Страх или около того

– Пожалуй, на последний вопрос я ответ знаю.

– Безусловно, но они это заслужили. Нет, это никакой не аул и месту этому гораздо больше, чем несколько столетий. Сейчас бы вы назвали это место монастырём, так вы называете сборище одиноких мужиков? Они пытались вернуть меня домой, там, с другой стороны пещеры, есть… была очень глубока пропасть, ведущая прямиком в Преисподнюю. В последний момент, я вызвала землетрясение, и сошедший с горы оползень надёжно запечатал все их надежды на моё возвращение. А они, они просто не смогли отсюда уйти. Не успели. Воздух был насыщен пылью вперемешку с землёй. Они увязли в липкой жиже и просто задохнулись. Эти двое предпочли смерть, но не выпустили ларец из своих цепких пальцев, – она подошла в плотную к двум, иссохшим до костей, мумиям и те, в мгновение ока, превратились в пыль. Отступники. Дала им знания, взамен их жалких душёнок. И вот благодарность. Не смогли справиться со мной доморощенными заклинаниями и потащили сюда. Про джинов или девов слышал?

– Да, читал сказки.

– Каждые тридцать лет, проведённых в заточении, я давала клятву падшим богам, моля их о вызволении из этой проклятой коробки. Но вчера, в канун нового срока заточения, я дала самую безумную из своих клятв. Я поклялась, защищать моего избавителя от любых невзгод, будь-то ранение, болезнь или даже сама смерть. Никогда не использовать свою силу в отношении его, ни для уничтожения, ни для возвышения над ним, ни для обогащения его. Всегда быть рядом с ним. Тебе повезло, найди ты меня на день раньше, всё было бы иначе. Прошлая моя клятва была куда примитивнее. Я просто разорвала бы тебя на тысячу разных кусочков. Но нам пора, я готова для пришествия в мир.

Его трясло, конечно, внешне он старался не подавать виду, но страх был сильнее. Она шла прямо за его спиной, запах серы и смрад от дыхания чудовища шёл впереди их обоих.

– Должна сознаться, твой страх открывает передо мной твоё сознание. Мы, создания тьмы, питаемся вашими слабостями, страстями, страхом, гневом, болью. Когда ты боишься, я могу читать твои мысли. Не бойся, я не возьму от тебя ни капли. Этот мир сам прокормит меня, да, теперь и тебя, когда ты под моей защитой. Свою подлинную внешность я сумею скрыть от посторонних глаз, а запах, он развеется, всё же я слишком долго была спрятана в пыльной коробке.

Они вышли к колодцу, беглец протянул руки, чтобы ухватиться за край выступа, но в этот момент на его голову обрушился удар черкеской шашки… Нет. Клинок даже не успел коснуться его, как вслед за шашкой на дно колодца упала отрубленная голова горца.

– Не бойся, иди вперёд, – он оглянулся. Изменился не только сам голос, изменилось всё, за его спиной стояла девушка необычайной красоты, длинные ресницы, лёгкая горбинка на переносице, чёрные, словно выточенные из оникса глаза смотрели на него нежно, но в тоже время была в них непостижимая сила, уверенность, находящаяся в каждом из произнесённых этим коралловыми губами слов. Она была не только красива, во всём её облике читалась принадлежность к древнейшему и славнейшему из родов, правящих этими местами. – Иди, – повторила она, и он повиновался. Вокруг колодца, плотным кольцом находилось множество всадников. Дула их ружей были направленны на него. Один из черкесов, по-видимому, предводитель этих людей, обратился к нему.

– Война, дело мужчин. Мы выследили каждого из вас и все твои товарищи давно уже мертвы. Но ты выбрал не тот путь. Это место ещё предки моих предков обходили стороной. Наши легенды говорят, здесь спит древнее зло. Я видел следы, которые привели тебя сюда, ты был один и то, что сейчас позади тебя, человеком быть не может. Даже если б она пришла сюда сама и другой тропой, слишком чисто её платье, слишком невинны её глаза, и слишком горделива осанка. Я шёл за тобой беглец, но уже не для того, чтобы убить тебя, а для того, чтобы ты не успел привести в наш мир Это. Открой своё истинное обличие, Зверь.

Девушка вышла вперёд.

– Я чужда вашему миру, и это правда, но как бы я не хотела вам навредить, сейчас я это могу сделать лишь в одном случае, если вы станете угрожать этому человеку. Я дала обещание, и пока он жив, слово моё нерушимо. Попробуете убить меня – умрёте, попробуете убить его, ваша участь будет решена. Дайте нам уйти, и забуду про ваши жизни и не наврежу миру так, как могла бы сделать это в прежнее время. Вы просто тростник на ветру, я дуну, и вас не станет. Не отдавайте ваши жизни напрасно.

Главарь, спешился и подойдя ближе сказал: – Поклянись в том силами, пославшими тебя в наш мир.

Девушка, выдернув из ножен кинжал, одним взмахом сделала на своей руке глубокий надрез, странные слова произнесла она своим истинным голосом, кровь, лишь коснувшись земли, стала превращаться в странные символы светящиеся неистовым белым светом и тут же исчезать…

– И что? – Гиви взял из рук Игоря прикуренную сигарету.

– И всё, Шахразаду застигав утро, и она прекратила дозволенные ей речи, – Игорь кивком головы указал на прильнувшую к дверному косяку жену.

– Идите уже в зал, сказочники, – Наташа улыбнулась и пошла вперёд.

– Классная у тебя всё же жена.

– Что есть, того не отнимешь, завидуй молча. И друзья пошли к гостям.

Через час, когда последние из них разошлись по своим домам, Игорь вновь вышел покурить на балкон.

– И что прикажешь мне теперь с ним делать? —Наташа встала с ним рядом.

– Ты о ком?

– Ты знаешь, о Гиви, зачем ты так поступил?

– Что хочешь то и делай, мне всё равно.

– Он ведь так и не побывал в Тбилиси. Надеюсь, он воспринял твой рассказ только как сказку. Иначе мне придётся его убить.

– Мне всё равно.

– Иногда мне кажется, что из нас двоих демон – это ты.

– А ты в зеркало глянь, если, кажется, только сначала обличье настоящее прими.

Наташа заплакала, слёзы текли из её глаз, обычные, женские слёзы.

– Милый, прошу, хватит пробовать лишать себя жизни, ты же знаешь. Я дала обещание и не могу его нарушать. Ты не можешь пострадать, и мне приходиться забирать взамен жизни других – она снова заплакала.

Игорь повернулся и обнял жену, – Да ладно тебе, Чудище-Лесное, иди уже в спальню. Будешь сегодня Анжелиной Джоли.

Наташа улыбнулась и скрылась в дверном проёме балкона.

Iznanka_9 / @iznanka_9

Рассказ: «Плохое место»

*СВЕТА*

– Ой, давай объедем этот район. – Засиделась в смартфоне и не заметила как муж, стараясь выбраться из пробки, построил маршрут через частный сектор.

– Да, ладно тебе… хорошие дороги, элитные домики, что не так? – Олег, не собиравшийся менять удобный маршрут, попросту отмахнулся от недовольной жены.

– Ну, тошно мне опять станет. Выбьет из колеи дня на три минимум. И секса тебе тогда не видать, как своих ушей! Не до удовольствий плотских и не до утех, когда такая гнетущая мерзота внутри, – захожу уже с тяжелой артиллерии.

– Ты меня пугаешь, это шизой попахивает. Расскажи толком, в чем проблема у тебя с этим районом?

– Сама не знаю… была тут на вызове с бригадой «скорой помощи», и как накрыло… такой тоской и безысходностью… ужасом и болью потери невосполнимой. И с тех пор каждый раз, как здесь бываю, реву потом несколько дней и отделаться не могу. – Я смахнула с ресниц уже подступающие слёзы.

– Ну точно шиза! Может, ты в детстве тут бывала, и что-то страшное произошло? – Похоже, у Олега включился режим крайнего любопытства, которое не отпускает его, пока не завершится вкусным приключением. – Не хочешь заглянуть своему страху в глаза, чтоб навсегда от него избавиться?

А на меня уже опять накатило. Слезы душили, хотелось прямо сейчас заорать в голос и, разорвав в потолке авто сначала обивку, а потом и метал, выбраться наружу.

– Останови машину! Останови машину! – секунда, и меня вывернуло наизнанку: эспрессо, пончики и много-много желчи.

– Твою ж мать!!! Света! Бли-и-ин…. Придется обновить салон, походу…

Но его голос доносился уже откуда-то издалека. Я выкатилась на дорогу и, не переставая, выла, низким утробным звуком. С трудом повернулась спиной к желтому особняку с сиреневыми шторами на окнах и стала отползать.

– Убери эту вонь! Прогони мух! Они съедят меня заживо… Я засну, и они отложат мне в нос и уши мерзкие мушиные яйца…

*ОЛЕГ*

Светка каталась по асфальту и орала, отгоняя от себя невидимых насекомых. Она лезла пальцами себе в ноздри и уши, расцарапывая их в кровь, лупила себя по лицу, требовала убрать от неё этот ужас, который смердит. Смотреть на это внезапное буйное помешательство было очень страшно.

Вызвал бригаду «скорой».

Из окружающих домов повыбегали люди, предлагая мне помощь. Мы с тремя крепкими парнями навалились и придавили несчастную к земле, сжав ей руки и голову. «Мамочка… Танечка… заберите меня с собой…» – причитала, захлебываясь, Светка.

Скорее бы приехала «скорая помощь»…

Прошла неделя.

Сегодня забираю жену из больницы. И не знаю, стоит ли ей рассказывать о том, как я привел на то самое место друзей со служебными собаками, и как дружно псы залаяли на желтый особняк с сиреневыми шторами. Как по моей наводке заявилась туда группа товарищей и нашла подвал. Тот самый оплот ужаса… смердящий и кишащий мясными мухами и опарышами.

Как вынесли из этого ада полуживую девчушку, кожа да кости…

А потом труповозка забрала уже сильно разложившиеся останки её матери и младшей сестры. Руки и ноги обоих трупов местами были обглоданы до костей.

Даже самых сильных и прожжённых ребят рвало от этой вони, от лопающихся с противным звуком личинок под подошвами и от безмолвия отчаянных криков, пропитавших земляные стены.

Этого урода, «отца семейства», нашли быстро. Сознался. Говорит, это он так их наказал. Хотели бросить его и уехать. Мол, предатели, семейные ценности для них пустой звук. Закрыл жену и дочек в земляном склепе под домом, год назад… Урод!

Так стоит Светке об этом говорить или уже не бередить душу?

Полина Киселева / @poulineki

Рассказ: «Болото»

*1*

– Кретин чертов! – Нина возвращалась домой с деревенской дискотеки по безлюдной дороге, громко ругаясь. Ее парень, Макс, снова напился и устроил скандал на пустом месте. В результате девушка шла по обочине уже минут двадцать, полная злости и негодования. Этот путь она могла бы пройти и с закрытыми глазами – знала каждый сантиметр дороги. И перспектива шлепать вдоль трассы ее ничуть не пугала.

В голове один за другим всплывали обрывки разговоров о девушках-жертвах убийцы, орудующего в этих краях. Тела находили с перерезанным горлом близ соседней деревни. Поговаривали, что убивал кто-то из своих. Но это же деревня – тут каждый знает друг друга. Кто в такое поверит вообще? – Небось, специально девчонки страху нагнали. Нина плотнее укуталась в куртку, наброшенную поверх легкого платьица – прохладная ночь выдалась. И, словно в такт мыслям, дорога осветилась фарами. Девушка обернулась – в ее сторону медленно двигалась легковушка. Поравнявшись с ней, машина замедлила ход и затормозила чуть впереди. Нина остановилась и присмотрелась в напряжении. Ну, Слава Богу, Василь – старый приятель, сынок богатеньких родителей, мажор – частенько отдыхавший в дачном поселке возле их деревеньки.

– Здорово, мелкая. Что это ты одна и ночью? Давай довезу, – парень приблизился к ней явно нетвердой походкой.

Она почти уже согласилась, пока не увидела взгляд Василя.

– Ты пьян что ли? – Нина выдавила из себя подобие улыбки.

– Ой, ну не начинай, – ехидно оскалил зубы он в ответ, – тут ехать-то два км, и пусто. Даже лоси на дорогу не выходят.

– Да ты поезжай, мне все равно надо дождаться Макса. Мы слегка повздорили и вот, – пролепетала она.

– Детка, не смеши – тут ни души вокруг, только лес да мы с тобой. Поехали, я тебе говорю, – ухмылка исчезла с его лица, глаза сделались жёсткими, в руках блеснуло лезвие, он подошел совсем близко. Времени размышлять не было.

*2*

Ветки в глаза, уханье сов, треск, скрежет, скрип – все звуки будто ополчились против нее. Нина бежала со всех ног, уже не понимая куда. Ее единственная союзница – луна – скрылась за облаком, погрузив лесную чащу в черную бездонную тьму. Дыхание девушки сбилось, на нее липкой волной накатывала паника.

Нельзя останавливаться, нельзя останавливаться, он догонит меня – проносилось в голове. Что-то хлесткое задело по щекам, оставив царапину. Девушка остановилась на мгновение, протянула руки вперед – всего лишь еловая лапа. Глаза немного привыкли к темноте, луны по-прежнему не было видно. Пытаясь усмирить страх, Нина прислушалась. Лес не молчал: не переставая ухала сова, слышался хлопок крыльев, жабы или лягушки квакали, создавая эхо. Осторожно ступая, девушка медленно продвигалась дальше, один шаг, другой.

Громкий треск раздался где-то совсем рядом, в ужасе Нина остановилась, кажется, даже дышать перестала. Сколько прошло времени, пока она так стояла, не двигаясь, понять было невозможно. Ногам было мокро, кеды промокли насквозь – видимо, вляпалась в лужу. Нужно двигаться дальше, решила Нина, но почувствовала, как тело тяжелеет, и ее тянет вниз. Чертово болото – пронеслось в голове. Не в силах пошевелить ногами, она ощущала наступление конца света – неужели ей предстоит утонуть тут, в противном болоте, и никто даже не узнает. Ужас пробежал по всему телу, в панике она начала водить вокруг руками в поисках хоть чего-то, за что можно было зацепиться, на лицо налипла тина, грязь въелась в кожу, Нина пыталась дотянуться до кустов, зацепиться за ветки, но они вскальзывали или обрывались под ее тяжестью. Болото засасывало нещадно. Услышав дикий вопль, девушка не сразу осознала, что кричит она сама.

*3*

– Да хватайся же ты, черт тебя подери, дура несчастная.

Луна высвободилась из-под туч, и Нина разглядела очертания Василя – тот протягивал ей палку.

– Хватайся, потонешь же! – парень аккуратно подошел ближе.

Не веря глазам, Нина вцепилась в палку и, что есть мочи, начала выталкивать свое тело, утопающее в жиже. Василь, потянул ее на себя, и вот она уже на четвереньках стоит на твердой земле, отплёвывая ошметки грязи и черте-что еще. Рядом упавший на спину лежал, тяжело дыша, Василь. Возможный убийца невинных девушек. Спасший ей жизнь, чтобы забрать.

«Ты не бойся болота, дочка» – говорила ей в детстве бабушка, – «оно всю душу человеческую видит. Хорошим – помогает, а черные души, гнилые – забирает. Это наше Чистилище.»

– Давай помогу, – услышала Нина голос Василя над собой.

Медлить нельзя. Резко вскочив на ноги, она толкнула парня. Он покачнулся, попытался удержать равновесие, попятился назад, но оступился и оказался в плену трясины.

– Ты что ж это делаешь? Спасай меня теперь… эй, спаси меня. Вытащи меня. Тварь мерзкая, вытащи меня.

Нина уходила, не оборачиваясь. Позади нее болото вершило свой страшный суд.

Диремова Марина / @mari_homewriter

Рассказ: «Пророчество»

В воскресенье отыскать свободную скамейку в парке всегда сложно. Лена приметила одну, и они со Стёпой побежали к ней. Немного не успели, пришлось разделить с какой-то старушкой. Ну, ничего, места всем хватало.

Степану было пять лет. Он много спрашивал и уже вполне адекватно анализировал полученные ответы. Его рассуждения всегда приводили взрослых в восторг. Вот и сейчас он поздоровался с пожилой женщиной, спросил, не помешают ли они с мамой, если присядут рядом. Бабуля расцвела и, конечно, разрешила. Потекла неспешная беседа старого и малого.

Лена оставалась безучастной, иногда только поддакивала и улыбалась. Речь вели о погоде, о книгах и о жизни в целом.

Спустя полчаса Степан извинился перед бабушкой и, испросив разрешения у матери, пошёл кататься на качели, стоявший неподалёку.

– Хороший мальчик тебе достался, – без тени улыбки сказала пожилая дама. – Береги его. Если на кривую дорожку станет – это только твоя вина будет.

Лене и раньше часто говорили, что она счастливая, с сыном, мол, повезло. С рождения ни забот, ни хлопот. И умный, и дельный, и вообще молодец. Она кивала. Почём знать всем, сколько средств и сил вкладывает она в своего ребёнка. Сама не доедает иной раз, но сына водит в лучший в городе центр развития. Занимается с ним постоянно. Но никто не скажет, что есть её заслуга в том, какой сын вежливый и не по годам развитый.

– Да, достался, – огрызнулась она. – Пятилетний умный мальчик свалился на меня прямо с неба.

Она резко встала и пошла к Стёпе. Дама покачала головой, осуждающе глядя ей вслед. Почему она так отреагировала, Лена и сама не поняла. Грубость ей не свойственна. Наверное, сказалась усталость последней недели. Муж приходил в ночи, ссылался за занятость на работе, но Лена знала истинную причину. Донесли знакомые, что проектом занимается он не один, а в компании белобрысой курочки-секретарши. Лена никак не могла решиться на разговор и ужасно мучилась, не спала и почти не ела. Сейчас ей только и не хватало, что нравоучений от незнакомых людей.

* * *

Бах! Бах! Бабах! Дверь дрожала. Лена кинулась в коридор, схватилась за шкаф с одеждой и попыталась сдвинуть, чтобы загородить проход. Не вышло. В коридоре послышались чьи-то крики и звуки завязавшейся борьбы.

– Господи, сохрани, – шептала она, закрывшись в своей комнате. – Помоги, боже.

На мгновение все стихло, а потом стали долбить с удвоенной силой. Входная дверь сдалась. Дверь в комнату была совсем хлипкой, её Степан выбил одним ударом. Отыскал взглядом мать, забившуюся в проём между диваном и стенкой и направился к ней. Одним рывком вытащил хрупкую женщину и зарычал ей в лицо: «Сука, дай мне деньги!» Лена пыталась отстраниться.

Швырнул с силой на диван. Она упала лицом на деревянный подлокотник, во рту образовалось костяное крошево. Кровь текла отовсюду. Лена задыхалась.

– Где твоя обручалка, тварь? – Стёпа приподнял её за шиворот. В глазах алым цветом кипела ненависть к ней.

– Там, – еле слышно прошептала она. – В шкафу на верхней полке.

Он бросил её и пошёл в зал. Кольцо уже давно было продано, и деньги сын же и забрал, просто не помнит. Появился небольшой шанс на спасение. Женщина с трудом поднялась и открыла настежь окно. Четвертый этаж. Страшно…

Но что ей терять? Лучше умереть, разбившись о землю, чем от рук собственного сына. Так его хотя бы не посадят. Но может быть он испугается и перестанет пить. С этой мыслью она закинула ногу на подоконник, перевалилась через край и, зажмурившись, отпустила руки. Последнее, что она услышала, крик Стёпы: «Стой сукааа!»

Лена лежала на земле, раздробленная внутри на сотни осколков, но почему-то совсем не чувствовала физической боли. Болела душа… Где она свернула не туда? Что она сделала не так? Развелась с отцом Стёпы?

Работала слишком много, предоставив его самому себе? Не смогла скопить нужную сумму, чтобы он поступил в престижный институт?

Перед глазами всплыл давно забытый образ благообразной старушки. «Это твоя и только твоя вина, милочка! – проскрипела она. – Сдохни, тварь!» Голос огрубел, сморщенное лицо стало мужским, поросшим густой щетиной. Он топтал её тяжелыми ботинками, пинал уже бездыханное тело и напоследок со всего маху ударил кулаком в лицо.

* * *

Лена открыла глаза. Белые стены. Капельница. Рядом с нею, на стуле сидел Степан и читал вслух её любимую книгу. Он был опрятен и ничего в нём не напоминало того монстра, который её убивал.

– За что, сынок… – прохрипела она.

Он дернулся от неожиданности и тут же просиял.

– Наконец-то, мама! Я сейчас, за доктором! – он выбежал из палаты.

– Слава богу, вы пришли в себя! Сынок с вами уже тут несколько месяцев ночует. Такой умничка, так вас любит, – щебетала молоденькая медсестра.

– Месяцев? А что со мной? – говорить было очень трудно.

– В аварию попали. Кома. Чудом спасли – девушка покачала головой. – А сын у вас просто молодец! Вы замечательно воспитали своего мальчика.

Лена вздрогнула. Слишком знакомый голос прозвучал в голове…

Анна Федотова / @annafedotova7874

Рассказ: «Девочка»

Старый деревянный барак Лёхи Рудкова недавно снесли как аварийный, а жильцов переселили в многоэтажку в новом квартале. Правда, Лёха, задумавшись по дороге, частенько после работы шел машинально к развалинам барака. Вот и сегодня, увидев груду обломков фундамента и обожженных досок, он вздохнул и уже повернулся в обратную сторону, как позади себя услышал тонкий звенящий голосок.

– Покачай меня.

Это была крохотная девочка лет шести в голубом платье с мелкими цветочками. Ее белокурые волосы, заплетенные в короткие косички, перетягивались капроновыми лентами. Точно такими, как у Лёхиной старшей сестры на черно-белых школьных снимках. Она смотрела, не моргая, круглыми почти прозрачными глазами.

– Покачай меня, – повторила девочка, худенькой ручкой указав на ржавые качели в опустевшем дворе бывшего барака.

Лёха огляделся. Солнце уже садилось, улица пустела, ветер стих, но ни один надоедливый комар не тревожил нависшую над двором тишину.

– Ты здесь одна, малышка? Где твоя мама?

– Мама придет, – протянула девочка задумчиво, – Покачай меня.

– Ладно, – неуверенно согласился Лёха, ловя на себе подозрительные взгляды проходящей мимо пары.

Девочка в три подскока подбежала к качелям и села, свесив ножки в белых гольфах и таких же туфельках на шнурочках.

Лёха слегка толкнул качели. При взгляде на застывшую в одной позе девочку он отдернул вспотевшую ладонь от холодного железа и сделал шаг назад. Тело боролось с разумом за желание бежать. Он с самого начала чувствовал спиной неприятный озноб, но разум одерживал верх: взрослый не бросит ребенка одного.

Пока Лёха прислушивался к своим мыслям, качели встали, девочка сошла и снова подняла на него свой прозрачный взгляд. В легких сумерках ее бледные губы были почти неразличимы на таком же бледном лице.

– Теперь ты, – сказала она коротко, показывая Лёхе на сиденье.

Возражать он не стал. Подошел на ватных ногах и сел. Зажмурился, тряхнул головой, чувствуя, что теряет волю. «Держись, – командовал разум, – Ты справишься, сохраняй спокойствие».

– Так, где же твоя мама? – спросил и посмотрел на девочку.

Вернее, на место, где секунду назад стояла девочка, но ее там уже не было. Только назойливый комар пищал в самое ухо, и слабый ветерок шелестел мусором на развалинах.

Убедившись, что девочки нигде нет, Лёха как можно быстрее зашагал к дому.

Спину под футболкой неприятно щекотало, пальцы сжались в кулаки. Он старался не думать о произошедшем. Мало ли, что бывает в жизни. Он устал и просто идет домой.

Возле дома стояла толпа народу.

– Тамаре из пятой квартиры плохо. С ума, похоже, сошла, – объяснила соседка, – Как переехали, так она совсем сдала, может горе одолело под старость.

– В смысле, горе? – спросил Лёха, разглядывая разбитое окно пятой квартиры.

– Ты еще не родился тогда. Она дочь потеряла сорок лет назад. Малышку прямо во дворе нашего барака мотоциклист сбил. Держалась Тамара столько лет, а тут вон, кричит и в окна бьется, изранилась вся. Она ж и переезжать не хотела, а куда деваться, дом-то снесли.

Женщина промокнула глаза платком. Из подъезда вышла бригада скорой помощи.

– Расходитесь граждане, если что, вызывайте, а вообще, здесь специалист нужен. Из района. Не наш это профиль. Ну, вы понимаете, не в себе человек.

Лёха сбегал за инструментом. Не оставлять же бабулю на ночь без окна. Тамара спала после дозы снотворного, а две заботливые соседки поднимали с пола разбросанные вещи и подметали осколки посуды и стекла. С фотографии на полочке смотрела белокурая девочка с двумя косичками. На пару секунд парень застыл, чувствуя, как мурашки пробежали по телу. Пазл сложился, но нужно было сделать дело, и он принялся за работу.

Молоток мерно постукивал по листу фанеры, за окном щебетали ночные птицы. Солнце, как показалось Лёхе, быстро закатилось, оставив его наедине с бабулей, а еще с фотографией и мыслями, которые внезапно прервались громким стоном.

– Сейчас…, – застонала соседка, ворочаясь на постели, – Сейчас, я приду.

Лёха спрыгнул со стула и поднял выпавший из рук молоток. Бросил взгляд на фотографию. Девочка на ней, как и прежде, улыбалась. Ему пришло единственное решение, и он помчался к развалинам барака. Остановившись лишь на детской площадке, уперся руками в колени, выравнивая дыхание.

Тишина закладывала уши, ржавые качели сливались с темнотой.

– Покачай меня, – раздался за спиной тонкий голосок.

Лёха, стирая рукавом проступивший на лбу пот, обернулся.

– Где твоя мама? – спросил он настойчиво, глядя в прозрачные глаза, отражающие ровный диск луны.

– Мама придет, – растерянно протянула девочка.

Лёха сжал кулаки и набрал побольше воздуха в легкие.