Демоны Грааля
– Ради мелкого удовольствия ты всегда готов по локоть сунуть руки в кровь или в дерьмо, – огрызнулась Дара.
– Ну зачем же голыми руками хватать что попало, – меланхолично ответил нирванец. – Можно надеть перчатки, можно подцепить лопаткой.
Засмеявшись, Корвин заметил:
– Мы балагурим, как персонажи Шекспира. Меф, кажется, ты тоже был знаком со стариком Биллом?
– Разве не я вас познакомил? – напомнил герцог.
Они ударились в воспоминания о славных деньках
Средневековья, причем выяснилось, что солидная часть шекспировских сюжетов подсказана Повелителями Теней. Дара надулась, но в разговор не вмешивалась. Она родилась намного позже, когда в омерзительном Отражении Земля перевалил за третью четверть двадцатый век. И вообще Дара терпеть не могла Тени земной зоны, тяготевшие к королевству Порядка.
– Не пора ли в путь? – осведомилась она, устав от молчания.
– А ты, собственно, куда собралась? – Мефисто зевнул. – Домой, в Хаос, или намерена продолжить поиски? Если последнее, то можем составить компанию.
Переполняемая возмущением, Дара вскричала:
– Считаешь меня идиоткой?!
– Честно? – Мефисто улыбался. Дождавшись, когда очаровательная в гневе вдова дойдет до кондиции, нирванец добродушно продолжил: – Если совсем честно, то нет. Стервой – да, идиоткой – нет.
Дара заявила, что не желает больше с ним разговаривать. Корвин, с интересом следивший за их перепалкой, подумал, что Дара и Меф были, видимо, очень близки, однако возникшее было чувство ревности оказалось не слишком острым. Амберит сдержал ехидный вопрос о новостях ее личной жизни, – спросив совершенно про другое:
– А чего вы все словно с цепи сорвались? Мерль где-то мотается, на вызовы не отвечает. Дару в эти дебри понесло, Мандора и Деспила тоже в непонятных местах видели.
– Такты еще не в курсе? – поразился Мефисто. – Хотя, конечно, откуда тебе знать… В общих чертах дела обстоят так: наши друзья из Хаоса ищут что-то, с помощью чего можно было бы отремонтировать Логрус.
– Разумно, – признал Корвин. – Искренне надеюсь, что не найдут.
В этом Отражении серо-голубое небо и флора цвета хаки. Люк ведет джип по горной дороге и начинает догадываться, что переоценил свои возможности. Пора возвращаться в цивилизованные места. Отдохнуть, оттянуться, подумать. Люку становится ясно, что он опять ввязался в дурную историю, выбрав противника не по силам.
Он тормозит перед въездом на мост. Длинная полупрозрачная лента выгнулась дугой над пропастью. Разумеется, пропасть бездонная, а сам мост сверкает, искрится и переливается, словно вырезан из драгоценного камня.
Вдали, в верхней точке сверкающей дуги, возле пылающего в чаше огня продолжают сражаться двое. Люк убирает ногу с педали и сквозь призмы бинокля смотрит на бойцов. Те увлеченно швыряют друг в друга шаровыми молниями. Двойник принца Ринальдо шепчет:
– Неудачное место вы себе выбрали. И время тоже.
Он берет лежащую на заднем сиденье автоматическую винтовку, спускает флажок предохранителя и наводит перекрестье оптического прицела на ближайшую фигуру. Короткая очередь, потом прицел перемещается на вторую мишень. Оба существа сгорают в языках хлещущего из ран пламени. Удовлетворенно выкрикнув: «Yes!» – Люк откладывает винтовку, и в этот момент кто-то или что-то падает на него.
Двойник приходит в чувство, обнаружив, что лежит на краю той самой пропасти. Он связан, а рядом стоят два брательника из Нирваны. Фауст говорит Вервольфу:
– Ты ловко прыгнул на него со скалы.
– Он очень глупо затормозил точно под моей засадой.
– Примитив, – резюмирует Фауст, брат-мыслитель. – Такие, как он, покорны Судьбе.
– Он очнулся. – Это снова Вервольф, брат-воин.
Люк осторожно садится, стараясь не свалиться в бездну. Мысли путаются. Пожалуй, никогда еще он не был так близок к смерти. Если верны слухи, сыновей Кула и Гекаты нельзя обвинить в мягкосердечии. Они убивают, не задумываясь. Люк хватается за соломинку и скулит:
– Я не сделал вам ничего плохого…
– А мы ничего такого и не утверждали. – Фауст пожимает плечами.
Его младший брат глубокомысленно провозглашает:
– Каждый хоть что-нибудь да сделал. Этого вполне достаточно, чтобы нашпиговать тебя разрывными пулями, кастрировать, отрубить голову, четвертовать…
Войдя во вкус, он приводит длинный перечень наказаний такого рода. Сквозь оцепенение Люк слышит о кислотных ваннах, о подводном плавании с жерновами на шее, о купании в струях напалма, о цианидных инъекциях, о хорошо намыленной пеньковой удавке и выбитой из-под ног табуретке.
Фауст разглядывает пленника через сплетение силовых линий спайкарда. На лице герцога проявляется гримаса разочарования, и он произносит, прервав вдохновенный спич брата:
– Это не Ринальдо. Лабиринтов ублюдок.
– Ты сбил меня со счета, – жалуется Вервольф. – Оживленный призрак? Это вовсе не повод сохранить ему жизнь.
– Безусловно. – Средний брат полностью согласен с младшим. – Но вдруг он сможет рассказать что-нибудь интересненькое? Люк, тебя ждет судьба Шехерезады – ты будешь жить, пока твой язык сообщает то, о чем мы не знаем.
Надежда окрыляет. Люк торопливо отвечает на все вопросы. Когда он говорит о поисках копья, у нирванцев возникает потребность высказаться. Однако оба удерживают готовые вырваться фразы. Жизнь приучила братьев не распускать языки при посторонних.
– Какое копье? – равнодушно переспрашивает Фауст, – У них, что же, мало такого барахла в арсеналах?
Люк признается, что понятия не имеет. Он спешит поведать как можно больше из того, что успел узнать. Оживший призрак сообщает, что вся верхушка Хаоса носится по Диким Отражениям, изображая бурную активность, хотя никто из них толком не представляет, какое именно копье им нужно и где оно может находиться.
– Не врет, – резюмирует Вервольф и уточняет: – Кажется, не врет.
– Тебе правильно кажется. – Фауст рассеянно глядит на мост. – Опять начинают. Неугомонные.
Из бездны медленно поднимается фигура, завернутая в золотистый плащ с многоконечной звездой-снежинкой синего цвета на спине. Из непроглядных высей столь же медленно падает другой персонаж бесконечной потасовки – великан, закутанный в зеленый плащ, и на груди его нарисована серебряная пентаграмма.
Оказавшись на мосту, бойцы занимают места своих предшественников. Угасший было огонь с новой силой разгорается в чаше. Обменявшись церемонными поклонами, поединщики выхватывают клинки, и эхо разносит среди скал лязг металла. В происходящем не видно смысла, но здесь, вдали от цивилизации, творится немало бессмысленных событий. Хотя, конечно, не так много, как в цивилизованных мирах.
Некоторое время братья любуются очередным туром фехтования. Тем временем Люк мысленно репетирует проклятие, которое намерен произнести, когда его начнут убивать. К его удивлению и радости, Фауст развязывает ремни. При этом Брат Оборотня ворчит:
– Мотай отсюда. На тебя мы зла не держим. Только постарайся больше не путаться у нас под ногами.
– Доброта – не частая гостья в наших душах, – напоминает Вервольф. – Сегодня тебе благоволит Судьба, принявшая наш облик.
Разумеется, они не собираются возвращать ему машину, ружья, револьвер и Колоду. Помахав ручками, нирванцы садятся в джип и уезжают. Уже в другом Отражении Вервольф спрашивает:
– Ты что-нибудь понял?
Фауст с недовольным видом качает головой. Потом говорит:
– Нет. И это мне совсем не нравится.
Три особы королевских кровей сидели вокруг груды чадящих углей, которая еще недавно была костром. Тушка местного травоядного успела прожариться, и они дружно уплетали мясо, изредка жалея, что никто не догадался прихватить хлеба и соли. Услыхав гудок клаксона, Дара сварливо заметила: дескать, могли бы и раньше появиться.
– Вечно ты чем-то недовольна! – Мефисто шутливо всплеснул руками. – Бедняга Мандор, как он ухитряется тебя терпеть…
Дара обиделась, но выпрыгнувший из машины Фауст подхватил:
– Именно поэтому и не спешили. Хотели дать вам побольше времени для хорошей групповухи.
Королева-мать уже готова была раскричаться, но вовремя сообразила, что братья просто провоцируют ее, намереваясь насладиться сценой истерики. Наверное, обиделись за попытку прикончить Мефа… Она не поддалась на их уловки, сохранив на лице сухую надменность и лишив нирванцев удовольствия.
– Ладно, поехали, – предложил Вервольф, одобрительно подмигнув даме. – Вставайте, девушка. Нам предстоит непростое путешествие.
– Никуда я с вами не поеду, – надменно заявила Дара. – Одолжите кто-нибудь свою Колоду.
– Потеряла свою в той разборке? – догадался Корвин.
Она молча кивнула, демонстративно глядя поверх голов собеседников. Сердобольный амберит нашел Карту Мерлина, однако их общий сын не отозвался.
– Далеко, – прокомментировал Фауст и усилил призыв нитью Амулета. Козырь остался теплым.
Развеселившись, Мефисто предложил всей компании погрузиться в джип и прокатиться до ближайших окраин Нирваны.
– Наша мама давно мечтает поближе познакомиться кое с кем из присутствующих, – ввернул Дьявол, заставив Дару сильно разволноваться. К его удивлению, Вервольф ответил с очень серьезной миной:
– Не стоит.
Младший брат, он же Оборотень, взялся за Колоду, конфискованную у Люка. После непродолжительных поисков он вытащил Карту Деспила, который ответил немедленно. Принц Хаоса выглядел хуже обычного – словно его помяли, побили, присыпали пылью и немного подпалили. Из-за спины Деспила выглядывали две жутковатые с виду и малость потрепанные девки. У одной были выбиты клыки, другая стонала, баюкая наспех перебинтованную руку.
– Кто вас так? – посочувствовал Вервольф.
– Демоны, – пожаловался Деспил. – Целая стая… А сам-то ты кто такой?
– Да так, мимо проходил, – фыркнул нирванец и позвал Дару: – Прошу, ваше величество.
Дара протянула руку, но Вервольф не собирался отдавать трофей. Раздраженно проворчав что-то неразборчивое, королева сказала изображению сына:
– Ты где?
– Возвращаюсь домой. – Он явно обрадовался появлению матери. – Ма, перенеси нас в Хаос. Сил больше нет.
– В какой Хаос?! – взорвалась Дара. – По-твоему, эти мерзавцы пьют чай у меня в Ганту? Открой проход!
Вокруг Деспила образовался контур тоннеля, связавшего два Отражения. По ту сторону Козыря светило холодное красное солнце, плескали тягучие черные волны с желтыми бурунами, а по пляжу ползали здоровенные червяки. Не прощаясь, Дара ушла через Карту.
– Я думал, она сделает на прощание какую-нибудь гадость, – удивленно признался Корвин.
– Она пыталась, но Фау ее послал, – сообщил Мефисто. – Братишки, чего это вы так спешили от нее избавиться?
– Поговорить надо, – объяснил Фауст. Подтолкнув Корвина к машине, он добавил: – Полезай на заднее сиденье. Подбросим тебя в цивилизованные места.
За руль сел Вервольф, рядом устроился Мефисто, предусмотрительно выставив в окно ствол трофейной винтовки. Братья форсировали путешествие через Тени, чересчур грубо срезая углы и передергивая ткань Мироздания. Цвет неба сразу налился густой синевой, под колесами зашелестела жесткая трава. Потом все вокруг заволокло туманом, и только магическое зрение позволяло различить, как сквозь туман шагают, постреливая лучами, боевые треножники. На обочине мелькнул покосившийся столб с указателем:
ЧОБХЭМ 12 МИЛЬ
Вдали снова сверкнули импульсы лучевой пушки, взорвался склад артиллерийских боеприпасов. С моря ударили залпом броненосцы, но треножники, поводив излучателями, пустили всю эскадру на дно.
Следующая смена декораций забросила джип в пустыню. Ослепительный серебряный таз светила раскалил песок, высушил колючие кустики и окрасил небо желтизной. Между барханами петляла полоса продавленного грунта, словно здесь когда-то протекала река или семейство великанов волоком тащило тяжеленную кладь.
Нирванцам эта Тень пришлась не по душе, и Отражение было безжалостно отброшено. Теперь с неба стеной падал ливень. Лучи фар бессильно растворялись в плотной завесе водяных брызг. Фауст поморщился, когда его посетило внезапное видение: поле битвы под струями дождя, и сквозь хляби небесные пробираются невидимые глазу враги, швыряющие комки огня. «Надо будет запомнить, – машинально отметил Сын Вампира. – Такие картинки зря не появляются…»
Корвин, которому надоело угрюмое молчание спутников, осведомился преувеличенно веселым голосом:
– Знаменитый неотложный разговор, очевидно, не предназначен для посторонних ушей?
– Ты не такой уж посторонний, – буркнул Фауст. – Просто я в затруднении… Меф, пока ты развлекался с вашей общей подружкой, мы допросили Люка-призрака. По его словам, придурки из Хаоса ищут какое-то копье.
– Да ну! – Старший брат опешил. – Полагаю, вы сразу подумали о том же, о чем и я?
– О чем же еще! – хохотнул Вервольф, выезжая на раздолбанную автостраду.
Полицейская машина устремилась в погоню, – наверное, копы вздумали оштрафовать их за превышение скорости. Впрочем, местные стражи порядка быстро отстали, а затем и вовсе исчезли, оставшись в покинутой джипом Тени. Пропустив этот эпизод мимо внимания, Мефисто недоумевающе пробормотал:
– Им-то оно на кой сдалось?
– В том и соль проблемы, – мрачно изрек Фауст. – Они смогут найти копью лишь одно применение, и это меня совсем не радует.
Корвин потерял надежду понять, о чем они переговариваются, поэтому следил только за манипуляциями адского водителя. Вервольф как раз воспользовался своим магическим перстнем, чтобы раздвинуть несколько Отражений. Одновременно младший герцог переключил скорость и немного убавил газ. Автомобиль помчался по брусчатой улице, распугивая дородных торговок в длинных юбках и передниках с кружевами. Мальчишки бежали за машиной, издавая восторженные вопли и шлепая по лужам босиком.
Стражники у городских ворот бросились врассыпную, и джип беспрепятственно пролетел неохраняемые ворота. Здесь, в чистом поле, их ждала карикатура на рыцаря – долговязый дистрофик, оседлавший клячу-доходягу. Он зачем-то нацепил кирасу времен Кортеса, а на голове у него каким-то чудом держалась медная тарелка. Выставив палку с ржавым наконечником, заморыш выкрикнул тонким голосом:
– Остановись, проклятый дракон, я должен сразиться с тобой во имя прекрасной…
Расхохотавшись, Вервольф посигналил в ответ. Вопли гудка перепугали клячу, которая рванулась с неожиданной прытью, сбросив седока прямо в глубокую лужу.
– Ну вот, не было других забот, – проворчал Мефисто. – Еще утонет… Тормози, Верви.
Увидев обступивших его людей, рыцарь, утирая с лица жижу, поведал:
– Благородные идальго, будьте осторожны. Здесь бродит исполинский огнедышащий дракон.
– Порядок, дедуля, – еле сдерживая смех, сказал Корвин, помогая старикашке подняться. – Увидев тебя, дракон сдох от страха, а труп его бесследно растаял.
Фауст процедил негромко:
– Тебе, старому дурню, только с бумажными великанами да с ветряными мельницами сражаться.
Между тем Вервольф насмешливо разглядывал легонькое копьецо рыцаря, словно бы выдуманного автором пародийного романа. Оставив охающего аборигена в помятой кирасе, старшие братья окружили Оборотня.
– У меня тоже не идет из головы история с поисками копья, – признался Мефисто.
– А в чем дело-то? – осведомился Корвин. – Я не понял, из-за чего такие сложности.
– Мы тоже, – сообщил Фауст. – Если речь идет о том копье, про которое мы думаем, то Хаосу оно не нужно.
– Как сказать. – Меф усмехнулся, но развивать эту тему не стал.
К ним снова прицепился дистрофик, успевший кое-как отмыть лицо и руки. Старика интересовало, не знают ли благородные доны, куда подевался его верный боевой конь-богатырь. Верви наугад махнул рукой, указав примерное направление поисков, и пошел к машине.
Они уже рассаживались, когда в воздухе перед Корвином повис козырной портрет Мерлина, сказавший:
– Привет, отец. У тебя все о'кей?
– Не так чтобы очень, – признался серебристо-черный. – Ты не мог бы проводить меня до Амбера?
– Без проблем. А что случилось?
– Расскажу по дороге.
Попрощавшись с нирванцами, Корвин скрылся в межтеневом тоннеле.
– Поехали, – нетерпеливо сказал Мефисто. – Идиотский день выдался.
– Других не бывает, – флегматично откликнулся Вервольф.
После третьей смены Отражений, когда они выехали в окрестности Нирваны, Фауст заметил пессимистичнее обычного:
– Допустим, мы сбили со следа конкурентов. Это замечательно. Но мы и сами ни на шаг не приблизились к цели.
– Может, родители чего-то добились? – неуверенно сказал Вервольф.
Меф отрицательно покачал головой:
– Леди Геката колдует который день без перерыва – даже переселилась в Эльсинор, где и время течет быстрее, чем в Нирване, и зеркала с картинами помогают, – все равно не видно заметного продвижения. Фау, у тебя нет свежих идей?
– Вообще-то есть, – сообщил добрый доктор. – Но я их еще не совсем обдумал.
II
Проявив неожиданное чувство ритма, Корвин устроил эффектный переход через десяток Отражений. При этом цвет травы пробежал все зоны спектра от красных до ультрафиолетовых. Путешествие финишировало на равнине возле самого юного из Узоров. По местному времени утекло не больше десятка лет с того дня, когда принц в черном камзоле, расшитом серебряными шнурами, бродил здесь, вычерчивая Камнем Правосудия знакомые линии.
– Силен, дедуля, – восхитился Колесный Призрак. – Эстет.
Самодовольно подмигнув потомству, Корвин назидательно сказал:
– Работать надо красиво.
– Действительно клево получилось, – согласился Мерлин, и в его голосе прозвучала гордость за отца. – Ты уходишь?
– Вообще-то я не тороплюсь, – заметил Корвин. – Посидим немного.
Они немного посидели, и за это время Призрак дважды совершал набеги на цивилизованные Тени, всякий раз возвращаясь со снедью и выпивкой. Пикник удался на славу. Никто их не тревожил, лишь в траве трещали кузнечики.
– Ты бы разузнал, как Дара, – внезапно вспомнил Корвин.
Мерлин щелкнул пальцами, и Колесный Призрак показал им бредущую через Отражения компанию: Дару, Деспила и парочку аппетитных, на вкус хаосийца, девиц из женского эскадрона. По картинке струились косые полосы помех – сказывалось многократное различие темпов течения времени.
– Привет, ма, – сказал король. – Вы уже совсем близко от дома. Можете козыряться.
– У меня нет Колоды, – резко ответила Дара.
– Знаю, отец рассказал. Но у Деспила…
– Он тоже потерял! – выкрикнула Дара. – А ты, вместо того чтобы помочь ближайшим родственникам, пьянствуешь с кем попало.
Возникло желание огрызнуться: дескать, он как раз помогает ближайшему родственнику, но говорить этого Мерлин не стал. Мать могла совсем сорваться с катушек. Поэтому он просто отправил к Даре маявшегося без дела Колесного Призрака.
– Пора, – вздохнул Корвин. – Пойду, пожалуй.
– Ты сможешь пройти свой Лабиринт, – обнадежил отца Мерль. – Это несложно.
– Однажды я уже сделал это – когда рисовал. – Корвин усмехнулся. – Не мешало бы повторить.
– Ничего особенного, – поделился впечатлениями Мерлин. – Как будто идешь через тот Узор, что в подвале амберского замка. Только запахи немного Другие.
Отец и сын похлопали друг друга по плечам, и Корвин двинулся по своему Узору. Отступив на несколько шагов, Мерлин следил, как он идет, повторяя несчетное число раз пройденный маршрут. Выставленный вперед клинок Грейсвандира слабо светился, и это свечение словно стекало к приспущенному острию, которое пылало, наливаясь вишневыми оттенками раскаленного металла.
Рассекая мечом вязкое сопротивление Лабиринта, принц достиг центрального пятна, где была сосредоточена Мощь магического рисунка. Отсалютовав сыну мечом, Корвин неторопливо вложил Грейсвандир в ножны. Расстояние украло звуки, но Мерлин по шевелению губ понял, что отец произносит адрес места назначения. Вряд ли он успел сказать все необходимые слова – невидимый Обитатель Лабиринта угадал желание и поспешил его исполнить. Фигура Корвина окуталась облаком сине-фиолетовых искр. Короткий миг волшебства – и внутри Узора нет ничего и никого. Отец козырнулся, – может, в Амбер, а может, в свое любимое Отражение Серебряных Роз.
Мерлин достал Колоду. Хаос не откликался. Дара тоже. Скорее всего, это означало, что между отцовским Узором и абонентами прогуливались Межтеневые Бури. Колесный лоботряс тоже испарился с концами. Начнет болтать с любимой бабушкой – не остановить.
«Придется топать пешим ходом», – без энтузиазма сообразил король Хаоса. Еще совсем недавно такой марш-бросок не отнял бы ни сил, ни времени. Увы и ах – Черная Дорога исчезла вместе с Логрусом.
Вздохнув, Мерлин зашагал по тропинке, что извивалась между холмами. Тропинка незаметно сменилась лентой каменных плит, потом под ногами захлюпали лужи, заполнявшие ямы в разбитом танковыми гусеницами асфальте. Сами танки догорали по обе стороны дороги, беспомощно растопырив обломанные пальцы орудийных стволов. Мерлин поморщился и постарался уйти из сектора технологичных миров – к реальностям магическим, порожденным Логрусом.
Рывок получился слишком сильным, будто пришлось продираться сквозь стену кипящего пива, однако результат был достигнут. Теперь на обочине валялись скелеты драконов, тупо пялившие пустые глазницы и скалившие челюсти с частично выбитыми клыками. Из-под реберных дуг выглядывали любознательные трупоеды. Мерлин немного подправил Отражение, потом еще раз. Это был пока не Хаос, но уже и не Тень, построенная по строгим законам научного миропорядка.
«Если плестись пешком скучно, надо внести разнообразие», – решил он и легонько подтолкнул нагромождение параметров. Скелетов стало меньше, горы прямо по курсу обернулись дымящимся вулканом, в сумерках краснел язык лавы, медленно сползавший по склону к небольшому мотелю. В ближайшие полчаса там можно будет перекусить.
– Ау, есть кто живой? – весело гаркнул Мерлин, распахнув дверь ударом ноги.
– Живой? – переспросил женский голос. – А немертвые тебя не устроят?
– Здесь резервация для вампиров? – опешил Мерлин, однако, присмотревшись, разочарованно добавил: – Мадам, вы несколько однообразны.
Стоявшая за стойкой особа без лица неприязненно возразила: дескать, впервые его видит. Может, и не врача. В прошлую встречу ее сознание наверняка вытеснила тийга-шизофреничка. Ради приличия Мерлин завел светскую беседу:
– Надеюсь, заведение застраховано?
– Чего надо? – грубо поинтересовалась безликая хозяйка. – Заказывай быстрее, сматываться надо.
Мерлин хохотнул. Словно вернулись веселые дни в калифорнийском кампусе.
– Вообще-то я могу подождать, пока ты сделаешь ноги, а потом возьму все бесплатно.
– Хорошая мысль, – согласилась безликая. – Счастливо оставаться.
Щелкнув пальцами, она исчезла вместе со своим заведением. Мерлин остался один у подножия горы, в сотне метров от кромки расплавленного камня. Что и говорить, тийга была хлебосольнее.
Чертыхаясь, Мерлин обратился к помощи спай-карда, свернув пространство в трубку, пронзившую вулкан и еще несколько Отражений. Набрав побольше воздуха, он побежал по внутренним стенкам закрученной реальности. Мимо проносились горы, поля, деревни, драконы, светила и летучие корабли. Изредка Мерлин наступал на разноцветные солнца и планеты, тогда жар проникал сквозь подошвы кроссовок. Потом звездное небо уступило место полоскам, похожим на небо Хаоса. Короткий спурт – и Мерлин перешел на ускоренный шаг.
Он шел через мрачное подземелье, где светились гнилушки и покачивались плотоядные лианы. По стенам стекали почвенные воды, под ногами что-то хлюпало, а из боковых ответвлений воняло падалью. Однажды из расположенной на высоте пояса норы с торжествующим воем высунулась зубастая пасть. Мерлин, не глядя, перерубил шею силовым шнуром спайкарда, машинально увернувшись от потоков хлынувшего из раны пламени.
Дорога была знакома – не раз бродил здесь еще в детстве, – поэтому он, не задумываясь, выбирал нужные повороты. После очередной развилки впереди забрезжил слабый свет, а потом навстречу, протягивая к королю длинные конечности с кривыми когтями, шагнул фосфоресцирующий скелет. Мерлин на ходу пожал костлявую кисть, и кости черепа расплылись в подобострастной улыбке. Истлевшие челюсти прошепелявили за спиной:
– С возвращением, повелитель…
Из тоннеля Мерлин шагнул прямо в свою комнату, где обнаружил нервно курившего Деспила. Увидев выходящего из настенного рисунка брата, Деспил с облегчением бросил сигару в пепельницу и сказал:
– Хвала Змее, ты вернулся!
– Заждались? – Мерлин хихикнул. – В местах, где я ошивался, время не торопится.
– Плевать… – Брат снова взял сигару, затянулся. – Мандор и Сухей что-то придумали. Срочно хотят поболтать с тобой.
Стянув майку с надписью «I love Microsoft», Мерлин шевельнул пальцами, подзывая бутылку пива, отхлебнул из горлышка и умиротворенно спросил:
