Страшные русские сказки

– Ну, что благородные господа рты открыли, прошу в дом, – снова прозвенел нежный девичий голос. – А ты, Степан, иди к жене, да не задерживайся в лесу.

Старик вздрогнул, и чуть ли не бегом припустил обратно по тропинке в сторону деревни. Братья переглянулись и, не выпуская из рук оружия, последовали за Марией в избу. Внутри их ждал ещё один сюрприз. Убранство внутри помещения не уступало богатой меблировке их родного имения. Помимо того, интерьер дополняли всяческие магические принадлежности: хрустальный шар, связки засушенных трав, свечи из чёрного воска, кубки и стопки пожелтевших от времени бумаг. Всё это в изобилии присутствовало на столах и многочисленных резных полках.

– Васька, а ну выплюнь! – послышался возмущенный голос хозяйки, обратившейся к толстому чёрному коту, меланхолично жевавшему мышь на атласном кроватном покрывале. Васька и ухом не повёл, продолжая свою трапезу

– Откуда знаешь, что мы благородные? – спросил Фёдор, прислонив оружие к скамье из красного дерева. Брат последовал его примеру.

– В зеркале вчера видела, что гости ко мне прибудут, – ведьма сбросила шубу и присела на угол кровати, поглаживая кота, который, наконец, уронил мышь на пол и раздумывал, спрыгивать ли за ней.

– А про то, кто вы такие и какими делами промышляете, знают не только ведающие и живые, но и ушедшие, – девушка понизила голос. – Одним Беловы поперёк горла, другие боятся, третьи восхищаются. О вас говорят такие существа, о которых вы слыхом не слыхивали.

– Любопытно, – произнёс Пётр, всё ещё озираясь вокруг и ожидая подвоха. – А мы как тебе?

– Мне вы нужны, как и я вам нужна. – голос Марии стал жестким. Она резко встала с кровати, испугав кота, бросившегося бежать вверх по лестнице, и нервно заходила по комнате. – Местные испортили процесс одного сложного заклинания, наложенного поверх другого защитного ритуала, и теперь последствия…

– Говори яснее и короче, – строго оборвал ее Фёдор, поглаживая рукоять заткнутого за пояс клинка. – Может ещё удастся спасти хоть кого-то из пропавших людей.

– Не удастся, – отрицательно покачала головой ведьма. – Даже с моей помощью у вас шансов немного. Ваше оружие непростое, но оно бессильно против него. Разве, что кинжалы, но так близко подойти к нему – верная смерть.

– Кого ты выпустила из бездны к людям? – спросил Фёдор, усевшись рядом с братом на скамью.

– Всё было бы хорошо, если бы не сумасшедшие старухи, сломавшие обереги, – обиженно закусила нижнюю губку Мария. Она подошла к самому большому столу и щелчком пальцев зажгла топку медного самовара. – Дичи вокруг деревни становилось всё меньше, поэтому я решила помочь охотникам. Вызов духа-медведя, хозяина леса, при соблюдении определенных правил, дело несложное, если в это дело не вмешивается злой умысел. Цепь оберегов была нарушена, и дух прошел не через те врата. Он зацепил опасное существо из Черного мира, исказившее саму суть доброго духа, сделавшее его чудовищем.

– Опиши его подробнее, – попросил Пётр, поднявшись со скамьи за предложенной чашкой дымящегося чая.

– Всё, что я смогла понять, это то, что мы в итоге получили злобного медведя-призрака, питающегося человеческой плотью и становящегося сильнее с каждым куском съеденного человеческого мяса. Но и это ещё не всё.

– Не всё? – криво усмехнулся Пётр, осторожно отхлёбывая горячий напиток. Фёдор укоризненно посмотрел на него: покойный отец обучал их, без необходимости ничего не есть и не пить в чужих домах.

– Не всё, – подтвердила Мария. – Через три дня их было уже двое, неделю назад появился ещё один. Нарушить границу моего двора они не могут, но деревня… беззащитна.

– Этим можно их убить? – Фёдор распахнул ранец со склянками, демонстрируя содержимое ведьме.

– Нет. Нужно привести их в нужное место, в магический круг перед избой, и удержать там, пока я не отправлю их обратно во врата. Одной мне это не сделать. Дух хозяина леса, конечно же, при этом погибнет, но это меньшее из зол, – Мария замялась и расплескала вторую чашку чая на полированные половицы.

– Договаривай, – приказал Фёдор, видя, что девушке есть ещё что сказать.

– Я видела, что один из вас погибнет. Виделось размыто и неясно кто именно, но один погибнет непременно.

– Хм… – задумчиво промычал Фёдор, а Пётр присвистнул. В избе повисло напряженное молчание.

– Ну, чего рассиживаться. Как заманить их в круг? – нарушил тишину Пётр. – Мы уже сталкивались с плохими предсказаниями. Обойдётся и в этот раз.

– Это несложно, чудовища агрессивны. Они сразу погонятся за вами. Помните, не сражайтесь с ними в лесу, они быстры. В кругу тяните время, уворачивайтесь, пока я не закончу. – Мария отошла от стола с самоваром к комоду со склянками и сухими травами. – Идите. Я кое-что придумала вам в помощь.

Покинув ведьмину избу, Беловы побрели в чащу, осторожно ступая по первому выпавшему снегу и озираясь во все стороны. В лесу стояла гробовая тишина, верхушки потемневших голых деревьев слегка покачивались, но не издавали ни звука. Издалека донесся протяжный волчий вой, подхваченный десятком звериных глоток. Братья переглянулись.

– Только волков нам не хватало, едрить, – ругнулся Фёдор. – Что про ведьму думаешь, брат?

– Она очень красива, – со странными нотками в голосе проговорил Пётр, вглядываясь в гущу деревьев. – Не похожа на ведьму совсем.

– Да ну. Из-за её колдовства люди погибли, сироты остались в деревне, – возразил ему родственник. – Нужно будет с ней разобраться, когда закончим с духами.

– Местные помешали Марии… – начал было Пётр, но брат остановил его жестом и навел ружье на гущу кустарников. Пётр, опустился на одно колено, аккуратно положил оружие и достал из ранца тонкостенный стеклянный шар с красной жидкостью.

– Испробуем тётушкин рецепт, – подмигнул он своему товарищу, тоже услышав тяжелый топот за кустарником.

Зверь не заставил себя долго ждать, круша все на своем пути и распространяя вокруг себя зелёную дымку.

Братья не дожидались, пока хищник приблизится к ним. Грянули выстрелы, точно попавшие в цель. В этот раз пули завязли в туше зверя, расцвели оранжевыми вспышками и ненадолго приостановили медведя. Хищник ошеломленно замотал головой, призывно заревел и вновь помчался на Беловых. Братья теперь улепётывали со всех ног в сторону магического круга. Рёв доносился до убегающих людей слева и справа. Два гигантских медведя присоединились к погоне, зажимая Петра и Фёдора в полукольцо. Светящиеся зелёным магическим цветом хищники всё ближе мелькали за деревьями, приближаясь к братьям с каждой секундой. Когда один из медведей оказался на расстоянии верного броска, Пётр швырнул в зверя стеклянный шар. Стекло разлетелось вдребезги, а могучее тело монстра окутало жгучее алое пламя. От жуткого вопля, совсем непохожего на медвежий, затряслись стволы ближайших деревьев. Волшебный состав пламени проник в неземное существо, засевшее в медвежьем теле, причиняя ему нестерпимую боль.

До ведьминого круга оставалась треть пути, когда два из трех хищников нагнали Беловых в тесной ложбине. А третий зверь, опередив братьев, перегородил им путь к избе. Отбросив в сторону бесполезные разряженные ружья, люди стали спина к спине и выхватили пистолеты. Выстрелы пулями с высеченными на них кельтскими рунами на чудовищ не произвели никакого впечатления. Сжимая в руках ножи, Беловы приготовились к рукопашной.

От монстров их отделяли считанные шаги, когда на медведей обрушилась волчья стая. Помощь от Марии подоспела как нельзя вовремя. Волки стремительно атаковали свирепых чудовищ, повисая на них и кусая за всё, куда могли дотянуться. Они значительно уступали медведям в размерах, но не в ярости и ловкости. В их рубиновых глазах было не меньше ненависти к пришельцам из другого мира, чем у их противников. Волки погибали один за другим, устилая своими разорванными телами дорогу к ведьминому кругу и дав братьям возможность добежать до нужного места. На крыльце избы их уже ждала Мария. Она была в странном облачении, напоминавшем рясу с глубоким капюшоном, а в руках держала старинную, истрепанную книгу в серебряном переплёте. Расправившись со всеми волками, к избе приближались и медведи, утробно рыча и принюхиваясь. Чудовищ сбило с толку то, что люди, которые убегали от них, внезапно остановились и изготовились к схватке, выдернув из центра круга черные длинные палаши, приготовленные для них ведьмой. Клинки с роскошной гардой, сплошь покрытые вытравленными письменами задрожали в руках у Беловых, переполняясь энергией.

Как только три медведя ступили в магический круг, их атаковала новая порция волков, появившаяся прямо возле избы. В этот раз братья присоединились к схватке. Они наносили быстрые удары монстрам, кружились вокруг них и ловко уворачивались от взмахов мощных лап и укусов клыкастых челюстей. Шум стоял невообразимый. Вихрь из когтей, клыков и черной стали слился в одно целое, пока Мария, покачиваясь, читала заклинание на незнакомом братьям языке. Казалось, это длилось целую вечность. Наконец, ведьма замолчала. Круг вместе со всем содержимым наполнился ослепительно-белым светом, озарив тусклый лес в радиусе сотен саженей.

Когда свет погас, в ведьмином кругу остались только два измотанных, пошатывающихся человека. Магические медведи-людоеды пропали вместе со стаей призванных Марией волков.

– Просчиталась ведьмушка с предсказаниями, – язвительно заявил Фёдор, с нежностью потирая эфес клинка – Эти штуковины мы, пожалуй, заберём себе. Да и с тобой пора поговорить по-нашему.

– Федь, погоди ты, – одёрнул брата Пётр, а Мария обиженно насупилась и захлопнула книгу.

Поговорить по-свойски с ведьмой у Беловых не вышло. Четвёртый хищник вынырнул из-за угла избы и с невероятной быстротой атаковал растерявшихся людей. Фёдор, стоявший спиной к зверю, принял первый удар. Острые, как кинжалы, когти, разодрали одежду с подшитыми защитными пластинами, и вонзились Фёдору в тело. Он рухнул на истоптанную в предыдущей схватке землю, заливая её кровью из глубоких ран.

Следующим ударом зверь разодрал руку Петру, тесня его к крыльцу избы. В руках у Марии, вместо книги, невесть откуда появился деревянный посох с костяным наконечником, и девушка несколько раз прилично огрела им медведя, вышибая при каждом ударе из шкуры чудовища сноп зелёных искр. Однако это действо лишь разозлило могучего врага. Зверь отшвырнул девушку, сломав посох, но, к счастью, не причинил ей особого вреда. На ногах остался только Пётр. По его руке, из открытой раны лилась кровь, стекая даже по лезвию палаша. Белов чувствовал, как правая рука, держащая меч начинает неметь. Он прекрасно фехтовал обеими руками, но сейчас пальцы левой руки были изранены до такой степени, что и думать было нечего перебросить палаш в другую руку. И Пётр решился.

Рванув вперёд в отчаянном прыжке, он рубанул изо всех сил по толстой шее медведя. К его удивлению палаш с лёгкостью разрубил плоть хищника и застрял в позвоночнике существа. В следующее мгновение неведомая сила отшвырнула Петра на десяток шагов. Медведь залился алым светом, съежился, как пустой бурдюк, а потом и вовсе исчез в красноватом мерцании…

Пётр с трудом поднялся на ноги и направился к брату, мертвея от страха, что потерял Фёдора навсегда. Возле лежавшего на животе парня уже склонилась Мария и лила тягучую синюю жидкость прямо на ужасные раны на спине Белова. Пётр не верил своим глазам: разорванные мышцы стягивались в прежнюю форму, восстанавливались даже поврежденные участки кожи. Однако Фёдор был всё ещё без сознания.

– Помоги занести его в избу, – приказала Мария, как-то странно поглядывая на Петра. – Твоя кровь…

– Что моя кровь? – спросил Пётр, помогая тащить обмякшего брата к крыльцу.

– Твоя кровь на клинке сразила существо из Чёрного мира. Это невероятно! – девушка пнула дверь ногой в изящном сапожке, и они втащили Фёдора в тёплую избу.

– Когда он придёт в себя? – спросил Пётр, без сил усевшись на гору выделанных шкур рядом с кроватью, когда его брат был уложен и заботливо укрыт шерстяным пледом.

– Дня три-четыре и можете снова носиться по миру со своими глупыми делами, – ведьма погрузилась в гору свитков, что-то сверяя, потом протерла рукавом старое медное зеркальце и вздрогнула, всматриваясь в него.

– Дня три-четыре, – задумчиво повторила она. – Научу тебя за это время чему-нибудь полезному, чтобы вы с братом не сгинули в случайной драке с обычным вурдалаком или нетопырём. Мы не можем позволить этого себе, ибо грядет буря, которой не было тысячу лет!

Пётр хотел было расспросить Марию поподробнее о сказанном, но уснул от усталости, там же где и сидел.

Ведьма взглянула на улыбающегося во сне Петра, перевела взгляд на безмятежного Фёдора, грустно покачала головой и направилась на второй этаж. Там, среди гор заклинательных книг и гримуаров, она надеялась отыскать решение надвигающейся беды, по сравнению с которой, сегодняшняя схватка в магическом кругу была лёгкой прогулкой…

Полудница

Это был один из тех июльских дней, когда даже легкий ветерок не нарушал вступившую в полную силу полуденную жару. От бескрайнего пшеничного поля, налитого тяжёлым вызревшим зерном, далеко разносился мерный гул комбайна, упорно собиравшего метр за метром богатый урожай. Тут же неподалеку несла свои воды небольшая речушка. Таких полей, раскинувшихся вокруг Старой Ивантеевки, предстояло убрать еще двенадцать. Нагретый воздух колеблющимся маревом поднимался ввысь от почвы, как будто и без того тепла было недостаточно. От неуемной жары притихли полевые птицы, весело щебетавшие какой-нибудь час назад, даже насекомые старались забиться в щели растрескавшейся почвы. Все живое разбегалось, разлеталось и расползалось, ища хотя бы ненадолго спасительную тень.

В кабине комбайна тем временем царила приятная прохлада, сотворенная импортным кондиционером, который, как и все остальное оборудование в этой французской технике, работал как часы. Павел Петрович, полный седой мужчина лет пятидесяти, по-барски развалился в кресле водителя, слегка подруливая одной рукой. Он задумчиво смотрел на сминаемую валами девятиметровой жатки бесконечную пшеничную реку и изредка поглядывал на монитор, закрепленный справа от водительского места. Эта технологичная штуковина меняла изображения, поочерёдно показывая то обороты двигателя, то уровень среза пшеницы или ещё какую-то полезную информацию. Раньше умный компьютер развлекал Павла Петровича голосовыми сообщениями о тонкостях рабочего процесса, но фермеру это быстро наскучило, и он отключил звук в устройстве. Сейчас мысли Павла витали далеко от этого места. Он вспоминал о том, как в далёкой молодости, работая на советском комбайне, ему и не снились такие удобства. Хотя тогда многое воспринималось по-другому, как-то легче морально, живее, по-настоящему. Вот взять, например, уборку в восемьдесят седьмом, когда Нюрка привозила ему обед в поле. Тогда молодой Павел после перекуса заваливал девушку на заботливо расстеленное в тени комбайна истрёпанное жёлтое покрывало и…

Внезапно комбайн дернулся и стал, будто наткнулся на невидимую преграду, оборвав воспоминания Павла Петровича на самом приятном месте. Монитор жалобно пискнул, выдав ошибку и потух. А затем… экран устройства покрылся инеем, как и все поверхности внутри кабины комбайна.

– Какого чёрта? – выругался водитель и недоуменно уставился на неработающую панель приборов. Потом перевел взгляд на охваченные морозными узорами стекла кабины, сквозь которые уже ничего нельзя было разглядеть. Фермер почувствовал, как колючий ледяной холод пробирает всё его тело и, следуя инстинкту самосохранения, рванул из кабины наружу, оставив на ручке дверцы лоскуты мгновенно примёрзшей кожи. В панике, Павел даже не обратил внимания на боль в руках, им двигало нестерпимое желание бежать отсюда, отключая все остальные мысли.

Снаружи было не намного теплее. Замершая техника, как и небольшой участок пшеничного поля вокруг неё, был густо покрыт пушистым снегом. С трудом разлепив смерзающиеся ресницы, Павел разглядел, что шагах в двадцати от него территория холода заканчивается. Там по-прежнему было разгоряченное колосящееся поле. А значит, там было единственное спасение от этого проклятого холода, который буквально обжигал тело фермера. Павлу Петровичу было не до того, чтобы строить разумные объяснения происходящему. Он решительно двинулся вперед, подальше от комбайна. Хрупкие от сильного мороза стебли пшеницы рассыпались в прах под деревенеющими ногами Павла, едва он сделал несколько шагов в сторону спасения.

Ему удалось преодолеть половину пути к спасительному теплу, когда за воротник рубашки его схватила нечеловечески сильная рука, удерживая на месте. В молодости Павел увлекался гиревым спортом и был весьма сильным и рослым мужчиной весом в девяносто килограммов. Конечно, с годами он растерял форму и прибавил добрых два десятка килограммов, начал курить, но был все-таки ещё очень крепок. А сейчас, этот здоровый мужчина, располагая весом больше центнера, трепыхался словно пойманный сторожем худосочный мальчишка, не в силах сделать даже шага. Что же удерживало его? Фермер пытался обернуться и посмотреть. Шестое чувство подсказывало, что оборачиваться не нужно – ему не понравится то неизвестное, что он может увидеть. Нужно продолжать попытки вырваться вперед.

Тщетно. После нескольких бесплодных рывков, отнявших последние силы, Павел повернул голову к тому, что цепко держало его за рубаху и причиняло дикую боль, там, где касалось кожи спины и шеи. И тут же застыл, но уже не от холода, а от леденящего ужаса. В упор на него глядело истлевшее женское лицо, застывшее в посмертной маске. Вместо глаз на фермера взирали тёмные провалившиеся глазницы, а кожа, там, где она ещё оставалась, была бледно-синего оттенка. На одной щеке не хватало не только кожи, но и изрядного куска мышц, из-за чего виднелась часть челюсти с несколькими пожелтевшими зубами. Сама челюсть, точнее её нижняя часть, отвисла под тяжестью выпавшего неестественно длинного и распухшего лилового языка, который покачивался туда-сюда словно маятник. Каким монстр был ниже Павел увидеть не смог, так как вторая цепкая рука схватила его за волосы и начала с неимоверным усилием задирать голову фермера вверх и в сторону, выворачивая её.

Павел Петрович всю жизнь был атеистом, но сейчас, задыхаясь и хрипя от боли и ужаса, он молил о спасении. Однако божественной помощи не последовало. Шея фермера хрустнула как сухая ветка. Как только жизнь покинула мужчину, существо выпустило свою жертву, издав при этом странное шипение. Обмякшее тело жертвы грузно рухнуло на землю, приминая подмерзшую пшеницу. В следующее мгновение монстр словно потерял свои цвета, побледнел и исчез, а воздух вокруг места гибели фермера еще с минуту мерцал синими искорками. Холод пропал вместе с исчезновением существа, тут же уступая место полуденной жаре, которая незамедлительно растопила остатки инея на комбайне и трупе…

Тело фермера нашли через два с половиной часа. Четырнадцатилетний Серёжка, проезжавший мимо поля на дряхлом мопеде, увидел комбайн «дяди Паши», беспомощно замерший посреди пшеничной нивы. Мальчик оставил мопед на краю грунтовой дороги и неспешно побрёл к комбайну. Фермер частенько тайком от родителей подростка делился с ним парой сигарет. Дойдя до комбайна и обнаружив застывшее потемневшее тело с неестественно вывернутой головой, мальчишка сдавленно вскрикнул и опрометью побежал назад, к мопеду. Поднимая шлейф пыли, подросток рванул домой, выжимая всю возможную скорость из своего видавшего виды мопеда.

Еще через час на месте происшествия, изнемогая от жары, уже работали взмокшие люди в полицейской форме. А на краю поля образовалась целая вереница машин сельчан, приехавших из Ивантеевки быстрее полиции. Серёжкина мать, сразу после того, как примчался перепуганный сын, позвонила в полицию и тут же оповестила о новости соседку, та другую и молва разнеслась со скоростью ураганного ветра.

Сотрудники следственно-оперативной группы, состоящей из дежурного уполномоченного, следователя и эксперта-криминалиста, старались как можно быстрее завершить необходимые процедуры. Местный участковый Репин занимался же тем, что опрашивал сельчан, бестолково мнущихся возле полицейских машин и «труповозки». Хмуря лоб и записывая что-то в потрёпанный синий блокнот, участковый прикидывал, кто из ивантеевцев может оказаться полезным следователю и записывал фамилии.

– Ну, всё, нечего глазеть тут, расходитесь, сейчас увозить будут, потом всё узнаете, – пробасил участковый местным, когда двое полицейских направились от места преступления к своим машинам.

Репин махнул рукой водителю «труповозки» и двум автоинспекторам, мол, езжайте забирать. Машина заревела мотором и, сминая пшеницу и переваливаясь на неровностях, медленно поползла в сторону комбайна.

– Граждане, к технике не подходить, – огласил толпе и не думавшей расходиться, подошедший низенький следователь. – Завтра на месте преступления прокурорские будут, так что топтаться там запрещено. Да где там Пётр Васильевич?

Последняя фраза была явно обращена к высокому худому криминалисту, неспешно бредущему по полю и прислонившему сотовый телефон к уху.

– Да опять Полине из бухгалтерии названивает наверно, кобель старый, – осклабился в хитрой ухмылке участковый, с ехидцей глядя на постоянно и везде опаздывающего криминалиста.

Тем временем разговор по телефону у прихрамывающего на левую ногу, почти лысого криминалиста шёл на тему, о которой его коллеги даже и подозревать не могли.

– Сто процентов по нашей части труп, Тёма. Такой же, как те два в девяносто третьем, – низким баритоном проговорил криминалист. – Тридцать пять градусов в тени, а на теле жертвы есть обморожения, шея сломана, в радиусе метров пятнадцати возле техники пшеница в пыль рассыпалась. Я, конечно, напишу, что положено, но ты давай руки в ноги и мчись сюда. Когда оглядишься, ко мне езжай. Буду ждать.

Криминалист прошел ещё с десяток шагов, внимательно прислушиваясь к ответу своего собеседника, а затем обернулся и помахал рукой коллегам. Пора было возвращаться и подготовить всё необходимое для человека, которого он называл Тёмой.

Вечернее солнце уже начало медленно сползать с небосвода за лесополосы, удлиняя тени от деревьев и столбов электропередач, когда на дороге, ведущей к злосчастному полю, появился очередной посетитель. Молодой мужчина приятной наружности, лет тридцати, в тёмных потёртых джинсах и синей рубашке-поло, уверенно вёл по неровной грунтовке синюю четырехдверную «Ниву». Из приоткрытого окна отечественного внедорожника на всю округу разносилась ревущая композиция панк-рока из очередного альбома «Короля и Шута». Музыка время от времени становилась тише, когда автомобиль поддавал скорости или нырял в дорожные ямы.

Запыленная машина остановилась там же, где днём стояла скорая, с хрустом наехав правым передним колесом на пустую пластиковую бутылку, выброшенную кем-то из местных. Заглушив двигатель, водитель выбрался из машины, бросил быстрый взгляд по сторонам и открыл багажник. Убрав со дна багажника пару внушительных пакетов с продуктами, ещё какое-то тряпье и алюминиевую запасную канистру, мужчина нажал на спрятанный рычажок и выдвинул потайное отделение. Содержимое полки скрытого багажника вызвало бы недюжинный интерес у любого сотрудника из правоохранительных органов.

Чего здесь только не было: укороченное гладкоствольное ружье «Сайга-410К», коробки с патронами, бронежилет, два пистолета – Макарова и Стечкина, несколько охотничьих ножей внушительного размера, с десяток непонятных электронных приборов, куча разномастных тканевых мешочков с непонятными символами и целый ящик с разнокалиберными прозрачными флаконами, в большинстве из которых бултыхалось содержимое, а в некоторых нечто даже шевелилось и скребло малюсенькими лапками стенки сосудов. Всё это богатство дополняла пачка качественно выполненных удостоверений: ФСБ, полиции, пожарной службы и многих других. Все они относились к разным организациям, но содержали в себе фотографию и имя одного и того же человека – Артёма Юрьевича Чернова, того самого, который сейчас с задумчивым видом перебирал своё необычное имущество в багажнике машины.

Наконец, Артём выудил из всего этого добра прибор, напоминавший миниатюрный тестер и включил его. «Тестер» тонко запищал и весело заморгал разноцветными светодиодами. С ним Артём и зашагал к месту гибели фермера, где одинокий комбайн в лучах закатного солнца казался почти чёрным и оттого ещё более зловещим. С каждым шагом прибор в руках человека пищал всё громче, а светодиоды на устройстве теперь перестали мигать и горели ровным синим цветом. Артём несколько раз обошел комбайн, потрогал ладонью почву, не спуская глаз с прибора, удовлетворённо хмыкнул и побрёл обратно к своей машине.

Молодой человек добрался в райцентр уже затемно. Его «Нива» долго петляла по улицам посёлка, пока не уткнулась в высоченный металлический забор с витиеватыми рисунками, за которым виднелась зелёная крыша довольно большого двухэтажного дома. Над воротами с домофоном, закреплённая на приличной высоте, грозно поблескивала красным огоньком камера наблюдения. Артём подошел к домофону и нажал кнопку вызова. Заиграла спокойная классическая музыка, а камера двинулась и нацелилась на вечернего гостя, державшего в руках пакеты с продуктами. С минуту никто не отзывался на звонок.