следовало обдумать, посоветоваться с мужем, поговорить с сыном, а уже потом принять решение. Я не стала торопить. Просто сказала Юльке, что подожду, и вернула мобильник Антону.

Ох, как он сопротивлялся. Чего мы только с Артемом не услышали в этот вечер!

– Ты совсем сдурела, что ли?! Не доверяешь мне? Нет, нет и нет! Ничего не знаю, пусть подстраивается! И тебе бы лучше поменьше валандаться по командировкам! Я что, по-твоему, такой хреновый отец?

Я тронула Артема за плечо.

– Знаешь, почему они ругаются?

– Понятия не имею, – буркнул пацан.

– А я тебе скажу. Тебя делят.

Он молча уставился себе под ноги.

– Слушай, – не отставала я, – если они договорятся, то поживешь у меня до приезда мамы? Или сколько там получится.

– А если не договорятся?

– А если не договорятся, то все равно приходи. Только не сиди больше в одиночестве между этажами. Хорошо?

– Я им надоел, я знаю, – вдруг выдал Артем. – Я всем надоел.

Такого откровения я не ожидала. Сразу вспомнился рассказ Глеба о детях, которые считают себя никому не нужными. Я не думала, что столкнусь с подобной ситуацией нос к носу. Стало по-настоящему страшно. Рядом со мной стоял маленький человек, который был гораздо ниже ростом, но носил на сердце огромный камень и, возможно, хотел бы избавиться от него, но не понимал, как это сделать. Помощи от мамы и папы не было – оба изо всех сил пытались жить правильно, заботиться, но получалось у них не очень. И куда Артему теперь деваться?

Я не знала, каким будет финал этого дня, если Артем вернется домой. Возможно, отец продолжит его воспитывать, и последствия будут непредсказуемыми. Или Юльке удастся успокоить мужа и как-то помирить своих мужиков. Внутренний голос мне подсказывал, что я должна вмешаться.

Антон подошел к нам и сунул трубку в руку сына.

– На. Мама хочет сказать тебе пару слов.

Артем взял телефон и отошел в сторону. Пока он что-то тихо отвечал Юльке, Антон успел сообщить мне новости: он согласен отдать сына на ночь мне и тете Миле. Но только на одну ночь.

– Что за манера вообще уходить из дома? – не понимал он. – Так можно отвыкнуть справляться с трудностями.

– Ты бы воспользовался моментом и отдохнул бы хорошенько, – посоветовала я. – Юлька сказала, что ты много работаешь. Даром это не проходит. Родители на нервах, в школе переживания, и в итоге Артем ушел из дома. Не из-за тебя, – поспешила исправиться я, – а из-за того, что сам устал находиться в постоянном стрессе. Знаешь, что сейчас сказал мне твой сын? Он сказал, что всем надоел. И почему он так решил, а?

Антон мрачно взглянул на меня. То ли я его стала раздражать, то ли оказалась права – непонятно. Но одно было ясно: ему не нравилось, что в дела его семьи вмешиваются посторонние люди.

Сын снова передал трубку отцу. Начался второй этап выяснения отношений. Мы с Артемом смиренно стояли в сторонке и ждали, пока его родители повоюют по телефону. Правда, в этот раз Юлька говорила одна, а Антон слушал и не перебивал.

– Ладно, – вдруг произнес он. – Ладно, говорю! Отдыхай. Все будет хорошо. Утром созвонимся. Да, соберу. Передам. Да. Да. Пока.

Он убрал телефон и подошел к сыну. Я отошла в сторону, дав понять, что приму любое их решение.

– Я из дома тебя не выгоняю, – услышала я спокойный голос Антона. – Но мама уверена, что нам с тобой пойдет на пользу небольшой перерыв в общении. Я с ней не согласен, но, кажется, я в меньшинстве. Если хочешь, то можешь переночевать сегодня не дома.

– Я бы попробовал переночевать не дома, – с сарказмом произнес Артем. – Спасибо за предоставленную возможность… папа.

Стало понятно, что вот-вот запахнет жареным.

– Так, – весело заявила я, – вопрос наконец-то решен, это хорошо. Артем, гоу[2] ко мне. Ты из дома ничего взять не хочешь?

– Не хочу.

– Вот и славно.

И я пошла к своему подъезду. Артем плелся позади. Я знала, что Антон стоит на месте и смотрит нам вслед.

Через полчаса мы с Артемом сидели за накрытым столом и доедали салат двумя ложками прямо из салатницы. Оказалось, что оба сильно проголодались. Гости разошлись, в квартире, кроме нас, никого не было.

Глава 2

Тетя Мила вернулась через час после нашего с Артемом прихода. Она сбросила с себя туфли, сняла узкую юбку, переоделась в домашнее и упала в кресло.

– Это было нечто, – заявила она и осмотрелась. – Спасибо за то, что навела порядок. Я бы драила это до рассвета.

Пока тети не было, я успела убрать со стола, разложить остатки еды по контейнерам и отправить их в холодильник. Посуду тоже помыла. А потом мы с Артемом дружно вынесли мусор.

– Проводила мужчин до остановки, – сказала тетя Мила. – Сначала хотели ехать на автобусе, потом передумали. Долго ждали такси, потом прощались… Глеб просил передать тебе привет. Ты куда ушла, кстати?

Тетя Мила привыкла к моим неожиданным исчезновениям. Если Женя только что была на виду, а потом пропала, значит, так надо.

– Да было одно срочное дело, – объяснила я. – Уже решили.

– Я так Глебу и объяснила. Он подумал, что это как-то связано с твоей работой.

– Да, отчасти.

Горячий чай на ночь еще никому не помешал. Мы с тетушкой налили себе полные кружки напитка и решили отдохнуть после напряженного дня.

Настало время рассказать ей о произошедшем вечером. Новость о том, что теперь в нашем доме будет жить мужчина, ее не обескуражила.