У нежности на поводу. Три повести и короткая быль в стихах

Они зашли в её кабинет.

– Покурим?

Она уловила волнение Игоря и удивилась.

– Если угостишь.

Анна редко курила на работе, и пачки ей хватало на месяц-полтора. На днях она обнаружила, что пачка пуста и не стала покупать новую перед отпуском.

– Ну и? – Сказала она немного выждав.

– Да так… просто покурить зашёл.

– Просто ты куришь в отведённых местах.

– Там такой компании нет. – Он смотрел на разминаемую в пальцах сигарету.

– Игорь, не темни… и не тяни.

– Правда, просто так. – Он поднял взгляд на Анну, и она поняла, что он не скажет ей чего-то очень важного.

– Знаешь такое – не берись за гуж?..

– Ты будешь у Алекса в пятницу?

– Я сопротивляюсь… Но, скорей всего, буду.

– Там и поговорим. О кей?

– Кей о.

Они поболтали немного о пустяках, и Игорь ушёл, посеяв в душе Анны смутную тревогу.

* * *

В пятницу у Алёши был день рождения. Двадцать шестой по счёту. Было много весёлого народу, столы а-ля-фуршет, музыка и танцы. Ко дню рождения была приурочена "отвальная" – в понедельник рано утром Анна и Алёша улетали в отпуск.

Анна старалась держаться рядом с Игорем и Ириной – ведь они друзья, а с Игорем ещё и коллеги… Но Алёша не принял эту её маскировку под случайного гостя и не собирался ни от кого скрывать своего к ней отношения. Это удивляло Анну и озадачивало. Как, впрочем, озадачивало и его поведение на протяжении прошедших недель.

В разгар вечера Игорь подошёл к Анне и сказал, взяв за локоть:

– Пойдём покурим.

Анна поняла, что он готов сказать ей нечто.

Они вышли на балкон.

– Кури, я не буду, – сказала Анна.

Игорь вопросительно посмотрел на неё и прикурил сигарету. Тут кто-то из гостей решил присоединиться к ним, но Игорь закрыл дверь на щеколду перед их носом и состроил многозначительную гримасу.

– Ань… – Он мялся. – Ты помнишь..?

– Игорёша, ближе к делу.

– Не перебивай. Ты помнишь, Алёха… после вашего знакомства… через полгода… исчез?

– Что значит, исчез?

– Ну, он не звонил тебе, не появлялся.

– А ты откуда знаешь, когда он мне звонит, а когда нет?

– Помнишь, или нет?

– Помню.

– А потом появился… а потом снова…

– Игорь, ты можешь короче?

В этот момент по стеклу забарабанили. Анна обернулась и увидела Алёшу: тот возмущённо рвался на балкон.

Она улыбнулась: подожди. Но Алёша не унимался.

Тогда Игорь приоткрыл дверь и сказал:

– Не мешай, мы репетируем заздравную дуэтом.

Алёша погрозил кулаком:

– Смотри, сейчас заупокойную придётся петь… по тебе.

Игорь закрыл дверь, а Алёша отошёл.

– Игорь, если у тебя что-то серьёзное, говори, Алёша не даст нам много времени.

– Так вот, у тебя не возникало вопросов, почему он так себя ведёт?

– Имеет право…

– И всё объяснение?

– Я сейчас тебя сброшу с пятого этажа! Ты можешь короче?

У них над ухом раздался Алёшин голос:

– Ну, пойте, пойте! Не слышу! – Он торчал по пояс из кухонной форточки.

Игорь быстро открыл дверь и затянул Анну в комнату, прижал её к себе и сказал: потанцуем. И быстро заговорил шёпотом ей на ухо:

– Ты не волнуйся, сейчас всё в порядке. Но ты береги его… Береги. Он…

Но тут подошёл Алёша и громко сказал:

– Мои ближайшие… кхе-кхе… друзья решили спеть мне дуэтом.

Анна и Игорь, не сговариваясь, затянули "в лесу родилась ёлочка". Все засмеялись, Алёша закричал "браво!" и, подхватив Анну в танце, увёл её от своего лучшего друга.

– О чём вы шептались?

– Мы только начали, но ты не дал…

– И не дам! – И он прижался губами к её губам.

Конечно, все, кто был рядом, застыли, едва ли не разинув рты, но Анну это уже не заботило: Алёша – взрослый мужчина, и она не будет ему указывать, что делать, а чего не делать.

И спрашивать, что имел в виду Игорь она тоже не будет. У Алёши не будет.

А у Игоря допытаться ей так и не удалось, он только ещё несколько раз повторил: следи за ним, береги его.

Будучи вполне рассудительной женщиной, Анна подумала: если бы Игорь имел ввиду что-либо на самом деле серьёзное, он не умолчал бы, но при этом решила не забывать его предостережения.

* * *

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СЕРДОЛИКОВАЯ БУХТА

Море

Поезд медленно подходил к станции.

Запахи моря и тропической зелени, крики ласточек и чаек – всё это с детских лет было растворено в её крови. Всякий раз, попадая в милую её сердцу стихию, она испытывала столько разнообразных чувств, что они комом застревали в горле.

Алёша тоже волновался, хоть и скрывал это лучше Анны.

– Ты рада? – Спросил он, прижимая её к себе. – А? – И чмокнул в висок.

Не нужно было этого.

Анна уткнулась ему в плечо и не смогла больше сдерживать слёз.

Море… Алёша… Отпуск вдвоём… Это выше её сил.

Они с трудом нашли такси, готовое везти их за двадцать пять километров на ночь глядя.

Алёша положил сумки в багажник и сел на заднее сиденье, крепко прижав к себе Анну.

Они почти всё время молчали. Только иногда, касаясь губами лица Анны, Алёша шептал: «я соскучился» – и ещё крепче прижимал её к себе.

Анна готова была замереть и не дышать, чтобы эти минуты никогда не закончились. Она ни о чём не могла думать. И не хотела ни о чём думать: ни о том, как расценит Алёшина тётушка их приезд, и вообще – их союз, ни о том, что на третий день им нужно будет покупать обратные билеты, потому что всё когда-нибудь кончается, и – что потом?..

Город остался внизу и скрылся за перевалом.

Вскоре из виду исчезло и море.

Шины шуршали по гравию узкой петляющей дороги. Яростно стрекотали цикады. В боковом окне плясала голубая луна – играя в прятки с машиной, она то исчезала за деревьями или скалами, то бежала рядом, обратив к ним свою всепонимающую джокондовскую улыбку.

– Ты не грустишь у меня, а? – Спросил Алёша.

– Нет. – Сказала она.

– Вот и хорошо. – Сказал он и снова, поцеловав, прижал к себе Анну.

Так не бывает, подумала она и закрыла глаза.

Алёша расплатился с водителем, и машина уехала. Они остались на пустой дороге под лунным светом.

– Нам туда. – Сказал Алёша, указывая пальцем сквозь заросли.

Анна пригляделась и увидела за ними огоньки.

– Алёша… – Она села на сумку и закрыла лицо.

– Что с тобой?

– Я боюсь…

– Прекрати! – Алёша понял, о чём она. – Сколько можно говорить, тётя Ната не ест маленьких глупеньких девочек! И даже не кусается…

– Алёша-а-а…

– Хорошо! Оставайся тут, я через три недели вернусь. – Он взвалил на плечо свою сумку и сделал вид, что спускается к тропе.

Анна встала и поплелась за ним.

– Нет-нет! Оставайся здесь. – Он развернул её и подтолкнул назад, к дороге.

– Алёшка! – В её голосе звучали слёзы, а вовсе не капризы.

Он положил сумку, обнял Анну и сказал тихо и нежно:

– Пойдём скорей, я соскучился по тебе.

Этого оказалось достаточно.

Встав на пороге просторной кухни-гостиной, Алёша громко сказал:

– Вперёд, мой друг, нас ждёт пылающий очаг и горячая пища. По лестнице со второго этажа сбежала приветливая женщина с живым добрым лицом. Алёша подхватил её с последней ступеньки и закружил, целуя то в одну, то в другую щёку.

– Аленька! А я уж не ждала сегодня – последний автобус пришёл, а вас нет.

– А мы на лошадях. Сто семьдесят лошадей – представляешь?! Анна, заходи!

Анна, всё это время стоявшая за порогом на крыльце, вошла внутрь.

Алёша подошёл к ней, обнял за плечи и представил:

– Это моя Анна. А это моя тётя Ната.

Тётя Ната без церемоний поцеловала Анну в щёку.

– Добро пожаловать. – Сказала она. – Сейчас кушать будем. Алёша, проводи Анну в вашу комнату. Если хотите – примите душ с дороги…

Тётя Ната сразу расположила к себе Анну, и все её опасения тут же были забыты.

Анна и Алёша вышли на крыльцо, освещённое неподвижной луной в окружении звёзд – та взирала на них с чёрного гребня, словно желая удостовериться, что привела путников в нужное место, что они больше не нуждаются в её опеке и теперь она спокойно может закатиться за горы.

Откуда-то тянуло дымком – жгли обрезанные виноградные плети. У Анны снова перехватило горло.

Но Алёша не дал ей загрустить и увлёк за собой.

– Пи-пи – туда, в душ – сюда. – Он показал на две двери в разных концах просторного двора. – Я сейчас.

Он вернулся с полотенцами, мылом и мочалками.

– Раздевайся.

– Прямо здесь?..

– Ты кого стесняешься?.. Эй! Всем отвернуться! – Крикнул он. – Всё. Все отвернулись, а тётя Ната накрывает на стол.

Анна скинула с себя одежду, бросила её на верёвку и зашла в кабину. Алёша быстро разделся и нырнул за Анной.

– Серость городская! – Он засмеялся, видя, как та ищет краны, чтобы открыть воду, наступил ногой на педаль в углу, и из сетки над головой потекла тёплая вода.

Алёша растёр мыльными рукавицами Анну, и пока она мыла голову, вымылся сам.

Когда Анна одевалась, Алёша вдруг остановил её, прижал к своему влажному телу и сказал:

– Так хотел помыться, что не заметил рядом обнажённой женщины.

– Это называется – кто о чём, а вшивый о бане. – Засмеялась Анна.

– Это называется – кто о чём, а я соскучился.

– Но мы не расстаёмся уже четвёртые сутки, Алёша…

– Глупыш мой Малыш. – И он тихонько укусил её за ухо.

Так много признаний за один день она ещё не слышала.

* * *

Открыв глаза, Анна тут же зажмурилась от яркого света: прямо в окно светило солнце, и ситцевые занавески не в силах были удержать его в решимости растормошить всех, кто по глупости своей ещё не выбрался из постелей.

Она села и огляделась.

Небольшая мансарда, обшитая деревом, обставлена скромно, но мило – в стиле новомодных журналов по оформлению жилища под девизом "назад, к природе" или "вперёд, в деревню". Некрашеные полы устелены яркими домоткаными дорожками, у небольшого окна стоит старый письменный стол с двумя тумбами и резными дверями, на нём в глиняной вазе несколько белых чайных роз, в углу рядом с дверью трёхногая вешалка, а напротив – большой потемневший от времени деревянный сундук, покрытый домотканой накидкой, под невысоким потолком висит плетёный из лозы абажур.

Гармонию обстановки нарушали раскрытые сумки, стоящие посреди комнатки, и одежда, брошенная на стулья – по всему видно, ровесники стола.

Под Анной был невысокий топчан с туго набитой периной и одной длинной – на ширину лежанки – подушкой. Топчан стоял в алькове, образованном из двух наклонённых стен, обитых живописными валяными шерстяными ковриками. Анна сразу узнала их – один точно такой же висел у Алёши в спальне.

Кстати, где Алёша? И вообще – как она сюда попала, кто её раздел догола? Она ничего не помнит…

Приняв душ, они сели за стол, и тётя Ната принялась кормить их невообразимыми вкусностями: чебуреки с пылу с жару, салаты, солёные грибы. Всё это они запивали совершенно фантастическим напитком оранжевого цвета с привкусом абрикоса… Ну, разумеется – вот вам и результат!..

Анна встала, потянулась и раздвинула занавески. Под окном зелёной подушкой лежала густая крона, усыпанная райскими яблочками. Если раскрыть окно, можно дотянуться и сорвать…

Она взвизгнула от неожиданности – кто-то взял её сзади за талию.

Инстинктивно сжавшись в комок по причине абсолютной обнажённости, она обернулась и снова вскрикнула: за её спиной стоял Алё¬ша, а за стёклами его очков вместо глаз были две огромные клубничины.

– Почему ты не спрашиваешь: бабушка, для чего тебе такие красные глазки?

– Алёшка!.. – Анна пришла в себя и пыталась вырваться из его рук, чтобы что-нибудь накинуть на себя.

Но Алёша крепко держал её за плечи.

– Нет, ты сначала спроси у бабушки!

– Бабушка… – Анна хохотала. – Бабушка… для чего…

– Для того, внученька, чтобы ты их съела. – И он, достав ягоды, поднёс одну к её рту.

Анна откусила, а он лизнул её губы.

Она привела комнату в порядок: одежду повесила на вешалку, заправила постель, сумки поставила в угол за сундук.

Вынув из сумок бельё, книги, умывальные принадлежности и прочие мелочи, она раскрыла тумбы стола, чтобы уложить туда всё это. Полки были застелены чистой белой бумагой и пахли лавандой. Анна заметила, что в глубине лежат букетики сухих трав, достала один – это и была лаванда.

Любимый с детства запах: так пахло в бабушкиных и маминых шкафах и кладовках…

* * *

Девочкой Анна, загрустив, забиралась почему-то в огромный шифоньер. Она сидела там какое-то время, пока не ощущала перемены настроения, когда лицо растягивалось в улыбке, а фонтан энергии было уже не сдержать.

Тогда она выскакивала из темноты и принималась бегать по огромной квартире со словами: "Солнце! Солнце! Здравствуй, солнце!" Откуда вдруг появлялся этот гимн, она тогда не знала, и никто ничего не мог понять: как в тёмном шкафу можно увидеть солнце?

Только много лет спустя, привезя из отпуска маленькие пробирочки с ароматным маслом в свою северную квартиру, и разложив их по полкам шкафов, Анна через несколько дней вдруг поняла: в доме пахнет солнцем!

* * *

Вошёл Алёша и присел рядом на корточки.

– Это кто тут у меня грустит? – И коснулся ладонью её волос.

– Уже нет… Детство вспомнила. – Сказала Анна. – Который час?

– Семь.

– Не может быть!

– Что, много или мало?

– Я думала, десять. Почему мы в такую рань?..

– Рань?! Завтра мы встаём в пять. Если кое-кто не напьётся снова, как сапожник. – Он засмеялся. – Хороша же ты была вчера, когда уснула за столом!

– Это правда?.. Ужас! Что твоя тётя Ната подумает?..

– Подумает, что достойную наливочку соорудила.

– А где она?

– Ушла на сутки на дежурство. Она работает в больнице. Нам тоже, между прочим, пора. – Он погрозил пальцем. – И давно пора.

– Куда?

– Отгадай с трёх раз!

– На море?

– Дедуктив ты мой! Собирайся! Завтрак уже на столе.

Он поцеловал Анну и спустился вниз.

А она закрыла лицо руками и не могла шевельнуться. Господи! Как хорошо! Так хорошо бывает только в мечтах или в книжках, да и то – в сказках…

После завтрака Алёша произвёл ревизию собранных Анной вещей. Молча достал из пакета её купальник и свои плавки, скрутил всё это в тугой комок и запустил его снизу в раскрытую дверь их комнатки под крышей.

– До конца сезона сие нам не пригодится.

Анна только улыбнулась – она привыкла не задавать вопросов.

– А вот это… – Он снял с крючка на стене две больших соломенных шляпы. – Вот это нам просто необходимо. – И нахлобучил одну на Анну, другую на себя.

Они пошли в глубину двора, за сараи, через огород, и оказались у калитки, выходящей на скалистую узкую тропу.

– Ну, что, пионеры – вперёд!

* * *

Тропа петляла среди кустов кизила, огромных валунов и редких приземистых деревьев, похожих на оливы. Пахло сухой полынью, горячим камнем – это тоже были запахи, знакомые и любимые с детства. Верещали цикады, кричали какие-то птицы и шуршали камешки под ногами.

Они шли молча. Казалось, воздух так насыщен звуками, запахами, солнечным светом и синевой неба, что не хватит никаких сил превозмочь всё это колебаниями голосовых связок.

Минут через двадцать Алёша резко остановился, повернулся к Анне и скомандовал:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.