Блудный сын или герой

1

Зазвенел будильник. Снова в школу. Кто вообще придумал эту вашу школу? Погодите, я посмотрю на календарь. 1 июня 2012 года. Наконец-то! Справедливость восторжествовала! Я лёг обратно под одеяло и заснул.

– Вставай! В школу опоздаешь, – сказала мама, зайдя в мою комнату.

– Какая школа, мам? Каникулы же.

– А отработка? Тебе полезно будет покопать землю, да повозиться с цветами.

– Только не это! Боже, прошу, помилуй…

Я встал с кровати и подошёл к окну. Из него виднелась школа. Все деревья были ещё полуголыми. Они меняются каждые три месяца, а вот наш дворник и газонокосильщик совсем не меняются.

Потом я умылся, оделся, помолился богу и вышел из дома. На улице меня встретили друзья, и мы вместе пошли на школьный двор. Отработав там несколько часов, нас отпустили. Хвала богам! После отработки друзья позвали меня гулять, но я отказался. Как всегда.

Я боялся выходить на улицу, ведь там много разных людей, которые могут тебе причинить боль, например те, которые пристают к каждому третьему, и этим «третьим» всегда оказываюсь я. Даже на просьбы мамы, сходить в магазин, я очень часто отвечал отрицательно.

Не смотря на это, я очень любил своих родителей и ценил друзей. Я просто не мог им это сказать, мой разум не знает таких слов. Вообще, мне трудно находить общий язык со сверстниками, из-за этого я так и никому и не нравлюсь. Но оно и к лучшему, ведь за «дамой всего сердца» нужно ухаживать, а особенно гулять с ней.

Вскоре, после конца отработки, настал мой день рождения. Мама с папой спрашивали меня «чего бы я хотел на своё пятнадцатилетие?», а я отвечал, что не знаю и сам. На самом деле, я прекрасно осознавал, что хотел бы, чтобы моя коллекция моделей кораблей была собрана полностью, но для этого мне не хватало всего одного корабля, и он был самым дорогим. Зная это, я не попросил его в качестве подарка, ведь на него ушли бы все наши сбережения.

Но как-то раз, мои родители сказали, что поедут по делам и ушли. Их не было час, два, три… я начал беспокоиться и, чтобы заснуть, принял несколько таблеток успокоительного. Вскоре, у меня вышло заснуть, но проснувшись ночью один, меня окутал страх. На часах было двенадцать ночи, а родители уехали в десять утра. Что с ними могло произойти?

Мои попытки дозвониться им не приносили никакого толка, женский голос в телефоне говорил, что в данный момент их номера не доступны. Моё тело задрожало от страха, я не знал что делать в такой ситуации, поэтому включил телевизор и, под его звуки, попытался уснуть.

Вышло довольно хорошо. Солнце уже светило. Но мамы с папой так и не было дома, ведь телевизор до сих пор работал. Я полистал каналы: на первом новости, на втором кино, на третьем несмешные телешоу, на четвертом снова новости. Я оставил канал с новостями, так как было лень искать что-то другое. Попытавшись восстановить свой нервный баланс, я заварил чай. Он был на удивление вкуснее, чем обычно, но это не подняло мне настроение.

Всегда по новостям показывали разную ересь: про деревья, про убийства, про погоду. Мне никогда это не нравилось, но в этот раз показали материал, который мне был интересен:

«Вчера вечером спасатели обнаружили разбитую машину, в которой скончались, как сообщалось, муж с женой. Они попали под ливень, где их машина, как сообщают следователи, съехала с обочины и въехала в дерево».

Дальше показали фото, а где были их тела, они замазали пикселями. Теперь мне стало не по себе: закружилась голова, заболело всё тело, мысли переполняли меня так, что я захотел кричать. Я попытался дать себе пощёчину, но вышло не очень.

Я открыл глаза. Снова этот сон? Как же он меня бесит. На улице шёл дождь. Я заглянул в лужу, на меня смотрел парень с уставшими красными глазами и растрёпанной причёской. Подняв голову и взяв некое подобие сумки, которая была сделана из обычной ткани и была почти вся в дырках, я пошагал дальше.

Точного места назначения не было, я просто шёл, как говорится, «куда глаза глядят». Все вокруг шли под зонтами, кто-то шёл вдвоём со своей половинкой, возможно, домой. Мне же было некуда податься. Я кочевал с места на место, словно нищий человек, ведь таковым и являлся в данный момент. Кушал зачастую выпечку, так как её легче было найти и купить. Деньги брал из карманов других людей, кому намного лучше, чем мне. Это видно сразу: человек одет богато, при нём дорогие аксессуары, а мозгов не хватает, чтобы кошелёк подальше заднего кармана джинс спрятать. Я поджидаю взглядом мою потенциальную жертву, а потом иду за ней следом до тех пор, пока мы не окажемся в людном месте. Лучше всего, чтобы это была толпа людей, переходящая через дорогу.

Идя по одному из переулков, я наткнулся на группу молодых, как я парней. Только они были более красиво одеты. Видимо, сынки, которых балуют. Я прошёл мимо них, играя роль обычного человека – оглядывался на них с наигранным испугом в глазах. Кто-то из них посматривал на меня, но делал вид, что не замечает. Наклонившись, чтобы поднять камень, я посмотрел ещё внимательнее на эту компанию: пять молодых парней, в явном расцвете сил, стоят вокруг какой-то девушки, которой на вид было лет пятнадцать. Девушка была одета в больничный халат, на ногах были сапоги, явно не её размера, волосы были растрёпаны, а в глазах читался страх.

Глаза страха меня жутко бесили. Всегда, глядя на них, я вспоминал тот день.

Что-то не рассчитав, я смотрел на них слишком долго, поэтому один парень крикнул: «Эй, бомжара, тебе что-то надо?».

Остальные тоже посмотрели на меня, и на их лице появилась злая улыбка. Потом на меня взглянула та девушка. Тогда я заметил, что один из тех парней сильно держал её за руку. Так сильно, что она чуть ли не плакала: прикусила губу, чтобы не закричать, сжала сильно руку в кулак, а на глазах выступили слёзы.

– Эй! Я к тебе обращаюсь, нищеброд! – снова крикнул тот паренёк.

Я выдохнул воздух из лёгких и вдохнул новый. Этот способ помогает снять стресс и улучшить самочувствие. Поднял голову, выпрямился, сделал серьёзное лицо и ответил: «Отпусти девочку, уродец».

Видели бы вы лица тех мальчуганов: кто-то старался сдержать смех, сжимая в этот момент палку, а кто-то сделал серьёзный вид, сжал кулак и начал подходить ко мне.

Я же собрался, вспомнил все советы, которые когда-либо слышал в драках. Вдохнул, выдохнул, вспомнил всё что было, вспомнил лицо той девочки, приготовился. Я не получал ни разу в жизни ударов, всегда старался избегать драк, не знаю даже, как бить, мне было очень страшно. И начал драку из-за девчонки… Ко мне подошёл тот пацан, который меня кличет «нищебродом».

– Ты что? Драки захотел, бомжара? Да от тебя воняет, как от мешка с навозом, – он замахнулся.

Это была его ошибка. Я смог прочесть его удар, следуя тем наставлениям, которые получал от разных людей и увернулся. Далее я сам замахнулся на него, только уже ногой. Ударил со всей, казалось, силы, а он всего лишь пошатнулся. Тогда остальные стали смотреть на нас с интригой, всем было интересно, «что же будет дальше?».

Слабоват удар мой был, – осознал я.

Мой противник встал в полный рост. Он был немного выше меня, поэтому, я посчитал, что он был и сильнее. Со всей, казалось, мощи он ударил меня в лицо. А удар был, словно пощёчина, которую я себе раньше часто делал. Паренёк был в ярости, попытался ударить ещё раз так же. Снова слабая пощёчина. Я хотел было засмеяться, но моё внимание приковал тот юноша, который держал девочку за руку. На вид ему было лет восемнадцать, рост высокий, худощавого телосложения, но силы было в нём много, это было заметно по, сжимающей руку даме, ладони.

– Эй, герой! – обратился ко мне этот уродец.

Такое чувство, что они больше слов не знают, кроме как «Эй».

– Раз уж ты так печёшься об этой дуре, то, что ты скажешь на это? – он отпустил её руку. На руке были красные следы. И потянул её за волосы наверх. На этот раз она не смогла сдержаться и застонала.

– Ах ты, упырь! – закричал я на него. Попытался побежать к нему, за сумку меня схватил тот парень, с которым я дрался. Я упал, сумка порвалась, листы разлетелись и приземлились прямо в лужу.

Моё сердце застучало, ярость переполнила меня. Я был очень зол и влепил тому подонку в солнечное сплетение. Он упал, схватившись за живот. Встав на ноги, я с криком бросился к тому негодяю, чтобы он познал мою силу. Размышляю, словно герой фентези. Остальные хотели мне помешать, но тот шалопай дал им знак, мол «не надо нам мешать». Он отпустил её волосы, она упала. Приготовился в стойку для драки. Он был уверен в своей победе на все сто процентов, но а я – нет. Добежав до него, я вспомнил мою любимую фразу «бей челом», которую я в детстве воспринимал буквально и решил повторить. Так как его лоб был повыше моего, я решил подпрыгнуть. Так я и сделал. Добежал почти впритык к нему и подпрыгнул. Он ничего поначалу не понял, но, когда я ударил его лбом со всей силы, он аж выкрикнул что-то, а потом упал. Я приземлился на ноги, но голова болела так сильно, что я схватился за неё рукой.

Обидчики разбежались в разные стороны, а их главарь, который издевался над девушкой, пополз ничком за остальными.

2

Я очнулся. Моя голова была на её коленях. Капли дождя шумели за стеклом подъездного подобия окна. Я встал на ноги. Мои мокрые бумажки лежали на полу. Я посмотрел на неё, она была необычайно красива, особенно сейчас, когда на её лице не было слёз. На её руке всё так же оставался красный след.

– Ты в порядке? – спросила она меня своим нежным голосом.

– Да… – я схватился за голову. На удивление, она уже не болела. – Это ты собрала эти бумажки?

– Я. Мне хотелось как-то тебя отблагодарить за то, что ты освободил меня от рук этих бестолковых мальчишек. Ты, кстати, кто?

– Я? Я… я даже не знаю, кто я, – ответил я ей, притворно улыбаясь. – А тебя как зовут?

– Я тоже не знаю своего имени, – сказала она с искренней улыбкой на лице, – давай тогда дадим друг другу имена?

Это мне показалось излишним, но её глаза так загорелись этой идеей, что я не смог отказать.

– Хорошо. Тебя будут звать… София.

– Ух ты! Красивое имя, – её улыбка стала ещё больше, – Тогда ты будешь… – она на секунду взглянула на листки, – Семён.

– Это же… – я вспомнил один из своих первых стихов «Блудный сын или герой», там главным действующим лицом был парень по имени Семён. Неужто, она прочла его, – но там же не было в самом стихотворении этого имени, оно было спрятано в строчках.

– Я знаю, – ответила она, держа в руке лист с этим произведением. – здесь скрыт смысл, поняв который, о тебе можно многое узнать.

– Спасибо за имя, София, – искренне улыбнулся я.

Капли перестали шуметь, начало восходить солнце.

– Пора бы тебя отвести обратно к родителям или в больницу. Знаешь адрес?

– Нет, – спокойно ответила она. – Я не знаю кто мои родители, где мой дом и где то место, откуда я сбежала.

Мы собрали листочки в стопку и вышли на улицу. Она увидела радугу.

– Вааау! А что это такое?

– Это радуга.

Она глядела на неё несколько секунд молча, но я прервал это молчание.

– Ты даже не знаешь…

– Я ничего не знаю, – она повернулась ко мне лицом. Её волосы развевались на прохладном ветру, сзади была радуга, а сама она улыбалась. Я был готов смотреть на это вечно. Она повернулась обратно к радуге. – Красиво, правда?

– Наверное… Я перестал видеть красоту в мире год назад.

– А что случилось год назад?

– Долгая история… Пойдём дальше.

Вдруг я увидел мой карандаш и порванную сумку.

– Ой, прости, я не знала, что сумка тебе ещё понадобится, она же вся рванная, – она закрыла лицо руками от стыда.

– Ничего, – улыбнулся я ей, – куплю новую.

Сумку я брать не стал, а вот карандаш взял. Мы пошли дальше.

– А ты… – начали говорить мы в одно время.

– Давай спрашивай, – сказал я.

– Ты знаешь все места здесь?

– Почти. Хочешь, я тебя свожу в парк, например?

– Очень хочу, Сёма, – радостно прокричала она.

Неужели привязалась? Так быстро, это похоже на…

– Это похоже на то, что ты писал, – закончила мои мысли Софа.

– Получается, ты прочла…

– Да. Я прочла все твои стихотворения. Все они были о любви.

– Вот только я не знаю, что это такое. Просто пишу, что в голову лезет.

– Мне кажется, это и есть любовь.

– Думаешь? Хотя, тебе лучше знать, ты наверняка кого-то уже любила.

– Сёма, я не помню.

Мы подошли к магазину одежды. Денег было не много, но на то, чтобы её одеть, мне хватит.

– Заходи и выбирай что понравится.

– Сёма, ты серьёзно?? – её глаза снова засветились от счастья. Хотелось бы, чтобы они всегда такими были.

Пока она выбирала одежду, я сел на пуфик. Пишу о том, что вижу, поэтому, оглядевшись вокруг и снова посмотрев на Софу, я взял их визитку с кассы, достал карандаш и принялся писать.

Спустя несколько минут, ко мне подошла Софа в новом наряде: красивое летнее платье, туфельки, красивая причёска. В этом образе она была неотразима

– Молодой человек, – начала разговор продавщица, – ваша девушка очень хорошо разбирается в нарядах, поэтому взяла всё самое красивое по сидкам, ещё мы ей сделали бесплатно причёску, чтобы её «комплект» был собран полностью. Не упустите свой шанс, – она подмигнула мне и толкнула локтем в бок.

На её руке, а точнее пальце, было кольцо. Я это запомнил.

– С вас всего лишь пять тысяч.

Всего лишь? Рассмешила, аж страшно стало. Я отдал ей деньги и подошёл к Софе. Она протянула мне сумку, а точнее большую барсетку.

– Это подарок, но не подарочный, – она засмущалась, – потому что его купила не я, а ты, но я выбирала, поэтому…

– Спасибо, – я улыбнулся ей, сложил все бумажки в сумку и погладил по голове. Ей, надеюсь, было приятно.

Я же, протянул ей листок с новым стихотворением. Она ничего не ответила, лишь закраснела, приложила листок к груди, чмокнула в щёку и отбежала на несколько метров.

– Пойдём дальше, – позвал я её.

Она подбежала обратно ко мне. Мы пошагали дальше. Проходя мимо каждого здания, она спрашивала: «Что это такое?».

Когда мы подошли к фото-будке, она спросила что это такое, а потом попросила сфотографироваться. Деньги были, поэтому, я согласился. Мы сели на сиденья, она улыбалась от счастья, а я, глядя на неё, тоже попытался сделать улыбку, но получилось не очень.

Когда мы вышли, аппарат дал нам распечатанные фото. Эти фотографии сразу же взяла Софа.

– Сохраню, чтобы помнить этот день.

Она положила эти фото и листок с моим стихотворением в карман платья, и мы пошли дальше. На улице вечерело. Зажигались огни, всё больше людей стало выходить на улицу парами, всё вокруг блестело и светилось, подобно глазам Софы. Дойдя до ювелирного магазина, я попросил её остаться на улице, но никуда не уходить, а сам зашёл в магазин. Денег оставалось совсем мало, а красть их у кого-то в магазине, мне не позволяла совесть, и я кое-что придумал:

Дождавшись, пока кто-то купит кольцо, я пошёл за ним к выходу, а выйдя из магазина вытащил кольцо с коробкой из его кармана так, что он даже и не заметил. Конечно мне жалко моих «жертв», но богатые должны делиться с бедными, таков мой закон.

Я спрятал кольцо в моей барсетке и пошёл к Софе. Но её нигде не было. Вот чёрт! Я пошёл обходить все магазины поблизости, но её нигде не было. Господи помо… НЕТ! Он мне не поможет, как и не помог в тот раз. Я решу всё без его помощи. Я побежал, попутно выкрикивая её имя. Но она не отзывалась. Что делать? Так. Думай логически. Она ничего не знает, могла и заблудиться, а ещё она любит всё, что светится. Думай, думай, думай! Я ненароком взглянул на колесо обозрения. Бинго! Я побежал туда со всех ног, благо, оно находилось не очень далеко.

Прибежав туда, я заметил её длинные распущенные волосы, которые я ни с чем не спутаю.

– СОФА!! – крикнул я ей.

Она обернулась и махнула мне рукой, дав знак, чтобы я шёл туда. Дойдя до неё, она сказала: «Сёма, я хочу прокатиться на этой штуке, ты ведь не про…».

Она не успела договорить, так как я её обнял и прижал к себе, со словами: «Дурёха, я же велел никуда не уходить».

– Прости-и-и! – она снова закрыла лицо руками.

В этот момент я услышал, что колесо скоро прекращает работу, поэтому схватил её за руку и побежал ко входу. Заплатил за билеты и мы сели. Поднимались мы долго, но это того стоило: множество светящихся зданий были видны нам из нашей кабинки. Софа прилипла к стеклу и не отходила ни на шаг, наблюдая за оживлённым ночным городом. Ей было очень интересно узнать всё, и я это понимал, поэтому, не теребя её, я начал читать своё новое стихотворение, которое написал буквально за пару минут:

Тесная кабинка.

И лишь мы вдвоём.

Тающая льдинка

Над сухим костром.

Ты, моя звезда, сияешь,

Словно ты – маяк в ночи.

Машиниста ослепляешь,

Все раскрыв свои лучи.

Я же, просто человек,

Смертный, как и остальные,

Но любовь моя навек

Будет жить теперь отныне.

– Красиво, – сказала Софа, не отходя от стекла. – Смогу ли я, когда-нибудь так красиво писать, как ты?

– Сможешь, конечно.

Мы начали снижаться, и она присела рядом со мной. Я вспомнил про кольцо.

– Соф… – я приземлился на колено, – я не знаю, что такое любовь, но, мне кажется, я тебя люблю.

Я поднёс кольцо к её маленькой хрупкой руке и надел кольцо на палец.

– Как тебе?

– Мне? – на её лице снова появилась улыбка, но на этот раз, она сопровождалась слезами радости. – Очень красиво, спасибо! – с этими словами, она кинулась ко мне в объятия.

Так мы и просидели до конца нашего круга. Потом мы лицезрели салюты, и как всегда, Софа была рада их видеть, ведь, по её словам, она видела их впервые.

Мы пошли дальше. По пути она всю дорогу разглядывала своё кольцо. Куда мы шли, она не знала, да и я толком не знал этой дороги. Но когда мы дошли до маленького озерка, я выкрикнул: «Вот мы и здесь!».

Это было место посреди леса, который я знал хорошо, ведь рядом с ним и погибли мои родители, однако, она об этом и не догадывалась.

Я медленно, сняв ботинки, вошел ногами в воду, далее подозвал Софу ко мне. Она повторила мои действия и зашла по колено в воду. Кончено же перед этим вытащила свои вещи, также как и я оставил на суше сумку.

Потом она плеснула в меня водой и засмеялась. Видимо это были такие «детские забавы» которых я не постиг до этого возраста. Я набрал воды в руки и плеснул в ответ, потом она завизжала, засмеялась и столкнула меня в воду целиком, я же, схватил её за руку, и мы вместе упали в воду. Так мы и резвились ещё несколько минут, а когда стало холодновато, мы, с дрожью в теле, с мокрой одеждой на себе, стали делать костёр.

Найдя палки и сухую траву, а также, позаимствовав мои старые неудавшиеся стихи, мы развели костёр. Когда дело было сделано, мы встали в гордые позы от того, что сами это сделали.

– Что-то холодновато становится, – сказала Софа и поёжилась.

Я отдал ей свой недо-плащ, а потом сказал следующее: «Я знаю, что в какой-то стране, на какой-то праздник, считается, что люди, станцевавшие перед костром, будут связаны навеки. Не хочешь попробовать? Миледи?»

Я протянул ей руку.

– Я только с радостью, мисье, – она снова мило захихикала и положила свою руку на мою.

Мы начали танцевать.

Мелодией для нас были звуки сверчков, игравших свою лучшую музыку именно для нас и именно в этот вечер, как нам тогда казалось. Мы плавно танцевали какой-то медленный танец вокруг костра, но смотрели только друг другу в глаза. Софа улыбалась, но не позволила себе издать любой звук, а я старался держать серьёзное лицо весь танец, однако, глядя в яркие глаза Софы, мне захотелось показать, что и я счастлив, поэтому я не сдержался и тоже заулыбался.

Закончив наш танец, мы присели на траву около костра. Тяжело дыша, мы не хотели портить такую природную тишину, поэтому просто взялись за руки. Но Софа всё же начала разговор.

– Красивые звёзды, правда?

– Я не понимал их красоту никогда, но, если ты так говоришь, значит они и правда красивые.

– Нет! Ты не можешь просто доверять моему мнению, ты должен понять их красоту сам.

– Как? Вот в чём вопрос…

– Ты же писатель, ты должен видеть красоту природы.

– Да, я писатель, но себя таковым не считаю, ведь я пишу то, что мне лезет в голову, сам того не понимая, я пишу стихи о любви.

– Кстати, Сём… А где твой дом? Твои родители?

– Их нет.

– Как у меня? Но даже у меня они есть, только я их не знаю.

– У меня их нет, и дома тоже нет.

– Как понять?

– Они мертвы…

– Ой, прости Сёма, я не знала…

– Ничего, это и хорошо, что ты спросила, теперь ты знаешь больше обо мне.

Началось снова молчание.

– Они погибли в ДТП в мой день рождения. Потом я жил некоторое время один, дальше я, выйдя на улицу, забыл ключи, поэтому теперь живу на улице. Какой же я дебил… – я закрыл своё лицо рукой, а на лице была ироническая улыбка.

– Ты не дебил! Сёма, верь в себя! У тебя есть дар, который ты можешь развить до совершенства. Я буду тебе во всём помогать! – она сжала мою руку своими двумя, а лицо было серьёзнее некуда.

В этот момент я почувствовал себя полноценным, я ощутил радость жизни, я понял, что я действительно хочу жить.

– Давай умрём вместе…– тихонько сказала Софа.

– Что? – не понял я.

– А, да так, ничего.

Снова повисло молчание. Оно было долгим, так что на тот момент, когда я хотел его прервать снова, Софа уже спала.

– Давай, я согласен.

Я взял листок, карандаш и принялся писать.

Когда наступило утро, меня разбудила Софа. Она была полна сил и энергии, а я хотел ещё спать. Но вдруг она упала. Просто упала на траву, благо ничего не повредила. Я подошёл к ней, чтобы спросить, что не так, но на мои вопросы она не отвечала. Обеспокоенный, я начал выдумывать развития дальнейших действий. Стало страшно, поэтому я взял её на руки и понёс в городскую больницу.

Сонный, уставший, я принёс её в медпункт, где её положили на кровать в одной из палат. Мне велели ждать в коридоре, пока ей делали осмотр и вычисляли её личность, так как и я не знал кто она на самом деле.

Когда всё было готово, меня позвали в палату, а сами медсёстры ушли. Зайдя к ней в «комнату», я подошёл к ней, и хотел было взять за руку, но тут она посмотрела на меня и сказала: «Ты кто?»

Я остолбенел. Неужели не помнишь меня… неужели забыла всё о чём мы говорили…

– Я Семён. Не помнишь меня, Софа? – дрожащим голосом ответил ей я.

– Какая Софа, дурень? Меня зовут Даша.

– Но… Неужели ты… – я оттянул от неё свою руку и с грустью в глазах посмотрел на её лицо.

В палате были лишь мы, и я отчётливо помню, что её заносили сюда, да и лицо то же самое.

– Простите… – я отошёл от неё, – обознался.

Выйдя из палаты, я заметил мужчину и женщину, которые разговаривали с медсёстрами. Они что-то бурно обсуждали, а в конце женщина расплакалась, а одна из рабочих показала пальцем на палату Софы… Даши. Далее они зашли туда, и оттуда доносились крики, визги, рёвы и так далее. Я же, просто ушёл.

Что теперь делать? Хехе, вот я и неудачник, дурак, кретин. Я шёл и смеялся от собственной безысходности, а шёл я на могилу к моим родителям, а точнее клиньям, вбитым в землю моими руками. Тел там не было, но зато то место навевало воспоминания.

Дойдя до обочины, где были вбиты эти палки, я присел на корточки и начал разговаривать сам с собой.

– О чём я только думал… Доверился первой встречной. Зачем же… Почему так вышло? – у меня пошли слёзы, – Я действительно знал, что такое будет, но продолжил за ней ухаживать, вот же я дурак… Мама, папа, я хотел бы вас увидеть, ещё разок… хотя бы раз!

На коленях я сижу.

Хорошо вам, погляжу:

Сверху всё оттуда видно,

Мне бы так, а то завѝдно.

Я раскрыл всего себя.

Говорили вы: «нельзя!».

Ну а я, лопух в конец,

И к тому ещё юнец.

Ладно, что ж я тут сижу,

Я пойду, да погляжу:

Погляжу на то, как солнце

Мне виднеется в оконце.

Я упал на колени и рыдал, но долго это не продолжалось. После двухминутного траура, я встал на ноги и пошёл обратно в город. Несколько дней я ходил посидеть на скамейке, чтобы посмотреть на окно палаты Софы. Я просто сидел и смотрел на то, как к ней приходили родители. Другого я сделать не мог.

Однако, как-то раз, я заметил Софу одну на улице. Подумал, что она выписалась и уже может одна гулять, поэтому решил её не тревожить, а просто последить за ней. Но в один момент она выбежала на дорогу поймать какую-то вещь, а в это время на неё ехал с бешеной скоростью грузовик. Я побежал со всей силы на дорогу, оттолкнул Софу, а сам бросился под машину.