Не дай мне упасть

Мои мысли начали расплываться, как капли масла по воде, и сон снова овладел мною.

«Горжусь Кейси. Она очень сильно тебя любит.

Любит тебя…»

Глава 7

Кейси

Я проснулась с таким чувством, будто проделала самый длинный в мире марафон, убегая от чудовища, которое пыталось меня погубить. И вот теперь все кончено. Я победила.

Я лежала на спине, полностью утонув в матрасе. Неужели он всегда был таким мягким? Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза от слишком яркого света, заливающего окно моей спальни.

Последние несколько дней – три? четыре? – походили на какой-то ужасно извращенный кошмар. При этом я помнила лишь некоторые эпизоды: мокрые от пота и мучительные. А сейчас я чувствовала себя измотанной, выжатой досуха. Казалось, если попытаюсь заговорить, то буду хрипеть сорванным от крика горлом.

Тедди…

Я кричала на Тедди. Он вместе со мной бежал от чудовища, подхватывая, когда я спотыкалась, и помогая держаться на ногах. Я падала сотни раз, но без него вряд ли смогла бы снова подняться. А прошлой ночью я оказалась на грани того, чтобы разбиться на миллион осколков, пока не почувствовала, как Тео обнимает меня, не давая развалиться на части. Я вспомнила стук его сильного сердца под своим ухом и как умирала от страха, пока он не сказал, что рядом.

И только потом я смогла уснуть.

Я вылезла из постели. Руки и ноги словно налились свинцом, а в голове кровь пульсировала в такт сердцебиению. Тео с закрытыми глазами лежал на диване в гостиной. Слишком высокий для моего потрепанного старого дивана – рука и нога свесились с края – он крепко спал, несмотря на падающие прямо на лицо косые лучи солнца.

Я испытывала некоторую неловкость из-за того, что пялюсь на него, но ничего не могла с собой поделать. Слишком долго жила одна, и тут несколько ночей назад на Баронн-стрит будто из воздуха материализовался Тео. Я была благодарна ему за то, что пришел. Он просто лежал на моем диване, а у меня выступали слезы на глазах.

Смахнув их, ощупала опухшее лицо. Рассыпавшиеся по плечам волосы напоминали воронье гнездо, и от меня воняло. Сильно.

Поэтому я направилась в свою маленькую ванную. Тихий крик застрял в горле, когда я посмотрела на свое отражение в зеркале. У меня был такой вид, словно я побывала в драке, и теперь под обоими глазами у меня красовались фингалы. Я прикоснулась к спутанным волосам и засомневалась, не придется ли мне их отрезать.

– Но все кончено, – заверила я свое жалкое отражение. Искусственный свет флуоресцентных ламп поймал блеск в моих глазах. Да, он немного потускнел, но не погас. – Ты сделала это, и все кончено.

Не совсем. Внутренний голос предупредил, что всю оставшуюся жизнь мне придется бороться с желанием выпить, но впервые за долгое время я подумала, что у меня есть шанс. Я вздрогнула, когда тугие водные струи коснулись тела. Душ расслабил мои затекшие и ноющие конечности. За последнее время мои мышцы заметно ослабли, а кожа теперь казалась тонкой, как бумага. Вытершись, я надела свежую пару спортивных штанов и самую старую, самую мягкую футболку, которую только смогла отыскать. А затем водила расческой по волосам, пока рука не устала. В последний раз взглянула на себя в зеркало ванной.

Темные круги, желтоватая кожа, налитые кровью глаза.

Явное улучшение.

Тео все еще спал, когда я проскользнула мимо гостиной на кухню. Посмотрев на часы на плите, я как можно тише начала варить кофе. Однако стоило открыть кран, Тео пошевелился и сел, почесывая лицо и моргая.

– Доброе утро, – поприветствовал он.

– Доброе, – прохрипела я, ощущая, словно по горлу изнутри проходятся наждачной бумагой.

Тео пристально вглядывался в мое лицо.

– Как ты себя чувствуешь?

Я заставила себя немного улыбнуться.

– Как будто в меня врезался грузовик, проехал вперед и сдал назад, чтобы закончить работу.

Тео встал и потянулся, а я полезла в шкафчик за банкой кофе, мыслями погружаясь в туманную путаницу последних нескольких дней, пытаясь разобраться в воспоминаниях. Попробовав отделить один кофейный фильтр от остальных, я заметила, как дрожат мои руки.

– Дай помогу. – Тео встал и присоединился ко мне на кухне.

– Я чертовски слаба, – с горящими от стыда щеками призналась я. – Измотала себя, принимая душ и воюя с волосами.

– Но ты же это сделала.

Я посмотрела на него снизу вверх. Своим огромным телом Тео, казалось, заполнил всю мою кухню, и все же я никак не могла поверить, что он здесь. Сильный и настоящий, а не плод моего заглушенного алкоголем воображения.

– Садись, – ласково произнес он, положив большую руку мне на плечо, – я все понял.

Выйдя из кухни, я плюхнулась в мягкое кресло напротив дивана. И сидела, обнимая подушку, пока Тео хозяйничал на моей кухне, как будто уже поселился здесь.

– Я, конечно, рискую показаться полнейшей идиоткой, но когда ты приехал в Новый Орлеан?

– Пять дней назад, – ответил Тео.

Я недоверчиво покачала головой.

– Пять дней, и все они как в тумане. – Я посмотрела на него снизу вверх. – Как ты узнал, где меня искать?

– Мне звонил бармен из Le Chacal, – объяснил Тео, наливая воду в кофеварку. – Майк. Большой И. Он подслушал, как ты с каким-то парнем обсуждала татуировки и все время повторяла имя Тедди.

– И ты все бросил и полетел на другой конец страны.

В воздухе витал запах готовящегося кофе. Я крепче обняла подушку, когда Тео подошел и сел на диван.

– Прости меня, – прошептала я.

– Не надо извиняться, – махнул он рукой.

– Я должна, – проговорила я, вытирая глаза тыльной стороной ладони. – Мне за многое нужно извиниться. Надо же с чего-то начинать.

– Начни позже, – сказал Тео. – Прямо сейчас ты должна попробовать что-нибудь съесть. За все время я не смог влить в тебя больше нескольких чашек воды, вот почему ты чувствуешь слабость. Здесь имеется какое-нибудь заведение, которое тебе нравится?

– В кафе «Руни». Закусочная примерно в трех кварталах отсюда. Я захаживала туда пару раз, когда выпивка заставляла меня жаждать жирной пищи.

– Я принесу нам что-нибудь оттуда, – предложил он, направляясь обратно на кухню. – Ты не возражаешь, если я сначала быстренько приму душ?

– Нет. Вперед.

Я услышала, как в чашку наливается свежесваренный кофе, а через минуту Тео вложил его мне в руку. Я сделала глоток и тут же поставила чашку на стол. Слишком горячий. Слишком крепкий. Слишком. Все было слишком, как будто мое тело сделано из рисовой бумаги, внутри и снаружи.

Тео вышел из душа десять минут спустя, в синей футболке, джинсах и ботинках выглядя красивым какой-то мрачной красотой.

– Что бы ты съела?

Я постаралась придумать наименее неприятное блюдо, которое будет легко жевать и глотать.

– Наверное, овсянка подошла бы, спасибо.

Он направился к двери, но вдруг остановился.

– У тебя есть домашний телефон? Для экстренных случаев?

– Нет, у меня только сотовый… – Мой голос затих, когда на меня нахлынуло смутное воспоминание. Под его тяжестью я снова опустилась в кресло. – О боже!

– У тебя был сотовый, – заметил Тео с кривой усмешкой на губах.

– Тедди, мне так жаль…

– Я оставлю тебе свой телефон, – снова прервал меня он.

– Зачем?

– Не знаю. На случай, если тебе станет плохо. – Он пожал плечами и усмехнулся. – Или, может быть, ты захочешь поиграть во фруктового ниндзя.

Я улыбнулась.

– Ты предусмотрителен.

Когда он ушел, в доме стало совсем тихо. Мелкими глотками я попивала кофе и даже сыграла партию в пасьянс, прежде чем решилась открыть список контактов. Огромное количество женских имен – в основном только имена – заставило меня с легким смешком закатить глаза. Однако звук застыл на губах, когда взгляд остановился на Дене. Потом следовал Оскар. Домашний телефон Флетчеров. Таня, помощница Джоны. Эме, куратор галереи.

И Джона. Тоже.

Большой палец дрожал, зависнув над кнопкой вызова. Услышу ли я его старое голосовое сообщение? Или Флетчеры его отключили?

«Ты же едва держишься после вчерашнего вечера. У тебя в желудке ничего нет. Ты совершенна одна, тебе не на кого опереться. Не делай этого, ты еще недостаточно сильна».

Я нажала кнопку вызова и медленно поднесла телефон к уху.

«Эй, вы позвонили Джоне Флетчеру…»

Мое сердце раскололось надвое, когда я вспомнила, почему несколько месяцев назад выбросила свой старый мобильник.

«Оставьте мне сообщение, и я вам перезвоню».

Джона казался таким здоровым. Ни прерывистого дыхания, ни усталости, превращающей его голос в шепот. Будто я могу оставить сообщение, и он перезвонит через пять минут. Словно он может войти через парадную дверь, препираясь с братом и держа в руках пакет из «Руни».

«Желаю вам хорошо провести время».

Я все еще плакала, когда вернулся Тео, принеся с собой запах картофельных оладий и яиц.

Он не задал ни единого вопроса, только расставил на разбитом деревянном кофейном столике еду: маленький контейнер овсянки для меня и, кажется все, что нашлось в меню, для себя.

– Я звонила Джоне, – сообщила я, откладывая мобильник на стол. – Имею в виду, на его номер телефона. Голосовое сообщение снова выбило меня из колеи. Так мне и надо, не нужно было вынюхивать. Я очень сожалею об этом.

Густые темные брови Тео сошлись на переносице.

– Ничего страшного.

– Просто… хочу оставаться честной, – пояснила я. – Отныне. Это не так уж много, но… прости меня.

– Эй, – резким тоном произнес он, и я с несчастным видом подняла голову. – Я тоже так делаю, – мягко сказал он. – Все время звоню ему. Просто чтобы услышать голос.

– Я не могла справиться с собой, – проговорила я, вытирая глаза. – Пришлось выбросить свой старый телефон, потому что я звонила ему десятки раз в день.

Тео кивнул.

– Я все еще говорю о нем в настоящем времени.

Эти простые слова, как ни что иное, подняли мне настроение. Наверное, даже больше, чем присутствие Тео, в течение последних нескольких дней не дававшего мне расклеиться. Хотелось признаться ему во всем: почему покинула Вегас, почему напивалась до беспамятства. Однако мужчина рвался к еде.

– Черт, я голоден, – заявил он, роясь в пакетах.

– Ни капли в этом не сомневаюсь, ведь у меня здесь почти нечего есть. Я сидела на жидкой диете. – Я внимательно посмотрела на него. – Ты многое для меня сделал.

– Именно так поступают друзья, – пожал плечами Тео, вгрызаясь в огромную порцию бисквита с соусом.

– Да, они летят через полстраны, чтобы воевать с кричащей и блюющей баньши целых три…

– Ешь, – с нажимом произнес он, указывая подбородком на мою овсянку.

Я негромко рассмеялась, и звук больше походил на скрежет ржавой железки.

– Ну, если настаиваешь.

Я ковыряла свою овсянку. Судя по ощущениям, мое тело вывернули наизнанку, а потом вернули как было, но внутри все-таки все перемешалось. Я отправила в рот маленькую порцию овсянки. На вкус она напоминала теплую пасту с корицей. Через силу съев шесть ложечек, я затем отставила кашу на стол и наблюдала, как Тео с удовольствием поглощает стоящие перед ним блюда. Я подперла щеку ладонью, пряча улыбку, пока он убирал в сторону печенье и принимался за картофельные оладьи.

Тео, должно быть, почувствовал на себе мой взгляд.

– Что такое?

– Я рада снова тебя видеть, – призналась я. – Мне очень жаль, что так сложились обстоятельства…

Он указал вилкой на меня:

– Хватит. Извиняться.

– Такое чувство, что мне есть за что извиниться. – Я взяла свою бумажную салфетку – Как поживает Беверли?

– С ней все в порядке. Насколько можно ожидать в подобной ситуации.

– Она расстроена из-за меня?

– Она беспокоилась о тебе. Как и все мы.

– Мне следовало позвонить ей. Я должна была что-то сказать, но… – Я проглотила оправдания, как горькое лекарство. – Я должна перед ней извиниться.

– Я звонил ей вчера. Сказал, что ты плохо себя чувствуешь, но тебе уже лучше.

– Спасибо тебе.

Он пожал плечами, вытер рот салфеткой и сделал глоток кофе.

– А как же твой отец? – спросила, ковыряясь в овсянке.

– Он с головой ушел в работу. Уже почти отошел от дел, но все больше времени проводит в мэрии, стараясь быть полезным. Занимает время, пытается отвлечься, я думаю.

– А как ты это делаешь?

– Что делаю?

– Занимаешь время?

– В основном работаю. В последнее время в салоне почти нет окошек в записи.

Я уронила ложку.

– Но теперь ты здесь, со мной.

Тео отбросил свою салфетку и посмотрел на меня тяжелым взглядом.

– Да, все так. И я бы без промедления поступил так снова, так что хватит переживать. – Он слегка улыбнулся, чтобы смягчить свои слова. – Ты нуждалась в помощи, вот я и помог. Ничего особенного.

Это было охренеть как особенно, но я не стала возражать вслух.

– Господи, я даже не знаю, какой сегодня день недели. Я тоже могу пропустить работу, если так дальше пойдет.

– Сегодня среда, – сообщил Тео. – И я думаю, что тебе нужно немного отдохнуть.

– Думаю, ты прав. Можно воспользоваться твоим телефоном?

Я позвонила владельцу Le Chacal и сказала, что сильно заболела и не появлюсь завтра вечером. Вроде как у меня внезапный ларингит. Мой хриплый голос послужил доказательством. Руфус казался лишь слегка раздраженным из-за незапланированного больничного, о котором я сообщила в последнюю минуту.

– И, Руфус?.. – попросила я, прежде чем повесить трубку.

– Ну что еще?

– Передай мою благодарность Большому И. Он знает, о чем я.

Я предупредила и других работодателей, что заболела и дам знать, когда смогу вернуться.

«Если я захочу вернуться», – подумала я.

А потом отдала телефон Тео.

– Когда тебе нужно вернуться в Вегас?

– Я планировал вернуться в воскресенье вечером, – ответил Тео, убирая остатки еды. – Нормально?

– Конечно, – кивнула я.

Честно говоря, мысль о том, что снова останусь одна, пугала меня до чертиков. Полностью трезвой и не разбитой вдребезги я пробыла только полдня. Тео собирался провести здесь еще два, так что я решила за это время разобраться со всем дерьмом, что происходило в моей жизни. Однако я была слишком утомлена, слишком умственно и физически истощена, чтобы что-то предпринимать.

– Завтра я, может быть, покажу тебе Новый Орлеан, – пообещала ему. – Прямо сейчас я очень устала. Не хочешь посмотреть фильм?

– Конечно. Я не знаю, помнишь ли ты, но «Грязные танцы» крутят по кабельному телевидению. Это ведь фильм восьмидесятых, верно?

Я улыбнулась.

– Классика. Я бы с удовольствием посмотрела еще раз.

Он включил мой небольшой плоский телевизор и нашел фильм по запросу.

– Я даже не знала, что у меня есть кабельное телевидение, – заметила я.

– Это значит, что ты платишь по счетам, – подбодрил Тео.

– Да, наверное, так и есть.

Тео сидел на диване, положив руки на спинку и широко расставив ноги, а я разместилась в кресле. Однако оно было ужасно неудобным, кроме того внутри меня как прежде проснулось непреодолимое желание прикосновений. Мое тело казалось маленьким и хрупким, нуждающимся в защитных объятиях другого человека. Я проклинала себя за то, что выглядела настолько жалкой. Тео видел меня в самом худшем состоянии – истеричной и больной, голой и блюющей – и все это время оставался со мной. Мне хотелось попросить его сесть поближе, но я не решилась. Вероятно, моя неуверенность сейчас объяснялась тем, что я была трезва.

Однако собравшись с силами, я все же позвала:

– Тедди?

– Что?

– Ты не возражаешь, если я посижу рядом с тобой?

Он внимательно посмотрел на меня. Какая-то необъяснимая нежность промелькнула в его глазах, а затем растаяла на лице, смягчая жесткие черты.

– Если хочешь.

Он отодвинулся в сторону, и я свернулась калачиком рядом с ним. Не касаясь, но очень близко. Я чувствовала тепло его тела и вдыхала чистый запах его кожи. Как раз в то время, когда Бэби и Джонни практиковались в озере, моя голова начала наклоняться, а глаза – закрываться.

– Иди сюда. – Тео обнял меня за плечи. Он еще глубже погрузился в диван, положив мою голову себе на грудь. Потянулся рукой, чтобы снять одеяло со спинки и накинуть его мне на ноги. – Спи, – приказал он.

Я вздохнула, прижалась к нему и уплыла в сновидения.

Глава 8

Тео

На следующее утро Кейси вышла из своей комнаты, выглядя в миллион раз лучше, чем всю прошлую неделю. Румянец снова украшал ее щеки, а волосы были причесаны. Она больше не обесцвечивалась, сказала, что решила вернуться к естественному цвету, и теперь стала кем-то вроде медовой блондинки.

– Я была слишком пьяна, чтобы осветлять волосы, – призналась она, отложив бейгл с луком, чтобы рассмотреть прядь волос. – Не видела этого цвета с четырнадцати лет. Выглядит по-дурацки.

«Выглядит охренеть как потрясающе», – подумал я. Странный цвет ее глаз: светло-голубая радужка, окольцованная темно-синим, казался более ярким на фоне медно-золотых волос.

Я пожал плечами над своей чашкой кофе.

– Выглядишь хорошо.

Кейси улыбнулась и продолжила болтать.

– Как поживают Оскар и Дена? – поинтересовалась она.

– Обручились.

Она выпрямилась в кресле.

– Неужели? Он наконец-то задал этот главный вопрос?

– Да.

– И как он сделал предложение?

– Привез ее в Большой Бассейн несколько месяцев назад. Не совсем сюрприз, но это его любимое место.

– Это прекрасное место. – Кейси будто ушла в себя. У нее был взгляд человека, который проваливается назад во времени. – Я считала, что полностью выбросила из головы ту поездку в Большой Бассейн. Должна была это сделать. Она была слишком прекрасной. В первый раз, когда мы с Джоной… – она посмотрела на меня сквозь слезы и засмеялась, – ну, ты же знаешь.

Мое лицо оставалось бесстрастным.

– Да, я знаю.

– И что самое невероятное, – заметила она, – я старалась все забыть, но это воспоминание, в конце концов, вывело меня из состояния депрессии. Интересно, почему?

– Потому что оно очень яркое. Как ты и сказала, несмотря на то, что заблокировала всю поездку. Вчера утром ты открылась ему. Подняла пресловутые шлюзы.

Она легко рассмеялась.

– В прямом и переносном смысле. Я выгляжу так, словно проиграла боксерский поединок.

– Ну, теперь уже лучше.

– Мне все еще больно. Действительно чертовски плохо. Но это совсем другой вид боли. Эта как-то чище. Как будто я могу плакать, если нужно, но могу и остановиться при желании. Раньше у меня такого не было. Наверное, поэтому я пила. Чтобы ничего не чувствовать. С алкоголем мне не приходилось постоянно бороться с болью. Она казалась мне слишком утомительной.

Между нами повисло короткое молчание.

– Ты не хочешь выбраться куда-нибудь? – вдруг спросила она. – Я живу в этом городе уже шесть месяцев и до сих пор его не видела.

– Если ты готова к этому.

– Думаю, что да. Я чувствую себя лучше. И мне кажется, что ты проделал весь этот путь не для того, чтобы просто сидеть дома.

– Я бы не прочь прогуляться.

– Супер. – Кейси соскользнула со стула, все еще двигаясь с осторожностью, словно боялась разбиться. – Пойду одеваться.

Мы въехали во Французский квартал и припарковались рядом с Джефферсон-сквер. Взяв меня под руку, Кейси указывала на различные достопримечательности: собор Святого Луиса, музей, художественная галерея. Однако мои глаза все время были прикованы к ней. Она надела темные джинсы и огромный темно-серый свитер, оставлявший оголенным одно плечо. Похоже, ей нравился этот стиль.

Ее волосы рассыпались и сияли, как начищенная медь, и от нее так пахло, что у меня путались мысли.

Кейси была прекрасна. Идя с ней под руку, легко было притвориться, что ее налитые кровью глаза, осунувшееся лицо и хрипота в голосе вызваны болезнью. Просто ошибка, которая вырубила ее на некоторое время. Но теперь уже все хорошо. Мы вышли прогуляться. Мы…

Вместе?

«Держи себя в руках, – приказал я себе. – Прежде чем сотворишь какую-нибудь глупость».

В такой обстановке куда-то исчезла подавленность. Новый Орлеан жил своей жизнью и ощущался совсем не так, как Вегас. Мой город широко открыт и полон огней. Новый Орлеан крепко держался за прошлое. Центр города представлял собой лабиринт старинных зданий с коваными железными решетками и французскими флёр-де-лис. Мы проходили мимо клубов и кафе, ресторанов и баров. Бар в каждом квартале. Забегаловка на каждом углу.

– По сути дела, это худшая часть города для выздоравливающих алкоголиков, – заметила Кейси.

– Ты хочешь уехать? – спросил я.

Она на мгновение прикусила нижнюю губу.

– Нет. Я хочу пойти туда.

Я проследил за ее указательным пальцем, указывающим на крошечный магазинчик с бусинками и разноцветными лампочками, развешанными вдоль витрины. На стекле была нарисована белая рука с глазом на ладони, а над ней красным неоном выведено «Гадание по руке и таро». Ниже красовалась надпись «Любовь, судьба, предназначение».

Я нахмурился.

– К экстрасенсу?

– Просто чтобы посмотреть, что это такое, – объяснила она. – Я любила карты таро, когда была подростком. И в Новом Орлеане есть что-то особенное. История каджунов, традиции вуду. – Она резко расправила плечи. – Думаю, это замечательно.

Впервые с тех пор, как мы вышли погулять, ее голос прозвучал более грустно. Этого оказалось достаточно, чтобы позволить ей затащить меня в крошечный магазинчик.

Когда мы вошли внутрь, над дверью зазвенел колокольчик, и в ноздри буквально ударил запах ладана. Тускло освещенная прихожая выглядела как парадное фойе дома, с тяжелыми пурпурными занавесками с золотой бахромой, которые отделяли лавку от жилого помещения. Справа от входной двери стоял небольшой круглый стол с четырьмя стульями. На еще меньшем столике разместились подносы с бусами, грубо вырезанными кристаллами, кусками дерева с выцарапанными на них рунами. Старые книги выстроились вдоль полок, а между ними висели ловцы снов, соломенные куклы вуду и красочные рисунки сахарных черепов: большие смеющиеся лица, одни из которых были в шляпах и курили, а другие – в свадебных платьях с соломенными волосами и зашитыми губами.

Хиромантия и экстрасенсорные способности звучали для меня как полная чушь, но мне все равно понравилась атмосфера этого места.

– Разве здесь не круто? – оживилась Кейси, отпуская мою руку и проводя пальцами по пурпурным кристаллам на подносе.

Тяжелая занавеска отодвинулась в сторону, и из-за нее вышла хозяйка лавки. Я ожидал увидеть мадам в тюрбане с хрустальным шаром под мышкой. Или, может быть, глазастую профессоршу из «Гарри Поттера».

Эта женщина не оказалась ни клишированной цыганкой, ни сумасшедшей со странными волосами.

На вид ей было лет сорок пять, на концах ее длинных косичек висели разноцветные бусинки, которые издавали звук при каждом движении. Ее одежда из волнистого шелка выглядела вполне современной, а с ушей у нее свисали толстые золотые кольца.

– Добро пожаловать, – заговорила она ровным голосом, – меня зовут Оливия. Вы пришли для того, чтобы я предсказала вашу судьбу?

– Мы просто смотрим, – пояснила Кейси, – у вас прекрасная лавка.

Оливия улыбнулась и прошла через комнату к маленькому столику.

– Очень любезно с вашей стороны. Но вы ведь не для этого сюда вошли, не так ли?

Я с трудом удержался, чтобы не закатить глаза, с самых первых слов понимая, что начинается рекламная кампания.

– Проходите. Садитесь, – Оливия указала на два пустых стула у своего стола и достала из кармана мантии колоду огромных карт. – Вам ведь любопытно, да? Может быть, немного заинтригованы?

– Не совсем, – произнес я.

– Да, немного, – одновременно со мной сказала Кейси.

Женщины рассмеялись, а гадалка принялась постукивать длинными красными ногтями по стопке карт.

– Полное чтение стоит двадцать долларов. Три карты – десять. Одна карта – всего пять. Лишь малое из того, что я могу вам предложить.

– Считывание одной карты звучит не так уж плохо, – заявила Кейси.

– По пятерке за штуку. Это дешево, да, за руководство и мудрость Другой Стороны.

То, как голос Оливии благоговейно произносил это название, свидетельствовало, что это самое подходящее место для нее. Я почувствовал, как рука Кейси скользнула в мою, а потом она потянула меня к столу.

– Всего одну карту, Тедди. Будет весело.

Чувствуя себя идиотом, я сел рядом с Кейси за слишком маленький столик, пока Оливия тасовала карты. Их рубашки были черными с золотой окантовкой. После того как гадалка перемешала колоду по своему вкусу, она разложила карты веером на столе.