Тамерлан. Война 08.08.08

– Может, хватит! – предложила Васико. – А то совсем истрепал бумагу. Ну, попросили тебе прочитать несколько страниц, что с того? Что тебе не понравилось?

– Да этот гаденыш такое насочинял! Мне специалист сказал, что если кто узнает, что здесь написано, – Кантемир взмахнул кулаком с зажатыми к нем листами бумаги, – надо мной в этом городе каждый фуцин смеяться будет. Ты понимаешь, что этот гад мне новое погоняло сварганил?

– Какое?

– Людоед!

Васико развела руками.

– «Людоед». Ну и что? Чем оно тебя не устраивает?

– Ты издеваешься?

– Нет, не издеваюсь. Я на самом деле считаю, что «Людоед» нормальная кличка. Для тебя в самый раз. Брутальная кличка, внушительная. Но если ты против, то про людоедов можно убрать. Можно, вообще, весь сценарий похерить. И все кино. У нас есть кое-что поинтересней, – Васико развернулась ко мне. – Моня, ты что в рот воды набрал? Выкладывай давай.

«Что б ей провалиться».

– Собственно говоря, я не уверен, – начал я, едва ворочая одеревеневшим языком, – насколько это может показаться интересным. В том смысле, что вам это может показаться… Может быть, вначале все-таки обсудим сценарий? Действительно, можно переписать все с самого начала…

– Моня! – прикрикнула на меня Васико, – Не тяни. Выкладывай про свою пещеру.

– Про какую пещеру? – удивился Кантемир.

– Ну, дело в том… – проговорил я и тяжело вздохнул. – Не знаю, как лучше вам сказать…

– Говори, как есть!

– Дело в том, что история, которую я положил в основу сценария, это, конечно, литературный вымысел… но не во всем. Есть там и доля правды. А точнее, эта история совсем не вымысел. Дело в том, что описанное мной семейство людоедов действительно жило здесь во времена Тимура. Оно жило в пещере…

– Ну и что? – Кантемир недовольно покосился на Васико. – Зачем он мне это рассказывает?

– Ты слушай, не перебивай. Моня, продолжай, – подбодрила меня Васико.

– Дело в том… – продолжил я с обреченным видом, – дело в том, что о жизни Тимура на Кавказе мало, что написано. Этот фрагмент его жизни остался, так сказать, за рамками научного поиска. Я возможно единственный, кто всерьез занимается историей его кавказских войн. На самом деле достоверных сведений о кавказских походах Тимура не так уж много, а лучше сказать, всего ничего. И по этой причине каждый новый документ, каждый артефакт, проливающий свет на темные пятна истории, это поистине…

– Короче.

– Я как-то наткнулся на документ, который косвенно указывал на наличие кавказской ветви тимуридов. И еще в ней смутно говорилось о людоедах и о пещере. Меня очень заинтересовала эта информация. И вот спустя много лет, очутившись, так сказать, на месте исторических событий я нашел эту самую пещеру…

– Я сказал, короче!

– Пещера сама по себе не представляет ценность…

– Но в ней есть надписи! – вставила Васико.

– И что с того?

– Надписи сделаны рукой Тимура!

Кантемир обратился ко мне с немым вопросом.

– Предположительно.

Интерес, который пробудился было у Кантемира, снова пропал.

– Однако результаты графической экспертизы определенно указывают на авторство Тимура.

– Ты что мозги мне пудришь? Так «предположительно» или «определенно»?

– Определенно, – заверил я Кантемира. – Просто не все формальности еще соблюдены. Но это наш академический бюрократизм. Пустяки. А в том, что касается текста надписей, наверно, надо сказать, что большая его часть повреждена…

Кантемир нахмурился.

– Но сохранились фрагменты доступные прочтению.

– И что там написано?

– Хороший вопрос. Там написано: «В этой пещере родился мой сын от горской девицы. Нарекаю его именем «Кантемир». Как вам уже известно, эта девица была зороастрийской веры, поэтому Тимур не мог взять ее в гарем и ограничился тем, что оставил надпись.

Кантемир почесал за ухом.

– И где эта пещера?

– Здесь неподалеку. В горах. Мы можем наведаться туда.

– Что-то я не слышал о такой пещере.

– Неудивительно. О ней даже специалисты еще не знают. Только я. Я единственный человек, который к настоящему времени располагает полной информацией о пещере и может указать ее точное местонахождение!

Кантемир покосился на Васико:

– Вместе сочинили?

– У меня бы ума на это не хватило, – голос Васико прозвучал весьма убедительно. – Это не выдумки, это правда.

– Мне понятно ваше недоверие. Непросто вдруг оказаться в роли свидетеля научного открытия. Открытие пещеры и настенных надписей, сделанных рукой Тимура – это событие мирового масштаба, которое имеет неоценимое значение. И не только научное, но и культурное. Для науки и культуры мое открытие почти также значимо, как обнаружение Орхонских надписей в степях Монголии. О моей пещере можно снять документальный фильм. Эта лента, уверен, произведет фурор.

– Документальный фильм? О пещере?

– Да, я полагаю, что жанр документального кино в большей мере соответствует целям, которые вы поставили перед собой, решив снять фильм о Тимуре. Я не отрицаю достоинств художественного фильма, но, поверьте мне, жизнь Тимура, поданная в документальном жанре, будет выглядеть монументальней, историчней что ли. Я за документальный фильм.

Кантемир, как я это отметил при первой встрече, был натуральный кулачок. Его крестьянская сущность, не позволяла ему верить людям на слово.

– Значит, событие мирового масштаба, говоришь, – проговорил он, криво усмехнувшись. – Что же ты тогда не растрезвонил о своем открытие?

– А что бы мне это дало?

– Известность. Глядишь, академиком назначили бы.

– Благодарю покорно. Мне это не нужно.

– А что тебе нужно?

– Кое-что посущественней.

Кантемир снова усмехнулся, хитро посмотрел сквозь прищур и погрозил мне толстым, как сарделька пальцем.

– А ведь я верно угадал твою натуру. Ты нохчи! В тебе течет их разбойничья кровь! Я эту кровь за километр чую.

Я пожал плечами, мол, нохчи так нохчи.

Кантемир поближе придвинулся ко мне.

– Это не так. Но это и не важно.

– Вот что я скажу. Я нохчей не очень-то люблю, но, как ни крути, вас есть, за что уважать! Вы знаете, чего хотите, и умеете добиваться своего. И я давно понял, что с вами лучше дружить, чем враждовать. И потом мне нравится, что вы не виляете задом. Так что и ты не виляй, выкладывай начистоту, как у вас положено. Сколько?

– Что сколько?

– Сколько просишь за свою пещеру! – Кантемир посмотрел на меня с угрозой. – Ведь ты пришел продать ее, а не со мной чирикать.

Я не сразу ответил.

– Так вы готовы заплатить?

– Называй цену, болтун! – лицо Кантемира приняло людоедское выражение, так что я сразу подрастерял кураж.

– Если вы интересуетесь из любопытства…

– Говори! У меня терпения мало.

Я перевел дух.

– Пятьдесят миллионов.

– Что?!

– Рублей, – поспешил я внести ясность. – Не долларов, не евро…

– Ты кого привела? – Кантемир зло глянул на Васико. – Откуда ты откопала этого чеканутого нохчи?

– Это не так уж много, – попытался я обосновать свои запросы. – Если учесть, что сулит это приобретение вам в будущем, то моя цена – это сущий пустяк. Поймите, когда я пренебрежительно отозвался о славе, то имел в виду только себя. А вы благодаря пещере, если правильно обставить дело, можете стать мировой знаменитостью. По сравнению с фильмом, который вы собираетесь снять, открытие пещеры несоизмеримо резонансней. И экономически пещерный проект предпочтительней киношного. Сами посудите, бюджет картины минимум полмиллиарда, а за пещеру я прошу в десять раз меньше. Подумайте об этом.

Только я договорил, как мне на голову опустился чугунный кулак Кантемира.

Очнулся я в машине, которая ехала в сторону Имеретинской низменности, проезжая Веселое. В низине у моря бесшумно работали бульдозеры, расчищая площадку под строительство олимпийского порта. Я лежал на заднем сиденье, Васико сидела за рулем, Кантемир – в штурманском кресле.

– Очнулся, – сообщил Людоед Васико, увидев, как я приоткрыл глаза. – И вроде бы вменяем.

Он для проверки провел у меня перед лицом ладонью.

– Не тошнит?

Я мотнул головой.

– Догадываешься, куда мы едем? – Кантемир посмотрел на меня с презрением. – Дурак ты, что бабам доверяешь. Раз уж решил меня облапошить, надо было держать язык за зубами, а не трепаться.

Презрение на его лице сменилось подобием сочувствия.

– Ты парень вроде бы не глупый, а ведешь себя, как идиот. Послушать тебя – грамотный человек, а посмотреть на твои дела – сплошная лажа. Ты должен научиться самым обычным вещам. У тебя не хватает… как бы это сказать… мужского начала. Ты какой-то недоделанный, понятно? Вон, для начала хоть с Васо бери пример. Она хоть и баба, но за себя постоять умеет. И главное знает меру. Ты с меня полста лимонов запросил, а она согласилась разумную цену.

Васико бросила на меня взгляд через зеркало.

– Ты, нохчи, если поумнеешь, тоже в накладе не останешься, получишь свое за научный поиск, – Кантемир протянул мне бутылку с чачей. – Выпей, – проследил, как я сделал пару глотков и продолжил. – Все-таки вы нохчи ненормальные. Такое только вам могло прийти в голову. Чтобы меня, Кантемира, Людоеда – лохануть? И где – в Сочи! Где я царь и бог. Нет, вы точно безумный народец! – он отобрал у меня бутылку, глотнул сам и пустился в назидание. – Надо быть скромнее, реально смотреть на вещи, не задаваться. И главное понятия иметь, соображаешь? Нет бы, прийти ко мне по-хорошему, растолковать все как следует, мол, Кантемир, братан, дело такое, помощь твоя нужна, одному не потянуть. И что: я не помог бы? Если бы ты обратился ко мне по-братски, без хитростей, я бы, мамой клянусь, дал бы тебе полную поддержку. И все остались бы довольны. Вон, ведь, с Васо мы договорились. И с тобой бы договорились, если б поумнее был, – он снова протянул мне чачу. – Пей, не стесняйся, подлечи головку. Она еще потребуется.

За Веселым и Казачьим рынком въехали на пограничный пост. Жизнерадостный, толстобрюхий Пантагрюэль в офицерской форме, издали узнав «лэнд крузер» Кантемира, поспешил поднять шлагбаум. Когда мы проезжали мимо него, он взял под козырек и приветствовал по-турецки, как принято у сочинских армян:

– Сох ол28!

Кантемир ответил ему снисходительным кивком.

– Все-таки армян на военную службу пускать нельзя. Армянин в погонах, я считаю, все равно, что беременный мужик. Какое хочешь пузо отрасти, но если ты не баба, хрен родишь.

– А Баграмян? – напомнила Васико. – Тоже беременный мужик?

– Один генерал на всю толпу, – Кантемир отмахнулся.

– Так и среди ваших, генералов мало.

Кантемир и на это нашел, что ответить:

– А наши не служили в тех местах, где погоны носят. Среди наших были турецкие паши и мамлюкские султаны. И вообще, если хочешь знать, черкесы и кабардинцы, наверно, самый воинственный народ. Если один на один, нам никто не страшен. Нас, просто, всегда мало было, а врагов – полно. Вон, у историка нашего спроси, он не даст соврать.

На абхазской стороне нам уделили минимум внимания. Пограничник курил в тенечке, шлагбаумом был поднят, и мы беспрепятственно въехали в страну мандаринов.

– Вот, скажи, брат, – снова пустился в демагогию Кантемир, – правда, что мы черкесы всегда были воинственным народом?

Я кивнул головой.

– Ведь наши тридцать лет с русскими воевали. Потом с теми же русскими у турок. Про башибузуков слышал?

Я еще раз качнул головой.

– А вот скажи. Тимур против наших воевал. Как он их оценивал? Как относился к ним?

Я пожал плечами.

– Ты не изображай рыбу. Скажи по-человечески.

Я сказал:

– Тимур не сталкивался с черкесами непосредственно. Тимур воевал с Ордой, а черкесы служили ордынцам.

– Ну да, как сейчас русским, – Кантемир высказал свою догадку. – Я так мыслю, если Тимур взял себе в жены черкешенку… Ведь та людоедка из пещеры черкешенкой была?

– Черкешенкой.

– Так вот, если жена у него была черкешенке, значит, он к черкесам неплохо относился. Так?

– Так.

Кантемир удовлетворенно хмыкнул.

– А вот еще скажи, историк. Если бы, допустим, Тимуру жена изменила, или просто обманула, подставила его, типа, как бы он с такой бабой поступил?

– Откуда мне знать.

– Ну, предположительно, гипотетически.

– Передал бы в руки кази.

– В шариатский суд?

– Да.

– Значит, ее казнили бы?

– Возможно.

Кантемир качнул головой.

– Правильно, – его лицо выражало смирение и благодушие. – По решению шариатского суда такую бы камнями забросали… или по-другому прикончили. Эх, – Кантемир сокрушенно вздохнул, – если и нам так. Был бы тогда у нас порядок. А так… – он махнул рукой. – Неправильно мы живем, не по понятиям. Чувствую, скоро совсем нормальный вид потеряем. Полный бардак, чувствую, начнется вскоре. Вот, – Кантемир указал на Васико пальцем, – яркий пример. Полчаса не прошло, как эта овца за грош мужика продала, а вид у нее такой, будто, она ангел, и совесть у нее чиста. Мужик ей душу раскрыл, а она его продала. И хоть бы хны. Это потому что бабы все такие. Продажность у них в крови. И верить им – себя не беречь. Если кому из них и можно доверять, то только самым страшным. Страшненькие они… ну, понимаешь, у них выбора нет. Если на них какой мужик с дуру глянет, то они за него горой. Они ради такого дурака на что угодно пойдут, что хочешь, сделают. Лишь бы он и дальше пялился на них. Вот таким доверять еще можно… хотя т это сомнительный вариант. А ты, братан, Васо доверился. Дурак.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Аллаяр – (фарс) святой человек; дословно, любимец аллаха.

2

Искандер Зулькаарнайн – (фарс) дословно, Александр Двурогий; Александр Македонский.

3

Сахибкиран – (араб) властитель счастливых созвездий.

4

Абескунское море – Каспий; абескунское масло – нефть.

5

Мазандеран – историческая область в Иране

6

Ахура Мазда – иначе Ормузд, божественное начало в зороастризме.

7

Асак Темир – (тюрк) Железный Хромец; так называли в Золотой Орде Тимура.

8

Ормузд – (фарс) то же что «Ахура Мазда»; позднеперсидское произношение.

9

Аллаяр – дословно «любимец аллаха»; дервиш.

10

Хазара – отряд в тысячу воинов

11

Курт – (тюрк) высушенная сузьма – особый вид творога.

12

Хазрет Али – четвертый халиф мусульман, двоюродный брат и воспитанник пророка Мухаммеда. Его последователи сплотившиеся в партию «Шиия Али» – шииты – в средние века составляли оппозицию ортодоксальному исламу.

13

Достархан (тюрк.) – скатерть, застолье.

14

Гурган (монг.) – так называли тех, кто брал в жены принцесс из дома Чингисхана; почетный титул на Востоке и в Азии.

15

Ясса (монг.) – свод законов, составленный Чингисханом.

16

Тумен (монг.) – в русской передаче «тьма», отряд в десять тысяч воинов и область, которая содержит и формирует отряд. Предводитель отряда являлся также и правителем области.

17

Мавераннахр – историческая область в междуречье Амударьи и Сырдарьи.

18

Тахаристан – историческая область в Иране.

19

Хотун (тюрк.) – жена.

20

Дешти Кипчак (перс.) – дословно «Кипчакская степь», название Великой Степи в персидских и арабских источниках.

21

Кипчаки (тюрк.) – в русской передаче «половцы», в европейской – «куманы», кочевники населявшую степную область между Днепром и Черным Иртышем; основной этнический элемент Золотой Орды; предки современных казахов.

22

Фарсанг (перс.) – один дневной переход каравана; равен приблизительно восьми километрам.

23

Ур (тюрк) – призыв к атаке; дословно «бей».

24

Урус огландар (кипч.) – «сыновья Уруса» – родовой боевой клич; олга (тюрк.) – вперед.

25

Аллаху агбар (араб.) – велик Аллах.

26

Карнай (тюрк) – род горна, использовался в армии Тимура, как сигнальный инструмент.

27

Итиль (тюрк.) – иначе «Идиль», «Идель», тюркское название Волги.

28

Сох ол – здравия желаю.