Красные волки

– Позвольте представиться, – протянула руку она. – Елена Рэджи.

– Елена? – не понял Марк, от удивления не заметив, как все-таки пожал протянутую руку.

– Именно.

Ему стало тошно – снова какая-то игра или обман. Хотя она обещала, что подобное не повторится! Но вот что странно, видел он Карен, но чувствал ее так, будто перед ним совсем незнакомый человек. Он оглянулся на Кларк, ее красивое лицо было бесстрастно, будто так и надо, будто и не называлась коммодор другим именем. Марк поборол желание встать и уйти, решив все-таки потерпеть с выводами и посмотреть, что же будет дальше.

– Марк, можно я вас буду так называть? – Не дожидаясь его ответа, она продолжила: – Вам предстоит тесно работать с Карен, к тому же ваши отношения несколько вышли за рамки служебных, и я приняла решение посвятить вас в нашу маленькую тайну, о которой вы рано или поздно всё равно узнали бы…

Марк внимательно разглядывал ту, что стояла перед ним. Она действительно была будто сама не своя – глыба изо льда, а не яркий переменчивый огонек, даже, цвет волос потускнел. Его пристальный взгляд, казалось, совершенно не волновал её.

– Что вы знаете о психоменталистике и ментальных картах? – спросила она.

– Практически ничего…

А точнее, он знал то же, что и все – технология давно запрещена на территории государств Альянса, а на Зеде те, у кого есть деньги, пользуются ею, чтобы продлить себе жизнь, ну или сменить обрюзгшее от обильных возлияний тело на другое, красивое, молодое и подтянутое. Но какое отношение это все имеет к коммодору и ее… обману? Сумасшествию?

Рэджи неторопливо мерила шагами каюту, заложив руки за спину, и невозмутимо продолжала:

– Карен и я сестры-близнецы. По воле обстоятельств я должна была умереть, но Карен согласилась стать донором для моей ментальной карты. В качестве побочного эффекта сестра потеряла все воспоминания до момента переноса, она также ничего не помнит о том, когда я просыпаюсь полностью, как сейчас.

Так вот откуда ее провалы в памяти! История выглядела хоть и странно, но достаточно логично.

– Почему сама Карен ничего не знает об этом?

– Узнает, всему своё время, – со сталью в голосе ответила Рэджи, но тут же немного смягчилась: – сейчас мы обе находимся в определённом равновесии и не мешаем друг другу. А если Карен узнает обо всём сейчас, это равновесие будет нарушено, а я ещё не готова к такому повороту в наших с ней отношениях.

Марка вдруг коснулась тень ее чувства… страх? Бред какой-то. Она вовсе не выглядела напуганной, скорее своим острым холодным взглядом сама кого угодно могла напугать. Марк не выдержал:

– Какие отношения между вами?! Она ничего о вас не знает, а вы просто используете её для своих целей!

Елена лишь поморщилась:

– Вы не понимаете, поэтому, пожалуйста, оставьте всё как есть.

Марку стало неловко за свою реакцию. Он не понимал почему эта ситуация его так задевает. Ведь это совсем не его дело, тем более что он ни черта не смыслит во всех этих психоментальных штучках. Некоторое время он молчал, успокаиваясь, затем спросил:

– Интересно, а вы… у вас нет провалов в памяти, когда Карен…

– Я помню всё. – Елена снова прошлась по каюте. Марк отметил про себя, что двигается она без той стремительной грации, присущей Карен. Она повернулась, и он поймал ее внимательный взгляд, такое ощущение, что она его препарирует, он внутренне передернулся. Елена продолжила: – Когда я полностью просыпаюсь, как сейчас, личность сестры уходит вглубь и не участвует в происходящем. Когда просыпается сестра, я засыпаю и вижу сон о происходящем с ней, но, усилием воли, я могу уйти также глубоко, как сестра, и вернуться, при определенных условиях.

Марк пытался переварить услышанное – получается, что Карен делит тело с сестрой Еленой и ничего об этих моментах не помнит. А вот её сестра, напротив, помнит все. Мало того, именно она решает, кто будет занимать тело в данный момент. Звучит странно, но он плохо знаком с возможностями психоменталистики, потому вслух он сказал:

– Это многое объясняет. Но вы должны рассказать все Карен!

– Я никому ничего не должна! Тем более вам, – заявила Елена с ледяным спокойствием.

– Тогда я сам ей все расскажу. – Его руки сами собой сжались в кулаки, Марк встал, намереваясь уйти. Он понимал, что несет чушь, что не имеет права вмешиваться, но не мог остановиться – несправедливо скрывать от человека такую важную правду о нем самом.

– Вы этого не сделаете! – Елена повысила голос совсем чуть-чуть, но Марку показалось, что она его оглушила, столько внутренней силы было вложено в эти слова. – Я понимаю ваше негодование, капитан, но выслушайте меня, пожалуйста! – Марк помедлил и молча кивнул. – Я ищу способ нас разделить, но не хочу ложной надежды. Поставьте себя на место Карен: если бы вы узнали, что у вас в голове кроме вас самих живет кто-то ещё. Без возможности избавиться от этого…

А ведь действительно, как бы себя чувствовал он сам, узнай, что он неизлечимый псих? Наверняка, паршивое ощущение:

– Да, тут вы правы, лучше иметь провалы в памяти, чем неизлечимую шизофрению…

– Я рада, что вы меня понимаете, – лед в глазах Елены растаял, она приветливо улыбнулась. – Поверьте, я не желаю зла Карен, я стараюсь по минимуму использовать своё преимущество. Вы ведь обратили внимание, что я нечасто просыпаюсь. Мне это не идёт на пользу, но я делаю это ради сестры.

– Хорошо, я понял. И я хотел бы помочь, если позволите.

– Спасибо, помощь нам действительно нужна, однако пока несколько в ином контексте. Иногда работать приходится мне, но мое поведение порой отличается от поведения Карен, хоть я и стараюсь эту разницу сгладить. Я прошу вас не распространяться о том, что нас двое и опровергать любые слухи и домыслы в этом отношении.

– Да, с этим я помогу, – согласился Марк.

– И, пожалуйста, прошу вас, пусть Карен пока ничего не знает, – попросила девушка, глядя ему в глаза.

– Но она узнает? – не отводя взгляда, спросил Марк.

Елена отвернулась.

– Узнает. Дома, на Тароне.

– Хорошо.

Елена жестом отпустила Марка. Он покинул каюту в некоторой растерянности, Кларк вышла за ним следом.

– Как вы, Марк?

– Если честно, я ещё не знаю. Видеть коммодора и одновременно понимать, что это не она, для меня это слишком. – Он взъерошил волосы в замешательстве. – Трудно поверить в то, что про сестер это правда, а не раздвоение личности или что-то вроде бреда.

– Это правда. Елена когда-то была человеком, а сейчас их двое в одном теле. – От Кларк веяло спокойствием и уверенностью, толика этих чувств передалась и ему. Марк понемногу приходил в себя.

– Они же абсолютно разные! Как же я и другие это не замечали?

– Сейчас, разговаривая с вами, она была самой собой, не стремясь быть похожей на сестру, но она отлично играет роль Карен. До сего дня вы ведь не замечали разницы, – возразила Рой.

Марк покачал головой:

– Раньше это называлось «коммодор не в духе», а сейчас…

– А сейчас важно чтобы никто эту разницу никогда не увидел, – перебила Кларк.

– Еще кто-то знает?

– Только вы. Она так решила, – свернула разговор Рой.

Костолиц ушёл, а Кларк вернулась в каюту. У неё было несколько вопросов к Елене по поводу последнего дела с зедианцами. Однако просто спросить её об этом статус не позволял. С Карен в этом плане было гораздо легче: та вообще не обращала внимание на их статусную разницу, и её можно было спрашивать почти о чём угодно, но Рой никогда самой себе не позволяла выходить за рамки.

Елена спиной ко входу что-то задумчиво разглядывала в иллюминаторе.

– Я знаю, у тебя есть вопросы, спрашивай, – бросила она, не поворачиваясь.

– Что за информацию вы приобрели? Карен ничего не помнит и расспрашивает меня. Я рассказала ей то, что знала, и то, о чём смогла догадаться, однако большую часть произошедшего объяснить не смогла. А вы прекрасно знаете, что, не получив исчерпывающих объяснений, она начинает искать ответы сама, с непредсказуемым результатом. Что ей сказать?

Елена минутку помолчала и ответила:

– Да, ты права. Но Карен это ничего не объяснит. Я ищу одного человека, доктора Анастаса Бергера. Я предполагала он найдется у барона Рю. Только его лаборатории занимаются исследованиями в психо- и нейроменталистике. Но я же не могу просто пойти к главе артели и спросить: «а не работает ли у вас такой человек?» Пришлось идти в обход.

Рой прекрасно помнила этого ученого – он занимался исследованиями под патронажем леди Рэджи, потом, когда случилось несчастье с Еленой, работал с сестрами. А однажды сбежал с Тарона, прихватив какие-то документы из лаборатории. Леди была в ярости, но искать его и преследовать не стала. Оказывается, он обосновался на Зеде и теперь зачем-то понадобился Елене. Возразить ее способу добычи информации было нечего.

– Вы нашли то, что искали?

– На этот раз да!

– Не самая удачная ваша операция. Вы чуть не умерли…

Елена повернулась и ошеломленно посмотрела на Рой.

– Не говори ерунды! Я была ранена столовым ножом. Хватило бы простой перевязки!

– Вы дали себя ранить столовым ножом?! – Рой была поражена и не смогла скрыть свое удивление.

Щеки Елены порозовели от смущения и стыда, но она быстро взяла себя в руки:

– Ты прекрасно знаешь, я – не Карен и не сильна в рукопашном бою. – Что правда, то правда, Карен никогда бы не допустила подобного промаха. И уж точно не пошла бы на сомнительную встречу без охраны. И советы, связанные с безопасностью она все же принимает во внимание, в отличие от Елены. – Так что случилось?

– Вам вкололи психоактивный коктейль и Карен не сразу поняла, что ранена, а когда поняла, уже успела потерять много крови.

– Вот как… Я не знала. – Елена осторожно дотронулась до левого бока. – Я проснулась только вчера вечером. Сколько всего произошло, пока меня не было… и Костолиц в придачу…

– Зачем было ему рассказывать про то, что вас двое? – поинтересовалась Кларк.

– Мне любопытно было посмотреть на его реакцию, – спокойно ответила Елена.

– И как вам его реакция?

– Ну… – протянула Елена, – довольно неожиданно. Я надеялась, что он не поверит или, в крайнем случае, испугается, а он поверил, да ещё и заставил дать обещание рассказать всё Карен. В остальном, ничего особенного, очередной тупой солдафон.

– А если он все же расскажет Карен о вас?

– Не расскажет. Разве ты не заметила его гипертрофированной честности? Это неспроста, но мне безразличны причины, пока я могу это использовать.

– Вы поступите с ним так же, как и с предыдущими?

– Так же в любом случае не получится. Но я ещё подумаю над этим вопросом… – задумчиво проговорила она.

Рой некоторое время колебалась, затем всё-таки решилась высказаться:

– Я понимаю, что это не моё дело, но, может, не стоит снова вмешиваться в дела Карен? Пусть она сама выбирает и строит отношения.

Елена смерила её презрительным взглядом и холодно ответила:

– Как ты совершенно справедливо заметила, это не твое дело. В любом случае то, как я решу с ним поступить, будет во многом зависеть от него самого. А тебя я уже, кажется, предупреждала, держи своё ценное мнение при себе, если хочешь и дальше без проблем делать свою работу! – холод в словах Елены ощущался почти физически, и Рой не стала дальше испытывать судьбу.

– Извините, вы, как всегда, правы, – коротко поклонившись, она вышла и заняла позицию у двери каюты снаружи.

Поздно ночью Марк сидел на мостике за бортовым компьютером, однако мысли его были далеко от тактических задач. Он искал информацию о ментальных картах в библиотечной базе корабля. Большую часть найденного понять было сложно – текст пестрел терминами и заумными объяснениями. Однако ему всё же удалось продраться через научные дебри, при помощи пары словарей. Он узнал, что суть технологии заключается в копировании жизненного опыта человека в какой-то специальный кристалл. Потом из кристалла этот жизненный опыт, или ментальную карту, переписывали в сознание донора. Правда, везде говорилось о том, что донор – это «живой труп», иными словами живое тело с сохранным мозгом и без признаков личности. Ещё он нашел статьи об экспериментальных переносах ментальных карт в доноров с существующей личностью, но при этом возникали осложнения в виде различных психических расстройств.

Возможно, то, что их двое в одном теле – это просто бред воспаленного сознания Карен… или не Карен. Да, коммодор иногда вела себя непредсказуемо, но безумной точно не была. В её сумасшествие верилось гораздо сложнее, чем в то, что Елена – это отдельная личность. Он поймал себя на мысли, что легко воспринимает Елену и Карен как абсолютно разных людей.

Но они, действительно, разные, практически противоположности друг друга. Наверное, это объясняется тем, что Елена большую часть времени проводит как… как… – Марк мучительно пытался подобрать слово – мысль! А мысль не умеет быть эмоциональной. Эмоции – это химия тела, которой прекрасно управляет Карен, и управление которой ограниченно доступно Елене, ведь она большую часть времени проводит вне тела. Да, скорее всего именно поэтому она холодна, малоэмоциональна и до безобразия логична. Не то что Карен… С другой стороны, Елена и правда не злоупотребляет своей возможностью без ведома сестры занимать её тело. Это же архисложно иметь такую возможность и не поддаться искушению использовать ее в собственных целях. Он даже зауважал эту ледяную принцессу, ставшую таковой не по своей воле.

Он понял, что продолжать заниматься тактикой сегодня бессмысленно, поэтому закрыл тактическую программу, а его мысли сделали новый виток – коммодор… Он мучительно пытался найти компромисс между обещанием, данным Елене, и ощущением несправедливости по отношению к ничего не знающей Карен… Но, с другой стороны, он бы сам предпочёл ничего не знать о том, что он сумасшедший шизофреник, чем знать и быть не в силах что-либо изменить. Эта мысль склонила его придерживаться пока плана Елены и молчать. В конце концов, до Тарона осталось всего полторы недели полёта, не так уж много…

Как же ему хотелось увидеть сейчас Карен, живую, подвижную, переменчивую, как огонь, а не холодную, как ледяная глыба…

– Капитан, что-то случилось? – окликнул его смутно знакомый голос. Марк сфокусировал взгляд на его источнике.

– Сарита, что ты здесь делаешь?!

Глава 4

– То же, что и ты, работаю здесь, – промурлыкала Сарита. Ее приятный грудной голос завораживал, а мягкость и вкрадчивость движений напоминали александрийскую хищную кошку. Марк видел Сари последний раз около двух лет назад. Она почти не изменилась – все такая же стройная, загорелая, ухоженная и аккуратно накрашенная. Только черные волосы теперь забраны в пучок, открывая высокие скулы, а раскосые карие глаза больше не прячутся за длинной челкой. Однако все плюсы ее внешности сводил на нет отвратительный характер.

– Как ты здесь оказалась? – потребовал Марк ответа. Подавив смешок, девушка ответила:

– Так же как и ты, заключив контракт.

Марк покосился на пилота и штурмана, с интересом наблюдавших за ними. Взял девушку за локоть и бесцеремонно повлек подальше от любопытных глаз, в технический тупичок бокового коридора. Убедившись, что они одни, он отпустил локоть девушки. Та, лишь поморщилась, ничего не сказав. Марк сложил руки на груди и облокотился о стену:

– Что-то с трудом верится, что все так просто.

Девушка вспыхнула и потупила взгляд:

– По-твоему, мне нечем заняться, кроме того, чтобы преследовать тебя?

– Я надеялся, это не так, но, по-видимому, напрасно, – с тоской произнес он.

– Марк, все знают, что у «Красных волков» хорошо платят. Ваш флот стоял в доках, я попробовала наняться, и мне повезло, вот и все. Для меня самой встреча с тобой неожиданность. – Она подошла ближе и протянула руку, чтобы погладить его по лицу, но он не дал ей это сделать, перехватив за запястье и оттолкнув.

– Не сказал бы, что приятная неожиданность. И ты, конечно же, не знала, как называется корабль, на который ты нанималась, – раздраженно возразил Марк.

– Ты ведь больше не капитан «Индиго», тебя повысили, я не ошиблась? – Быстрым движением она поправила его воротник и убрала руку до того как он попытался ее поймать.

– Ты ошиблась, все осталось по-прежнему, – мрачно ответил он, отодвигаясь от девушки. Та лишь усмехнулась, видя его маневр.

– В таком случае, что ты делаешь здесь, на «Метели»? – удивилась она.

– Это тебя не касается, советую держаться от меня как можно дальше! – он, было, развернулся, чтобы уйти, но она преградила ему путь.

– Марк, – она сделала новую попытку дотронуться до его лица, и он снова не дал ей это сделать, увернувшись. Она опутывала своими короткими бытрыми касаниями, будто пеленала, сковывала, заставляла подчиниться. А ведь раньше он не замечал этой ее навязчивой прилипчивости. Точнее замечал, но считал проявлением заботы и нежности. Сейчас в движениях не чувствовалось ни того ни другого. Ее постоянные попытки использовать свое давнее оружие только сильнее раздражали. Она это наконец-то поняла: – Ты все никак не забудешь то маленькое недоразумение? – Сарита состроила грустную рожицу.

– Маленькое?! – Марк задохнулся от возмущения, но тут же понял, что сказано было специально, чтобы вывести его из себя. – Я все сказал тебе еще тогда! – резко ответил он, – оставь меня в покое, пожалуйста! Я не хочу ни видеть тебя, ни разговаривать с тобой, – он обошел девушку по максимальной дуге, которую позволяла ширина коридора, и направился к себе.

Оказавшись в своей каюте, он понял, что дико устал – слишком много неожиданностей для одного дня – новая должность, знакомство с Еленой, встреча с Сари. Все в голове перемешалось и отказывалось выстраиваться во что-то связное. Нужно как-то отвлечься. Он начал делать свой обычный гимнастический комплекс, но упражнения были отработаны до автоматизма, и гимнастика помогла мало. Мысли его кружились вокруг Карен, Елены и Сариты. Ему очень хотелось увидеть Карен, но кто знает, сколько еще времени она будет оставаться холодной Еленой. Раньше коммодор в «плохом настроении» бывала не больше пары дней. Да еще эта чертова Сарита!

Год что он провел с ней, даже не смотря на приятные и спокойные моменты, был самым худшим годом в его жизни. Хуже даже того года, когда умерла мама – то был год смирения. Время, проведенное с Саритой, было годом терпения. А как еще можно реагировать на ежедневные приступы ревности, провокации, обвинения в измене и регулярные истерики? Когда они расстались, он почувствовал гигантское облегчение, словно вскрылся огромный болезненный нарыв, и он начал выздоравливать. Расстались они плохо. Он до сих пор чувствовал себя предателем за то, что подставил Сари, да еще и перед всей командой Индиго. Сарита тут же уволилась, а вместе с ней и ее подруга Ольга, начальник медслужбы Индиго.

Единственная здравая мысль которая пришла Марку – сходить и поговорить с Берковецем. Прошлый раз он здорово помог, может быть, и сейчас он подскажет что-нибудь дельное на счет бывшей подруги. Однако глубокая ночь была слишком неподходящим временем для подобного дела. Марк лег спать и, неожиданно быстро провалился в сон без всяких сновидений.

Утром из сна его вывели прикосновения и поглаживания по спине. Не то чтобы это было неприятно, скорее странно. Его давно уже так никто не будил… Марк вскочил, разом проснувшись:

– Сарита, черт возьми, что ты здесь делаешь?!

– Ну… – протянула девушка, ни капли не смутившись, – поскольку ты капитан, хоть и бывший, я легко нашла твою каюту. А вчера ты был так занят своими мыслями, что оставил дверь открытой. – Она наклонилась к его уху и промурлыкала: – грех было не воспользоваться такой прекрасной возможностью.

Марк, молча и бесцеремонно, вытолкал ее в коридор, заблокировал замок и пошел в душ. Прохладная вода немного помогла придти в себя, и он задумался о выходе из сложившейся ситуации. Зная Сариту, вряд ли можно надеяться, что она оставит его в покое. Бывшая подруга имела обыкновение без зазрения совести, использовать для реализации своих целей других людей, обманом, манипуляциями, шантажом… Он с неимоверным трудом избавился от ее назойливого внимания тогда и повторения не хотел бы ни за что на свете.

Марк оделся и сел за комм. Какое счастье, что у него теперь есть доступ ко всем информационным файлам флота. Сарита нанялась, скорее всего, медтехом, она хороший спец по медицинским автоматам. Действительно, Вундермахер ее одобрил, и коммодор без возражений согласилась.

И как ее убрать от дверей своей каюты? Зная ее, можно быть уверенным, что сама она не уйдет. Пациентов в медотсеке сейчас нет, а работы в полете не особенно много, надеяться на то, что ее ближайшее время хватятся на рабочем месте глупо. Однако у него возникла идея – за те три дня, что он был капитаном Метели, ему удалось ближе познакомиться с Вундермахером. Тот оказался большим поклонником нард и был очень рад найти в лице Марка партнера по игре, увлечение которой на «Метели» больше никто не разделял. Возможно, доктор не откажет ему в небольшой просьбе. Марк связался с медотсеком. После формальных приветствий доктор поинтересовался:

– Что-то случилось, мальчик мой?

Марк слегка помедлил, решая как же ему сказать о своей просьбе, и осторожно начал издалека, – доктор, как много сейчас работы у медтехников?

– Костолиц, говори прямо, тебе кого-то надо освободить от работы или наоборот загрузить?

Марк несколько смутился, но раз уж доктор оказался настолько проницательным, он решился сказать прямо:

– Если возможно загрузить работой Сариту Вит, я буду чрезвычайно благодарен!

– Новенькую, значит. А что случилось? – Марк замер, пытаясь сообразить, как объяснить доктору свою странную просьбу. Но доктор опередил его. – Хотя, можешь не говорить, ты заместитель коммодора, и не обязан мне ничего объяснять. А на счет медтеха Вит не переживай, придумаю что-нибудь. – Доктор поправил очки на переносице, – но тогда будешь должен мне дополнительную партийку в нарды!

– С удовольствием, – улыбнулся Марк, облегченно вздохнув.

Доктор кивнул и отключился.

Теперь хотя бы можно выйти из каюты, не боясь нарваться на Сари. Она, с ее напором и настойчивостью, рано или поздно добилась бы своего. Ясно, что она не случайно нанялась к «Красным волкам», ей что-то нужно, а в реализации своих стремлений она готова на все. Если сейчас ничего не предпринять, то он не успеет оглянуться, как окажется опутан сетью ее интриг. Ему всегда было сложно ей противостоять, она знала его вдоль и поперек, знала, когда можно надавить, а когда попросить прощения. И если она перегибала, то умела извиниться так, что в итоге чувство вины терзало его, за то, что довел ее до слез. Отношения с ней больше напоминали полет через минное поле – что бы ты ни делал, как бы осторожно не маневрировал, результат был непредсказуемым. Он пробовал цивилизованно расстаться с Сари, но безрезультатно. Мало того, их отношения еще и служили развлечением для команды, что сильно било по самолюбию. В итоге ему пришлось решиться на то, за что он до сих пор был противен сам себе…

Марк выяснил расписание Берковеца – на сегодня, тот был свободен, а номер его каюты не изменился. Быстро одевшись, Марк выглянул за дверь – никого нет. Тогда он быстро направился к каюте Майкла. Тот, заспанный, посторонился, впуская гостя внутрь. Марк без предисловий сообщил:

– Я встретил Сариту.

Майкл тут же встрепенулся, растеряв весь сонный вид:

– Шутишь! Тебе знатно досталось от нее тогда. Думаешь, она не случайно здесь? – Но видя укоризненный взгляд Марка, поспешил согласиться. – Ну да, глупо предполагать, что Сарита и случайности могут соседствовать. Ну, ты попал…

– Без тебя знаю. Лучше подскажи, что делать, у меня в голове сейчас взрыв сверхновой. – Марк сжал кулаки. —Мне, если честно, хочется ее прибить где-нибудь в уголке по-тихому, а не играться в игры, выстраивая тактические комбинации.

Берковиц задержал взгляд на Марке и медленно произнес:

– Я никогда не видел тебя таким… злым. Даже тогда. Есть причины?

– Есть. – Коротко ответил Марк. Его действительно сильно злила и расстраивала встреча со своим прошлым. Не из-за того, что Сари плохой человек, нет. Ее тоже можно понять. Просто была еще Карен, которая нравилась, и к которой тянуло, не смотря статусную разницу и проблемы с головой. И хотя он понимал, что ему ничего не светит кроме каких-то дружеских отношений, появление Сари могло легко разрушить надежды даже на это.

Берковец почесал затылок, соображая:

– Сначала нужно выяснить, чего она хочет, потом уже думать, что делать. Или дать ей то, что она хочет или доказать, что этого у тебя нет. Кстати, с чего ты взял, что она намерена возобновить отношения с тобой?

– Она разбудила меня своими ласками.

Майкл завистливо присвистнул, но, глядя на расстроенного друга, добавил: