Отборные невесты для Властелина

Эрато Нуар

Отборные невесты для Властелина

ПРОЛОГ

– Ты же знаешь, я всегда добиваюсь, чего хочу, – громыхал Сетарх, сверкая божественными очами. Я скрестила руки на груди, держа оборону:

– Или разрушаешь.

– Я и есть Разрушение! – гордо ответствовал Сетарх.

– Мы не совместимы, – усмехнулась я. Он в мгновение ока оказался передо мной:

– Миловат… прошу тебя… Ты же знаешь, я никогда ничего не прошу. Но ради тебя…

– Ради меня, Сетарх, ты бы меня отпустил. Всё остальное – исключительно ради тебя.

– Глупая, упрямая девчонка! – вокруг нас начинал кружение смерч. Я гордо задрала подбородок. Он ничего не может мне сделать! Немного побушует и успокоится.

Сетарх словно одержимый пожирал меня горящими глазами. Хорошо подготовился, основательно, но я видела несколько возможностей сбежать. Однако для начала хотелось навсегда закрыть вопрос, раздирающий моего оппонента излишне долго. Я надеялась, его страсть со временем притупится и пройдёт, но она лишь приобрела навязчивую форму.

И только когда грозный бог Разрушения выхватил из воздуха пульсирующую руну, я поняла, насколько ошиблась! Но было уже поздно.

– Да, Миловат, – криво усмехнулось жёсткое лицо. – Я не собираюсь таскаться за тобой, как восторженный мальчишка. И я всегда добиваюсь, чего хочу. Не согласилась по доброй воле и равной – будешь по проклятию и подневольной!

Я тщетно пыталась дотянуться хоть до какого-то из виденных выходов, но они, словно издеваясь, захлопывались один за другим, а я не могла шевельнуться, прикованная к месту чужой силой.

– Вижу, ты узнала, – удовлетворённо кивнул Сетарх. – Отвергаешь меня в своём истинном облике, так я возьму тебя в другом, девственном и чистом, в том, который не сможет мне противиться, и руна твоей сущности станет порукой, – это уже начались слова заклинания, завитки узора вспыхивали по мере сказанного, а внутри меня с ужасом разливался леденящий вопрос: «Где? Как он её достал?!». Но сейчас нужно было найти хоть какой-то выход, пока заклятие не подчинило меня полностью, искать виновников будем потом.

Я судорожно пыталась вернуть руну, однако Сетарх уже прочно удерживал её, продолжая вплетать силу в слова. У меня оставалась лишь одна возможность: вставить своё условие! Я с огромной скоростью перебрала варианты. Конечно же, условие освобождения! Но Сертах предусмотрел и это:

– Проклятие разрушится только после того, как ты покоришься мне и признаешь своим хозяином!

Я ощутила, что проваливаюсь в тёмную дымку. Он усмехнулся, глядя без капли сожаления, как начинает преобразовываться мой облик. Я знала эту древнюю мощь, знала эту силу. Но у меня ещё оставалась возможность вставить своё слово! Да, тем самым я скреплю договор, однако дам себе хоть какой-то шанс, иначе – останусь вообще без ничего.

– Но ты не сможешь узнать меня в другом облике! – выкрикнула я. Руна вспыхнула, принимая, лицо Сетарха перекосилось, и упала тьма.

ГЛАВА 1

«Не забывай… помни… помни… запомни… ты не должна забыть»…

Резко проснувшись, я тряхнула головой, пытаясь сообразить, что такого важного приснилось, чего нельзя забывать. Мерный перестук копыт, качающиеся за окном кареты зелёные деревья.

– Всё в порядке, госпожа? – вскинулась молоденькая служанка. Я едва не вывалила на неё спросонья «Кто я? Где я?», но лишь улыбнулась, качнув головой.

– Задремала, Керлис. Что у нас тут?

– Приближаемся к замку, госпожа.

Я кивнула, выглянув в окно. Широкая разъезженная дорога, навстречу проскакал отряд всадников. Заметно, что мы в окрестностях крупного города, города Таанара фор Брезора, Властелина Аншерии. Завоевав все семнадцать графств своей страны, не считая собственного – ах, простите, объединив! – он разогнал прочих конкурентов, рассадил везде наместников и надел на себя корону Властелина. А теперь, насколько я понимаю, заскучал и решил скоропостижно жениться. Для чего из каждого бывшего графства, а ныне комтурии, была выслана на смотрины девушка более-менее благородной семьи. Всего в количестве семнадцати штук – точнее, восемнадцати вместе со мной.

Знания о родном мире постепенно начали восстанавливаться, но в сердце почему-то иглой засела тоска, ощущение неправильности и странной, неожиданной потери.

– Тпрру! – карета остановилась, я переглянулась со служанкой и попыталась высмотреть в окно, что там стряслось. Однако кучер успел раньше, отворив дверь не то передо мной, не то перед пожаловавшим в гости толстячком в нарядном сюртуке.

– Имя? – поинтересовался тот, сверяясь с бумагами.

– Эмили гле Бисс, – отозвалась я нахмурившись.

Всё-таки обращаться с дамой можно и повежливее. Хотя, пожалуй, ему сейчас не до того – обслужи всех красоток, выслушай претензии, проверь по спискам, да вычисли, не везут ли к великому Властелину вместо пылкой страсти кинжал ядовитый…

Толстяк какое-то время смотрел на меня, словно впервые видел, хотя сопровождал нашу процессию уже второй день. Мог бы, между прочим, и запомнить. После так же долго выискивал имя в списках. Наконец, кивнул, что-то чиркнул у себя карандашом и протянул несколько бумаг.

– Ваш номер тринадцать.

Мог бы добавить «госпожа» или хотя бы «миледи». Я, конечно, не из самых знатных, да их уже почитай и не осталось, а из оставшихся не многие жаждут породниться с узурпатором. Хотя в некоторых бывших графствах, говорят, чуть не драки случились и всенародный отбор устраивали. А меня скорее наоборот, обязали. Обедневший род, осиротевшая наследница – кому же и отдуваться, как не ей?

Толстяк продолжал стоять, и я поинтересовалась:

– Ещё что-нибудь?

– Привалов больше не будет, ли Эмили, – упорно не желал величать меня «госпожой» распорядитель. – Вы должны подписать бумаги перед въездом в замок.

– Какие бумаги? – нахмурилась я, приглядываясь внимательнее к тому, что держу в руках. Керлис услужливо раскрыла походную чернильницу и протянула перо.

– О том, что вы приехали сюда добровольно, готовы участвовать в отборе, даёте разрешения на проверки, какие Властитель посчитает необходимыми, и не сочтёте себя оскорблённой, если выбор падёт не на вас.

Да я сочту себя самой счастливой в мире! И долг исполнила, и компенсацию получу – я поискала этот пунктик, ага, всё в порядке, тысяча золотых, – и ярмом не обременюсь. Слухи о том, как Властелин меняет женщин, уже много лет бродят в народе, не нужно мне такое счастье!

– Кроме того, в течение месяца вы не должны покидать дворец, иначе как по личному разрешению повелителя или его верного визиря, – бубнил толстяк заученными фразами. Я кивнула, ещё раз пробежала глазами свиток и поставила подпись. Всё равно деваться некуда.

Улыбнулась распорядителю, тот кисло скривился в ответ и отправился дальше, крикнув вознице, что можно ехать.

Спустя четверть часа мы прибыли к опущенному надо рвом мосту, каким-то образом не проезжая столицу, а обогнув её.

Крепость возвышалась на вершине горы, горделиво оглядывая поднадзорные владения, сверкала тёмно-красными башнями, скалилась арбалетами в бойницах и вообще выглядела очень внушительно, по-своему даже красиво.

На въезде я предъявила одну из бумаг, оставленных толстяком, ещё раз представилась и поняла, что затея нравится мне всё меньше и меньше. Вместо ожидаемых балов с почестями, галантных кавалеров – а вдруг кто-нибудь из них приглянется даже больше Властелина? – и вообще приятных каникул за счёт государства, возникло острое ощущение, будто ловушка захлопывается и я сама себя в неё услужливо упаковываю.

Если отношение ко мне можно было бы списать на не особую знатность, то как понять такое же отношение к гораздо более вельможным ли? Они так же вынуждены были представляться, расписываться, шагать через весь двор к массивным дверям и искать комнаты со своим номером, словно не в гости приехали, а им тут делают великое одолжение, выбирая.

Я обернулась на дверь, размышляя, не попытаться ли пойти на попятную, пока ещё не поздно. Надеюсь, что не поздно. Поищут другую претендентку, подумаешь, опоздает на пару дней…

– Багаж вам доставят, – понял по-своему охранник, проверявший нас на входе. Осталось только вздохнуть и напомнить себе, что это всего лишь на месяц.

Комнаты на втором этаже, шикарные и хорошо протопленные, с отдельным помещением для Керлис, почти примирили меня с происходящим, а ароматная ванна довершила дело.

С дороги безумно хотелось расслабиться и понежиться, чем я и занялась с помощью служанки. Платье тут же забрали в чистку, но меня ждало мягкое полотенце и тонкий пеньюар из воздушно-прозрачной ткани, любезно предоставленные хозяевами, и я решила, что вполне смогу дождаться, когда принесут багаж.

Правда, горячей воды почему-то заготовлено не было, и пришлось выбираться из ванны, когда она начала остывать, хотя с удовольствием повалялась бы ещё. Вытершись и надев пеньюар, я дождалась, пока Керлис прочешет мои длинные непослушные волосы и начала было задумываться о еде, как раздался стук в дверь.

Керлис открыла и посторонилась под натиском высокого немолодого мужчины с выправкой военного. Короткая шевелюра, местами тронутая сединой, упрямый подбородок и неприятные, пронзающие, холодные глаза. Они почти ощупали меня, заставив вжаться в диван, жадно, словно что-то искали или пытались высмотреть. Мне только и оставалось сохранить гордый вид, насколько порядочная девушка может сделать это, сидя в одном неглиже перед незнакомым мужчиной.

– Вин гле Дуаз, личный визирь Властелина, – отрекомендовался резко и отрывисто. Говорят, он за Таанара убьёт не задумываясь.

– Эмили гле Бисс, – на всякий случай представилась и я, боясь подняться в полупрозрачном одеянии и поплотнее закрываясь полотенцем.

Гле Дуаз кивнул.

– Прошу в зал, – произнёс, намереваясь развернуться.

– Прошу простить, но мне ещё не принесли вещей, – остановила я. Гле Дуаз приподнял бровь:

– Я разве сказал, что вам следует переодеться, ли? Для начала мы с повелителям желаем рассмотреть, какие невесты к нам пожаловали и доволен ли он претендентками.

– Но… – попыталась было возразить я, однако визирь холодно оборвал:

– Вы подписали своё согласие, ли. Обратного пути у вас нет.

С этими словами мужчина развернулся и надменно покинул комнату. Я бросила беспомощный взгляд на Керлис, но паршивка, по-моему, была довольна, хотя быстро скрыла улыбку за сочувственной гримасой. Я как-то совершенно не ожидала, что в первый же день меня здесь будет ожидать такое унижение. А дальше что? Осознав, что именно подписала, я ощутила приступ страха и дурноты. Теперь всё зависело от того, какие проверки захотят нам устроить ненормальный Властелин с его верным псом. И что-то мне подсказывало: мужчины планируют хорошо повеселиться…

– Где моё бельё, Керлис? – я огляделась, не обнаружив означенных предметов интимной одежды.

– Всё забрали вместе с платьем, миледи, – сделала книксен служанка.

Немыслимо! Щёки загорелись, я даже ещё раз перебрала подписанные бумаги. Там не значилось, какие именно испытания ждут невест. Претендентки полагали, это будут танцы, возможно, какие-нибудь науки (хотя, для чего Властелину учёная жена?), знание этикета, умение вести беседу и держать себя в обществе – ну и прочая дребедень, совершенно необходимая для того, чтобы не опозорить столь великолепного супруга.

Я потянулась к сумочке, которую несла в руках и которая, единственная из всего багажа, оказалась сейчас со мной.

Никогда не любила длительные путешествия, я, знаете ли, предпочитаю комфорт и хорошие условия. Невозможность нормально помыться, необходимость справлять нужду в не самых лучших условиях, угнетала. А ещё исключительная реакция на неприятные запахи!

Поэтому я держала в сумочке запасные трусики, на случай, если понадобятся. Но, по-моему, за всё время путешествия так и не воспользовалась: мы останавливались на неплохих постоялых дворах, где даже удавалось принять ванну.

С замиранием раскрыла сумочку, боясь, что и оттуда успели забрать лишнее, но с облегчением выдохнула. Извлекла кружевное изделие, поскорее надев.

Керлис делала вид, будто чем-то страшно занята – хотя в комнатах всё было выдраено до блеска и даже дрова в камине не успели прогореть. Я чуть задержалась у высокого зеркала, с неудовольствием попытавшись получше прикрыть просвечивающуюся через пеньюар грудь. Гордо задрала голову.

Чёрные волосы, потоком спускавшиеся ниже спины, чёрные же глаза в обрамлении густых ресниц… Что-то было не так, снова царапало в подсознании, словно впервые вижу собственную внешность.

Заметив в отражении, как Керлис подняла на меня и быстро потупила взгляд, я дёрнула плечиком, оторвавшись от разглядывания себя, любимой. Определённо, странный сон как-то нехорошо повлиял на меня, нужно будет поскорее его забыть.

У выхода обнаружила, что обувь, в которой путешествовала, тоже забрали, однако на полу ждали мягкие туфельки с небольшим каблучком, персиковые, под цвет пеньюара.

Обувшись в них и мысленно выдохнув, отворила дверь.

– Идёмте, я проведу вас к малому залу, – тут же подоспел мальчишка-паж. Улыбнувшись ему, я кивком разрешила.

Малый зал оказался на первом этаже, как и обеденный, о чём я узнала от словоохотливого мальчишки, который, надо отдать ему должное, шёл впереди, не пытаясь косить в сторону не совсем одетой ли.

У высокой двустворчатой двери, изукрашенной самоцветами, он поклонился:

– Вам сюда, миледи.

Толкнув створки, чуть отступил, позволяя мне войти.

Похоже, я прибыла одной из последних. Посреди помещения цепочкой стояли девушки, все в одинаковых персиковых пеньюарах.

– Проходите, Эмили, – вышел навстречу сам визирь и даже подал руку.

– Благодарю, – я не стала опираться на предложенную конечность, позволив себе лучше рассмотреть помещение.

Богато убранный, украшенный лепниной потолок плавно перетекал в такие же стены. Широкие окна давали много света – при взгляде снаружи и не скажешь, что в крепости может найтись такое помещение!

Впрочем, все окна выходили в какой-то внутренний дворик, а пол сверкал мозаичными картинами, стоптанными сотнями ног, но не потерявшими яркости красок.

У окна, к коему были развёрнуты девицы, возвышались два кресла – одно побольше, видимо, для Властелина. Одно попроще, хотя тоже великолепное – похоже, именно оттуда поднялся гле Дуаз, ибо оба нынче пустовали.

Я наскоро пересчитала: девушек было пятнадцать, я шестнадцатая, значит, ещё две в пути. Не удостоив взглядом визиря, недовольно убравшего руку, с независимым видом двинулась к шеренге.

Большинство девиц оставались исключительно в пеньюарах, сверкая оголёнными верхними и нижними полушариями – кто смущённо, кто наоборот, словно выставляя прелести напоказ. Ну, может, только это и способно заинтересовать потенциального муженька? Который, впрочем, не спешил обозревать собственных невест.

Некоторые, как и я, оказались запасливыми и умудрились раздобыть себе трусики, а пара счастливиц даже смогли похвастать бюстгальтерами!

У стены, противоположной окну, располагался небольшой диванчик – которого хватило бы максимум на четверых-пятерых девиц, если бы ужались покомпактнее. Столик с чашей и портрет какой-то престарелой ли над ним довершали композицию.

Не успела я занять место, как дверь справа, та самая, сквозь которую вошла и я, с грохотом распахнулась, впустив полненький ураган с короткой копной тёмных волос:

– Что вы себе позволяете? – сразу же пошла в атаку девушка, не сумевшая прикрыть ничего из стратегически важных мест. Пеньюар так и норовил распахнуться и сверху, и снизу, предательски демонстрируя то одни прелести, то другие. – Я Люсьи фор Бристоль, моя семья одна из древнейших в Аншерии!

Откуда-то я знала, что она представительница центрального графства Цетт, раньше бывшего резиденцией короля, а ныне Властелина. А приставка «фор» свидетельствовала, что миледи действительно из высокого аристократического рода, корнями уходящего, возможно, к одному из древних богов, которые, говорят, раньше частенько спускались к простым смертным со своих божественных высот.

– Вы ведёте себя неподобающе, фор Бристоль, – холодно отрезал визирь.

– Это вы ведёте себя неподобающе джентльменам, заставляя дам разгуливать в неглиже!

Следом зашла последняя претендентка, но, обнаружив разборки, поспешила замереть, смущённо скрестив руки на груди, чтобы прикрыть полупрозрачный халатик.

– Прежде, чем приступить к остальным этапам отбора, его Превосходство должен знать, какая женщина будет скрашивать ему ночи. Ибо, если она придётся ему не по нраву, то в остальных этапах не будет никакого смысла.

Ничего себе, ну и зажралось «Превосходство»! Ещё и обращение к себе придумал, чем его банальное «Величество» не устроило?!

Пока толстушка открывала и закрывала рот, в поисках, как лучше ответить зарвавшемуся визирю, тот неожиданно добавил:

– Впрочем, для вас он окончится уже сегодня. Дальше можете не утруждаться, – и, словно её больше не существовало, визирь повернулся к последней, отчаянно краснеющей претендентке, протянул ей руку:

– Позвольте проводить вас, миледи.

Миледи позволила, вложив узкую ладошку в холёную руку мужчины, и тут же сделалась пунцовой под чрезмерно откровенным взглядом, которым он окинул её с головы до ног и обратно.

– Замечательно! – воскликнула пышка, тряхнув волосами. Кажется, я начала ей завидовать: так просто, так быстро! – Я требую немедленно выдать мне мои вещи и компенсацию!

– Вы не прошли ни одного этапа, о какой компенсации может идти речь? – равнодушно пожал плечами гле Дуаз, подводя спутницу ко мне. Я окинула её взглядом – симпатичная, немного ниже меня, светло-каштановые волосы, светло-карие глаза, губки бантиком и вообще дитя дитём. Сразу видно, что невинна и, похоже, не вполне понимает, как сюда попала.

Вздохнув, я поддерживающе улыбнулась ей. Всё же я давно осталась сиротой, приходилось и честь охранять, и откровенные разговоры служанок подслушивать. В общем, знала я о жизни и о мужчинах определённо побольше, чем она.

Справа хлопнула дверь, закрываясь за Люсьи фор Бристоль, и я поспешила рассмотреть соседку слева. Она тоже была полной, хоть и постройнее предыдущей – впрочем, полнота и беломраморность кожи всегда считались признаками аристократии, я ощутила себя едва ли не простолюдинкой среди них всех: самая смуглая, ну, хоть не самая худая.

– Что ж, начнём, – прошёлся перед нами визирь.

– А его Превосходство? – озвучила наш общий вопрос моя соседка слева, определённо, не из робких. Визирь улыбнулся:

– Его Превосходство скоро прибудет, не переживайте. Итак, дамы, сегодня вас ждёт самое первое испытание. Как вы уже, наверное, догадались, прежде всего вы должны прийтись по вкусу нашему непобедимому Властелину. Телесное притяжение – сложный вопрос, по портрету его не проверишь. Ну и, сущий пустяк, проверка на невинность. Если среди вас есть не девственницы, лучше признайтесь сразу, избавьте и себя, и нас от лишних неприятных моментов.

Визирь так плотоядно улыбнулся, словно говоря: для кого – для кого, а для него это определённо будут отнюдь не неприятные моменты.

ГЛАВА 2

Понятия не имею, хотел ли кто признаваться, но дверь, отворившаяся слева, напротив той, через которую входили все мы, перебила любые порывы, даже если они и промелькнули.

Подавшись вперёд и напрочь разломав подобие шеренги, мы все застыли, разглядывая нашего жениха – сомнений в том, кто вошёл, ни у кого не возникло.

Он был красив – слухи не врут. Жёсткое лицо человека, привыкшего к победам, плотно сжатые губы, резкие скулы, тёмные волосы забраны в странного вида узел на затылке – не то, чтобы под шлемом не мешали, не то статус показать. И неожиданно синие, совершенно не свирепые, почти не подходящие лицу глаза.

Оглядев неровный ряд, он слегка поморщился, как может морщиться командир, завидев новобранцев, которые ещё не умеют ни шаг чеканить, ни оружие держать, отчего сразу же захотелось подтянуться и выстроиться, как на военном смотре. И двинулся к главному креслу.

Из одежды высокую широкоплечую фигуру облекала неброская тёмно-синяя рубаха, оттенявшая глаза и разработанную в сражениях мускулатуру, плотные кожаные штаны и высокие сапоги, будто он вот только соскочил с коня. Впрочем, специфического запаха мой нос не уловил, поэтому оставалось лишь догадываться, от чего его великолепное Превосходство отвлекли скучные невесты.

Именно скучные, что он и изобразил всем своим видом, когда опустился в кресло. Окинул нас взглядом, словно перед ним собрались не молодые красавицы в неглиже, а картёжники, которым он задолжал, но платить не намерен.

Девушки подобрались – кто смущённо, кто наоборот, полагая, что самое время брать будущего супруга налётом.

– Прошу вас, ваше Превосходство, – повёл рукой в нашу сторону визирь, точно предлагая повелителю изысканные угощения.

Происходящее нравилось мне всё меньше, хотя, признаться, нервы щекотало, где-то в животе даже пробежали несколько ленточек возбуждения.

– Давай сам, я доверяю тебе, – отмахнулся Таанар фор Брезор, будто речь шла не о выборе невесты, а о решении какого-то не слишком приятного политического вопроса, от которого хотелось отделаться поскорее.

Пожалуй, именно это и заставило меня присмотреться к Властелину внимательнее. Ходи он тут с горящими глазами, раздевая нас взглядом, и я поспешила бы вслед за первой пышкой, так быстро оказавшейся на свободе – пусть и без денежной компенсации. Но притягательная внешность и скучающий вид откровенно заинтриговали: для чего же устроил этот отбор, если невесты совершенно ему не интересны?! Да и слухи о бесконечных фаворитках уже не казались преувеличенными. У такого мужчины наверняка много поклонниц, и наверняка пожелай он – завёл бы хоть целый гарем невест без всякого отбора.

– С вашего позволения, – поклонился визирь, направившись к началу шеренги.

– Неплохо бы и у нас позволения спросить, – буркнула моя соседка слева.

– А вы своё позволение уже подписали, – услышал и тут же отреагировал Властелин, вперившись в неё вмиг похолодевшими глазами.

– Простите, ваше Превосходство, – поспешила присесть в реверансе девушка, при этом умудрившись расправить плечи так, что внушительных размеров грудь колыхнулась под полупрозрачной тканью, натянув. Властелин заинтересованно приподнял бровь, но почти сразу перевёл взгляд туда, где хозяйствовал визирь.

Именно что хозяйствовал, ибо заставлял девушек покрутиться, рассматривая, оголял грудь, водил ладонью по ягодицам и вообще вёл себя едва ли не как господин, выбирающий наложницу – но точно не как джентльмен в присутствии благородных дам.

Некоторым везло – или наоборот, уж не знаю, так как он их почти не трогал, – у некоторых задерживался дольше. Я обнаружила, что в его вкусе по большей части блондинки, и почти вздохнула с облегчением. Становиться предметом внимания Властелиньего пса не хотелось совершенно, а то, что он определённо озабочен, стало заметно с самого начала.

Каждую из претенденток он так и оставлял с оголённой грудью, и когда одна из девушек поспешила запахнуться, резко шагнул к ней, недобро сверкая глазами:

– Вы должны стоять так, как я вас оставил, ли, и ждать, когда Властелин разрешит вам скрыть от него то, что в скором времени и так будет ему принадлежать.

Девушка, кареглазая шатенка, похоже, тоже не во вкусе визиря, вспыхнув, медленно развела лацканы пеньюара, снова выставляя небольшую торчащую грудь под взгляды двух обнаглевших мужчин.

Визирь с удовлетворённым видом перешёл к следующей, Властелин же продолжал сидеть ледяной скучающей статуей, вроде это не его невест тут подвергали не самому приличному осмотру.

По мере того, как очередь приближалась, сдерживаться становилось всё тяжелее и тяжелее. Да как они смеют! Пусть бы блудных девиц приглашали и развлекались! Так нет, им подавай знатных дам, изысканное удовольствие!

А вдруг кто-нибудь узнает, что здесь творилось? Это ж ни одна из нас потом жениха не найдёт!

Некоторые, судя по всему, разделяли моё мнение, но безропотно позволяли осматривать и ощупывать себя. Моя соседка слева и вовсе сама оголилась, проведя языком по губам – правда, призывно смотрела в сторону Властелина, а привлекла лишь визиря, тут же с удовольствием сжавшего полную грудь обеими руками. Увлёкшись, он даже наклонился, затянув губами тёмный сосок.

– Господин не будет возражать? – стрельнула глазками девица в сторону Таанара, заставив усомниться в том, что пройдёт проверку на девственность.

– Он мне полностью доверяет, вы же слышали, – Вин гле Дуаз, наконец, оторвался от сочных прелестей моей соседки и переключился на меня.

Я непроизвольно попятилась от неприязни. Визирь окинул меня едва пренебрежительным взглядом – определённо, в любимицы я не попала, и слава богине. И вообще, я согласилась побыть невестой Властелина, поучаствовать в отборе, сделать вид, что борюсь за несравненную честь – но никак не позволять себя лапать всяким озабоченным визирям!