ХРОНИКИ ПАРАЛЛЕЛЬНОГО МИРА. Книга 3. Сын Бездны

– Я все понимаю, – процедил он. – Ты был с ней до меня, и после какой-то чертовщины внезапно вернулся, – Толя оскалился и покачал головой. – Но я не брал Кори в аренду на три года. И ты не мой арендатор, а она – не предмет аренды. И так просто прийти и взять у тебя не получится. Учись играть по-честному.

Из глубин души что-то поднималось. Медленное, плотное и темное, не дающее нормально дышать и мыслить. Толя улыбнулся и сильно дернул цепями.

Они разорвались. Я застыл, думая, как такое могло случиться. Отсырели за три года?..

Парень невозмутимо встал. И продолжая улыбаться, метнулся к Кори и поцеловал, крепко прижав к себе. Девушка вскрикнула и оттолкнула его, отпрянув. Толя чуть не упал, но устоял на ногах, продолжая мрачно улыбаться.

– Ты совсем, что ли?! Очнись! – заорала она и повернулась ко мне. Выражение лица тут же изменилось. – Нет, нет, нет…

Она бросилась ко мне.

– Кай, прости его, он не в себе. Это приступ демонизма, только и всего, Кай…

– Только и всего? – Толя тряхнул кулаками с остатками цепей. – Не-е-ет, дорогая. Ты ошибаешься.

– Прекратите оба, – резко сказала Стени.

Я отодвинул Кори и вышел к щенку, посмотрев ему в глаза:

– Что ты сказал?.. Повтори-ка.

Парень открыл рот, но тут же недоуменно закрыл его. Глаза тут же округлились, и он схватился за горло, пытаясь сделать вдох.

– Что? Я не расслышал.

– Кай, прекрати! – крикнул кто-то.

Но картина мира сузилась до нас двоих. Я наклонился над Толей и подставил ухо:

– Ну же, малыш. Скажи громче.

Парень посинел и упал на колени, издавая невнятные звуки.

Внезапно я почувствовал что-то не то. С каждым вдохом количество воздуха уменьшалось, словно кто-то заклеил гортань скотчем. Я смотрел на Толю, который начинал чаще дышать и расплываться перед глазами. Я поднял руки к горлу. И понял, что душу сам себя.

– Кай!

Кислород перестал поступать в организм. Легкие одновременно разрывались изнутри и давились снаружи. Тупая боль наполняла их, как бидоны с водой. Я понял, что ничего не вижу. Голова обо что-то ударилась, тут же наполнившись тяжестью. Из внешнего мира доносились невнятные звуки. Мозг отказывался их обрабатывать, погрузившись в панику.

Он душит сам себя. И не знает, как это остановить.

Боль вспыхнула в боку. Звуковой фон на секунду оживился и снова затих. Затем опять – толчок, вспышка боли, звука и света… и затишье. Мозг понял, что его тело бьют, и запаниковал еще сильнее.

Потом исчезли и звуки, и вспышки, и паника. Я чувствовал только немое давление магии, извращенной и неправильной, исходящей не извне, а изнутри. Она пыталась убить себя, вывернув и задушив.

Океан.

Я увидел его внезапно. Бесконечный, сине-черный океан, не имеющий дна и размера. Белая полоса песка вдоль берега. И словно искорка во мраке, где-то на горизонте вспыхнула она. Как уголек в остывшем костре. Как одинокая лампочка на погасшей гирлянде.

Пятая стихия.

В мозгу что-то перевернулось. Это была пятая стихия, но какая-то не та… Но ухватившись за нее, я тут же понял, что надо делать.

Заклинание удушья отразилось от Толи и пошло на меня, проникнув спутанной и перевернутой версией. Надо «отзеркалить» его, вывернуть еще раз, сделать таким же неправильным, как и вся магия в моем сознании. Не чувствуя своего тела, я напрягся.

И сделал вдох.

Мир и все чувства тут же прояснились, вспыхнув волной света и звуков. Комната, стул, вешалка, два испуганных лица, одно довольное. Волосы белые, черные и русые. За окном день. Холодно. Пахло отполированным деревом со слабой примесью пота и сирени.

За долю секунды мозг пришел в себя, и вместе с миром взорвалась пятая стихия. Она поразила того, на кого я смотрел. Русый прислонился к стене, держась за голову. Перед глазами, как бешено пролистанные страницы книги, пронеслись все его мысли и воспоминания, будто я опять стал Ищейкой.

Испугавшись этого, я отпустил парня. Он упал без сознания.

А я больше ничего не чувствовал. В ушах зазвенела пустота.

– Кай? – позвала Кори и помогла мне подняться. Оказалось, я лежал на полу. – Что это было?

– Я не з-знаю… – хрипло пробормотал я, и, покачиваясь, направился в кабинет. – И не идите з-за мной. Оставьте. Я… я сам.

Понимая, какой бред несу, я поспешно закрыл дверь и сел. Ощущение было такое, словно меня побили раз десять об косяк, и заставили бегать, одновременно решая экзамен по математике. Я мотнул головой и откинулся на стуле, массируя виски.

Ну и что же, собственно, произошло?!

***

Все время до заката я провел с Люцифером в полях. Надо было снять напряжение и устаканить мысли. Я так и не понял, что произошло. Почему я то чувствую пятую стихию, то нет. И в любом случае не могу ее контролировать, словно это не магия, а рыба, выскальзывающая из рук. Почему простейшее заклинание удушья отразилось от Толи и пошло на меня? Такое бывает, но… если это действительно ошибка, или на противнике щит, заклинание отражается сразу. А здесь оно подействовало, парень начал задыхаться… а потом что-то произошло. И Толя словно направил магию в другую сторону, владея совершенно иной стихией.

Я не любил чего-то не понимать. Поэтому благополучно исчез из дома и направил мысли на работу с конем. А на обратном пути захватил в кафе еду на вынос, и только тогда понял, что последний раз ел в пять утра.

Чтобы не создавать неудобств, я телепортировался прямо в кабинет. И стоило мне сесть поудобнее и развернуть аппетитный сверток, как в дверь вежливо постучали.

– Кай? Можно войти?

Голос Кори звучал взволнованно.

– Угу, – пробубнил я с набитым ртом.

– Я думала, ты работаешь… – удивленно сказала девушка.

– А это не так?

Она подошла и села рядом. Я протянул Кори кусочек, но она отказалась. И облокотившись на стол, просто смотрела.

– Фто?!

– Я жду, когда ты прожуёшь.

Я поспешно проглотил еду и спросил:

– Что такое?

– Ты сейчас вменяемый?

– Угу.

– Толя пришёл в себя около трёх часов назад. Но он по-прежнему демон.

Я удивился:

– Так долго?

– Да, – Кори вздохнула. – Но он не орёт на всех, а мучается от головной боли. Мне вообще кажется, что Толя бредит. То ему жарко, то холодно, то закричит ересь какую-то, то вообще захнычет. А когда приходит в себя, говорит про клан. Я бы списала все на приступ демонизма, но это продолжается слишком долго.

– Какой клан?

– Я о таком не слышала. «Знающие».

Я задумался. Знающие? Знающие…

– Фигня какая-то. Что еще?

– Последние двадцать минут он не приходит в себя. Это смахивает на лихорадку. Мы все перепробовали, ничего не помогает. Даже Стени не знает, что делать.

Я нахмурился. Молча прожевал ещё один кусок.

– Где он?

– У нас на диване.

Я неохотно отложил добрую половину ужина и направился в гостиную.

Вид у Толи, мягко говоря, был не очень. Он лежал ничком на диване, ворочался в агонии, стонал и постоянно что-то бормотал. Рядом в кресле сидела измотанная Стени, положив голову на руки. Увидев меня, она на секунду приподнялась и тут же опустилась.

Я подошёл к парню, положил руку на лоб. Тот пылал. Открыл глаз: зрачок узкий, белки красноватые. Прислушался, что бормочет – бред сумасшедшего.

– И долго это с ним?

– Очень.

– Что пробовали?

Стени перечислила. Неиспользованными из её списка оставались единицы – два заклинания, что мог сделать только я. Все остальные – пятая стихия. Я попробовал на нем эти два заклинания. Никакого эффекта.

– Я не понимаю. Его тело просто не принимает их, будто в нем кто-то сидит и отталкивает. Но он вроде свободен… – пробормотал я, параллельно связывая ситуацию с утренними событиями.

– Вроде?

– Я уверен.

Внезапно Толя изогнулся и крикнул:

– Уйдите! ОТВАЛИТЕ ОТ МЕНЯ!

И затих. Я кинулся к нему, пытаясь понять, в чем дело. Толя не дышал. Пульс не прощупывался. Губы начинали синеть.

– Кай, что с ним?!

– Он умирает.

– В смысле?! – Стени вскочила и протиснулась к больному. – Почему? Что ты сделал?!

– Ничего.

– ТАК СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!

В суматохе я невольно полез в карман штанов… и неожиданно нащупал там бумажку. Вынул, посмотрел. Кто-то вывел ручкой: «Энн». И номер телефона.

Не раздумывая, я протянул бумажку Кори:

– Возможно, это его последняя надежда.

Она незамедлительно позвонила.

У Толи было восемь минут, чтобы выкарабкаться с того света. Энн стояла посреди комнаты через две. Вопрос, как простая гадалка может так быстро и четко оказаться в пункте назначения, я оставил на потом.

– Я же говорила, – Энн оглядела всех с насмешкой. – Вам понадобится моя помощь.

Но веселость быстро исчезла, стоило ведьме увидеть Толю. Она подошла к больному и склонилась над ним. Провела рукой. Что-то забормотала.

Понимая, что ничем не помогу, я сел в кресло и стал наблюдать. Низенькая, пухленькая, с полными губами и румяными щечками она походила на безобидный пельмешек. Но кулон на шее в виде пентаграммы со светящимися шариками между зубьями и татуировка со змеей, которая обвивала левое запястье и переходила на указательный палец, наводили на размышления. Стени стояла рядом и пристально наблюдала. Кори держалась в стороне, недоверчиво поглядывая на ведьм. Энн водила над парнем руками и бормотала без конца заклинания на незнакомом языке. Странно. Я знаю много языков, но этот не слышал ни разу.

Она колдовала над Толей минут десять, и длинные молочные волосы спадали парню на лицо. Я уже собрался встать и высказать все, что о ней думаю…

Но внезапно Толя глубоко вдохнул. Он задышал. Бледность проходила, губы из серо-синих становились бледно-бежевыми. Парень широко открыл глаза и прошептал, глядя на Энн:

– Ты кто?

Ведьма не ответила и отошла, предоставив Стени и Кори радоваться, приводить Толю в чувство и отпаивать его чаем. Я же поднялся с кресла и подошел к Энн, тихо спросив:

– Это магия, которую я не знаю?

– Не всем дано понимать древние заклинания оборотней, – загадочно протянула девушка.

– Говори яснее.

– Ты даже не поблагодарил меня. Но с сегодняшнего дня ты будешь относиться к гадалкам более миролюбиво, я права?

– Хватит отходить от темы.

– Как же ты нетерпелив, Энгельгардт. Мне это даже нравится. А что до твоего друга, на нем лежит древнее проклятье. Такое же древнее, как и магия, которой я владею. И которой не владеешь ты.

– Я не почувствовал никаких признаков проклятья.

– Проклятье? – испуганно спросил Толя. – Вы о чем?

– Молчи! – прикрикнул я и снова обратился к Энн. – Как ты это определила?

Ведьма сокрушительно вздохнула:

– До тебя ещё не дошло? Ты не владеешь этой магией, как кейнар, управляющий огнем, не владеет водой. Ты не мог её почувствовать, поэтому не заметил и проклятья.

– Тогда почему его не почувствовала я? – недоверчиво спросила Стени. – У меня такая же магия, как и у тебя. Человеческая.

Этот вопрос застал Энн врасплох. Она запнулась и несколько секунд пристально разглядывала Стени. Та в ответ смотрела ей в глаза, спокойно и ровно. Многие бы отвели взгляд. Но не Стени.

Тогда Энн ответила, осторожно подбирая слова:

– Я владею магией намного дольше, чем ты. И я знаю больше. Тем более ты обучалась у ведьмы, которая жила с кейнарами, поэтому твоя магия похожа на стихийную. А меня обучали с трёх лет ведьмы, которые жили в древнем клане оборотней. Поэтому наши знания, силы и сама магия различны.

– Разве у оборотней есть сильная магия? – невзначай спросила Кори, переключившись с Толи на общий разговор.

Энн почему-то взглянула на меня:

– Только у самых древних родов, которые сохранили знания о далёком прошлом. Когда-то оборотни владели магией, не уступающей Стихиям. Но потом произошёл Раскол, магия вампиров и оборотней была утеряна, а все знания забыты. Только единицы помнили. Единицы из этих единиц сумели передать искусство потомкам.

– И вампиры владели магией? – изумилась Кори.

– Но как Раскол повлиял на оборотней и вампиров? – задал я встречный вопрос. – Это ведь была чисто кейнарская перепалка?

Энн усмехнулась, медленно подошла к дивану и опустилась рядом с Толей. Тот смутился.

– Я говорю не о Великом Расколе, когда произошла гражданская война между кейнарами ангелами и демонами. Нет. Я говорю о Первом Расколе, который произошёл намного, намного раньше, в то время, когда вампиры и оборотни жили бок о бок. Когда никто не знал, кто такие эльфы и авасарры, а у кейнаров было своё государство…

Увидев мое лицо, она замолчала.

– У кейнаров не было своего государства, – отчеканил я, окончательно разочаровавшись в благоразумности гадалок. – Никогда.

Энн вздохнула и обратилась к Кори:

– Напомни-ка, сколько лет он живет на свете? – не дождавшись ответа, ведьма повернулась ко мне: – Было, мой дорогой Кай. Сильнейшее государство. Оно и сейчас существует.

– Вы там в Угроре едите мухоморы? Где оно существует? В эльфийской сказке?

– И она гласит, что предками всех нынешних государств были две великие нации. Кейнары образовали Каронейскую Державу. Оборотни и вампиры – Государство Двух Наций. Они жили бок о бок тысячи лет, пока не произошел Первый Раскол. Кейнары захотели чуть больше, чем половина материка, и пошли войной на соседей. Пятая стихия быстро все сделала. Кейнары завоевали вампиров и оборотней, на тысячи лет став абсолютными правителями материка. Орден Охотников, прототип Ищеек, веками истреблял магов вампиров и оборотней. Им это удалось. Их магия пропала.

– Ты хорошо выдумываешь, не спорю. Но в кое-чем ты просчиталась. Как пять существ смогли захватить весь материк и истребить столько магов?

Энн оставалось невозмутимой:

– Я удивляюсь. Ты так долго был Ищейкой и ничего не знаешь. В Каронейской Державе пятая стихия была распространена повсеместно. Она считалась такой же, как огонь, вода, земля и воздух.

– Энн, я прошу прощения, но…

– Кай, послушай, – вдруг вступилась Кори. Ведьма благодарно кивнула:

– И только потом произошел Великий Раскол, известный каждому ребенку. Вас учат, что никакого государства не было, кейнары ангелы пошли против демонов, и это кончилось плохо. Это не так. В Каронейской Державе произошла гражданская война. Кейнары ангелы пошли против демонов, все так, но… пятая стихия была и у тех и у других. Возможно, без нее все кончилось бы лучше, но не нам изменять прошлое. Пятая стихия пошла против пятой стихии. Не в масштабе пяти отдельных кейнаров. А многотысячных армий.

Против воли я слушал, стараясь не пропустить ни слова. Об этом не писали ни в одной книге. Не рассказывали ни в одном городе.

– Можете представить, что произошло, – неспешно продолжила Энн. – Пятая стихия выжгла всех своих обладателей, тем самым исчезнув из мира. Великая держава развалилась, кейнары расселились по свету, а оборотни и вампиры заняли освободившуюся территорию, и до сих пор не могут поделить земли. Они уже забыли, что когда-то воевали против общего врага. Теперь кейнары живут сами по себе и тоже не помнят, что когда-то были единой державой.

– И спустя много сотен лет родился первый кейнар с пятой стихией, – задумчиво пробормотал я.

– Бальтазар Архейдог, – произнесли мы одновременно. Энн улыбнулась и добавила: – Да. Бездна решила, что во избежание подобного уничтожения целой стихии, отныне владеющих ей только пять. Не больше.

В ее словах было много недоделок, но гораздо больше правды, которая идеально вписывалась в общеизвестный сюжет. Я вспомнил несколько случаев, когда оставались считаные дни до рождения шестого Ищейки. Все удивлялись и радовались, что бывают исключения. Но на следующий день одного из ордена находили мертвым, и причина смерти напоминала именно «выжигание». Никто не понимал, что происходило. Почему здоровое существо, которое накануне уплетало оленя за общим столом, наутро оказывалось мертвым.

И «шестой» родившейся Ищейка, так или иначе, становился пятым.

– Откуда ты это знаешь? – спросила Стени.

– Я же сказала. Меня воспитывали в одном из выживших еще с тех времен кланов, который сумел сохранить знания.

– Тогда зачем рассказывать такое? Ты знаешь нас не больше часа!

Я поднял голову, ибо хотел задать тот же вопрос.

В глазах Энн снова блеснула хитреца. Если это представление часть какого-то плана, то это он просто гениален.

– Еще существуют люди, которые искренне хотят помогать, – она смотрела на меня. – Я не знаю, кто наложил на вашего… как тебя зовут?

– Толя, – буркнул парень.

– … На Толю проклятье, имеющее отношение к моей магии. Но я почувствовала его, а также то, что юноша будет страдать при каждом приступе демонизма. Я не могу снять его полностью, не могу обучить вас, но в силах заглушать проклятье, как сейчас, – она потрепала Толю по волосам. – А еще я знаю, что вы не бросите мальчика. Поэтому встречаться мы будем часто, и лучше нам подружиться сразу, не так ли?

Вопрос Энн повис в воздухе, как невидимая гиря.

– А если ты не будешь приходить? – тихо спросила Стени.

– Он умрет, – беззаботно ответила ведьма и встала. – Я уверенна, мы еще познакомимся поближе. Звоните. Всем спокойной ночи.

Последнее слово раздалось одновременно с хлопком двери. Стало тихо. Мы сидели вчетвером и смотрели друг на друга. Стени на Кори и обратно. Глаза Толи обводили всю комнату и возвращались на второй круг.

Я же смотрел только на парня. Он это понял, и начал регулярно отводить взгляд на девушек.

– Угораздило же меня, – проговорил я, не скрывая злобы, – позволить тебе стать кейнаром. Я планировал завтра утром уехать в Аскатрал с Кори, максимум захватив с собой Стени. Чувствую, теперь нам придется ехать туда вшестером. Мы втроем, Толя и его эскорт: нянька Хатон и домашний врач Энн.

– Кай, прекрати, – прошипела Кори. – Мы останемся здесь, пока все не устаканится.

– С каждым днем тут становится все жарче и душнее. У меня скоро глаза вытекут от лицезрения этого расплавленного стекла и бетона. Я не собираюсь здесь оставаться из-за него.

– Тогда останься не из-за него, а из-за меня. Потому что я не собираюсь бросать Толю в таком положении. Можешь ехать в свой Аскатрал один, если не хватает терпения подождать еще две недели.

Стени и Толя потрясенно отмалчивались, наблюдая. Я еще собирался что-то возразить… Но последняя фраза Кори добила все:

– Я ждала тебя три года. И готова подождать еще две недели. А ты?

ГЛАВА 9

С того вечера прошло три полных дня. Лето вступило в последнюю стадию разгона, и с утра до вечера стояла удушающая жара, прямо назло Каю. Толя же испытывал странные чувства. У парня постоянно болела и кружилась голова, и он не думал, что от погоды. А настроение менялось с такой же скоростью, как у пятнадцатилетнего подростка. Толю это пугало, а также новое, причудливое самоощущение. Когда парень злился, то чувствовал себя раз в двадцать сильнее и увереннее, и никакие там двухтысячелетние кейнары с одинаковой фамилией его не смущали. Он злился на все, начиная с конкретных людей и заканчивая травой. Толя злился даже на ручки и кофе, хотя не особо понимал, за что. Но так же внезапно, как и начиналась, злоба проходила, и его накрывало грустью и бездарностью существования, граничащей с мизантропией. И чтобы не чувствовать себя моральным уродом, парень бросался помогать всем, кого видел. В большинстве случаев ничем хорошим это не заканчивалось. И Толя начинал злиться. На людей, которые ноют о помощи и не принимают ее, потом на траву, по которой они ходят, на не пишущую ручку и плохой кофе.

А потом все начиналось снова. Кори бормотала что-то про становление кейнара, Кай вообще с ним не разговаривал. Он тоже пугал Толю. Раньше парню казалось, что кейнару нравится его учить. Он видел в глазах Кая восторг, когда у него что-то получалось. И если честно, из обширного курса его занятий упражняться с сеникой парню нравилось больше всего…

До того вечера, когда его угораздило пережить клиническую смерть и перечеркнуть все планы Кая одной жирной чертой. Каждое утро Толя видел эту ненависть во взгляде, сухие, односложные ответы и откровенный садизм.

Парень понимал, что от перспективы быть разрубленным пополам его спасает только Кори.

А вот Энн ему нравилась. Они сдавали последний экзамен в один день, случайно встретились и пошли гулять по городу. Ведьма много знала, рассказывала парню о простой жизни в параллельном мире и даже пообещала, что съездит с ним туда, чтобы не нервировать Кая и Кори. Толя был не против. В отличие от кейнаров, ведьма нормально к нему относилась, и ее судьба в качестве домашнего врача парня ничуть не смущала. Даже радовала.

Они встретились еще два раза, и Толя окончательно понял, что его тянет на беловолосых.

В последний, 23 июня, они гуляли перед занятием Хатона. Энн пошла с ним. Обитал брат Кая в какой-то обшарпанной пятиэтажке на окраине. Казалось, что более или менее сильный ураган положит дому конец, или он быстрее свалится от жары.

– Какой кошмар, – скривилась Энн. – И он здесь живет?

– Я бы не назвал это жизнью, – ответил Толя. – Скорее существованием.

В подъезде царила прохлада. Зайдя внутрь, оба облегченно вздохнули. Энн не собиралась заходить в квартиру, но и расставаться тоже. Они поднялись по лестнице на третий этаж…

Хатон выбрасывал мусор, впервые за четыре дня. Он никогда не смотрелся в зеркало, да его и не было у кейнара, но соседи, которые его видели, говорили, что Хатон выглядит как подвыпивший хиппи. Его верный падаван Толя разделял их мнение. В принципе, он был единственным, кто видел кейнара. Остальное время Хатон посвящал чтению высокой литературы и поиску себя.

Поэтому Толя был удивлен, застав учителя за полезным делом. Учитель тоже удивился, увидев подружку Толи.

– Что ты здесь делаешь? – без эмоций спросил он, спуская мешок в мусоропровод.

Кейнар шаркнул тапочками и подтянул пижамные штаны. Хатон даже крылья не пытался маскировать.

– Пришел на занятия, – недоуменно ответил Толя.

– Да не, не ты, – вяло отмахнулся Хатон и ткнул длинным пальцем в Энн: – Ведьма. Беловолосая. И наглая.

– Даже не предложишь зайти? – проворковала та в ответ. Ее ничуть не смутила эта неожиданная встреча.

И Толя с изумлением понял, что они знакомы. Кейнар, как мог, ухмыльнулся половиной лица. И прихрамывая, побрел в квартиру. Парень давно привык к жутковатой внешности Хатона, но когда он так ухмылялся, Толю пробирала дрожь.

Еще он разозлился на Энн, которая перестала обращать на него внимание, от слова совсем. И на кофе за пять рублей, которое она невозмутимо развела в чашке, пробравшись через завалы книг, упаковок от готовых ужинов и белья. Хатон с блаженным вздохом опустился в кресло, которое успело приобрести контуры его фигуры, откинул длинные пакли с лица и расплылся в улыбке:

– Может, беловолосая фея останется посмотреть, как падаван учится Силе?

– С удовольствием, – Энн взяла табуретку и уселась. – Толя много успел мне рассказать.

– Вы знакомы с того вечера, когда тебе стало плохо, джедай? – протянул кейнар, как будто это не Толя хотел задать ему тот же вопрос.

Хатон называл его как угодно. Падаван, джедай, человек, малыш, зайчик, мальчик, ребенок и еще миллионом нецензурных слов на десяти разных языках. Но только не по имени. Оно ему не нравилось.

– Да, – буркнул Толя и покосился на Энн. Та подмигнула. – Вы, я смотрю, тоже.

– Это уже не твои дела, малыш, – протянул Хатон, поднял с пола толстую книгу и открыл на заложенной странице. – Урок девятнадцатый. Лови.

И кинул сборник Толе. Парень поймал на лету и поморщился.

Он не любил занятия с Хатоном. Школьник мог преподавать и то лучше, чем кейнар. Все их уроки сводились на «давай ты придешь, почитаешь книгу, и если что-то будет непонятно, спросишь у меня». Зачастую Хатон не мог толково ответить на вопросы, а их было много. И когда Толя выражал свое недовольство, кейнар начинал беситься и раздраженно ходить по комнате, поражаясь тупоголовости нынешнего поколения.

Сейчас, при девушке, Хатон удостоился пяти минут теории. Один раз показал на практике, как разбивать не весь горшок, а в определенном месте, и чтобы трещина была нужной ширины и глубины. И все. Дальше сам. Толя чего-то не понял? Пошел он в бездну, ведь нужно быть тупым бараном, чтобы не понять! Что-то не получается? Даже умственно отсталый десятилетка может это сделать, а Толя тогда кто? Правильно, жуткий набор слов, звучащий как плевок и харканье одновременно. Популярное ругательство на керском.

Толя тоже не хотел унижаться при Энн. Поэтому молча придвинул глиняный горшок, которых они закупили сотни, и с головой погрузился сначала в попытки понять, а затем применить заклинание. Прошло минут двадцать, прежде он понял, и еще десять, чтобы применил. На краю сознания Толя слышал тихий разговор Энн и Хатона, но не особо вникал.