Противники

– Боже правый, Кел, это было двадцать лет назад!

– Но это все равно считается.

– О да, я помню. И помню тот день, когда ты разбил ее.

Рошель, слыша их голоса, улыбалась. Она перевернула страницу любовного романа. Эй-Си, спавший подле нее, вдруг вскочил и тихо зарычал. Рошель посмотрела на него, потом медленно поднялась и подошла к окну. Она поправила занавески, чтобы улучшить обзор, а потом до нее донесся звук – завывание сирены вдали. По мере ее приближения Эй-Си рычал все громче.

Оскар тоже подошел к окну и бросил небрежный взгляд на перекресток, надеясь, что там вот-вот промелькнет карета «скорой помощи». От этой привычки было слишком трудно избавиться, да он и не особенно хотел. Он и Уолли, а теперь еще и Рошель, как и, наверное, все юристы в городе, не могли подавить всплеск адреналина у себя в крови, слыша вой приближающейся «скорой помощи». А вид машины «скорой помощи», несущейся по улице, всегда вызывал у него улыбку.

Но Фландеры не улыбались. Они оба умолкли и теперь буравили его взглядами, пылая от ненависти друг к другу. Когда сирена стихла, Оскар вернулся на свое место и произнес:

– Послушайте, ребята, если вы собираетесь судиться, я могу представлять вас обоих.

Обоих подмывало взбрыкнуть. Выйдя на улицу, каждый из них мог отправиться своей дорогой и найти более серьезных юристов, но секунду-другую они колебались, не понимая, что делать дальше. Потом мистер Фландер моргнул. Он вскочил и направился к двери.

– Не беспокойтесь, Финли. Я найду себе настоящего юриста.

Он открыл дверь, захлопнул ее и протопал мимо Рошель и собаки, пока те устраивались на своих местах поудобнее. Распахнув парадную дверь, он с силой захлопнул ее и с радостью покинул «Финли энд Фигг» навсегда.

Глава 7

Счастливый час продолжался с пяти до семи, и Абнер решил, что его новый лучший друг должен уйти до того, как он начнется. Он вызвал такси, намочил чистое полотенце холодной водой, вышел из-за барной стойки и осторожно ткнул его.

– Дэвид, просыпайтесь, дружище, уже почти пять.

Дэвид находился в отключке уже около часа. А Абнер, как и все хорошие бармены, не хотел, чтобы нахлынувшая после рабочего дня толпа увидела пьяного посетителя, лежащего лицом на барной стойке в коматозном состоянии и заходящегося храпом. Абнер прикоснулся к его лицу полотенцем и сказал:

– Ну давайте, важная персона. Вечеринка закончилась.

Вдруг Дэвид очнулся. Его глаза и рот раскрылись, когда он уставился на Абнера.

– Что… что… что? – с запинкой произнес он.

– Уже почти пять. Пора домой, Дэвид. У входа вас ждет такси.

– Пять часов! – воскликнул Дэвид, потрясенный этим известием. В баре сидело полдюжины других любителей выпить, и все с сочувствием наблюдали за ним. Завтра на его месте могли оказаться они. Дэвид поднялся и с помощью Абнера умудрился надеть пальто и найти портфель.

– И долго я пробыл здесь? – спросил он, озираясь, как будто впервые оказался в этом баре.

– Долго, – ответил Абнер. Он положил визитку в карман пальто Дэвида и сказал: – Позвоните мне завтра, и мы договоримся по поводу оплаты счета.

Рука об руку они, пошатываясь, добрались до входной двери. Такси стояло у бордюра. Абнер открыл заднюю дверцу, с трудом усадил Дэвида на сиденье, сказал водителю:

– Теперь он в вашем распоряжении.

Дэвид посмотрел, как он скрылся в баре, взглянул на водителя и спросил:

– Как вас зовут?

Водитель пробормотал что-то нечленораздельное, и Дэвид рявкнул:

– Вы говорите по-английски?

– Куда поедем, сэр? – ответил водитель вопросом на вопрос.

– Что ж, это очень своевременный вопрос. Вы знаете какие-нибудь хорошие бары поблизости?

Водитель молча покачал головой.

– Я не готов ехать домой, потому что она там и все такое, Боже мой.

Потолок такси поплыл у Дэвида перед глазами. Сзади раздался громкий гудок. Водитель постепенно встраивался в поток.

– Не так быстро, – попросил Дэвид, закрыв глаза. Они ехали со скоростью десять миль в час. – Отправляйтесь на север.

– Мне нужен адрес, сэр, – произнес водитель, повернув на Саут-Дирборн. Наступил час пик, и поток машин уже двигался тяжело и медленно.

– Меня может стошнить, – объявил Дэвид, с трудом сглотнув и опасаясь открывать глаза.

– Только не в моей машине, пожалуйста.

Они то и дело останавливались и трогались на протяжении двух кварталов. Дэвиду удалось успокоиться.

– Вы назовете адрес, сэр? – повторил водитель.

Дэвид открыл левый глаз и посмотрел в окно. Рядом с такси оказался междугородний автобус, набитый усталыми служащими и извергавший клубы дыма. На его боку красовалось объявление размером три фута на один; оно рекламировало услуги адвокатов «Финли энд Фигг». «Поймали пьяным за рулем? Позвони экспертам. 773–718-ПРАВО». Адрес был напечатан более мелким шрифтом. Дэвид открыл правый глаз, и на мгновение перед ним возникло довольное лицо Уолли Фигга. Он сосредоточился на слове «пьяный» и задался вопросом, могут ли они ему чем-то помочь. Видел ли он такие объявления раньше? Слышал ли об этих парнях? Он не был в этом уверен. Ничто не казалось ясным, ничто не имело определенности. Потолок такси опять закружился у него перед глазами, на этот раз быстрее.

– Четыреста восемнадцать на Престон-авеню, – скомандовал он водителю и отключился.

Рошель никогда не спешила уходить, потому что не хотела идти домой. Какая бы напряженная обстановка ни складывалась в офисе, там было гораздо спокойнее, чем в ее тесной квартире, где постоянно царил хаос.

Развод Фландеров начинался тяжело, но благодаря искусным манипуляциям Оскара дело сдвинулось. Миссис Фландер наняла фирму и оплатила предварительный гонорар в размере 750 долларов. В конечном счете они смогут договориться и проведут развод без обвинений, но этого не случится, пока Оскар не вытянет из нее еще пару тысяч. А пока Оскар дымил над карточкой для игры в бинго и ждал своего младшего партнера.

Уолли заявился в 17.30 после изнурительного дня, который провел в поисках жертв крейокса. Поиск не выявил никого, кроме Честера Марино, но Уолли не утратил энтузиазма. Перед ним маячило великое дело. Клиенты уже ждали его, и он собирался их найти.

– Оскар говорит по телефону, – сказала Рошель. – И он расстроен.

– В чем дело? – поинтересовался Уолли.

– В появлении карточки для игры в бинго с разводом за триста девяносто девять баксов.

– Умно, да? Мой дядя играет в бинго в клубе ветеранов.

– Блестяще. – Она быстро рассказала ему о Фландерах.

– Вот видите! Сработало, – с гордостью заявил Уолли. – Главное – заманить их сюда, миз Гибсон, вот что я всегда говорю. Триста девяносто девять долларов – это наживка, а потом вы дергаете удочку. Оскар великолепно справился.

– Как насчет недобросовестной рекламы?

– По большей части мы только ею и занимаемся. Вы когда-нибудь слышали о крейоксе? Лекарстве для снижения холестерина?

– Возможно. А что?

– Он убивает людей, если уж на то пошло, и он обогатит нас.

– Думаю, я уже слышала о нем. Оскар положил трубку.

Уолли направился прямиком к двери Оскара, постучал, тут же открыл и сказал:

– Я слышал, тебе понравилась моя реклама на карточках бинго.

Оскар стоял у стола с развязанным галстуком. Он явно испытывал необходимость выпить. Два часа назад он был готов к схватке, а теперь ему хотелось уйти.

– Да ладно, Уолли, мы уже для карточек бинго докатились.

– Да, мы – первая юридическая фирма в Чикаго, которая решила использовать карточки бинго.

– Мы были первыми уже несколько раз, но до сих пор на мели.

– Это уже в прошлом, мой друг. – Уолли потянулся к своему портфелю. – Ты когда-нибудь слышал о лекарстве для снижения холестерина под названием крейокс?

– Да, да, его принимает моя жена.

– Что ж, Оскар. Оно убивает людей.

Оскар улыбнулся и взял себя в руки.

– Откуда ты знаешь?

Уолли со свистом опустил стопку статей на рабочий стол Оскара.

– Вот твоя домашняя работа, здесь все о крейоксе. Большая фирма, которая специализируется на гражданских исках, на прошлой неделе подала в суд Форт-Лодердейла коллективный иск по поводу крейокса. Они утверждают, что лекарство значительно повышает риск сердечных приступов и инсультов, и у них есть эксперты, готовые подтвердить это. «Веррик» выпустила на рынок больше дерьма, чем все остальные крупные фармацевтические компании, и выплатила самые большие суммы за возмещение ущерба. Миллиарды. Похоже, крейокс – их последнее бесполезное детище. Ребята, специализирующиеся на массовых исках, как раз просыпаются. Это происходит сейчас, Оскар, и если мы урвем дюжину или больше дел о крейоксе, то разбогатеем.

– Я слышал это и раньше, Уолли.

Когда такси остановилось, Дэвид снова проснулся, хотя и пребывал в полубессознательном состоянии. Сделав над собой усилие, он сумел просунуть две двадцатидолларовые банкноты на переднее сиденье и, напрягшись еще больше, умудрился выползти из такси. Он убедился, что водитель отъехал, и тут его вырвало в сточную канаву.

Потом ему стало гораздо лучше.

Рошель как раз наводила порядок на столе и слушала перебранку партнеров, когда с порога до нее донесся звук тяжелых шагов. Нечто стукнуло в дверь, а потом распахнуло ее. Молодой человек с диким взглядом и красным лицом неуверенно стоял на ногах, но был хорошо одет.

– Чем могу вам помочь? – весьма настороженно спросила она.

Дэвид смотрел на Рошель, но не видел ее. Он огляделся, покачнулся и прищурился, стараясь сосредоточиться.

– Сэр? – произнесла она.

– Мне нравится это место, – сказал он. – Мне очень, очень нравится это место.

– Как мило. Могу я?..

– Я ищу работу, и вот где я хочу работать.

Эй-Си, почуяв неприятности, обогнул угол стола Рошель.

– Какая прелесть! – воскликнул Дэвид и захихикал. – Собака! Как его зовут?

– Эй-Си.

– Эй-Си. Точно. Здесь вы должны мне помочь. Как это расшифровывается?

– Охотник за «скорой помощью»[12].

– Мне нравится. Мне очень, очень это нравится. Он кусается?

– Не трогайте его.

Оба партнера тихо материализовались на месте действия. Они стояли у двери кабинета Оскара. Рошель бросила на них встревоженный взгляд.

– Вот где я хочу работать, – повторил Дэвид. – Мне нужна работа.

– Вы юрист? – спросил Уолли.

– А вы Фигг или Финли?

– Я Фигг. Он Финли. Вы юрист?

– Думаю, да. Сегодня в восемь утра я еще работал в фирме «Роган Ротберг», был одним из шестисот сотрудников. Но я это бросил, во мне что-то щелкнуло, я сломался и отправился в бар. Тяжелый выдался день. – Дэвид облокотился о стену, чтобы встать ровнее.

– С чего вы взяли, что мы ищем юриста? – спросил Оскар.

– Юриста? Я, скорее, думал о вступлении на таких условиях, чтобы сразу стать партнером, – произнес Дэвид, а потом скорчился от смеха. Остальные даже не улыбнулись. Они недоумевали, как поступить, но позже Уолли признался, что подумывал вызвать полицию.

Когда смех прекратился, Дэвид снова собрался и повторил:

– Мне очень нравится это место.

– Почему вы уходите из крупной компании? – спросил Уолли.

– О, по многим причинам. Скажу просто, что ненавижу работу, ненавижу людей, с которыми работаю, и ненавижу клиентов.

– Вы отлично вольетесь в наш коллектив, – заметила Рошель.

– У нас нет вакансий, – заявил Оскар.

– Да ладно вам! Я учился на юридическом факультете Гарварда. Готов работать на полставки, по пятьдесят часов в неделю, в два раза меньше, чем я работал раньше. Понимаете? На полставки! – Он опять засмеялся.

– Простите дружище, – извиняющимся тоном сказал Уолли.

Где-то недалеко просигналила машина: протяжный безумный звук возвещал о том, что все может кончиться исключительно плохо. Еще один водитель резко нажал на тормоз, и еще на целую секунду вся фирма «Финли энд Фигг» затаила дыхание. Звук столкновения, которое случилось потом, прозвучал громко, куда более выразительно, чем обычно, и стало очевидно, что на перекрестке Престон, Бич и Тридцать восьмой столкнулось несколько автомобилей. Оскар схватил пальто. Рошель – свитер. Они выбежали за Уолли через парадный вход, предоставив пьяницу самому себе.

Другие офисы вдоль Престон тоже опустели: юристы, клерки и их помощники бросились осматривать место происшествия и утешать раненых.

В аварии пострадало как минимум четыре машины, все были повреждены и разлетелись в разные стороны. Одна перевернулась на крышу, и у нее до сих пор крутились колеса. Во всей этой суматохе слышались крики, а в отдалении завыли сирены. Уолли подбежал к сильно покалеченному «форду». Дверца переднего пассажира была оторвана, и девочка-подросток пыталась выбраться из салона. Она была оглушена и испачкана кровью. Он взял ее под руку и увел подальше от разбитых машин. Рошель помогала, пока они усаживали девочку на ближайшую скамейку у автобусной остановки. Уолли вернулся на место бойни в поисках других клиентов. Оскар уже нашел свидетеля – человека, который поможет им вычислить виновного и таким образом привлечь клиентов. В «Финли энд Фигг» знали, как работать с дорожно-транспортными происшествиями.

Мать девочки сидела на заднем сиденье, Уолли помог и ей. Он довел женщину до автобусной остановки, где ее с распростертыми объятиями приняла Рошель. Появился Винс Голстон, их конкурент с другой стороны улицы, и Уолли заметил его.

– Держись подальше отсюда, Голстон! – рявкнул он. – Теперь это наши клиенты.

– Ничего подобного, Фигг. Они еще ничего не подписали.

– Держись подальше отсюда, осел.

Толпа собралась быстро: зеваки спешили на место происшествия. Образовалась пробка, и многие водители вылезали из машин посмотреть на происходящее.

Кто-то прокричал:

– Пахнет бензином! – И это тут же вызвало панику.

«Тойота» перевернулась вверх дном, и ее пассажиры отчаянно пытались вылезти. Крупный мужчина в сапогах пинал окно, но не мог его разбить. Люди кричали, визжали. Вой сирен слышался все ближе. Уолли кружил около «бьюика», водитель которого, похоже, потерял сознание. Оскар раздавал всем визитки.

И посреди всего этого хаоса вдруг прогремел голос молодого человека.

– Держитесь подальше от наших клиентов! – закричал он, и все обернулись посмотреть на него. Зрелище было потрясающее. Дэвид Зинк стоял у скамейки на автобусной остановке с большим зазубренным куском металла, отвалившимся от одного из автомобилей, и размахивал им перед лицом испуганного Винса Голстона, который пятился назад.

– Это наши клиенты! – в ярости воскликнул Дэвид. Не возникало сомнений, что этот человек, похожий на безумца, воспользуется своим оружием в случае необходимости.

Оскар подошел к Уолли и сказал:

– Похоже, у этого парня все-таки есть потенциал.

Уолли наблюдал за происходящим с невероятным восхищением.

– Давай возьмем его к себе.

Глава 8

Когда Хелен Зинк заехала на подъездную дорожку дома 418 по Престон-авеню, ей прежде всего бросилась в глаза не обшарпанность здания юридической фирмы «Финли энд Фигг», а мигающая неоновая вывеска по соседству с рекламой массажного салона. Она выключила фары, заглушила мотор и еще немного посидела, собираясь с мыслями. Ее супруг жив и здоров, и всего лишь пропустил «пару стаканов», по словам Уолли Фигга, весьма приятного человека, который позвонил час назад. Мистер Фигг «находился с ее супругом», что бы это ни значило. Цифровые часы на приборной панели показывали 20.20, значит, уже почти двенадцать часов она жутко переживала, недоумевая, где находится Дэвид и насколько это безопасно. Теперь, узнав, что он жив, она размышляла, как лучше его убить.

Хелен повертела головой, осматривая окрестности (ей крайне не понравилось все, что она увидела), потом вылезла из «БМВ» и медленно направилась к двери. Она расспросила мистера Фигга, как именно ее муж добрался из центра Чикаго до района синих воротничков вокруг Престон-авеню. Мистер Фигг сообщил, что всех подробностей не знает и лучше поговорить об этом позже.

Она открыла входную дверь. Задребезжал дешевый звонок. На нее зарычала собака, но напасть не попыталась.

Рошель Гибсон и Оскар Финли ушли. Уолли сидел за столом, вырезая некрологи из старых газет и ужиная пакетом чипсов и диетической содовой. Он быстро встал, вытер руки о штаны и широко улыбнулся.

– Вы, должно быть, Хелен, – сказал он.

– Да, это я. – Она едва не поморщилась, когда он протянул ей руку, чтобы поздороваться.

– А я Уолли Фигг, – представился он и начал ее разглядывать. Неплохо: короткие каштановые волосы, светло-карие глаза за большими очками в дизайнерской оправе, рост пять футов восемь дюймов, стройная, стильная. Уолли ее одобрил. Потом повернулся и помахал рукой в направлении заваленного бумагами стола. За ним, прямо у стены, стоял старый кожаный диван, а на диване спал Дэвид Зинк, вновь пребывавший в коматозном состоянии и потерянный для мира. На его правой брючине красовалась дыра – небольшое ранение после аварии и борьбы с ее последствиями, но в остальном он выглядел вполне прилично.

Хелен сделала пару шагов вперед и осмотрела его.

– Вы уверены, что он жив? – спросила она.

– О да, вполне уверен. Он ввязался в драку на месте катастрофы и порвал штаны.

– В драку?

– Ага. Парень по фамилии Голстон, слизняк с другой стороны улицы, пытался увести у нас клиентов после крупной аварии, а Дэвид прогнал его куском металла. При этом он каким-то образом умудрился порвать штаны.

Хелен, которая и так много пережила за один день, покачала головой.

– Хотите что-нибудь выпить? Кофе, вода, шотландское виски?

– Я не употребляю алкоголь, – отрезала она.

Уолли посмотрел на нее, потом на Дэвида, потом снова на нее. «Должно быть, это весьма странный брак», – подумал он.

– Я тоже, – гордо заявил он. – Вот свежий кофе. Я заварил кофейник для Дэвида, и он выпил две чашки, прежде чем задремал.

– За кофе спасибо, – сказала она.

Они устроились с кофе за столом и тихо заговорили.

– Я знаю только то, – начал Уолли, – что сегодня с утра в лифте в нем что-то щелкнуло. Он сломался, вышел из здания и оказался в баре, где почти целый день выпивал.

– Так я и думала. Но как он попал сюда?

– Этого я пока не выяснил, но должен сказать вам, Хелен, что, по его словам, в свою фирму он не вернется. Сказал, что хочет остаться и работать здесь.

Она с трудом сдерживалась, оглядывая большое, открытое, захламленное помещение. Трудно было вообразить место менее процветающее.

– Это ваша собака? – поинтересовалась Хелен.

– Это Эй-Си, собака фирмы. Он здесь живет.

– Сколько юристов у вас в фирме?

– Только два. Это «фирма-бутик». Я младший партнер. Оскар Финли – старший.

– И чем же здесь будет заниматься Дэвид?

– Мы специализируемся на делах о несчастных случаях и причинении смерти.

– Как все эти парни, которые рекламируют свои услуги по телевизору?

– Мы не даем рекламу на ТВ, – самодовольно заметил Уолли. Если бы она только знала. Он все время писал сценарии. Он сражался с Оскаром, требуя выделить на это деньги. Он с завистью смотрел, как другие юристы по несчастным случаям заполоняли эфир рекламными роликами, которые, по его мнению, почти всегда были плохо сделаны. И больше всего он горевал обо всех потерянных гонорарах и делах, которые урывали менее талантливые адвокаты, готовые рискнуть и выделить деньги из бюджета на телерекламу.

Дэвид издал булькающий звук, за которым последовал носовой храп, и хотя он издавал звуки, признаков, свидетельствующих о том, что он более или менее в сознании, не наблюдалось.

– Думаете, он вспомнит хоть что-то из этого утром? – спросила Хелен, хмуро взирая на супруга.

– Трудно сказать, – ответил Уолли. Его роман с алкоголем был долгим и отвратительным, и он провел не одно туманное утро, пытаясь вспомнить, что произошло накануне. Уолли отхлебнул кофе. – Послушайте, меня это не касается, но он часто это делает? Он говорит, что хочет работать здесь, и, что ж, нам нужно знать, есть ли у него проблема с бутылкой.

– Он не так часто выпивает. И никогда особенно не увлекался выпивкой. Иногда может пропустить стаканчик-другой на вечеринке, но он слишком много работает, чтобы злоупотреблять алкоголем. А поскольку я вообще к нему не прикасаюсь, дома мы его не держим.

– Мне просто любопытно. У меня были с этим проблемы.

– Жаль.

– Нет, все в порядке. Я не пью уже шестьдесят дней.

Хелен это не столько впечатлило, сколько обеспокоило. Уолли до сих пор сражался с бутылкой, и победа явно была еще далеко. Вдруг ее утомил разговор и вся эта обстановка.

– Полагаю, надо забрать его домой.

– Конечно. Или он может остаться здесь с собакой.

– Именно этого он и заслуживает. Хорошо бы он проснулся здесь на диване, в одежде, со страшной головной болью, расстройством желудка, пересохшим языком и не понял, где находится. Это пошло бы ему на пользу, вам не кажется?

– Да, только мне не хотелось бы снова за ним убирать.

– Он уже…

– Дважды. Один раз – на крыльце, второй – в туалете.

– Простите.

– Все в порядке. Но ему нужно домой.

– Я знаю. Давайте поднимем его.

Проснувшись, Дэвид мило поговорил с женой, как будто ничего не случилось. Он без посторонней помощи вышел из офиса, спустился по лестнице и добрался до машины. Он долго прощался с Уолли и сердечно благодарил его, а потом даже предложил сесть за руль. Хелен не позволила ему. Они съехали с Престон и направились на север.

Пять минут они молчали. Потом Хелен небрежно начала:

– Послушай, думаю, мне в общих чертах известно об этапах твоего путешествия, но я хотела бы выяснить кое-какие подробности. Что это был за бар?

– «У Абнера». Он в паре кварталов от нашего офиса. – Дэвид сполз по сиденью вниз и поднял воротник пальто, так что он касался его ушей.

– Ты бывал там раньше?

– Нет, хотя это отличное место. Я тебя туда как-нибудь свожу.

– Разумеется. Почему бы не сделать это завтра? И в котором часу ты появился в «У Абнера»?

– Между семью тридцатью и восемью утра. Я улизнул из офиса, обежал пару кварталов и нашел этот бар.

– И начал пить?

– О да!

– Помнишь, что именно ты употреблял?

– Давай посмотрим. – Он сделал паузу, задумавшись. – На завтрак я проглотил четыре особых «Кровавых Мэри» от Абнера. Они очень хороши. Потом съел тарелку луковых колец и выпил несколько пинт пива. Появилась мисс Спенс, и я попробовал два ее «Перл-Харбора», но повторить это мне не хочется.

– Мисс Спенс?

– Да. Она появляется каждый день, сидит на одном и том же стуле, пьет один и тот же коктейль – порядок всегда один и тот же.

– И тебе она понравилась?

– Я просто пришел в восхищение. Она очень мила, горячая штучка.

– Понятно. Она замужем?

– Нет, вдова. Ей девяносто четыре, и у нее есть пара миллиардов.

– Другие женщины там были?

– О нет. Только мисс Спенс. Она ушла примерно в полдень, и… давай вспоминать дальше. На обед я съел гамбургер и картофель фри, потом вернулся к пиву, а потом на каком-то этапе вздремнул.

– Вырубился?

– Называй как хочешь.

Возникла пауза. Хелен вела машину, а Дэвид буравил взглядом лобовое стекло.

– И как ты добрался из бара до той юридической конторы?

– На такси. Заплатил парню сорок баксов.

– А где ты сел в такси?

Пауза.

– Этого я не помню.

– Мы уже делаем успехи. И главный вопрос: как ты нашел «Финли энд Фигг»?

Дэвид затряс головой, размышляя. Наконец он ответил:

– Понятия не имею.

Им многое предстояло обсудить. Пристрастие к алкоголю: могут ли с этим возникнуть проблемы (несмотря на то, что она сказала Уолли)? «Роган Ротберг»: собирается ли он возвращаться? Стоит ли ей цитировать ультиматум Роя Бартона? «Финли энд Фигг»: действительно ли он говорил о них серьезно? Много мыслей крутилось в голове у Хелен и много слов, и целый список жалоб, но вместе с тем все это забавляло ее. Она никогда не видела своего мужа в столь «размазанном» состоянии, и то, что он спрыгнул из высокого небоскреба в центре города и приземлился на окраине, скоро превратится в семейную байку, а скорее даже в легенду. Он был цел и невредим, и только это на самом деле имело значение. И вероятно, он даже не сошел с ума. С этой «поломкой» можно справиться.

– У меня вопрос, – начал Дэвид, почувствовав, как его веки тяжелеют.

– А у меня куча вопросов, – ответила она.

– Уверен, что это так, но теперь говорить хочется мне. Оставь свои вопросы на завтра, когда я протрезвею, ладно? Несправедливо давить на меня сейчас, когда я пьян.

– Верно. О чем ты хотел спросить?

– Твои родители, случайно, не у нас дома в данный момент?

– У нас. И уже давно. Они очень переживают.

– Как трогательно. Послушай, я не хочу возвращаться домой, пока там сидят твои родители, ясно? Я не хочу показываться им в таком виде. Понятно?