Шесть зеркал души

– Где ты пропадаешь днем, Сэм?

– Днем я сплю и во снах узнаю секреты. – Кот лег, поджав под себя лапы.

– Секреты! – удивилась Сьюзен и с улыбкой спросила: – И много ты их знаешь?

– Да, секреты, – с расстановкой повторил Сэм. Затем немного выждал и спокойно продолжил: – знаю вот что. Завтра еще до урока мистер Майлз, который будет заменять мистера Хопкинса, будет вести литературу и в самом начале занятия попросит сдать сочинение, которое задавали вам на дом.

– Но мистер Хопкинс собирает тетради в конце занятия! – Сьюзен взвизгнула от подобной несправедливости. – Тогда я сейчас же сяду и допишу. Она вновь посмотрела вниз на комнату, и у нее снова закружилась голова.

– Посмотри на улицу, ты не успеешь написать, скоро светает.

Сьюзен посмотрела на браслет. Было почти шесть утра. Одна минута пролетала за секунду. 5:44. 5:45. 5:46.

Девочка посмотрела на кота испуганными глазами.

– Как?! Время! Почему?! – Сьюзен тряхнула рукой, полагая, что это всего лишь сбой в механизме электроники.

– Так не трать его понапрасну. Слушай внимательно. Тебе поставят плохую оценку и позвонят родителям. Отец тебя накажет и заставит убираться на чердаке. Твои мама и папа поссорятся из-за этого.

Глаза Сьюзен заблестели от подступающих слез.

– Но я не… я не хочу, чтобы меня наказывали! Я не хочу, чтобы родители ссорились из-за меня.

Кот не обращал внимания на крики девочки.

– На чердаке есть проигрыватель, он подключен к вашему старому телевизору. Никто из вас им давно не пользуется. Рядом лежат диски. На самом верху стопки ты сможешь найти нужный. Он подписан. На диске записана всего одна песня. «Lifehouse» – «Everything».

– Зачем? Что ты говоришь? И откуда ты знаешь про все это? – кричала Сьюзен, вытирая глаза рукавом пижамы.

– Я многое знаю, Сьюзен. Как тебе объяснить? – Сэм чуть наклонился и лизнул лапу. – Люди иногда присваивают себе что-то. Это «их» песня, Сьюзен. Песня твоих родителей. Когда-нибудь и у тебя такая будет.

– Я не сделаю домашнее задание, из школы позвонят домой, дома меня накажут, родители поссорятся, я пойду убираться на чердаке, включу долбанный диск, и мама с папой помирятся? Убирайся к черту, Сэм! – Сьюзен прижала к груди колени и заревела.

– Непременно помирятся. – Сэм расплылся в кошачьей улыбке. – И вы заживете лучше прежнего. Только, не забудь сделать это.

– Но ведь наказать меня не забудут! – Сьюзен закричала во весь голос.

– Есть вещи, которые от нас не зависят. А есть вещи, которые мы вправе изменить.

– Тогда я могу дописать сочинение? – с надеждой в голосе спросила Сьюзен.

– Нет, этого ты не сделаешь. Как часто ты делаешь с утра домашнее задание?

– Неважно, когда я делаю домашнее задание. Время еще есть! – Сьюзен посмотрела на браслет. 6:59. И тут же все три цифры на часах изменились. 7:00.

Первые лучи солнца уже начали выползать из-за горизонта. А фары старой машины мистера Пеггинса все еще горели. Будто важная улика, случайно попавшаяся на глаза детектива, эта аномалия прогнала в голове все прочие мысли. Время может сколь угодно быстро идти, но помешанный на порядке и пунктуальности мистер Пеггинс уже ровно в семь часов снова должен быть за рулем своей колымаги и держать путь на ферму. 7:07. Машина, все так же припаркована задом к гаражу и не двигается с места.

– Сээээм? – девочка опустила на кота заплаканные глаза.

– Да? – промурлыкал кот, все это время он тратил на умывание.

– Я сплю? – найдя в себе силы на ехидную насмешку, спросила Сьюзен, – я сплю, и все это мне снится!

Сэм уставился на нее желто-зелеными «фонариками» глаз и резко замер. С лица Сьюзен исчезла улыбка. Ей стало страшно. Затем кот подошел прижался мордой к ладони, положил лапу ей на колено, затем мощно провел когтями.

– АУ! – Сьюзен забросила ноги на подоконник и хотела уже ударить кота, но тот успел прыгнуть на карнизе и пройти в самый его конец так, что его было не достать.

– Спишь ты или нет? Никакой разницы, Сьюзен Картер. Запомни все, что я тебе сказал. И про красный свет – тоже.

Сэм спрыгнул с карниза куда-то на землю.

– Ты куда?! – Сьюзен посмотрела вниз, но так никого и не увидела.

Раздался стук в дверь.

– Ты еще спишь, Сьюзен?

Сьюзен почувствовала, как падает вниз. Ею овладел ужас.

В комнату вошли.

Сьюзен лежала в своей кровати поверх синего покрывала. Она была в панике, будто проснулась от того, что во сне падала с огромной высоты. Она ничего не помнила кроме сине-белого следа фар, который выплеснулся на потолок одной минутой ранее. За эту минуту произошло что-то важное, но она не могла вспомнить – что.

– Вставай, спускайся завтракать.

– Хорошо, – на автомате произнесла Сьюзен, но ее голова была полна странных мыслей.

Отец уже собирался выйти из комнаты, как заметил возле шкафа две книги. Он поднял их и поставил на место.

– Не читай ночью – зрение испортишь. А уроки надо делать вовремя.

Сьюзен ничего не ответила, приводя мысли в порядок, она встала с постели и подошла к окну. Парковочное место перед гаражом мистера Пеггинса пустовало.

– Сьюзен? – Отец провел пальцами по шторе, на которой сияли маленькие дырочки, оставленные кошачьими когтями, – Мы же договаривались, никаких животных в нашем доме!

Сьюзен не понимала, о чем или о ком идет речь. Она не смотрела на штору и все старалась вспомнить, что произошло за ночь. Только что легла на кровать, и вот она уже на ногах. Странно.

– Где ты прячешь кошку? – Отец опустился на колени и заглянул под кровать. Затем он встал и подошел к шкафу с одеждой, но и там он никого не нашел. – Клянусь, я избавлюсь от нее.

Сьюзен продолжала молчать. Ей было страшно, но не от того, что отец сердится. Все равно она не знает ни про какую кошку. После пробуждения она что-то забыла. Будто бы она всю ночь не спала, с кем-то встречалась, о чем-то разговаривала.

– Вспомнила! Сочинение! – громко крикнула она. И тут же подбежала к письменному столу и сгребла все учебные принадлежности к себе в портфель.

– Сочинение? – отец захлопнул дверцы шкафа.

– Неважно! Можно идти завтракать. Идем? – Сьюзен накинула лямку рюкзака и виновато улыбнулась.

Отец на нее удивленно поглядел:

– Ты странно себя ведешь. Переоденься. Завтрак на плите, – сказал он и вышел из комнаты.

– Допишу сочинение на уроке, – открывая платяной шкаф, тихо произнесла Сьюзен.

***

Первый урок четверга и он же последний.

– Не надо звонить родителям, я прошу! – Всхлипы Сьюзен был слышны на весь коридор.

– Может мистер Хопкинс и не стал бы. Но я – не он. Невыполненное домашнее задание – это неуважение к учителю, – поправив очки, сказал мистер Майлз.

***

– Ты наказана, Сьюзен. Сейчас ты пойдешь убираться на чердак, а потом будешь сидеть и делать уроки. Вечером отчитаешься и не ляжешь спать до тех пор, пока все не сделаешь.

– Это первый раз, Пол. – Вступилась за дочь мама Сьюзен.

– Я хочу, чтобы это был последний раз. – Отец перевел глаза с девочки на мать. – Еще не хватало, чтобы из школы звонили. Это позор! – Выдохнул отец, – Ты еще здесь? – обратился он к Сьюзен.

Девочка стукнула кулаком по ступеньке лестницы и в слезах рванула наверх. Ее остановил жесткий голос отца.

– Тряпка и ведро в кладовой! Веник и совок – там же. Или ты будешь вытирать пыль руками? Ну, тогда мой их почаще. – Мистер Картер скрестил руки на груди.

– Пол!!! – Мама Сьюзен поднялась со стула и вплотную подошла к мужу.

– С тобой мы потом поговорим, – твердо сказал отец.

Родители перегородили спуск лестницы. Сьюзен пролетела сквозь них, расталкивая в разные стороны.

– Ты воспитывала дочь. Давай, теперь я ей займусь.

Прежде чем открыть кран в ванной Сьюзен услышала звонкий шлепок. Ей не хотелось думать, что это могло быть. Она умыла лицо холодной водой, всполоснула ведро, затем набрала в него теплую воду и, расплескивая, потащила на чердак.

Сьюзен оттирала пол от сантиметровой пыли, разбирала завалы хлама. Старые с потрескавшимся лаком полки, горы книг, изжившая себя и не поддающаяся ремонту электроника – все заросло убогой грязной старостью.

Прошло пару часов, Сьюзен огляделась по сторонам. Она три раза набирала чистую воду в ведро, но чердак по-прежнему выглядел так, будто пыль всего мира задувалась в него в маленькие щели, пока она отходила в ванную комнату. На девочку с новой силой напала истерика.

Она нашла в груде заношенной старой одежды, которую давно стоило выбросить, очки с погнутой металлической оправой.

– Долбаный Майлз! Этот очкарик! – Сьюзен швырнула их в телевизор. Послышался лязг стекол, но и экран и линзы пережили удар.

Она подошла к телевизору, который стоял у дальней стены чердака, чтобы еще раз швырнуть очки в другой угол.

На полу стоял старый DVD-проигрыватель, а возле него стопка дисков. На ней сверху лежал однотонный белый. Было заметно, что кто-то время от времени брал в руки, так как пыли на нем почти не было. Ярким синим маркером на диске было выведено: «Lifehouse – Everything».

Сьюзен на секунду задумалась. Название песни ей показалось знакомым. Уверенно можно сказать, что это точно была песня. Колено, весь день тревожившее девочку, снова зачесалось. Она так и не смогла вспомнить, откуда взялись эти царапины. Отложив очки в сторону, девочка вставила вилку провода в розетку. Загорелся экран, табло на «дивидшнике» заморгало.