Месть и прощение. Фантастический роман

                                               * * *

У ветхой юрты стоял высокий сухой старик, одетый в синий суконный дэгэл, подпоясанный кожаным поясом с бронзовыми бляхами, в меховом малахае на голове. Всадник соскочил с лошади, почтительно согнулся в поклоне, спросил о здоровье.

– Слава Вечно Синему Небу! Я здоров, – подняв руки, произнес хозяин. – Смотрю, путник, ты приехал издалека. Конь твой в пыли, и ты устал, торопясь ко мне с нелегкой ношей, что взвалил на свои уже немолодые плечи. Заходи в юрту, выпей чаю, расскажи, что привело тебя к одиноко живущему старику? – Сандаг откинул войлок, заменявший дверь, приглашая войти гостя.

Елюй Чуцай осторожно, чтобы не задеть, перешагнул порог, огляделся. В очаге, обложенном плоскими камнями, тлели угли. Над ними на треножнике висел закопченный медный чайник. Слева у двери было развешано охотничье снаряжение, конское седло, упряжь, бурдюк с кумысом. Справа хозяйственная утварь.

Напротив входа висел длинный ящик с онгонами – фигурками животных и птиц, сделанных из дерева, шерсти и кожи, изображавших духов предков. Под ящиком стоял деревянный поставец с чашами, наполненными молоком, водой и зернами ржи. Рядом с поставцом стояли сундуки, на них лежала свернутая постель, укрытая ветхим вышитым покрывалом.

Хозяин и гость устроились возле низенького стола на стеганых тюфячках из шерсти, брошенных на кошму. Старый шаман налил в деревянные пиалы чай, забеленный молоком, заправленный солью и топленым бараньим жиром. Угощение было скудным – в деревянной посуде лежало нарезанное тонкими полосками вяленое мясо, зеленые перья дикого чеснока, горка испеченных на камнях очага пресных лепешек. Хлеб так зачерствел, что есть его можно было лишь разломав на кусочки и смочив в чае.

Они обмакнули средний палец в пиалу и побрызгали на четыре стороны – отдали дань духам. Гость отведал угощение, предложенное хозяином.

Только закончив трапезу, завели беседу. Елюй Чуцай, не скрывая ничего, рассказал о ложных похоронах Чингисхана. Сандаг слушал его молча, ни разу не перебив.

– Что же ты хочешь от меня, простого шамана, сын ученого киданя Ила Люя?

– Силы тьмы нарушили ход времени. Я хочу знать, что ждет нас впереди.

– До заката далеко, успеем все подготовить для обряда, – поднимаясь со своего места, произнес Сандаг. – Помощников звать не буду – слишком страшную тайну ты мне рассказал. Иди, собери хворост, а потом поможешь облачиться в одежду шамана.

Когда все было готово к камланию, Елюй Чуцай надел на Сандага тяжелый плащ, сшитый из козьих шкур. Помимо разноцветных ленточек и бахромы на плащ было нашито большое количество железных наконечников стрел, трубочек и колокольчиков. Шаман развел в глиняной чашке белую краску, добытую в горах, и нанес линии на лицо. Повязал на голову ярко-красную повязку, по верхнему краю которой были нашиты орлиные перья, и той же краской нарисованы глаза и уши. Последним он надел на шею кузунгу – медное круглое зеркало, что помогало проходить в потусторонний мир.

Наступал вечер, над синеющими вдали сопками алела полоска зари. Сандаг подбросил в очаг сухих веток, и огонь разгорелся ярче. На решетчатых стенах юрты заплясали отблески пламени. Он бросил на плоский камень посреди очага горсть сушеного тимьяна и ветки можжевельника, по юрте поплыл запах ароматного дыма. Шаман взял в руки бубен и, выбивая ритм ударов колотушкой, двинулся с юга на восток по созидающему небесному кругу, отдавая дань трем мирам: нижнему, среднему и верхнему. Красное пламя костра отражалось в медном диске кузунгу. Все звонче звенели нашитые на одежду бубенцы, удары колотушкой в бубен стали ритмичней и громче. Закрыв глаза, Сандаг закружился быстрее, а песня его становилась то грозной, то тихой, иногда он прекращал петь и начинал вкрадчиво бормотать, словно кого-то уговаривая.

Елюй Чуцай смотрел, не отрываясь, сознавая, какой силы колдовство творилось сейчас перед ним. Неожиданно лицо Сандага стало грозным, он резко ударил в бубен три раза, и кидань понял, что духи зла отступили, пропуская его в верхний мир. Шаман закружился в танце, голос его звучал спокойно, ритмичные удары колотушки в бубен ввели Елюй Чуцая в транс, и он уже не слышал, о чем разговаривал с духами старый Сандаг. Наконец тот замолчал и опустился в изнеможении на кошму. Посидел с закрытыми глазами, стирая рукой капельки пота с осунувшегося лица. Елюй Чуцай, не двигаясь, молча ждал его рассказ. Отпив холодного чая из чашки, шаман устало произнес:

– Ты утаил от меня, что провел черный обряд над Тэмуджином в последнюю ночь, когда был с ним один. Зачем ты это сделал?

Раздумывая, Елюй Чуцай долго смотрел в светло-карие глаза Сандага, потом промолвил:

– Хан изменил своей клятве и приказал уничтожить жителей моего родного Чжунсина. Всех до последнего колена. Я решил, что кровавый правитель недостоин бессмертия. По нашей вере у человека три души. И я провел над ним ритуал, который узнал из древних книг. Я надеялся, что смогу при помощи обряда удержать его в нашем мире, но мне не хватило сил преодолеть колдовство ведьмы.

Елюй Чуцай вынул из-за пазухи что-то, завернутое в тряпицу, развернул и поставил на стол бронзовый ящичек с уйгурскими письменами на крышке.

– В этой шкатулке лежит половинка пайцзы, связанная рунами с одной из душ Тэмуджина, и карта, на которой обозначено место его могилы. Другая половинка пайцзы спрятана в кукле, похороненной вместо хана на дне реки Онон. Третья душа обитает в теле Тэмуджина, и потому он до сих пор жив. Я приехал, уповая на то, что ты сможешь соединить его души и призвать Чингисхана в наш мир.

Шаман отрицательно покачал головой.

– Колдунья открыла окно в будущее и увела его очень далеко. Нам не достать Чингисхана. Духи верхнего мира предсказали: Тэмуджин, лишенный части души, перейдет на сторону зла. Он жаждет исполнить свою мечту – заставить весь мир склонить головы перед девятихвостым монгольским тугом. Ужас охватит земли, когда он приведет армии тьмы в наш мир. Наступят страшные времена.

– И спасения народам нет? – потемнев лицом, спросил кидань.

– Слава Вечно Синему Небу, это случится нескоро. К тому времени на Земле родится Посланник. Если он отыщет Чингисхана и вручит половинку пайцзы до нашествия, то течение времени, извращенное злым умыслом, восстановится, и Потрясатель Вселенной окажется в месте, предназначенном ему Тенгри.

Часть 2

Месть

Послание из прошлого

Земля. XXI век

Прижавшись лбом к холодному стеклу, Руслан бездумно смотрел на большие хлопья снега, накрывающие белым покровом чужой, расцвеченный яркими огнями город. Перед внутренним взором стояло смуглое, изрезанное морщинками лицо бабушки. Узкие темно-карие глаза, как всегда, смотрели с любовью. Не успел! Не сказал, прости, не услышал последнего наказа. Боль утраты давила на грудь так, что было трудно дышать.

– Хватит кручиниться, племянник, – большая рука с узловатыми, натруженными пальцами легла на плечо. – Пойдем, помянем по-родственному бабушку. Тетя Аяна для нас в комнате стол накрыла, – позвал дядя.

– Ждала она тебя сильно. На каждый звонок вскидывалась, спрашивала, не ты ли пришел, – разливая по стопкам водку, с укором промолвил старший сын Дашинимы Дашиевны.

– Я торопился, даже билеты на поезд не взял, думал, на машине быстрее доеду. Ты же знаешь, дороже человека в моей жизни не было. Когда родители погибли, бабуля мне всех заменила, – сдерживая слезы, Руслан вздохнул, стиснул зубы, на скуластом лице заиграли желваки.

– Светлая ей память, – произнес дядя, поднимая рюмку.

Выпили не чокаясь, закусили. Тяжелое молчание повисло в комнате. Каждый вспоминал свое. Баир поднялся со стула, подошел к книжному шкафу, порылся, что-то отыскивая.

– Вот, перед смертью велела тебе передать, – положил на стол пакет, аккуратно завернутый в белую ткань. – Не знаю, что там, не открывал… Она говорила, что очень важно отдать это лично тебе. Ну, не буду мешать. Разбирайся пока с подарком, а я пойду жене помогу.

В свертке лежали запечатанный почтовый конверт без надписи и позеленевшая от времени бронзовая шкатулка, на крышке которой были выбиты знаки, похожие на уйгурскую письменность. Никогда он не видел этой вещи в доме. Древность шкатулки удивила его – опытного археолога и этнографа. Он попытался открыть крышку, но замочек не поддался. Отложив вещицу в сторону, распечатал конверт, вынул свернутый тетрадный листок. Рука дрогнула при виде аккуратного, учительского почерка бабушки.

«Здравствуй, Руслан! Понадеялась я, что хватит моих сил тебя дождать, да, видно, не судьба. Читая эти строки, не думай, что на склоне лет разум покинул меня. Многие годы я выполняла волю нашего предка шамана Сандага, хранила его послание. Отправляясь в Верхний мир, передаю свою ношу тебе. Послание пришло к нам из того далекого времени, когда великая империя монголов простиралась от Японского до Каспийского моря. В шкатулке карта, свиток и половинка золотой пайцзы, ключик от замочка найдешь в конверте. Берестяной свиток древний, поэтому послание переписала. Заклинаю памятью предков исполнить волю шамана. Пусть Тенгри хранят тебя, мой любимый внучек. Твоя бабушка Дашинима».

Открыв шкатулку, он исследовал ее содержимое. Сверху лежал свернутый вчетверо тетрадный листок, под ними карта, нарисованная на клочке хорошо выделанной бычьей кожи, и золотая пластина продолговато-овальной формы с отверстием, сантиметров десять в ширину и пятнадцать в длину, исписанная теми же знаками, что и на крышке. Трогать берестяной свиток не стал, взял только бумажный листок. Сандаг писал, что на карте нарисованы река Онон и гора Бурхан-Халдун, а кружок посередине реки указывает место, где находится могила Чингисхана. Шаман утверждал, что тела самого Потрясателя Вселенной в захоронении никогда не было. Что искать повелителя монголов надо в будущем, куда его заманили обманом. Тот из хори-туматов, кто найдет Тэмуджина, должен вручить ему половинку золотой пластины с рунами, способными вновь соединить разделенную душу хана и восстановить извращенное злым умыслом течение времени.

Руслан несколько раз перечитал письмо. Он любил историю, увлекался фэнтези, но такого лихо закрученного сюжета ему читать не доводилось. Не решив, что делать с бабушкиной посылкой, он отложил исследование ее содержимого до возвращения домой.

Глава 1. Отель «Кедровая падь»

Руслан второй день добирался из Хабаровска в Читу по трассе «Амур». Машина легко шла в гору даже на затяжных подъемах. Дорога то тянулась ровной лентой до горизонта, то петляла между лесистых сопок, ныряя с увала на увал. Мысли о шкатулке не выходили из головы. Руслан не мог понять, почему все эти годы бабушка хранила молчание о ней и что теперь делать с ее подарком. Безлюдье изредка нарушали длинные фуры, с гулом проносившиеся мимо. Малиновое зимнее солнце быстро скатилось за крутые сопки и на ограждениях дороги короткими пунктирами вспыхнули катафоты: слева – красные, справа – белые. Свет фар выхватывал из ночной темноты пятна серого асфальта, расчерченного белыми змейками поземки. От усталости стало клонить ко сну. Неожиданно Руслан явственно услышал встревоженный голос бабули: «Проснись, внучок, проснись!» Вскинув голову, он увидел слепящий свет фар несущегося навстречу автомобиля. Руки резко крутанули руль вправо, левая нога насмерть вдавила в пол педаль тормозов. Внедорожник с визгом развернуло и стащило в кювет. Сердце колотилось где-то в горле. Выбравшись наружу, он обошел на слабых ногах вокруг машины, присвистнув, пробормотал: «Чему бы грабли не учили, а сердце верит в чудеса…» – передний бампер находился в полуметре от толстого столба.

Чтобы немного прийти в себя, достал из салона термос и налил в стаканчик дымящийся на морозе кофе. Руки заметно дрожали. «Вовремя меня разбудила бабуля», – отпивая мелкими глотками горький напиток, озадаченно подумал он. Свет машины бил на рекламный щит, приглашающий посетить охотничий комплекс «Кедровая падь». Рядом с ним, раздвигая лохматую стену сосен, пролегала короткая дорога к ярко освещенным зданиям. Руслан завел машину, выбрался на трассу и свернул к манящим огням. Затормозил у широких деревянных ворот, украшенных рельефным узором орнамента. В бревенчатой сторожке распахнулась дверь, выпустив вместе с охранником белые клубы пара. Руслан приоткрыл боковое стекло и спросил:

– Здесь находится отель «Кедровая падь»?

– Здесь, – приветливо улыбнулся сторож.

– Переночевать путнику можно?

– Можно, – распахивая гостеприимно ворота, ответил парень.

Гость неторопливо въехал на залитый светом, очищенный от снега двор и притормозил машину, залюбовавшись деревянным двухэтажным особняком. Высокая двускатная крыша, балкончики, открытая веранда на фигурных опорах, резное деревянное кружево на фронтоне и наличниках, витые колонки, подпирающие навес высокого крыльца, придавали тому сходство с боярскими хоромами.

К машине подошел молодой мужчина, наклонился к приоткрытому окну автомобиля, предложил:

– Давайте я отгоню машину в гараж, а вы проходите в гостиницу.

Руслан забрал рюкзак, вышел из машины и протянул охраннику ключи. В глаза ударил свет фар: в открытые ворота въезжали два черных «Ниссана». Нос и щеки начал пощипывать мороз. Спасаясь от холода, Руслан торопливо взбежал по ступенькам крыльца, потянул на себя тяжелую дверь и, миновав холодные сени, вошел в дом. Задержался на небольшой площадке у порога, осмотрелся.

Разделяя помещение пополам, на второй этаж вела широкая лестница. Справа, в просторном зале стояла наряженная елка, вокруг пышной зеленой красавицы были расставлены столы, накрытые белыми скатертями. Один проем между окнами занимал облицованный диким камнем камин. В нем жарко горели дрова, распространяя тепло по залу. Блики огня играли на отшлифованных, покрытых лаком деревянных стенах. Хрустальные подвески большой люстры отозвались легким звоном на струю холодного воздуха, ворвавшуюся следом.

– Что же замерли у порога? Проходите… – мягкий, бархатный голос словно погладил по щеке.

Руслан оглянулся – возле него стояла невысокая рыжеволосая девушка в сером вязаном свитере и обтягивающих синих джинсах.

– Добрый вечер. Вы к нам на отдых или только на ночь остановитесь? – поинтересовалась она.

– Переночую, а утром в дорогу.

– Стандартный одноместный номер устроит?

– Устроит.

– Тогда идемте на ресепшен, я вас зарегистрирую, – пригласила она в небольшой холл, расположенный слева от лестницы. Стойка администратора находилась напротив широкого панорамного окна. Два лимонных дерева с желтеющими плодами наполняли комнатку тонким ароматом. Вдоль стен стояли обтянутые бежевой искусственной кожей низкие диванчики для посетителей. Примостив на один из них рюкзак, Руслан недовольно подумал: «Лучше бы стулья поставили, такие только для красоты – сидеть неловко, а вставать и того хуже».

Пока администратор размашистым почерком заполняла карточку, он от нечего делать разглядывал ее. Высокие скулы, нежный овал лица, длинные с изломом брови, пушистые загнутые ресницы, небольшой чуть вздернутый нос, пухлые четко очерченные губы. Собранные в тяжелый пучок на затылке золотисто-рыжие волосы выбивались из прически и ложились непослушными волнистыми прядками на длинную тонкую шею.

«Такая милая – и губит свою красоту в этой глуши», – невольно пожалел он.

Заметив заалевшие щеки девушки, чтобы не смущать, отошел и сел на диванчик.

– Возьмите документы. Можно расплатиться банковской картой, – через некоторое время сказала администратор.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Кобая – вид малого боевого корабля.

2

Кэду – король.