Приготовься умирать

– Посмотрим, что я смогу выяснить. – Морган направилась к стойке регистрации, за которой на телефонах и компьютерах трудились помощники и административный персонал.

Бдительная соратница шерифа по имени Мардж подошла к стойке, сняла с носа очки для чтения и зацепила их дужкой за вырез своего серого кардигана. Мардж шел седьмой десяток, и она работала в офисе шерифа дольше, чем кто-либо из ее коллег.

– Вы будете представлять интересы Хейли Пауэлл? – спросила Мардж, сочувствующе глядя на лицо Морган.

Когда вокруг глаза потемнеет, повреждение можно будет спокойно увидеть метров с двадцати.

– Да, – ответила Морган. – Мне нужно встретиться с моим клиентом и переговорить с шерифом, как только у него появится такая возможность.

Мардж кивнула, причем кивок казался довольно-таки одобрительным.

Очень интересно.

– Шериф сейчас как раз на месте, – сообщила Мардж. – Учитывая то, что у нас тут творится с самого утра в связи с поисками той пропавшей женщины, уйти он может в любую минуту. Так что, если вы не возражаете, я бы сначала проводила вас к нему. – Мардж жестом пригласила Морган в коридор, ведущий к кабинету шерифа.

– Конечно, спасибо, – сказала Морган, следуя за ней. С Хейли надо встретиться как можно быстрее, но упускать, возможно, единственный шанс на встречу с шерифом тоже было нельзя: нужно было выяснить, какие конкретно обвинения предъявлены Хейли и по какой причине.

Шестидесятилетнему шерифу Генри Колгейту до выхода в отставку оставалось всего пара месяцев. Когда Морган вошла в кабинет, тот стоял и нервно теребил редкую седую растительность у себя на голове.

– Мисс Дейн. – Колгейт жестом указал на стул, стоявший перед его столом, поверхность которого была завалена бумагами, папками и записками на розовых бумажках. – Будьте добры, прикройте дверь.

Морган захлопнула дверь и присела на стул.

– Мне уже рассказали о том, что случилось в здании суда, – сказал он, пристально рассматривая ее лицо.

Естественно рассказали. В обязанности шерифа, помимо обыкновенной правоохранительной деятельности в масштабе всего округа Рэндолф, входило управление окружной тюрьмой и поддержка функционирования судов, а это огромная ответственность для человека, который публично заявил об отсутствии дальнейших намерений претендовать на данный пост.

– Выглядит хуже, чем есть на самом деле, – соврала Морган. Лицо ее пульсировало от боли. – Я представляю интересы Хейли Пауэлл.

Согласно кивнув, Колгейт уселся к себе за стол. Формально он являлся исполняющим обязанности шерифа: на момент смерти прежнего в ноябре прошлого года Колгейт был его первым заместителем, вот и пришлось теперь самому встать у руля. Должность эта его явно угнетала: мешки под глазами были большими и темными.

Морган стала нагибаться к сумке, чтобы достать блокнот с ручкой, но едва голова наклонилась, стены комнаты сдвинулись с места и закружились вокруг нее. Она судорожно схватилась за подлокотник и на несколько секунд прикрыла глаза.

– Мисс Дейн? Что с вами?

– Ничего страшного. – Морган выпрямилась. – Известно ли вам, что у моего клиента серьезные заболевания?

– Нет. – Его губы сложились в скептическую гримасу. – Когда я с ней разговаривал, больной она не выглядела, и на ней не было медицинского браслета[9].

– Утром сюда приходила ее мать, она оставила для вас сообщение. – Морган выразительно посмотрела на бардак, творившийся на рабочем столе Колгейта.

Тот послушно перебрал ворох бумажек:

– Что-то не вижу…

– Хейли нуждается в ежедневном приеме медикаментов, а на данный момент она уже два дня без таблеток. – У Морган не было времени на споры. Сделав пометку в блокноте, она продолжила. – Ей предъявили официальное обвинение?

– Еще нет, – покачал головой Колгейт. – Но я на связи с прокуратурой и не сомневаюсь, что уже сегодня ей будет предъявлено обвинение в убийстве.

– Как долго она находится здесь?

– С 13:00 субботы.

– Вы лично ее допрашивали?

– Да. – Колгейт откинулся на спинку кресла, пружины жалобно скрипнули.

– Без присутствия адвоката?

– Она не просила адвоката. – Он сложил руки у себя на округлом животе. – И не сказала ни слова ни о болезни, ни о таблетках! – добавил он себе в оправдание.

– Сколько раз вы ее допрашивали?

– Три, – сказал он. – На месте преступления, потом сразу как доставили ее сюда, и еще раз сегодня утром.

Морган посмотрела на часы.

– Вы доставили ее сюда в субботу в 13:00, то есть она сидит в камере почти два дня. Допрашивал ли ее кто-либо еще в течение этого времени?

– Нет. – Колгейт покраснел. – Мы занимаемся поисками пропавшей женщины, рук и так не хватает.

За прошедшие четыре месяца после смерти прежнего шерифа из его команды уволилось уже несколько человек, и Колгейт испытывал острый недостаток в кадрах – а тут еще пришлось одновременно разбираться с двумя особо важными делами. Любой шериф на его месте при подобных обстоятельствах наверняка поступил бы так же. Правило, согласно которому срок задержания подозреваемого ограничивался сорока восемью часами, обычно трактовалось таким образом, что выходные дни в этот срок не включались, поэтому теоретически ее могли держать под арестом еще один день.

Колгейт не сделал ничего противозаконного, но оптимизма сложившаяся ситуация не добавляла. Молодая клиентка Морган сидела без таблеток в грязной камере слишком долго.

– Хейли Пауэлл убила Ноа Картера. – Шериф неловко заерзал в кресле. – Ордер на арест будет с минуты на минуту.

– А на основании чего он будет выдан? – подняла голову Морган. Перед тем, как прокурор выпишет ордер на арест, ведомство шерифа обязано предоставить весомые основания для этого. И если Эспозито действовал, как правило, чересчур напористо, то его босс, окружной прокурор Брайс Уолтерс, в случае таких тяжких преступлений как убийство, проявлял всяческую осторожность. Уж он точно приложил бы все усилия, чтобы все формальности были соблюдены.

– На орудии убийства ее отпечатки. – Колгейт подался вперед и принялся перечислять факты, загибая пальцы. – Она была вся в крови, группа которой совпала с группой крови жертвы. Многие видели, как в ночь на субботу, а именно около часа ночи она покидала ночной клуб с убитым – это также прекрасно видно и на записи с камер наблюдения из клуба. Многочисленные свидетели подтвердили, что весь вечер они тискались и ворковали как голубки, а в мусорной корзине в ванной был обнаружен использованный презерватив. – Разогнув пальцы, Колгейт сложил руки на столе. – Даже не сомневаюсь, на нем найдут следы ДНК как вашего клиента, так и жертвы.

– Если она по своему желанию пошла к нему домой, то в чем мотив?

– Кто ж ее знает… – Колгейт раскрыл одну ладонь. – Чудная она. Может, что-то пошло не так или она передумала…

– Вы намекаете на то, что он ее изнасиловал, и ей пришлось защищаться? – ухватилась за соломинку Морган.

– Вовсе нет. – Колгейт плотно сжал губы, досадуя о проколе. – Я имею в виду, что мы пока не знаем о ее мотиве.

– Но такая вероятность существует, не так ли? – Морган посмотрела на него в упор.

– Ваш клиент не делала никаких заявлений относительно самообороны, – шумно выдохнул Колгейт. – Равно как и об изнасиловании. – Он открыл одну из папок и водрузил на нос очки. – Даже наоборот, помощника, который прибыл по вызову, она первым делом спросила: «Что я наделала?!», жертву, при этом, она ни в чем не обвиняла и ни о каких своих травмах или ранениях не говорила. – Он взглянул на Морган поверх очков. – А когда пришла в себя, стала совсем неразговорчивой.

Не думает же Колгейт, что пребывание в обезьяннике способно добавить ей красноречия?!

Морган положила ручку:

– А теперь мне нужно встретиться с клиентом. – Вопросы к шерифу еще оставались, но сначала нужно поговорить с Хейли.

– Да, вот еще что… – Колгейт снова открыл папку.

Морган приготовилась увидеть те не слишком приятные материалы дела, которые ей сейчас, видимо, вручат: фотографии с места преступления или протокол вскрытия. Впрочем, это ей не впервой – опыт подсказывал, что ножевые ранения имеют более отталкивающий вид, чем пулевые: лезвие способно покромсать жертву гораздо сильнее…

Шериф бросил ей через стол три фотоснимка. На первом был молодой мужчина, который лежал на животе на траве, вытянув перед собой руки, будто пытаясь ползти. На втором был запечатлен длинный кровавый след, а третий был явно сделан непосредственно на том месте, где несчастный был зарезан.

Таких фотографий Морган довелось повидать немало, но всякий раз это зрелище заставляло сердце судорожно сжиматься.

Колгейт указательным пальцем припечатал снимок трупа к столу:

– Ноа получил три удара ножом. Он пытался уползти, но умер от потери крови, не одолев и пары метров.

– Откуда взялся нож? – спросила она.

– С подставки на кухне.

– На нем были отпечатки еще чьих-нибудь пальцев?

– Нет, – самодовольно ответил Колгейт.

– Даже отпечатков Ноа Картера?

– Даже их, – сдвинул брови Колгейт.

Любопытно.

– Сегодня утром мне пришлось поехать к родителям Ноа и сообщить им о смерти сына, – поведал Колгейт.

– Сочувствую. Неприятная миссия. Могу себе представить, насколько они убиты горем… – Для того, чтобы хорошо делать свою работу, Морган должна быть объективной, но и забывать о том, что к делу причастны обычные люди со своими человеческими переживаниями, она не могла.

Брови шерифа чуть сместились вверх, словно он был удивлен этой реплике Морган.

– Хейли Пауэлл убила Ноа Картера.

– Я должна встретиться с клиентом. – Морган убрала блокнот в сумку и поднялась.

Колгейт тоже встал, опираясь на стол, и проводил ее в свободную комнату для допросов:

– Мисс Пауэлл вам сейчас приведут.

– Спасибо. – Морган разместилась за столом, достала блокнот, ручку и поставила сумку рядом со стулом. Через несколько минут из коридора послышался шорох шагов. Увидев своего клиента, Морган вскочила на ноги.

На миниатюрной девушке было короткое черное платье, сверху было наброшено одеяло, а в глазах поселилась пугающая пустота. На плечах и шее до сих пор были чешуйки засохшей крови, глаза подведены тушью, макияж размазан по лицу. После двух суток в камере любой будет выглядеть как бомж, но при этом Хейли не выглядела как преступник. Скорее, как жертва…

Помощник шерифа впустил ее в комнату и подвел к стулу. Внутри у Морган прокатилась гневная волна:

– Снимите наручники!

Помощник развернул Хейли, как тряпичную куклу, и расстегнул металлические браслеты. Девушка даже не попыталась растереть себе запястья и размять пальцы, как это делают большинство арестованных, освобождаясь от оков – она так и осталась стоять на месте, подрагивая, с босыми ногами и безвольно повисшими руками.

Морган подскочила к ней и плотнее укрыла плечи колючим одеялом.

– А где обувь?

– В камере хранения вместе с личными вещами, – пожал плечами помощник. – Очень острые шпильки.

Камеры предварительного заключения вряд ли вообще когда-нибудь моют. Обычно они все в испражнениях, моче и блевотине, а Хейли оставили там с босыми ногами – еще одна шерифская акция устрашения?

Помощник шерифа вышел, заперев за собой дверь. Обняв девушку за плечи, Морган усадила ее на стул. Та так и не смотрела на нее, а уставилась прямиком на свои руки.

– Хейли, меня зовут Морган Дейн. Ко мне обратилась ваша мама, и теперь я ваш адвокат. Вы понимаете, почему вы здесь?

Передернув плечами, Хейли принялась грызть большой палец, из которого и так сочилась кровь. Морган взяла руки девушки в свои – они оказались ледяными. Темно-синий лак на ногтях уже прилично облупился, а сами ногти были обкусаны чуть ли не до основания.

– Как вы себя чувствуете? Когда вы в последний раз принимали таблетки? – Морган приподняла одеяло: никаких серьезных повреждений, однако на бледных голых ногах было несколько небольших синяков. Стопы, как Морган и думала, были все в грязи.

Хейли задышала прерывисто, но не проронила ни слова, лишь переводя взгляд с рук на точку в пространстве над плечом Морган. Та же наклонилась к лицу девушки и слегка потеребила ее за плечи:

– Вы не ранены?

Хейли впервые подняла голову и встретилась взглядом с Морган – выражение ее глаз было отстраненным, и девушке потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусироваться.

– Да вроде нет, – покачала головой Хейли.

Вроде?!

– Хейли, вы понимаете, где находитесь?

Девушка шмыгнула носом и кивнула.

– Полиция думает, я убила Ноа, – хоть она и взрослая, но голос у нее был нежным, как у ребенка.

Напряжение Морган слегка спало.

– Вы можете рассказать, что произошло?

– Я проснулась утром совсем голая и вся в крови. Все вокруг было в крови. От двери спальни шел кровавый след, и я пошла по нему. В гостиной на полу валялось мое платье, а Ноа нигде не было. А потом я его нашла, только он… он… – Из груди у нее вырвался глухой стон, и она согнулась пополам, почувствовав рвотный позыв.

Морган пододвинула пластиковое помойное ведро, стоявшее в углу, поближе к Хейли, но та выпрямилась и отрицательно помотала головой.

– В ночь с пятницы на субботу вы были в доме у Ноа? – спросила Морган.

– Видимо да, – дернула тоненьким плечом Хейли.

– Видимо? Вы не помните точно?

Она покачала головой:

– Я пошла с Пайпер в этот новый клуб «Битс». Помню, как болтала с Ноа. Он мне нравился. – Она сделала глубокий вдох. – Кажется, мы поехали к нему домой. А потом я проснулась в его кровати…

– Сколько вы выпили? – спросила Морган.

– Не помню, – поморщилась она. – Но я никогда не пью больше двух коктейлей.

Этого даже для дюймовочки маловато, чтобы вырубиться напрочь. Не влияет ли болезнь на способность перерабатывать алкоголь? А может, дело в каком-то наркотике?

Хейли видели выходящей из клуба с Ноа в час ночи субботы. Если ей и подсыпали наркотик, то с момента его попадания в организм прошло уже два с половиной дня, а за это время вещества, которые используют для того, чтобы изнасиловать девушку на свидании, обычно уже выводятся. Но шанс обнаружить их следы еще есть.

Морган встала, подошла к двери и застучала в нее, ощущая, как ее собственная боль притупилась под воздействием адреналина и гневных эмоций. Помощник подоспел быстро.

– Мне нужен шериф, – потребовала Морган. – Немедленно!

Помощник шерифа убежал, и Морган снова услышала лязг дверного замка.

Через несколько минут дверь распахнулась, и в комнату вошел Колгейт.

– Мой клиент арестован? – спросила Морган.

– Ордер на арест должен быть выдан в самое ближайшее время. – Глаза шерифа настороженно сузились. – Только что поступили предварительные результаты вскрытия, их сейчас изучает прокурор округа.

– Хейли не помнит событий ночи с пятницы на субботу. Ее должен немедленно осмотреть доктор.

– Теперь она на потерю памяти ссылается? Очень удобно! – Колгейт чуть ли не на полную катушку закатил глаза. – Когда я ее допрашивал, ни о какой амнезии речи не было!

– В клубе кто-то мог подмешать наркотик ей в напиток. Мы с вами знаем, это обычное дело. Кроме того, в ту ночь могло произойти обострение ее заболевания.

Колгейт отвел глаза и бросил суровый взгляд на Хейли.

– Я знаю, что адвокат вы весьма сноровистый, но даже вам на сей раз не удастся вывернуть факты на пользу своему клиенту. Жертва тут не она. Она всадила нож Ноа Картеру в живот по самую рукоятку!

На этих словах Хейли содрогнулась так, будто нож всадили в нее саму.

– Она не помнит, что произошло. – Морган почувствовала отчаяние. – Ей необходимо обследование в больнице. Причем благодаря тому, что вы держали ее за решеткой все выходные, ничего не предпринимая, подтвердить с помощью анализов, что ее накачали наркотиками, а возможно и изнасиловали, может быть, уже не удастся.

На скулах Колгейта заходили желваки. Это была победа.

– Поскольку она в данный момент не находится под арестом, я забираю ее в больницу, также я хочу, чтобы она прошла обследование на случай сексуального насилия. – Криминалистов, специализирующихся на подобном подготавливают для обнаружения, сбора и сохранения улик такого преступления. – Независимо от того, что случилось с Хейли и чего с ней не случилось, обращение к судмедэкспертам в данной области – наилучший вариант, чтобы обнаружить улики и образцы ДНК.

Спорить с этим Колгейту было тяжело. Уперев руки в бока, он объявил:

– Из-под стражи я ее не выпущу. В больницу она поедет с моим помощником, хотя я думаю, что все это чушь собачья – на ней же ни царапины!

Бурча что-то себе под нос, Колгейт развернулся и пошел прочь.

– Побыстрее, шериф! – бросила ему вдогонку Морган, хотя и понимала, что, скорее всего, уже слишком поздно.

Глава 7

В конце коридора в отделении скорой помощи была организована небольшая зона ожидания с рядом пластиковых стульев и торговыми автоматами. Ланс привалился к одному из автоматов с закусками и с тревогой разглядывал бледное лицо Морган и легкую дрожь ее пальцев, которую она изо всех сил старалась скрыть.

– Тебе надо отдохнуть.

– Знаю.

Она шмыгнула носом и сказала почти шепотом:

– Чего мне сейчас больше всего хочется, так это завалиться домой с целой пинтой «Бен-энд-Джерри»[10] и не реагировать ни на что, пока ее не прикончу. Но если я сейчас расслаблюсь, то не уверена, что смогу опять собраться.

Взгляд ее оторвался от Ланса, пролетел по коридору и уперся в помощника шерифа, стоявшего на страже у палаты, где проводилось обследование Хейли. Ему велели подождать за дверью, и тот поначалу возмутился, но, когда понял, что сестрам, помимо оказания медицинской помощи, нужно взять на анализ биоматериал для выявления факта насилия, поумерил пыл и вышел, удостоверившись в том, что другого выхода нет. Прежний шериф был крайне консервативен и женщин в качестве помощников не признавал.

Ситуация была нестандартной: такому обследованию обычно подвергали жертв, а не преступников. Но при всем желании, что Хейли могла бы сделать? Она больна, да и весу в ней от силы килограмм пятьдесят, так что нескольких медсестер ей не одолеть – какой уж тут побег.

Ланс даже думать не хотел о том, что происходит за дверью палаты. При сборе материала для анализа на изнасилование проводится многочасовое инвазивное обследование, во время которого у потерпевшей берут мазки и делают снимки ровно тех участков, которые пострадали при совершении насильственного акта. Да, его проводят исключительно медсестры, имеющие специальную подготовку, но подобная процедура все равно травматична.

Морган сделала неуверенный, прерывистый вдох:

– Плохо, что меня так приложили прямо в суде, да еще на глазах у Эспозито, которому пришлось спасать меня от моего же собственного клиента. Хейли сейчас нужен крутой адвокат, и стоит только шерифу или прокурору учуять слабину, мои переговорные позиции ждет полный крах. Мы с тобой знаем, что моя работа в определенной части – театр, и если честно, мне сейчас ужасно тяжело не выбиваться из образа…

– Я понимаю. Не то чтобы мне это нравилось, но я понимаю. – Ему очень хотелось обнять ее и утешить, но в равной степени он также ценил ее необходимость поддерживать свою профессиональную репутацию.

Он уважал ее. Пожалуй, он никогда и не встречал столь сильных людей – но под этой оболочкой целеустремленности и острого ума скрывалось поистине золотое сердце. Приходить на помощь было ее призванием: на ней лежала ответственность за трех маленьких детей, пожилого дедушку и двух собак, а прошлым летом в доме появилась еще и больная девушка, ждущая пересадку почек. С той поры здоровье страдалицы явно пошло на поправку, и теперь она даже настаивала на том, чтобы помогать Морган в качестве няни, но сколь бы ревностно Джанна ни относилась к своим обязанностям, бессмысленно было отрицать, что на самом деле это Морган опекала ее.

А уж о том, сколько всего Морган сделала для Ланса, и говорить не стоит… Взять хотя бы прошлый ноябрь – чем закончился бы случившийся тогда кризис у его душевнобольной матери без ее поддержки, Ланс и представить себе не мог.

– Только помни, что ты всего один человек, и ты не волшебник. Ты не можешь спасти всех. – Он легонько сжал ее предплечье.

Морган согласно кивнула и на секунду прикрыла глаза. Когда она их открыла, ее решительность снова была при ней в полной своей красе:

– Как бы то ни было, я хочу помочь Хейли, а для этого я должна быть в форме.

Никто бы не смог работать столь усердно. Да и Элизе Морган симпатизировала: они обе потеряли мужей и вынуждены были воспитывать детей в одиночку.

Подойдя к кофейному автомату в углу помещения, Морган налила себе напиток в пластиковый стаканчик и поднесла его к носу, вдохнув терпкий аромат кофе так, будто это был чистый кислород. Сделав глоток, она посмотрела в дальний конец коридора. Метрах в пяти от помощника шерифа, стоящего на страже, на одном из пластиковых стульев вдоль стены, сидела Элиза, сжимая в руках сумку с чистой одеждой для дочери. Рядом стоял Шарп – он запихнул руки в передние карманы штанов, будто это был единственный способ удержаться себя от излишних прикосновений к ней.

Удовлетворившись первым глотком, Морган выпила кофе залпом словно рюмку текилы и кинула пустую емкость в мусорное ведро. Потом она достала купленный ранее пакетик M&M’s и надорвала его верхушку. Ланс открыл было рот, готовясь выступить с нравоучением относительно того, что, если Морган прекратит потакать своему пристрастию к сладкому и сосредоточится на здоровой пище, выздоровление пойдет быстрее, но разом передумал. Лучше не сегодня.

Морган повернулась к нему с задумчивым выражением на лице.

– Тебя не напрягает работать на обвиняемого?

– Иногда напрягает, – признался он. – Но все должны делать свою работу. Система правосудия несовершенна, и в работе частного детектива есть свои острые углы.

– Из-за этого Макфарленда я задумалась, а по правильному ли пути пошла моя карьера… – Она отправила в рот еще несколько драже.

– Ну и зря. Тебе удалось оправдать уже нескольких невиновных людей! – напомнил Ланс. – Нельзя позволять одному неадекватному клиенту подрывать веру в свои силы. И Хейли ты уже помогла: не будь тебя, на обследование она и не попала бы!

– Угу, – буркнула Морган, продолжая хмуриться. А может, это была гримаса, сопровождающая головную боль – он ненавидел болезненные участки, опоясывающие ее глаза и рот.

– Не смотри на меня так, – сказала она, продолжая лакомиться конфетами. – Как только потеплеет, начну тренироваться.

– Ладно. – Ланс слышал это уже много раз. – Ненавижу повторять за Шарпом, но регулярные тренировки больше способствуют поднятию тонуса, чем сладости.

Но в этот момент его внимание привлекла бегущая строка со срочными новостями на экране телевизора, стоявшего в углу.

– Полиция штата обнаружила тело, – ткнул он в сторону экрана.

Морган подошла поближе и увеличила громкость. Репортер стоял у края дороги на фоне лесной чащи, позади женего на гравийной обочине выстроились вряд полицейские машины, у которых маячили копы с мрачными лицами.

Не менее сурово было и выражение лица репортера, когда он нацелил свой микрофон на одного из помощников шерифа. Тот дал следующие пояснения:

– Этим утром на лесном участке, прилегающем к национальному парку, туристами было обнаружено тело женщины возрастом около двадцати пяти лет. Мы предполагаем, что ее смерть была насильственной. Идентификация жертвы будет произведена после уведомления ее ближайших родственников. Управление шерифа занимается расследованием. На этом пока все. Больше никаких комментариев. – Коротко кивнув и подняв руку, детектив удалился от микрофона.

– Возможно, это Шеннон Йейтс, – предположил Ланс.

– Вполне может быть, – согласилась Морган. – Возраст совпадает.

– Хейли ее ровесница.

– Молодым женщинам достается больше всего, – вздохнула Морган и кивком показала на другой конец коридора. – Ты знаешь Элизу или Хейли?

– Нет. – Ланс никогда не слышал даже их имен, хоть и был близко знаком с Шарпом последние двадцать три года – с тех самых пор, как Шарп работал в полицейском участке и вел расследование исчезновения отца Ланса. Когда поиски Вика Крюгера окончательно зашли в тупик, а у матери Ланса стало стремительно прогрессировать психическое заболевание, мужчина понял, что мальчик остался совсем без присмотра, и взял эту миссию на себя.

Морган чуть наклонила голову:

– Похоже, ее внезапное появление порядком его взбудоражило…

– Ты тоже заметила? – Ланс бросил взгляд вдоль коридора – Шарп придвинулся к Элизе чуть ли не вплотную, но вся его фигура напоминала скорее застывшую статую, словно он не понимал, как себя с ней вести. – Что насчет Хейли? Думаешь, она могла прикончить парня?