Крылья нашей души. Виртуальный роман

Мама с папой познакомились в начале зимы, а на 8 Марта папа пришёл к маме в гости с букетом цветов и кольцом. Это было предложение руки и сердца. Бабушка Дениз, мамина мама, в венах которой боролось несколько кровей – русская, французская, польская и еврейская, без особого восторга отнеслась к дочкиному выбору жениха, но мама была полна решимости. Свадьба была шумной и молодёжной: гулял весь папин курс. Не обошлось без курьёза: за молодыми не пришла свадебная машина из Дворца бракосочетания. Во Дворце заявление на регистрацию брака принимала свирепая тётка, убеждённая, что девушка из города на Неве не должна уезжать в какую-то «тьмутаракань» за мужчиной явно не европейского происхождения. Папа, как настоящий боевой офицер, поймал первое попавшееся на улице такси и отвёз маму на торжественное бракосочетание. Свирепая тётка была в ярости, а мама с папой всю жизнь со смехом вспоминали своё первое совместное приключение.

Папа был дитя Второй мировой войны – он остался сиротой в шесть лет и вырос в детском доме. Ему страшно хотелось иметь хорошую крепкую семью, в которой его дети получат всё, чем он был обделён в силу жизненных обстоятельств. Мама мечтала о белокурой и сероглазой девочке с северным именем Илона, а папа скромно отмалчивался. Когда родилась девочка с блестящими карими глазами и густыми тёмными волосами, мама долго не могла прийти в себя от изумления: ей казалось, что ей подменили ребёнка. От имени Илона сразу пришлось отказаться. Мама была в полной растерянности. У неё вообще не было других вариантов. Папа взял инициативу в свои руки и принёс маме в роддом свидетельство о рождении дочки, в котором было написано имя Дениз. Пока мама дошла до палаты, она забыла имя дочки и долго плакала. Потом папа объяснил ей, как переводится имя, и мама приняла это. Для мамы имя было непривычно на слух, потому что звучало как мужское. Ну как называть девочку именем, которое заканчивается на согласную букву? Язык сломать можно. А как сделать имя уменьшительно-ласкательным? Вообще загадка. Папа был счастлив до безобразия: это было имя земли его предков, зов его родины; в нём слышался шум Каспийского моря, шелест степной травы, а воображение рисовало приливы и отливы, связанные с луной, горные вершины, покрытые снегом, и алые весенние маки. Одним словом, Восток.

Мама прониклась ассоциациями имени, представленными папой, и полюбила имя Дениз. Дочку же оба любили до безумия: папа – потому что сбылась его мечта иметь семью и детей, а мама – потому что, помимо всего прочего, она была по профессии воспитательницей детского сада и вообще любила детей. Спустя несколько лет, когда в семье появился сын Алекс, которого уже назвала мама, счастливый круг замкнулся. Папа служил, по выражению мамы, «25 часов в сутки», наслаждаясь редкими часами отдыха в обожаемой семье. Когда папа возвращался из командировок, вся семья собиралась по вечерам в гостиной, где был накрыт стол с чаем и пирогами и горели свечи, источавшие аромат роз. Мама устраивала тематические вечера: то все члены семьи по очереди читали смешные рассказы или стихи, то вспоминали семейные предания, то располагались у пианино и пели романсы. Это было безмятежное и счастливое время. Мама всю себя посвящала детям, неустанно занимаясь с ними и передавая им свою любовь к литературе и искусству. Так прошли годы.

Дениз росла способной к математике, музыке и литературе. Она легко училась на отлично и никогда не делала домашние задания дома, успевая делать их в конце уроков. Да и когда ей было делать домашние задания? Мама нагрузила её по полной программе: раз уж нет возможности постоянно жить в большом городе и развиваться, то дочь должна иметь блестящее образование любыми путями. С шести лет у Дениз началась взрослая жизнь: сначала она пошла в музыкальную школу, потом на гимнастику, на шитьё, вязание и вышивание, на скоропечатание, на курсы актёрского мастерства, на все факультативы по мыслимым и немыслимым предметам, даже на авиамоделизм и фотографию. Наградой за целый год труда становился длинный папин отпуск, который совпадал с самыми жаркими месяцами летних каникул.

Папин военный отпуск делился на две части: одна его часть проводилась на море, вторая – в бегах по театрам, музеям и выставкам. Отдых на море был размеренным и оздоровительным: семья отдыхала то в Крыму, то на Кавказе. Дениз смешили абхазские названия: «амагазин» – это в смысле «магазин», «аресторан» – это «ресторан», и нравилось местное лакомство с хитрым названием «чурчхела» – нанизанные на нитку орехи в загущённом мукой гранатовом соке. Вместе с младшим братом Алексом они бродили по галечному пляжу и искали небольшие плоские камни со сквозным отверстием, которые почему-то именовались «куриный бог». Папа был отличным пловцом и мечтал научить всю семью плавать, потому что все, кроме папы, по его словам, плавали как топор. Мама и брат так и остались «сухопутными», а Дениз – после того, как пару раз чуть не утонула, научилась плавать. Дениз не могла не научиться плавать и тем самым обидеть тёзку, ведь её имя означало «море». Больше всего она любила лежать на спине как звезда и смотреть, как над ней проплывают облака, похожие на зефир, проносятся белокрылые чайки, и вспоминать легенды, связанные с морем, горами и волшебными птицами. Она была фантазёркой и часто представляла себя морской царевной, морской волной или чайкой, и в её фантазиях неизменно присутствовал Прекрасный Принц, который спасал её от злого волшебника.

Расслабленный и спокойный отдых на море уравновешивала вторая часть отпуска в Санкт-Петербурге, суматошная и праздничная. Родители покупали множество пеших, речных и автобусных экскурсий по городу и пригородам, билеты в театры оперы и балета, театр музыкальной комедии, драматические и кукольные театры, стараясь восполнить однообразную жизнь в военных городках столичными развлечениями. Всей семьёй они бродили по музеям и паркам Северной Пальмиры, наслаждаясь красотой скульптуры и архитектуры, и дышали свежим ветром с Балтики. Потом отпуск заканчивался, и семья улетала в далёкий военный городок, стоявший посреди степи или в чаще леса, и начинала строить планы на будущий год.

Дениз сменила семь школ, неустанно доказывая новым педагогам, что все её отличные отметки вполне заслуженные. Частые перемены закалили её, она ничего не боялась. За отличную учебу её наградили путевкой во Всесоюзный детский лагерь «Артек». Она гордилась тем, что заслужила поездку в Артек, как когда-то её папа. Давным-давно её папу, как круглого отличника, отправили из детского дома на всю весну в ту часть Артека, которая именовалась «Морской». Тогда Артек делился на два лагеря: «Горный» – на верхней части территории, и «Морской» – прямо около Чёрного моря. Папа был в Артеке во время учебного года, поэтому совмещал отдых с учёбой. Дениз повезло больше: она попала туда во время летних каникул, но всего на один месяц, в июне, в международную смену. Артек разросся уже до пяти лагерей, и Дениз определили в лагерь «Прибрежный». Отдых был разнообразным и интересным: вожатые водили их в поход на гору Аю-Даг, что в переводе означало «Медведь-гора», возили в музей космонавтики, устраивали танцы возле огромного костра, где всех наряжали индейцами, катали на корабликах по морю и организовывали всевозможные концерты, где дети из разных уголков мира читали стихи и пели песни на своих языках, кружились в национальных танцах и заливисто смеялись. В отряде Дениз гостили не только школьники из стран бывшего Советского Союза, но также мальчики из Афганистана – тёмные, курчавые, носатые и степенные, и девочки из Венесуэлы – худенькие, утончённые, улыбчивые, занимавшиеся балетом. Отряд был дружным, весёлым, и на прощание артековцы обменялись между собой адресами, а также взяли на память по комочку артековской земли, упакованному вожатыми в целлофан. Июнь пролетел незаметно, и Дениз вернулась домой, полная новых впечатлений.

Дениз много читала. У родителей была обширная библиотека, которую они собирали годами и гордились этим. Мальчишки из школы её не интересовали. Она предпочитала влюбляться в благородных героев Жана Маре и смотрела все фильмы с его участием. От мамы и папы Дениз унаследовала поэтичную натуру и в 16 лет начала пытаться писать стихи. К моменту окончания школы она всерьёз увлеклась литературой, историей жизни и творчества А. С. Пушкина и собиралась стать пушкинистом. Окончив школу с золотой медалью, как папа, Дениз отправилась в родной город на Неве. Сдача вступительных экзаменов в один из лучших университетов бывшего Советского Союза прошла успешно, но внезапная серьёзная болезнь мамы вынудила её бросить университет и вернуться в военный городок, чтобы позаботиться о младшем брате Алексе, который в ту пору был подростком и не мог жить самостоятельно. Папа сутками пропадал на службе, мама месяцами находилась в клинике на лечении. Дениз стала хозяйкой дома и главой семьи. Разбитые мечты о несостоявшейся учёбе в Санкт-Петербурге не сильно удручали её – юность беззаботна. Дениз не сомневалась, что, когда мама поправится, она снова поступит в университет и будет учиться любимому делу.

В военном городке выбор работы был невелик, и Дениз смело пошла на приём к начальнику гарнизонного офицерского клуба проситься на свободную должность художника-оформителя. Рисовать она толком не умела, но была уверена, что справится с любой работой. К слову сказать, все школьные годы Дениз выступала на сцене офицерских клубов, и ни один концерт не обходился без её участия: она вела праздничные концерты, декламировала патриотические стихи и пела под гитару военные песни. Проверив способности Дениз к рисованию и её умение писать пером, начальник гарнизонного клуба поморщился и взял её на работу. В помощь ей дали настоящего художника, окончившего самую настоящую столичную академию художеств. Художник находился в статусе старого солдата, который вовремя не попал на службу вместе со своими сверстниками, а запоздал и теперь страшно стеснялся. Про себя молодые солдатики величали его дедом. Конечно, вернее было бы сказать, что это Дениз дали в подмастерья художнику, а не наоборот, потому что гонял он её безбожно, то и дело заставляя грунтовать афиши охрой, мыть кисти, перья и палитру и натягивать ватман на подрамник. В художке царила самая настоящая творческая атмосфера, и Дениз нравилась её работа. Через пару месяцев художник, кое-чему успевший научить Дениз, демобилизовался из армии, и Дениз стала вполне самостоятельным художником-оформителем. Теперь она знала, как мыть афиши, пользоваться палитрой, смешивать краски, копировать военные карты и писать пером разные плакаты для гарнизонной библиотеки и грозных проверяющих из Москвы.

Год работы перевернул её представления о многих вещах, в том числе и о том, куда пойти учиться. Когда маму выписали из клиники, Дениз поняла, что не сможет находиться далеко от дома, поэтому отказалась от своей мечты учиться в Санкт-Петербурге. Ей надо было найти что-то поближе, чтобы она могла в любой момент прыгнуть на поезд и через несколько часов оказаться дома. Мечты стать пушкинистом трансформировались в желание изучать историю, как говорится, от сотворения мира и до сего дня.

Так Дениз оказалась в городе у подножия пёстрых гор и поступила на исторический факультет. Конкурс был огромный: 25 человек на одно место, но она с честью сдала все вступительные экзамены, набрав 15 баллов по трём предметам, и была принята. Студенческая жизнь нравилась ей гораздо больше школьной: лекции, семинары, экзамены и зачёты, студенческие вечеринки, выезды на сбор урожая яблок и картошки, участие в студенческих театральных постановках, новые друзья и прочая весёлая кутерьма. А главное – ей не надо было, как в школе, распыляться на все предметы, потому что у неё было только одно направление – история, и она жадно поглощала всю информацию, которую давали на лекциях и семинарах.

Одной из запоминающихся летних студенческих практик была поездка в Киев. Целый месяц группа Дениз гуляла по стольному граду на Днепре. Киев был яркий, зелёный и вкусный. Дениз с сокурсниками посетили множество музеев Киева, в том числе музей западноевропейского искусства, музей голографии, музей под открытым небом, с имитацией старой украинской деревни, Золотые ворота, Киевско-Печерскую лавру, старинные соборы и театры. Дениз искупалась в Днепре, покаталась по нему на лодке, промчалась в скоростном трамвайчике через весь город и проехала на метро по всем линиям. Но одного Киева студентам показалось мало, и они уговорили своего руководителя практики посетить древний город Чернигов, полный тайн и легенд о русских богатырях. Обойдя полгорода, группа зашла в исторический музей, где хранились богатырские доспехи. Студенты попросили директора музея разрешить им примерить на себя боевые кольчуги русских богатырей. Это было забавно, потому что современные парни не смогли натянуть на себя старинные богатырские доспехи, настолько они оказались маленькими по размеру. «Какие же это богатыри?» – удивлялась группа. Как гласила история, в стародавние времена люди были маленькие, но сильные, а железные кольчуги весили весьма прилично, более семи килограммов. В утешение директор музея накормил студентов в музейной столовой вкусными котлетами по-киевски и напоил настоящим черничным морсом. Путешествие туда, «откуда есть пошла земля русская», завершилось, а в копилку посещённых городов Дениз добавила Киев и Чернигов.

Настоящим приключением после очередного курса стала археологическая экспедиция на раскопки древнего городища. Всё лето студенты исторического факультета провели с лопатой в руках. Раскопки проводили далеко в степи, на самом юге страны, вдали от цивилизации и караванных путей. Жара стояла неимоверная. Юные археологи были одеты более чем комично: кто в длинных балахонах из простыней, кто в банных полотенцах, намотанных на голову, как восточный тюрбан, кто просто в купальных костюмах. С непривычки у Дениз начала облезать кожа на ушах, потому что их не закрывала бейсболка, и она сшила себе из кусочка марли чехлы для ушей. Сокурсники сначала подшучивали над ней, а спустя несколько дней дружно последовали её примеру. Таким образом, драгоценные уши историков были спасены.

Раскопки велись на нескольких объектах. На первом объекте раскапывали остатки древнего дворца скифской царицы возрастом примерно от восьмого до двенадцатого веков нашей эры. Начинающие археологи изумлялись совершенству древней архитектуры: водопроводным и канализационным каналам, системе фонтанов, нишам для светильников в стенах дворца. В городе ремесленников, именуем Рабад, было не меньше восхитительных и непонятных вещей. Помимо жилищ с очагами, спальными и сидячими местами из затвердевшей глины, было найдено много предметов древней посуды, амфор, тарелок, ваз. Они были покрыты поливой с разными рисунками, благодаря которым можно было определить возраст находок – восьмого, десятого или двенадцатого веков нашей эры. Один из предметов был буквально пришедшим из космоса: продолговатый сосуд зеленоватого цвета, по форме и размеру похожий на большое утиное яйцо, с поперечными серыми линиями, как будто нарезанными железным зубчатым инструментом. Руководитель экспедиции, старый археолог, сказал, что это древний сосуд, в котором аптекари хранили яды, и он сделан из сплава камня и железа, что в принципе казалось невероятным. Удивительно было то, что учёных больше интересовала обычная посуда, украшения и монеты, нежели неземной сосуд странного сплава. Происхождение сосуда так и осталось неразрешённой загадкой для Дениз. Последний объект раскопок находился на старинном кладбище, где покоились древние воины. На кладбище как раз были найдены воинские доспехи, монеты и украшения, переданные в качестве экспонатов историческому музею. Дениз вернулась из экспедиции, ещё более вдохновлённая историей.

Ей нравилось сопоставлять важные вехи истории с классикой мировой литературы, поэтому дипломной работой Дениз стал сравнительный анализ взглядов английского философа Болингброка и английского драматурга Филдинга на одно и то же время. Её научный руководитель немало удивился такой нестандартной теме дипломной работы, но поддержал, и защита прошла успешно. Теперь предстояло определиться с выбором дальнейшего направления в профессии историка. Дорог было множество: аспирантура и диссертация, пропадание в длительных археологических экспедициях, преподавание истории в школе, работа в архиве, работа в музее и просто работа где-то ещё. Дениз выбрала копание в архиве. Ей нравились древние фолианты, современные закрытые архивы службы государственной безопасности со всякими шпионскими тайнами, документы по истории города и государства, документы, помогающие людям найти утерянную информацию о домах, родственниках, стаже работы. Дениз охотно писала научные статьи на разные темы, оформляла выставки архивных документов ко всяким историческим событиям, составляла календари памятных дат, участвовала в радио- и телепередачах по истории зданий и организаций. К тому времени её отец уже закончил военную службу и вышел в отставку, перевезя всю семью в город у подножия пёстрых гор. А потом разом рухнул Советский Союз, и все друзья и родственники оказались по ту сторону, а семья Дениз – по эту.

Глава третья. Линия жизни

Эпохи. Дни. Мгновения. Часы.

Тысячелетия. Века. Секунды. Вечность.

Минуты. Месяцы. Сезоны. Эра. Жизнь.

Пора. Моменты. Годы. Бесконечность…

Дениз рано вышла в первый раз замуж. Её брак был скоропалительным, как говорится, по глупости, уложившийся в две недели головокружительного ухаживания и последовавшим за ним эффектным предложением руки и сердца от молодого человека с импозантным именем Артур. Все сокурсники и родственники только удивлялись, как она умудрялась совмещать успешную учёбу в университете с семейной жизнью и с рождением, а затем воспитанием дочки. Но у Дениз была крайне деятельная натура, вдобавок она была неисправимая оптимистка, поэтому успевала всё.

К сожалению, как это часто бывает у молодых, первый брак оказался неудачным. Артур был по образованию инженером-электронщиком, но имел взрывной характер, как у классического Стрельца, а заодно и темперамент, как у японского каратиста. Он не разделял её романтического оптимизма и постоянного хорошего настроения, считал, что всё время всему радоваться просто глупо, зато любил ссориться по пустякам. Примечательно, что уже на свадьбе Дениз поняла, что она хочет развестись: Артур злился, что от обручального кольца у него разболелся палец, потому что все гости радостно пожимали ему руку в знак поздравления; запретил Дениз чокаться бокалом шампанского с подругами, усмотрев в этом преступное для невесты легкомыслие; нелюбезно обошёлся с музыкантами, умудрившимися сыграть песню, которая его раздражала; отказался танцевать с Дениз свадебный танец и вообще вёл себя отвратительно. Позже Дениз поняла, что Артур был просто энергетическим вампиром: после каждой ссоры Дениз чувствовала себя опустошённой, у неё происходил упадок сил, а муж, наоборот, начинал петь, свистеть и чувствовал себя абсолютно счастливым. Но всё это ещё можно было бы пережить, если бы не его патологическая ревность. Он ревновал её, как говорят, к каждому столбу: к однокурсникам, к подругам, к родителям, к ребёнку, к любому стоящему рядом пассажиру в автобусе. Его ревность доходила до абсурда: однажды Артур уволился с работы и начал ходить с Дениз на все занятия в университете, а потом сидеть возле неё в библиотеке. Он буквально отвадил всех её подруг и умудрился испортить отношения со всеми родственниками. Это было настоящей катастрофой. В семье Дениз родители никогда не повышали даже голоса друг на друга или на детей, все вопросы обсуждались мирно и доброжелательно, поэтому для Дениз стало шоком понимание того, что есть семьи, например, в которой вырос её муж, где царит совсем иная атмосфера и частые ссоры являются привычными и даже поощряемыми событиями, якобы стимулирующими семейную жизнь. Промучившись семь лет, показавшихся ей целым веком, она приняла решение о разводе. Дениз совсем не хотела, чтобы дочка росла в нервозной обстановке, когда родители настолько разные, что не могут договориться, забрала дочку и улетела на несколько месяцев к своей бабушке в Санкт- Петербург. Так закончилась история первого брака Дениз.

Артур был настолько разозлён её бегством, что все оставшиеся годы не только не помогал в воспитании дочки ни морально, ни материально, но категорически избегал любого намёка на общение. Дениз нисколько не расстраивалась: это было ей на руку, ведь теперь она могла растить дочь в той привычной обстановке любви и взаимопонимания, которая всегда царила в её детстве.

Дениз была, что называется, парной, то есть семейной, и вскоре снова вышла замуж. После возвращения из Санкт-Петербурга Дениз вернулась на работу в свою архивную систему. В Санкт-Петербурге она успела поработать риелтором в одной из новомодных американских компаний со звучным названием «Интероксидентал». Общение с людьми и продажа недвижимости приносили ей удовлетворение, но она не могла надолго оставаться у бабушки, которая жила не одна, а со своим сыном, сводным маминым братом, у которого была жена-венгерка со множеством причуд. Прихватив дочку, Дениз с удовольствием вернулась к родителям. Привычная архивная обстановка вернула ей душевное равновесие и возродила желание иметь семью. До тридцати было рукой подать. Все её подруги, долго сидевшие в невестах, к этому времени как раз вышли замуж – кстати, довольно удачно, и уехали с мужьями за границу. У Дениз не осталось никакого круга общения, кроме коллег по работе, вечно ворчащих старых тёток, эдаких динозавров архивного дела. По мнению родителей, это было нехорошо: они были людьми старой закалки и с консервативным взглядом на жизнь, а потому любая нормальная женщина, по их мнению, должна была быть замужем. И Дениз сделала им приятное.

Выходя второй раз замуж, Дениз была уверена, что брак по расчёту будет удачным, так как у неё будет уже не мальчишка, а взрослый разумный муж и хороший отец для её дочки. Но и в этом браке её ожидала засада. В прошлом скульптор по профессии, Пётр сохранил свои богемные привычки и в нынешней жизни. Он был старше Дениз на целых 16 лет, но нельзя сказать, чтобы он превосходил её в житейской мудрости. Пётр мог неделями лежать на диване с кипой научно-популярных журналов и рассуждать о вселенной, о секретных лабораториях Пентагона, о химических свойствах шамотной глины, о том, как хорошо было бы иметь много денег и собственный бизнес. Дениз не хотела понимать, что она снова ошиблась, выйдя замуж за лентяя и пустослова, – всё-таки в Петре имелось немало качеств, которые привлекали её. Он был очень силён от природы, к тому же с юности занимался боксом. Впоследствии это увлечение стало для него хорошим подспорьем во время учёбы в Строгановке, когда начинающие скульпторы часами держали утюг на вытянутой руке, укрепляя мышцы. Пётр легко сажал на одно плечо Дениз, а на второе – её дочку, и подолгу носил их по двору на зависть соседкам. С ним всегда было очень надёжно и спокойно во время вечерних прогулок по городу по любым сомнительным закоулкам. От него исходило ощущение большой физической силы и силы духа. Пётр любил, чтобы все были здоровы, он с удовольствием выращивал в саду перед домом яблони, груши, сливы, помидоры и огурцы, через день топил финскую баню и парил своих домашних берёзовым веником. Когда на него находили приступы работоспособности, он мог за короткий период умудриться заработать достаточно денег для крупной покупки в дом или семейного выезда на море. Пётр был набожным прихожанином, но не привычной православной церкви, а новомодной церкви «Новая Жизнь». Он регулярно посещал собрания единомышленников, платил церковную десятину от своих доходов и назидательно цитировал всем друзьям и знакомым фразы из Нового Завета Библии. Всё это как-то не вязалось с его сибаритством, склонностью к вранью и периодической ленью. Дениз не разделяла приверженности мужа непонятному течению веры и, посетив из вежливости пару раз своеобразные церковные собрания, раз и навсегда отказалась продолжать визиты. Пётр не настаивал: он бережно относился к вопросам религии и веры и понимал чувства жены. Кроме всего прочего, Пётр не мешал Дениз сочинять стихи и песни, не возражал против её отъезда на учёбу в Европу для получения второго образования.

Время диктовало свои условия. Дениз сделала неплохую карьеру в своей архивной системе и занимала довольно высокую должность. Для того чтобы ещё расти вверх, надо было сделать какой-то рывок. Дениз начала заочно учиться на факультете архивоведения в Центральном Европейском университете в Будапеште. Год учёбы пролетел незаметно, все работы были отосланы, оценены и приняты, и Дениз вызвали на завершающую стадию обучения: сдачу экзаменов и прохождение практики. Будучи по природе, как прозвал её Пётр, «шатующей», она с удовольствием отправилась в Европу. Ей было страшно любопытно посмотреть на Венгрию, а ещё она ностальгировала по Германии, где её семья прожила целых пять лет по месту службы отца. Дениз тянуло к европейской культуре, старинным замкам, узким мощёным улочкам, аккуратно постриженным деревьям и кустарникам, красной черепице на крышах домиков, казавшихся игрушечными, мягкому ровному климату, запаху свечей и корицы. Словом, Будапешт показался ей почти родным городом, тем более что его архитектура и большое количество львов напоминали её родину – Санкт-Петербург, а всеобщая европейская атмосфера навеивала мысли о соседстве с Германией.