Тайная игра

Караваев предположил, что, видимо, их хотели убрать как ненужных свидетелей, так как, когда машина остановилась, были слышны обрывки разговора.

– Точно, они говорили, что-то вроде того, что им только этого не хватало, – продолжил Максим.

– Но в отделение в любом случае нужно будет подойти, – сказал Сергей, – зафиксировать ваши показания под протокол.

***

В коридоре больницы в это время между доктором Рашидом Кареновичем и старшим лейтенантом происходил следующий разговор:

– Рашид Каренович, какие прогнозы у Сметанина? – спросил Скороходов.

– Он потерял много крови, но угрозы летального исхода нет, – ответил доктор. – На данный момент Сметанин в искусственной коме.

– Через какое время он придёт в себя?

– Дня через два-три попробуем вывести его из состояния комы, – ответил Рашид Каренович.

– Рашид Каренович, когда к Сметанину можно будет, чтобы опросить его?

Мурашов вышел из палаты Караваева и Сухарева и, услышав крайние слова Скороходова, сказал:

– Я думаю, показания Антона Сметанина нам, скорее всего, не понадобятся.

– В смысле – не понадобятся? – спросил Александр и с недоумением, даже слегка испуганно посмотрев на Сергея, подумал:

«Неужели летальный исход? Да ещё в мой первый рабочий день».

Сергей, прочитав в глазах Александра немой вопрос и увидев на лице небольшой испуг, ответил:

– С ним всё в порядке. Его друзья рассказали уже всё, что они видели, я их пригласил в отделение, чтобы зафиксировать их показания под протокол.

Скороходов облегчённо выдохнул и сказал:

– Но и показания Сметанина в любом случае нужны будут.

– Я могу быть свободен? – спросил Рашид Каренович.

– Совершенно верно, вы можете быть свободны, – сказал Скороходов.

Доктор ушёл к себе. Скороходов с Мурашовым вышли из больницы. Вдалеке послышались гулкие раскаты грома, сверкнула молния, пошёл дождь. Александр сказал:

– Теперь можно и в кафе заскочить, перекусить, я здесь видел неподалёку кафешку, когда мы ехали сюда.

Сергей, недовольный тем, что по инициативе Александра пришлось вместо обеда ехать на вызов, сказал, открывая дверь со стороны водителя и съёживаясь от дождя:

– Ну наконец-то хоть перекусим нормально, а то весь день, можно сказать, маковой росинки во рту не было. Да ещё и промок. Саш, садись.

В кафе «Три тополя» было уютно, просторно, на окнах висели яркие занавески, стояла герань. Посетителей обслуживали доброжелательные официанты. Мурашов со Скороходовым сделали заказ, его принесли быстро.

Сергей положил в рот ложку картофельного пюре и, разрезая котлету, сказал:

– Саш, спасибо тебе, что ты оттащил от меня этого ревнивца. Я думал, он убьёт меня. Кстати, слушай, ты всегда такой правильный?

Скороходов, тоже разрезая котлету, с недоумением вопросительно посмотрел на Мурашова:

– В смысле? Сергей, что ты имеешь в виду?

Мурашов, откусывая котлету и запивая чаем, ответил:

– Мы же сначала могли спокойно пообедать, там же в любом случае Плетнёв с Каретиным были. Потом и выяснили бы всё.

– Серёг, – возразил Александр, – пока мы пообедали, а потом приехали бы на место происшествия, никого из наших уже не было бы.

– Позвонили бы потом да и узнали бы. В любом случае наши эксперты экспертизу и заключение по ней в отделении делают, – сказал Мурашов.

Старший лейтенант, положив в рот картофельное пюре и котлету, спросил:

– А кого мы опрашивали бы?

– Ну-у, может ты и прав, – сказал капитан, неохотно начиная соглашаться. – Но, похоже, я опоздаю сегодня.

– Куда опоздаешь? Домой?

– При чём здесь домой?! – раздражённо ответил Сергей. – Совсем в другое место, ты не в курсе! Это мои дела, тебе необязательно знать!

Из кафе Скороходов с Мурашовым приехали в Ильинское отделение, зашли в кабинет полковника Лемехова.

– Докладывайте, что у вас, – попросил Пётр Львович.

– Старший лейтенант Скороходов первый начнёт, – сказал Мурашов.

– Протекторы от джипа около ювелирного, – сообщил Скороходов, – в кассе отпечатки есть. А на витринах с украшениями – нет. Джип подъехал, видимо, во время ограбления кассы. Из какого оружия стреляли, точнее Олег скажет после баллистической экспертизы.

– Кассу ограбили трое в масках, – продолжил Мурашов. – Как я думал, подростки, но оказалось – молодые люди. Их же и ранили из джипа.

– Личности троих пострадавших установлены? – спросил Лемехов.

– Так точно! Это Антон Сметанин, Максим Сухарев и Денис Караваев, – ответил Мурашов.

– Караваев?? – удивлённо спросил Скороходов. – Это не сын ли директора салона?

– Совершенно верно, он сказал, что к отцу заходил, – ответил Мурашов. – И потом, когда они выходили, джип стоял и из него слышались мужские голоса. Завтра ещё должна прийти Анжела Рублёва – это продавец ювелирного салона «Весна» – и под протокол дать показания.

– Антон Сметанин в искусственной коме, – сказал Скороходов. – Пока что показания только со слов Сухарева и Караваева.

– Записи есть с камер? – спросил Лемехов.

– Есть, но ещё не смотрели, – ответил Мурашов.

– Пётр Львович, записи с камер мы завтра посмотрим, – сказал Скороходов, – я думаю, что их хотели убрать как ненужных свидетелей.

– На сегодня свободны. Работайте – и чтобы завтра хоть какие-то зацепки были, – строго произнёс Лемехов.

– А майор Овсянников ещё у себя в отделе собственной безопасности? – спросил Сергей. – Нам нужно ему заявление оставить.

Лемехов, посмотрев на часы, ответил, что ещё десять минут до конца рабочего дня и майор Овсянников должен быть на месте. Скороходов с Мурашовым пошли в отдел собственной безопасности. Когда они подходили к кабинету Овсянникова, Александр спросил:

– Сергей, может, не будем подавать заявы на Рублёва? Зачем человеку жизнь ломать?

– Будем, пусть отвечает за свои поступки, – ответил Мурашов, – к тому же он видел наши удостоверения.

– Может, ты и прав, он же прекрасно видел, – немного сомневаясь, сказал Александр, – ещё и подколол тем, что типа купленные.

– Не может, а прав, – ответил Сергей, – пошли быстрее, мне некогда уже.

***

Майор Марк Матвеевич Овсянников собрал все документы в стопочку и положил в сейф. Он позвонил дочери:

– Ритуль, скоро уже дома буду… Сейчас уже выхожу из кабинета, выключаю ноутбук… Что хочешь готовь. А, нет, немного задержусь, ко мне пришли, – услышал Марк Матвеевич стук в дверь и ответил:

– Да, войдите, – он вернулся к разговору с дочерью:

– Минут на десять-пятнадцать задержусь. Тебе что купить в магазине?.. Хорошо.

Скороходов с Мурашовым вошли в кабинет майора. Овсянников спросил:

– С чем пожаловали ко мне? Кто вас так "разукрасил"?

Кабинет майора отдела собственной безопасности был не очень просторным, но Овсянникову нравился. Здесь на стене висели грамота и картина с изображением водопада, которую коллеги подарили ему на Новый год. На столе – настольная лампа. Освещение было слегка приглушённым, и это придавало кабинету какую-то таинственность.

Скороходов ощутил почти такой же уют и тепло, как в кабинете полковника Лемехова.

– С заявлениями о нападении при исполнении, – ответил Мурашов. – Да есть один, вот как раз на него и заявления.

Он положил своё заявление на стол майора. Александр скромно стоял в раздумье. Марк Матвеевич прочитал заявление капитана и спросил:

– Ещё доказательства есть? Кроме этих художеств на ваших лицах? – и, видя нерешительность старшего лейтенанта, спросил:

– Александр, а ты что своё не положил?

Мурашов подошёл к Скороходову, взял у него заявление и положил на стол Овсянникова. Потом вставил флешку в ноутбук майора и, показывая видео, ответил:

– Вот запись с камеры наблюдения. А старлей, видимо, думал – подавать заявление или нет.

– Кстати, он завтра подойдёт сюда вместе со своей женой, – сказал Скороходов. – Марк Матвеевич, получается, мы в ваш кабинет должны его отправить?

– Да, Александр, ко мне. Я его допрошу, – ответил майор Овсянников и улыбнулся. – Не нужно думать, раз написал, значит, нужно подавать. А там я разберусь.

Старший лейтенант почувствовал в интонации Овсянникова доброжелательность. Он понял, что новый коллектив его окончательно принял.

Капитан со старшим лейтенантом ушли от Овсянникова. На крыльце Сергей, посмотрев на часы, сказал:

– Ого, мне срочно нужно ещё в одно место. Почти опаздываю.

– Серёг, мне с тобой нужно ехать?

– Нет, Саш, я сам разберусь. Это уже мои дела, поезжай домой.

Скороходов, пожелав коллеге удачи, уехал. Мурашов, скрепя сердце, поблагодарил Александра и поехал в сторону бывшего магазина бытовой техники, на складе которого было расположено казино. Сергей припарковал машину, зашёл в игровой зал, в котором горел приглушённый свет, столы были покрыты зелёным сукном, за ними сидели игроки. Девушки подавали им разнообразные напитки.

Мурашов вспомнил своего отца, который работал в тогда ещё милиции. И как он напросился с ним в рейд по таким вот игровым заведениям. В то время ему было четырнадцать лет.

Был такой же знойный день, солнце обжигающе палило. Сергей пришёл к отцу на работу, постучал в дверь его кабинета и, приоткрыв её, услышал:

– Майор Мурашов, сегодня у нас рейд по подпольным казино. Вы едете в качестве подкрепления.

Он, будучи подростком, зашёл в кабинет отца и попросил: – Пап, возьми меня тоже с собой.

– Серёжа, это очень опасно, – обнимая сына, возразил Мурашов-старший. – Это не игра в войнушку. Но если Александр Андреевич не будет против…

Сергей умоляющим взглядом посмотрел на подполковника Барсукова:

– Александр Андреевич, можно мне с папой, пожалуйста? Я понимаю, что это не игра и всё серьёзно.

– Серёженька, я ничего не имею против, – ответил подполковник, не устояв перед умоляющим взглядом подростка, и обратился к его отцу:

– Майор Мурашов, возьмёте сына? Пусть парень посмотрит нашу работу. Думаю, Серёже это будет полезно.

– Если это приказ… – сказал Пётр Дмитриевич.

– Скорее просьба, Пётр Дмитриевич, – ответил Барсуков. – Но, если хотите, можете считать приказом.

– Тогда поехали, Серёж, – сказал отец.

Через некоторое время они были у здания одного из казино, оно было оцеплено ОМОНом. Бойцы спецподразделения уже выводили из казино управляющего и владельца игрового заведения. Управляющий как-то вырвался и побежал, Мурашов-старший попытался его остановить, но он, выхватив пистолет, выстрелил два раза. Пётр Дмитриевич упал, Сергей подбежал к нему:

– Папа, папочка, что с тобой?

Он от неожиданности растерялся и впал в ступор. Но, тем не менее, порвал свою рубашку и стал перевязывать отца.

– Всё хорошо, сынок. Просто небольшое ранение, – ответил Пётр и потерял сознание.

Раздался вой сирены скорой помощи, кто-то догнал управляющего казино, кажется, папин начальник, другие люди в форме надели на него наручники и повели в машину.

Мурашов-младший видел всё это, словно в тумане. Потом – темнота. Доктор дал ему под нос ватку, смоченную нашатырём, он открыл глаза и спросил:

– А где папа?

– Серёж, папа в больнице, – сказал Барсуков. – Он ранен.

– Он живой? – чуть не плача, спросил подросток. – Я видел, в него стреляли, я начал перевязывать папу, потом стало темно.

Александр Андреевич обнял его и ответил:

– Ну что ты раскис? Ты мужчина, мужчины не плачут. Конечно, живой. Ты молодец, не растерялся, – подбодрил подростка Барсуков, – вовремя сориентировался. Поехали к папе.

В коридоре больницы ходили врачи, кого-то привезли на скорой. Раздался протяжный вой, после чего побежали дежурные медсёстры и врачи. Мурашов-младший спросил у Барсукова:

– Дядя Саша, куда они все побежали?

– Наверное, кому-то плохо стало, – ответил подполковник и, показывая удостоверение девушке на ресепшене, спросил, прочитав имя на бейджике:

– Лиля, подскажите, пожалуйста, в какой палате Мурашов Пётр Дмитриевич, поступивший минут двадцать-тридцать назад с огнестрелом?

– В тридцать пятой, – ответила Лиля.

– Папе плохо? – спросил Сергей у Барсукова.

– Нет, не папе. Кому-то другому, – ответил Александр Андреевич. – Мы сейчас с тобой к папе пойдём.

Мурашов-младший и Барсуков зашли в палату. Сергей, волнуясь, подошёл к отцу и спросил слегка дрогнувшим голосом:

– Папочка, как ты? Я испугался за тебя.

Пётр Дмитриевич обнял сына:

– Серёжа, всё хорошо. Ты чего дрожишь?

– Не знаю, – пожал плечами Сергей.

– Сын у тебя молодец, Петь, – ответил Барсуков, – несмотря на то что растерялся, моментально среагировал на твоё ранение и перевязал тебя.

– Папа, я как окончу школу, поступлю на юриста в школу милиции, – сказал Сергей, – буду в милиции работать, как ты.

– Молодец, сынок. Я горжусь тобой, – ответил Пётр. – Я подам рапорт на увольнение по ранению…

Капитан Мурашов сел за игровой стол и подумал:

«С одной стороны, хорошо, что отец тогда уволился из органов по ранению. Но опять же, с другой, если бы он до сих пор работал и у него был бы очередной рейд – это что, мне пришлось бы стрелять в него? Нет, я бы не смог в родного отца выстрелить, но тогда пришлось бы…»

– Делайте ваши ставки, господа, – сказал крупье.

– Минимум три тысячи на красное, тридцать, – сделал свою ставку Мурашов и подумал:

«Даа, сейчас здесь по-другому стало».

Остальные игроки тоже сделали свои ставки на разные суммы, числа и цвета.

– Ставки сделаны, ставок больше нет, – сказал крупье и запустил рулетку. Когда колесо остановилось, он сказал:

– Выиграло число тридцать, красное.

Затем крупье собрал деньги проигравших и подвинул Мурашову. Сергей взял их и под предлогом того, что ему нужно немного передохнуть, ушёл в комнату отдыха. Затем зашёл в слепую зону вип-комнаты и позвонил:

– Добрый вечер, Альберт Леонидович… я выиграл девяносто тысяч… Хорошо, сделаем… Нет, меня никто не видит… Да, понял… теперь послезавтра?… Хорошо, до свидания.

После телефонного разговора Мурашов вернулся в игровой зал. Крупье снова сказал:

– Делаем ставки, господа.

– Всю сумму на тридцать пять чёрное, – сделал свою ставку Мурашов.

Остальные игроки снова сделали разные ставки на различные суммы.

– Ставки сделаны. Ставок больше нет, – снова сказал крупье, запуская рулетку.

– Выиграло число двадцать два красное, – произнес он, снова собирая проигранные суммы.

– Сегодня не мой день, – сказал Мурашов, отдавая проигранные деньги крупье.

– Вы можете отыграться, – предложил крупье.

– Пожалуй, в другой раз, не сегодня, – ответил Мурашов, – не буду рисковать.

– Хорошо, ждём вас в другой раз, – ответил крупье, – до свидания.

– До свидания, – сказал Мурашов, вышел из казино, сел в машину и поехал домой.

***

«Саша придёт с работы, ему сюрприз будет», – подумала Камилла, доставая из духовки торт. – Интересно, как ему новый коллектив?»

Она поставила торт на стол и стала взбивать белковый крем. – "Придёт, спрошу", – решила Камилла.

Осмотрев кухню, Камилла прошла по квартире. Новая квартира была небольшой, но, тем не менее, просторной, светлой. На её телефоне раздалась мелодичная трель звонка, она, увидев на дисплее имя мужа, ответила:

– Да, любимый.

– Ками, любимая, я уже скоро, точнее, сейчас дома буду, – сказал Скороходов, поднимаясь по лестнице.

Он зашёл в квартиру, обнял подбежавших к нему детей:

– Папа пришёл! – воскликнула старшая девочка.

– Крёстный вернулся с работы! – радовалась младшая.

Скороходов вместе с детьми прошёл в кухню, поцеловал жену, которая украшала торт кремом, при детях – в щёчку. Она ответила взаимным поцелуем. Он прошёл в зал, повесил на стену картину с изображением соснового бора, над диваном – плотный шерстяной ковёр, доставшийся ему в наследство от прабабушки по отцовской линии.

– Саш, Яна, Олеся, идите ужинать, – позвала Камилла.

– Минутку, Ками, – ответил Александр, – ещё ковры в детской повесить осталось.

Александр аккуратно сложил в книжный шкаф журналы о рыбалке, которой он увлекался в детстве. Да и сейчас был не прочь порыбачить в свободное время, но переезд на новое место временно приостановил его увлечение.

Девочки в своей комнате поставили на письменный стол ноутбук, светильник-«аквариум», и включили его.

Камилла накрыла на стол и ещё раз позвала:

– Саш, Яна, Олеся, идите ужинать. После ужина повесишь ковёр.

Александр с детьми шумно рассаживались за столом.

– Ураа! Пельмешки, – сказала Яна, кареглазая девочка с русыми волосами почти до пояса. – Я с майонезом буду, – она достала из холодильника майонез.

– А я – с кетчупом, – сказала Олеся, черноволосая девочка с голубыми глазами и стрижкой каре, и налила кетчуп в свою тарелку с пельменями.

– Яночка, мне тоже положи, пожалуйста, майонез, – попросил Скороходов.

Яна положила отцу в пельмени майонез, Камилла спросила у мужа:

– Саш, как дела на новой работе? Как коллектив принял тебя?

– Дела на работе – хорошо. Коллектив принял нормально, – ответил Скороходов, обнимая жену. – Как у ребятишек дела? Что в школе сказали?

– У нас тоже хорошо. Документы сдали, – ответила Камилла, – завтра девочкам в новую школу. – Кстати, холодильник стал током бить.

– Я в восьмом "А" классе, – сказала Яна. – В коридоре я с девочкой познакомилась и с её младшей сестрой. У неё красивое имя Глафира, сестренку Ульяна зовут.

– Это хорошо, что в школу приняли. Олеся, а тебя в какой класс определили? – Александр обратился к жене:

– Камилла, у тебя как с работой? А холодильник новый купим. Он же у нас давно ведь, уже пора менять.

– Крёстный, я пока что не знаю. Завтра скажут, в каком классе буду учиться, – ответила Олеся. – Мне дали несколько заданий, я их выполнила.

– А я завтра буду звонить по объявлениям, – сказала Камилла. – Но новый же дорогой ведь.

– Хорошо, Ками, как найдёшь работу, потом скажешь. А холодильник в кредит возьмём.

– Конечно, Саш, скажу. Сейчас помою посуду, потом немного телевизор посмотрим – и спать. Сегодня у нас у всех непростой день был. Кстати, ты прав, этим холодильником уже опасно пользоваться. Мне уже тридцать семь.

Камилле этот холодильник был дорог как память о бабушке по отцовской линии, поэтому они не покупали новый. "Работает, пусть пока что будет", – решили они, когда поженились. Но сейчас иного выхода не остается, нужно другой покупать.

– Мам, пап, идите отдыхайте. Мы с Лесей сами уберём со стола, – сказала Яна.

– Я ещё ковры в вашей комнате повешу, – ответил Скороходов дочери.

Александр в детской повесил над кроватями два плюшевых ковра, на которых были изображены олени на водопое. И, видимо, от них в комнате было сказочное ощущение. Девочки убрали со стола, вымыли посуду и пошли в свою комнату, Яна похвасталась:

– Пап, мы с Лесей уже почти сплели из бисера брелок для ключей.

Скороходов помог девочкам завершить брелок, и они тут же начали плести браслеты себе. Камилла с Александром, оставив их, пошли в зал.

Яна с Олесей собрали портфели на утро, ещё немного поиграли в компьютерные игры и улеглись спать. Родители смотрели по телевизору очередной сериал, Александр сказал:

– Завтра надо будет проставиться. Продукты для проставы утром куплю.

– Саш, я торт испеку и салаты сделаю, – ответила Камилла.

– Ками, лучше пирожные бисквитные.

– Хорошо, Саш. Олеся уже совсем взрослая становится.

– Жалко, что Инна этого не видит, – обнял жену Александр, – и увлечения у неё неплохие.

– Ничего, воспитаем, думаю, что скоро она папой станет называть тебя, – в ответ обняла мужа Камилла, – хотя ты и так ей второй папа.

– Да, ты права, Ками, – сказал Александр, – к тому же мы Инну уже не вернём. Мы у неё есть, хорошо, что отец Олеси в своё время так и не вышел из мест не столь отдалённых. Из-за него не стало её и второго ребёнка. Ладно, не будем о грустном.

***

Виолетта жарила картошку, она ждала мужа с работы и говорила сама себе вполголоса:

– С минуты на минуту Серёжа должен приехать.

Услышав шум машины, она посмотрела в окно и, увидев машину мужа, подумала:

«Что-то он поздно сегодня. Неужели с кем-то встречается…»

У неё иногда возникали подобные мысли, временами появлялась ревность. В такие моменты она успокаивала себя тем, что если бы у него кто-то был, он бы давно ушёл от них, только, возможно, дети его держат. И он не хочет, чтобы племянницы оказались в детдоме.

Квартира Мурашовых была просторной – целых три комнаты. Когда им предоставили эту квартиру, Виолетта предложила из зала сделать гостиную. Сергей согласился. "Когда Матвей со Снежаной будут приезжать, будет где ночевать им", – решил он тогда. – Они даже не предполагали, что судьба распорядится по-своему и Сергей будет воспитывать племянниц. Да и Виолетта пять лет назад не была против того, чтобы он взял к себе детей брата.

Мурашов, вернувшись с работы, прошёл в кухню и поцеловал Виолетту. В гостиной он подошёл к стенке, в которой стояли сувенирные кружки с их с Виолеттой изображением и тарелка с изображением Матвея со Снежаной и Глаши с Улей на фоне берёзового леса. Они были очень дороги им, так как их подарили Матвей со Снежаной незадолго до их отъезда в командировку. Сергей достал из стенки тарелку и сказал вполголоса:

– Матвей, как мне тебя сейчас не хватает… Зачем вы со Снежаной тогда полетели из командировки тем злосчастным рейсом? Девочки уже совсем взрослые становятся…

– Дядя Серёжа, – зашли Глафира с Ульяной.

Сергей хотел поставить тарелку назад, но Глаша остановила и спросила, обняв его:

– Дядя Серёжа, тебе тоже нравится эта тарелка? И ты тоже скучаешь по нашему папе?

Он обнял девочек и ответил:

– Да, мои хорошие. Мне Матвея очень не хватает.

– А мы с тётей Виолеттой сегодня вышивали полотенце, – похвалилась Глафира, – я узор ягод сделала. Оно в ванной висит.

– А я – грибочки и цветочки, – продолжила Уля и тоже обняла Сергея, – а берёзы и траву тетя Виолетта вышила.

Мурашов похвалил их, они убежали к себе. Он продолжил разговор с изображением брата и его жены:

– Видите, какие ваши дочки молодцы. Виола научила их вышивать крестиком. Матвей, как хорошо, что ты в своё время научил меня метать дротики.

Сергей, поставив тарелку в стенку, подошёл к тумбочке, на которой стоял телевизор, открыл её и достал дротики, находившиеся среди небрежно лежавших журналов про охоту. Он взял один из журналов, пролистал и вспомнил, как они с отцом и братом ходили на охоту. Да и сейчас он был не прочь поохотиться, когда выдавалось свободное время. Положив журнал на место, он взял дротики и стал яростно их метать.

– Серёж, на работе проблемы? – спросила Виолетта, услышав характерные звуки. Она знала, что если у мужа были проблемы на работе, то он всегда очень яростно метал дротики.

– Да, есть немного, – ответил Мурашов.

Виолетта, накрыв стол, позвала семью ужинать, сама села за стол вместе с мужем и детьми и, откусывая хлеб с колбасой, сказала:

– Серёж, что-то ты поздно сегодня.

Мурашов положил в рот жареную картошку и ответил:

– Да на работе немного задержали.

Виолетта, отхлёбывая чай, спросила у мужа:

– Кстати, Серёж, а как новый человек? Ты говорил, что к вам должны были прислать на работу нового человека вместо Беркутова. Прислали?

– Прислали, Виола, но лучше не присылали бы, – недовольным тоном ответил Мурашов.

– Почему? – спросила Виолетта.

– Как у детей в школе дела? – попытался уйти от ответа Мурашов.

– У нас в школе всё хорошо, пап, – ответила Глафира, не заметив, что назвала дядю долгожданным словом «папа». – Завтра к нам в школу придут новенькие девочки. Я с ними познакомилась в коридоре, у нас как раз перемена была.

– Я тоже познакомилась. Олеся вроде в наш класс, в шестой придёт, – сказала Ульяна. – Хотелось бы, чтобы к нам в класс и чтобы её со мной за одну парту посадили.

– А Яну, надеюсь, в наш класс определят, – сказала Глаша. – Даже если в параллельный, всё равно будем дружить.