Колода историй: Шут 0

(Неопубликованная работа лорда [вычеркнуто] найденная в родовом замке [вычеркнуто] среди документов. По причине отсутствия наследников отправлена в архивы института Гелькасторо распоряжением лорда Аморея Консьеро 579 г.)

Хотел бы я в забвенье окунуть

Тот день ужасных перемен,

Когда злой рок смог подтолкнуть

К безумию короля страны Мюрен.

Сорок лет минуло с той поры,

Как Алофар свой первый вздох

Сделал, в этом мире гнева и борьбы.

Но лучше б в тот бы миг он и подох.

Отпраздновать столь долгий срок

Во грехе порочной жизни,

Такой же грех и приволок

Свидетелей ужасной казни.

И вместе с людом тем на праздник

В монарший дом явилась труппа.

Но средь актеров был проказник-

Веселый шут, смеявшись глупо,

Пытался рассмешить гостей.

Задор его был очень грубый,

Что было лишь прелюдией вестей

Потрясших Мюрен до костей.

Как слепы были мы на пире!

Не смогли знаки бесовского колдовства

И лютейшего коварства в мире

Мы отличить от баловства.

Шут был в поведении нахал.

Предлагал вина он выпить черни,

А в знать огрызками кидал.

То была лишь капля скверны.

Весь ужас начался тогда,

Когда достал он карт колоду.

“Сейчас хочу я господа

И дамы, представить чудо, с роду

Не виданое вами никогда.”

Сказал то скрытый нам аркан,

Как стража, пыталась, уводя

Безумца прочь, окончить балаган.

И два блюстителя закона,

Став жертвой дьявольского норова,

Обернулись в обитателей загона;

В жирную свинью и борова.

“Прошу простить вас этих хряков, -

Промолвил скрытый демон, хохоча, -

Сейчас отправятся они отведать злаков

На кухню, где поварята, хлопоча,

Удовлетворят изысканный ваш вкус.

А до момента кульминационного застолья,

Пред судом народным – притаюсь,

Чтоб не испортить чудного веселья.”

И слуги, словно под гипнозом,

Увели на кухню бедолаг.

А у гостей, меж тем, как под морозом

Застыли кровяные жилы. Пред ними маг!

Затем, захватив всеобщее внимание

Шут вытянул в руке предмет.

Сотворил, нечистый, заклинание,

Чем нарушил божественный завет.

Заклятье всех гостей коснулось,

Но к сожалению, лишь на время.

Ведь сознанье наше обманулось

И с тех пор несем мы бремя.

В миг забыли все мы

Выходки ужасные шута.

И наши терпкие умы

Пира захватила суета.

“Чуть-чуть внимания прошу я, -

Как в первый раз сказал чудак, -

Хочу продемонстрировать гадания

Искусство вам. Совсем пустяк!”

Конечно все с охотой согласились

С предложенной забавой от шута,

Совсем не помня, как обратились

Два бедных стражника в скота.

“Вот вы! Милейший, подойдите, -

На барона демон указал, -

Возьмите карту, не ропщите,

Ведь вы бесстрашный феодал.”

Барон, от внимания польщенный,

Напыжась как индюк, привстал

Из-за стола. Гордыней порожденный,

К своей судьбе он зашагал,

И выбрал верхнюю из карт.

“Сила! – Шут огласил удачи поворот, -

В битвах вас ждут успехов миллиард,

Ни устоит пред вами ни один оплот,

И от меча вы не падете.

Коснутся вас иные недуги.

В нужнике умрете

От запора, от натуги.”

Барон весьма был озадачен,

Но шут уже к другому обращался:

“Месье! Ваш вид ничуть не мрачен.

Предположу, то алкоголь сказался?

Что ж, выпить иногда и я люблю.

Прошу, окажите милость нам.”

И гость, отдавшийся хмелю

Отдался так же номерам,

Что дьявол перед нами исполнял.

Гость беззаботно карту вынул.

“Ошибка! – Судьбы причуду разъяснял

И обратно карту шут задвинул, -

Аркан “Умеренность” случайно

Попал в мою колоду.

Ведь отсутствует здесь тайна,

Что пирующему сброду

Не известно это слово даже.

Попробуйте еще раз, вы, месье.”

И гость, все еще в мираже

Красного вина и в забытье

Во власть отдался кукловоду.

“Повешенный.” – Следующая карта

Вытянута была в угоду

Потустороннего, нечистого азарта.

“Месье, вы ведь по призванию судья?

Хороший год сулит нам предсказание,

Для правосудия и воронья.

Много казнено без колебания

Будет: воров; обманщиков; убийц.

Но в корыстолюбии и праздности

Порыве, и в назначении петлиц,

Не созна̀ете своей судьбы опасности.

И за взятки, за не справедливость

Угодите сами вы в петлю.

Меня простите за правдивость

И отдавайтесь дальше вы хмелю.”

Судья, смысла слов не знавший,

Ни “правдивость,” ни “прощение,”

За шутку принял, столь утомлявший

Разговор. Роковое упущение.

Пьяного судью оставив,

Шут обратил нечистый взор

На графиню, ей предоставив

Возможность узнать свой приговор.

Бледная голубка, не спеша

Решила поучаствовать в забаве.

Стянула карту, чуть дыша

И открылось все о ее негодном нраве.

“Так редко вижу я “Влюбленные”

Аркан. – Сказал шут и подмигнул

Он графу. – Ведь ослепленные

“Любовью” люди, чтят более разгул

Чем брака святые узы.

Графиня, судьба вас облюбила

Обручив в столь выгодном союзе,

И дитё вам подарила.”

Граф, услышав о наследнике,

От радости жену расцеловал.

Но к сожалению, о посреднике

Поведать не забыл астрал.

“А вы же, граф, бесплодны, -

С сочувствием шут проговорил, -

Земли ваши, что столь плодородны,

Которые еще дед ваш так хранил,

И богатства столь великие,

Отойдут потомку вашего слуги.”

Тут же появились вопли дикие

Обесчещенного графа и его жены.

Но время для вечернего застолья

В угоду мерзкому шуту, пришло.

Закончилось его чудачества раздолье

И началось демоново ремесло.

“О, знатный король мой Алофар! –

К монарху руки шут простер, -

Вы словно мира нашего гончар,

А я лишь жалкенький актер.

Но прежде чем к яству приступить

И праздничною едою утолится

Я все же попытаюсь упросить

Вас с нами крошкой поделится.”

Алофар был очень крупен,

В плечах широк и в щеках.

К тому же крайне дружелюбен,

И не подозревал о своих врагах.

А ведь пред ним был враг ВСЕГО;

Земных законов и воли божества!

Король же почесал чело,

И от свиных он туш сперва

Раздал куски знатным приближенным:

Баронам; графам; рыцарям.

Всем тем, кто мог удовлетворенным

И без того считаться; и победителем

В игре что жизнью называется.

Но и косточки не получила чернь

Над которой только измываются,

Не сознавая, что, то ступень

На которой зиждется вся власть.

И я был средь тех сеньоров

Которым взять кусочек в сласть

С тарелки короля, чем актеров

Покормить, и гостей нижнего звена.

То было лишь на руку злодею

У которого желанием душа наделена

Покарать нас к монаршему юбилею.

“Милорд, ваше о щедрости понятие

Показательным является для нас.

Вся знать предпочитает быть пузатее,

Чем слуге, немножечко смирясь,

Дать мясо за год первое вкусить.

Но то лишь на вашей совести.

А я же, мой король, вам подарить

Хочу чудесные возможности.

Поведайте о желаниях, милорд,

Своих мне все, и я исполню их.

То будет последний мой аккорд

Для вас на лютне всех мирских

Небесных и эфирных сил.”

Произнес то демон, поклонился.

Алофар же, себя за подбородок теребил

И наконец к шуту он обратился:

“Странные слова ты говоришь

Потешник, но подыграю я тебе.

То будет чудо, коль осуществишь

Ты желания, что я в мольбе

Открывал лишь богу.

А хочу я вечно прибывать

В утробе изобилия рога

И как сейчас блага вкушать

Вместе со своим двором.

Хочу не слышать я тех молв

От просителей о том,

Что недостаток есть хлебов.

И желаю никогда не видеть

Несправедливость, нищету.”

Так сказал король, ведь обидеть

Не хотел никого он и в бреду!

Конечно, никто не ожидал,

Что не для праздного веселия спросил

Шут короля, о чем тот желал,

И мерзкую издевку затаил.

Только начали вкушать мы угощения

Как демон опять заговорил:

“Думаю, не верил в исполнение,

Алофар, того, о чем молил

Когда смеясь мне отвечал.

Но отнюдь я не шутил!

Исполню, милорд, все как загадал.”

Вот так, нечистый, Мюрен приговорил

К страданию от неизлечимого недуга.

Ведь только произнесен был приговор

Как тут же в панику впала прислуга,

В тарелки наши вперив свой взор.

Увидев от чего, они так ужаснулись

Уже от ужаса горланили мы сами.

Свиные ребра людскими обернулись,

А копытца пятипалыми руками.

И в тот же миг все вспомнили о том,

Что̀ украл из нашей памяти колдун,

И так предательски вернул грехом.

Вот же мерзкий хохотун!

Но вдруг, услышали мы и другой

Надрывный и безумный хохот.

Наивный Алофар, точно, как больной

Орал и выл над своей “едой”.

Ужас наш лишь возрастал,

Когда один из лордов, возмущенный,

Блюдо мерзкое от короля убрал

И светил оскалом, оскорбленный.

Но Алофар, в ту кошмарную секунду

Зубами впился в руку своего вассала.

Стараясь, не родить подозрений к бунту,

Прислуга своего монарха придержала,

Не позволив изувечить господина.

Тогда мы с безмолвным трепетом

Воззрились на того, кому человечина

Пришлась по вкусу в высшей степени.

О, смерть милее участи такой!

Ведь постигшая Алофара жажда эта

Запретной плоти, убрала покой

Из души и сердца вашего поэта.

С тех пор Мюрен стал местом

Унылом и проклятым.

Никто даже и проездом

Не оставался здесь и рядом.

Люди пропадали ежедневно,

А знать многозначительно молчала.

За деревнею деревня

Молвою суеверной обрастала.

И ее главной темой был король,

Совсем оглохший и слепой,

Из-за недуга утративший контроль

Над своим сознанием и душой.

Нам всем его пришлось скрывать

От недоброго людского взора,

И бразды правления передать

Молодому принцу, без надзора.

Но то лишь через годы проявилось,

А я тем временем к шуту

Пал ниц и воскликнул – “Пробудилось

Зло, и пред нами явило правоту

Свою – вершить смертных судьбы!

О, дьявол, нам свои раскрой

Замыслы и планы, что жутью,

Для нас, полны чужой.

Ты из недр ада прибыл

Чтобы смертных покарать

За их грехи на дыбе

Раскаяния, и вопли их внимать?”

Но ответ шута все представления

Мои бесследно растворил:

“Так хочешь ты узнать значение

Тех причуд, что сотворил?

Считаешь, что, то есть провидѐние

Высших сил вам в наказание?

Уверяю, то лишь прихоти явление

Моего причудного желания.

Не для того я здесь, чтоб вас учить

И править вашим смыслом жизни.

Вы живете лишь чтоб веселить

Себя и нас, в своей: корысти;

Похоти; гордыне; гневе.

Без плана создан этот мир -

В бесконечной скуке чреве.

Потеха – вот для жизни ориентир.”

Не эти я слова услышать ожидал.

Но в этот миг удар нанес

Шуту один из лордов, чем прервал

Мой будущий вопрос.

Меч прошел сквозь демона,

Но как пузырь он лопнул вдруг.

Оставив нас с проблемами,

А сам исчез, как хлопающий звук.