Обретение магии. Обретение любви

Ближе к вечеру к грузовику подъехали несколько легковых машин, и суета на дороге усилилась. Из машин выбрались мужчины, выглядящие более солидно, нежели охранники, переговорили с теми, что вели досмотр, и прошли к задержанным.

Неужели один из подошедших – Вадис Рустис – друг Роберта? Анабэль встрепенулась. Наконец-то. Сейчас всё выяснится, и их отпустят. Как же она устала. Не осталось даже сил, чтобы приветливо улыбнуться. Губы ссохлись и потрескались. Улыбка не получилась. Но получилось заметить, как Вадис слегка отрицательно качнул головой. Что? Намекает, что нужно сделать вид, как будто не узнала его? Да легко. В голове уже давно стоит звон, и держаться и не терять сознание, как случилось с некоторыми присутствующими леди и даже лордами, было всё сложнее.

По указанию приехавших всех задержанных заставили подняться. Мужчин отделили от женщин. Тех и других стали расталкивать в два подъехавших автобуса. Всех, кто пытался сопротивляться, незатейливо били прикладом по голове и утаскивали в бессознательном состоянии. Коллинз был один из таких. Так он и запомнился Анабэль – обмякшее тело, которое тянут за воротник двое ругающихся мужланов.

***

– Эту я беру с собой, – предваряя какие-либо возражения и игнорируя кривые усмешки, сообщил Вадис и, подхватив под локоть, провёл Анабэль к машине, на которой приехал. Поискал в салоне и протянул бутылку воды.

До чего же вода, даже нагретая за день, может быть вкусной. Жаль, что мужчина быстро отобрал.

– Хватит тебе! – коротко сказал он. – Иначе будет плохо. Обещаешь, что спокойно подождёшь меня здесь?

Анабэль прикрыла глаза. Ни на какие подвиги, даже на то, чтобы приподнять веки, она не была способна.

– Да, подожду. Только там Коллинз. Пожалуйста, забери и его.

– Коллинз? Кто такой? Знакомый?

– Мой муж.

– Муж? Но, – Вадис дёрнул головой, но потом кивнул каким-то своим мыслям, и задумчиво продолжил: – Понятно, значит, муж. Как, говоришь, его фамилия?

– Маркиз маг Эйверт.

Старый знакомый закрыл дверцу автомобиля и удалился. К вечеру стало прохладнее. Анабэль даже стало слегка морозить, и она периодически впадала в полусон полузабытьё. Кричали где-то мужчины и женщины, шумели автомобильные моторы, но всё это проходило как бы мимо.

– Ана? Как ты? – наконец-то вернулся Вадис.

– Анабэль.

– Что?

– Моё имя – Анабэль.

– Хорошо. Анабэль, как ты себя чувствуешь?

– Голова болит. И знобит. И немного подташнивает.

– Всё ясно. Перегрелась. Вот попей ещё, – и он опять протянул бутылку с водой.

Сил не осталось даже на то, чтобы удержать её, и вода побежала по подбородку и шее.

– Маленькая, как же тебе досталось. Но ничего, скоро всё наладится. Я о тебе позабочусь! – мужчина пальцами вытер воду с тела Анабэль, особое внимание уделив груди, а потом велел водителю трогать.

Завёлся двигатель, и машина поехала.

– Коллинз, где Коллинз? – даже в полубессознательном состоянии Анабэль беспокоилась о муже.

– Автобус с мужчинами уже отъехал, – раздалось в ответ.

Потом всё перемешалось. Тело Анабэль то трясло от холода, то горело от жара. Её куда-то завели, через силу опять вливали воду, затем сняли пропотевшие на жаре платье и рубашку, дали какой-то противный горький отвар и положили на прохладные простыни. Холодно, как же холодно. Какое приятное тепло идёт от тела рядом. Прижаться. Нет, не нужно трогать, просто греть. Нет. Нет.

– Нет…

– Анабэль, я не устоял, и теперь считаю, что обязан на тебе жениться.

– Что ты говоришь?! Вадис, как ты мог? Я же была почти без сознания! И потом, я замужем!

– Видишь ли, дорогая. Со вчерашнего дня власть принца-регента закончилась. Он казнён, как и малолетний король. Как и множество магов, что угнетали простой народ. Теперь страной управляет совет под руководством Триумвирата Свободы.

– Что ты говоришь? – опять повторила Анабэль, ещё не отошедшая от охватившего её вчера дурмана. – Я должна найти Коллинза и папу!

– Нет больше ни твоего папы, ни Коллинза, – мрачно объявил Вадис. – Ты вдова, Анабэль. И для того, чтобы такая же участь не постигла и тебя, мы должны как можно скорее пожениться. Заблокируем твою магию, чтобы никто не посмел обвинить тебя в пособничестве, и узаконим наши отношения!

– Отношения? Какие отношения?

– Ну как же, мы провели ночь вместе. Анабэль, я правда, хотел подождать до заключения брака! Но прости, не смог. Ты была такая податливая и соблазнительная! Соблазнительная и соблазняющая. Анабэль, это твоя единственная надежда остаться в живых! Заблокировать опасную магию и выйти за меня замуж.

– Заблокировать магию. Выйти замуж… Вадис, скажи, Роберт тоже участвовал в бунте?

– Роберт? Я уже говорил, что не знаю, где он. И пожалуйста, не называй больше волю народа бунтом. Прошлое не вернётся. Магия заблокирована на всей территории Таллии. Наступает эра технического прогресса. Ну так, как, идём узаконивать наши отношения?

– И что, уничтожили абсолютно всех магов? – казалось, она не услышала последнего предложения. – Даже женщин и детей?

– Дети не виноваты в деяниях родителей. Им заблокируют магию и отдадут на воспитание. Будут расти, как обычные жители страны. Новому государству магия не нужна. Взрослые же… это будет зависеть от их лояльности.

– Что это значит?

– По-разному, – мужчина неопределённо повёл плечом. – Пожилым – тем, кто не запятнал себя преступлениями против новой власти – дадут спокойно дожить свой век. Правда, без магии. Молодые, кто согласен, будут работать на благо страны. Конечно же, тоже без магии.

– А те, кто не согласен?

– Тоже по-разному, – Вадис начинал выходить из себя. – В любом случае, те, кто найдут себе покровителей, нуждаться ни в чём не будут.

– Я должна попасть домой, к папе.

– Анабэль, пойми, сильнейшие маги уничтожались в первую очередь.

– Я. Должна. Увидеть. Папу.

– Хорошо. Я отвезу тебя. Только давай наденем тебе вот это, – и мужчина протянул антимагический браслет. – Иначе тебя арестует первый же патруль.

Анабэль было всё равно. Она должна была увидеть отца. Или убедиться в ужасных словах.

Родовое поместье ещё дымилось. Стены, отделанные когда-то розовым мрамором, почернели. Окна обиженно смотрели на подъехавших пустыми глазницами.

– Папа, папа!

К Анабэль подошёл почерневший от копоти садовник.

– Нет его больше, леди Анабэль. Наш лорд сопротивлялся до последнего. Закрылся с господином Бертоном и отстреливался из ружья. Потому-то дом и подожгли. Э-эх! – садовник безнадёжно махнул рукой.

– Тело. Я хочу видеть тело!

– Негоже вам смотреть на такое, леди. Лучше запомните лорда графа живым. Так-то лучше будет.

Похоронили девятнадцатого графа маг Тори в закрытом гробу в семейном склепе. Кроме Анабэль и участливо поддерживающего её Вадиса Рустиса, присутствовали всего несколько слуг, оставшихся верными господину до конца.

Ни тела своего мужа маркиза маг Эйверта, ни даже могилы, где он был похоронен, Анабэль так и не увидела, а потому каждый раз на предложения Вадиса узаконить их отношения отвечала вежливым отказом.

– Анабэль, дорогая, скоро появится на свет наш малыш. Ты же понимаешь, что я должен дать ему свою фамилию на законных основаниях.

– Да, Вадис. Конечно, Вадис. Вот разрешусь от бремени, тогда и пойдём в храм. А сейчас дай мне отдохнуть. Я устала.

Анабэль все свои дни проводила в кресле в небольшой гостиной, безучастно глядя на огонь, горевший в камине в любую погоду. Ночью покорно терпела мужские ласки, дотрагивалась до него, и поворачивалась так, как он того просил, и облегчённо вздыхала, когда Вадис оставлял её в покое.

Весной Анабэль родила девочку, которой по настоянию отца дали имя Белианна. Просто Белианна. У Вадиса Рустиса не было длинного списка предков.

Даже рождение ребёнка не избавило Анабэль от апатии. Мать покорно согласилась провести ритуал, блокирующий магию новорожденной, собственноручно закрепила на её ручке амулет, который после активации слился с кожей и превратился в едва заметную тёмную полоску, и меньше чем за месяц угасла, успев попросить безутешного мужчину похоронить её рядом с отцом.

Глава 1

– Папочка, но как же так? Ведь в этом сезоне должен состояться мой первый выход в свет! – Юджили ней Рустис обиженно скривила губки. – Мы не можем его пропустить!

Этой зимой младшей сестрёнке исполнилось шестнадцать, и девушку должны были представить светскому обществу на летних Триумвалиях – балах, устраиваемых членами Триумвирата и их близким окружением. Юджи так ждала этого. Она по многу раз дотошно выпытывала у Белианны все подробности балов и приёмов, но которых той посчастливилось присутствовать. Оформление залов, подаваемые угощения и вина, наряды и украшения дам. А списки достойных свободных мужчин Таллии знала, пожалуй, даже лучше их матушки – баронессы Хэйзи ней Рустис.

И вот отец сообщил, что это лето они проведут в поместье. Рушились все планы и мечты.

– Дорогая, ты, как и все, слышала, что творится в стране. Триумвалии отменяются, – сухо сообщил барон ней Рустис дочери.

– Как отменяются?! Из-за каких-то непроверенных слухов и домыслов?! Ты про нападения нежити? Где те нападения, и где Луатава? Да там, на востоке и людей-то нет! Так, дикие охотники и беглые каторжане. Кто-то кого-то прирезал в драке, третьему в пьяном угаре пригрезились восставшие мертвецы. Стоит ли верить таким людям? – Юджили как будто надеялась, что если она убедит отца в беспочвенности неприятных слухов, то всё изменится, и уже через месяц они, как и планировали, отправятся в столицу.

Отец прокашлялся, поставил на подлокотник фужер с янтарным напитком, который позволял себе после ужина, затем привычно потёр переносицу и, словно нехотя, сообщил:

– Это не слухи. Нападения нежити – реальность. И… они стали восставать не только на дальних рубежах, но и по всей стране. Вчера поднялось кладбище в Грэндау. Есть жертвы.

– Но Грэндау – это не столица! В Луатаве есть полиция. Армия, в конце концов!

– Дорогая, мертвецы не боятся ни армии, ни полиции. Они не живые, и их очень сложно уничтожить. Триумвират объявил мобилизацию.

– Сложно, но можно, да? Уж в столице-то точно не будет этого ужаса. А мы? Папа, как же мы? У нас никакой защиты нет! Нам нужно как можно быстрее попасть под защиту армии! А это лучше всего получится в Луатаве! – доводы Юджи казались неопровержимыми.

– В Луатаву мы не поедем! – решительно пресёк попытку дочери барон. – Как я уже сказал, армия в борьбе с потусторонними силами не очень действенный соперник.

– Но что же нам делать? – Белианна, до этого лишь вскользь прислушивающаяся к разговору отца с Юджи, подняла глаза от книги. – Ведь у нас рядом нет даже завалящей воинской части. А ближайший полицейский участок в полутора часах езды на машине. И кого можно назвать достойным соперником этой напасти?

– Положение настолько серьёзно, что Триумвират пошёл на соглашение с Саимхатом и другими странами, – сообщил отец, – и пригласил оттуда специалистов.

– Из Саимхата?! – ужаснулась уже матушка – баронесса ней Рустис. – Но как они пошли на это? Ведь…

– Да, соседи крепко на нас обижены, теперь стоит признать, что есть, за что, – нехотя выдавил глава семейства. – Но дело в том, что если не остановить напасть в самом начале, она перекинется и к ним.

– И что, к нам приедут настоящие маги?! – глаза Юджи наполнились страхом и предвосхищением.

– Да, я уже пригласил некроманта.

– Что? Некроманта? Какой ужас! – воскликнули все три женщины разом: Юджили, Белианна и их матушка.

– Если для защиты семьи нужно будет пригласить диких драконов Даррахских гор, я их приглашу! – отрезал отец. Дочери могли вить из него верёвки, но когда было нужно, барон Вадис ней Рустис мог быть жёстким, и все окружающие прекрасно знали эту его черту.

– Не расстраивайся, моя маленькая, – баронесса похлопала младшую дочь по руке. – Ведь в столицу не поедем не только мы, все соседи проведут лето в своих летних резиденциях. Будем устраивать приёмы дома.

– Ах, мама, это совсем не то, что в столице! – печально вздохнула Юджи.

***

Приезжий некромант мэтр Трелай оказался совсем не таким, каким все ожидали увидеть представителя этой жуткой профессии. Немолодой уже начинающий полнеть мужчина был одет в свободные брюки и обычную клетчатую рубашку, он часто улыбался, имел пухлые лоснящиеся щёчки, ноздреватый нос картошкой и удивительно голубые глаза. Этакий уютный провинциальный аптекарь-травник. Мэтр поздоровался с папой и сразу же пожелал побеседовать с ним наедине.

Результатом этой беседы стало отключение Установки. А ведь этого не случалось со времён Великого Освобождения. Только сейчас до женщин семейства ней Рустис стало доходить, что всё действительно очень серьёзно. Ведь целью Великого Освобождения и было избавление страны от зарвавшихся магов, узурпировавших власть в стране. И вдруг, такое: установка, блокирующая все проявления магии в округе, отключена.

За обедом всё семейство не спускало глаз с гостя. Под пристальными взглядами мэтр Трелай положил на свою тарелку овощной салат и принялся с аппетитом его есть. Бедная Юджи даже приоткрыла от удивления рот.

– Что, ожидали, что я потребую на обед летучих мышей? – подмигнул девушке гость.

К большому стыду баронессы её младшая дочь заворожённо кивнула.

– Я не люблю летучих мышей, – сообщил мэтр, а потом уточнил: – Ни в каком виде: ни в приготовленном, ни в живом, ни даже в мёртвом.

– Да? – Юджи сделала вид, что не заметила осуждающих взглядов матери. – А что же вы тогда любите?

– Что люблю? Люблю спаржу, яблоки люблю, сладкие пироги. Хорошо прожаренное мясо тоже люблю. А ещё люблю солнце!

– Но вы же некромант! – продолжила допрос младшая. Матушка могла в любой момент остановить это вопиющее нарушение приличий, но, похоже, ей самой был до ужаса интересен этот разговор.

– Прежде всего, я человек. Маг, – мэтр глянул почему-то не на задавшую вопрос, а на Бель, потом кивнул своим мыслям и заговорил дальше: – А некромантия – это моя работа. Такая же, как и у других.

Юджили замолчала. Нужно было переварить новую информацию. Дальше обед протекал спокойно. Обсуждали большей частью погоду – вечная тема-выручалочка. Вроде бы ни о чём, и вроде бы не могильное – тьфу, вот же неподходящее при некроманте слово! – молчание. Было заметно, что папа не хочет, чтобы его девочки много общались с гостем. Но, к огромному сожалению барона, это был тот случай, когда именно он отчаянно нуждался в услугах. А мэтр, словно не желая замечать неудовольствие хозяина поместья, заговорил о работе сам.

– Мне понадобится пустая комната, обязательно с ровным каменным полом и прямым выходом на улицу. И чем быстрее я смогу приступить к работе, тем лучше, – обратился он к нанимателю сразу после того, как отложил столовые приборы.

Юджили испуганно пискнула, а у Белианны пронеслась мысль, что она была бы не против понаблюдать за работой мага.

– Думаю, в этом лучше всего поможет Крайтхоллер – наш дворецкий, – объявил барон Рустис, поднимаясь и подавая сигнал, что обед закончен. – Он покажет все помещения, а вы уже выберете подходящее. Если будут нужны какие-то перестановки или ремонт, только скажите, всё будет сделано в кратчайшие сроки.

Последние папины слова слышались уже из-за двери. Он говорил ещё что-то последовавшему за ним мэтру Трелаю, но расслышать было ничего невозможно.

– Какой ужас! – Юджили прижала ладони к щекам. – Он будет чертить там пентаграммы и вызывать духов?

– Дорогая, – прервала вдохновенные измышления баронесса, – папа пригласил этого человека не для того, чтобы вызывать духов, а для того, чтобы их упокаивать.

– Не духов, а восставших покойников, – задумчиво произнесла Белианна, глядя вслед ушедшим мужчинам.

– Тем более! – заявила младшая ней Рустис.

К сожалению, в комнату, где работал некромант, вход кому бы то ни было запретили строго-настрого. Горничная Трина, наводящая порядок на первом этаже, с расширенными от возбуждения глазами рассказывала, что ей-ей, сама видела, как светятся зрачки господина некроманта жутким зелёным светом.

– Такие чёрные-чёрные! – прикрыв пухлыми ладошками рот, уверяла она. – И одновременно зелёные!

По поместью поползли слухи, обрастая всё более жуткими подробностями, вплоть до того, что некромант привёз с собой раскладной гроб и ночью, когда никто не видит, ложится туда, и его душа выходит из тела. И беда будет тому, кто это самое тело увидит. В конце концов, всё закончилось тем, что баронесса собрала всю обслугу и сообщила, что если кто-то не желает жить в одном доме с их гостем, то может собирать вещи и сегодня же отправляться на все четыре стороны. Каждому уволенному будет выплачено выходное пособие в размере месячного заработка.

Так-то оно так, в одном доме с ужасным некромантом жить страшновато, но если господин барон решил его пригласить, значит, без него ещё страшнее – про поднявшуюся тут и там нежить говорили уже по центральному техновидению. Покинуть поместье никто не решился. Более того, стали поступать просьбы принять под покровительство и членов семей. Можно даже без предоставления рабочего места и жалованья. На удивление всем, в этот раз строгая и несговорчивая баронесса не отказала ни в одной просьбе. В деревне, расположенной неподалёку от господской усадьбы, застучали топоры: те, чьи семьи жили далеко, спешно перевозили их под защиту приезжего мага.

***

Постепенно присутствие в поместье некроманта перестало вызывать ажиотаж. Барон по-прежнему уезжал в округ по делам службы, баронесса строго следила, чтобы каждый занимался своим делом, мэтр Трелай занимался своим. На предоставленной нанимателем машине он, сопровождаемый преподобным Ерилаем – служителем местного храма, – объезжал близлежащие кладбища и ставил на них печати. Возвращался некромант из таких поездок уставший. Казалось, даже его жизнеутверждающее брюшко слегка потеряло в объёме. Похоже, оно того стоило, потому что даже преподобный – самый ярый противник не богоугодного исчадия самой преисподней – зауважал проклинаемого совсем ещё недавно мага.

Из-за загруженности или же от усталости, но даже за общим столом некромант появлялся очень редко. И каждое это событие воспринималось женской частью семейства с некой долей страха и неистребимого любопытства.

– Мэтр, как сегодня прошёл ваш день? – невинно спросила самая нетерпеливая и непосредственная – Юджили.

– О, всё как обычно, – господин Трелай неохотно оторвался от фаршированного блинчика и глянул на девушку. – Приехали ещё в одну деревню, наложили печати на кладбище и вернулись.

Младшая сестрёнка покорно кивнула и вздохнула так, что заметила только Бель. Ведь слухи ходили совсем другие. Как будто бы ночью мэтра срочно подняли из постели, и ему пришлось срочно упокаивать постояльцев этого самого кладбища.

– Мэтр, – воспрянув от того, что её не остановили и откровенно не отмахнулись, продолжила младшая ней Рустис, – а вы уверены, что… справитесь?

– С чем? – гость ткнул ложечкой в огромный кусок вишнёвого пирога, который положил себе на тарелку. – С ним?

– Ну что вы?! Как вы могли подумать, что я… что вы, – совсем растерялась Юджи.

– Тогда с чем? – мэтр, словно стремясь доказать, что с пирогом он справится, быстро приступил к его уничтожению.

– С покойниками, – театрально громко шепнула девушка.

– Отчего же возникла такая неуверенность? – некромант искренне улыбнулся собеседнице.

– Ну как же, наши соседи ней Брассы пригласили сразу троих {специалистов}. А их поместье по площади намного меньше нашего!

– Видите ли, леди Юджили, – обратился мэтр к остаткам пирога, – как вы сами заметили, есть специалисты, а есть Специалисты, – в последнем слове хорошо прослеживалась заглавная буква.

– А чем же вы отличаетесь от просто специалиста? – так и не встретив осуждения от матери, Юджи продолжила расспросы.

– Видите ли, леди, мне повезло повстречать свою пару жизни.

– Это как?

– Вы же понимаете, что некромантия во многом опирается на магию тьмы. Но тьма – это всего лишь половина целого. Лишь соединившись со светом, она приобретает истинную силу. И вот мне посчастливилось встретить свой свет. Моя жена Илинда – маг жизни. Найдя друг друга и соединившись, мы приобрели дополнительную силу.

– Значит, вы, мэтр Трелай, втрое сильнее обычного некроманта? – не отставала младшенькая.

– Втрое? Ну что вы! Случается, что обретение пары усиливает мага во много раз. В десятки, иногда в сотни. Всё зависит от совместимости.

– Но как же трудно найти ту единственную, – решила поддержать разговор баронесса.

– Да, не отрицаю, найти пару сложно. Но я бы не стал употреблять определение единственная. Любые маг жизни и маг смерти усиливают друг друга, а вот дальше – как повезёт, здесь уж на всё воля провидения и множества независящих от магов факторов. Такою парой могут быть не обязательно муж и жена. Это могут быть близкие родственники, скажем, – он поочерёдно кивнул каждой девушке, – две сестры. Могут быть отец и дочь, двое мужчин или две женщины. Да как угодно может сложиться пара. Главное, чтобы у них имелось что-либо общее, – он прервался, чтобы отпить немного вина. – Любовь, взаимное влечение – это, конечно же, сильнейший изо всех факторов, дающий самое большое преумножение сил. Но таковыми могут быть и общее увлечение чем-либо: наукой ли, страстью к открытиям неизведанного, или же общей проблемой. Иногда даже искренняя взаимная ненависть придаёт силы такой паре. Но последнее больше из сферы легенд. Но, смею заверить, задокументированных легенд. Вот так-то, леди, и получается, что совместное сотрудничество, основанное на искреннем интересе, приносит более ощутимый прилив сил и действенный результат.

– Но почему же тогда вы приехали один? – задала резонный вопрос Юджили.

– О, мы с моей женой давно сложившаяся пара, и наша магическая сила стабилизировалась. У Илинды есть свои обязательства в Саимхате…

– А ещё её не пригласили, да? – несколько бесцеремонно закончила за мэтра Белианна.

– Право, мэтр, – стушевалась хозяйка, – барон даже не догадывался, что это столь важно для вашей силы.

– Не стоит беспокоиться, – кивнул гость, отрезая дольку от яблока, – если бы присутствие моей жены было действительно необходимо, я бы первый настоял на этом.

– Значит, вы – лучший, – сделала вывод младшая сестра.

– Скажем, один из лучших, – не стал разуверять гость.

– Ах, как это романтично – магия! – мечтательно вздохнула Юджили. – А мы так мало об этом знаем.

– Девочки, – словно поймав какой-то знак мужа, оживилась баронесса, – давайте мужские дела оставим мужчинам! А у нас есть более приятное занятие. Сегодня со мной связалась леди ней Брасса и пригласила на приём с танцами. Обещала, что они готовят кое-какой сюрприз. Не унывайте, как папа и обещал, весь цвет общества проводит это лето в загородных поместьях. Думаю, мы нисколько не пожалеем, что не попали в этом году в Луатаву!

Юджили подскочила с диванчика, на котором сидела, и радостно захлопала в ладоши.

***

Весь вечер баронесса и её дочери обсуждали предстоящий приём. Как уверяла леди ней Брасса, приглашения отправлены не только всем соседям, но и кое-кому ещё. А потому можно ожидать, что {приличных} молодых людей там будет больше, чем достаточно. В конце своей сопроводительной записки леди гордо сообщала, что их владения уже полностью проверены и защищены от нежити.

До поздней ночи женщины выбирали платья и украшения, которые стоит надеть на этот приём. Нужно было что-то не слишком вычурное, годящееся больше для торжественных Триумвалий, но и не излишне простое, всё же не стоило забывать их статус. Как оказалось, мало было просто выбрать, гораздо сложнее было убедить в этом бедняжку Юджили. Она отказывалась понимать, почему же ей не стоит надевать то дорогущее изумрудное колье, которое папа подарил на шестнадцатилетие, и которое предназначалось именно для её первого выхода в свет.

Два дня до предстоящего события пролетели в приятных хлопотах. Всё же стоит признать, что жизнь в поместье была очень однообразной.

– Ани, – теребила Юджи вечером старшую сестру, – как же это здорово! Не бал Триумвирата, конечно, но я всё равно обязательно перетанцую со всеми красивыми молодыми людьми! Ведь Тайла ней Брасса мне по секрету сообщила, что у них будут присутствовать и гости из самой столицы!

– Конечно, перетанцуешь, Юджи, – Белианна ласково поправила выбившуюся прядку воодушевлённой болтушки, – только прошу тебя, не потеряй голову. Говорят, столичные щёголи излишне напористы и циничны. Могут пообещать девушке весь мир, а потом опорочить её и отказаться.

– Что ты такое говоришь? Да как такое может быть?! Это же непорядочно! – Юджили широко раскрыла глаза. – Впрочем, что нам с тобой переживать! Уж с дочерями самого барона ней Рустиса такого не случится. Ани, Ани, – для убедительности она подёргала сестру за рукав, – как ты думаешь, на меня обратят внимание? Ну, не так, чтобы только потанцевать, а так… ну, ты понимаешь.