Разговор с душой

Когда я воспринимаю свою жизнь как череду ожиданий, вижу обстоятельства, причины и следствия. Моя неправильная оценка будущего дает мне неверное понимание настоящего. В ожидании вижу следствие, а в настоящем – причину, которая способна влиять на мое ожидание в будущем. Я начинаю регулировать свою жизнь, пытаясь искусственным образом породить в себе уверенность в будущем, начинаю думать о верном, проверенном пути, который нужно выбрать. Могу постараться избежать женитьбы, замужества, могу стараться не рожать детей или рожать их минимальное количество, могу стараться выбирать легкий путь в своей работе и всячески пытаться облегчить свою жизнь, оставляя место для удовольствий и легкости. Такая уверенность, созданная искусственно, не от Бога. У меня словно прописан сценарий всей жизни наперед, и впереди ждет определенное количество неприятностей, испытаний, преград. Когда я пытаюсь уменьшить неприятности, выбирая заведомо легкий, как мне кажется, путь, а не верный, тем самым я просто перераспределяю количество искусственных неприятностей, страхов, фантазий, которые будут меня тревожить от реальных сложностей, ожидающих меня. Как только в мою жизнь приходят настоящие неприятности, на их фоне тускнеют, бледнеют или вовсе пропадают те страхи и фантазии, которые меня волновали.

Настоящее – это попытка выбирать, исходя не из простоты, кажущейся легкости в жизни, это понимание, что впереди все равно будут усилия. Я лишь могу выбрать, будут ли они настоящие, либо это будет борьба с фантазиями, страхами и иллюзиями. Ни одно произведение искусства, поэзии, ни одно успешное предприятие, корпорация не строилась в идеальных условиях, гении и выдающиеся деятели не рождались в идеальных обстоятельствах. Идеальное настоящее – это фантом, который рождает духовных инвалидов, ищущих то, что нельзя найти в жизни, найти покой и постоянство удовольствий. Сложность и усилие – часть духовного развития, а попытка найти, обрести идеальные обстоятельства – ловушка, в которую часто подают люди.

Линии времени

Жизнь в настоящем требует от человека постоянного усилия. Невыполнение этого усилия всегда будет соблазнять человека выскользнуть в будущее, жить в ожидании отпуска, который длится 2 недели, но не сейчас. Жизнь проходит быстро, потому что теряется настоящее. Прошлое, настоящее и будущее рисуются в понимании человека, как линии, идущие из прошлого, пересекающие настоящее и уходящие в будущее. Если человек хочет нарисовать машину, то, начиная линию на бумаге из одной точки, он должен закончить ее, придав форму, и все линии должны встретиться. Для человека время прошлое, настоящее и будущее есть одно целое и неразделимое. Искажение и непропорциональность лишает каждое из них смысла.

Можно жить в прошлом, пытаться что-то исправить, но когда нет того, для чего исправлять, куда идти, то само исправление будет не направленным, не ясным, ленивым и весьма кратковременным. Если смотреть только в будущее моих ожиданий, где всего будет столько, сколько душе угодно, то тем самым теряется опора, поскольку именно прошлое, как дрова, топливо, за счет которого можно строить и исправлять настоящее. Если в прошлом я идеальный человек, то я сяду и никуда не пойду. Создание прошлого, как воспоминания о школе, о прекрасно проведенном времени и отсутствии ошибок, дает мне право ставить себя на такую вершину, где идти никуда не нужно. Мое желание идти к Богу и собственному совершенству создает возможность видеть совершенные мною в прошлом ошибки. Ошибки – это толчок к будущему, к совершенству, которое реализуется в настоящем.

Иногда человек делает исправления, но не на основе своей ошибки, а потому что так делают другие, ему так нравится или по какой-то другой причине. Он может думать о будущем, о хорошем будущем, об ожидании совершения доброго события, поступка, но причина и источник находятся в рамках его самого, его Эго. Ему может нравиться казаться добрым, иметь положительное представление в глазах людей. Например, девочка восьми лет придет в детскую школу искусств. Она просит отца научить ее рисовать так же, как это делают взрослые в художественной галерее. Ей, скорее всего, дадут карандаш и попросят для начала рисовать простые линии, формы в виде квадратов, прямоугольников, кругов. Освоившую навыки, ее, вероятно, попросят нарисовать элементы интерьера – стол, стул, может быть, другие несложные элементы – яблоко, дом. Все рисунки будут просты и сделаны обычным карандашом. Позже она будет рисовать людей, пейзажи, освоит более сложные техники, ей дадут рисовать красками… Став взрослой девушкой, пройдя семилетний курс, посвященный живописи, она будет рисовать достаточно хорошо, знать техники и тонкости. В один прекрасный день она может встретить подругу, которая с уверенностью заявит, что рисует красками на холсте, освоив этот навык всего лишь за пару дней. Расстройство и отчаяние, сожаление о годах учебы, напрасно потраченных в попытках овладеть мастерством живописи, ожидает девушку.

Люди хвалятся хорошими поступками, правильными взглядами, мудрыми выражениями. Но стоит вникнуть в их увлечения, как понимаешь, что вместо холста используют лист бумаги, а вместо правильной техники у них кривая мазня. Правильное восприятие времени, своей жизни есть тот показатель, на основе которого можно строить все остальное. Когда хорошие поступки делают, базируясь на собственных желаниях даже из жалости, то в них есть духовный изъян. Человек делает добро, но не видит духовной необходимости в этом нем, для своего духовного результата. У него нет прошлого, над которым нужно работать, нет будущего, к которому он придет, поэтому его поступки несут доброту, но зачастую без усилия, прерывисто, словно под настроение. Когда в жизни налаживается правильный фокус времени, тогда ты ощущаешь малость времени и постоянную необходимость усилия. А когда усилия нет, тогда и востребованности добра в моей жизни нет. В неверном восприятия времени меня будут кормить мои прекрасные воспоминания, ожидания, а не духовное усилие, за счет которого я живу. Когда линии времени складываются в правильный рисунок, от меня потребуется минимальное усилие над собой в попытке исправить, улучшить свою жизнь. Жизнь сама выстроится и даст мне, над чем работать и куда двигаться.

Правильный ракурс времени своей жизни дает постепенность, очередность усилий. Без четкого видения жизни я начинаю делать шаги, перескакивая, игнорируя какие-то ее части. Иногда слышишь от людей громкие лозунги о том, что они любят животных, спасают их. Ты видишь все те усилия, которые они прикладывают для этого, и думаешь: «Вот это уровень!» Оказывается, кто-то любит животных, потому что те лучше людей. Это тот самый пример, когда человек ставит себя на ступеньку выше, завышая свой духовный уровень. Он любит животных не как часть сотворенного Богом, а как часть любви к самому себе. Им может нравиться, что кто-то зависим от них, кто-то ласкательно трется о ноги, трепетно смотрит в глаза. А если нет? Разве любовь ограничивается тем, что я люблю? Благородные качества могут становиться помощниками Эго, которое благородно смотрит сверху на всех. Слыша такие заявления со стороны, видится поочередный рисунок: «Если он любит животных, значит, он любит свою семью, жену, детей, наладил отношения с близкими, коллегами». Ты воспринимаешь его как человека высокого полета, но может оказаться, что, кроме помощи животным, у него ничего и нет. Я не против помощи животным, она является высоким уровнем. Забота и любовь к животным – прерогатива только благородных, высокодуховных людей, но, довольствуясь столь высокой планкой, человек может обмануть себя, говоря свысока о столь значительной функции.

Цена добра

Привычное восприятие мира привило понимание, которое трактуется человеком по умолчанию. Оно в упор не хочет видеть другой ракурс. Я вижу это и в самом себе, и в других людях. Мне не очень приятно признаваться в некоторых аспектах духовной жизни, поскольку я не был правильно воспитан с детства. А прививать их себе посредством знания, накладывая поверх достаточно отдаленного от духовности детства, задача не всегда простая.

В духовном платят лишь тогда, когда у человека есть условный договор с Богом. Но в жизни человек часто представляет себя фрилансером, который может прибегать к духовной работе по своему разумению и хотению. Главный его козырь в этом, что он не видит связи себя с Богом. И происходит это, прежде всего, посредством неверного понимания времени: будущего, прошлого, настоящего. Если бы он видел, что в конце своей жизни придет к итогу, к духовному результату, то поспешил бы наладить контакт с Богом, прояснить для себя многие вещи. Отсутствие временной связи, которую заполнили мои ожидания, вместо настоящего будущего лишает меня стремления к добру, так как никакого результата, награды за это добро впереди я не вижу. Я могу сделать добро, но для себя, а не для своего духовного результата. Мне, как и многим людям, это кажется не «по-доброму», «так не должно быть, платить за добро это слишком». По этой причине я хочу поделиться еще одной историей своей жизни.

От постоянных дождей в уже холодную осень ведущая мимо наших домов дорога стала напоминать полигон после минного обстрела. Проезжающие машины в попытке объехать ямы все больше, все приближаясь к моему забору, казалось, скоро начнут тереться боками о него. И вот однажды я стал засыпать ямы вдоль дороги, долго махал лопатой, был весь мокрый и уставший. Проезжала моя знакомая позже поделилась впечатлениями:

– Когда тебя увидела, восхитилась твоей благородностью: это же надо, решил сам засыпать ямы вдоль дома!

– Если бы я не закопал эти ямы, то машины вскоре снесли бы мой забор.

– Но я не видела, чтобы кто-то в нашем районе боролся с ямами!

– Хм, может быть, они просто не дорожат своим забором.

Может быть, в моей душе и вправду была нотка благочестия, но я хотел обратить внимание на другой факт: мне за эту работу никто не заплатил! У меня была внутренняя заинтересованность. Возможно, было даже благое намерение, в глазах окружающих я был весьма хорош, но муниципалитет за это мне ничего не заплатил. Подобным образом у человека может быть много причин делать добро, хорошие поступки, а в намерениях есть частичка добра, но… ему за это не заплатят. Любой уборщик улиц, слесарь, водитель должен устроиться на работу, и тогда за его труд будет заплачено по полной стоимости. Когда я что-то делаю потому, что хочу, тогда я значительно уменьшаю духовную цену этой работы. Вероятно, эта работа что-то стоит, но, «подписав контракт» с Богом, получу значительно больше. Контракт – это понимание влияния моего хорошего поступка на мой духовный результат, что дает мне видеть прямую связь с духовным, с Богом.

Делать добрые дела нужно для самого добра, а не для выполнения собственного желания или представления, что я понимаю под добром. Когда дочь просит поиграть, сделать что-либо для нее в момент, а я занят, то воспринимаю это не слишком радостно. Когда же я свободен и имею время, желание поиграть с ребенком, это кажется явным и неоспоримым добром. Мое добро основано на моих желаниях и оно ограничено. Я не хочу видеть другие возможности добра в мире, мне удобно ограничить его своим взглядом, чтобы создать себе комфорт и удобства.

При правильном ракурсе времени с отсутствием больших ожиданий, искажений я создаю реальность, где нет возможности обманывать себя. Я не могу перескакивать со ступеньки на ступеньку, пытаясь казаться, а не быть. За счет реальной сложности настоящего добра, сделанного для собственного духовного результата, ради самого добра, я выбираю поступки по своим возможностям. Не стану брать на себя большие обязательства, пытаться показаться и запрыгнуть выше головы. Исполнение обязанностей несет куда большую тяжесть, чем выполнение добра, лежащего в рамках моего Эго, того добра, которое мне удобно видеть. Постоянная духовная работа, а не временный фриланс создает в человеке постепенность и последовательность в поступках и выбор действий по своему уровню. Цена настоящего добра очень высока, но оно делается без собственной заинтересованности, которая лежит в рамках Эго, моих ожиданий в будущем, что я что-либо получу за это.

Иисус говорил о вере, способной перемещать горы с одного места на другое (Мф. 17:20). Часто такая вера воспринимается как мое внутреннее стремление, желание. Крепкая вера – это отсутствие внутренней заинтересованности и выполнение действия только ради воли Творца: «Если тебе, Господи, угодно, то пусть горы сойдут со своего места. Мне нет никакой разницы, будут эти горы здесь или там, но я вижу в этом Твое желание, добро для исполнения верного пути».

Собственное безразличие и сильное желание выполнить волю Бога создает веру, способную изменять все. Самые сильные молитвы, которые были у меня, были по принципу: «Мне не особо важно, будет так или по-другому, но мне кажется, что усилия, старание и добро должно идти по этому пути, если так, то я прошу об этом». Я дважды правильно молился о детях. Оба раза говорил о том, что мне хорошо так, как есть, но я вижу в этом верный путь, правильную дорогу: «Если Тебе угодно, то я прошу». И Бог в милости своей давал, потому что самое сильное добро, которое делается ради добра.

Настоящее и правильная пирамида ценностей

Поднимаясь выше своего уровня, теряешь ощущение усилия и борьбы в настоящем. Может появиться небрежность к тем пропущенным ступенькам, как к поступкам и делам более низким, недостойным человека. Жизнь в настоящем не дает возможности перескакивать, брать задачу не по своему уровню, так как настоящее добро, даже очень простое, сложно для выполнения. Например, хирург может прийти домой и небрежно говорить с женой: он ведь спасал жизни людей! Но сама такая расстановка вещей лишь удобно выбранная позиция гордости, чтобы пренебречь тем, что важно.

– Заботишься об окружающей среде? Тогда не забывай заботиться и о том, кто наполняет ее.

– Любишь животных? Прекрасно, тогда нужно любить свою семью и людей вокруг еще сильней.

– Любишь друзей и ценишь дружбу с ними? Отлично, тогда люби и дорожи женой еще больше.

Лишая себя реальной точки борьбы, работы, человек лишается прошлого и настоящего, инструмента работы и борьбы с недостатками, одного из излюбленных способов отстраниться от духовной работы, поставить себя выше. По этой причине у мужчин популярно мнение, что «бабы – змеи», а у женщин, что «мужики – сволочи». Попытка сделать из этого насмешку, анекдот является попыткой уйти, оправдать себя.

– Я ничего не могу сделать! Все бабы – змеи, что уж тут…

Поэтому человек начинает напирать на мужскую дружбу, взаимопомощь, такую настоящую, а не как у женщин. Он пропустил, что лежало в его обязанности, его непосредственной работе – быть мужем. Он ушел в уровень большого благочестия, делая себя на ступеньку выше, чем есть. Он не привязан к духовному пониманию времени, поэтому может оперировать, живя то в будущем, то в прошлом, то в собственных ожиданиях, фантазиях. Непривязанность к настоящему освобождает руки, делая человека фрилансером, способным самостоятельно определять добро и истину.

Истинное доброе выполняется с особой тяжестью, сопротивлением, но имеет и наибольшую цену. Осознание, где лежит настоящее добро для меня, определяется в моем прошлом, в его ошибках и моих недостатках. Без недостатков человек лишает себя прошлого и того инструмента, которым должен воспользоваться для будущего посредством настоящего. Недостатки не должны расстраивать. Их можно сравнить с болью в 70 лет: уже ничего не болит, то, возможно, уже все, конец. Привычка сосуществовать с тем, над чем нужно работать, исправлять в себе, является тем духовным материалом настоящего, с которым нужно уметь комфортно жить, не вдаваясь в крайности и отчаяние. Эго человека хочет быть идеальным и таким же выглядеть для окружающих. Но это как убирать комнату, забрасывая ногой мусор под диван при неожиданном приходе гостей. Настоящее добро в том, что я больше всего хочу переступить, на чем больше всего не хочу заострять внимание, к чему не хочу возвращаться. Как неловкая ситуация в жизни, вспоминая которую ты стыдишься, но если вспоминать ее много раз и с разных сторон, понимаешь, что ничего особо стыдного в ней, может, и нет. Я просто забрасываю ее в темный угол, и от этого она только разрастается в моей фантазии.

То, что лежит ближе всего ко мне, к тому, что делаю ежедневно, что связано с людьми, с которыми постоянно взаимодействую, то является моей наибольшей духовной работой, за которую я имею шансы получить самую высокую духовную цену. Нет в мире человека, который имеет духовную обязанность заботы об окружающей среде, животных. Естественно, что каждый человек не должен вредить, причинять ущерб или боль окружающим, в том числе и животным, но именно забота, словно он Бог, который управляет миром, у человека отсутствует. Поднимаясь на высокую ступень благочестия и добра, человек склонен тешить свое Эго. Я много раз слышал в различных проповедях о большой цене заботы о странниках, чужих людях, а не о тех, кто рядом. К сожалению, такое поведение свойственно людям прошлых поколений, но в наше время человек иногда готов пренебречь тем, кто рядом, своей семьей, не говоря уже о не связанных с ним людях. Раньше люди просто не допускали мысли, что отец, мать могут оставить своего ребенка, проявлять бесчувственность без всякого основания. Тогда их работа лежала духовно выше, в заботе о людях, условно говоря, чужих. Сейчас чаще духовная работа смещается в сторону более близкую ко мне, привычкам, повседневности. То обманчивое чувство, которое разливается в душе от помощи чужому человеку, говорит о не совсем чистом добре, совершенном человеком. Настоящее добро по духовному уровню и зрелости человека несет лишь сопротивление, тяжесть, а не удовольствие. Мое настоящее во многом продиктовано работой над прошлым, т. е. над ошибками, которые я совершил. Даже с людьми чужими, если имел грубость, невежество и хочу исправить это в себе, я могу попытаться исправить это посредством новых контактов с людьми в настоящем. Но иногда добро лежит в области, в которой у меня нет прошлого, я никогда не портил окружающую среду, никогда не имел склонности плохо обращаться с животными, но почему-то меня в эту область тянет куда больше, чем в другие. Не стоит зацикливаться на областях своей жизни, которые явно не несут обязанностей, но почему-то именно к ним я стремлюсь. Стоит стараться обращать внимание на свое прошлое, на ошибки и ту работу, которую можно извлечь из этого.

У каждого человека есть его внутренняя ориентация на окружающих людей. Человек обычно не сильно задумывается о том, что должен думать, взаимодействовать с другими людьми. Такие границы условны и обычно вкладываются лишь как поверхностное воспитание, где нужно иметь определенные правила поведения, взаимодействия с людьми. У него складывается какой-то свой сумбур отношений, с кем нужно быть хорошим, а с кем можно проявить гнев, проявить другие стороны своего характера. Человек, который не имеет духовного стержня, склонен ориентироваться на внешнее взаимодействие. Ему важна улыбка, воспитанность, манеры собеседника. Он ориентируется на них. Если в кафе официантка улыбается, я имею к ней благосклонность, если жена ворчит, я имею недовольство. Внутренние статусы складываются из моих внешних впечатлений, моего восприятия, того условного удовольствия, которое получаю, общаясь с этими людьми.

Когда я был на Афоне, заметил особенность, о которой раньше часто говорила жена. Она нередко замечала мое слегка угрюмое, задумчивое выражение лица и делала замечание, что я, мол, хочу быть носителем добра, поэтому должен находить силы проявлять его на своем лице. Когда я оказался в обществе, где вокруг одни мужчины-монахи, стал больше понимать слова жены. Эти люди казались весьма угрюмыми и нерадостными. Я не встречал монаха, который бы шел и, глядя по сторонам или на небо, улыбался, отчего-то смеялся сам себе. Подобные картины в своей повседневной жизни я встречаю каждый день. Идти, улыбаться, непринужденно смотреть по сторонам кажется закономерно в современном мире. Это словно духовная легкость, раскрепощенность. И я заметил, как монах, к которому ты обращаешься с просьбой, быстро становится тебе братом, отцом, который, кажется, всю жизнь жил только для того, чтобы тебе помочь. Он никогда не будет улыбаться просто так, в нем нет никакой заинтересованности, интереса к тебе, но когда ты подходишь с вопросом, просьбой о помощи, то даже мать может позавидовать его чистой душе и искренности. Подобное же в современной жизни, где люди носят на лице легкость, расслабленность с точностью да наоборот. Только дай им повод, как улыбка сразу сменяется недоумением, отстраненностью, злобой. Их реакция носит внешний характер. Если я слушаю музыку, мне хорошо и прикольно, я улыбаюсь, если ты подходишь и просишь перегнать машину подальше, сделать музыку тише, то нарываешься на мой звериный оскал и хмурые брови. Такая поверхностная расслабленность, улыбчивость часто несут зависимость от окружающих. Человеку просто хорошо, что его не трогают. Он настроен на внешнее взаимодействие, внешние обстоятельства, но его взаимоотношения строятся по принципу, ты ко мне сейчас с добром, с улыбкой, преклонив голову, либо с проблемами, просьбами и хочешь меня чем-то ущемить?

Духовная разница между монахами и людьми современности заключается в том, что у монаха есть безразличие к происходящему и к самим людям вокруг. Хотя безразличие несет в себе негативный окрас в обыденной жизни, но на самом деле под этим имеется в виду незаинтересованность в других людях, малость их влияния на меня, на мою душу. Монах духовно целостный и независимый, ему не важно, что происходит вокруг, у него есть духовный ориентир, у него есть Бог в душе, а все остальное строится вокруг этого. Иногда кто-то обижает меня, и я злюсь, думая, почему он сделал это. Часто я наделяю окружающих людей статусами, будто я зависим от них, хотя на самом деле они не имеют для меня духовной необходимости, я отделен и не зависим от них, почему мне обижаться? Правильная духовная иерархия взаимоотношений должна строиться с чистого листа безразличия, незаинтересованности ни в ком из людей. Внутри человека должен быть духовный стержень такой силы, который позволяет быть незаинтересованным ни в ком из людей. Недавно мой друг, который помогал во многих житейских вопросах, сообщим о своем отъезде, на что другой друг сказал:

– Ты, наверное, волнуешься, тебе придется много вопросов решать самому.

– Нет, не волнуюсь. Я решал эти вопросы раньше, и в будущем Бог поможет мне решить их.

Сторонние люди – посредники между мной и Богом. Нет человека, от которого в моей жизни что-то зависит, будь то начальник, большой чиновник или кто-либо еще. Бог дает решения на все вопросы, если бы Ему было угодно, то я бы и родиться не смог. Подобная незаинтересованность рождает небезразличие к услугам, помощи других людей. Это чистый лист между мной и ими. Причина, по которой монах помогает, делает свое лицо, словно яркое солнце в летний день, только в том, что во мне он видит Бога, который обращается посредством меня с просьбой. Он исполняет мои просьбы и желания в зависимости от того, какой статус духовного определяет во мне. Если моя просьба мало духовна, он уделяет ей одно внимание, если духовный уровень просьбы высок, то и его обязанность как духовного человека другая. Он будет стремиться сделать большее усилие в помощи мне. Подобное сравнение человек должен принимать в своей повседневной жизни, где все люди, ситуации расцениваются не с точки зрения заинтересованности, статуса, а только в том, что это за человек, какой духовный статус он обретает, обращаясь ко мне. Когда жена просит меня о чем-то, ее статус для меня имеет высочайший показатель важности, когда это же просит человек, которого я не знаю, перед которым у меня нет никаких финансовых, деловых обязательств, то статус есть, но он не выше статуса жены. Каждое дело должно быть оценено по духовному статусу человека и той ситуации, когда ко мне обращаются. Очень часто помощь другу представляется существенно легче, чем то, о чем просит жена. Я не раз видел авторитетных людей мира духовного, даже вещи, которые они запретили, считали неприемлемыми для себя, были исполняемы по просьбе супруга или супруги. Речь не о чем-то строго запрещенном, но когда человек видит свое будущее, свой духовный результат, он понимает, что его обретение приходит посредством именно этих, наиболее близких людей. Так я могу принципиально не убивать пауков, жучков и другую мелкую живность, но если об этом просит крайне напуганная жена, то я должен забыть о своих принципах, в то время как эти же слова человека незнакомого мне могут оставить меня при моих взглядах.

Причина, по которой у человека складывается именно такая структура ценностей, взаимоотношений с окружающими, заключается в том, что он, как правильный бизнесмен, строит свои взаимоотношения на постоянной ориентации: это угодно Богу, это приведет меня к нужному духовному результату. Понимает, что нужно наладить свой основной бизнес, который приносит наибольшую прибыль, а также отношения в семье, с близкими. Когда это налажено и не требует большого усилия, тогда он будет развивать другие уровни, открывать новые отрасли бизнеса для себя – соседи, друзья, окружение. Поднимаясь выше и выше, человек должен не оставлять, не пропускать уровни, а понимать, что пока у него плохие отношения с детьми, с мужем, женой, ему не заплатят за уровень, который он прошел произвольно, пропустив его. Наверху ему могут больше улыбаться, потакать, давать «взятки», но человек должен быть не заинтересован в этом, единственный ориентир – мое будущее, куда я иду.